CC BY
26
Середа Н.Н., Калягин А.Н.
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ БЕЛОГОЛОВЫЙ - ЕГО ЖИЗНЬ И ВРАЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (К 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И 120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ)
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ БЕЛОГОЛОВЫЙ - ЕГО ЖИЗНЬ И ВРАЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (К 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И 120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ)
Середа Н.Н., Калягин А.Н. УДК: 615-057.4
Иркутский государственный медицинский университет
NIKOLAI ANDREYEVICH BELOGOLOVY - HIS LIFE AND MEDICAL PRACTICE
(BY THE 1 80th ANNIVERSARY OF HIS BIRTH AND THE 1 20th ANNIVERSARY OF THE DEATH)
Sereda N.N., Kalyagin A.N.
Николай Иванович Пирогов в своей книге «Вопросы жизни. Дневник старого врача» писал: «Отчего так мало автобиографий? Отчего к ним недоверие? Верно, все согласятся со мною, что для мыслящего, любознательного человека нет предмета, более достойного внимания, как знакомство с внутренним бытом каждого мыслящего человека, даже и ничем не отличавшегося на общественном поприще...» [10].
К сожалению, Николай Андреевич Белоголовый не оставил своей автобиографии, но благодаря написанным им книгам, воспоминанию современников, переписки с С.П. Боткиным (другом со «школьной скамьи»), М.Е. Салтыковым-Щедриным, Н.А. Некрасовым и других, можно сделать краткое жизнеописание его, где мы рассмотрим период, связанный с медицинской деятельностью этого неординарного человека.
Детство, отрочество, юность
Николай Андреевич Белоголовый родился 17(5) октября 1934 г. в старинной купеческой семье в г. Иркутске [6, 7, 9].
Родоначальником династии купцов стал Спиридон Белоголовый, поступивший в иркутское купечество 3-й гильдии из местных купцов в 1804 г., который занимался пивоваренным производством и торговлей. С 1808 г. записан в купечество 1-й гильдии. После его смерти в 1810 г. капитал был разделен между сыновьями Гаврилой и Василием. Наибольшую известность получили сын Василия - Андрей (1806-1860 гг.) [8].
Андрей Васильевич Белоголовый занимался торговлей с Китаем, был партнером крупного московского купца П.И. Куманина. Имел пивоваренный завод и лавку, позже - винный погреб и магазин. Попытка заняться золотопро-
мышленностью не увенчалась успехом. В 1858 г. участвовал в создании Амурской компании. Известен своими близкими отношениями со ссыльными декабристами. Он управлял капиталом М.Н. Волконской в Иркутске, владел совместно с А.В. Поджио и С.П. Трубецким золотыми приисками.
Андрей Васильевич Белоголовый был человек начитанный, образованный, в доме у него была прекрасная библиотека. Он стремился дать своим детям хорошее воспитание. Как пишет Н.А. Белоголовый «Отец мой был купец, далеко не богатый, очень деятельный, замечательно умный и не останавливавшийся ни перед какими жертвами, чтобы доставить нам наивозможно лучшее образование, что было тогда в Иркутске крайне трудной, почти неисполнимой задачей» [2].
В 1842 г. А.В. Белоголовый старших сыновей своих отправил учиться к ссыльному декабристу А.П. Юшнев-скому, живущему в деревушке Малая Разводная, в пяти верстах от Иркутска, позднее его учителем был А.В. Поджио. Познакомился он и с другими декабристами - А.З. и Н.З. Муравьевыми, П.И. Борисовым, Н.А. Пановым. Общение оказалось плодотворным. Вспоминая об этой роли декабристов в своем становлении, Белоголовый писал: «Они сделали меня человеком, своим влиянием разбудили во мне живую душу и приобщили ее к тем благам цивилизации, которые скрасили всю мою последующую жизнь».
Получив отличное начальное образование, Николай Андреевич в 1846 г. сразу был определён отцом в частный пансион Эннеса в Москве, и сразу поступил в 3 класс. Во время учёбы познакомился с С.П. Боткиным, ставшим другом на всю его жизнь.
