CC BY
50Л.О. Бутакова
ЛИНГВОЮРИДИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА В ПРОСТРАНСТВЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА РЕЧЕВЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, ИЛИ ЧТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ЛИНГВИСТ, ЧТОБЫ БЫТЬ ХОРОШИМ ЭКСПЕРТОМ
Данная статья представляет собой, с одной стороны, рассуждения лингвиста, занимающегося теорией и практикой лингвистического и психолингвистического анализа текста, с другой -обобщение опыта многочисленных лингвоюридических экспертиз и трудностей, с ними связанных.
I. Рассуждая о цели, характере и процедурах лингвистической экспертизы, необходимо акцентировать принадлежность данной разновидности текстового анализа к обширному семейству текстологических исследований. Это обусловливает перенос основного внимания с разговора о лингвистических методах анализа какого-либо объекта (например, текста, речи, речевого произведения, высказывания, слова) на выработку процедур исследования, оптимальных целям и задачам анализа, связанных между собой, поэтапно представляющих содержание анализируемого объекта. Это принципиально, так как в области филологического и лингвистического анализа текста в разных парадигмах наработан огромный методологический и практический материал.
Все это изобилие может быть приведено в определенную систему по принципу «методология анализа как следствие исходного взгляда на речевое произведение». Ощутимый прикладной эффект есть в тех методологических направлениях, которые исходят из понимания текста как цельного, связного, речевого произведения, обладающего стабильностью формы и динамичностью содержания, выражающего концептуальные, эмотивные, коммуникативные особенности автора. Следовательно, текст - модель мира автора, облеченная в определенную речевую форму.
В.А. Пищальникова определяет художественный текст как «коммуникативно направленное вербальное произведение,
обладающее эстетической ценностью, выявленной в процессе его восприятия» [Пищальникова, 1984, с. 3]1.
Если исключить примат эстетической мотивации, то данное понимание может быть распространено на любой тип текста.
Русская психолингвистическая школа при всей разнице позиций ученых в области текста объединена следующим посылом: текст - речемыслительный коммуникативный феномен, находящийся во взаимонаправленных процессах
порождения/восприятия.
С этих позиций текст триедин. Он - результат, продукт и процесс речевой деятельности, направленной на создание речевого произведения. Исследование текста со стороны говорящего и слушающего (автора и читателя) имеет целью раскрытие определенной части психологических механизмов
текстообразования.
В психолингвистике разработаны процедуры описания текста в аспекте рецепции, в том числе с учетом воздействующего эффекта2. Это означает, что экспертизу воздействующей силы текста или характера воздействия отдельных его фрагментов и/или структур допустимо производить с опорой на указанные достижения и по методологии, разработанной на их основе [Авдеенко, 2005; Бутакова, 2007, с. 138-145].
С учетом указанных психолингвистических посылов нами был предложена методика исследования суггестивности текста (на материале текстов В. Пелевина) и выявлены психолингвистические особенности, характеризующие «темные» тексты (по классификации В.П. Белянина). Эта отнесенность исследуемых текстов к «темным» типам текстов позволила сделать выводы о том, что писатель обладает чертами психики, свойственными личности с эпилептоидными ак-
1 См. также: Пищальникова В.А. Психопоэтика. Барнаул, 1999.
2 Рубакин Н.А. Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию. М., 1977; Черепанова И.Ю. Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного. М., 1996; Дилтс Р. Фокусы языка. Изменение убеждений с помощью НЛП: (практикум по психотерапии). 2-е изд., доп. и перераб. СПб., 2004; Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики: модели мира в литературе. М., 2000; Авдеенко О.Ю. Заговорные формулы в системоцентрическом и антропоцентрическом аспектах: Дис. ... канд. филол. наук. Комсомольск-на-Амуре, 2005.
центуациями, и что его произведения окажут максимальное латентное воздействие именно на читателя с такими же акцентуациями.
Знаменательно то, что творчество В. Пелевина содержит вписанную в структуры его произведений скрытую информацию-побуждение к приему наркотиков или их положительное позиционирование.
Было обнаружено, как минимум, три способа вписывания такой информации:
1. Герои романов выполняют роли, имеющие суггестивное значение, т.е. позволяющее внушить человеку то, что замыслил говорящий. Причем герои-суггесторы на страницах произведений В. Пелевина употребляют наркотики.
2. Автор позиционирует наркотические вещества как средства стимулирования умственной деятельности и выхода в иной мир, способный изменить природу человека. Он применяет такие традиционные рекламные техники, как сравнительное позиционирование, использование лжи в акте номинации и оценочной лексики, описание приема рекламируемого товара.
