CC BY
12ТЕКСТЫ И КОММЕНТАРИИ
МАГН ФЕЛИКС ЭННОДИЙ <БЛАГОДАРЕНИЕ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ>
Публикуемое ниже в переводе на русский язык сочинение Магна Феликса Эннодия (473/474-521), медиоланского диакона, а с 514 г. - епископа Тицина (Павии), названное ещё в XVII в. издателем Ж. Сирмоном “Eucharisticum de vita sua”, имеет особое значение для реконструкции жизненного пути Эннодия и, особенно, для понимания внутренних переживаний образованного галло-римского аристократа рубежа V-VI вв., принявшего священнический сан и оказавшегося перед выбором: оставить мирские интересы и всё, что связано с системой свободных искусств, или попытаться примирить античный культурный опыт и служение Богу.
Ж. Сирмон не случайно назвал это коротенькое произведение «Благодарением» или «Молитвой». Во-первых, Эннодий в нём действительно через своего небесного покровителя, святого Виктора, обращается к Господу со словами благодарности и с мольбой о спасении и поддержке. Во-вторых, уже этот издатель начала XVII столетия попытался связать труд Эннодия с определённой литературной традицией раннесредневекового Запада и счёл, что в качестве образца для своего труда Эннодий использовал “Eucharisticum” Паулина из Бордо1. Однако уже Ф. Фогель утверждал, что образцом для медиоланского диакона послужила Исповедь Августина Блаженного, и правильнее было бы назвать труд Эннодия именно «Исповедью», тем более что сам он говорит о своём произведении как о “Confessiones ”2. Подражание Эннодия гиппонскому епископу в конечном итоге стало
© Тюленев В. М., вступ. ст., пер. с лат., коммент., 2013
1 Vogel F. Introduction II Magni Felicis Ennodii Opera I Rec. F. Vogel. MGH AA. Bd. 7. Berlin, 1885. P. XXII.
2 Ibid.
в науке неоспоримым фактом. Исследователи обнаруживают не только общую тональность обоих сочинений, но и использование Эннодием тем из «Исповеди» Августина (тема телесной болезни, приведшей к духовному выздоровлению, тема стремления к наслаждениям и славе в юношеские годы, отношений с молодой девушкой, раскаянья в ошибках молодости, в том числе в любви к «победоносной болтливости»1) и непрямых цитат2.
Долгое время считалось, что в “Eucharisticum” Эннодий ведёт речь исключительно о годах своей юности: о том, как он, став сиротой, воспитывался тётушкой, после же её ухода из жизни, претерпел немало страданий, но был принят семьёй невесты и, обретя достаток, забыл о Господе, дарителе всех благ,
о том, как через телесную болезнь, ниспосланную Богом, он очистил свою душу и вслед за своей бывшей невестой выбрал путь духовного служения3. Но уже Ф. Фогель, проанализировав содержание исповеди Эннодия, пришел к выводу о внутренней противоречивости текста. В частности, он обратил внимание на то, что Эннодий, когда сообщает о своей помолвке, говорит о собственной избраннице как о молоденькой дочке (parvulam filiolam) благородной дамы4, но когда пишет о своём религиозном перерождении, называет бывшую невесту, ставшую для него проводником на этом пути, женщиной (femina)5. К тому же, говоря в исповеди о своей болезни, Эннодий отмечает, что весь город был взволнован известием о его болезни6, что вряд ли бы имело место, если бы речь шла о болезни бедного и мало кому
1 Aug. Conf. IV.2.2.
2 См., в частности: Courcelle P. Les Confessions de saint Augustin dans la tradition litteraire. Paris, 1963. P. 214-217; Cotronei G. L'Eucharisticum di Ennodio e il modello delle Confessiones di S. Agostino (2004) // https ://www. sbg. ac.at/ges/people/rohr/ennodius/cotronei 1.pdf
3 Франческо Маджани, например, считал, что в момент описываемой болезни Эннодий являлся церковным чтецом (Magani F. Ennodio. Pavia, 1886. Vol. 1. P. 243).