Николай Андреевич Белоголовый (1834-1895 гг.) (врач, общественный деятель, писатель, публицист, литератор, автор мемуаров)
Н.А. Белоголовый сам описывал обучение в частном учебном заведении: «Пансион этот считался тогда лучшим в Москве и вполне оправдывал свою репутацию прекрасной постановкой преподавания, чего Эннес достигал умелой вербовкой учителей среди молодых кандидатов (эльзасец Эннес славился умением подбирать учителей), только что кончивших курс в Московском университете» [1].
Уроки русского языка и русской истории давал А.Н. Афанасьев, впоследствии известный собиратель древнерусских преданий и народных сказок. Математику преподавал Ю.К. Давидов, занявший вскоре кафедру математики в Московском университете. Прекрасное преподавание языков велось опытными учеными лингвистами Клином, Фелькель и Шор, которые одновременно являлись лекторами иностранных языков и в университете.
Середа Н.Н., Калягин А.Н.
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ БЕЛОГОЛОВЫЙ - ЕГО ЖИЗНЬ И ВРАЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (К 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И 120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ)
Получив превосходное среднее образование в пансионе, Николай Андреевич готов был держать вступительный экзамен в университет. Он намеривался поступить на словесный факультет Московского университета, но судьб а решила за него иначе, в то время уже вошло в силу постановление императора Николая, которое ограничивало до минимума число лиц с высшим образованием и по которому в университете был открыт свободный доступ лишь на медицинский факультет, на прочие же факультеты разрешалось принимать только лучших воспитанников казенных гимназий... [1].
Редко когда судьба делает бессознательно такое доброе дело. Из даровитого Белоголового вышел блестящий врач, превосходно изучивший свою науку, но вместе с глубокими знаниями по своей специальности соединявший редкое человеколюбие, бескорыстие и необыкновенно живой интерес к общественным делам [4]. В то же время известно, что Николай Андреевич был прекрасный писатель, публицист, литератор, автор мемуаров, что отражает его интерес к словесности в отрочестве.
Учёба в Московском университете
Белоголовый стал студентом в августе 1850 г. В биографическом очерке «Сергей Боткин» он описывает учёбу в университете на медицинском факультете. Попечителем университета в то время был генерал В.И. Назимов, помощником его - В.Н. Муравьёв, но с этими двумя администраторами студенты имели мало соприкосновения; ближайшим же их начальником был инспектор. Это место занимал И.А. Шпейер, бывший морской офицер, который ввёл строжайшую дисциплину и малейшие нарушения её карались строго вплоть до того, что студентов сажали в карцер.
Учёба в университете тоже не полностью удовлетворяла требованиям молодых людей, получавших знания. Н.А. Белоголовый писал: «.... Нельзя сказать, чтобы медицинский факультет университета стоял тогда на такой высоте, чтобы вполне удовлетворять запросам юношей и научным требованиям своей эпохи» [1]. «Большая часть профессоров относилась к своему преподаванию как к отбыванию чиновничьей повинности, без малейшей любви к излагаемому предмету, более или менее аккуратно являлась на лекции и читала их по своим запискам, составленным ими лет 10-15 назад, не пополняя их позднейшими открытиями и работами; а так как при этом
практических занятий для студентов того времени, кроме анатомических упражнений на трупах, клинических осмотров не полагалось, то не было ни места, ни поводов к более тесному сближению и обмену мыслей между преподавателем и слушателями, и последние были почти исключительно приурочены к изучению этих сухих профессорских тетрадок» [1].
