CC BY
155
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 34 (215).
Филология. Искусствоведение. Вып. 49. С. 39-44.
О. В. Дрябина
ЛИТЕРАТУРНАЯ СРЕДА ФАНТАСТИКИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Обоснованный в статье термин ‘литературная среда’ предлагается в качестве одного из возможных продуктивных способов исследования литературы рубежа ХХ-ХХ1 веков. В качестве примера приводится комплексный анализ основных (как литературной, так и внелитера-турной жизни) факторов литературной среды фантастики 1980-90-х годов, что позволяет выявить своеобразие данного периода и более полно восстановить всю историю русской фантастики.
Ключевые слова: русская фантастика, 1980
Предметом нашего исследования является русская фантастика 1980-90-х годов. Одна из задач - максимально полно и объективно воссоздать литературную ситуацию выделенного периода, для чего необходимо выявить факторы, влияющие на развитие русской фантастики. Одним из базовых средств для решения поставленной задачи является понятие ‘литературный процесс’.
К проблеме литературного процес-
са обращались такие видные ученые, как
A. Н. Веселовский, В. В. Виноградов,
B. М. Жирмунский, Ю. Лотман, В. Н. Перетц,
А.Н. Пыпин, В.В. Сиповский,М. Н. Сперанский, Ю. Н. Тынянов и мн. др. Появление термина ‘литературный процесс’ относится к рубежу 1920-1930-х годов, однако широкое распространение он получил только в 1960-е годы. Современное литературоведение склонно к широкой трактовке: «Воздействие внешних (социальных) и внутренних (художественные традиции, художественный мыслительный материал) факторов и формирует литературный процесс»1. Подобный методологический подход оказывается наиболее плодотворным при обращении к развитию русской литературы рубежа ХХ-ХХ1 веков. Как оценивается литературоведами современный литературный процесс?
«Культурная общность нового времени приобретает отчетливо выраженный центробежный характер, - обращает внимание исследователь Т. Н. Маркова2, - что проявляется, в частности, в бытовании многих индивидуальных литературных стилей и стилевых тенденций, которые сегодня существуют одновременно, двигаясь в разных направлениях. Ни одно из известных определений траектории литературно-исторического развития - линейное, циклическое, волновое, инверсионное - не
1990-е годы, литературная среда.
отражает его специфику, так как сущность его предстает как нерегулярная, ненаправленная. Никакие линейные схемы не могут отразить полноту картины живого литературного процесса, потому что мы имеем дело со сложной и многомерной сетью творческих притяжений и отталкиваний». Схожие оценки дают многие исследователи, по мнению которых новейший литературный процесс сложно представить в виде какой-либо единой системы.
По наблюдениям литературоведов, одним из основных свойств, характеризующих специфику литературы конца ХХ - начала XXI века, является то, что вокруг каждой литературной области возникают собственное литературное окружение, обладающие как общими, так и уникальными качествами. Исследователи говорят о необходимости разделения понятий ‘литературный процесс’ и ‘литературная жизнь’3. Задаваясь вопросом: «Есть ли сейчас литературный процесс?»4, пытаются определить, можно ли сложившуюся литературную ситуацию вообще назвать «литературным процессом» в том значении, которое было закреплено за ним в научно-теоретическом аппарате литературоведения ранее? Показательна широта синонимического ряда, используемого М. М. Голубковым в статье, в заголовок которой вынесен обозначенный выше вопрос: «литературная панорама», еще «неосмысленный и необозримый литературный ландшафт», «пестрая и разнообразная литературная среда», характеризующаяся «необозримостью и многообразием красок». Многочисленные определения, данные другими исследователями, также выражают сложность и многоплановость природы явления: «соприка-
сающиеся поля (страты)»5 (М. Бондаренко), «рипарография»6 (Г. Гусейнов), «культура как хаос»7 (М. Липовецкий), «эклектика как сти-
левой принцип»8 (Т. Н. Маркова), «сложное взаимодействие разнонаправленных векторов эстетического поиска»9 (И. К. Сушилина) и т. д. Неслучайно М. М. Голубков ставит под вопрос «саму возможность выстраивания парадигм современного литературного процесса. Литература XXI века предстает как явление, не организовавшееся в систему»10.
Таким образом, литературоведы пришли к выводу о принципиальном изменении самой природы литературного процесса на современном этапе ее развития, что влечет за собой необходимость определения его состава, уточнение методологии и приёмов её анализа, что включается в круг актуальных проблем истории литературы.