3. Автором используются приемы группирования, применяемые в НЛП, что формирует принципиально иной взгляд на наркотики. Текст создает положительный образ наркотических препаратов, которые сравниваются с абсолютно безопасными веществами, продуктами питания, и даже витаминами.
Методика, примененная нами, включала следующие этапы:
• Выявление смысловых доминант на основе определения доминантных речевых средств, позволяющих выделить ведущие смысловые поля текста, организующих целостное единство в процессе его эстетического восприятия. Поиск ведущих, доминантных речевых средств текста становится возможным после анализа его структурной, семантической и коммуникативной организации.
• Определение эмотивной доминанты на основе установления ядерности/периферийности актуализаций эмотивных смыслов в структуре текста и выявление их иерархии.
• Установление акцентуаций личности автора по тексту, определение специфики структур его сознания и состава концептуальной системы.
• Установление семантической, языковой и структурной системности текста:
- через выявление его тематического набора объектов описания (тем) и специфики сюжетного построения;
- определение списка типовых семантических групп предикатов, с помощью которых характеризуются выбранные объекты материального, социального, ментального и эмоционального мира человека;
- вычленение набора распространителей предикатов, встречающихся в текстах одного типа, их смысловых наборов и соответствующих смысловых полей в текстах другого типа.
• Установление характера и способов использования рекламных техник (сравнительного позиционирования, лексики с положительной оценочностью, лжи в акте номинации, скрытых перформативов).
• Интерпретация суггестивного качества роли автора, повествователя, рассказчика, героя.
• Выявление в тексте наличия мифологических мотивов и установление их характера.
• Определение наличия ситуаций многосмысленности.
• Установление использования процедуры рефрейминга и способов ее осуществления.
Как видим, методика достаточно универсальна. Перестроив ее с учетом иного типа текста (например, агитационного, проповедческого и т.п.), можно получить методику анализа типового суггестивного текста и выявить, что внушается тем или иным речевым произведением, для какой аудитории можно прогнозировать наибольший воздействующий эффект.
II. Очевидно, что тексты, попадающие в руки лингвистов-экспертов, не всегда высокоэстетичны, как художественные тексты. Но это не значит, что они не обнаруживают специфики смысловой системы автора или характерные черты процесса речепорождения. Тексты теле-радиопередач, газетные и журнальные тексты могут рассматриваться с позиций выявления смысловых и эмотивных доминант, мест выражения повышенной экспрессии и т.п. Именно так приходится поступать, когда необходимо анализировать тексты, фигурирующие в делах о защите чести и достоинства человека.
В ходе экспертизы нужно обычно отвечать на вопросы:
1. Содержится ли в статье негативная информация об истце, его трудовой деятельности, личных, деловых и моральных качествах, в каких конкретных высказываниях или в каком
контексте содержится негативная информация и в какой форме она выражена - утверждения, предположения, вопроса или иной;
2. Если статья содержит негативную информацию, то воспринимается ли она как порочащая доброе имя истца, его честь и достоинство?
Чтобы ответить на такие вопросы, например, при написании экспертного заключения по статье «Милосердие по расчету», опубликованной 15 декабря 2005 г. в газете «Тарское Прииртышье», пришлось анализировать все стороны текстовой организации, включая гарнитуру шрифта, соотношение абзацев, заголовка, подзаголовков, позиционное распределение мест акцентного выражения доминантного смысла и доминантной эмоции и т.п. В результате комплексного анализа смысловой, коммуникативно-прагматической организации текста было установлено, в частности, следующее:
Смысл «милосердие ради выгоды, пользы, дохода» является смысловой доминантной текста статьи, так как этот смысл многократно вариативными средствами репрезентирован автором.
Для прямого обозначения смысловой доминанты текста автор использовал композиционные, графические, коммуникативные, стилевые приемы. Указанные приемы использованы для воздействия на эмоциональное состояние читателя, усиление впечатления достоверности передаваемой информации.
2.1. К композиционным приемам относится помещение лексем, обозначающих данный смысл, в логически ударные места текста и в части, на которые обращается большее внимание читателя.
2.2. Графическим приемом является выделение слов и высказываний крупным и жирным шрифтом.
2.3. Коммуникативным приемом является изменение коммуникативной формы текста - введение прямой и косвенной речи героя - соседа «пострадавшей».
2.4. К стилистическим приемам относится использование слов и синтаксических конструкций разговорного типа, имеющих негативные оценочные компоненты в своих значениях.