Всё же в университете было несколько талантливых и преданных науке преподавателей, которые прививали любовь к медицине и закладывали фундамент знаний, который впоследствии дал возможность развиваться дальше молодым врачам. Николай Андреевич о них вспоминал с большой любовью и благодарностью. Он писал, что самым даровитым и самым популярным среди студентов был Ф.И. Иноземцев, профессор факультетской клиники и оперативной хирургии, а потому о нем следует сказать несколько слов. Иноземцеву было тогда за 50 лет, и, несмотря на расшатанное здоровье, он был еще чрезвычайно жив, энергичен и деятелен, очень требователен и к себе, и к слушателям и, имея огромную частную практику в городе, никогда из-за нее не пропускал своих клинических лекций, что в то время среди клинических преподавателей составляло большую заслугу. В нем, кроме редкой даровитости и любви к науке, были и все другие качества, необходимые для образцового наставника: хорошая школа, обширный запас знаний, тонко выработанная наблюдательность, которую он особенно старался развивать и в студентах. Последние его очень любили и высоко ценили, считали Иноземцева лучшим своим наставником за его выдающиеся качества как преподавателя» [1].
В это время добросовестно относились к своему предмету физиолог И.Т. Глебов, акушер В.И. Кох, профессор Н.Э. Лясовский, читавший фармакогнозию и фармацию. В то же время ряд профессоров до того были отсталыми [1], что с недоверием относились к пальпации и аускультации.
На 5-ом курсе клинику преподавал профессор И.В. Варвинский - образованный и знающий педагог. Он был переведен в Москву из Дерптского университета и сохранил на себе печать свежести и деловитости немецкой школы, умело владея методами исследования. Адъюнктом же при нем состоял П.Л. Пикулин, очень способный и недавно вернувшийся из заграничной поездки, откуда вывез отличную подготовку для клинической деятельности. Он узнал и убедился сам,
насколько плохо подготовленными к элементарному исследованию больных вступали студенты в последний год своего университетского образования, а потому предложил заниматься с ними по вечерам в больнице, - и вот эти-то вечерние занятия оказались особенно драгоценными и назидательными для студентов. Он впервые познакомил их с истинной и научной диагностикой и пролили свет на темный дотоле отдел болезней лёгких и сердца; все студенты обзавелись стетоскопами и принялись неутомимо выслушивать и наколачивать до мозолей свои пальцы, так как молотки и плессиметры не были тогда в таком ходу, как теперь; они проверяли друг друга и закидывали молодого профессора вопросами [1].
В 1855 г. Н.А. Белоголовый сдал выпускные экзамены.
Сибирский врач (работа в Иркутске)
По окончании медицинского университета Николай Андреевич уехал на родину в г. Иркутск, где начал служить окружным, иркутским городовым и ветеринарным врачом.
Из воспоминаний очевидцев: «Даровитый врач, внимательно следящий за движением науки, гуманный, общедоступный, бескорыстный, безукоризненный блюститель всех требований медицинской этики и с независимым характером - находка и не для Иркутска, а потому Белоголовый сразу занял видное и почетное место, импонируя как всесильной администрации, привыкшей к раболепству, так и местному обществу, привыкшему дотоле уважать только деньги и власть» [4]. Иркутский округ был огромный, больше, чем многие европейские государства. Приходилось зимой, проехав несколько сот верст, жить в какой-нибудь захолустной деревне, принимая больных или поджидая, пока оттает труп, подлежащий вскрытию. А в это время в городе накапливались другие дела. Обременяло и составление по трем должностям текущих отчетов. Он со своей работой справлялся превосходно, но очень уставал, о чём писал своему другу С.П. Боткину.
Через три года Белоголовый покинул Сибирь, для продолжения своего образования сначала поехал в Москву, где держал экзамен на доктора медицины, а после сдачи его отправился за границу, где слушал лекции в немецких университетах и писал диссертацию. Работа над научным трудом составила два года. В 1862 г. он блестяще защитил докторскую диссертацию «О всасывании солей кожей» и сразу вернулся в Иркутск.
Середа Н.Н., Калягин А.Н.
