CC BY
200
х
с
а
с
о
з
е
б
й
кой
с
е
И.Г. Иванова
Иванова Ирина Георгиевна — соискатель кафедры уголовно-правовых дисциплин Чебоксарского кооперативного института Российского университета кооперации Центросоюза РФ
E-mail: [email protected]
о
і
8
СО
ия
I
е
ч
е
С
с
е
б
о
т
I
а
р
га
к
а
S
и
ц
а
3 и
I
г
р
о
й
о
і
и
S
§
й
кой
с
е
4 р е
и
и
кци
5,
ф
е
кие
с
е
ч
і
е
§
а
і
е
е
ю
£
§
с
о
ц
и
.Г.
И.
а
в
о
а
в
И
Лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, как гарант обеспечения экономической безопасности страны и как субъект уголовной ответственности
В статье показывается значение лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, как гарантов экономической безопасности страны; анализируются основания их ответственности за нарушения действующего уголовно-экономического законодательства; дана характеристика преступлений, посягающих на интересы службы в указанных организациях; внесены предложения по совершенствованию упомянутого законодательства и практики его применения.
The article demonstrates the importance of the officers performing management functions in the commercial and other agencies as guarantors of the economic security of the country; it also analyses the basis of their liability for violation of the acting Criminal-Economic Legislation; it gives characteristics of the crimes encroaching upon the interests of the service in the above-named organizations; it also contains suggestions how to improve the mentioned legislation and its performance.
Лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, в отличие от должностных лиц, можно кратко именовать управленцами, служебными лицами или просто службистами. Они представляютсобой громадный интеллектуальный потенциал экономического развития России. Этот потенциал может быть сопоставим только разве что с научным потенциалом нации, взявшим сегодня, как известно, ответственность за судьбы страны. И прежде чем говорить об уголовной ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в указанных организациях, в соответствии со статьями главы 23 УК РФ («Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»), надо хотя бы кратко рассмотреть вопрос, касающийся данных лиц как гарантов экономической безопасности страны и их гражданской ответственности за судьбы нашей экономики.
Главные действующие лица современной российской экономики — это собственники предприятий, их управленцы и прямая «движущая сила» предприятий — непосредственные создатели ма-териальныхи духовных ценностей. Но ответственность за реальное состояние дел на предприятии ложится, безусловно, на управленцев. Любые сбои в работе предприятия неизбежно ввергают лиц, выполняющих управленческие функции, в сложное психологическое состояние — ведь трудиться в таких случаях приходится в усиленном режиме.
Управленцы, как правило, не жалеют сил для того, чтобы решать насущные вопросы, возника-
ющие в процессе работы предприятия. Они крутятся, вертятся, развязывают «тугие узелки», ищут и находят оптимальные решения встающих вопросов и проблем. Кроме них, насущными вопросами и проблемами заниматься, по сути, некому. Что-то получается, а что-то нет, но рынок есть рынок, и поэтому здесь ничего никому не прощается. Как говорили древние римляне, закон — суров, но таков закон.
Статьи 201—204 УК РФ гласят, что злоупотребление полномочиями и превышение полномочий со стороны лиц, выполняющих управленческие функции, в том числе манипуляции с полномочиями, состоящие в действии или бездействии, обусловленном подкупом, есть преступления, влекущие весьма строгие наказания. С этим может поспорить разве лишь тот, кто попытается тайно извлекать материальную или иную выгоду из собственного служебного положения.
Кто же признается лицом, выполняющим управленческие функции, кто именуется субъектом преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях?
В примечании 1 к ст. 201 УК РФ (в ред. ст. 7 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 года и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года и принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”» от 25 декабря 2008 года № 280-ФЗ) говорится: «выполняющим
управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, в статьях настоящей главы, а также в статьях 1992 и 304 настоящего Кодекса признается лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях»1.
Таким образом, произведенные в декабре 2008 года в данной норме изменения состоят в основном в следующем.
Во-первых, в отличие от прежней редакции примечания 1 к ст. 201 УК РФ, в данной норме речь идет не о коммерческой или иной организации независимо от формы собственности, а о коммерческой или иной организации, а также некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением. Отсюда сразу же возникает вопрос о том, что следует понимать под «иной организацией» помимо некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением.
На наш взгляд, это такие некоммерческие организации, которые хотя и характеризуются определенной государственной или муниципальной принадлежностью (выраженной, может быть, не вполне отчетливо), но образованы для реализации целей и задач структур гражданского общества, осуществляющих свою деятельность в тесном взаимодействии с последними и в значительной мере за их счет. Это может быть, например, благотворительная, культурная, спортивная или иная подобная деятельность.
