CC BY
38
Новому культурному феномену посвящена статья А.Г. Сони-на «Эмодзи: некультурный код виртуальной коммуникации» (с. 169-193). Автор считает необходимым дать характеристику той среде, в которой функционирует этот феномен: «виртуальная коммуникация - это вид опосредованной коммуникации, где средством выступает компьютерная программа, а средой - определяемое этой программой несубстанциальное пространство, взаимодействие с которым может подчиняться законам, альтернативным тем, что работают в физическом мире» (с. 174). Автор пишет об обязательных атрибутах виртуальной коммуникации (опосредованность и интерактивность) и о ее факультативных возможностях (деперсонифи-кация, креативность, гипертекстовость, массовость, гетерогенность). Гетерогенность напрямую связана с поликодовостью, и автор дает свое определение этому феномену: «мы называем поликодовым любое произведение, включающее единицы языка и изобразительные компоненты, демонстрирующие в процессе семиози-са определенную степень взаимозависимости» (с. 185). В связи с этим необходимость появления и частотность использования эмо-тиконов «связана главным образом с решением центральной проблемы опосредованного взаимодействия - проблемы передачи эмоции, стоящей за сообщением» (с. 190). По мнению ученого, также заслуживает внимания «синтаксис эмодзи (в связи с их регулярным использованием в сообщениях, полностью состоящих из таких идеограмм)»; «гендерные особенности использования эмодзи»; «роль эмодзи в межкультурной коммуникации» (с. 192).
Е.В. Нагайцева
ПСИХОЛИНГВИСТИКА
2016.04.006. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛИНГВИСТИКИ И КОГНИТОЛОГИИ В СБОРНИКЕ «ЯЗЫКОВОЕ БЫТИЕ ЧЕЛОВЕКА И ЭТНОСА: Психолингвистический и когнитивный аспекты». (Реферативный обзор. Ч. 2)1.
1 Часть 1 реферативного обзора опубликована в: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 6: Языкознание. Реф. журнал / ИНИОН РАН. - М., 2016. - № 3. - Прим. реф.
Ключевые слова: лингвистическое моделирование; ментальная репрезентация; понимание текста; психолингвистический эксперимент; этнический стереотип; этнопсихолингвистика; языковое сознание.
Экспериментальное исследование в психолингвистике
Отличительной чертой психолингвистов, объединяющихся вокруг Московского психолингвистического круга, является внимание к экспериментальной верификации теоретических предположений.
А. А. Залевская отмечает, что в современной лингвистике «интерпретация получаемых данных требует принципиально новой теории слова как достояния пользующегося языком человека» (Залевская, 2011, с. 64), и такая теория была разработана автором. При этом исследователь заостряет внимание на том, что интерпретация экспериментальных материалов требует анализа всех даже единичных фактов, акцентировки модели связи между словами и их про-цессуальности, использования совокупности исследовательских процедур как условия разностороннего подхода к рассматриваемому явлению и повышения надежности получаемых результатов. «Потребность снова вернуться к вопросам теории и технологии экспериментального исследования обусловлена рядом причин, первой в числе которых является наблюдаемое в многочисленных публикациях по результатам экспериментов игнорирование требования последовательной опоры на одну и ту же теорию от формулирования рабочей гипотезы через обоснование выбора исследовательских процедур, отвечающих этой теории и задачам научного изыскания, до анализа и интерпретации получаемых материалов» (Залевская, 2011, с. 65). Однако на деле многие авторы считают достаточным использование любого эксперимента для признания исследования психолингвистическим.
Широко применяет экспериментальные методики Е.Н. Гуц (Гуц, 2010), которая использует ассоциативный эксперимент как средство обнаружения ядра языкового сознания подростка, выявления ментальных структур, сопоставляя словарное значение слова и значение, смоделированное на основе регионального ассоциативного эксперимента, и др.