4 Ennod. Euch. 22.
5 Ennod. Euch. 27; Vogel F. Op. cit. P. XXI.
6 Ennod. Euch. 9.
известного юноши1. Наконец, в письмах 511 г. Эннодий неоднократно сообщает о своём недомогании и о чудесном выздоровлении, что заставляет, во-первых, допустить, что сочинение написано приблизительно в это время (то есть близко к 511 г.), во-вторых, предположить, что либо Эннодий дважды оказывался из-за болезни на пороге смерти и был спасён Богом, либо он пишет о событиях зрелого возраста, намеренно смешивая настоящее с прошлым, чтобы казалось, будто к исполнению священнических обязанностей он через страдания был приведён Господом. Эти предположения, высказанные в своё время Ф. Фо-гелем2, разделяются в настоящее время большинством исследователей Эннодия3.
В результате такого толкования содержание “Eucharisticum ” сводится к следующему. Текст открывается общим введением, в котором Эннодий говорит о том, что душа упрочивается в результате телесных страданий и что Бог через болезни наставляет человека к исправлению (§ 1-4). Далее Эннодий показывает, что он, будучи диаконом, занимался поэтическим творчеством, которое приносило ему наслаждение и славу, и удалялся от истинной мудрости к мнимой (§ 5-7). В результате Эннодий по милости Божией заболевает; следует описание страданий (§ 8-13). Не находя спасения в земных средствах, Эннодий обращается через мученика Виктора с молитвой к Господу и обещает, что никогда его талант не будет расточаться «на легкомысленное обсуждение мирских вопросов» (§ 14-18). Далее Эн-нодий в молитве обращается к своему прошлому и напоминает Господу о ранее оказанных Им уже благодеяниях. Именно в рамках этого ретроспективного взгляда Эннодий сообщает о собы-
1 По мнению Ф. Фогеля, подобное повышенное внимание Эннодий к себе мог бы привлечь лишь после римского синода 502 г. Vogel F. Op. cit. P. XXII.
2 Vogel F. Op. cit. P. XXI-XXII.
3 См., напр.: Rohr Ch. Der Panegyricus des Magnus Felix Ennodius // Rohr Ch. Der Theoderich-Panegyricus des Ennodius. MGH. Studien und Texte. Bd. 12. Hannover, 1995. S. 7; Schroder B. Bildung und Briefe im 6. Jahrhundert: Studien zum Mailander Diakon Magnus Felix Ennodius. Berlin, 2007. S. 17-18.
тиях своей юности, о том, как неверно пользовался благодеяниями, и как был спасен от заблуждений, приняв диаконские обязанности (§ 19-26). В последних отрывках Эннодий говорит, что Виктор, выслушав его обращение, передал просьбу и клятву Господу, и просьба была исполнена (§ 27-29).
Эннодий, став служителем Церкви, в то же время не перестал быть ревнителем ценностей традиционной римской культуры, подтверждением чего является не только “Eucharisti-cum”, но и многочисленные письма, в которых Эннодий даёт советы по риторике и вообще оправдывает свободные искусства. Однако, всей своей жизнью показывая, что не только в политической деятельности, но и в церковной жизни необходим тот культурный опыт, который был наработан Античностью, Эн-нодий, как видно из текста, оставлял место сомнениям и признавал свои занятия поэзий греховными. Даже в своём вступлении в диаконский чин Эннодий видит, по его собственному признанию, прежде всего получение «блеска от титула», а не искреннее служение1.
Публикуемое сочинение, на наш взгляд, ценно именно тем, что позволит читателям зримо увидеть один из ярких примеров внутренней духовной борьбы человека сложной эпохи, когда на глазах менялся мир и традиционная образованность - и до этого явный признак принадлежности к элите - становилась прибежищем всё более узкого круга людей; когда Церковь, обратившаяся к наставлению широких необразованных масс, намеренно отказывалась от высокого стиля речи; когда «святая непросвещенность» становилась неким идеалом, на который следовало ориентироваться священнослужителю.
Перевод с латинского языка выполнен В. М. Тюленевым по изданию: Ennodius M. F. Opera / Rec. F. Vogel // MGH AA Bd. 7. Berlin, 1885. P. 300-304.