Скажем, режиссер муниципального театра, функционирующего в значительной мере за счет спонсорской помощи меценатов (а не только и не столько на основе бюджетного финансирования), не может признаваться должностным лицом, то же самое можно сказать о тренерах, директорах стадионов, спортивных судьях, капитанах команд, организаторах разного рода зрелищных аттракционов, шоу и т. д.
С учетом сказанного в примечании 1 к ст. 201 УК РФ необходимо вести речь о коммерческих или общественныхорганизациях, а равно о некоммерческих организациях, которые хотя формально и функционируют как государственные или муниципальные учреждения, но осуществляют свою деятельность во взаимодействии с теми или иными структурами гражданского общества и в значительной мере за счет их средств. Сокращенно все эти организации можно было бы назвать в законе так:
коммерческие и общественные организации, а также государственные или муниципальные некоммерческие организации общественной направленности.
Во-вторых, указание в примечании 1 к ст. 201 УК РФ на ст. 196 УК РФ, в которой ничего не говорится о лицах, выполняющих управленческие функции, совершенно правильно заменено указанием на ст. 1992 и 304 УК РФ, в которых такие лицаупоминаются.
Наконец, в-третьих, примечание 1 к ст. 201 УК РФ дополнено указанием на лиц, выполняющих функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа. На наш взгляд, данное дополнение является излишним, так как перечисленные в нем лица не могут не являться выполняющими управленческие функции, поскольку они выполняют их постоянно, временно или по специальному полномочию в силу организационно-распорядительных или(и)административно-хозяйственные обязанностей в соответствующих организациях.
Основной признак лица, выполняющего управленческие функции, как субъекта служебного преступления, отличающий его от должностного лица (в смысле примечания 1 к ст. 285 УК РФ) как субъекта должностного преступления — это место службы управленца: если в первом случае управленец служит в коммерческой или общественной организации, а равно в государственной или муниципальной организации общественной направленности, то во втором случае управленец, согласно примечанию 1 к ст. 285 УК РФ, служит в государственном органе, органе местного самоуправления, государственном или муниципальном учреждении, государственной корпорации либо в ВооруженныхСилах Российской Федерации, других войсках или воинских формированиях Российской Федерации.
Что же касается характера и содержания функций, то есть обязанностей (организационно-распорядительных или административно-хозяйственных, выполняемых постоянно, временно или по специальному полномочию), то они в том и в другом случае полностью совпадают.
За что конкретно отвечают лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях?
Часть 1 ст. 201 УКРФ устанавливает, в соответствии с новой редакцией данной статьи (одновременно внесены изменения также в ст. 1041, 1042, 1043, 204(усиление наказаний в санкциях частей первой, третьей и четвертой данной статьи), 285 (дополнение данной статьи примечанием 5 — об ответственности иностранных должностных лиц и должностных лиц публичных международных организаций) УК РФ), ответственность лиц, выполняющих управленческие функции, за злоупотребление полномочиями, выразившееся в использовании этими лицами своих полномочий вопреки
Ї
с
2
о
з
е
б
й
кой
с
е
о
Ї
8
03
§
I
е
:т
е
С
с
е
б
о
т
I
а
р
га
к
а
5
и
ц
а
з
и
I
г
р
о
й
0
1
и
и
§
й
кой
с
е
:т
р
е
и
и
кци
5,
ф
е
кие
с
е
:т
I
е
§
а
і
е
е
ю
§
С
ы
в
О*
ц
и
с
а
в
о
I
а
в
И
ТРИБУНЯ МОЛОДОГО УЧЕНОГО
о
0
1
о
<3
с
о
со
ф
ю
>5
8
О
0
1
8
со
§
I
ф
:т
Ф
С
О
ф
ю
0 к.
1
сз
о.
!5
§
5
з-
сз
со
I
!5
о.
о
0
1 § >5
8
О
Ф
:т
О.
Ф
5
5
5,
■©■
0)
3
0 ф :т
1 ф Ей
СЗ
I
ш
ш
?
§
с
о
а-
С
х
Я!
СО
0
1 ТО со 5
законным интересам той организации, в которой работает данное лицо, и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо в целях нанесения вреда другим лицам, если совершенное деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства (вплоть до четырех лет лишения свободы; ранее — до трех лет), а ч. 2 этой же статьи — за то же деяние, повлекшее тяжкие последствия (вплоть до десяти лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет; ранее — лишение свободы на срок до пяти лет).
