CC BY
30
Библиографический список
1. Крысин Л.П. Русское слово, своё и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике. Москва: Языки славянской культуры, 2004.
2. Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. Москва: Наука, 1968.
3. Петров Ф.Н., Лёхин И.В. Словарь иностранных слов. Москва: Иностранных и национальных словарей, 1954.
4. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. Москва; Ленинград: Издательство АН СССР 1948 - 1965.
5. Словарь русского языка: в 4 т. Москва: Русский язык; Полиграфресурсы, 1999.
6. Большой толковый словарь русского языка. Под редакцией С.А. Кузнецова. Санкт-Петербург: Норинт, 1998.
7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch. Перевод с немецкого и дополнения О.Н. Трубачёва. Москва: Прогресс, 1986 - 1987.
8. Аристова В.М. Английские слова в русском языке: учебное пособие. Калининград: Издательство Калиниградского университета, 1985.
9. Толковый словарь русского языка: в 4 т. Москва: Государственное издательство иностранных и национальных слов, 1938.
10. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. Москва: Азбуковник, 1999.
References
1. Krysin L.P. Russkoe slovo, svoe i chuzhoe: Issledovaniya po sovremennomu russkomu yazyku i sociolingvistike. Moskva: Yazyki slavyanskoi kul'tury, 2004.
2. Krysin L.P Inoyazychnye slova v sovremennomrusskomyazyke. Moskva: Nauka, 1968.
3. Petrov F.N., Lehin I.V. Slovar'inostrannyh slov. Moskva: Inostrannyh i nacional'nyh slovarej, 1954.
4. Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka: v 17 t. Moskva; Leningrad: Izdatel'stvo AN SSSR, 1948 - 1965.
5. Slovar'russkogo yazyka: v 4 t. Moskva: Russkij yazyk; Poligrafresursy, 1999.
6. Bol'shoj tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Pod redakciej S.A. Kuznecova. Sankt-Peterburg: Norint, 1998.
7. Fasmer M. 'Etimologicheskij slovar' russkogo yazyka = Russisches etymologisches Wörterbuch. Perevod s nemeckogo i dopolneniya O.N. Trubacheva. Moskva: Progress, 1986 - 1987.
8. Aristova V.M. Anglijskie slova v russkom yazyke: uchebnoe posobie. Kaliningrad: Izdatel'stvo Kalinigradskogo universiteta, 1985.
9. Tolkovyj slovar'russkogo yazyka: v 4 t. Moskva: Gosudarstvennoe izdatel'stvo inostrannyh i nacional'nyh slov, 1938.
10. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyj slovar'russkogo yazyka: 80 000 slov i frazeologicheskih vyrazhenij. Moskva: Azbukovnik, 1999.
Статья поступила в редакцию 02.02.22
УДК 81'26
Krivosheeva E.I., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: enl77@mail.ru
Danilov A.Yu, student, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: 2019102295@pnu.edu.ru
LINGUISTIC AND EXTRALINGUISTIC ASPECTS OF THE MILITARY-RELATED TEXTS TRANSLATION FROM JAPANESE INTO RUSSIAN. The paper aims to highlight some aspects of special text translation in Japanese-Russian language pair due to the growing public concern in Russia about the issues of national and international security in relation to the current geopolitical situation. The article discusses the role of linguistic and extralinguistic factors in the translation of military-related texts from Japanese into Russian by revealing their relationship and interdependence. Taking into account the Japanese national identity of formal and semantic structures that carry a certain motive and purpose, ways to achieve equivalence at the level of phrases and sentences based on functional dominants are analyzed. Based on the publications on military topics of recent years from Japanese newspapers, the most effective translation solutions for adequate transmission of information into Russian are considered.
Key words: military-related, translation, Japan, Russia, dominant, linguistic, extralinguistic.
