CC BY
235
ЗАМЫЛИН Е.И., доктор юридических наук, доцент, efrommm@mail.ru Кафедра криминалистики; Волгоградская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 400089, г. Волгоград, Историческая, 130
ZAMYLIN Ye.I.,
Doctor of Legal Sciences,
associate professor,
efrommm@ mail.ru
Chair of criminalistics;
Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of the Russian Federation,
Istoricheskaya St. 130, Volgograd, 400089,
Russian Federation
ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ:
ПРОБЛЕМЫ ОСТАЮТСЯ
Реферат. Отмечается продолжающееся падение социального престижа свидетельствова-ния, увеличение случаев уклонения граждан от участия в уголовном процессе. Вставая на чью-либо сторону при даче показаний, человек всегда влияет на судьбу других людей и, как следствие, зачастую портит с ними отношения, наживает врагов; создает проблемы себе, своей семье; тратит личное время, участвуя в различных действиях и мероприятиях правоохранительных органов. Значение борьбы с ложью в уголовном судопроизводстве трудно переоценить. Заведомо недостоверная информация, содержащаяся в показаниях лиц, вовлеченных в процесс раскрытия и расследования уголовно наказуемого деяния, дезорганизует работу органов следствия и суда, препятствует осуществлению правосудия, приводит к нарушениям законности. Противодействие раскрытию и расследованию уголовно наказуемых деяний посредством лжесвидетельства зачастую является результатом угроз и насилия в отношении представителей стороны обвинения. Настораживает позиция законодателя, все более либерально относящегося к возможности утраты важной доказательственной информации в ходе выяснения обстоятельств по уголовному делу. В определенной степени законодатель «поощряет» свидетелей и потерпевших к противодействию расследованию: вопреки здравому смыслу право менять показания фактически возведено в закон. Негативную роль в этом процессе играет индифферентное отношение суда к совершению данного общественно опасного деяния в ходе рассмотрения уголовных дел. Все это создает предпосылки к выхолащиванию социально значимой карательной функции уголовной ответственности; возможность наказания лиц, предоставляющих заведомо недостоверную информацию и отказывающихся от дачи показаний, как правило, не имеет реальной перспективы.
Ключевые слова: свидетель, потерпевший, раскрытие и расследование преступлений, посткриминальное воздействие, психическое и физическое насилие, дача заведомо ложных показаний, отказ от дачи показаний, уголовная ответственность.
PERJURY IN CRIMINAL PROCEEDINGS OF RUSSIA: THE PROBLEMS REMAIN
Abstract. The continuing decline in the social prestige of testifying, the increase in cases of evasion of citizens from participation in criminal process are noted. Standing on somebody's side when giving evidence, the person always affects other people's fate, and often spoils relationships with them, making enemies; creates problems for himself (herself), his (her) family; spends personal time, participating in various actions and activities of law enforcement agencies. The meaning of fighting against perjury in criminal proceedings is difficult to overestimate. Deliberately false information contained in the testimony of those involved in the process of detection and investigation of crimes disorganizes the work of investigative bodies and the court, prevents the administration of justice, leads to violations of law. Countering the detection and investigation of crimes by false testimony is often the result of threats and violence against representatives of prosecution. Increasingly liberal attitude of the legislator to the possibility of losing important evidentiary information during clarifying the circumstances of the criminal case disturbs. To some extent, the legislator "encourages" witnesses and victims to counter investigation: contrary to common sense, the right to change the testimony is actually made very significant. Indifferent attitude of the court to the commission of such socially dangerous act when trying the criminal cases plays a negative role in this process. It creates preconditions for the emasculation of socially significant punitive function of criminal liability. As a rule, the ability to punish those who deliberately provide false information and refuse to testify has no real prospects.
Keywords: witness, victim, detection and investigation of crimes, post-criminal impact, mental and physical abuse, false testimony (perjury), refusal to testify, criminal liability.
Изучение правоприменительной практики показывает, что в последние годы отмечается падение социального престижа свидетельствования, увеличение случаев уклонения граждан от участия в уголовном процессе.
Нельзя отрицать при этом то, что в настоящее время человек, становясь свидетелем, больше теряет, чем приобретает. Вставая на чью-то сторону при даче показаний, он всегда влияет на судьбу, жизнь, состояние других людей. Посредством этого данный участник уголовного процесса зачастую портит отношения с людьми или наживает врагов, создавая проблемы себе, своей семье, как минимум тратит свое личное время, участвуя в различных действиях правоохранительных органов. Здесь уместен вопрос: а что же он приобретает взамен? Как ни банально это звучит, ответ лишь один: чувство исполненного долга перед самим собой [1, с. 102].