Возникает вопрос относительно формы вины в отношении тяжких последствий (ч. 2 ст. 201 УК РФ). Полагаем, что здесь возможна как неосторожная, так и умышленная вина, однако если вина в отношении тяжких последствий — умышленная, то, наряду с преступлением и наказанием за него, указанным в ч. 2 ст. 201 УК РФ, виновному следует инкриминировать еще и соответствующее умышленное преступление, то есть то преступление, вследствие которого наступили тяжкие последствия.
Цель извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам в диспозициях частей первых ст. 201 и 202 УК РФ важно заменить указанием на совершение соответствующих деяний из корыстной или иной личной заинтересованности.
Способствовало бы, на наш взгляд, задачам борьбы со служебными преступлениями и включение в главу 23 УК РФ общей нормы о превышении лицами, выполняющими управленческие функции, полномочий, поскольку аналог такой нормы существует в главе 30 УК РФ («Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления») — ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий).
Часть 3 ст. 204 УК РФ предусматривает ответственность лиц, выполняющих управленческие функции, за частный случай злоупотребления полномочиями, а именно за незаконное получение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное пользование услугами имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением (вплоть до семи лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет; ранее — лишение свободы на срок до трех лет), а ч. 4 этой же статьи предусматривает более строгую ответственность за те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «а»), либо если
такие деяния сопряжены с вымогательством предмета подкупа (п. «б») — вплоть до лишения свободы на срок от семи до двенадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет (ранее — лишение свободы на срок до пяти лет).
Делая акцент на усилении строгости наказаний, предусмотренных законом за различные виды подкупа (Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 года и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года и принятием Федерального закона “О противодействии коррупции”» от 25 декабря 2008 года № 280-ФЗ, важно подчеркнуть, что служебные преступления лиц, выполняющих управленческие функции, — это далеко еще не вся коррупция, чинимая в условиях нынешней служебно-должностной действительности. Более значительная и, пожалуй, главная часть коррупционных действий заключена в противоправных корыстных действиях должностных лиц, то есть лиц, которые в соответствии с примечанием 1 к ст. 285 УК РФ постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляют функции представителя власти либо выполняют организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственныхорганах, органахмест-ного самоуправления, государственных или муниципальных учреждениях, государственных корпорациях либо в ВооруженныхСилах РФ, других войсках или воинских формированиях Российской Федерации (в ред. Федерального закона от 1 декабря 2007 года). Вот почему можно прогнозировать очередной шаг законодателя, «подтянувшего» в декабре 2008 года ответственность служебных лиц до уровня ответственности лиц должностных, который может состоять, в частности, в том, чтобы вновь преодолеть образовавшуюся сегодня «тождественность» в уголовно-правовых подходах к тем и другим лицам.
Понятно, что должностные лица как лица, обличенные, по сравнению со службистами негосударственного и немуниципального управленческого сектора, более широкими и важными полномочиями и обязанностями, должны отвечать за свои преступные «прегрешения», тем более коррупционного характера, и спрашивать сних конечно же, надо более строго. Например, если простые управленцы в настоящее время за квалифицированное злоупотребление служебными полномочиями наказываются лишением свободы до десяти лет (ч. 2 ст. 201 УК РФ), то должностные лица за такое же злоупотребление должны наказываться лишением свободы на срок до 13—15 лет.
Что касается ч. 1 и 2 ст. 204 УК РФ, то субъект предусмотренных ими преступлений (передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, предмета коммерческого подкупа) общий, то есть это может быть любое лицо, достигшее соответствующего возраста, установленного законом, и вменяемое. Максимально строгая ответственность по ч. 1 ст. 204 УК РФ предусматривает лишение свободы на срок до трех лет (ранее — до двух лет), а по ее ч. 2 — лишение свободы на срок до четырех лет (санкция ч. 2 ст. 204 УК РФ осталась без изменений).
Уже беглый взгляд на ч. 1 и 3 ст. 204 УК РФ, предусматривающие ответственность за подкуп лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, и ответственность самого этого лица за «отзывчивость» на подкуп (подкупность), выявляет существенные их недостатки, как, впрочем, и всей этой статьи в целом.