Е.И. Криеошеееа, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: enl77@mail.ru
А.Ю. Данилов, студент, ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: 2019102295@pnu.edu.ru
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ И ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА ВОЕННО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ С ЯПОНСКОГО ЯЗЫКА НА РУССКИЙ
Перевод текстов военно-публицистического содержания является одним из наиболее востребованных видов перевода в настоящее время в силу особого внимания, уделяемого Россией решению вопросов, связанных с актуальными проблемами внешней политики и международных отношений. В статье изучается роль лингвистических и экстралингвистических факторов при переводе военно-публицистических текстов с японского языка на русский, выявляется их взаимосвязь и взаимозависимость. С учетом японского национального своеобразия формальных и семантических структур, несущих определенный мотив и цель, анализируются способы достижения эквивалентности на уровне словосочетаний и предложений с опорой на экстралингвистику. На материале японских публикаций на военную тематику последних лет рассматриваются и выделяются наиболее эффективные переводческие решения для адекватной передачи информации на русский язык.
Ключевые слова: военно-публицистический, перевод, Япония, Россия, доминанта, лингвистический, экстралингвистический.
Военная публицистика выходит на лидирующие позиции в СМИ всех стран ввиду активных политических событий, которые происходят на мировой арене. Материалы в газетах, журналах и в новостных передачах представляют разнообразие взглядов на одну и ту же проблему, и перевод их содержания на родной язык приводит к необходимости руководствоваться навыками толерантности и конструктивности с целью избежать политических конфликтов между государствами.
Актуальность заявленной темы обусловлена тем, что современная политика формулирует новые геополитические цели в рамках многополярного мира и новые подходы к международному взаимодействию, которые широко освещаются в публикациях на военную тематику не только в нашей стране, но и в странах блока НАТО и их союзников. Многие авторы с помощью лингвистических и стилистических средств стремятся воздействовать на целевую аудиторию с целью формирования определенной позиции и побуждения на специальные мероприятия. Для осуществления грамотного перевода указанного материала на родной язык переводчик должен понимать, как лингвистические единицы связаны с глубинным смыслом текста, и уметь с помощью различных языковых элементов грамотно передавать идейно-тематическое содержание материала на
родной язык с привлечением экстралингвистического аспекта в рамках освещаемого вопроса [1].
Военно-публицистические тексты разных государств существенно различаются по своей идеологической направленности и соответствуют тем установкам и интересам, которые согласуются с внешнеполитическим курсом отдельной страны. Основные позиции концепции российской внешней политики предполагают обеспечение безопасности территории, в том числе и за счет формирования отношений добрососедства с сопредельными государствами, прежде всего с Японией, Китаем и Р Кореей [2]. В этой связи понимание принципов освещения этими странами военно-политических событий, в которых Россия является действующим игроком, имеет важное внешнеполитическое значение для формирования стратегии дальнейшего международного взаимодействия в рамках нового миропорядка, что и представляет теоретическую значимость предлагаемого к рассмотрению исследования.
Цель данной работы - проанализировать лингвистические особенности японских военно-публицистических текстов, затрагивающих недавние события с участием России, и рассмотреть особенности передачи их содержания на русский язык с опорой на экстралингвистическую релевантность. В рамках линг-
вистического аспекта, помимо самой лексики, будут изучены грамматические и синтаксические особенности. В качестве материала исследования использованы публикации из следующих японских газет: «Асахи Синбун» и «Кокусай Дзёхо Нет-товаку Бунсеки» за 2019-2022 гг В статьях поднимаются такие темы, как разрыв Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности между Россией и США (ДРСМД), Командно-штабные учения «Кавказ-2020», а также сближение России и КНР в военной сфере.
Новизна работы обусловлена тем, что взаимозависимость лингвистических и экстралингвистических составляющих и их роль в процессе перевода с японского языка на русский рассматривается на материале освещения недавних во временном промежутке событий с участием России и Японии.