3. Косвенным образом в тексте передается смысл «социальный работник - преступник», «социальный работник - стяжатель и жестокий человек». К средствам актуализации первого смысла относится употребление в разных частях статьи слов лексико-семантической группы «преступление - преступник» - жертва,
криминал, мошенница, аферистка, заурядное мошенничество с элементами шантажа. К средствам актуализации второго смысла относятся описания плохих условий жизни подопечной социального работника, предполагаемых действий конкретного социального работника, расширение этих действий на деятельность группы социальных работников, выполняющих свои обязанности из корыстных побуждений.
4. Прагматический уровень организации фрагмента текста содержит явно выраженную стратегию автора (говорящего) дискредитировать объект речи (социального работника), негативно оценить его деловые и моральные качества. Для этого использованы разные формы коммуникативной организации речи: предположение, утверждение, риторический вопрос, риторическое восклицание.
5. «Широкий контекст» - содержание всей статьи поддерживает основную эмоционально-смысловую стратегию и усиливает ее.
Таким образом, необходимость ответить на две небольшие группы вопросов повлекла за собой многосторонний лингвистический анализ большого газетного текста.
III. Обширный поуровневый анализ с последующим обобщением требуется в экспертной деятельности не всегда. Цель лингвистической экспертизы бывает разной. Это определяет ограничение или комплексность применяемых методов и приемов. Но при решении частных задач, например, когда необходимо прокомментировать выражение оценки, эмоции, экспрессии, оценить намерения говорящего оскорбить или унизить собеседника (объект своей оценки), исследоваться должно не слово или словосочетание, а пространный фрагмент текста (не только ближайшее окружение, контекст). Часто заголовок статьи (или подзаголовок раздела) задает эмотивно-оценочную и смысловую доминанту всего текста, а эксплицитных форм выражения дальше не следует. Если вычленить конкретные слова или фразы (части высказываний), то анализ даст неполные или неверные результаты. Например, при проведении лингвистической экспертизы по фрагменту записанного текста телепередачи «Час новостей. Утро» ГТРК «Омск» «12 Канал» (ведущие М.В. Малькова, Е. Слепов) нужно было ответить на вопросы.
1. Содержит ли указанный фрагмент признаки конфликтного текста?
2. Есть ли в нем негативные номинации главного лица, о котором идет речь?
3. Отличается ли текст оскорбительным тоном по отношению к руководителю компании?
4. Содержит ли текст средства выражения негативной эмоции и оценки?
5. Есть ли в нем единицы, передающие информацию, способную опорочить честь, достоинство, деловую репутацию руководителя компании?
Отвечая на заданные вопросы, пришлось сначала подтвердить конфликтный статус текста, обратившись к юрислингвистической традиции, в рамках которой конфликтными признаются тексты, в которых воплощены стратегии конфронтации [Матвеева, 2004, с. 94]. Затем охарактеризовать стратегию говорящего, основываясь на прагматических особенностях текстов подобного рода -выражении в них стратегии дискредитации. После этого оценить характер стратегии по перлокутивному эффекту, состоящему в умалении достоинств адресата, его оскорблении, осмеянии. И только потом выявлять негативные номинации главного лица, о котором идет речь, определять средства выражения негативной оценки и пр. Для ответов на вопросы 2-5 пришлось анализировать информационную сторону текста. Исследование информационной составляющей не дало бы полученных результатов, если бы ему не предшествовал прагматический анализ. Общие выводы оказались следующими.
Одна из номинаций героя (объекта речи) является негативно-оценочной и ироничной. Номинация господин Марков на фоне контраста стилистических, лексических, синтаксических средств становится выразителем косвенный негативной оценки, иронии.
Событийная информация, представленная в анализируемом фрагменте текста, изложена как утверждение негативных, противоправных действий объекта речи (руководителя предприятия), однозначно отнесена именно к нему, не содержит документального, фактографического подтверждения или ссылок на официальное мнение представителей правоохранительных органов.
Информационный компонент анализируемого фрагмента текста оформлен говорящим (автором текста) так, что актуализация разговорно-просторечного значения фразеологически связанного словосочетания выдавать зарплату в конвертах определяет
истинность высказывания. Уверенность говорящего в распространенности такого значения и апеллирование к известности его широкому кругу адресатов не подтверждается данными словарей (даже словарей городского просторечья). Толкование семантики данного фрагмента на основе общеизвестного и закрепленного в словарях русского литературного языка значения его единиц не дает права считать истинным утверждения говорящего по поводу действий объекта речи, попадающих в круг внимания правоохранительных органов.