1 Ennod. Euch. 26.
[Текст Благодарения]
ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТОГО ДУХА 1. Изречение мудрейшего учителя язычников1 гласит, что немощь наша стяжает силу2 и что душа упрочивается в земной удрученности, ибо добродетель, которая приходит в упадок из-за сущности плоти, устремляется к духу и гибельность наша направляет небесного человека, которому предначертана небесная твердь, к духовной пользе. Если же тела существуют без возделывания и без жатвы, сладостно, если же вследствие приращения появляется сокращение, к щедрой милости Божьей путь лежит через бессилие и немощь тела3. 2. Стало быть, после Бога я обязан тебе, немощь моя, за то, что мы поднялись по благоволению высших сил. Ниспосланная власть лихорадки и жар, охвативший всё нутро, заставили меня сначала испугаться Бога из-за утраты здоровья, а потом возблагодарить Его за то, что оно вернулось. И вот душевное здравие, избавленное от недугов, возносит радость теперь Создателю нашему. 3. Где теперь высокомерие по поводу долгого здоровья, построенное на обмане? Где надменность, из-за которой веришь, будто то, что даровано Богом, — дело твоих собственных рук? Внезапно постоянство твоего [телесного] здоровья покинуло тебя и, когда горло твоё было сдавлено тяжестью недуга, ты лежал без сил: после того как исчезло твоё благополучие, ты, движимый запоздалым раскаяньем, признал, что твоё здоровье было [милостью] Бога нашего. 4. Благодарю Тебя, о,
1 Имеется в виду апостол Павел, несший Слово Божие к язычникам.
2 Эннодий неточно цитирует Второе Послание Павла к коринфянам. Ср.: «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа: ибо, когда я немощен, тогда силен» (2Кор. 12.10). Ср. также: Aug. Conf. III.6.10.
3 Si quando sine cultura aut messe sunt corpora dulce est et cum adcesserit propter augmenta diminution ad divitem dei gratiam pervenitur ieiuna et sterili pauperate membrorum. Этой сложной и не до конца понятной фразой Эннодий, по-видимому, стремится сказать, что если человек, живя земными и «телесными» интересами, обретает достаток и оказывается вдруг охвачен недугом, то это взаимосвязанные вещи и последнее является предостережением Бога, который через немощь тела открывает путь к духовному перерождению.
Создатель и Повелитель неба, за то, что утончённым руководством и сокровенными путями милосердия Ты отводишь наши дороги от уныния и восстанавливаешь нас через благочестивое истязание к вечной добродетели. Не в состоянии прийти мы к врачеванию Твоему, иначе как через обретение ран, ибо мы приучаемся смягчать под твоими ударами суровость своего сердца и укрощать влияние земной ничтожности благородным и сладостным перенесением тягот наших.
5. Смотри же, я тот, кто долго радовался дарованной мне жизненной силе; беспрерывно наслаждаясь ею, словно бы она совершенно нескончаема, я заслужил, чтобы [ко мне] подступила, словно возмездие за грех, смерть1. В самом деле, соблазнённый необычайными успехами я присоединился к толпе поэтов, не будучи знаком с досточтимым занятием: меня услаждали стихи, сложенные четверостишьями и выстроенные с использованием разнообразных стоп; 6. поэзия присоединяла меня, неопытного и юного, к хору ангелов, и если случалось, что я, следуя закону стихосложения, создавал изящные стихи, то я видел всё, что пребывает под сводом небесным, лежащим у меня под ногами. Долго катила меня, никчёмного, смертоносная жизнь, и [долго] полное ослепление по поводу несчастий возвеличивало передо мной лживое счастье сочинительства. Сколько раз маковка [мой головы], обритая по религиозным основаниям2, горделиво вздымалась при одобрении рукоплещущих и, обманутая фальшивыми обольщениями губ, верила, что сердца славословящих наполнены любовью к ней. 7. Ты же, живущий на небесах, смеялся надо мной3: Ты, Кого прельщают не слова, но чистота [души], Ты, у Кого часто мы говорим, будучи немы, и безмолвствуем, полные крика. Так, пока меня распаляло среди риторических и поэтических баталий изящество безудержного сочинительства, я удалялся от
1 Эннодий цитирует Послание к римлянам: «Ибо возмездие за грех -смерть» (Рим. 6:23). Вполне возможно, он повторяет слова ап. Павла вслед за Августином (Aug. Conf. X.42.67).
2 Речь, по всей видимости, идет о церковной тонзуре. См.: Schroder B. J. Bildung und Briefe im 6. Jahrhundert: Studien zum Mailander Diakon Magnus Felix Ennodius. Berlin, 2007. S. 13.
3 Ср.: Пс. 2:4.
