CC BY
70
ЛЮДИ НАУКИ В РОМАНАХ Л.М. ЛЕОНОВА Н.В. Сорокина
Sorokina, N.V. Men of science in L.M. Leonov’s novels. The article analyses the types of learned people in the novels “Skutarevsky” and “The Russian Forest” and traces the evolution of their characters’ view of nature.
В.П. Крылов, анализируя типологию героев книг Л.М. Леонова, справедливо заметил, что настоящим и постоянным героем произведений писателя является интеллигент [1]. Помимо особой внутренней сущности, леоновские персонажи наделены определенными профессиональными характеристиками. «Наш герой, - подчеркивал Л.М. Леонов, - всегда имеет профессию, которая и есть социальный привод, соединяющий его с общественной действительностью. Мало знать его профессию, - мы должны проникнуть в философию его профессии, а может быть, и в рефлексологию его» [2].
Уже в ранних рассказах писателя появляется герой - представитель научного мира. В повести «Конец мелкого человека» профессор-палеонтолог Лихарев занимается изучением климата мезозойской эры. Его научные изыскания оказались так далеки от интересов и потребностей «огнедышащей нови», что результаты многолетнего труда так и не были востребованными современной жизнью, а сам их автор представлялся созвучным предмету своего, неким вымершим экземпляром далекой эпохи. Практическая польза научного сочинения свелась к возможности его использования в качестве топлива для обогревания квартиры. Характеристики Лихарева (данные и другими персонажами, и собственно автором) - «кандидат бывших наук», «мелкий человек», «мезозавр» - носят иронический оттенок. В данном случае Леонова интересовала проблема не столько профессиональной ценности героя, сколько его способность социально адаптироваться в новой общественной обстановке.
В первом романе Л.М. Леонова «Барсуки» появляется основополагающая для натурфилософии Леонова легенда о Калафате. Именно в ней, «словно в кодовом письме, затаены, может быть, самые важные думы писателя о тех опасностях, которые могут подстерегать человечество на его пути к бу-
дущему» [3]. К таким затаенным и важным проблемам относится и тема взаимоотношений не просто человека и природы, но науки и природы. В легендарные времена природа «сбросила Калафатовы пачпорта», преодолев тем самым стремление науки и людей повлиять на законы естественной среды.
В «Соти» окружающая среда сопротивляется попыткам человека подчинить ее себе. Полной победы, как в «Барсуках», не произошло, степень противоборства со стороны природы уменьшается. «Устанавливая родство природы и человека, - пишет В.И. Матушкина, - Леонов развенчивает миражи об абсолютном познании ее тайны и подчинении человеку. Непокорность природы оборачивается бедствием для человека, моральным и физическим» [4]. И если можно говорить о природе в «Соти» как о «самостоятельном эстетически (но потесненном исторически, в сюжете) образе» [5], то в романе 1932 года природа не столь независима и активна.
Героем романа Л.М. Леонова «Скутарев-ский» становится не просто социально ярко выраженный и активный человек (как Семен и Павел Рахлеевы в «Барсуках», Увадьев в «Соти», Векшин («Вор»)), а профессиональный ученый, мастер своего дела, признанный в масштабах страны талант. Обращением в романном творчестве к образу ученого Леонов задолго предвосхитил создание в отечественной литературе романов об исследователях, пик написания и популярности которых приходится на 1960-1970-е годы. «Ску-таревский» же едва ли не первый в этом ряду русский роман, главным персонажем которого является представитель научно-технической интеллигенции, поэтому, думаю, стоит остановиться на анализе этого образа подробнее.
В триаде «природа - человек - наука» человек выступает посредником между естественным и научным мирами. Сергей Андре-ич Скутаревский - физик, а именно физика и химия в силу своей специфики тесно связаны
с природой. Тем больше ответственности возлагается на каждый шаг ученого.
Идея передачи электроэнергии без проводов, владевшая умом и сердцем Скутарев-ского, опровергает устоявшиеся физические законы, на этом пути он идет наперекор и собственно природе, которая в его опытах должна стать пассивной участницей.
Писатель открыто не дает читателю ориентиров на предполагаемые перспективы развития сюжета, но в кратких замечаниях можно увидеть намеки на возможный исход научного опыта и авторскую оценку происходящего. Детали, элементы леоновского пейзажа позволяют говорить об изначальной обреченности эксперимента: строительство научного городка планировалось вести «на могильном месте», вблизи староверческого кладбища. Уже этот факт косвенно обусловил крах идеи, «похоронил» ее.