Проблема понимания текста в разных аспектах и парадигмах
Н.В. Беляева в статье «Моделирование ментальной репрезентации гипертекста» (Беляева, 2009) отмечает, что «результаты многочисленных наблюдений и экспериментов в сфере изучения понимания текста свидетельствуют о том, что в соответствии с общими закономерностями психической деятельности индивид видит в тексте в первую очередь то, что он ожидает или хочет видеть, на что его нацеливают мотивы, ситуация, акцентирование внимания, личностные ориентиры и многое другое» (Беляева, 2009, с. 26). Опираясь на известные положения о ментальных репрезентациях, Н.В. Беляева приходит к выводу о том, что между строением гипертекста (его формальными особенностями) и строением читательских ментальных репрезентаций существует аналогия. В частности, модель М. Гартмана аналогична схеме перемещения в гипертекстуальном пространстве, где «вход может быть осуществлен с любого места, и переходы между информационными блоками происходят сообразно с целями, мотивами и выводными знаниями читателя гипертекста» (Беляева, 2009, с. 27). Кроме того, прослеживается определенная связь между ролью слова в индивидуальном лексиконе и гипертексте: «слово как узел в сети ассоциативных связей, с одной стороны, репрезентирует информационный блок гипертекста... и с другой стороны, реализует ассоциативную связь между двумя блоками» (Беляева, 2009, с. 28). Автор заключает, что при понимании с линейного текста «дискретного характера связи и отношения, имевшие место в оригинальном тексте, восстанавливаются в ментальной репрезентации» (Беляева, 2009, с. 31), тогда как при понимании гипертекста на месте этих отношений возникают новые связи, которые порождаются читателем на основе его опыта и выводных знаний.
Н.П. Пешкова (Пешкова, 2009) рассматривает и проблему понимания текста в нескольких аспектах: как процесс субъективного переживания, как «контртекст» реципиента при понимании сообщений информирующего типа, как процесс реконструкции его имплицитного смысла и др., основываясь на широко распространенном в психолингвистике положении о том, что понимание текста любого типа - это процесс построения в сознании реципиента «встречного текста» под воздействием понимаемого (см., напри-
мер, исследования А. А. Леонтьева (Леонтьев, 1997), В. А. Пищаль-никовой и Ю.А. Сорокина (Пищальникова, Сорокин, 1993), А.И. Новикова (Новиков, 1983) и др.). Однако «встречный текст», отражая полное или частичное несогласие реципиента с автором, может быть и «контртекстом» (по терминологии А.И. Новикова), причем нейтральное восприятие текста невозможно. Автор статьи, следуя экспериментальной методике А.И. Новикова, выделяет в совокупности реакций «встречного текста» две группы: связанных с позитивной и негативной оценкой воспринимаемой текстовой информации. Исследователь считает, что «процесс восприятия и понимания информации в текстовой форме в значительной степени обусловлен способностью и умениями реципиента восстанавливать "смысловые скважины" и "имплицитные смысловые аксиомы", присущие речевым произведениям любого типа» (Пешкова, 2009, с. 177). В соответствии с позицией А.И. Новикова автор разграничивает содержание и смысл текста и в содержание текста включает общую информацию, актуализируемую в сознании реципиента языковыми средствами текста; знания, принадлежащие прежнему опыту реципиента («пресуппозиция»); информацию, выводимую из текста («импликация»). Н.П. Пешкова предпринимает попытку моделирования трех механизмов обработки имплицитной информации текста: интеграции, дополнения, трансформации (автор заимствует термины И. Хофмана), которые проявляются в реакциях реципиентов, порождающих в процессе понимания «встречного текста».