Всё вышесказанное значительно отличается от характеристик, которые даются литературному процессу советского периода развития литературы. Когда произошли изменения, которые привели к столь разительным переменам? В чем выразились изменения? Мы убеждены, что решение этих проблем поможет лучше понять современную литературную ситуацию, выявить не только путь, пройденный русской изящной словесностью до начала XXI века, но и дать более аргументированные прогнозы относительно возможных путей ее развития, понять специфику современного состояния.
Как показывает анализ степени изученности проблемы, многие видные ученые, занимающиеся близкой проблематикой, называют в качестве границы разделения 1980-1990-е годы. Во многом именно этим объясняется наш интерес к фантастике данного периода.
Специфика диссертационного исследования показала, что для исследования фантастики 1980-1990-х годов необходимо, прежде всего, найти отвечающее задачам средство анализа материала. В числе других определений, применяемых в упомянутой выше статье М. М. Голубкова, встречается и термин ‘литературная среда’, который мы и предлагаем использовать в качестве одного из основным способов анализа литературной ситуации 1980-1990-х годов. Обращение к нему, как нам представляется, позволяет установить некоторые закономерности, присущие новейшему литературному процессу.
Нам не удалось найти подробное объяснение значения термина ‘литературная среда’ в энциклопедической и справочной литературе, однако понятие встречается в специализированных публикациях, критических и исследо-
вательских работах: Т. Левит «Литературная среда Лермонтова в Московском благородном пансионе» (1948), «Мицкевич и русская литературная среда 1820-х годов: (Разыскания) // Литературные связи славянских народов: Исследования. Публикации. Библиография» (1988). Термин ‘литературная среда’ использует Л. Гинзбург в своей публицистической работе «О лирике» (1964). Чаще понятие ‘литературная среда’ встречается в публикациях новейшего времени: А. Карцев «Проблема и механизмы адаптации автора в литературной среде» (2003), Н. Т. Тарумова, Д. А. Никитенко, П. А. Брызгалов «Научноинтеллектуальная, литературная среда московского университета Х1Х-ХХ веков - по материалам сайта «Интернет-центр Музей-квартира Андрея Белого» куагйга-Ье^о^иги. ги» (2007), О. В. Сиренко «“История государства Российского” Н. М. Карамзина и литературная среда пушкинской эпохи: интерпретация сюжета о Ермаке» (2007), О. К. Супронюк «Литературная среда раннего Гоголя» (2009), Г. М. Гашимли «Украинский сонет и азербайджанская литературная среда» (2009). Отдельное место термин ‘литературная среда’ занимал в научном наследие видных литературоведов - Ю. Н. Тынянова и В. Э. Вацуро. «Русский термин “литературная среда” является очень запутанным комплексом, - пишет Ю. Н. Тынянов11. - Сюда относится как проблема профессионализации писательской работы, так и проблемы исторической роли дилетантизма, книжного рынка, соотношения между журналом и альманахом. Практически совершенное отсутствие исследований по этим чрезвычайно важным проблемам объясняет то вполне понятное предпочтение к многокрасочному материалу, которое обнаруживают пионеры этих изысканий». Не меньшее значение сбору, анализу и сопоставлению фактов литературной жизни придавал В. Э. Вацуро, для которого понятие ‘литературная среда’ стало одним из основных. Рассуждая о «литературной среде» А. С. Пушкина, В. Э. Вацуро поясняет, что, по его мнению, в понятие включается «и общность литературных вкусов и традиций, создающая основу ближайшей литературной коммуникативности, и общность литературнобытовых связей, и осознание своей группы как обособленной от всех иных в литературной борьбе времени. Такое широкое понимание “среды”, не исчерпываемое ни биографическими, ни идеологическими, ни чисто литера-
турными определениями, стояло за многочис-
12
ленными полемическими декларациями...»12. Приведем цитату из энциклопедической статьи «Биография», включенной в 6 том «Большой советской энциклопедии» (1927): «Биография писателя, художника может выступать как жанр, в котором предметом изучения становится непосредственно жизненная и личностная основа творчества писателя (в её связи с мировоззрением, социальными факторами, литературной средой)»13 [выделено нами. -
О. Д.]. Таким образом, использование термина ‘литературная среда’ в качестве средства анализа литературной ситуации русской литературы конца XX - начала XXI века мы считаем правомерным и плодотворным.
