CC BY
101
УДК 616.9 (092)
С.А. Некрылов*, А.Ю. Коломийцев**
E-mail: medicina@tomsk.ru
МАЛОИЗВЕСТНОЕ О ВЕЛИКОМ: К 175-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ С.П. БОТКИНА
* Томский государственный университет;
** Томский научный центр СО РАМН
“Покойный С.П. Боткин был лучшим олицетворением законного и плодотворного союза медицины и физиологии -тех двух родов человеческой деятельности, которые на наших глазах воздвигают здание науки о человеческом организме и сулят в будущем обеспечить человеку его лучшее счастье -здоровье и жизнь”.
И.П. Павлов
В сентябре 2007 г. исполняется 175 лет со дня рождения выдающегося деятеля русской медицинской науки XIX века Сергея Петровича Боткина.
Сергей Петрович Боткин родился 5/17/ сентября 1832 г. в Москве в семье известного чайного торговца. По словам исследователя русского купечества П.А. Бурышкина, семья Боткиных была «несомненно, одной из самых замечательных русских семей, которая дала ряд выдающихся людей на самых разнообразных поприщах». Отец С.П. Боткина, Петр Кононович (1781-1853), был родом из посадских людей города Торопца Тверской губернии. Известно, что Торопец лежал на пути из Новгорода и Пскова в Москву, в Киев, на Волгу и далее в восточные страны, куда ходили русские купцы с караванами. Однако после основания Петербурга городок захирел. Торговые люди стремились перебраться из него в более развитые области. В 1791 г. в Москву переселился Дмитрий Кононович Боткин, а затем его брат Петр. В Москве они организовали собственную текстильную фабрику. Вскоре Петр Кононович, будучи человеком незаурядных способностей, решил заняться чайной торговлей. Он считается одним из пионеров чайного дела в России.
В 1801 г. отец С.П. Боткина был принят в московское купечество купцом 1-й гильдии и основал фирму, которая занималась оптовой чайной торговлей. Для
уменьшения цены на товар он завел собственную закупочную контору в Кяхте и покупал у китайцев чай в обмен на свой текстиль, поскольку Китай в то время признавал только меновую торговлю. В короткий срок его фирма стала крупнейшим и самым известным поставщиком китайского чая в Москве.
С 1830-х гг. П.К. Боткин установил деловые контакты в Лондоне, а в конце XIX в. фирма Боткина стала ввозить чай из Индии и Цейлона. Таким образом, Боткины относились к числу не только богатейших, но и старейших в Москве чаеторговцев. Годовой баланс фирмы в первом десятилетии XX в. достигал 10-11 млн. руб.
Удачный бизнес позволил Петру Кононовичу дать хорошее образование всем своим детям. После Отечественной войны 1812 г. он купил особняк на Земляном валу, 35. Дом этот чудом уцелел, и его теперь украшает мемориальная доска в память о том, что именно здесь в 1832 г. родился выдающийся деятель медицины Сергей Петрович Боткин. В том же 1832 г. вскоре после рождения сына Сергея, который был его одиннадцатым ребенком (из 26 рожденных), Петр Кононович получил звание потомственного почетного гражданина и купил новую большую усадьбу в Пет-роверигском переулке, 4 - настоящее родовое гнездо. Помимо Сергея в семье П.К. Боткина было 8 сыновей и 5 дочерей от двух браков.
Старший из братьев, Василий Петрович (1811-1869), был известен своими литературными произведениями. Он был другом В.Г. Белинского, на которого оказал большое влияние в первую половину его деятельности. Статьи В.П. Боткина, тонкого знатока и ценителя всего изящного, в 1840-х гг. печатались на страницах «Московского наблюдателя», «Отечественных записок» и «Современника». Так, в «Современнике» в 1847 г. вышли его известные «Письма об Испании». Под влиянием сына отец разрешал в доме собрания московской интеллигенции. Боткинский, причисленный к «самым образованным купеческим домам», стал одним из центров московской культуры. В доме П.К. Боткина бывали Н.В. Гоголь, А.И. Герцен,
В.Г. Белинский, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, актеры М.С. Щепкин, П.С. Мочалов и др.