Прежде всего, важно разделить ст. 204 УК РФ на две самостоятельные статьи, одна из которых предусматривала бы ответственность за собственно подкуп (кстати, совершенно необязательно называть в данном случае подкуп коммерческим, так как далеко не всегда в нем присутствует «коммерция»), а другая — за подкупность. Именно так (раздельно) криминализованы аналогичные деяния в главе 30 УК РФ, в которой получение и дача взятки «разведены» по разным статьям — это соответственно ст. 290 и ст. 291 УК РФ. И, конечно же, требуется соблюсти в главе 23 УК РФ ту последовательность расположения соответствующих норм, которая принята в главе 30 УК РФ, то есть вначале в главе 23 УК РФ должна бы быть помещена норма об ответственности за подкупность и только затем норма об ответственности за подкуп.
В данном случае мы имеем дело не с чисто техническим вопросом, при решении которого «от перестановки слагаемых сумма не меняется», а с вопросом, правильность решения которого напрямую зависит от того, где, на каком месте и в какой последовательности расположены соответствующие элементы. Исходя из логики законодателя, поместившего в главе 30 УК РФ на первое место статью о получении взятки, а статью о даче взятки — на второе место, второе преступление про-изводно от первого, ибо дают взятки лишь постольку, поскольку их берут, а следовательно, второе преступление и менее опасно.
Но, сказав «А», законодатель, рассуждая строго логически, должен был бы сказать и «Б», то есть и в ст. 204 УК РФ нормы о подкупности должны бы быть помещены на первое место, а нормы о подкупе — соответственно на второе. Между тем законодатель пошел по другому пути, а именно на первое место поставил норму о подкупе, а на второе — норму о подкупности. Почему? Да потому что, по мысли законодателя, подкуп и подкупность не есть (в смысле соотношения опасности того и другого деяния) то же самое, что соответственно дача и получение взятки. Если ожидания получе-
ния взятки продуцируют ее дачу, то, по мысли законодателя, взаимосвязь подкупа и подкупности — несколько иная, а именно такая, в которой подкуп провоцирует подкупность (а не наоборот).
Лично нам с такой тонкой «филигранностью» мышления законодателя (если она действительно есть) трудно согласиться, и вообще возникают большие сомнения в правильности подобного суждения. К тому же нельзя не считаться и с совершенно разными «весовыми категориями» субъектов. Если субъекты дачи взятки и подкупа — любые лица, в том числе те, которые не наделены какими-то особыми полномочиями, то субъекты получения взятки и подкупа — управленцы, то есть лица, которые как раз наделены такими полномочиями. Выстраивать здесь обратную «пропорциональность» подходов было бы совершенно неоправданным.
Однако многое здесь зависитеще и от того, кто именно является инициатором коррупционной сделки — подкупаемый или подкупающий. Если подкупающий, то его подкуп в данном случае опаснее подкупности, а если подкупаемый, то его обычно «более опасная подкупность» становится еще более опасной. Нельзя игнорировать и то, что инициатор коррупционной сделки, помимо прочего, должен привлекаться к ответственности еще и за соответствующее подстрекательство, а если инициатива исходит от подкупаемого, то его действия, помимо подстрекательства к подкупности, должны квалифицироваться еще и как подкупность, сопряженная с вымогательством (при наличии необходимых для этого других признаков такого деяния).
Нуждаются в корректировке и диспозиции базовых норм УК РФ о подкупности и подкупе: во-первых, в них должна идти речь не об услугах имущественного характера, а о выгодах такого характера (последнее понятие — более широкое), то есть здесь должен быть принят подход, в соответствии с которым законодатель формулировал базовые диспозиции в ст. 290 и 291 УК РФ, во-вторых, в этих диспозициях следует упомянуть и о посредниках (а также о посредничестве), а в-третьих, в базовой диспозиции о подкупности должна быть воспроизведена формулировка, содержащаяся в диспозиции ч. 1 ст. 290 УК РФ, состоящая в том, что соответствующие предметы (выгоды) передаются (оказываются) в пользу лица, передающего предметы (оказывающего выгоды), или пред-ставляемыхим лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, либо оно в силу служебного положения могло способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе.