Проблемы этнопсихолингвистики
В статье «Этнос, сознание, язык, культура: лингвистическое моделирование с региональным уклоном» (Бутакова, 2008) Л. О. Бутакова демонстрирует возможности психолингвистики в определении специфических характеристик этноса. Прежде всего исследователь уточняет параметры, по которым этнос можно отделить от других человеческих общностей. Л. О. Бутакова акцентирует положение В.А. Пищальниковой (Пищальникова, 2007), согласно которому этнический коллектив возникает только при наличии национально-культурной специфики смыслообразования, которая выявляется в межнациональных / межэтнических контактах. Имен-
но данная специфика определяет характер концептуализации действительности и позволяет с большей точностью моделировать содержание национальной / этнической картины мира. Именно это заставляет исследователей реконструировать ядро ментального лексикона, языковое сознание и его ядро, выявлять этническую специфику смыслообразования. Кроме того, автор статьи предлагает учитывать общность психофизиологической организации той или иной совокупности людей; общность региона как единого природного пространства обитания совокупности людей; наличие собственного языка как средства общения. Речевые действия носителей разных культур могут стать базой для осознания механизмов возникновения и функционирования национально-культурной специфики смыслообразования той или иной группы людей и служить признаком принадлежности к одному этносу. Л.О. Бутакова проводит семантический эксперимент с использованием 11 контрастных шкал, которые нужно было соотнести с номинациями этносов так, как это представляется реципиентам (своеобразный семантический дифференциал). Шкалы были предложены самими реципиентами (с опорой на ассоциативные реакции, полученные на предварительном этапе): 1. Хорошие - плохие. 2. Красивые - некрасивые. 3. Добрые - злые. 4. Гостеприимные - негостеприимные. 5. Трудолюбивые - ленивые. 6. Умные - глупые. 7. Страстные - спокойные. 8. Щедрые - жадные. 9. Хитрые - простые. 10. Воспитанные - распущенные. 11. Обязательные - безответственные. На следующем этапе были даны задания, предполагающие создание письменных текстов аналитического характера: 1. Создать этнокультурный портрет семьи, отметить в нем происхождение, место проживания, родной язык, владение другим / другими языком / языками, этническое самоопределение всех известных членов семьи до 3-4 поколения, тип духовной и материальной культуры / культур, тип преобладающей в семье культуры. 2. Написать этнопсихологические и этнокультурные портреты этносов, проживающих в Омской области и Западной Сибири (один этнос на выбор из предлагаемого списка: немцы, казахи, татары, евреи, чехи, украинцы, поляки и т.п.). 3. Написать экспресс-сочинение «Национальная палитра Сибирского региона в прошлом, настоящем и будущем». В результате исследования были получены ассоциативные поля, отражающие содер-
жание региональных авто- и гетеростереотипов современных русских, проживающих в Омске.
Факторы формирования этнических стереотипов изучает В.В. Копочева (Копочева, 2006), Н.И. Курганова (Курганова, 2009) исследует этнокультурную специфику обыденного знания с помощью ассоциативного эксперимента. О.В. Дубкова (Дубкова, 2009) определяет особенности экспликации безэквивалентной лексики китайского языка в русском и др.
Особое место в реферируемых сборниках занимает проблема изучения языкового сознания как базовой категории одного из направлений в психолингвистике. Так, Л.О. Бутакова (Бутакова, 2011) пытается решить остро дискуссионный вопрос, «отделим ли "конструкт" от "феномена"» и сколько может быть языковых сознаний?», и представляет региональный аспект изучения языкового сознания, верифицируя теоретические построения экспериментальными данными. Региональное языковое сознание интерпретируется как система образов сознания жителей определенного региона, «формируемых и овнешняемых при помощи языковых средств - слов, свободных и устойчивых словосочетаний, предложений, текстов и ассоциативных полей» (Бутакова, 2011, с. 6), реконструированных в результате разнонаправленных психолингвистических и лингвистических процедур, которые осуществлялись в границах одного региона поэтапно с использованием оригинального стимульного списка с целью реконструкции функциональных фрагментов языкового сознания носителей регионально ограниченной разновидности языка. Использовались не только психолингвистические, но и социолингвистические, и собственно лингвистические методики экспериментального исследования, а на завершающих этапах - лингвистическое моделирование. «Ассоциативный, семантический и рецептивный эксперименты с одним и тем же стимульным списком и составом реципиентов позволяют осуществить "вход" в структуры языкового сознания с разных сторон, не только верифицируя результаты, полученные на предыдущем этапе, но и достраивая образы сознания до "трехмерной конструкции" (ассоциативное значение, семантическая структура, эмотивно-чувственное значение)» (Бутакова, 2011, с. 18). При этом составы семантических полей и ассоциативных полей отличаются разными рангами компонентов ядра и объемом периферии, а «уро-
вень стереотипизации языкового сознания проявился в составе (количественном и качественном) ядерных секторов АП (ассоциативных полей. - В.П.), совпадении семантических категорий СП (смысловых полей. - В.П.), в сходном наборе стратегий смыслового, концептуального, семантического развертывания текстов сочинений вне зависимости от тем» (Бутакова, 2011, с. 18). Кроме того, участие в экспериментах разновозрастных групп реципиентов позволяет установить универсальные и возрастные тенденции кон-цептосистем, отметить устойчивость отдельных когнитивных областей и не только проследить динамику содержания ряда концептов, но и прогнозировать характер их содержательного изменения.