Атмосферу семьи хорошо передает в своих воспоминаниях Н.А. Белоголовый, друг Сергея Петровича: «Приятно и тепло на душе было присутствовать на фамильных обедах этой семьи, когда нередко за стол садилось более 30 человек чад и домочадцев, и нельзя было не увлечься той заразительной и добродушной веселостью, какая царила на этих обедах; шуткам и остротам не было конца; братья трунили и подсмеивались друг над другом, но все это делалось в таких симпатичных и благодушных формах, что самолюбие не уязвлялось, и все эти нападки друг на друга только еще яснее выставляли нежные отношения братьев». В этой глубоко религиозной семье были заложены нравственные принципы человеколюбия, сострадания, помощи ближнему, трудолюбия и уважения к чужому труду.
Да и сам П.К. Боткин проявлял достаточно уважения к своим детям. Внешне суровый, он в сущности был добрым человеком. Он занимался благотворительностью, внося деньги на строительство и убранство московских храмов.
Василий Петрович помимо общественной деятельности занимался торговым делом и часто выезжал заграницу, где через М.А Бакунина, теоретика анархизма, он познакомился с К. Марксом, Луи Бланом и др. Правда, сам Василий идей социалистов не разделял и был противником внедрения марксизма в русскую среду. Умер Василий Петрович Боткин в 1869 г., завещав 70 тыс. руб. на научные и художественные учреждения. Собрание его сочинений вышло в трёх томах в 1890-1893 гг.
Менее известен второй брат С.П. Боткина - Николай (1813-1869). Он был человеком недюжинных способностей, остроумным и много путешествовал. Поддерживал дружбу с Н.В. Гоголем. Однако в конце жизни, перенеся инсульт, впал в депрессию и вскоре покончил жизнь самоубийством.
После смерти Петра Кононовича главой фирмы становится его сын Петр (1831-1907), человек весьма предприимчивый. Он был ярким представителем московского купечества нового поколения. Обладая большим коммерческим талантом, он преобразует чайную фирму в товарищество «П. Боткин и сыновья». Помимо этого с начала 80-х гг. Боткины, параллельно с чайной торговлей, занялись также сахарным делом. Однако основой благосостояния семьи Боткиных оставалась чайная фирма. Глубоко верующий, Петр активно занимался благотворительностью и был весьма энергичным старостой в церкви Успения на Покровке и одновременно церковным старостой Архангельского собора. Позднее он стал старостой в открывшемся храме Христа Спасителя.
Помимо Петра семейным бизнесом с большим успехом занимался и Дмитрий (1829-1889). Уже в 1862 г. он был потомственным почетным гражданином и купцом 1-й гильдии. Кроме чайного дела, на которое уходило много времени, Дмитрий увлекался коллекционированием живописи. Впоследствии для самого Дмитрия Петровича искусство, собирание картин, стало главным делом жизни. Первые картины подарил ему брат Василий. Через несколько лет Дмитрий был в Москве одним из известнейших собирателей и знатоков искусства. Его дом посещался (по особым разрешениям) наравне с московскими музеями. Основу коллекции составили произведения живописи французской и немецкой школы. Дмитрий был одним из ближайших друзей П.М. Третьякова, нередко помогал ему в подборе картин.
Наряду с этим Д.П. Боткин долгие годы являлся председателем «Московского общества любителей художеств» (1877-1889) и членом совета Московского училища живописи и ваяния. За его заслуги Императорская Академия художеств в Петербурге избрала его почетным академиком. После его смерти
коллекция в целом виде не сохранилась, поделенная между его сыновьями, частично была распродана. Сергей увез свою долю в Париж, а Петр продолжил собирательство (его часть в 1903 г. насчитывала около 130 полотен, некоторые из них после 1917 г. поступили в Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина).
Старшие братья, занимаясь семейным бизнесом, обеспечили всех членов семьи, кто не занимался чайным делом. Они выделили 100 тыс. руб. приданого для сестры Марии, которая в 1857 г. вышла замуж за поэта А.А. Фета. Другая сестра, Екатерина, стала женой фабриканта Ивана Васильевича Щукина. Таким образом, знаменитый коллекционер французского импрессионизма Сергей Иванович Щукин и великий собиратель предметов русской старины Петр Иванович Щукин приходились внуками Петру Кононовичу Боткину.