Оценочная часть информационной составляющей фрагмента текста направлена на передачу иронии, негативного отношения в адрес объекта речи (руководителя предприятия), создать о нем ложное представление (полный текст экспертизы см. [Бутакова, 2007, с. 405-412]).
Если бы в экспертизе подобного рода были применены только частные методики анализа, например, компонентный анализ в его традиционных вариантах, вряд ли был бы получен столь убедительный результат.
Это заставляет задуматься о вкладе каждой частной методики в общее дело лингвистических экспертиз, о необходимости прибегать к функциональной грамматике, семантике, коммуникативному синтаксису, прагматике (интент-анализу, контент-анализу). А это - разновидности анализа смыслов, а не значений. Такой анализ требует выявления всего комплекса знаков текста/фрагмента, передающих тот или иной смысл. Средствами акцентуации смыслов могут быть порядок слов, тема-рематическое устройство, грамматические структуры, например,
парцеллирование, неполнота высказывания, эллипсис и пр. Нельзя сводить лингвистический (в том числе экспертный) анализ текста к оценке только семантики слова (традиционной или функциональной). Эксперт работает с высказыванием, текстом, речью, а не со словом, предложением, языком.
В связи с этим требованием выдвигается вперед известная дихотомия «значение - смысл». При соответствующем (динамично-функциональном) подходе к языку, речи, слову острота противопоставления снимается, так как «речевая ситуация уже исключает актуализацию всего значения, она актуализирует лишь то, что ситуативно важно для индивида, - смысл» [Пищальникова, 2001, с. 19].
В рамках этого подхода иной вид приобретает теория значения. Значение интерпретируется не как жестко заданная и неизменная для индивида семно-семемная структура, а как устойчивая, но внутренне (принципиально) динамичная структура, реализующая определенный способ познания действительности, декретированный определенным звуковым образом, который поэтому и входит в значение, и символизирует его [Пищальникова, 2001, с. 28]. Эта принципиальная динамичность изначально предполагает наличие множества смыслов для говорящего. В процессах речепорождения какая-то часть из них актуализируется, а потому опознается воспринимающим.
Анализируя смысл высказывания, смысловую доминанту или смысловой набор текста, лингвист намеренно (а любой воспринимающий - стихийно) на базе известных значений языковых знаков интерпретирует смысловое содержание, подтверждая мнение о том, что знак «не вещь (экспонент, тело знака и под.), а значение, выведенное из вещи на основе имеющихся когнитивных структур сознания. Слово как материальный репрезентант знака (звуковая/гра-
фическая оболочка) возбуждает значение и порождает смысл» [Пищальникова, 2001, с. 39].
Возникает вопрос: где лингвист-эксперт может получить сведения о реальном составе лексического значения слова? Традиционное собрание интерпретаций устойчивой, принятой языковым коллективом семантики - толковый словарь. Насколько полно и современно отражено лексическое значение в словаре? Относительно полно и не всегда современно. Этому есть много причин. Во-первых, традиционные толковые словари никогда не отражают всей полноты картины, поскольку не опираются на исследование языкового сознания, а содержат обобщение сем и семем, выведенное лексикографами на основе разновременной и разножанровой картотеки. Во-вторых, составление словаря, включая набор речевого материала, - кропотливый и долгий труд, поэтому словари отстают по времени от живых языковых процессов. В-третьих, словарь всегда отражает лексикографическую методологию определенного коллектива авторов и их теоретический взгляд на язык, речь, значение, языковой знак, следовательно, словник, структура словарных статей, способ подачи значения проявляют научную и человеческую картину мира авторского
коллектива или отдельного автора. В-чет-
вертых, многие смысловые компоненты не зафиксированы в словарях литературного языка в силу ограничительного действия нормы.
Специфика словарной ситуации диктует необходимость в экспертизах, подобных описанной выше, обращаться не только к «норме», но и к «узусу» или, если есть такая возможность, уточнять семантику по электронным словарям (например, электронному словарю иностранных слов), функциональным или традиционным грамматикам, синтаксическим словарям, словарям разговорной речи, городского просторечья, жаргона. Лингвист-эксперт должен учитывать все указанные факты, иметь представление о разнообразии словарей, не исключать из своей работы в случае необходимости и словари ассоциативного типа [Русский ассоциативный словарь, 1997].