истинной мудрости, ступая вслед за [мудростью] мнимой, ничего иного не желая, лишь бы [мой] слух наполнялся пустой похвалой и лишь бы я, томимый жаждой декламации, слышал признание моих ораторских дарований. Бедный я человек! Кто избавит меня от тела этой смерти?1 8. Милость Божия, дозволяющая исцелять болезнь в служении! Смотри, в обиталище души вторглась боль и сокровенные уголки сердца предала враждебному огню. Тогда всё, что оставалось живо [quicquid homo est], угнеталось беспрерывным пламенем, и внутреннее варево выпускало себя на волю через естественные входы. И в самом деле, пока из груди моей изгонялась надменность, во мне, хотя и оставалось ещё что-то иллюзорное, но уже не было ничего явного. Одно лишь сохранялось в сознании ещё живого: надежда, что получить спасение я могу только, Бог мой, от Тебя, Которого я грехом [своим] приводил в беспокойство. 9. И все же та разорительница и наставница болезни не скрывалась, проникнув в покои [моего] тела, и, не довольствуясь [моими] одеждами, облекла меня всего в покровы изжелта-белого цвета, так что всё то, что при прочих страданиях обнаруживали лишь пальцы врачей, здесь открыто могла лицезреть толпа, видя моё увядание. Длительное мучение [моё] угнетало любящих меня, угнетало оно и недругов. Одних удручала неуверенность в моей кончине, других — её неизбежная близость. Согласным было суждение, несмотря на разность гражданских пристрастий.
10. Между тем огонь поедающий2 опустошал меня своим внутренним жжением, а беспрестанные старания врачующих лишь поддерживали его. И в самом деле, с одной стороны, он сам усиливал болезни, с другой - всё то, что против них предпринималось, было подобным ему. Тогда знаменитая и прославленная в миру философия Гиппократа и Галена, которая известна своими спасительными средствами, со всей искренностью обратилась к содействию, но поняла, на этот раз, что земные лекарства слабы и человек не спасается человеческими средствами. 11. На протяжении почти двух уже месяцев бремя этого несчастия подчиняло меня себе; ничего приятного я уже не ждал от пребывания на этом свете,
1 Ср.: Рим. 7:24.
2 Ср.: Евр. 12:29; Aug. Conf. V.3.4.
помышляя прервать жизнь, пусть я и буду шествовать с пучком грехов. 12. Оцените, читатели, какие тогда плети1, какие крючья выпали мне на долю, что в страхе от сущих пыток я жаждал адских мук и торопился к известным карам бессмертной [іттогіа^] и страшно пышущей жаровни. Но не оставлял меня без помощи Господь, Который умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит2 величием Своим, Тот, Который обещает: «слова твои ещё в устах твоих, а Я вот» - говорит Господь3.
13. В самом деле, когда один из тех, кто сидел подле меня и каждый день обогащал непостоянство моё, нанося ущерб запасам [моим], заверил, что он утомился и не осталось ничего ценного, тотчас отчаяние опекуна дало мне надежду на жизнь. Ведь более очевидны блага небесной помощи там, где несчастные окружающие покидают хворающих. 14. Тотчас же я отправился под не раз испытанную защиту блаженного мученика Виктора4 и со слезами обратился через него с молитвой к могущественнейшему Богу, прося о помощи: «Для обретения снисхождения от Него довольно было бы, если бы Он постоянно помнил, откуда Он нас принял и что слабая материя с большим трудом может подняться до высот Его предписаний. 15. Хотя счастливой природой милосердного крещения смывается всё то, что мы имеем нечистого от греха прародителя, всё же, поскольку, пока враг нашего спасения украшает погибель, облекая её в прелести, и приправляет пороки сладким вкусом, и пока нас тешит щекотание в ушах и сладость от вкушения пищи, смерть входит в окна5, куда же мы должны бежать от гнева Божия, если не к милосердию Того, Кто блудного сына и растратившего причитавшуюся ему долю [имущества], после того как через отвратительное поедание бобов тот оказался связан со свиньями нечистой общностью, вернул к белому
1 Ср.: Aug. Соп£ У9.16.
2
1Цар. 2:3.
3 Ср.: Ис. 58:9.
4 Речь идет о святом Викторе Мавре, который родился в Мавритании, служил в преторианской гвардии, но из-за веры оставил службу. Виктор принял мученичество в период Великого гонения, по всей видимости, в 303 г. Почитался в Медиолане.
5 Ср.: Иер. 9:21.