В целом лингвистическое наполнение статей на военную тематику характеризуется наличием общеупотребительной и специализированной терминологической лексики, связанной с такими областями знаний, как военное дело, медицина, химия и технологии. Японскую военную терминологию можно считать отдельной областью лексического состава языка. С одной стороны, она представлена терминами, закрепившимися в языке в процессе долгой военной истории страны. С другой стороны, нельзя не отметить ее активное пополнение новыми выражениями благодаря таким факторам, как постепенный выход страны на международную арену, участие в миротворческих операциях, тесное сотрудничество в области обеспечения безопасности с США, развитие Сил самообороны и исследований в области науки и техники. Традиционными остаются и такие характеристики военного термина, как стилистическая нейтральность, независимость от контекста, системность, заключающиеся в зависимости терминов друг от друга, стремлении к однозначности в рамках одного вида деятельности.
Одним из наиболее распространенных способов перевода японской военной терминологии является калькирование. Зачастую последовательно передаваемыми компонентами будут не полноценные слова, а морфемы. Так, перевод термина - «боевая мощь» является последовательной передачей каждого компонента исходного слова: ® со значением «бой, сражение» и Ь «сила, мощь». С помощью калькирования переводятся следующие слова:
- «беспилотный летательный аппарат», ШШМ - «ядерная боеголовка», - «ракеты большой дальности», - «военный округ», ЖК - «крылатая ракета», - «межконтинентальная бал-
листическая ракета».
Стоит отметить, что классификации вооружений стран не всегда совпадают. Например, японские названия определенного вида ракет и
передаются на русский язык одинаково - «баллистическая ракета средней дальности». В отличие от Японии, опирающейся на классификацию крылатых ракет США, в российском вооружении по своему назначению и целям эксплуатации они относятся к одному типу. Ввиду того, что существенным различием является дальность полета ракет, их перевод может быть выполнен на русский язык с указанием этого параметра: баллистическая ракета средней дальности (от 3 000 до 5 500 км) или (от 1000 до 3 000 км). В данном случае эффективны такие трансформации, как добавление и описательный перевод.
Работая с текстами военной сферы, переводчик не может не столкнуться с трудностью передачи безэквивалентной лексики на родной язык. При переводе подобных реалий необходимо четко следовать принятым нормам обозначения в двух языках. Представим примеры в табл. 1.
Таблица 1
Передача безэквивалентной лексики военных реалий с японского языка на русский
Японский язык Русский язык
Стратегические командно-штабные учения
^ШШШШШШш) Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД)
Венский документ
Стратегическая оборонная инициатива (СОИ)
ШЕШШ Три неядерных принципа
Договор безопасности между США и Японией
Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)
Авиационный комплекс радиообнаружения и наведения
Система предупреждения о ракетном нападении (СПРН)
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС)
i®f#l5t-YA<SS-20 Ракетный комплекс с баллистической ракетой средней дальности «Пионер» (РСД-10)
(GLCM) Крылатая ракета большой дальности наземного базирования «Томагавк»
Культурно-исторические и ономастические реалии встречаются достаточно часто в рассматриваемом типе текстов. При переводе на русский язык уместно учитывать прагматический аспект, ибо реципиент перевода может не обладать необходимыми знаниями в области истории, политики и др., так как принадлежит другой социально-культурной общности. Например, —ШМ^ЙЖЖМ
[3]. - «Будь то
союз по вертикали или по горизонтали, каждое государство будет предпринимать только те дипломатические шаги, которые выгодны ему самому, поэтому ни Китай, ни Россия не рассматривают такой альянс в качестве постоянной формы отношений».
В данном случае внимание привлекают две лексемы: —Ш - «союз по вертикали» и - «союз по горизонтали». Переводчику потребуются определенные фоновые знания, чтобы корректно декодировать для читателя заложенный в предложении смысл, путем добавления. Например: «В период Сражающихся царств Китая объединение 6 царств Юга и Севера для противостояния царству Цинь именовалось «союзом по вертикали», каждого из царств Запада и Востока с Цинь по отдельности - «союзом по горизонтали».