«У писателя и ученого ко всем проблемам совершенно различный подход. Для ученого важна общая идея, а для писателя -деталь, без которой он ничего не может построить, через деталь он передает все. <...> Художник иногда может видеть больше ученого, может усмотреть такие второстепенно-сти, которые ученый сбрасывает как несущественные» [6], - высказывает мнение представитель современного научного мира академик Б.В. Раушенбах. Художественной деталью Леонов дает ход своей провидческой мысли. Это соответствует его творческому кредо: «Писатель нашего времени обязан угадывать явления, прежде чем их зафиксирует статуправление, ставить многие проблемы раньше, чем их ставит наука. Самая специфика писательского взаимоотношения с миром в том и должна выразиться, чтобы наперед, хотя бы силуэтно предугадать ход событий» (10, 30). Этому публичному высказыванию писателя в «Скутаревском» предшествовала фраза Федора Скутаревского: «Наука открывает только то, что душа уже знает» (5, 157). Приведенные цитаты ярко подтверждают справедливое и точное суждение В.П. Муромского о Леонове как, «возможно, единственном советском писателе-классике, избежавшем столь явного расхождения между публицистической и художественной мыслью в собственном творчестве и достигшем той степени их единения и взаимодействия, когда они органично дополняют, питают и перетекают друг в друга» [7]. «Силуэтное» пророчество писателя относительно
провального характера эксперимента подтвердилось.
Принципиально важными в раскрытии проблемы взаимоотношений природы и людей науки представляются фрагменты романа, связанные с непосредственным проведением опыта. Накануне решающего момента весенняя «дружная оттепель» сменилась плотным туманом и непривычной тишиной. Природа застыла в тревожном ожидании. Настроение участников экспедиции и окружающей их естественной среды развивалось, в данном случае, параллельно: они находились в неизвестности в преддверии больших перемен. Во время эксперимента природа, хотя слабо и незаметно для равнодушного наблюдателя, сопротивляется. Леоновские резюме: «Чудо не состоялось; возможно, его отменила сама непогода», «Ночь стояла за окном, как облако смертное» (5, 278) и другие - характеризуют противостояние науки и природы. «Единовременный и краткий» (5, 277) вороний крик1 никого не насторожил, хотя на фоне царившего безмолвия служил зловещим сигналом-предзнаменованием2.
Финал романного действия приходится на весну. Леоноведы (В.А. Ковалев, В.П. Крылов, Т.М. Вахитова) неоднократно отмечали символическое значение подобной развязки как надежды на определенное обновление, «открытый» характер изображенных событий. В «Скутаревском» это время года отлично воспринимается разными героями. На антитезе построено описание беседы Скута-ревского с Джелладалеевым после произошедшего краха «технической утопии» (С.Г. Семенова). Последний, в приподнятом духе рассказывая о весенних красотах родной
1 А.Н. Афанасьев, ставя в один ряд разделяемые современной биологией ворону и ворона, указывает на древнее поверие о крике ворона как дурном предзнаменовании: «Карканье ворон, <...> грай воронов пророчат несчастье. <...> Зловещий характер присвоен ворону ради черного цвета его перьев». См.: [8].
2 Следует заметить, что уже на первых страницах романа возникает воронья фигура, включенная в общую картину пейзажа, в котором даны проросшие затем в пространстве книги мотивы: «Желтенький, проникнутый осенним тленьем, лежал сентябрь по ту сторону окна. В ржавой пустоте огромного пустыря корявое, все в пламенах облетающих листьев, стояло дерево. На его простертом пальце покачивалась ворона, взъерошенная, как дворняга» (5, 8). В этом природном описании - и метафора дерева с облетающей листвой, которому будет уподоблен Скутаревский, и тема одиночества, бездомности, и, наконец, птица, сопровождающая идеи физика с первой до последней романной стадии.
земли, внезапно видит стаю мертвых ворон: «Ими сплошь был усеян участок парка.<...> Следовало пристальнее разглядеть лишь одну. Чтобы понять, что случилось и с остальными. Перо птицы было слегка опалено. И птица казалась темнее своей натуральной окраски» (5, 281). Столь губительные для природы неожиданные результаты поразили азиата, «уже не возвращалась к Джеллада-лееву весенняя лирика» (5, 281), восторженное многословие сменилось растерянностью и речевой замкнутостью. Совершенно по-другому ведет себя главный организатор опыта. Скутаревский поражен не гибелью птиц, а своей собственной неудачей, несо-стоявшимся триумфом ученого. Крайний эгоизм, положение «на горе» не позволили увидеть и признать экологическую безграмотность проведенного эксперимента. Для него природа не существует как самостоятельное и самодостаточное явление. Важным становится ощущение благополучия внутри, а не вокруг себя.