платью, к драгоценному кольцу, к богатству отеческого наследства, как если бы он всегда соблюдал предписания?» 16. Я молился через избранника Его, чтобы Он отпустил мне многие долги, чтобы с вящим усердием я мог больше исполнить. И, дав собственноручно подписанную клятву и искреннее обещание, я надлежащим образом выпрашивал, чтобы через наставления Свои Он поторопил меня к принятию обета, ибо хотя Он является виновником того, что мы молимся, и того, что мы, обратившиеся с мольбой, получаем утешение, [всё же благодеяния] даруются так, будто нами [же они и] содеяны, и хотя Он сам принуждает [нас] желать и совершать1 праведное, всё же даёт награду так, будто бы Он принуждён [к этому] нашим обетом. 17. Я обещал также, если по милости Своей Он простит меня за любовь к тщеславным занятиям, то исповедь эта родится в устах моих2; в воздаяние Ему принесу я в жертву лучшую часть моего ничтожного таланта3, чтобы никогда не расточалась сила моего стиля на легкомысленное обсуждение мирских вопросов, а также отвергну прочие гнусности, которым я был подвержен, если только Он сделает так, чтобы я захотел [исполнить] то, что Он внушил мне сказать.
18. Я молил, чтобы Он помог мне благодеяниями своими и не отворачивался от того, кого Он, лишившегося родительской опеки, милосердно согрел и кого предпочёл тем, кто наслаждался родительским попечением. И, пусть эти [милости мне] были предоставлены, однако Он воздал их не вследствие моей праведности, но показал, насколько обязан Его милости счастливый и образованный грешник. Ведь если бы Он не поддерживал, движимый состраданием, праведное, и не стращал бы нас, как Судья, и не согревал бы, как Отец, то никогда бы не был открыт путь ко спасению и [не предоставлена была бы] возможность для избавления.
1 Ср.: Фил. 2:13.
2 Ср.: Aug. Conf V.1.1; XII.2.2.
3 Букв.: «жир моего ничтожного таланта». Эннодий, используя понятие adeps (жир, сало), стремится наглядно изобразить акт жертвоприношения. Из своего таланта он берёт самый жирный, тучный кусок, чтобы отдать его в жертву.
19. Бог мой, искупление моё, что вспомнить мне из того, что Ты совершил со мной, что из того, что я совершил на беду свою? Если бы эти [факты] были собраны воедино, то не было бы ни единого отрезка времени, лишённого либо помощи твоей, либо моих прегрешений. Из бесчисленных [проявлений] твоей заботы обо мне хотелось бы коснуться одного [случая] и, обойдя молчанием множество [примеров] щедрости твоей, всецело затронуть единственный. 20. В то время, когда столь желанное прибытие короля Теодориха вновь пробудило Италию, ибо до этого врагами его всё было предано неизъяснимому разорению и всякого, кто уберёгся от мечей, уничтожал голод, и нехватка сокрушала высокие твердыни гор и крепостей и нужда, более жестокая, чем оружие, осаждала укрывавшихся на вершинах, я примерно шестнадцати лет от роду лишился в те безотрадные времена опеки своей тётушки, которая меня воспитала. 21. Я остался один, лишённый средств и оставленный без совета, которому могла даровать помощь только непримиримость [рассудка]. И чтобы я не испрашивал средств к существованию, что горче участи пленника, будучи не в числе покоренных, но свободным, и чтобы я не сносил лишений странников, будучи своим1, тотчас же ты простёрла [ко мне] могучую десницу [свою]2, защита моя, и привела меня, чтобы не лишить меня воздаяния за утрату, в чрезвычайно обеспеченный и благочестивый дом. 22. Я просил выдать за меня молоденькую дочку одной благороднейшей и тебе хорошо известной [женщины], тотчас, поскольку Ты заботился, чтобы я пришел к Тебе, словно это должно было быть моим чаяньем, я получил приют. Оказало поддержку мне милое для Тебя семейство и в том, чтобы я ни в чём не испытывал нужды, и в том, чтобы, бежав от мрака неверия, я обратился к поклонению Тебе. Чуть ли не до [момента] осознания мною того, что я болен, на меня не переставали сыпаться милости. 23. Тогда, превратившись вдруг из нищего в короля, я начал насмехаться над несчастьями обездоленных людей и, как если бы мне было предуготовлено благополучие, [стал] пренебре-
1 В данном случае Эннодий называет себя cognitus (известный, узнаваемый окружающими), противопоставляя это определение понятию peregrinans (чужак, чужестранец, скиталец).
2 Ср.: Aug. Conf. УШ.1.2.