Говоря о грамматических особенностях японских военно-политических текстов, следует выделить такие средства, как количественное преобладание существительных, многие из которых представлены аббревиацией, как указано в табл. 1; доминирование изъявительного наклонения в области категорий [4]; безличное оформление материала, что характерно в целом для японского языка; использование определённых грамматических форм глаголов, которые указывали бы на очевидность факта и ожидаемость происходящего для японцев, например: ^¿Сйой. - «стало так, что», - «нет выбора, кроме как», Щк
- «большинство сходится во мнении, что». За этими конструкциями, следуя норме японского письменного языка, который обязывает придерживаться нейтрально-вежливых канонов, авторы прячут плохо завуалированную негативную позицию. Однако стоит отметить увеличение числа прилагательных с высоким экспрессивным наполнением: ШШШШ - «жесткая позиция», ШШЯ -«потенциальный противник», - «сложный, хлопотный, обременительный» (в отношении китайско-российского альянса) [3; 5].
Для синтаксиса японских военно-публицистических текстов характерно использование распространенных предложений с подчинительной и сочинительной связью, а также наличие риторического вопроса или авторского предположения по перспективе развития ситуации в будущем, оформленного зачастую в форме резкого высказывания в конце публикации. Заголовок статьи отличается отсутствием падежных формантов. Обязательным критерием является применение значительного количества пассивных конструкций, например: ЙЬЛТИ 5 - «считается, что», - «открылось, началось», -
«быть против» [3; 5].
При работе с текстами военно-политической направленности немаловажным является владение экстралингвистической информацией относительно описываемого события. В случае, когда речь идет об отношениях между государствами, необходимо владеть общей картиной расстановки сил на политической мировой арене и располагать информацией об отношении к указанному явлению или событию в стране языка оригинала и в стране языка перевода. Любое искажение информации, переводческая небрежность или ошибочное понимание проблемы может иметь серьезные последствия.
Итак, обратимся к первому примеру, в котором грамматические элементы могут являться ключом к пониманию той или иной функциональной доминанты текста. Рассмотрим следующее предложение:
ЬХ^ЪПХ'ЬЪ [3]. - «В конечном итоге для Японии, всецело полагающейся на союзнические отношения с США, зарождение китайско-российского военного альянса может стать весьма серьезной угрозой, и она находится в том положении, когда необходимо кардинально пересмотреть свою стратегию государственной обороны». Глагол ЙВА - «посмотреть еще раз; пересмотреть» [6, с. 806] поставлен в грамматическую форму долженствования. Грамматическая конструкция - «должен» обозначает необходимость или обязанность с общепринятой точки зрения [7, с. 275]. В японском языке существует несколько вариантов дать совет собеседнику или формально подтолкнуть к определенным действиям, и данная конструкция является одной из наиболее категоричных и резких. Кроме того, для японского языка характерна иносказательность, вследствие которой носители обычно избегают прямых формулировок и стремятся выразить свою позицию как можно мягче, в виде предложения. Все вышеизложенное указывает на то, что автор имеет жесткую позицию по освещаемому вопросу. В последние годы Россия и Китай укрепляют сотрудничество в
политической и военной сферах, и Япония обеспокоена возможным созданием реального альянса двух государств. Япония полагает, что такой альянс теоретически будет противостоять США и странам, связанным с ними союзническими обязательствами, а Япония - один из главных союзников Штатов в Азии. Далее. Китай и Россия находятся в состоянии территориальных споров с Японией по островам Сэнкаку (кит. Дяоюйдао) и Южно-курильской гряды. Опасения Японии состоят в том, что внешнеполитический альянс между государствами может включать в себя взаимную поддержку Китаем и Россией этих претензий [8, с. 14]. Владея информацией о геополитической реальности между государствами, можно понять позицию автора и добиться эквивалентности при переводе. Использование грамматической конструкции долженствования является отражением экспрессивной функции доминанты, поэтому в переводе уместно выбрать вариант «необходимо пересмотреть», который сохраняет экспрессию, заданную автором.