Ученый, поставивший целью достижение высоких профессиональных результатов, обязан предвидеть влияние теоретикопрактических результатов своей работы на окружающую среду. В этом состоит немалая доля его профессионализма. «Все дело, -подводит итог С.Г. Семенова, - в каком ценностном векторе, в каком фундаментальном выборе работает та же наука, т. е. в конечном итоге все зависит от самого человека, качества его природы, высоты его нравственности» [9].
Отношение к природе - этическое и эстетическое - для Леонова и в этом романе является одним из важных критериев оценки личности. Не удовлетворение собственных амбиций, а истинное служение науке, природе, человечеству должно стать нравственной нормой поведения представителей технической интеллигенции. Т.Д. Белова совершенно справедливо определила приоритеты Леонова в конкретно-образном проявлении связи «природа и человек», отмечая, что для писателя первостепенно значение природы (в отличие от Горького, придерживавшегося формулы «человек - природа») [10]. Именно природа составляет основу человеческой жизни. Леонов выступает за гармонию отношений разумного и натурального миров1.
1 Влияние идей философа Н. Федорова, проповедовавшего идею всеединства человека и природы, на
Писатель в годы всеобщего энтузиазма покорения природы сумел увидеть немалую экологическую опасность проводимых мероприятий, «отстаивал мысль о разумном пользовании, сохранении экологической чистоты» [11]. Не могу согласиться с мнением Л.В. Гурленовой, считающей, что излюбленными образами (у Горького и Платонова. -
Н. С.) были образы пустыни, бесплодных земель, засухи, у Л. Леонова - саранчи, шире - образ нарушенной плодоносной силы земли. Они были уверены, что изъятие и уничтожение части общей жизни никак отрицательно не отразится на оставшемся на Земле. Человечество же при этом представлялось творцом более совершенным, чем силы и законы природы» [12]. Подобное высказывание может быть справедливым по отношению к одному, отдельно взятому произведению 1930-х годов - повести «Саранча». Зарождение и логика развития леоновской мысли говорят об обратном: уничтожение части мира отрицательно сказывается на всем оставшемся, и в конечном итоге варварство по отношению к окружающей среде рано или поздно напомнит о себе трагедией в человеческом мире. Достаточно вспомнить близкое по времени создания описание гибели девочки на прорванной речной стихией плотине («Соть»).
Примечательно, что в романе «Скутарев-ский» Леонов еще не создал образ идеального или приближенного к таковому ученого. Подающий немалые надежды Черимов не удовлетворяет требований Скутаревского. Вот слова профессора о своем ученике: «Он смотрит на науку, как на партийную обязанность. <...> Этого мало» (5, 240). Не получилось настоящего ученого, даже в параметрах мечтаний Скутаревского, и из Арсения: «Рассеянным взором Сергей Андреич смотрел на сына <...> - неужели это и есть концовка того ненасытного рода искателей, который он лишь собирался начать?» (5, 56).
Тема сотрудничества, а уже не противоборства, человека и природы продолжилась и получила самое глубокое раскрытие в романе 1953 года. В «Русском лесе», как и в «Скута-ревском», главным героем является ученый, но своей деятельностью он напрямую связан с сохранением и преумножением природных богатств. Он, в отличие от своих литературных предшественников в творчестве Леоно-
мировоззренческие принципы писателя отмечали Т.Я. Гринфельд, С.Г. Семенова, В.И. Матушкина.
ва, сохраняет естественную среду, борется не против, а за нее. «У Л. Леонова труд научного видения натуральной среды как единства берет на себя Вихров» [4, с. 71], - заключает Т.Я. Гринфельд. В этом герое есть и ненасытность знания и деятельности, и отношение к своей профессии как к самому благородному и необходимому делу, и восприятие собственно профессионального труда как неотъемлемой части человеческой жизни вообще1.
Нравственное величие Вихрова очевидно. Основы его «самостоянья» заложены в детстве. Прошлое героя является для Леонова важнейшей составной его характеристики. Однажды встав на защиту русского леса, Иван Матвеич ни разу не предает своего «зеленого друга». Более того, он воспринимает лес не только как природную, но и национальную ценность. Пушкинские «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» движут всеми поступками героя. Уважение и восприятие истории России в тесной связи с судьбой русского леса, «щепетильная честность в отношении к делу» обусловили искреннее стремление «проверять свою деятельность не количеством наград, которых у него не было, <...> а прежде всего приблизительной прикидкой, как его усилия отразятся на благополучии грядущих поколений» (9, 58). Финал «Русского леса», в отличие от других романов Л.М. Леонова, не носит открытого характера. Он представляет собой вполне завершенное повествование. Встреча поколений и хранителей леса логически подготовлена всем ходом событий. В такой развязке писатель показал проявление «закона органического, естественного развития природы и рода людского, закон преемственности всего живого, закон благодарной и благотворной памяти о деяниях далеких и близких предшественников» [13].