По данным статистики, каждый год у нас в стране более 10 млн человек выступают в качестве потерпевших и свидетелей в ходе расследования и рассмотрения уголовных дел; из них каждый пятый получает угрозы с требованиями изменения либо отказа от даваемых показаний. Посягательство на данную категорию участников уголовного судопроизводства с целью склонения к противодействию расследованию, как правило, имеет место по тем уголовным делам, по которым ограниченность доказательственного материала придает особую значимость информации, содержащейся в их показаниях.
Проведенное исследование подтверждает: противодействие расследованию по делу посредством предоставления заведомо недостоверной информации по интересующему следствие факту далеко не всегда говорит о криминализации фигуранта по делу, предубеждении в отношении правоохранительных органов или корыстных интересах, что предполагает с его стороны целенаправленные действия по введению следствия или суд в заблуждение. Нередко ложные показания являются следствием принуждения, когда обвиняемый или его «представители», воздействуя на участников уголовного процесса путем угроз, а порой и физического насилия, добиваются нужных для себя показаний; потерпевшие и свидетели, опасаясь за свою
безопасность, жизнь и здоровье близких, вынуждены давать показания, не соответствующие действительности, или вообще «самоустраняться» от участия в уголовном процессе.
Способы воздействия при этом самые различные: от уговоров и предложений вознаграждения до угроз и физического насилия, при комбинировании порой, казалось бы, взаимоисключающих (предложения материальных выгод и угрозы уничтожения имущества, уговоры, просьбы и физическое насилие и пр.). Воздействие при этом может быть оказано как на отдельно взятого индивида, так и в отношении нескольких участников уголовного процесса. Так, в ходе предварительного расследования по делу об убийстве было установлено, что во время застолья в результате возникшей ссоры К. неожиданно напал на С. и нанес ему несколько ножевых ударов, после чего тот скончался на месте. Однако спустя некоторое время, все трое основных свидетелей обвинения одновременно изменили первоначальные показания одинаковым образом, заявив, что инициатором драки выступал потерпевший, набросившись на К. с кочергой. Окончания потасовки они якобы не видели, «отключившись» под действием спиртного; это же подтвердили и в суде. В ходе расследования по факту дачи ложных показаний было установлено, что изменить показания свидетелей заставили лица из окружения К., пригрозив им расправой*.
Однако принуждение к противодействию расследованию не ограничивается лишь требованиями лжесвидетельства в пользу обвиняемого, имеют место и требования «взять на себя вину» в совершении преступления, к которому жертва насилия не имеет отношения. Так, характерен пример из следственной практики, когда некто В., находясь в розыске за совершение разбойного нападения, зная о возбуждении в отношении его уголовного дела, подкараулил возле дома свидетеля обвинения К. и под угрозой расправы потребовал от него изменить показания. Суть требований, в частности, заключалась в том, чтобы свидетель взял вину В. на себя и «признался» в совершении разбоя. Получив
* Уголовное дело N 1—179/05 // Архив Крас-нооктябрьского районного суда г. Волгограда.
отказ, последний применил в отношении К. физическое насилие*.
Манипуляция поведенческими установками лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, формирует недоверие законопослушных граждан к деятельности государственно-властных структур, нежелание сотрудничать с ними.
Посткриминальное воздействие обусловливает «вторичную виктимизацию» лица, претерпевшего от преступного посягательства. Приняв меры к восстановлению в рамках закона нарушенных прав, законопослушный гражданин в ходе расследования по делу далеко не всегда чувствует себя в безопасности. Правовая и экономическая ситуация в стране ограничивает возможности правоохранительных органов в деле обеспечения безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству, и их близких. Даже принятие Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (2004 г.) кардинально не переломило ситуацию, сложившуюся в 90-х годах XX века.
В практике расследования преступлений встречаются случаи, когда потерпевшие (свидетели) в результате неправомерного воздействия со стороны заинтересованных лиц не просто изменяют показания в сторону смягчения вины подозреваемого, но и предоставляют заранее спланированную и обдуманную целостную систему сведений и доказательств, кардинально изменяющих юридическую формулу обвинения или исключающих уголовное преследование вообще, причем увязанную с ранее полученными следствием данными. Свидетельствующими «логично» объясняются причины появления первоначальных, якобы не соответствующих действительности показаний, мотивы дачи новых и пр. [2, с. 152; 3, с. 230]. В их основу закладывается «легенда», которая, будучи, как правило, разработана с участием специалистов в области права, в основе довольно близка к ситуации, произошедшей на самом деле, лишь в своей сути оправдывая или обличая конкретное лицо.
