CC BY
119
ПЕТРОВСКИЕ ЧТЕНИЯ
ПЕТРОВСКИЕ ЧТЕНИЯ
В апреле 2016 г. исполнилось 93 года со дня рождения Михаила Константиновича Петрова (1923-1987 гг.) - фронтовика, замечательного писателя и переводчика, выдающегося учёного и философа, заложившего основания отечественной культурологии, социологии науки и образования, инноватики, системного подхода в регионалистике и науковедении, создавшего оригинальную историко-философскую концепцию и философию творчества. 21 апреля 2016 г. в г. Ростове-на-Дону в Институте философии и социально-политических наук Южного федерального университета открылась, а 25-26 апреля в г. Белгороде на базе Белгородского государственного института искусств и культуры завершилась Международная научная конференция «XXIX Петровские чтения. Наследие М.К. Петрова: история философии, культурология, науковедение и регионалистика».
Журнал «Наука. Искусство. Культура» начинает публикацию наиболее интересных статей, подготовленных на основе докладов, прочитанных участниками на пленарных и секционных заседаниях конференции.
Конференция проводилась в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-13-31502.
УДК 101.2
М.К. ПЕТРОВ И КОНЕЦ НЕМЕЦКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ
ФИЛОСОФИИ
В.П. Гриценко
Краснодарский государственный институт культуры e-mail: postmodernis@mail.ru
Теоретическое ядро советской философии - диалектический и исторический материализм. Абсолютизация гегельянства была одним из недостатков этой философии. Деконструкция диалектического абсолютизма завершилась победой междисциплинарности.
Ключевые слова: философия, советская философия, немецкая классическая философия, Г. Гегель, Н.А. Бердяев, М.К. Петров.
Диалектический материализм являл собой сциентистскую форму философии и рассматривался как теоретическое ядро марксизма как системы социально-политических, экономических, философских учений. В философской теории абсолютно доминировало гегельянство: «Гегель был для русских вершиной человеческой мысли, и у него искали разрешения всех мировых вопросов»1. Трудно себе представить, насколько сужено было сознание акторов, ангажированных этой философией. Даже многие лучшие представители этой философии страдали радикализмом гегельянского толка - Э.В. Ильенков, П.В.Копнин, и др. Даже еще в 1987 г. такой образованный человек как М.М. Шолохов делал доклад на методологическом семинаре в Ростове-на-Дону и рассматривал западную философию после Гегеля как «застой» и предлагал дальнейшее развитие категорий диалектики.
Кто-то по инерции искал Aбсолют (например, даже в 2000-е годы П.Е. Бойко на конференции в Краснодаре отстаивал философию и логику Гегеля как концептуальную основу православия), некоторые молодые философы верили в универсальность учения А.Ф. Лосева, Г.П. Щедровицкого и др. Модным стало как можно более цитировать М. Хайдеггера, апеллируя к его метафизике. Кто-то, наверное, панацеей считал деконструктивизм, благо «деконструкция» переводилась как «перестройка».
Стало очевидно, что в значительной мере советская философия «принадлежала к ярко выраженному типу «схоластики», т.е. такой формы существования философии, которая ориентирована на славное прошлое, сосредоточена на классических (марксистских) текстах, поддерживаема пафосом благоговения перед ними. Новшества если и были возможны, то лишь как «истинное», аутентичное толкование, а, по сути, дополняющее приписывание, позволяющие интегрировать в «священное предание» и легализовать привлекательные, но запретные пока идеи. Вдруг
1 Бердяев Н.А. О России и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С. 43-271. Гл. III. 1.
«открывают», что у Маркса, как в Греции, все есть - и феноменология, и экзистенциализм, и психоанализ, и чуть ли не постмодернизм»2.
В своих худших вариантах тексты советских философов более напоминали марксистско-ленинские проповеди или подцензурно-идеологические речи, предназначенные для промывки мозгов. Однако «крот истории» роет незаметно и, вполне возможно, что сравнительно мирная трансформация СССР в постсоветское и российское геополитическое и социокультурное пространство - это во многом заслуга обществоведов, которые эффективно обеспечили идеологический процесс переоценки ценностей в масс-медийном пространстве СССР. Поэтому можно согласиться с мнением В.А. Садовничего, что «благодаря именно кафедрам гуманитарных и общественных наук российское студенчество, а с ним и первое постсоветское поколение молодых специалистов удивительно «мягко» перешло от прошлых социально-политических установок и ценностей к новому взгляду на жизнь»3.
В 1980-1990-х гг. трансформация социально-гуманитарных наук и образования в этой области были обусловлены революционными реформами сверху, именуемыми «перестройка». Разгосударствливание идеологии означало отказ от марксизма-ленинизма как единственной мировоззренческой и методологической базы развития социально-гуманитарных наук.
В философии происходила коренная методологическая перестройка. Она положила конец преклонению перед гегельянством как универсальной методологией. В социально политических областях это, в конце концов, привело к изживанию курсов «история КПСС» и «научный коммунизм», на смену которым вместе с соросовскими учебниками пришла политология, социология и даже произошла культурологизация гуманитариев.
Очень положительно, что в Ростове-на-Дону, в Белгороде проводят научные мероприятия, посвященные идеям и памяти М.К. Петрова. Непосредственных учеников у М.К. Петрова было, видимо, единицы, но тех, кто, как и я, считают его своим учителем, десятки, если не сотни. Я ни разу не слышал его лекций непосредственно, а с его идеями познакомился опосредованно. Однако, смело можно говорить, что в науке «невидимые колледжи» играют столь же весомую роль, как и реальные объединения в научные сообщества. М.К. Петров в своем творчестве 19601970 гг. вполне современен.