Ответственность в принятии решений, желание предугадать и умение просчитать возможные результаты своего труда, заботясь прежде всего о благе народа и страны, богатый практический опыт, увлеченность профессией («Лес для меня не профессия, а
1 Обстоятельный анализ идейно-художественного содержания образов Вихрова и его антагониста Грацианского дан в работах Н.А. Грозновой, В.А. Ковалева. Т.М. Вахитовой, Е.В. Стариковой, М.П. Лобанова и других леоноведов. В данной работе обозначены лишь некоторые штрихи к характеристикам персонажей, наиболее тесно связанные с анализируемой проблемой.
призванье: от души никуда не сбежишь» (9, 684)), преданность делу, принципиальность в сочетании с бескорыстием и скромностью - важные достоинства ученого-профессионала, ученого-патриота. В строфе Б.Л. Пастернака
Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех
выражена суть противостояния Вихрова и Грацианского. Первые две строки - о Вихрове, последние - о его сопернике. Скромное служение делу, непритязательность, отдача всех сил службе Отечеству всегда отличали истинный талант от позерства и пустой амбициозности.
И еще одна многозначительная деталь. Вихров не одинок в своей деятельности. Его идеи поддерживаются в среде студентов, завтрашних «лесных ходатаев» (о чем свидетельствует реакция аудитории после чтения традиционной вступительной лекции, многочисленные письма учеников), лесников. И маленький Калинка, появляющийся на заключительных страницах романа, - символ преемственности, гарантия того, что дело Вихрова не погибнет, что его ученики и последователи будут также самоотверженно защищать лес и Родину.
От противостояния природе, стремления научными, техническими и физическими средствами сопротивляться ей, преобразовывать естественную среду, изменить вечные законы ее бытия к пониманию необходимости сохранения начальной среды, сбережения ее богатств и готовности не враждовать, а восхищаться, служить - таков путь эволюции естественнонаучных взглядов героев Л.М. Леонова.
Линия изображения ученых, занимающихся изучением физических законов и их влияния на природную среду, продолжится в литературе ХХ века романами Д. Гранина,
В. Дудинцева и других писателей, сюжетом и художественными образами подтверждающими леоновскую мысль о том, что «наука без моральной основы бессмысленна, если не вредна» [14].
1. Крылов В.П. Время, герой, идеал художника // Творчество Леонида Леонова Л., 1969. С. 14.
2. Леонов Л.М. Призыв к мужеству // Леонов Л.М. Собр. соч.: В 10 т. Т. 10. М., 1984. С. 31. Далее цитаты даются по этому изданию с указанием номера тома и страницы в тексте.
3. Грознова Н.А. Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы. Л., 1982. С. 172.
4. Матушкина В.И. Леонид Леонов и русская художественно-философская мысль ХХ века: Уч. пос. по спецкурсу. Мичуринск, 1998. С. 29.
5. Гринфельд Т.Я. Л. Леонов и М. Пришвин // Леонид Леонов и русская литература ХХ века: Матер. юбилейной науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. Л.М. Леонова.
С.-Пб., 2000. С. 72.
6. Беседа с академиком Б.В. Раушенбахом // Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М., 1999. С. 390.
7. Муромский В.П. О Леонове прежнем и новом // Леонид Леонов и русская литература ХХ века. С. 9.
8. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов: В 3 т. Т. 1. М., 1995. С. 259, 260.
9. Семенова С.Г. «Следователь по особо важным делам человечества» (Леонид Леонов и его романы 1920-1930-х годов) // Семенова С.Г. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. Поэтика - Видение мира - Философия. М., 2001. С. 394.
10. Белова Т.Д. М. Горький и Л. Леонов о природе: социо-философский аспект // Русская литературная классика ХХ века. В. Набоков, А. Платонов, Л. Леонов: Сб. науч. тр. / Отв. ред. и сост. проф. А.И. Ванюков. Саратов, 2000. С. 217.
11. Вахитова Т.М. Леонов Л.М. // Русские писатели. ХХ век. Биобиблиографический словарь: В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. Н.Н. Скатова. М., 1998. С. 743.
12. Гурленова Л.В. Изучение темы природы в русской литературе (понятийно-терминологический аспект) // Природа и человек в художественной литературе: Матер. Всерос. науч. конф. Волгоград, 2001. С. 20.
13. Лейдерман Н.Л. Парадоксы «Русского леса» // Вопросы литературы. 2000. Вып. 6. С. 47.
14. Леонов Л.М. Пирамида. М., 1994. Вып. 3.
С. 69.