При исследовании виктимологичес-кой характеристики потенциальных жертв
* Десять лет проведет в тюрьме пскович за разбой и принуждение свидетеля к даче ложных показаний. URL: http://inform-pskov. ru/06.06.2007/accidents/35303.html
посткриминального воздействия отмечается, что вероятность осуществления посягательства на представителей стороны обвинения возрастает в силу различных факторов: как объективных обстоятельств, связанных с проведением уголовного судопроизводства, так и их субъективных качеств, в том числе наличия тех или иных положительных свойств, присущих личности. Так, например, вероятность насильственного посягательства возрастает в отношении свидетеля с устойчивой гражданской позицией, не склонного к компромиссам с лицами, заинтересованными в неблагоприятном исходе расследования по делу [4, с. 21].
Выбор субъектом преступления того или иного способа принуждения во многом определен степенью уязвимости потенциальной жертвы (неблаговидный характер отдельных фактов биографии), ее восприимчивости к тем или иным методам воздействия, целью, которую преследует «заказчик», способностями воздействующего лица (умение расположить к себе, обладание значимой информацией об объекте воздействия, личные установки исполнителя и пр.). Идет так называемая градация по степени устойчивости перед психическим и физическим насилием. Здесь же принимаются в расчет психологические характеристики жертвы, уровень ее правовой культуры (знание нормативно-правовой базы, убежденность в правоте своих действий создают дополнительные препятствия постпреступному посягательству), правовой нигилизм и пр.
Такие участники уголовного процесса, как свидетель и потерпевший, создаются самими обстоятельствами дела, среди источников доказательств их показания занимают достойное место, поскольку базируются на личном восприятии. В силу этого данная категория лиц при отправлении уголовного судопроизводства незаменима. Значение борьбы с ложью в уголовном судопроизводстве трудно переоценить. Ложные сведения, содержащиеся в показаниях лиц, вовлеченных в процесс раскрытия и расследования уголовно наказуемого деяния, дезорганизуют работу органов следствия и суда, препятствуют осуществлению правосудия, могут привести к серьезным нарушениям законности [5, с. 103-109].
Обязывая данную категорию участников уголовного процесса к даче показаний в интересах расследования по делу, законодатель (п. 2 ч. 5 ст. 42 и п. 2 ч. 6 ст. 56 УПК РФ) предусмотрел уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний (ст.ст. 307 и 308 УК РФ, ч. 7 ст. 42 и ч. 8 ст. 56 УПК РФ).
В юридической литературе по данному вопросу есть ряд мнений. Так, в период разработки нового уголовно-процессуального законодательства и Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» отдельные авторы предлагали решить данную проблему с позиций приоритета прав и интересов личности в уголовном процессе по отношению к интересам правосудия, а именно: исключить уголовную ответственность индивида за лжесвидетельство, если оно совершено как следствие непринятия мер по защите его от противоправного воздействия, о котором последний уведомил соответствующие структуры [6, с. 74; 7, с. 19].
Встречается и такое утверждение, что отсутствие реальных возможностей защитить законопослушных граждан - участников процесса - лишает государство морального права привлекать их к ответственности, так как оно не может реализовать их право на защиту [8, с. 105]; в условиях, когда свидетелю не гарантируется безопасность в связи с его содействием расследованию, тот должен быть наделен правом альтернативы - давать показания или отказаться от их дачи [9, с. 74-75].
Как представляется, это не решение проблемы. Возникает ряд вопросов:
- кем оценивается степень гарантии безопасности?
- кто должен определять степень угрозы и возможность ее претворения в жизнь?
- каковы основания непринятия правоохранительными органами мер обеспечения безопасности участников уголовного процесса?
Не исключение, когда последним свойственны пессимистическое прогнозирование последствий своего участия в уголовном процессе, субъективная оценка действительности, восприятия происходящего. В целом это, безусловно, не может не приниматься во внимание, но в то же
время играет подчиненную роль: прежде всего здесь следует брать за основу реальность угрозы, наличие объективных оснований опасаться ее реализации, приведения ее в исполнение.