И.Г. Овчинникова (Овчинникова, 2010) делает попытку обобщить имеющиеся определения языкового сознания. При этом автор настаивает на «относительной автономности трех сфер, обеспечивающих успешность социального взаимодействия: когнитивной, коммуникативной и языковой, так или иначе воплощенных в каждом речевом акте» (Овчинникова, 2010). По мысли автора, когнитивная сфера объединяет ментальные репрезентации, доступ к которым осуществляется через язык, представленный «в когнитивной сфере в качестве языковой компетенции, центральным компонентом которой является ментальный лексикон. Коммуникативная сфера воплощается в прагматике речевого высказывания, в сочетании вербальных и невербальных компонентов, типе речевого акта, в реализуемом в высказывании речевом жанре. Коммуникативная сфера позволяет реализовать интенции и мотивы, побуждающие человека вступать в социальное взаимодействие. Коммуникативная сфера регулируется социальными нормами и обусловлена как культурными, так и цивилизационными факторами. Наконец, языковая сфера - это национальный язык, используемый для воплощения интенции и передачи знаний (в широком смысле слова)» (Овчинникова, 2010). Широко распространено понимание языкового сознания, разработанное представителями Московской психолингвистической школы. Так, Е.Ф. Тарасов (Тарасов, 1993) считает принадлежностью языкового сознания все «овнешненное» содержание сознания - в этом случае границы языкового сознания определяются возможностью вербализации результатов актов восприятия и переработки информации.
Т. В. Ушакова (Ушакова, 2004) считает принципиально равнозначными термины «языковое сознание» и «речевое сознание», выводя содержание языкового сознания за рамки лексикона как совокупности номинативных единиц, поскольку в речи может быть обозначен любой феномен, не имеющий специальной однословной или идиоматичной номинации.
Распространено и положение об этноцентризме сознания как следствии взаимодействия национального языка и культуры. Так, И.В. Привалова (Привалова, 2005) использует понятие этноязыкового сознания, под которым понимается «ансамбль когнитивно-эмотивных и аксиологических структур, национальная маркированность которых обеспечивает их вариабельность от одной культуры к другой» (Привалова, 2005, с. 6). При таком подходе этноязыковое сознание приравнивается к языковому сознанию, описываемому в этническом аспекте как модель языкового сознания определенного языкового коллектива, обусловленная национальной культурой.
Однако, отмечает И.Г. Овчинникова (Овчинникова, 2010), культурное пространство не однородно и отнюдь не равно пространству национальной культуры. Термин языковое сознание используют и в качестве синонима «психофизиологической речевой организации индивида», но автор настаивает, что это терминологические сочетания, обозначающие различные феномены. И.Г. Овчинникова считает, что языковое сознание представляет собой такой аспект изучения языкового материала, при котором язык и речевую деятельность рассматривают в качестве отражения ментальных представлений языкового коллектива, как правило, неосознаваемых носителями языка. Языковое сознание - это предмет исследования, а не объект. Языковое сознание как аспект изучения речевой деятельности не предполагает обращения к психическим механизмам ее обеспечения, поскольку механизмы не принадлежат сознанию. Единицы языкового сознания, естественно, не совпадают с языковыми единицами. За единицы сознания принимают концепты, воплощаемые в речи различными способами: словом, словосочетанием, высказыванием (концепт как единица языкового сознания - результат переработки определенного опыта). Языковое сознание (сознание использующего национальный язык индивида, исследуемое в аспекте отражения национальным языком содержа-
ния актов мышления), в свою очередь, формируется у индивида в результате коммуникативного опыта, поскольку вне коммуникации освоение языка невозможно.