Он использовал в своих трудах работы западных коллег, наравне с работами отечественных ученых. Удивительно, но он был также свободен от низкопоклонства и догматического начетничества перед «классиками», как будто бы жил в другую эпоху. Часто бывает так, что оппозиционеры-критики не менее параноидальны в своей монополию на истину, чем официальные жрецы истины. В этом отношении, по-моему, М.К. Петров был хорошим примером отсутствия слепого низкопоклонства как перед «официозной истинной», так и перед «оппозиционной правдой». Несмотря на то, что он был подвергнут идеологическому остракизму и отлучен от преподавания, он не утратил душевного равновесия. Он был свободен от крайностей оценок Гегеля или за и против формальной логики, за Маркса или против Поппера. В силу каких-то причин его радикализм проявлялся продуктивно - в реализации собственного пути.
2 Красиков В.И. Советская философия 50-80 гг. XX в. URL: http://credonew.ru/content/view/954/46 (12.03.2016. 14:22).
3 Садовничий В.А. Выступление ректора Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова на Всероссийском совещании заведующих кафедрами гуманитарных и социально-экономических дисциплин. 20-21 ноября 2003 г. М., 2003. С. 2.
Все те науковедческие оценки, которые сейчас все-таки ввели в практику оценки эффективности научных исследований, он уже использовал в своих работах. Ему были подвластны и наукометрические методы, и культурно-исторические, с усиленной дозой семиотической компоненты.
Надо сказать, что философская мода часто шла вслед за издательской политикой. Иногда переводчики и издатели, в том числе в рамках проектов Фонда Сороса, задавали тематическое поле философам и гуманитариям, и многие из них этого не подозревали. Вполне возможно, что культ французских постмодернистов в постсоветской России, а также ряда таких мыслителей как Ю. Хабермас, М. Хайдеггер4 и был следствием издательской политики5.
Отказ от гегельянства в постсоветской России привел к методологическому многообразию. Слово «диалектическая логика» каким-то странным образом потеряло свою магию и многие «возможные» приверженцы диалектики перестали себя именовать таковыми и перешли к разработке идей синергетики и постструктурализма. Несмотря на внешнюю схожесть интеграции идей синергетики и диалектики не произошло. Место универсальной методологии стала занимать междисциплинарность. Были реабилитированы феноменология, аксиология, антропология, культурология, семиотика, психоанализ, игровой подход.
Положительным следствием «разнемечивания» стало и более пристальное внимание к отечественной традиции: вышли из забытья многие отечественные мыслители - Н.А. Бердяев, Н.Я. Данилевский, И.А. Ильин, Н.Ф. Федоров, П.А. Флоренский и др. Традиции и методология отечественной философии для многих превратились в основной интерес. Однако глубокое переосмысление отечественной традиции еще впереди.
На Всемирном философском конгрессе в Сеуле, посвященном переосмыслению школ и традиций мировой философии, который так и назывался «Переосмысливаю философию сегодня» было много секций, например, «Переосмысливая аналитическую философию сегодня». Секции для переосмысления отечественной традиции не нашлось...
А ведь многое еще не сказано и не переосмыслено в этой области, в том числе и о месте М.К. Петрова в этой традиции. Мы создавали такого рода секцию, но, в конце концов, не смогли поехать и секции не случилось. Обидно, что сами мы иногда упускаем возможности продуктивного поддержания и продвижения отечественных традиций.
Тот, кто писал доклад для Всемирного конгресса6, знает, что невольно тематическое поле, аргументация стиль выстраиваются в ином плане, чем если бы ты писал статью для местного сообщества или для чтения в информационном пространстве страны.
М.К. Петров всегда писал так, как будто он человек мира, используя мировые достижения и рассчитывая на мировой уровень. Уже в 70-е годы ХХ века его труды были междисциплинарными работами. Это позволяло делать ему фундаментальные обобщения.
4 Как-то на совещании по общественным наукам в МГУ А. Руткевич, сам прекрасный переводчик, говорил об этом. Он показал, как через переводчиков и издателей в нашей стране пришла мода на французский постмодернизм.
5 См.: Gritsenko V. From global contradictions to philosophy (religion) of positive identity // Interim World Philosophy Congress.15-18 December 2006, New Delhi, India. P. 131-137.
6 Gritsenko V. From global contradictions to philosophy (religion) of positive identity // Interim World Philosophy Congress.15-18 December 2006, New Delhi, India. P. 131-137.
И Михаил Константинович заслуживает звания крупного представителя отечественной гуманитарной науки и философии.
Список литературы
1. Бердяев Н.А. О России и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. С. 43-271. Гл. III.1.
2. Красиков В.И. Советская философия 50-80 гг. XX в. URL: http://credonew.ru/content/view/954/46 (12.03.2016. 14:22).
3. Садовничий В.А. Выступление ректора Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова на Всероссийском совещании заведующих кафедрами гуманитарных и социально -экономических дисциплин. М., 20-21 ноября 2003 г. С. 2.
4. Gritsenko V. From global contradictions to philosophy (religion) of positive identity // Interim World Philosophy Congress.15-18 December 2006, New Delhi, India. P. 131-137.
M. K. PETROV AND END OF THE GERMAN CLASSICAL
PHILOSOPHY
V. P. Gritsenko
Krasnodar state Institute of culture e-mail: postmodernis@mail.ru
A theoretical kernel of the Soviet philosophy - a dialectic and historical materialism. Absolutization of hegelianism was one of shortcomings of this philosophy. The deconstruction of a dialectic absolutism has come to the end with an interdisciplinarity victory.
Keywords: philosophy, Soviet philosophy, German classical philosophy, G. Hegel, N. A. Berdyaev, M. K. Petrov.
