CC BY
54
С.К. Балашов
ЛОГИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ОШИБОК ПРИ УСТАНОВЛЕНИИ ПРИЧИННОЙ
СВЯЗИ
С позиций алгебры высказываний формальной логики анализируются и иллюстрируются примерами из судебной практики ошибки, допускаемые как сторонниками теории необходимого условия (conditio sine gua non), так и ее критиками при установлении обязательного признака общего состава преступления - причинной связи.
Ключевые слова: логика, уголовное право, причинная связь, необходимое и достаточное условия, принцип «мысленного исключения».
Общеизвестно, что большинство сторонников теории необходимого условия (conditio sine gua non), так или иначе признавая необходимость наступления следствия, называют его причиной [1, с. 52-56].
В то же время практически все критики теории необходимого условия, признавая необходимость наступления следствия как результата причины, не отрицают, что причина - это обязательно одно из необходимых условий наступления результата. Так, А.П. Козлов утверждает: «Таким образом, к главным недостаткам теории conditio sine gua non можно отнести смешение ею причин и условий наступления следствия, неспособность их размежевать, придание причине и условию одинакового статуса причины, отсутствие ясности в вопросе о том, какое же “условие” выступает в качестве необходимого при наличии множества их» [2, с. 316].
Во-первых, как сторонники, так и противники, указанной теории допускают логическую ошибку, рассуждая следующим образом: пусть А - необходимое условие для наступления следствия В, тогда А - причина наступления следствия В (т.е. В необходимо наступает после наступления А). Данное сложное высказывание можно записать в виде логической формулы:
С 1) (А В 1),
но ложность этой формулы очевидна. Из того, что наступление В является необходимым следствием А, как известно, вытекает, что наступление А в свою очередь является достаточным условием наступления В, что подтверждают и законы логики: «В условном суждении антецедент (наступление события-причины - в случае причинной связи. - С.Б.) выполняет функцию фактического или логического основания, обусловливающего принятие в консек-венте (наступлении события-результата. - С.Б.) соответствующего следствия. Зависимость между антецедентом-основанием и консеквентом-следствием характеризуется свойством достаточности. Это означает, что истинность основания обусловливает истинность следствия, т.е. при истинности основания следствие будет всегда истинным... При этом основание не характеризуется свойством необходимости (как утверждает теория conditio sine gua non. -С.Б.) для следствия, ибо при его ложности следствие может быть как истинным, так и ложным.» [3, с. 83-84]. Поэтому причиной наступления результата всегда является именно достаточное, а не необходимое условие его наступления, как утверждает теория conditio sine gua non. При этом причина А как всегда достаточное условие наступления результата В может как являться, так и не являться необходимым условием наступления результата В. Например, при совершении преступления возможны следующие варианты:
а) причина А (совершение лицом общественно опасных действий или бездействия) является необходимым условием наступления преступного результата В, т.е. А - необходимое и достаточное условие наступления В. При совершении преступления это означает, что дейст-
вия или бездействие совпадают с деянием и наступлением преступного результата, что возможно для нематериального состава преступления, например: несоблюдение указанных в разрешении маршрутов, мест посадки, воздушных ворот, высоты полета или иное нарушение правил международных полетов (ст. 271 УК РФ); угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы (ст. 119 УК РФ); незаконное помещение лица в психиатрический стационар (ч. 1 ст. 128) и др.;
б) при совершении любого преступления с материальным составом причина А (совершение лицом общественно опасных действий или бездействия) либо непосредственная причина А (совершение лицом общественно опасного деяния) не являются необходимыми условиями наступления преступного результата В (наступления материальных последствий), т.е. А -только достаточное условие наступления В. Например, при убийстве - умышленном причинении смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ) - совершение лицом общественно опасного деяния (состоящего из потенциальной и реальной угроз и опасного состояния для жизни другого человека и др.) не является необходимым условием наступления смерти другого лица (его смерть может наступить и при несовершении лицом данного деяния). В то же время следует отметить, что в каждом из звеньев общей цепи причинной связи общественно опасного деяния (при совершении преступления с материальным составом) вида «причина-результат» в свою очередь «причина» может как являться, так и не являться необходимым условием наступления результата.