гать Виновником тех [щедростей]. Однако же дерзкое высокомерие и опухоль на надменной шее не сразу же были вытравлены Тобой1. Продлил Ты время наказания, чтобы я не раскаялся вдруг и, исцелённый лишь этим, не остался в неведении по поводу того, Кто явился дарителем [здоровья].
24. Но поскольку человек не [без труда] становится праведным из неправедного и не без труда становится чистым после грязи, я твёрдо держался того образа мыслей, из-за которого мог погибнуть, и победил терпение Твоё продолжением греха. И поскольку по вящему Твоему милосердию Ты не навсегда удаляешь справедливость, я, лишённый Твоей опоры, услышал тот вопрос, который был [когда-то] обращен к прародителю: «Адам! Где ты?»2 25. В смущении своём я стал считать, скольких щедрот от милосердия Твоего до этого я упустил и какого дарования был лишен. Я оценил те блага, которые ты предоставлял мне, лишь тогда, когда я утратил их. Я опомнился и взглянул на горести свои и по причине затянувшихся радостей зарыдал. Тотчас Ты пришёл мне на помощь, пусть и иным путём, но всё же ничем не уступающим: Ты определил, чтобы я поневоле исцелился через исполнение диаконских обязанностей и чтобы бремя возложенной должности скинуло с меня тот груз, который надо мной довлел. 26. Но после того как тяжесть достопочтенного достоинства освободила меня [от мучавших меня тягот], я обрёл блеск от титула, а не доброе имя от красоты исполнения [обязанностей]. О, рассудок, опьяненный ядовитым упорством, и не вооруженный ни примерами, ни предостережениями! Если не достаёт тебе поучений из досточтимых книг, ты можешь достичь благополучия через мучения, и пока ты не погряз в грязи погибели, ты можешь обрести учение о наказании3. Но пусть в этом поможет нам Тот,
1 Ср.: «Опала надутость от тайного врачевания Твоего» (Aug. Conf. VTL8.12).
2 Быт. 3:9.
3 В данном утверждении Эннодия о возможностях опытного (сенсуального) познания там, где не хватает книжных знаний, С. Кеннелл видит предвестие идей Григория Великого (Kennell S. A. H. Magnus Felix Ennodius: a gentleman of the church. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. P. 27).
Кто предписывает, и чтобы нам оказались по силам повеления Его, пусть Он станет соучастником нашим в свершении того, что Он возложил [на нас]!
27. Я возвестил это, а также многое другое, что следовало сказать, через испытаннейшего, как я говорил выше, свидетеля блаженного Виктора. Не ведая ни покоя, ни промедления, он не стал тянуть: просьбу мою он выслушал, обдумал, поддержал. Ходатай мой стяжал гораздо больше того, что я испрашивал: та, которая собиралась соединиться со мной равенством брака1, разделила со мной красоту религиозного образа жизни и женщина стала проводником славного звания. 28. О, если бы мы последовали в добродетели души за слабой полом! Она в славном деянии не столько заслуженно возвысилась, сколько, по-видимому, последовала женской слабости. Энергией неоценимой твёрдости она укротила зло, [исходящее] от плоти, и сохранила добровольное целомудрие. О, страшно представить себя в час страшного суда, когда она предстанет сильной в немощи своей, а я слабым в естественной добродетели!
29. Узри, Господи, я упомянул то, что Тебе уже ведомо, и в той лишь части я был верен, что не завладел тем, чем Ты обла-даешь2. Приди же на помощь, Царь славы, приди на помощь молящемуся и следуя обычной для Тебя благосклонности определи то, что воспоследует! Слава Отца и Сыну и Святому Духу!
1 При переводе этого отрывка мы следуем за Ф. Фогелем, который в своём издании предложил ориентироваться на наиболее древний (брюссельский) манускрипт сочинений Эннодия, датируемый IX в. Это единственная рукопись, в которой отрывок передан именно так: illa, quae mecum matrimonii habuit parilitate subjugari. Как раз такое прочтение дало возможность Ф. Фогелю говорить о том, что за помолвкой Эннодия не последовало свадьбы с его избранницей. В то же время все прочие (более поздние) рукописи дают иное прочтение отрывка: illa, quae mecum matrimonii habuit parilitatem («та, которая имела со мной равенство брака»). Если следовать данной версии, то вопрос о браке Эннодия становится бесспорным.
2 Эннодий хочет сказать, что его жизненный путь прекрасно известен Господу, и он (Эннодий) ничего не выдумал, то есть не составил собственную версию жизни, которая принадлежит Богу.