А. В. Кинцель (Кинцель, 2011), продолжая линию на изучение методологически важных научных понятий, рассматривает проблему содержания концепта «языковое сознание» и методы его исследования в современной лингвистике. Акцентируя частотность ассоциативного эксперимента как метода исследования в современной психолингвистике, А.В. Кинцель отмечает: «статистический анализ продуктов двух разных видов деятельности: текстовой (текстопорождающей) и свободной ассоциативной - выявляет принципиальное различие механизмов и структур такого рода дея-тельностей. Это различие, по-видимому, коренится в различии мо-тивационной сферы деятельности, в соответствии с которой деятельность структурируется: в первом случае - задача на "смысл", во втором - на быстрое перечисление языковых единиц (воспроизведение языковых единиц)» (Кинцель, 2011, с. 120-121).
Е.Н. Гуц (Гуц, 2011), активно занимающаяся исследованием проблем субстандартной лексики, в том числе и экспериментальных, обращает внимание на необходимость учета в лексикографической практике семантической диффузности и способности субстандартных лексем исчезать и вновь появляться в речи через какое-то время, часто в ином значении. Отсюда важность учета устаревания словарных дефиниций и помет. Автор предпринимает выборочную проверку словарных материалов на базе семантического эксперимента, при котором «толкование значения слова испытуемым. и является способом отражения психологической структуры значения» (Гуц, 2011, с. 38). В качестве методологического основания работы избираются теория психологического значения А.Н. Леонтьева (Леонтьев, 1975) и положение А. А. Залев-ской (Залевская, 2007) о принципиальной ассоциативной природе языкового значения. Эксперимент проводился на основе стимуль-ного списка из 40 некодифицированных слов по материалам «Словаря современного русского города» (г. Омска) (Словарь современного русского города, 2003). Автор делает вывод, что «толкования значений слов, предложенные испытуемыми, по-разному соотносятся с дефинициями словаря» (Гуц, 2011, с. 40), и только несколько интерпретаций слов в основном совпали со словарными дефи-
нициями. Исследование результатов эксперимента также подтвердило гипотезу о раздельном хранении человеком лексико-семанти-ческих вариантов многозначных слов. Е.Н. Гуц предлагает также схему представления лексики территориальных и социальных диалектов в словаре семантического типа. Исследователь считает, что более адекватно отражает систему значений многозначного слова полевый принцип представления его значений, причем существенными компонентами этого поля являются семантические множители как толкования, полученные в эксперименте, и конкретизаторы, отражающие стратегию ассоциирования, репрезентированную в словах, словосочетаниях, сегментах предложения и даже целых предложениях.
Р.В. Попадинец, А.В. Кремнева экспериментально исследовали влияние специфичности культуры, закрытости / открытости страны и американизации культурного пространства на языковое сознание мьянманских и российских студентов. Теоретическая основа эксперимента - концепция индивидуального знания А. А. За-левской (Залевская, 2007), согласно которой языковые знания существуют для индивида только в контексте его многообразного опыта, формируемого через личностное отношение - переживание. Авторы обнаруживают существенную разницу в картинах мира испытуемых. «В русской лингвокультуре находит отражение социально-политическая проблематика современности. Мьянманская культура во многом остается традиционной. Испытуемые мьян-манцы более сосредоточены на национальных и религиозных аспектах своей культуры. Ментальность представителей Востока направлена на философское созерцание действительности и на внутренний духовный мир человека» (Попадинец, Кремнева, 2009, с. 203).