Не менее выдающимся из братьев Боткиных был Михаил (1839-1914), академик исторической живописи. Известны его исторические картины на сюжеты Нового Завета и времен первых христиан. М.П. Боткин известен также как аквафортист. В 1880 г. он издал книгу: «Александр Андреевич Иванов. Его жизнь и переписка. 1806-1858» (СПб., 1880). М.П. Боткин был одним из виднейших коллекционеров и меценатов своего времени и самым известным из братьев в этой области. Он владел уникальной коллекцией произведений прикладного искусства: античного, византийского, древнерусского, готического и ренессансного. Еще одна отличительная особенность коллекции Михаила Петровича - огромное число работ А.А. Иванова. «Ивановское собрание» насчитывало более 100 картин. Ныне большая часть собрания находится в Эрмитаже.
Остальные рано умершие братья С.П. Боткина -Иван (1819-1878), Павел (1827-1885) и Владимир (1837-1869) также обладали незаурядными способностями.
Таким образом, дом Боткиных в Москве, по воспоминаниям Н.А. Белоголового, «являлся ярким оазисом, в котором всякий интеллигентный приезжий находил умную беседу и живой отклик на все вопросы современности, не только русской, но и европейской».
В этой теплой и доброжелательной обстановке прошли детские годы Сергея Петровича.
Во время детских лет ученого его отец был уже в преклонных годах и к тому же был полностью поглощен торговыми делами, поэтому в воспитание своих 14 детей он не вмешивался, предоставив это своему старшему сыну Василию. Мать Боткина — Анна Ивановна Постникова (1806-1841), тоже из купеческого сословия, — в семье всегда оставалась в тени.
Первая учительница Серёжи Боткина никак не могла научить его читать. В 9 лет мальчик едва различал буквы. Отец держал за это сына «в чёрном теле», не любил за нерадивость и часто говорил: «Что с этим дураком делать? Одно остаётся - сдать в солдаты!»
история медицины
«Нерадивость» мальчика объяснялась просто - он увлекался библиотекой брата Василия. Лишившись в семилетнем возрасте матери, Серёжа все больше привязывался к старшему брату Василию. Тот жил отдельно от семьи, и мальчик, удирая из «большого дома» к брату во флигель, целыми днями просиживал, рассматривая богато иллюстрированные издания, перелистывая страницы книг. В 1845 г. к 13 годам Серёже брат Василий нашёл домашнего учителя - Аркадия Францевича Мерчинского, воспитанника Московского университета. Это был талантливый педагог, отличный математик и разносторонний человек, с которым С.П. Боткин до самой смерти сохранил дружеские отношения. Таким образом, Сергей Боткин до 15-летнего возраста получал домашнее образование, где помимо учителя А.Ф. Мерчинского в его обучении принимали участие его старший брат Василий и его друзья -Т.Н. Грановский, В.Г. Белинский, А.И. Герцен. Тогда же он познакомился со взглядами философского кружка Н.В. Станкевича, В.Г. Белинского, А.И. Герцена, собиравшихся в доме Боткиных. Герцен впоследствии стал другом Боткина и в будущем его пациентом (лечился у него от диабета). Влияние на будущего ученого также оказывали поэт А.А. Фет и профессор Московского университета, доктор медицины П.Л. Пикулин, женатый на сестре С.П. Боткина Анне.
Известный историк Т.Н. Грановский, который жил в нижнем этаже дома Боткиных, писал: «Я следил за развитием Сергея, я видел в нем выдающиеся способности... Он поражал Белинского и меня своей огромной любознательностью».
Таким образом, Сергей Петрович уже в ранние годы обнаружил большие способности, и его брат Василий уговорил отца отдать Сергея в полупансионеры в лучший тогда в Москве частный пансион Эннеса. Это учебное заведение было открыто для богатого купечества; преимущественно сюда отдавали детей жившие в Москве иностранцы. Среди воспитанников пансиона были: В.Ф. Миллер, впоследствии один из лучших исследователей русской былевой поэзии (1846-1913), сын поэта Ф.Б. Миллера, историк, политический деятель, член-корреспондент Петербургской Академии наук В.И. Герье (1837-1919), будущий поэт-юморист Б.Н. Алмазов. Здесь на уроках латинского языка произошла первая встреча Сергея Петровича Боткина с Николаем Андреевичем Белоголовым (18341895), впоследствии одним из лучших его друзей. Н.А. Белоголовый происходил из семьи Иркутского купца, окончил медицинский факультет Московского университета, был лечащим врачом М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.А. Некрасова, И.С. Тургенева. После смерти Н.А. Белоголового его вдова в 1898 г. передала капитал в Императорский Томский университет для учреждения стипендии имени ее мужа.