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ БЕЛОГОЛОВЫЙ - ЕГО ЖИЗНЬ И ВРАЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (К 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И 120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ)
Белоголового уже хорошо знали в городе, как талантливого и очень грамотного врача, поэтому его сразу пригласили на должность старшего городового врача. Благодаря своим способностям и авторитету была активизирована медицинскую служба в Иркутске. Он сразу поднял медицину в родном городе на более высокий уровень. Под руководством Николая Андреевича впервые было создано медицинское общество врачей Иркутска (Общество врачей Восточной Сибири) [12], где собирались все местные врачи для обсуждения новых научных вопросов и практических идей, появлявшихся в медицинской литературе, так и наблюдаемых в местной практике. Это сближение медицинского сообщества между собой отозвалось и приобретением новых знаний врачами, и также общим подъемом их деятельности. Н.А. Белоголовый доказывал врачам значимость перкуссии и аускультации в обследовании пациента, он внедрил эти методы в работу практических врачей для распознавания болезней сердца и лёгких [5].
Николай Андреевич был не только искусным врачом, но и человеком гуманным, откликавшимся на все невзгоды людей. Он всегда боролся с несправедливостью, невежественностью других по отношению к менее защищённым. Особенно это благодетельное влияние Николая Андреевича распространялось относительно ссыльных и каторжных. Как старший городовой врач, он влиял на улучшение быта этих несчастных и часто даже прямо спасал иных от тяжкого телесного наказания. Это иногда вызывало случаи поистине трагикомические. Из воспоминаний очевидцев (эта история долго рассказывалась в Иркутске): « ... Однажды освидетельствовали какого-то молодого преступника, присужденного к плетям. Некоторые из старых врачей утверждали, что наказание не вызовет дурных последствий в здоровье осужденного. Тогда Белоголовый вступился за него, заявляя, что у преступника слабое сердце, и он может умереть под плетьми. Между врачами возник спор, но Белоголовый дал другим стетоскоп, приглашая их прослушать спорное сердце. Врачи стали слушать и принуждены были уступить, в сущности не сознавая ясно, прав их коллега, или нет. Решено было, что сердце слабое, и преступник был освобожден от плетей. Это решение, однако, удручающим образом подействовало на больного; улучив минуту, чтоб подбежать к Белоголовому, он шепнул ему: "доктор, так в самом деле у меня такое
больное сердце, что я долго не проживу", - но Белоголовый сумел одним ободряющим взглядом и шутливым словом сразу успокоить несчастного».
Среди такой жизни, полной борьбы и дела, провел Н.А. Белоголовый в звании старшего врача г. Иркутска 3 года. Авторитет Белоголового, искусного врача, ученого и гуманного человека, рос день ото дня. Его очень любили и ценили пациенты и уважали коллеги. В 1864 г. Николай Андреевич заразился тифом. Болезнь дорогого доктора была тяжелым горем для всего Иркутска; к квартире больного беспрестанно со всех сторон прибегали за справками о самочувствии любимого врача, все коллеги города считали за честь дежурить поочередно у его постели. Заботы и уход сделали свое дело, Белоголовый поправился. По выздоровлению друзья Николая Андреевича устроили напротив его дома, расположенного на Большой улице, обед всему медицинскому персоналу. Дело было зимой, но, по воспоминаниям очевидца, «все с бокалами в руках и без шапок переходили Большую улицу и поздравляли больного с выздоровлением. Это было торжество науки и дружбы».
Работа в Санкт-Петербурге
Болезнь оставила неизгладимые следы в его крепком организме. Н.А. Белоголовый поехал за границу реабилитироваться, отдохнуть, набраться сил, после проведенного отдыха слушал лекции в разных немецких университетах.
Его родные, а больше всего его близкий друг, С.П. Боткин, настояли, чтоб Николай Андреевич основательно начал заботиться о своём здоровье и занялся научной деятельностью и отказался от непосильного труда, который он добросовестно выполнял. В 1865 г. Белоголовый переехал жить в Санкт-Петербург, где стал работать просто вольнопрактикующим врачом, который сам мог распределять свою работу вне зависимости от возникающих обстоятельств [11].