Решая вопрос об освобождении от ответственности лжесвидетеля вследствие оказанного на него противоправного воздействия, следует руководствоваться положениями ст.ст. 39 и 40 УК РФ. Необходимо выяснять, какое именно принуждение применялось к лицу, и в зависимости от этого решать вопрос об ответственности: согласно ч. 1 ст. 40 УК РФ лицо не подлежит уголовной ответственности в случае непреодолимого физического принуждения (этот вариант для ситуации маловероятен). В случае же применения «преодолимого» физического или психического принуждения вопрос об ответственности решается по правилам о крайней необходимости (ст. 39 УК РФ): лицо не подлежит уголовной ответственности, если причиненный им вред меньше вреда предотвращенного.
Безусловно, лжесвидетельство как следствие посткриминального воздействия оказывает негативное влияние на процесс раскрытия и расследования преступлений в целом, но проблема не только в этом, обращает на себя внимание «динамика позиции законодателя, все более либерально относящегося к возможности утраты важных доказательств в уголовном процессе» [10, с. 261]. Налицо ряд дополнительных факторов, которые в сочетании с неправомерным воздействием заинтересованных лиц оказывают существенное влияние на эффективность расследования:
во-первых, незначительное, скорее, символическое наказание за дачу заведомо ложных показаний;
во-вторых, ответственности за дачу ложных показаний в значительной степени присущ декларативный характер: согласно примечанию к ст. 307 УК РФ свидетель (потерпевший) освобождается от уголовной ответственности в случае добровольного заявления о ложности данных им показаний до вынесения приговора или решения суда.
По так называемому «первому фактору», кроме ужесточения наказания в зависимости от категории расследуемого преступления, вряд ли что можно предло-
жить. Как показывает сравнительный анализ, проведенный В. Додоновым, почти во всех странах мира лжесвидетельство наказывается строже, чем в России. В рамках данной проблемы он предлагает предусмотреть следующие квалифицирующие составы лжесвидетельства, влекущие более строгое наказание:
а) заведомо ложное показание свидетеля или потерпевшего, соединенное с искусственным созданием доказательств обвинения или оправдания;
б) лжесвидетельство, совершенное группой лиц по предварительному сговору;
в) лжесвидетельство, совершенное из корыстных побуждений;
г) лжесвидетельство, повлекшее тяжкие последствия [11, с. 28].
Не останавливаясь подробно на вопросах конструирования санкций (это не является предметом нашего исследования), полагаем, что ужесточение наказания за совершение данного деяния не является первостепенной задачей. Важнее обеспечить его неотвратимость. История учит, что ужесточение законодательства никогда не приводило к снижению уровня преступности.
Проблема привлечения к ответственности за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний неоднократно вызывала оживленную дискуссию в научных работах. Надо признать, что предложенная редакция примечания к ст. 307 УК РФ, содержащая волеизъявление законодателя о наделении свидетеля (потерпевшего) иммунитетом от уголовной ответственности, является не совсем удачной. Для освобождения от наказания явно недостаточно добровольного заявления данного участника уголовного процесса о ложности его показаний. Следовало бы обратить внимание и на то, что, признав за собой противодействие расследованию, свидетель (потерпевший) должен в дальнейшем активно содействовать установлению истины по делу. Нельзя при этом оставить без внимания и анализ лжесвидетельства, оценку его негативных последствий.
«Восторженно-хвалебные» отзывы по поводу того, что данное примечание к статье закона предоставляет возможность свидетелям (потерпевшим) вплоть до вынесения приговора (решения) суда добро-
вольно исправить «случившееся» [12, с. 42; 13, с. 240; 14. с. 196], явно преувеличены.
Как представляется, законодатель в определенной степени провоцирует («поощряет») указанных лиц к противодействию расследованию; фактически, вопреки здравому смыслу, возведено в закон право последних менять показания. Заявление свидетеля (потерпевшего) о ложности данных им показаний до вынесения приговора (решения) суда вряд ли можно признать деятельным раскаянием в порядке ч. 1 ст. 75 УК РФ, скорее это всего лишь «выход из преступного состояния, прекращение преступной деятельности» [15, с. 163].