Психолингвистический аспект исследования эмоций
представлен статьей Е. Ю. Мягковой (Мягкова, 2004) «Язык и эмоции в исторической перспективе». Исследователь указывает, что с позиций современной лингвистики язык по отношению к эмоциям реализует две функции: номинативную (дает названия эмоциональным явлениям) и экспрессивную (служит для выражения эмоций). Первая изначально реализуется на уровне слова, вторая - как на уровне слова, так и на уровне текста. Соответственно в словарном составе языка выделяются два класса единиц: называющие
эмоции (но не выражающие их) и выражающие эмоции; эти два класса лексики по определению противопоставляются друг другу и являются системно взаимоисключающими. В процессе семантического анализа в рамках коннотативного значения выделяется эмо-тивный компонент, наличие которого характерно для ограниченного числа лексических единиц и статус которого определяется в соотношении с экспрессивным, оценочным и стилистическим компонентами, факультативными и подчиненными денотативному значению. Такая концепция опирается на изначальное противопоставление и разделение рационального и эмоционального, следствием чего, по-видимому, являются различного рода противоречия и трудности при описании как первого, так и второго круга лексических единиц. Таким образом, в рамках системы языка в слове фиксируется то, что выводится на уровень сознания через полюс культуры и получило свое название в языке, в сферу лингвистического анализа попадает лишь часть лексического состава языка; все, что оказывается ненормативным с позиции системы, «выталкивается» в область прагматики. Для понимания причин такой ограниченности необходим анализ истории развития проблемы, в частности, роли и судьбы «психологических» направлений в языкознании.
Е.Е. Роговская (Роговская, 2004) рассматривает теоретические аспекты исследования эмоциональной доминанты текста как детерминанты перевода. В современной лингвистике в связи с акцентуацией антропоцентрического подхода наблюдается значительное усиление внимания к изучению вербальных репрезентаций и через них - сущности эмоциональных явлений. Интерес к изучению эмоциональных явлений, приведший к накоплению значительной теоретико-методологической базы, позволяет экстраполировать накопленное знание на процессы перевода. В современной ситуации глобализации, в поисках новых путей развития и взаимодействия культур подобные исследования приобретают особую значимость. Автор рассматривает эмоциональную доминанту речевого произведения как структурообразующий компонент перевода, формулируя основания концепции, рассматривающей эмоциональную составляющую речевого произведения как конструктивно содержательно значимый компонент перевода, когда содержание текста представляется как функциональное поле смысла, а переводческая деятельность - как «реконструкция переводчиком на
базе его концептуальной системы доминантного смысла исходного текста» (Роговская, 2004).
Особое место занимает в реферируемых сборниках проблема фоносемантики, представленная работами отечественных и зарубежных ученых. Так, В.И. Шаховский (Шаховский, 2010) исследует соотношение звукового символизма и коннотации на основе оригинальной психолингвистической методики; А.Б. Михалёв (Михалёв, 2009) ставит методологическую проблему соотношения фоносемантики и картины мира, рассматривает психолингвистическую проблематику фонестемы, исследует генеративный потенциал звукоизобразительности на основе анализа корневой основы -каз- в русском языке; Ж. Колева-Златева (Колева-Златева, 2011) изучает понятие диахронического тождества в этимологизации лексики звукосимволического происхождения; И.Н. Щепинова (Щепинова, 2004) изучает фоносемантическую структуру текста в аспекте лингвосинергетики; Л.П. Прокофьева (Прокофьева, 2009) представляет основания моделирования звуко-цветовой картины мира и семиотические идеи в фоносемантике; Я.Н. Скрипник (Скрипник 2009) моделирует метаструктуру фоносемантического пространства; Т.М. Рогожникова, Г.Р. Кочетова (Рогожникова, Ко-четова, 2011) представляют результаты экспериментального исследования цветовой ассоциативности звуков башкирского и татарского языков. Представлены в сборниках и прикладные проблемы, связанные с теорией фоносемантики: фоника и языковая игра в поэзии, роль цветовой гаммы в формировании смысла художественного текста и др.
Список литературы
1. Беляева Н.В. Моделирование ментальной репрезентации гипертекста // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 5-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2009. - Вып. 15 / Под ред. Пищальниковой В. А. - С. 26-32.
2. Бутакова Л.О. Этнос, сознание, язык, культура: Лингвистическое моделирование с региональным уклоном // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В. А. - 344 с.
3. Бутакова Л.О. Этнос, сознание, язык, культура: Лингвистическое моделирование с региональным уклоном // Языковое бытие человека и этноса: Когнитив-
ный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 4-е Березинские чтения. - Вып. 14 / Под ред. Пищальниковой В. А. -М.: МГЭИ: ИНИОН РАН: МГЛУ, 2008. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: textarchive.ru>c-2982577-p11. html (Дата обращения 15.01.2016 г.)