Продемонстрируем результаты применения термина ‘литературная среда’ к исследуемому материалу - русской фантастической литературе 1980-х - середины 1990-х годов. Под литературной средой фантастики мы предлагаем понимать совокупность всех факторов (как собственно литературных, так и внелите-ратурных), влияющих на развитие отечественной фантастики в определенный исторический период.
Обращение к области фантастической литературы для анализа состава литературной среды закономерно, поскольку именно вокруг фантастики (как в России, так и в других странах) традиционно складывается одно из наиболее масштабных и сложных по составу литературных окружений. Как мы указывали выше, неслучайно проведены временные границы исследуемого материала. История литературы 1980-90-х годов в данном случае представляется одним из наиболее плодотворных периодов, поскольку именно в это время происходит значительные изменения состава литературной среды, зарождаются те явления, которые станут определяющими для дальнейшего развития новейшей российской фантастики. Кроме того, уникальность исторической ситуации последней четверти XX века привела к созданию нетрадиционных для русской фантастики явлений, возможных, как показывает анализ, лишь при стечении данных исторических и культурных обстоятельствах. Обращаясь к характеристике литературной среды фантастики 1980-х
- середины 1990-х годов, напомним, что фан-тастоведами принята следующая периодизация русской фантастики XX века: 1920-1930-е; 1940-1950-е; 1957-1970-е годы14. Таким образом, анализируемую нами фантастику можно
отнести к четвертому периоду развития русской фантастики. Косвенно это подтверждается тем, что поколение писателей-фантастов, вошедших в литературу именно в этот период, в произведениях которых наиболее отчетливо фиксируется специфика фантастики данного этапа, принято называть «четвертой волной», «четвертым поколением» фантастов15.
Выявленные социокультурные (внелите-ратурные) факторы литературной среды фантастики были разделены нами на несколько групп, каждая из которых связана с определенной областью литературной среды:
1. Создание фантастических произведений (писательское сообщество).
2. Издание и распространение фантастики (издательства, средства массовой информации).
3. Рецепция фантастики (сообщество фан-тастоведов, критиков, читателей).
Остановимся на характеристике каждой из групп.
Создание фантастики. Одной из типичных для 1970-1980-х годов форм существования писательского сообщества русских фантастов являлись творческие семинары (например, семинар Б. Стругацкого в Санкт-Петербурге (действует с марта 1974 года)16, М. Михеева «Амальтея» в Новосибирске (функционирует с 1977 года)17, литературная студия молодых фантастов Крыма «Фантавры» под руководством С. Ягуповой (действует с декабря 1980)18). Как правило, они носили региональный характер, объединяя авторов одного города или региона. Одной из особенностей конца 1980-х
- середины 1990-х годов стало возникновение Всесоюзных творческих семинаров (наиболее значительными можно считать: Всесоюзное творческое объединение молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» (ВТО МПФ) (1989-1995 годы), Всесоюзный семинар молодых писателей-фантастов, проводящийся в Доме творчества писателей «Малеевка», позже - в Доме творчества писателей в Дубулты) (1982-1989). Данное изменение характеризовалось значительным расширением круга общения писателей друг с другом и способствовало созданию общности фантастов-«восьмидесятников», что оказало влияние на развитие фантастики и стало одной из особенностей литературы 1980-1990-х годов.
Вторая группа факторов, связанная с изданием и распространением фантастики в 1980-е
- середине 1990-х годов, тоже приобретает собственную специфику. До конца 1980-х годов советская фантастика издавалась преимущественно крупными государственными издательствами «Молодая гвардия», «Детская литература». Издательствам местного характера (областные, региональные) выделялась для издания советской фантастики небольшая квота (несколько книг в год). Каждая новая книга, согласно существовавшему в СССР порядку книгоиздания, до поступления в типографию должна была получить официальное разрешение от государственных органов, контролирующих издательскую деятельность. «Государственный комитет СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, осуществляет руководство издательским делом, полиграфической промышленностью и книжной торговлей в стране, а также осуществляет контроль в общегосударственном масштабе за тематической направленностью и содержанием издаваемой литературы во всех ее видах»19. Поэтому местные издательства чаще предпочитали использовать выделенные позиции для переиздания хорошо известных произведений (например, А. Беляева). В конце 1980-х годов ситуация изменилась. Благодаря созданию собственного издательства, только одно ВТО МПФ, объединив порядка 80 % всех молодых фантастов, познакомило широкую общественность примерно с 700 произведениями около 200 российских авторов. Историкобиографический анализ показал, что дебютные произведения «восьмидесятников» публиковались, как правило, в средствах массовой информации (газетах, журналах). Причем, помимо специализированных литературных изданий («Сибирские огни», «Нева», «Ангара», «Енисей», «Звезда Востока» и др.), в библиографиях авторов встречаются и различные периодические издания. Например, «Наука в Сибири» - еженедельная газета Сибирского отделения Академии Наук СССР (СО АН СССР), «Ленинский путь» - городская газета, г. Бердск, «Парус» - ежемесячный молодёжный журнал, г. Минск. В литературную сферу фантастики 1980-1990-х годов включены и средства массовой информации, специализирующиеся на фантастике: разделы в журналах (например, «Уральский следопыт»), газетах и т. д.