Общую схему диспозиционной нормы, например, о подкупности мы видим такой: «Подкупность, то есть получение лично или через посредников лицом, выполняющим управленческие функции в
Ї
с
2
о
<0
е
»о
й
кой
с
е
о
I
8
со
§
I
е
:т
е
с
с
е
ю
о
т
I
а
р
га
к
а
и,
и
3-
а
со
и
I
г
р
о
й
0
1
и
и
§
й
кой
с
е
:т
р
е
и
и
5
5,
■©■
е
кие
с
е
:т
1
е
§
а
і
е
е
§
с
2 со
о,
5Г
и
С
а
со
о
I
а
со
х
с
а
с
о
со
е
Ю
й
кой
с
е
о
I
8
со
§
I
е
:т
е
С
с
е
ю
о
т
I
а
р
га
к
§
и,
и
5Г
а
со
и
I
г
р
о
й
о
і
и
§
й
кой
с
е
:т
р
е
и
и
г
5,
■©■
е
кие
с
е
:т
I
е
§
а
і
е
е
г
§
с
о
з-
и
С
X
а
со
о
ї
а
со
X
коммерческой или иной организации, подношения в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера за действия (бездействие) в пользу лица, передающего подношение, или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия виновного лица либо оно в силу служебного положения могло способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе, оказываемые в интересах лица, передающего подношение...».
Соответственно общая схема диспозиционной нормы о подкупе могла бы выглядеть так: «Подкуп, то есть передача лично или через посредников лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, подношения в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера за действия (бездействие) в пользу лица, передающего подношение, или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия лица, выполняющего управленческие функции, либо оно в силу служебного положения могло способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе, оказываемые в интересах лица, передающего подношение...».
Статьи 202 и 203 УК РФ устанавливают ответственность таких(специальных) лиц, выполняющих управленческие функции (а именно организационно-распорядительные обязанности), как частные нотариусы и аудиторы (ст. 202) и служащие частных охранных или детективных служб (ст. 203).
Статья 202 УК РФ предусматривает ответственность за злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами, то есть за использование этими лицами своих полномочий вопреки задачам своей деятельности в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние причинило существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства — вплоть до трех лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на тот же срок (ч. 1), а если данное деяние совершено в отношении заведомо несовершеннолетнего или недееспособного лица, то вплоть до пяти лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет (ч. 2).
При ознакомлении со ст. 202 УК РФ возникает вопрос о том, надо ли квалифицировать предусмотренное ею деяние дополнительно еще и по совокупности норм ч. 2 ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия), если оно повлекло тяжкие последствия. Получается, что надо, хотя элемент дублирования ответственности здесь, безусловно, при-
сутствует. Во избежание такого дублирования было бы, как мы полагаем, целесообразным дополнить ч. 2 ст. 202 УК РФ дополнительным квалифицирующим признаком, который указывал бы на тяжкие последствия соответствующего деяния. Специального указания «по неосторожности» здесь не требуется, так какэто неоправданно блокировало бы применение ст. 202 УК РФ в случае наступления тяжких последствий в результате умышленной вины. Такая «блокировка» не могла бы быть компенсирована (во всяком случае, в полной мере) квалификацией содеянного как соответствующего умышленного преступления.
Очевидна необходимость самостоятельной криминализации превышения полномочий частными нотариусами и аудиторами. Это тем более важно сделать потому, что ст. 203 УК РФ предусматривает ответственность за превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб. Вместе с тем, обращает на себя внимание то, что в главе 23 УК РФ нет статьи, которая предусматривала бы ответственность за злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами. Она была бы, на наш взгляд, здесь весьма уместной.
В примечаниях 2 и 3 к ст. 201 УК РФ целесообразно, во-первых, термин «вред» заменить на более точный термин, а именно на «существенный вред» (а еще лучше на «существенный ущерб»)2, во-вторых, выражение «деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы» заменить выражением «деяние, предусмотренное настоящей статьей или частями третьей либо четвертой статьи 204 настоящего Кодекса» и, в-третьих, указать на «виновное лицо» (так как иначе не ясно, в отношении кого же на самом деле осуществляется уголовное преследование).
Понимая, что лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях, являются важными гарантами экономической безопасности страны, вопросы их уголовной ответственности за совершаемые в связи со службой преступления следует решать взвешено, без спешки, с продумыванием всех возможных последствий сделанного шага. Нельзя забывать того, что любой «перегиб палки» в этих вопросах будет одновременно означать и основательный «пролом» в деле экономической безопасности страны, поскольку неизбежно погубит тот слой управленцев, на которых эта безопасность, собственно, и держится.
Примечания
1. См.: Российская газета. — 2008. — 30 декабря. — С. 8.
2. Понятно, что вред (ущерб), не являющийся существенным, ни при каких обстоятельствах не может служить основанием для уголовного преследования. Ведь это может быть и совершенно незначительный (малозначительный) вред (ущерб).