В этом же предложении автор использует сложный глагол говоря об отношении Японии к США. В японском толковом словаре его значение трактуется следующим образом: «Состояние такой необходимости, когда при отсутствии этого элемента невозможно продолжать или поддерживать какое-либо состояние» [9, с. 498]. Это дает понимание степени экспрессивности данной лексемы. США и Япония связаны обязательствами по договору «О взаимном сотрудничестве и безопасности» от 1960 года, который на протяжении последних десятков лет регулировал политику Японии в области национальной безопасности и формировал стратегию сотрудничества двух стран в оборонной сфере. Данное положение гарантирует помощь Японии со стороны США при возможной атаке извне. Также немаловажным моментом является то, что по договору США сохранили за собой право размещать в Японии свои военные базы. Помимо всего, Япония входит в число стран, которым американские союзники гарантируют оказание военной помощи, в том числе с использованием ядерного оружия. В данном случае очевидно, что, несмотря на множественные положительные для Японии аспекты вопроса, употребление глагола со значением зависимости придает негативный оттенок высказыванию. Корректно будет передать его словосочетанием «всецело полагаться», которое, по нашему мнению, соответствует той коммуникативной установке, которую закладывал в текст автор, а именно - указать не только на положительные, но и подчеркнуть отрицательные стороны вопроса.
Обратимся к следующему отрывку из текста:
КфрШЮФШШЛШСМШЬМШ'йЬМ [10]. «Пока это происходит, союзные государства в Азии и Европе будут обязаны задуматься над тем, как приспособиться к миру «после ДРСМД». <...> Европа может сосредоточиться на российской угрозе, но Япония вместе с США будет вынуждена противодействовать созданию новых вооружений средней дальности обеих стран [России и Китая]».
В данном предложении присутствует грамматическая конструкция МЛВ: йЬМ, значение которой подробно рассматривалось выше. В первом предложении ее дополняет конструкция ¡5 5, которая употребляется в случае, когда говорящий хочет снискать согласие у собеседника с ранее высказанным мнением или просит подтверждения своей мысли [7, с. 187]. Этот грамматический формант часто используется в публицистическом и научном стилях японского языка, так как смягчает предшествующее ему утверждение. Во втором предложении рассматриваемого отрывка данный элемент отсутствует.
Для грамотного перевода обратимся к истории вопроса. Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), подписанный 8 декабря 1987, до недавнего времени являлся одной из важных вех в истории отношений США и Советского Союза и был ступенью к завершению холодной войны. В 2019
Библиографический список
году Россия и США после взаимных упреков в нарушении договора заявили о приостановлении соблюдения своих обязательств, и документ прекратил свое действие. То, насколько большое значение автор придает разрыву договора, можно судить по словосочетанию которое буквально озна-
чает «мир «после ДРСМД»». Для привлечения внимания словосочетание «после ДРСМД» выделено кавычками, употребляя которые автор стремится показать, что данное событие знаменует начало нового периода истории, который не будет похож на предыдущий. Используя слово - «мир», автор намекает, что произошедшее отразиться не только на двух сторонах, имеющих непосредственное отношение к договору, но и на их союзниках, а также глобальной расстановке военных сил. Все это свидетельствует о доминирующей в отрывке экспрессивной функции. Ей же соответствует употребление грамматической конструкции долженствования в конце первого предложения. Второе предложение обращает на себя внимание употреблением таких стилистически окрашенных слов, как# Ш - «угроза, опасность» [5 с. 192] в отношении России, а также глагола МШ -«сопротивление, противодействие» [5, с. 472] в отношении военных сил России и Китая. Япония рассматривает выход из договора в первую очередь с позиции дальнейших взаимоотношений с Россией. Вероятное последующее наращивание вооружений со стороны США после разрыва договора ДРСМД для Японии имеет вторичное значение. Риторика в статьях японских экспертов на первый план выводит угрозу со стороны «потенциального противника», коим является Россия. Учитывая данную экстралингвистическую информацию и рассматривая подробно элементы предложения, можно в полной мере оценить негативную эмоциональную составляющую японского текста. В связи с этим считаем возможным выйти за пределы языкового контекста при интерпретации ранее указанных дублируемых грамматических конструкций и перевести их как «обязаны» и «вынуждена». По отношению к оригинальным конструкциям данные словосочетания обладают большей экспрессивной окраской, однако это позволяет сохранить функциональную доминанту в языке перевода.