Во время обучения С.П. Боткина в пансионе преподавателями в нем были такие талантливые учителя, как известный собиратель древнерусских преданий и народных сказок А.Н. Афанасьев, дававший уроки
русского языка (словесности) и русской истории; не менее известный впоследствии профессор политической экономии И.К. Бабст, занимавшийся в пансионе уроками всеобщей истории. Математику преподавал Ю.К. Давидов, занявший вскоре кафедру математики в Московском университете. В то время все они были еще молодыми людьми, с юношескою горячностью относившиеся к преподаванию. Преподавание языков тоже велось опытными учеными лингвистами, какими были Клин, Фелькель и Шор, состоявшие одновременно лекторами иностранных языков и в университете. Таким образом, С.П. Боткин много обязан пансиону своим прекрасным знанием языков.
Именно в пансионе Эннеса раскрылись природные дарования будущего ученого. Единственным недостатком Сергея было слабое зрение, слабое до того, что он, читая, должен был держать книгу у самого носа, на расстоянии двух-трех дюймов от глаз, и очень рано должен был прибегнуть к помощи очков. Несмотря на такой тяжелый недостаток, он был чрезвычайно прилежен и считался одним из лучших учеников. Из уроков его больше всего привлекала математика, и любимой его мечтой было посвятить всю свою жизнь занятиям этой наукой.
После двухлетнего обучения в пансионе С.П. Боткин вместе с Н.А. Белоголовым решили не оканчивать полного курса пансиона, а досрочно приготовиться держать вступительный экзамен в Московский университет. Для дополнительной подготовки по физике они занимались со студентом 5-го курса медицинского факультета Яковом Григорьевичем Рубинштейном, родным братом А.Г. и Н.Г. Рубинштейнов. В это время уже вошел в силу известный указ от 30 апреля 1849 г. императора Николая I, запрещавший лицам недворянского сословия поступать в университет на все факультеты, кроме медицинского. Сергею Петровичу Боткину ничего не оставалось, как поступить на медицинский факультет и ступить на стезю врача. По точному замечанию Н.А. Белоголового, что «на примере Боткина, между прочим, указывают как на доказательство, в какой степени слабо развито у поступающих в университет сознательное отношение к выбору специальности, и в то же время как на опровержение, что для медицинской профессии требуется особенное призвание». Это высказывание актуально и в наши дни.
Московский университет в то время пользовался безукоризненной репутацией. Однако, по воспоминаниям Н.А. Белоголового, медицинский факультет в те годы не отличался особо талантливыми преподавателями, так как преподавание сохранило рутинные традиции, устаревшие методы и точки зрения, но вместе с тем ведущую роль играли представители нового поколения, которые, как говорил впоследствии С.П. Боткин, заложили стремление к познанию, уважение к поиску, к идеям, которые лишь в последующие десятилетия пышно расцвели. Их личное влияние имело для Боткина благотворные последствия, укрепив в нем любовь к медицине.
Одним из самых популярных среди студентов был профессор факультетской клиники и оперативной хирургии Ф.И. Иноземцев. Известный хирург, осуществивший 7 февраля 1847 г. первую в Москве операцию под эфирным наркозом, активный участник комиссии по внедрению этого наркоза в отечественную хирургию. Ф.И. Иноземцев одновременно был и популярным терапевтом. В нем, кроме редкой даровитости и любви к науке, были и все другие качества, необходимые для образцового наставника: хорошая школа, обширный запас знаний, тонко выработанная наблюдательность, которую он особенно старался развивать и в студентах. В Ф.И. Иноземцеве Сергея Петровича Боткина особенно восхищала его приверженность к терапии, честность в жизни и науке и, главное, искренняя любовь к русской медицине. Помимо него на медицинском факультете преподавали проф. И.Т. Глебов (впоследствии вице-президент МХА, кстати, его библиотека была пожертвована в 1885 г. Императорскому Томскому университету). Он читал студентам физиологию. Курс акушерства вел молодой проф. В.И. Кох, фармакогнозию и фармацию читал проф. Н.Э. Лясковский. Частную патологии и терапию студентам читал проф. Н.С. Топоров. Клиницистом 5-го курса был проф. И.В. Варвинский. Адъюнктом же при нем состоял П.Л. Пикулин. Он был одним из наиболее видных московских клиницистов 40—50-х гг. XIX в.. Его диссертация была посвящена актуальному вопросу — «Учение о размягчении мозга» (1848). Как педагог он пользовался большой любовью и авторитетом у студентов. П.Л. Пикулин выделялся как блестящий диагност и первый на медицинском факультете начал пропагандировать методы дифференциальной диагностики.