Третья группа связана с рецепцией фантастики. Прежде всего, это научное и критическое осмысление отечественной фантастики. По неполным данным с начала 1980-х до середины
1990-х годов было защищено более 100 диссертаций, связанных с изучением фантастики, в самых различных областях науки (филологической, педагогической, философской, культурологической и др.), что значительно больше, чем в предыдущий период (по тем же источникам, в 1970-е годы было защищено всего 35 диссертационных исследований). Всё чаще к фантастике обращаются критики, причем не только специализирующиеся на данной области литературы. Публикации о фантастике появляются, например, у критиков А. Горшенина,
В. Шапошникова20.
Необходимо обратиться и к самой многочисленной части третьей группы - читательскому сообществу. Едва ли можно найти веские возражения тому, что сейчас читатель «выступает участником литературного процесса и на стадии генезиса, и на стадии функционирования произведения; тем самым он входит в предмет литературоведческого изучения»21. Актуальность данного высказывания для развития русской фантастики конца XX века справедлива ещё и потому, что именно любители фантастики (иногда в публикациях можно встретить синонимичное понятие ‘фэны’, ‘фэндом’ - сообщество любителей фантастики) оказываются, пожалуй, самым активным читательским сообществом, по сравнению с почитателями других специализированных «рядов» и всего читательского сообщества. Во всяком случае, нам не удалось найти информации о сопоставимом по степени организованности сообществе читателей дамской прозы, детектива или литературы «мейнстрима» - основного литературного потока. В 1980-1990-е годы читатели фантастики объединялись в массовое движение -Клубы любителей фантастики (КЛФ) (в 1980-е годы в СССР их насчитывалось порядка 20022). В 1980-е годы появляются «фэнзины» - любительские печатные издания КЛФ - различных направлений: литературно-художественные,
информационно-библиографические и т. д. В неполном перечне по состоянию на 2002 год критик фантастики Е. Xаритонов приводит сведения о 300 фэнзинах23.
Отдельной областью третьей группы литературной среды фантастики выделяются субкультуры фантастики, зарождение которых приходится на те же 1980-е - начало 1990-х годов. Прежде всего это «ролевое движение» («ролевики»), наиболее широким можно назвать «толкинистов» - поклонников творчества английского писателя Дж. Р. Р. Толкиена24.
«В августе 1990 года на реке Мане под Красноярском состоялись первые в нашей стране ‘Хобби-ские Игрища”. Собралось около 130 человек. Представители различных КЛФ съехались со всей страны - от Ленинграда до Владивостока и от Xарькова до Котласа»25.
Все вышеперечисленные факторы оказывали влияние на развитие литературной ситуации 1980-1990-х годов, на авторов и на сами произведения. Игнорирование данных явлений при обращении к актуальному литературному процессу способно привести к искажению реальной картины литературной ситуации, нарушению причинно-следственных связей между отмеченными явлениями. На наш взгляд, использование литературной среды как средства исследования литературного процесса позволит решить некоторые актуальные проблемы и приблизиться к пониманию природы русской изящной словесности XXI века.
Примечания
1 Теория литературы. Т. IV. Литературный процесс. М. : ИМЛИ РАН : Наследие, 2001. С. 60.
2 Маркова, Т. Н. Формотворческие тенденции в прозе конца ХХ века : В. Маканин, Л. Петрушевская, В. Пелевин : автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2003. С. 3.
3 Елина, Е. Г. О соотношении понятий «литературный процесс» и «литературная жизнь» // Вопр. лит. 1998. № 3. С. 31-38.
4 Голубков, М. М. Есть ли сейчас литературный процесс? // Русская литература XX-XXI веков : проблемы теории и методологии изучения : материалы Второй Междунар. конф. (Москва. 16-17 нояб. 2006 г.). М. : Изд-во Моск. ун-та, 2006. С. 29-36.