Таким образом, можно сделать вывод, что при переводе на русский язык военно-публицистических текстов СМИ современной Японии переводчик должен стремиться адекватно истолковывать исходный текст и глубоко анализировать его на лингвистическом и экстралингвистическом уровнях, для того чтобы результат перевода укладывался в систему добрососедских отношений, учитывал стереотипы восприятия народности и не являлся причиной конфликтов между Россией и Японией. Обладание фоновыми историческими и культурными знаниями по теме перевода и владение информацией о текущих политических процессах в отношениях между государствами - значимые составляющие квалификации переводчика, работающего в военной сфере.
В ходе исследования были проанализированы лингвистические (грамматические и синтаксические) особенности японских военно-публицистических текстов и рассмотрены наиболее эффективные подходы к их переводу на русский язык. Для передачи данных единиц на родной язык чаще всего используются следующие переводческие трансформации: лексические - калькирование, транскрипция, транслитерация, смысловое развитие; грамматические - лекси-ко-грамматические - описательный перевод. В процессе перевода пассивные конструкции японского языка могут сохранять исходную форму, а могут превращаться в активную форму целевого языка.
Данная работа является промежуточным исследованием в рамках изучения взаимодействия лингвистических и экстралингвистических компонентов в процессе перевода с японского языка. В дальнейшем планируется расширить исследовательский материал за счет публикаций, освещающих факторы, которые оказывали и оказывают решающее воздействие на отношение к России в различных слоях японского общества, что позволит оценить и понять причины неоднозначного отношения японцев к России.
1. Валиев Д.А., Дадамирзаева М.В. Экстралингвистические особенности французско-английского перевода общественно-политических текстов. Novalnfo. 2020; № 113: 34 - 35.
2. Министерство иностранных дел Российской Федерации. Официальный сайт Available at: https://www.mid.ru/ru/home
3. MS Available at: https://globe.asahi.com/article/12911843
4. Белоусова Д.О., Щукина И.В. Лингвистические и экстралингвистические особенности английских новостей. Наука сегодня. Теоретические и практические аспекты: материалы международной практической конференции. Вологда, 2017; Ч. 2: 27 - 30.
5. Available at: https://www.spf.org/jpus-j/spf-america-monitor/spf-america-monitor-document-detail_111.html
6. ЗУ^ДШШ Ш3Ш, Hit, 2005, 928^М.
7. Ш ш- , »1 », g* S, ш 7/^2010, 529-<М.
8. Панов А.Н., Стрельцов Д.В., Киреева А.А Перспективы развития российско-японских отношений на новом этапе: рабочая тетрадь №50/2019/. Российский совет по международным делам (РСМД). Москва: НП РСМД, 2019.
9. Weblio ffflffiffft. Available at: https://thesaurus.weblio.jp/
10. ^И Available at: https://www.spf.org/iina/articles/konda-inftreaty-usa.html
References
1. Valiev D.A., Dadamirzaeva M.V. 'Ekstralingvisticheskie osobennosti francuzsko-anglijskogo perevoda obschestvenno-politicheskih tekstov. Novalnfo. 2020; № 113: 34 - 35.
2. Ministerstvo inostrannyh delRossijskojFederacii. Oficial'nyj sajt. Available at: https://www.mid.ru/ru/home
3. MS ФИММШбВДхЖ Available at: https://globe.asahi.com/article/12911843
4. Belousova D.O., Schukina I.V. Lingvisticheskie i 'ekstralingvisticheskie osobennosti anglijskih novostej. Nauka segodnya. Teoreticheskie i prakticheskie aspekty: materialy mezhdunarodnoj prakticheskoj konferencii. Vologda, 2017; Ch. 2: 27 - 30.
5. Available at: https://www.spf.org/jpus-j/spf-america-monitor/spf-america-monitor-document-detail_111.html
6. зУ^дШШ Ш3Ш, Hft, 2005, 928^-7.
7. Ш ti , Ш », g* ft Ш 7/^2010, 529^-7.