Во-вторых, практически все критики теории необходимого условия для устранения ее «главного недостатка» лишь предлагают различные способы для выделения якобы действительно необходимого условия из всех условий наступления результата. Именно об этом ведет речь А.П. Козлов: «Следующим общепризнанным свойством причины является то, что она -необходимое условие наступления следствия. С этим согласны все (но не согласны мы, впрочем, как и законы логики. - С.Б ), но именно здесь начинаются трудности, связанные с причинением. И первая из них - как понимать необходимость условия. Если необходимость означает, что без данного условия следствие не наступило бы (но ничего иного необходимость и не может означать. - С.Б ), то в таком случае мы никогда не сможем жестко выделить причину и обязательно “скатимся” к теории conditio sine gua non» [2, с. 331]. Следует констатировать, что, пытаясь не «скатиться» к указанной теории, автор никуда не уходит от нее, а именно от ее главного постулата: если наступление А - необходимое условие наступления В, то наступление А - это причина наступления В, а наступление В - ее результат.
Иллюстрацией логических ошибок при использовании теории необходимого условия ее сторонниками для установления причинной связи может служить рассматриваемый В.Б. Малининым классический пример: «Оружейник, сделавший пистолет для убийцы, мать, родившая этого убийцу, - должны ли признаваться причиной смерти потерпевшего, а значит, могут ли быть привлечены к уголовной ответственности? Безусловно, если бы мать не родила убийцу, а оружейник не сделал пистолет, убийства не произошло бы, а значит, действительно они должны признаваться причиной наступившего результата» [4, с. 344]. И все это на основании того, что любое необходимое условие наступления результата является его причиной? Но при этом и другие аналогичные «необходимые условия», например, то, что бабушка убийцы родила его мать, и то, что мать оружейника родила своего сына, и т.д. (до бесконечности), должны признаваться причинами наступления указанного преступного результата. На самом деле ни деяние или действия матери (состоящие в рождении ребенка, не являющиеся общественно опасными и непосредственно не влекущие за собой наступление никакого общественно опасного результата), ни общественно опасные деяния или действия оружейника (в примере указано только изготовление пистолета, являющееся только потенциальной угрозой общественной безопасности и не влекущее за собой наступление никакого другого общественно опасного результата) не состоят в причинной связи со смертью человека (убитого
сыном матери из данного пистолета), т.е. не должны «признаваться причиной наступившего результата». Действительно, в данном случае отсутствует общая цепь причинной связи между смертью потерпевшего и действиями как матери, так и оружейника, т.к. совершение ни одного из указанных действий не является достаточным условием (т.е. не влечет за собой необходимость или «неизбежность» наступления) какого-либо общественно опасного результата. Можно также отметить, что на указанных действиях развитие причинной связи прекращается действиями другого лица (сына матери) и развивается другая причинная связь.
Кроме того, ни рождение матерью сына, ни изготовление оружейником пистолета не являются необходимыми условиями наступления смерти потерпевшего, т.к. между ними нет никакой связи (если рассматривать указанные события изолированно от всех остальных событий). Рождение матерью сына и смерть потерпевшего так же, как изготовление оружейником пистолета и смерть потерпевшего, непосредственно не следуют друг за другом, а потому, рассматриваемые изолированно, никоим образом не связаны между собой. Для того, чтобы связать указанные события и признать одно из них необходимым условием наступления другого, В.Б. Малинин нарушает (не замечая этого) принцип искусственного изолирования явлений. Вместо отдельно взятого (вне связи с наступлением других событий) события - «рождение матерью сына» - исследователь рассматривает сложное событие - «рождение матерью убийцы», - состоящее в совместном наступлении следующих событий: «рождение матерью сына» и «совершение сыном убийства человека». А вместо отдельно взятого события - «изготовление оружейником пистолета» - рассматривает сложное событие - «изготовление оружейником пистолета для убийцы», - состоящее в совместном наступлении событий: «изготовление оружейником пистолета именно для сына» и «совершение сыном убийства человека из данного пистолета». Кроме того, затрагивая с целью обоснования привлечения к уголовной ответственности и субъективную сторону: «Если же вина указанных лиц в убийстве доказана (оружейник специально сделал пистолет для убийцы, мать специально родила сына, чтобы он расправился с убийцей ее мужа, как в индийском фильме “Месть матери”), то, каким бы парадоксальным это ни казалось, и их можно привлечь к ответственности» [4, с. 344], В.Б. Малинин изменяет и объективную сторону деяния. Теперь речь идет о других действиях и деяниях, несомненно, состоящих в причинной связи с преступным результатом. Двигаясь от наступления преступного результата к совершению действий, получаем, что достаточным условием, т.е. непосредственной причиной наступления смерти человека, явилось совершение сыном при соучастии общественно опасного деяния, включающего в себя потенциальную угрозу (сговор с оружейником, приобретение пистолета), совпадающие реальную угрозу и опасное состояние (выстрел из пистолета, использование оружия для наступления опасного состояния и использование закономерностей функционирования организма человека для наступления его смерти) жизни человека. Двигаясь далее по цепи причинной связи, определяем, что имеются в наличии и другие достаточные условия наступления преступного результата, состоящие в непосредственной причинной связи с совершенным сыном деянием:
- совершение оружейником при соучастии деяния, состоящего из потенциальной угрозы (сговора с сыном, изготовления пистолета специально для убийства) и совпадающих реальной угрозы и опасного состояния (использования совершения сыном деяния для причинения опасного состояния жизни человека и наступления его смерти), непосредственно повлекшего за собой смерть человека. В то же время не является необходимым условием наступления преступного результата совершение оружейником именно такого деяния;
- совершение матерью при соучастии деяния, включающего в себя потенциальную угрозу (рождение сына и его воспитание именно с целью мести) и совпадающие реальную угрозу и опасное состояние (с использованием деяния, совершенного сыном, для мести - причинения опасного состояния жизни убийце мужа и наступления его смерти), непосредственно повлекшего за собой смерть человека. Объективная сторона такого деяния, совершенного мате-
рью при соучастии (в качестве организатора или подстрекателя - для определения этого необходим тщательный анализ всех признаков состава преступления), выступает достаточным условием и непосредственной причиной совершения деяния (убийства) ее сыном, не являясь, однако, необходимым его условием. А необходимым, но не достаточным условием, причем не наступления смерти человека, а совершения ее сыном деяния (любого), из всех совершенных матерью действий является только то, что она родила сына.
Рассмотрим другой классический пример: «К. заметил лежащего на тротуаре Б. в состоянии сильного опьянения. К. подошел к Б., поднял с земли, поставил на ноги и ушел. После этого Б. пробежал несколько шагов по тротуару, а затем по мостовой и упал. Проходившая в это время автомашина наехала на Б. Суд, рассматривавший это дело, признал наличие причинной связи между действиями К. и смертью Б. Однако Судебная коллегия Верховного суда СССР не согласилась с таким выводом и указала, что смерть Б. наступила в результате иных причин, а не в результате действий К.» [5, с. 150].
Обосновывая и в этом случае наличие причинной связи, В.Б. Малинин, пытаясь изменить лишь субъективную сторону и предполагая, что, возможно, «прохожий, узнав в лежащем пьянице своего соседа-врага и увидев приближающийся автомобиль, специально поднимает пьяного, чтобы он, падая, попал под колеса. Неужели... мы не признаем наличие причинной связи?» [4, с. 328], опять меняет и объективную сторону деяния. Конечно же, признаем непосредственную причинную связь наступления преступного результата - смерти пьяницы, но уже с другим деянием (состоящим в том, что прохожий узнал в лежащем своего врага, увидел приближающийся автомобиль, решил отомстить врагу, рассчитал так, чтобы он попал под колеса указанного автомобиля, поднял пьяного и использовал силы природы и источника повышенной опасности - автомобиля для наступления опасного состояния жизни человека). В этом случае совершение такого деяния прохожим является достаточным условием (и непосредственной причиной) совершения другого деяния (наезда автомобиля, управляемого водителем, на пьяницу и причинения ему опасного для жизни состояния) и наступления преступного результата.
Очевидно, что совершенные К. действия не являются необходимым условием (смерть Б. могла наступить и при несовершении К. указанных действий, например, Б. сам встал на ноги и упал под колеса проезжавшей машины) наступления смерти Б. Применяя сформулированный нами принцип мысленного исключения [1]: «если невозможно совместное наступление А иВ, то А является причиной наступления В; если же совместное наступление А и В возможно, то причинная связь между А и В отсутствует», получаем, что совершенные К. действия не являются и достаточным условием смерти Б. - вполне возможно, что после этого Б. дошел бы до дома по мостовой и не погиб.
Итак, совершение прохожим К. физических действий, состоящих лишь в том, что он поднял, поставил на ноги пьяного человека и ушел, не является ни достаточным, ни необходимым условием наступления смерти Б. - два этих события непосредственно не следуют друг за другом и наступление их, рассматриваемых изолированно, вне связи с другими событиями, происходит независимо друг от друга. Но ведь именно (не являющиеся общественно опасными) совершенные К. действия и деяние, не состоящие в причинной связи со смертью Б. (т.к. на этих действиях К. причинная связь прекращается действиями самого потерпевшего и водителя автомашины и развивается другая причинная связь), рассматривались Судебной коллегией Верховного суда СССР.