Все эти профессора, по воспоминаниям Н.А. Белоголового, развивали в студентах уважение и любовь к науке. Хотя были исключения, так, например, клинику внутренних болезней (4-й курс) вел знаменитый московский практик и врач с несомненно большими дарованиями проф. А.И. Овер, но он больше занимался частной практикой, чем занятиями со студентами. При таком порядке клиника Овера находилась полностью на попечении его адъюнкта К.Я. Млодзеевского. Однако, по мнению Н.А. Белоголового, такой тип профессора был далеко не определяющим в Московском университете.
В университете С.П. Боткин отличался скромностью, усердием и пытливостью ума. Все свое свободное время он посвящал медицине. Единственным отвлечением от медицины, по воспоминаниям Н.А. Белоголового, была музыка. Боткин еще в студенчестве начал брать уроки игры на виолончели и впоследствии продолжал совершенствоваться в этом с особой любовью и усердием.
На 3-м курсе С.П. Боткин познакомился с И.М. Сеченовым. Позднее, во время пребывания за границей, они стали друзьями. И.М. Сеченов сыграл большую роль в формировании мировоззрения С.П. Боткина.
В июне 1853 г. началась Крымская война. Начавшаяся война показала большой недостаток во врачах. Боткин учился на 4-м курсе. Студентам было предложено держать немедленно выпускные экзамены на получение звания врача. Однако после долгих колебаний Боткин остался продолжать учение в университете и весною перешёл на последний, 5-й курс. В зиму 1854/55 г. было снова много волнений, связанных с предложением о досрочном выпуске медиков и посылке их в действующую армию. В связи с этим ректоратом было решено ускорить весь выпуск, перенеся экзамены с мая на март.
В Московском университете в то время студентам разрешалось, помимо экзаменов на степень лекаря, сдать дополнительные экзамены на степень доктора медицины. Однако студенты обычно не решались на это из-за боязни провалиться на экзамене у профессора И.Т. Глебова.
С.П. Боткин и еще 5 студентов решились сдавать эти экзамены. Сергей Петрович благополучно прошел все дополнительные экзамены, но Глебов, как и следовало ожидать, его не пропустил, посоветовав заняться физиологической литературой. Пришлось снова штудировать книги. Через три месяца в августе
1855 г. он сдал И.Т. Глебову экзамен.
В 1855 г. С.П. Боткин окончил курс медицинского факультета Московского университета. Получив звание лекаря с отличием и право на получение степени доктора медицины, что в те времена было исключением из правил, С.П. Боткин по совету Т.Н. Грановского принял решение ехать в Крым на театр военных действий. Через несколько дней, после сдачи экзаменов, он уехал в Симферополь, где по рекомендации своего товарища по университету Л.А. Беккерса работал в бахчисарайском лазарете великой княгини Елены Павловны в Симферополе под руководством выдающегося хирурга Н.И. Пирогова.
Работая в полевых госпиталях под началом
Н.И. Пирогова, который оперировал по 18-20 часов в сутки, не присаживаясь и почти не прерываясь, Сергей Боткин мечтал стать таким же полевым хирургом. Но во время операций у него время от времени мутилось в глазах, и начинала кружиться голова, операцию часто приходилось завершать ассистенту. Стало ясно, что из-за близорукости Сергей Петрович не сможет стать хирургом. В Крыму он почувствовал невыносимую тяжесть в печени, которая еще не раз напомнит о себе. Боткин занялся послеоперационными осмотрами больных и вскоре понял, что гноящиеся раны, антисанитария в бараках и плохое питание для раненых гораздо страшнее вражеских пуль. В своём походном дневнике он отмечал: «Особенность военной медицины состоит в особенности быта солдат, представляющегося как предмет попечениями в особенности положения медика, которому поручается попечение
о здоровье войска».