В идеале возможно проведение эксперимента. Прекрасно осознаю идеалистичность сказанного, так как экспериментальная работа требует дополнительных усилий, направленных на адекватный выбор участников по определенным возрастным, половым, социальным категориям, типа эксперимента (ассоциативный, семантический, на восприятие и т.п.), методики проведения. В ряде случаев проверка на наличие скрытых оценочных и иных смыслов реальна. Я прибегаю к таким формам экспресс-эксперимента, обращаясь к самим работникам правоохранительных органов или коллегам по кафедре.
Кроме того, на кафедре русского языка и в лаборатории когнитивных (антропоцентрических) исследований
филологического факультета ОмГУ совместно со студентами, аспирантами, докторантами не первый год ведется исследовательская работа, включающая экспериментальную деятельность. Так, в рамках изучения деструктивного языкового сознания был получен уникальный ассоциативный материал -анкеты мужчин и женщин, находящихся на излечении от алкоголизма и наркомании; в рамках работы над докторской диссертацией Е.Н. Гуц был обобщен многолетний экспериментальный материал, отражающий языковое сознание подростка и роль инвектив в его ядре [Гуц, 2004]; в рамках работы над кандидатской диссертацией Ю.И. Алферовой были проведены ассоциативные и семантические эксперименты на выявление профессионально маркированной лексики, сконструированы
смысловые поля АЛИБИ, НАКАЗАНИЕ, РАССЛЕДОВАТЬ, ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ, ПРЕСТУП-
НИК, ОРУЖИЕ, АРЕСТ, ПРЕСТУПЛЕНИЕ языкового сознания юристов и не-юристов [Алферова, 2005] и др. Опора на экспериментальные данные в ряде случаев может оказаться полезной и при проведении экспертиз, причем не только текста.
IV. Все сказанное имеет прямое отношение к другому типу анализа - выявлению структур языкового сознания и личностных качеств автора (по его речи или тексту). Здесь нужно исходить из того, что речевое произведение, существующее в любой форме, -порождение вполне определенного человека с определенным речевым развитием, т.е. уровнем сформированности языковой способности по возрасту и психотипу, а также уровнем речевой компетенции.
Речевая компетенция не случайно квалифицируется психолингвистами как когнитивная компетенция. Когнитивная интерпретация влечет за собой признание существования совокупности оптимизирующих стратегий по обработке информации, вслед за этим - квалификацию когнитивной компетенции в качестве основы для языковой и коммуникативной компетенций. Это дает право исследователям представлять речевой механизм человека в виде трехкомпонентной взаимозависимой системы компетенций (когнитивной, языковой и коммуникативной)3. Развертывание этих методологических ходов в обратном направлении дает возможность выстроить методику анализа речевой компетенции в когнитивно-психолингвистическом ключе. Это было сделано нами для определения уровня языковой способности и речевой компетенции школьников4.
3 Пищальникова В.А. Интеграция лингвистических дисциплин как объективная необходимость развития современного языковедения // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М.; Барнаул, 2003. Вып. 6; Она же. Психолингвистика и современное языковедение // Методология современной психолингвистики. М.; Барнаул, 2003; Она же. Языковая личность: ментальные основания языковой способности // Филологический ежегодник. Омск, 2002. Вып. 4; Яковченко Е.В. Экспериментальное исследование языковой способности в условиях учебного двуязычия: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2003.
4 Бутакова Л.О. Торжество ортологического или мыслеречедеятельностного подхода (к проблеме ментальных оснований
Вероятно, проверенная на речи школьников методика может быть изменена для целей исследования речевой компетенции (уровня формирования когнитивных механизмов и структур языкового сознания) взрослого носителя языка.
V. Сложность/простота поставленной задачи определяет сложность/простоту процедуры экспертизы. Есть очень простые экспертизы: написание и произнесение вариантов имен, фамилий. В таких экспертизах легче всего объяснить разницу правописания по причине нейтрализации фонем в слабой позиции при произнесении. Например, легко было доказать, почему с позиций системы русского языка Афанасий и Афонасий - одно и то же имя.
Гораздо сложнее экспертизы, целью которых является определение скрытых оценок или намерений говорящего, построение личности говорящего по тексту, установление национальной нетерпимости/толерантности. Для методологических целей нами был проведен подробный анализ лингвистических и психолингвистических методик определения этноязыковой агрессивности, а затем - толерантности5. Этот анализ был направлен на установление пригодности или непригодности того или иного типа процедур для прикладных исследований. Основные типы процедур для выявления агрессивности/толерантности имеют
формирования языковой способности и речевой компетенции) // Русский язык и культура речи как дисциплина государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования: опыт, проблемы, перспективы: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. Барнаул, 2003. С. 1730; Она же. Языковая способность, языковая компетенция: способы лингвистической диагностики языкового сознания индивида // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М., 2004. Вып. 7. С. 25-39; Она же. Диагностика состояния языковой способности и речевой компетенции как компонентов языкового сознания индивида: теория У8 практика? // Филологический ежегодник. Омск, 2005. Вып. 5-6. С. 244-255.