Будучи основным «обладателем» доказательственной информации по делу, данный участник уголовного процесса может безнаказанно, до момента вынесения приговора (решения) суда вводить следствие и суд в заблуждение «и только в крайне неблагоприятной обстановке можно будет всегда признаться с автоматическим освобождением от уголовной ответственности» [10, с. 262]. Посредством означенной неправомерной деятельности уголовное дело еще на стадии предварительного расследования может быть приостановлено или прекращено; виновные не понесут заслуженного наказания. Изложенное, в совокупности с возможными неблагоприятными последствиями участия в уголовном судопроизводстве, порождает активное противодействие расследованию со стороны, как правило, свидетелей (лиц, не имеющих интереса в исходе дела). Положение усугубляется вмешательством в процесс доказывания защитника обвиняемого, который «популярно» разъясняет потенциальному лжесвидетелю пробелы законодательства.
Определенную негативную роль в этом процессе играет и индифферентное отношение суда к совершению общественно опасного деяния в ходе рассмотрения уголовных дел. Безусловно, нельзя не учитывать тот факт, что суд в настоящее время лишен права решать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении лжесвидетелей. Но это требование закона не может ограничивать его права на фиксацию заведомо ложных показаний свидетелей (потерпевших) в ходе судебного следствия и передачу их в компетентные органы, которые вправе проводить проверку
и возбуждать уголовные дела по данному факту (ст. 151 УПК РФ). В противном случае вне пределов исследования остаются причины лжесвидетельства, а значит, при посягательстве на безопасность добросовестных участников уголовного судопроизводства не получают уголовно-правовой оценки и неправомерные действия заинтересованных лиц.
Все это в целом создает предпосылки к выхолащиванию социально значимой карательной функции государства: индивид, как правило, «равнодушен» к исполнению гражданского долга; перспектива привлечения к ответственности лиц, предоставляющих заведомо недостоверную информацию и отказывающихся от дачи показаний, «довольно туманна».
Список литературы
1. Жиляев А.И., Данилин С.Н. Актуальные проблемы защиты свидетелей // Реагирование на преступность: концепции, закон, практика: сб. науч. тр. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2002. С. 102-107.
2. Колесникова, Т.В. Проблемы расследования вымогательства в Российской Федерации: монография. Саратов: СЮИ МВД России, 2009. 240 с.
3. Лозовский Д.Н. Криминалистическое учение о методах расследования преступлений и его реализация в практике борьбы с организованной преступной деятельностью: дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2011. 381 с.
4. Волошина О.П. Криминологическая характеристика и предупреждение насильственных преступлений против правосудия, совершаемых в отношении свидетелей и потерпевших: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 27 с.
5. Закатов А.А., Шматов М.А., Замылин Е.И. Заведомо недостоверная информация в ходе расследования и проблемы борьбы с нею (исторический экскурс) // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2012. N 1. С. 103-109.
6. Косякова Н.С. Лжесвидетельство // Государство и право. 2001. N 4. С. 66-74.
7. Снегирева Н.И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного процесса на стадии предварительного расследования: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2001. 25 с.
8. Булатов В.А. Проблемы обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей // Конфликты и конфликтные ситуации на предварительном следствии: сб. науч. тр. Волгоград: ВА МВД России, 2003. С. 104-106.
9. Рогова О.И. Некоторые аспекты проявления диспозитивности в деятельности свидетелей // Применение нового законодательства в области борьбы с преступностью: материалы науч.-практ. конф. Домодедово: РИПК МВД России, 1994. С. 73-77.
10. Долгова А.И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. 572 с.
11. Додонов В. Усилить спрос за лжесвидетельство // Законность. 2006. N 5. С. 27-28.
12. Кадышева Т., Ширинский С. Свидетель тоже нуждается в помощи адвоката // Российская юстиция. 1997. N 7. С. 42-43.
13. Дворянсков И.В. Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2003. N 3. С. 226-245.
14. Петрик Е.С. Проблемы уголовно-правового регулирования и квалификации преступлений, связанных с предоставлением судам заведомо ложной информации // Общество и право. 2009. N 1. С. 194-196.
15. Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации: монография. Волгоград: ВолГУ, 1999. 268 с.
References
1. Zhilyaev A.I., Danilin S.N. Aktual'nye problemy zashchity svideteley [Topical problems of protection of witnesses]. Reagirovanie na prestupnost': kontseptsii, zakon, praktika [Response to crime: concepts, law, practice]. Moscow, Russian criminological Association, 2002. Pp. 102-107.