5 Бондаренко, М. Текущий литературный процесс как объект литературоведения (Статья первая) // Новое лит. обозрение. 2003. № 62. С.49-55.
6 Гусейнов, Г. Рипарография : беллетристика середины 90-х в поисках нового // Постскриптум. 1997. Вып. 1 (6). С. 143-167.
7 Липовецкий, М. Русский постмодернизм : очерки исторической поэтики. Екатеринбург, 1997. 317 с.
8 Маркова, Т. Н. Формотворческие тенденции...
9 Сушилина, И. К. Современный литературный процесс в России. М., 2001. 130 с.
10 Голубков, М. М. Есть ли сейчас литературный процесс? С. 31.
11 Тынянов, Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 271.
12 Вацуро, В. Пушкин и литературное движение его времени // Новое лит. обозрение. 2003. № 59. С. 5-6.
13 Библиография. БСЭ. М., 1927. Т. 6. С. 120.
14 См.: Бритиков, А. Ф. Русский советский научно-фантастический роман. Л. : Наука, 1970. 448 с.
15 Подробнее об этом см. наши публикации: Дрябина, О. : 1) «Четвертая волна» и «четвертое поколение» российской фантастики : к постановке проблемы // Русская литература XX-XXI веков : проблемы теории и методологии изучения : материалы Второй Междунар. науч. конф. (Москва, 16-17 нояб. 2006 г.). / ред.-сост. С. И. Кормилов. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2006. С. 366-371; 2) Фантасты-«восьмидесятники» : судьбы литературного поколения // Новейшая русская литература рубежа XX-XXI веков : итоги и перспективы : сб. науч. ст. по материалам Междунар. науч. конф. (Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, филол. фак., кафедра новейш. лит. 23-24 окт. 2006 г.). СПб., 2007. С. 182-191 и др.
16 Романецкий, Н. Семинар Б. Стругацкого. Историческая справка. иЯЬ : http://www.litcen-ter.spb.su/sem.html.
17 Кузнецов, Г. Библиографический указатель. Фантастика в публикациях членов литобъеди-нения «Амальтея» при Новосибирской писательской организации // Амальтея. М., 1991. С.376-392.
18 Бабенко, В. Чистого неба, дальних дорог : (Очерк о хорошо спрессованном времени) // Кто есть кто в крымской фантастике. Все о крымской фантастике и фантастах. Симферополь : Таврия, 2004. С.139-157.
19 Постановление Совмина СССР от 19.10.1973
№ 776 об утверждении Положения о
Государственном Комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
20 См.: Горшенин, А. Воображение и отображение : (Заметки о молодой сибирской фантастике) // Век дракона. М., 1991 С. 343-384; Шапошников, В. Очевидное и невероятное : (Полемические заметки по сборникам «Румбы фантастики», «Санаторий» и «Миров двух между.») // Ночная птица. М. : Молодая гвардия, 1990. С.379-403 и др.
21 Чернец, Л. В. «Как слово наше отзовется.» Судьбы литературных произведений. М., 1995.
С. 84.
22 См.: Осипов, А. Н. Фантастика от «А» до «Я» : (Основные понятия и термины) : крат.
энциклопед. справ. М. : Дограф, 1999. С. 128; Багалякз, Б. Фэндом в СССР // Locus. 1985. № 12.С. 28.
23 Харитонов, Е. В. Фантастический самиздат
(печатный) 1966-2002. Периодика. Сборники. Материалы к аннотированному библиографическому справочнику // История фэндома. URL : http ://fandom .rusf.ru/about_fan/fanzin_biblio.
htm.
24 См.: Луков, Вл. А. Нодье // Зарубежные писатели. Т. 2. М., 2003. Цит. по статье электронной энциклопедии: Французская литература от истоков до начала Новейшего периода
/ под ред. проф. Вл. А. Лукова. URL : http:// www.litdefrance.ru/199/137; Левинова, С. И. Молодежная субкультура : учеб. пособие. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2004. 608 с. Более подробно о «ролевиках», «толкинистах» можно прочитать практически в любой из многочисленных статей о современных российских молодежных субкультурах, а также на многочисленных специализированных интернет-порталах.
25 Серавин, А. Психология ролевого движения // Славян. милитарист. альм. (=Almanach militarystyczny slowianskiy). 2005. Февраль.
С.30-39.