5 Бутакова Л.О. Лингвистические методы диагностики и способы преодоления языковой агрессии в условиях мультинациональных культур // Перспективы развития межрегионального образовательного пространства на базе гуманитарных кафедр российских университетов: Материалы Всерос. науч.-метод. симпозиума. Барнаул, 2003. С. 54-60; Она же. Психолингвистические методы определения толерантности // Вестник МГЛУ. Сер.: Лингвистика. М., 2007. Вып. 541. С. 47-58.
экспериментальную направленность6. Эксперт при работе с речью или текстом в состоянии выявить средства языковой агрессии -вербальные компоненты соответствующих когнитивных структур, инструменты мышления, направленные на провоцирование конфликтной ситуации, на негативное эмоциональное воздействие. И наоборот.
Для того чтобы оценить наличие агрессивного/толерантного эмотивного компонента, необходимо определить по коммуникативной и эмоциональной составляющим текста (речевого произведения) качество и концентрацию выражаемой эмоции. Способы установления эмоционально-смысловой доминанты текста при порождении и восприятии в виде поэтапных процедур были разработаны А.В. Кинцель [2000]. В модифицированном виде они могут быть использованы для определения эмоционально-смысловой доминанты этнически «агрессивного»/«толерантного» текста любого типа, в том числе листовок.
VI. Тексты последнего типа - тема отдельного разговора в силу двух причин: 1) огромного числа экспертиз на установление информации, направленной на возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды, а также унижение национального достоинства, а равно пропаганды исключительного превосходства, либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности; 2) поликодовой природы такого речевого произведения. Считаю эффективным в области оценки и описания такого текста методики исследования поликодового текста как текста, в котором смысловые доминанты актуализируются разными способами.
Листовка, комикс, плакат - всегда совокупность вербальных и авербальных знаков, в силу разницы происхождения по-разному воздействующих на перцептивные системы воспринимающего, но
6 Петренко В.Ф. Исследование этнических стереотипов психосемантическим методом «множественных идентификаций» // Основы психосемантики. 2-е изд., доп. СПб., 2005; Пищальникова В.А., Рогозина И.В. Концепт как инструмент диагностики этнической напряженности // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. М.; Барнаул, 2004. С. 120-128.
всегда акцентно задающих смыслы7. Следовательно, очень важен цвет рисунка, размер, положение в пространстве всего произведения, шрифт, размер надписи и их соотнесение с рисунком и пр. Как правило, вербальная часть таких речевых произведений минимальна, зато рисунок передает негативную эмоцию, оценку, угрозу, издевку, содержит этнические или политические маркеры (например, по рисунку одежды и обуви можно определить принадлежность изображенных к политическим и/или социальным группам, по изображению поз - агрессивность/неагрессивность намерений и пр.).
VII. Чрезвычайно трудны экспертизы целых книг. Любой практикующий лингвист знает, сколько времени и сил требует такая экспертиза. В ней вышеизложенные принципы применяются в пространстве книг одного автора или ряда авторов, объединенных рядом доминантных концептов. Наличие одного автора несколько облегчает работу эксперта, поскольку его смысловые, эмотивные доминанты едины для всего творчества. Если авторов несколько и нет возможности определить, кому принадлежит та или иная часть текста, то эксперту ничего не остается, как исследовать «образ автора» как некое целое. Подобным образом поступали эксперты при проведении комплексной - лингвистической, психологической, этнологической - экспертизы, исследуя тексты из собрания сочинений «Рисале-и-Нур», изданные на русском языке с вставками на турецком языке: «Мунаджат (молитва) третий луч», «Плоды веры. Одиннадцатый луч», «Вера и человек», автор - Бадиуззаман Саид Нурси; «Двенадцатое слово» (с. 1-7) - рукопись формата А4 (общее количество страниц 50) на русском языке. Лингвистическая часть экспертизы была проведена мною с применением основных принципов анализа эмотивно-смысловых доминант, суггестивных факторов, выявления скрытых интенций и пр. Только по одной брошюре «Двенадцатое слово» было выявлено, что текст многократными повторами, лексическими, грамматическими, синтаксическими способами актуализирует смысловую доминанту - мудрость только Корана, его превосходство над наукой, философией, другими религиями. Теми же способами косвенно акцентируется превосходство мусульман над другими верующими,
7 См. о специфике поликодового текста и способах ее изучения: Со-нин А.Г. Моделирование механизмов понимания поликодовых текстов: Дис. ... докт. филол. наук. М., 2005.