2. Kolesnikova T.V. Problemy rassledovaniya vymogatel'stva vRossiyskoy Federatsii [Problems of investigation of extortion in the Russian Federation]. Saratov, Saratov law Institute of the Ministry of internal Affairs of Russia, 2009. 240 p.
3. Lozovskiy D.N. Kriminalisticheskoe uchenie ometodakh rassledovaniyaprestupleniy iego realizatsiya vpraktike bor'by s organizovannoy prestupnoy deyatel'nost'yu. Dokt. Diss. [Forensic doctrine about methods of crime investigation and its implementation in the practice of combating organized criminal activity. Doct. Diss.]. St. Petersburg, 2011. 381 p.
4. Voloshina O.P. Kriminologicheskaya kharakteristika i preduprezhdenie nasil'stvennykh prestupleniy protiv pra-vosudiya,sovershaemykh votnosheniisvideteley ipoterpevshikh. Avtoref. Kand. Diss. [Criminological characteristics and prevention of violent crimes against justice committed against witnesses and victims. Autoabstract Cand. Diss.]. Moscow, 2010. 27 p.
5. Zakatov A.A., Shmatov M.A., Zamylin E.I. Zavedomo nedostovernaya informatsiya v khode rassledovaniya i problemy bor'bysneyu (istoricheskiy ekskurs) [Knowingly false information during the investigation and the problems of dealing with it (historical background)]. Vestnik Volgogradskoy akademii MVD Rossii - Herald of the Volgograd Academy of the interior Ministry, 2012, no. 1, pp. 103-109.
6. Kosyakova N.S. Lzhesvidetel'stvo [Perjury]. Gosudarstvo ipravo - State and law, 2001, no. 4, pp. 66-74.
7. Snegireva N.I. Obespechenie prav i zakonnykh interesov nesovershennoletnikh uchastnikov ugolovnogo protsessa na stadii predvaritel'nogo rassledovaniya. Avtoref. Kand. Diss. [Ensuring the rights and legitimate interests of minors involved in criminal proceedings at the stage of preliminary investigation. Autoabstract Cand. Diss.]. Voronezh, 2001. 25 p.
8. Bulatov V.A. Problemy obespecheniya bezopasnosti poterpevshikh i svideteley [Problems of ensuring the security of victims and witnesses]. Konflikty i konfliktnye situatsii na predvaritel'nom sledstvii [Conflicts and conflict situations during the preliminary investigation]. Volgograd, Volgograd Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia, 2003. Pp. 104-106.
9. Rogova O.I. Nekotorye aspekty proyavleniya dispozitivnosti v deyatel'nosti svideteley [Some aspects of the existence of optionality in the activities of the witnesses]. Primenenie novogo zakonodatel'stva v oblasti bor'by s prestupnost'yu [Application of new legislation in the field of combating crime]. Domodedovo, Republican Institute of the MIA of Russia, 1994. Pp. 73-77.
10. Dolgova A.I. Prestupnost,eeorganizovannost'ikriminal'noe obshchestvo [Crime, its organization and criminal society]. Moscow, Russian criminological Association, 2003. 572 p.
11. Dodonov V. Usilit'sprosza lzhesvidetel'stvo [To strengthen the demand for perjury]. Zakonnost'- Legality, 2006, no. 5, pp. 27-28.
12. Kadysheva T., Shirinskiy S. Svidetel' tozhe nuzhdaetsya vpomoshchi advokata [The witness also needs the help of a lawyer]. Rossiyskayayustitsiya - Russian justice, 1997, no. 7, pp. 42-43.
13. Dvoryanskov I.V. Prestupleniya, narushayushchie protsessual'nye usloviya polucheniya dokazatel'stv [Crimes that violate the procedural conditions of obtaining evidence]. «Chernye dyry» v rossiyskom zakonodatel'stve - "Black holes" in the Russian legislation, 2003, no. 3, pp. 226-245.
14. Petrik E.S. Problemy ugolovno-pravovogo regulirovaniya i kvalifikatsiiprestupleniy, svyazannykh s predostav-leniem sudam zavedomo lozhnoy informatsii [Problems of criminal-legal regulation and the qualification of crimes related to courts provision of false information]. Obshchestvo ipravo - Law and Society, 2009, no. 1, pp. 194-196.
15. Lobanova L.V. Prestupleniya protivpravosudiya: teoreticheskie problemy klassifikatsii izakonodatel'noy regla-mentatsii [Crimes against justice: theoretical problems of classification and legal regulation]. Volgograd, Volgograd State University, 1999. 268 p.