С начала своей работы Николай Андреевич занял в столице одно из ведущих мест в медицинском мире, где общепризнанное первое место занимал великий С.П. Боткин. Сергей Петрович в свою очередь необыкновенно высоко ценил дарования, познания и высокие душевные качества Белоголового, и по некоторым разделам медицины он открыто ставил его выше себя [4, 11].
С первых же лет практики Белоголовый имел в Петербурге громадный успех и приобрёл обширный круг пациентов
в V
Н.А. Белоголовый, 1874 год
во всех слоях общества. Его пациентами были М.Е. Салтыков-Щедрин, Н.А. Некрасов и многие другие.
Своею быстрою популярностью он был обязан не только своему выдающемуся таланту проницательного диагноста, запасу солидных знаний, всегда неустанно и тщательно им пополняемому, но и верности принципам медицинской этики.
Многие современники в своих мемуарах и воспоминаниях отмечали его необыкновенная мягкость, простоту и задушевность в общении, что влекло к нему больных. Люди шли к нему с доверием, зная заранее, что никакой торг о гонораре не ждёт его у порога медицинской знаменитости. Принять всех желавших у Белоголового не было возможности, а потому, по недостатку времени, ему поневоле приходилось ограничивать свои приемы. Но для безобидного решения этого щекотливого вопроса он употреблял по обыкновению своему простое, прямое и честное средство: он объявлял, что в такой-то день примет столько-то больных и затем принимал явившихся без различия общественного положения, а после того как объявленное число пациентов было осмотрено, прием прекращался для всех без исключения [4].
В отличие от своего великого друга С.П. Боткина, который, отдавшись всецело науке, ради неё забывал и себя, и семью, и общество, Белоголовый был идеальным врачом-человеком, первоклассным терапевтом, внимательно следившим за движением науки, вместе с тем всегда был и оставался "мирским"
Середа Н.Н., Калягин А.Н.
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ БЕЛОГОЛОВЫЙ - ЕГО ЖИЗНЬ И ВРАЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (К 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И 120-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ)
человеком, чутким гражданином, близко принимавшим к сердцу все очередные общественные вопросы, интересы литературы, народного просвещения, культуры. Он всегда живо интересовался литературно - общественными вопросами, у Белоголового были близкие отношения с прогрессивными литературными кружками Санкт-Петербурга и особенно с сотрудниками Отечественных Записок времён Салтыкова, Некрасова и Елисеева. Они постоянно обращались к нему за медицинской помощью, а Н.А. Некрасова, лечил во время последней болезни. После смерти Некрасова он описал болезнь великого поэта и в особой статье, которую напечатали в 10-м номере «Отечественных Записок» за 1878 г.
Николай Андреевич отдавал все свои физические и нравственные силы на служение ближнему, он, как все истинные альтруисты, забывал о себе. В 1881 г. он почувствовал, что не может полностью исполнять свои обязанности врача с обычным для него вниманием и преданностью и оставляет врачебную практику и уезжает за границу, где проживёт более 10 лет.
Дружба с С.П. Боткиным
Знакомство Сергей Петровича и Николай Андреевича произошло во время вступительных экзаменов в частный пансионат Эннеса [11]. Мальчики поступили в один класс и детские годы связали их неразрывной дружбой навсегда. Вместе они поступили на медицинский факультет в Московский университет и оба случайно, потому что в тот год на другие факультеты, их интересовавшие, приёма не было; вместе учились и готовились к экзаменам, вместе окончили обучение и вступили в общественную жизнь.
Белоголовый присутствовал на бракосочетании 29-тилетнего Боткина в Вене; друг сделал целое путешествие, чтоб быть свидетелем этого важного шага в жизни друга.
С.П. Боткин всегда принимал участие в жизни своего друга. Он рекомендовал ему переехать в Санкт-Петербург из Иркутска. По словам современников «у Боткина, кроме нескольких родных, не было человека более близкого, чем Белоголовый» [6].
Можно сказать, что друзья оставались друзьями в прямом смысле до гроба, Белоголовый в ноябре 1889 г. приехал и в Ментону к умирающему Боткину, следил и ухаживал за больным, был при нем до самой его кончины.