другими народами и людьми, разделяющими научные взгляды. Использование приема контраста для этих целей совмещено с применением конструктивных и лексических средств для выражения интенсификации эмоций (соответственно при характеристике Корана и его последователей эмоции позитивной, всего остального - эмоции негативной). Кроме того, описание значения философии в общественной жизни человека, ее целей и назначения содержит явную ложь, искажает реальное положение вещей, имеет агрессивную форму выражения.
VIII. Как видим, психолингвистические идеи, смысловой доминанты текста, смысловой доминанты автора, эмотивно-смыс-ловой доминанты текста, доминантных концептов концептосистемы автора работают в экспертном поле весьма успешно. Кроме того, прикладной результат дает применение методики реконструкции авторского сознания по тексту, предложенной мною в докторской диссертации и последующих статьях. Данная методика выросла из всего сказанного. Это означает наличие определенного когнитивного, перцептивного, эмотивного, коммуникативного доминантного набора, который может быть выявлен через текст, по нему структурирован и описан как часть концептосистемы говорящего. Конечно, нельзя ставить знак абсолютного равенства между текстом - категорией авторского сознания (ср. «образа автора» у В.В. Виноградова) - и реальным человеком. Но реальный человек не может написать то, чего нет в его смысловой системе (это касается экспертиз текстов СМИ, телепередач, книг и пр.).
Авторское сознание определялось нами как выводимая из текста специфическая модель, относительно стабильное семиотическое отображение динамичной совокупности внутренне упорядоченных, гомоморфных друг другу подсистем (когнитивной, коммуникативной, эмотивной) концептуальной системы автора, репрезентированных в тексте, характеризующее сознание продуцента и сложные процессы его мышления в целом.
Мы исходили из того, что во всей текстовой организации сталкиваемся с гомоморфизмом как основным принципом выявления инвариантных смысловых и эмотивных компонентов, репрезентации составляющих любых когнитивных структур сознания автора.
Этапы моделирования:
1. Конструирование структуры ядерных и периферийных когнитивных структур (концептов) авторского сознания на основе вербальных единиц текста, акцентно представляющих субъективные смыслы, актуализирующие когнитивные признаки, оценка приоритетности смыслов, средств их репрезентации, способов и степени трансформации использованных для этого языковых единиц, привлечение для этих целей смыслового, семантического анализов, структурного фрейм-анализа.
2. Построение аналогичным образом эмотивно-смысловых компонентов, учет доминантной и производной эмоции текста, способов их преимущественной вербальной репрезентации, установление качества, степени, способов гомоморфного выявления инвариантных эмотивных смыслов, установление ядра и периферии смысловых и эмотивных полей текста, способов взаимоотношений когнитивных структур в их пределах с помощью семного и семантического анализов.
3. Моделирование структуры концептосистемы авторского сознания на основе выделенных концептов, выявления качества и форм осуществления вербальных, когнитивных, логических связей между ними с помощью семантического, концептуального, логического и «структурно-ситуационного» анализов.
4. Описание иерерхии когнитивных структур вербальных единиц текста на базе выявления способов представления их компонентов с помощью когнитивного анализа, определение доминантных и периферийных когнитивных признаков значений, актуализированных в тексте, оценка способов гомоморфного выявления инвариантных когнитивных компонентов, оценка семиотических стратегий автора.
5. Построение коммуникативной структуры текста, определение специфики коммуникативных моделей, установление ведущих и вспомогательных видов, форм основной и вспомогательной коммуникативной организации, использование коммуникативно-дейк-
тического анализа форм коммуникативной организации повествования на основе прагмасемантического описания дейксиса говорящего.
6. Сведение всех полученных схематичных представлений в единую модель авторского сознания по тексту на базе принципа гомоморфизма8.
Апробация этой модели на текстах сочинений школьников и текстах СМИ показывает, что отдельные составляющие могут эффективно применяться не только в области «чистой» филологической науки.
IX. Другой тип экспертного анализа - толкование неясных формулировок законов, актов, постановлений, инструкций, реестров оборудования и профессий, с чем не раз сталкивался лингвист. Там мы имеем дело с наиболее обезличенным и поставленным в рамки жанрового стандарта речевым произведением.