Отметим теперь, что при использовании принципа «мысленного исключения» исключение некоторого события А (применительно к праву, совершения лицом действий или бездействия), согласно законам логики, есть ни что иное, как предположение, что наступает событие
А, т.е. лицо не совершает указанных действий или бездействий (заметим, что в алгебре событий принято называть событие противоположным событию А).
Формулируя иначе данный принцип: «Если, мысленно выделив интересующее нас явление (применительно к праву - действие человека) из всей суммы предшествующих факторов, мы найдем, что последствие не произошло бы или произошло бы иным путем или в иное время, то следует признать, что данное явление (действие) выступает условием данного последствия. Если же окажется, что последствие наступило бы в том же порядке, то это значит, что действие не является условием последствия и между ними нет причинной связи» [4, с. 361], В.Б. Малинин поясняет только для действия человека суть применения этого принципа -«при отсутствии действия» или «при отпадении действия», что само по себе не должно приводить к неверным выводам (но, как показано нами выше, лишь в том случае, если мысленно исключать наступление последствия).
Однако таким же образом и уже вдвойне логически неверно ученый использует принцип «мысленного исключения» и при бездействии: «Применим “золотое” правило причинности к бездействию и увидим, что оно (бездействие) не причиняет и причинять не может. Исключим мысленно бездействие лица, не оказавшего помощь погибающему (например, утопающему), хотя бы обязанного такую помощь оказать, и окажется, что утопающий точно так же пошел бы ко дну, как в присутствие, так и в отсутствие бездействующего» [4, с. 389]. Укажем на ошибки, допускаемые автором в его логических рассуждениях.
Во-первых, исключать надо не бездействие, а результат.
Во-вторых, намерение автора - «исключим мысленно бездействие лица» (т.е. перейдем от события А, состоящего в совершении лицом акта бездействия, к противоположному событию
A, состоящему в несовершении лицом данного акта бездействия) - превращается вдруг, по
непонятным причинам,
в мысленное исключение самого лица - «отсутствие бездействующего». Исключая мысленно бездействие лица, не оказавшего помощь погибающему (например, утопающему), получаем, что лицо не совершает бездействие - оказывает помощь погибающему (например, утопающему, который теперь не идет ко дну).
В-третьих, исследователь, пытаясь обосновать отсутствие причинной связи при совершении акта бездействия, подменяет понятие причинности (или причинной связи) термином «причинение», однако это различные философские категории, т.е. понятия с разным содержанием.
На основании вышеизложенного нельзя признать истинным следующее утверждение
B.Б. Малинина: «Для того чтобы определить то или иное явление как причину, необходимо применить четвертое, так называемое “золотое правило причинности”. Пользуясь этим правилом, можно решить любое, даже самое сложное дело» [4, с. 365], т.е. данное правило никак не может служить инструментом для установления наличия или отсутствия причинной связи.
В заключение отметим, что «наличие причинной связи между действием лица и инкриминируемым ему преступным результатом часто настолько очевидно, что установление ее не вызывает сомнений.» [6, с. 218]. Поэтому наличие прямой непосредственной причинной связи (т.е. наступление А непосредственно порождает и закономерно влечет за собой наступление В) или ее отсутствие в каждом из звеньев общей цепи причинной связи (в отдельных случаях и во всей цепи), начальным моментом которой являются общественно опасные действия лица, на практике либо не вызывает особых затруднений, либо в случае действия привходящих (неподвластных лицу) сил производится с помощью специальных экспертиз. Именно присутствие действий привходящих сил в звеньях цепи причинной связи затрудняет установление непосредственной причинной связи даже в случае, когда начальный момент общей цепи причинной связи - общественно опасные действия лица, а тем более, когда указанным моментом является его общественно опасное бездействие.
Литература
1. Балашов С.К. Логико-правовой анализ содержания понятия «причинная связь» // Философия права. 2009. № 5 (36).
2. Козлов А.П. Понятие преступления. СПб., 2004.
3. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: Учебник для юридических вузов. 5-е изд., пе-рераб. и доп. М., 2007.
4. Энциклопедия уголовного права / Отв. ред. В.Б. Малинин. СПб., 2005. Т. 4.
5. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996.
6. Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961.