Белоголовый был и оставался до конца жизни самым горячим поклонником своего даровитого друга и после смерти его написал лучшую его биографию, появившуюся в сборнике Пав-ленкова «Жизнь замечательных людей» (современники писали, что в биографии Боткина, написанной Белоголовым, имеется не одна меткая характеристика Сергей Петровича, вполне применимая и к Николаю Андреевичу). Сравнивая Боткина с теми клиницистами, которые смотрят на больных, как на безжизненный терапевтический материал, Белоголовый пишет: «В противоположность этому, Боткин был воплощенная человечность и доброта, он так мягко и участливо обходился с больными, что одними этими врожденными своими качествами приобретал неограниченное доверие больных, причём такая естественная гуманность, чуждая всякой сентиментальности, оказывала прекрасное воспитательное действие на слушателей, неизбежно привыкавших даже во внешних приёмах подражать обаятельной личности учителя и делала его клинику, при всех прочих его медицинских достоинствах, самою об-разцовою школою для будущих врачей». «Не только добросовестная точность и напряженная внимательность, с какими Боткин исследовал больного - говорит в другом месте биограф его - и приветливая внешность, сквозь которую ярко просвечивалась необыкновенная человечность, искреннее участие к страждущему и еще более искреннее желание помочь ему - делали из него идеального врача, производившего на всех, обращавшихся к нему, зачаровывающее впечатление и убежденность, что если возможно исцеление от серьезного недуга, то только при содействии Боткина») [1].
В 1894 г. Н.А. Белоголовый вернулся в Россию, как сам выражался для «медленного умирания» [4]. Он поселился в Москве. Брат его покойного друга, П.П. Боткин, сдал ему небольшую квартирку в своем доме и всё время выказывал и ему и его семье родственную заботливость. Русская зима окончательно сломила остаток здоровья Николая Андреевича.
Петр Петрович Боткин пригласил летом Белоголового с семьёй к себе в деревню, и пребывание там, и теплое лето, несколько подняли Белоголового; но с наступлением осени он снова захворал и уже более не оправился. Старший сын его покойного друга, врач Сергей Сергеевич Боткин, приехал в Москву к последним дням жизни Белоголового и следил за его болезнью, как он сам следил
Н.А. Белоголовый, 1981 г.
за предсмертной болезнью отца Сергея Сергеевича.
18 (6) сентября Н.А. Белоголовый умер. Он похоронен в Москве, в московском Покровском монастыре, рядом с могилами членов семьи Боткиных. Так до самой смерти Николая Андреевича сопровождала семья Боткиных.
Заключение
В предисловии к сочинениям Н.А. Белоголового В.А. Крылов (Александров) в 1908 г.: «... Николай Андреевич Белоголовый принадлежал к числу тех редких людей, которые, не гоняясь за шумливой славой и блеском имени, приносят такую огромную пользу культуре своего отечества, какая иногда не выдается даже на долю иной знаменитости. . Своими взглядами, своей примерной жизнью и отношением к людям, он постоянно вносил благое влияние во все, что его окружало, и тут сила его деятельности проявилась обильными результатами» [6]. Действительно, в лице Н.А. Белоголового, Россия видит образ врача-гуманиста, высококвалифицированного практика, заслужившего почёт и уважение, как со стороны современников, так и со стороны потомков.
Литература
1. Белоголовый Н.А. Сергей Боткин / Н.А. Белоголовый // Струве. Пастер. Боткин. Ковалевская: Биогр. Повествования / Под ред. Н.Ф. Болдырева. - Челябинск: Урал LTD, 1999. - 385 с.
2. Белоголовый Н.А. Из воспоминаний сибиряка о декабристах. / Н.А. Белоголовый // Белоголовый Н.А. Воспоминания и другие статьи. - СПб.: Издание Литературного фонда, 1901. - URL: http:// az.lib.ru/b/belogolowyj_n_a/text_0040.shtml.