4. Гуц Е.Н. Значение слова в языковом сознании и в словаре: Опыт экспериментального регионального исследования // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 37-45.
5. Дубкова О.В. Особенности экспликации безэквивалентной лексики китайского языка в русском переводе // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 82-87.
6. Залевская А.А. Введение в психолингвистику: Учебник. - М.: Изд-во Рос. гос. гуманит. ун-та, 2007. - 566 с.
7. Залевская А.А. Некоторые вопросы теории и практики экспериментального исследования // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Бе-резинские чтения. - М.: АСОУ, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 64-71.
8. Кинцель А. В. Ассоциативный принцип в системе современных наук о сознании человека // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Бе-резинские чтения. - М.: АСОУ, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 116-123.
9. Колева-Златева Ж. Понятие диахронического тождества в этимологизации лексики звукосимволического происхождения // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 132-138.
10. Копочева В.В. Этнические стереотипы и факторы их формирования // Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты. -М.: МГЭИ; ИЯ РАН, 2006. - Вып. 11. - С. 120-130.
11. Курганова Н.И. Исследование этнокультурной специфики обыденного знания через призму ассоциативных полей // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 113-119.
12. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. - М.: Смысл, 1997. - 287 с.
13. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.: Политиздат, 1975. -304 с.
14. Михалев А.Б. Фоносемантика и языковая картина мира // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы
международной школы-семинара: 5-е Березинские чтения. - Вып. 15 / Под ред. Пищальниковой В. А. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2009. - С. 133-140.
15. Мягкова Е.Ю. Язык и эмоции в исторической перспективе // Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты. - Вып. 7 / Под ред. Пищальниковой В.А. - М.: МГЭИ, 2004. - [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://textarchive.ru/c-2471573-pall.html (Дата обращения 15.01.2016 г.)
16. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. - М.: Наука, 1983. - 216 с.
17. Овчинникова И.Г. К проблеме определения феномена «Языковое сознание» // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы международной школы-семинара: 6-е Березинские чтения. -М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2010. - Вып. 17 / Под ред. Пищальниковой В.А. -[Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://textarchive.ru/c-2982577.html (Дата обращения 15.01.2016 г.)
18. Пешкова Н.П. Понимание текста как процесс реконструкции его имплицитного смысла // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 5-е Бере-зинские чтения. - М.: АСОУ, 2009. - Вып. 15 / Под ред. Пищальниковой В.А. -С. 177-184.
19. Пищальникова В.А., Сорокин Ю.А. Введение в психопоэтику. - Барнаул: Изд-во Алтай. ун-та, 1993. - 211 с.
20. Пищальникова В.А. История и теория психолингвистики: Курс лекций: Эт-нопсихолингвистика. - М.: МГЛУ, 2007. - Ч. 2. - 200 с.
21. Попадинец Р.В., Кремнева А.В. Отражение социально-политической проблематики современного мира в языковом сознании: (Опыт кросскультурного исследования) // Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 2-е Бере-зинские чтения. - М.: МГЭИ; ИНИОН РАН, 2005. - Вып. 9 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 196-203.
22. Привалова И.В. Языковое сознание: Этнокультурная маркированность (Теоретико-экспериментальное исследование): Дис. ... д-ра филол. наук. - М., 2005. -486 с.
23. Прокофьева Л.П. Семиотические идеи в фоносемантике // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 5-е Березинские чтения. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2009. - Вып. 15 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 210-214.
24. Роговская Е.Е. Теоретические аспекты исследования эмоциональной доминанты текста как детерминанты перевода // Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 1-е Березинские чтения. - М.: МГЭИ, 2004. - Вып. 7 / Под ред. Пищальниковой В.А. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://textarchive.ru/c-2471573-pall.html (Дата обращения 15.01.2016 г.)
25. Рогожникова Т.М., Кочетова Г.Р. Исследование цветовой ассоциативности звуков башкирского и татарского языков // Языковое бытие человека и этноса:
Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2011. -Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 241-246.
26. Словарь современного русского города / Под ред. Осипова Б.И. - М.: Рус. словари: Астрель: АСТ: Транзиткнига, 2003. - 565 с.