Вероятно текст, попадая в систему речевых жанров, распространенных в правовом дискурсе, не становится юридическим объектом. Он был и остается речевым произведением, живущим по законам восприятия и порождения речевого произведения. Раз так, то в его основе лежит вполне определенная мотивация (см. теорию речевой деятельности). Вероятно, следует говорить о разнице мотиваций к речи юристов (и не только), порождающих такой текст, и тех, кто его воспринимает, и о том, что стоит за любым словом родного языка в сознании его носителя. Терминосистемы и термино-
смыслы существуют в одном и том же сознании носителя, следовательно, смысловые пространства терминов и специальных знаков пересекаются со смысловыми пространствами не-терминов. Добиться абсолютно ясного изложения юридического (как и любого другого специального текста) невозможно. Вероятно, нужно говорить о специфике смыслообразования в границах
8 Бутакова Л.О. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование: Монография. Барнаул, 2001; Она же. Качества письменной речи сквозь призму отношений «автор-текст» // Русский язык в школе. 2001. №1. С. 23-29; Бутакова Л.О., Дорофеева М.Ю. Способы когнитивной реконструкции медиа-сознания: медиа-текст и его автор // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М., 2005. С. 40-61; Бутакова Л.О., Бережная Т.С. Восприятие рекламного текста: теоретико-экспериментальный аспект // Вестник Омского университета. 2006. №4. С. 77-80.
речевых жанров правового дискурса и о смысловых системах его носителей.
X. В лингвоюридических экспертизах важен «субъектный фактор». Спорные тексты, по поводу которых проводятся судебные разбирательства, требуют внимания именно специалиста-лингвиста. Это значит, что юристы, участвующие в процессе, также нуждаются в помощи лингвиста. Имею в виду то, что ведение некоторых дел с использованием лингвистической экспертизы и показаний эксперта в суде требует подготовки самого юриста, так как последний не всегда может точно расставить акценты и правильно поставить вопросы по спорному речевому произведению и по тексту экспертизы.
Лингвисты, работающие как эксперты, не всегда могут однозначно ответить на все вопросы, поставленные юристами в силу специфики текста или характера вопроса (особенно это касается экспертиз на выявление признаков экстремизма и разжигания национальной розни). Это должны понимать юристы.
Лингвист работает только с текстом и не имеет право вмешиваться в правовые вопросы. Это должны помнить лингвисты.
Качественная лингвоюридическая экспертиза требует от лингвиста высокой филологической квалификации, владения разными методиками анализа текста, обширных знаний в области психолингвистики, теории значения, теории текста и опыта применения этих знаний на практике, а главное - современные подходы к языку, речи, тексту, слову.
Библиографический список
Авдеенко О.Ю. Заговорные формулы в системоцентрическом и антропоцентрическом аспектах : дис. ... канд. филол. наук. -Комсомольск-на-Амуре, 2005.
Алферова Ю.И. Профессионально маркированные компоненты языкового сознания, репрезентированные единицами родного и изучаемого языков : Дис. ... канд. филол. наук. - Барнаул, 2005. - 219 с.
Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики: модели мира в литературе. - М. : Тривола, 2000. - 246 с.
Бутакова Л.О. Авторское сознание как базовая категория текста : дис. ... докт. филол. наук. - Омск, 2001. - 458 с.
Бутакова Л.О. Художественный текст в аспекте его суггестивных параметров: поиск оптимальной методики лингвистического анализа //
Текст и языковая личность : материалы V Всерос. конф. с междунар. участием. - Томск : Изд-во ЦНТИ, 2007.
Бутакова Л.О. «Надо ли руководителю платить налоги?». Обобщение практики лингвоюридических экспертиз // Юрислинвистика-8: Русский язык и современное российское право. -Кемерово; Барнаул, 2007. - С. 405-412.
Гуц. Е.Н. Ассоциативный словарь подростка. - Омск : Изд-во ОмГУ, 2004. - 156 с.
Кинцель А.В. Психолингвистическое исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2000. - 152 с.
Матвеева О.Н. К вопросу о юридизации конфликтного текста // Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права / под ред. Н.Д. Голева. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2004. - 370 с.
Пищальникова В.А. Общее языкознание : учеб. пособие. -Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2001. - 240 с.
Пищальникова В.А. Проблема лингвоэстетического анализа текста. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1984. - 59 с.
Пищальникова В.А. Психопоэтика. - Барнаул, 1999. - 176 с. Русский ассоциативный словарь : в 2 т. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. - М. : Астрель; АСТ, 2002.
Словарь ассоциативных норм русского языка (САНРЯ) / под ред. А.А. Леонтьева. - М. : Изд-во МГУ, 1977. - 192 с.