Как-то ночью, оставшись около тяжелобольных, Боткин при свете коптящего огарка записал в своей
книжке: «Замечено, что в условиях военного времени хорошо известные заболевания могут протекать не так, как это обычно наблюдается в мирной обстановке.» Пройдёт много лет, и Сергей Петрович вернётся к этим записям. Он разовьёт их в стройную систему военнополевой терапии.
Именно такая проверка на деле показала Сергею Боткину, что его знаний недостаточно, и он принял решение о продолжении учебы.
По окончании войны, заслужив весьма лестный отзыв от Н.И. Пирогова, Сергей Петрович Боткин, получив в наследство завещанные 20 тыс. рублей, по настоятельному совету Иноземцева принял решение ехать за границу, чтобы ознакомиться с западноевропейской медициной. Ф.И. Иноземцев подчеркивал, что, по его мнению, наряду с посылкой врачей за границу для изучения патологии и терапии, следовало бы их посылать и для изучения истории медицины, особенно истории повальных болезней. Таким образом, в
1856 г. С.П. Боткин выезжает для совершенствования научной деятельности в Германию.
(продолжение в следующем номере).
ЛИТЕРАТУРА
1. Большая советская энциклопедия. 3-е изд. 1970. Т. 3.
2. Большая медицинская энциклопедия. 3-е изд. 1976. Т. 3.
3. Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон (в 12 томах). Биографии. М., 1992. Т. 2.
4. С.П. Боткин его жизнь и врачебная деятельность. Биографический очерк д-ра Н.А. Белголового. С.- Петербург, 1892.
5. Белоголовый Н.А. Воспоминания и другие статьи. 4-е изд. СПб., 1901.
6. Кассирский И.А. Проблемы и ученые. М.: Медгиз, 1949.
7. Мясников А.Л. Русские терапевтические школы. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1951.
8. История медицины. Под редакцией Б.Д. Петрова. М.: Медгиз, 1954.
9. Порудоминский В.И. Пирогов. М: Изд-во «Молодая гвардия». 1965.
10. Петров Б.Д. С.П. Боткин - жизнь и деятельность. М.: Медицина, 1982.
11. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М.: «Высшая школа». 1991.
12. Гавлин М. Боткины - коммерсанты нового поколения // Московская промышленная газета. 2002. 28 марта -3 апреля.
13. Лебедева Е. Семья Боткиных // Интернет журнал Сретенского монастыря.
14. Егоров Б.Ф. Боткины. СПб: «Наука». 2004.
Сибирский
медицинский
ЖYPHM
ЕЖЕКВАРТАЛЬНЫЙ РЕЦЕНЗИРУЕМЫЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ИЗДАНИЕ
Издавался в г.Томске с 1923 по 1931 гг.
С1996 года возрождено издание журнала решением Президиума Томского научного центра СО РАМН.
Адрес в сети INTERNET: http://www.medicina.tomsk.ru
В настоящее время начинается подписка на первый квартал 2008 года.
Стоимость журналов:
для индивидуальных
подписчиков 690 руб.
для организаций 1610 руб. вкл. НДС
Тарифы на размещение рекламного материала Для отечественного рекламодателя:
1 черно-белая страница 1/2 черно-белой страницы 1/4 черно-белой страницы
1 цветная страница 1/2 цветной страницы
Наценки:
2-я стр. обложки - +40%
3-я стр. обложки - +25%
4-я стр. обложки - +35%
(плюс 5% налог на рекламу)
Подписку на журнал можно оформить:
• ДЛЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
прислав заявку с указанием полного названия заказчика, его почтового адреса, ИНН по адресу: 634012, г. Томск, ул. Киевская, 111а, редакция «СМЖ»; факс (3822) 55-87-17.
E-mail: medicina@tomsk.ru
По заявке высылается счет для оплаты.
• ДЛЯ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ПОДПИСЧИКОВ: отправив почтовый перевод с указанием полных ф.и.о., почтового адреса и заказываемых номеров по адресу: 634012, г. Томск, а/я 922, Коломийцеву Андрею Юрьевичу, прислав копию квитанции почтового перевода по факсу редакции: (3822) 55-87-17.
4000 руб. 2200 руб. 800 руб. 8000 руб. 4300 руб.