27. Скрипник Я.Н. Метаструктура фоносемантического пространства: Фоносе-мантика и языковая картина мира // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 5-е Березинские чтения. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2009. -Вып. 15 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 233-240.
28. Тарасов Е.Ф. Методологические проблемы сознания // Язык и сознание: Парадоксальная рациональность. - М., 1993. - С. 3-4.
29. Ушакова Т.Н. Понятие языкового сознания и структура рече-мысле-языковой системы // Языковое сознание: Теоретические и прикладные аспекты: Сб. науч. статей / Ред. Уфимцева Н.В. - М.; Барнаул, 2004. - С. 6-17.
30. Шаховский В.И. Звуковой символизм и коннотация: Новое осмысление старых проблем: (Психолингвистическая методика) // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы международной школы-семинара: 6-е Березинские чтения. - М.: АСОУ; ИНИОН РАН, 2010. - Вып. 16 / Под ред. Пищальниковой В.А. - С. 244-258.
31. Щепинова И.Н. Фоносемантическая структура текста в аспекте лингвосинер-гетики // Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 4-е Березин-ские чтения. - М.: МГЭИ; ИНИОН РАН; МГЛУ, 2008. - Вып. 14 / Под ред. Пищальниковой В.А. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://shkolnie. ru/istoriya/16610/index.html?page=22 (Дата обращения 15.01.2016 г.).
32. Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 4-е Березинские чтения. - М.: МГЭИ; ИНИОН РАН; МГЛУ, 2008. - Вып. 14 / Под ред. Пищальниковой В.А. -312 с.
33. Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы международной школы-семинара: 5-е Березинские чтения.- М.: АСОУ, 2009. - Вып. 15 / Под ред. Пищальниковой В.А. -348 с.
34. Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 6-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2010. - Вып. 16 / Под ред. Пищальниковой В.А. -275 с.
35. Языковое бытие человека и этноса: Когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 6-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2010. - Вып. 17 / Под ред. Пищальниковой В.А. -203 с.
36. Языковое бытие человека и этноса: когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 7-е Березинские чтения. - М.: АСОУ, 2011. - Вып. 18 / Под ред. Пищальниковой В.А. -344 с.
37. Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 2-е Березинские чте-
2016.04.007-011
ния. - М.: МГЭИ; ИНИОН РАН, 2005. - Вып. 9 / Под ред. Пищальнико-вой В. А. -113 с.
38. Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 3-и Березинские чтения. - М.: МГЭИ; ИНИОН РАН; МГЛУ, 2006. - Вып. 10 / Под ред. Пищальни-ковой В. А. -265 с.
39. Языковое бытие человека и этноса: Психолингвистический и когнитивный аспекты: Материалы Международной школы-семинара: 3-и Березинские чтения. - М.: МГЭИ; ИНИОН РАН; МГЛУ, 2006. - Вып. 11 / Под ред. Пищальни-ковой В. А. -202 с.
В.А. Пищальникова
2016.04.007-011. ЯЗЫКОВОЕ СОЗНАНИЕ В ЗЕРКАЛЕ АССОЦИАТИВНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА И ДАННЫХ АССОЦИАТИВНЫХ СЛОВАРЕЙ. (Сводный реферат).
2016.04.007. БУТАКОВА Л.О. Ассоциативное портретирование ценностных составляющих языкового сознания школьников (На материале слов друг, дружба) // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. - М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 172-187.
2016.04.008. ГУЦ Е.Н. Современный студент в зеркале ассоциативного эксперимента // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. - М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 192-200.
2016.04.009. ЗАЛЕВСКАЯ А.А. Что мы исследуем в ходе ассоциативного эксперимента? // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. -М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 211-216.
2016.04.010. КРЮЧКОВА О.Ю., КРЮЧКОВА Н.В. Словообразовательные гнезда произвольных стимулов-существительных в русских ассоциативных словарях // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. - М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 251-264.
2016.04.011. УФИМЦЕВА Н.В. Ядро языкового сознания как отражение системности образа мира // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. - М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 335-342.
Ключевые слова: ассоциативный эксперимент; предметное значение; языковое сознание; возрастное языковое сознание; ме-