8. Panov A.N., Strel'cov D.V., Kireeva A.A Perspektivy razvitiya rossijsko-yaponskih otnoshenij na novom 'etape: rabochaya tetrad' №50/2019/. Rossijskij sovetpo mezhdunarodnym delam (RSMD). Moskva: NP RSMD, 2019.
9. Weblio ffflffiffft. Available at: https://thesaurus.weblio.jp/
10. ^И Available at: https://www.spf.org/iina/articles/konda-inftreaty-usa.html
Статья поступила в редакцию 01.02.22
УДК 821.512.145
Nadyrshina L.R., Cand. of Sciences (Philology), senior research associate, G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art Tatarstan Academy of Sciences
(Kazan, Russia), E-mail: leysan_tatar@mail.ru
THE GENRE OF THE POEM IN THE TATAR LITERATURE OF THE 1930S. The article is dedicated to the study of trends in the development of the poem genre in Tatar literature of the 1930s. Based on the material of lyric-epic works of a number of poets of the studied period, characteristic features of the emerging invariant of the Tatar poem are revealed. As a result of the analysis of poetic texts, it is proved that the Tatar poem of the 1930s is a complex genre phenomenon, including both "canonical" samples that meet ideological requirements, and "peripheral" works characterized by conditionally metaphorical imagery (poems by H. Tufan and A. Faizi) and lyrical depth (poems by H. Taktash and S. Hakim). Another significant trend in the development of the poem during this period is the actualization of national traditions, in particular, poets update folklore traditions, within the framework of this article, the lyric-epic creativity of M. Jalil is explored in this perspective.
Key words: genre, poem, Soviet literature, Tatar poetry, Hadi Taktash, Hasan Tufan, Musa Jalil, Akhmat Faizi, Sibgat Hakim.
Л.Р. Надыршина, канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова Академии наук
Республики Татарстан, г. Казань, E-mail: leysan_tatar@mail.ru
ЖАНР ПОЭМЫ В ТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1930-Х ГОДОВ
Статья посвящена изучению тенденций развития жанра поэмы в татарской литературе 1930-х гг. На материале лиро-эпических произведений ряда поэтов исследуемого периода выявлены характерные особенности формирующегося инварианта татарской поэмы. В результате анализа поэтических текстов доказано, что татарская поэма 1930-х гг представляет собой сложное жанровое явление, включающее в себя как «канонические» образцы, отвечающие идеологическим требованиям, так и «периферийные» произведения, характеризующиеся условно-метафорической образностью (поэмы Х. Туфана и А. Файзи) и лирической глубиной (поэмы Х. Такташа и С. Хакима). Еще одну значимую тенденцию в развитии поэмы в этот период представляет актуализация национальных традиций, в частности поэты обновляют фольклорные традиции, в рамках данной статьи в ракурсе лиро-эпическое исследуется творчество М. Джалиля.
Ключевые слова: жанр, поэма, советская литература, татарская поэзия, Хади Такташ, Хасан Туфан, Муса Джалиль, Ахмат Файзи, Сибгат Хаким.
Как известно, Октябрьская революция и последующие за ней социально-политические перемены положили начало изменениям и в области литературы, как русской, так и народов России. В течение первого десятилетия после Октябрьской революции советская литература «создавала» новый принцип художественного воспроизведения действительности под ощутимым политическим давлением, «которому литература подвергалась с первых и до последних дней советской власти» [1, с. 7], но в ней еще были сильны традиции предыдущих периодов, «значительного отрыва общечеловеческих идеалов от социально-исторических» [2, с. 148] не наблюдалось, сохранялось многообразие художественных методов. Развитие татарской поэмы в этот период было исследовано нами в одной из ранее опубликованных научных статей, в которой были выделены особенности характеризующегося инварианта татарской поэмы [3].
Со второй половины 20-х годов прошлого столетия идеологические установки становятся ведущими в развитии русской и национальной литератур, в 1934 году социалистический реализм объявляется основным художественным методом. Множество татарских поэм 1930-х гг были написаны в рамках официального метода: «Сарвар» («Сэрвэр», 1933) М. Джалиля, «Незабываемая молодость» («Онытылмас яшьлек», 1933), «Дождливая ночь» («Яцгырлы кен», 1932-1933) Н. Арсланова, «Днепрстрой» (1933) Н. Исанбета и др. В подобных произведениях главенствуют мотивы борьбы, разрушение старого мира, идея служения народу, преобладает разговорно-декламационное стихосложение и т.д.
Но все же магистральная линия, навязанная новой властью, не являлась единственной в развитии советской литературы. В русском словесном искусстве, например, наряду с канонической развивалась «линия художественной правды, которую исповедовали и ярко проводили в своем творчестве Л. Леонов, М. Пришвин, К. Паустовский, Е. Замятин, Б. Пильняк, М. Булгаков, А. Платонов и мн. др.» [4, с. 438]. Такая же тенденция характерна и для татарской литературы, в которой создаются «периферийные», не подчиняющиеся идеологическим установкам произведения. Наиболее ярко отразилась эта особенность именно в жанре поэмы.
Актуальность нашего исследования обусловлена необходимостью изучения именно таких, «периферийных», татарских поэм, созданных в 1930-е гг, в историко-литературном контексте, что позволит выделить ключевые тенденции в развитии жанра, с одной стороны, и татарской литературы - с другой.
Цель данной статьи - изучение особенностей развития жанра поэмы в татарской литературе 1930-х гг Поставленная цель определила ключевые задачи исследования: проследить процесс лиризации жанра поэмы в творчестве Х. Так-
таша; выявить функции фольклорных мотивов в поэме М. Джалиля; определить условно-метафорические смыслы в поэмах Х. Туфана и А. Файзи; изучить вопросы поиска национального идеала в поэмах С. Хакима.
Научная новизна статьи заключается в том, что в статье поэмы изучаемого периода рассмотрены как часть непрерывного литературного процесса, и в этом ключе более детально изучены вопросы сосуществования официозных и периферийных литературных традиций.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что используемые в работе принципы анализа могут быть применены при изучении лиро-эпического творчества других представителей татарской поэзии 1930-х гг., а также при исследовании основных тенденций развития татарской поэзии в исследуемый период, ее результаты могут быть использованы при разработке лекционных курсов по теории и истории татарской литературы, при написании соответствующих глав учебников, учебных пособий и монографий.
Материалом для исследования послужили поэтические тексты Х. Такташа [5], Х. Туфана [6], М. Джалиля [7], А. Файзи [8] и С. Хакима [9].
Развитие конкретных жанров неотделимо от развития литературы в целом, так как «состояние литературы в каждый конкретно-исторический период характеризуется определенным соотношением различных жанров» [10, с. 3]. Следует отметить, что жанр поэмы в татарской литературе 1920-1930-х гг. является одним из ведущих и сложных. Начавшиеся к 1930-м гг. качественные изменения в структуре этого жанра связаны с творчеством Х. Такташа, в ряде поэм которого центральной является тема поиска красоты. Интересна с этой точки зрения поэма «Исповедь любви» («Мэхэббэт тэубэсе», 1927), сюжетную канву которой составляет история молодых парня и девушки - Махмуда и Зубайды. Любовная история героев в некоторой степени повторяет стандартную для советской поэмы сюжетную схему: Махмуд оступается, совершает «некомсомольский» поступок, но раскаивается в содеянном и исправляется. Подобные перипетии характерны для многих поэм этого периода, в которых значительное место уделяется воссозданию морального облика представителя советской действительности. Но Х. Такташ акцентирует внимание на другом - на душевных переживаниях молодой девушки, которая за короткое время проходит путь от романтической влюбленности до материнства, от категоричной обиды до безусловного прощения. Сюжет поэмы сращен с лирико-философскими отступлениями, где автор делится своими размышлениями о любви, молодости и красоте, которую видит в материнстве: «Ана - / Беек исем, / Нэрсэ щите ана булуга! / Хатыннарныц бетен матурлыгы, /Бетен курке ана булуда...» [5, с. 186] («Мать!/Имя славное, /Что
