CC BY
11
5. Available at: https://www.spf.org/jpus-j/spf-america-monitor/spf-america-monitor-document-detail_111.html
6. зУ^дШШ Ш3Ш, Hft, 2005, 928^--^.
7. ^м^^ъш-ъъштшт жш ш- , ш rn, g* ш, ш r^^2oio, 529^-^.
8. Panov A.N., Strel'cov D.V., Kireeva A.A Perspektivy razvitiya rossijsko-yaponskih otnoshenij na novom 'etape: rabochaya tetrad' №50/2019/. Rossijskij sovetpo mezhdunarodnym delam (RSMD). Moskva: NP RSMD, 2019.
9. Weblio Available at: https://thesaurus.weblio.jp/
10. ^B Available at: https://www.spf.org/iina/articles/konda-inftreaty-usa.html
Статья поступила в редакцию 01.02.22
УДК 821.512.145
Nadyrshina L.R., Cand. of Sciences (Philology), senior research associate, G. /bragimov Institute of Language, Literature and Art Tatarstan Academy of Sciences
(Kazan, Russia), E-mail: leysan_tatar@mail.ru
THE GENRE OF THE POEM IN THE TATAR LITERATURE OF THE 1930S. The article is dedicated to the study of trends in the development of the poem genre in Tatar literature of the 1930s. Based on the material of lyric-epic works of a number of poets of the studied period, characteristic features of the emerging invariant of the Tatar poem are revealed. As a result of the analysis of poetic texts, it is proved that the Tatar poem of the 1930s is a complex genre phenomenon, including both "canonical" samples that meet ideological requirements, and "peripheral" works characterized by conditionally metaphorical imagery (poems by H. Tufan and A. Faizi) and lyrical depth (poems by H. Taktash and S. Hakim). Another significant trend in the development of the poem during this period is the actualization of national traditions, in particular, poets update folklore traditions, within the framework of this article, the lyric-epic creativity of M. Jalil is explored in this perspective.
Key words: genre, poem, Soviet literature, Tatar poetry, Hadi Taktash, Hasan Tufan, Musa Jalil, Akhmat Faizi, Sibgat Hakim.
Л.Р. Надыршина, канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова Академии наук
Республики Татарстан, г. Казань, E-mail: leysan_tatar@mail.ru
ЖАНР ПОЭМЫ В ТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1930-Х ГОДОВ
Статья посвящена изучению тенденций развития жанра поэмы в татарской литературе 1930-х гг. На материале лиро-эпических произведений ряда поэтов исследуемого периода выявлены характерные особенности формирующегося инварианта татарской поэмы. В результате анализа поэтических текстов доказано, что татарская поэма 1930-х гг представляет собой сложное жанровое явление, включающее в себя как «канонические» образцы, отвечающие идеологическим требованиям, так и «периферийные» произведения, характеризующиеся условно-метафорической образностью (поэмы Х. Туфана и А. Файзи) и лирической глубиной (поэмы Х. Такташа и С. Хакима). Еще одну значимую тенденцию в развитии поэмы в этот период представляет актуализация национальных традиций, в частности поэты обновляют фольклорные традиции, в рамках данной статьи в ракурсе лиро-эпическое исследуется творчество М. Джалиля.
Ключевые слова: жанр, поэма, советская литература, татарская поэзия, Хади Такташ, Хасан Туфан, Муса Джалиль, Ахмат Файзи, Сибгат Хаким.
Как известно, Октябрьская революция и последующие за ней социально-политические перемены положили начало изменениям и в области литературы, как русской, так и народов России. В течение первого десятилетия после Октябрьской революции советская литература «создавала» новый принцип художественного воспроизведения действительности под ощутимым политическим давлением, «которому литература подвергалась с первых и до последних дней советской власти» [1, с. 7], но в ней еще были сильны традиции предыдущих периодов, «значительного отрыва общечеловеческих идеалов от социально-исторических» [2, с. 148] не наблюдалось, сохранялось многообразие художественных методов. Развитие татарской поэмы в этот период было исследовано нами в одной из ранее опубликованных научных статей, в которой были выделены особенности характеризующегося инварианта татарской поэмы [3].
Со второй половины 20-х годов прошлого столетия идеологические установки становятся ведущими в развитии русской и национальной литератур, в 1934 году социалистический реализм объявляется основным художественным методом. Множество татарских поэм 1930-х гг были написаны в рамках официального метода: «Сарвар» («Сэрвэр», 1933) М. Джалиля, «Незабываемая молодость» («Онытылмас яшьлек», 1933), «Дождливая ночь» («Яцгырлы кен», 1932-1933) Н. Арсланова, «Днепрстрой» (1933) Н. Исанбета и др. В подобных произведениях главенствуют мотивы борьбы, разрушение старого мира, идея служения народу, преобладает разговорно-декламационное стихосложение и т.д.
Но все же магистральная линия, навязанная новой властью, не являлась единственной в развитии советской литературы. В русском словесном искусстве, например, наряду с канонической развивалась «линия художественной правды, которую исповедовали и ярко проводили в своем творчестве Л. Леонов, М. Пришвин, К. Паустовский, Е. Замятин, Б. Пильняк, М. Булгаков, А. Платонов и мн. др.» [4, с. 438]. Такая же тенденция характерна и для татарской литературы, в которой создаются «периферийные», не подчиняющиеся идеологическим установкам произведения. Наиболее ярко отразилась эта особенность именно в жанре поэмы.
Актуальность нашего исследования обусловлена необходимостью изучения именно таких, «периферийных», татарских поэм, созданных в 1930-е гг, в историко-литературном контексте, что позволит выделить ключевые тенденции в развитии жанра, с одной стороны, и татарской литературы - с другой.
Цель данной статьи - изучение особенностей развития жанра поэмы в татарской литературе 1930-х гг Поставленная цель определила ключевые задачи исследования: проследить процесс лиризации жанра поэмы в творчестве Х. Так-
таша; выявить функции фольклорных мотивов в поэме М. Джалиля; определить условно-метафорические смыслы в поэмах Х. Туфана и А. Файзи; изучить вопросы поиска национального идеала в поэмах С. Хакима.
Научная новизна статьи заключается в том, что в статье поэмы изучаемого периода рассмотрены как часть непрерывного литературного процесса, и в этом ключе более детально изучены вопросы сосуществования официозных и периферийных литературных традиций.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что используемые в работе принципы анализа могут быть применены при изучении лиро-эпического творчества других представителей татарской поэзии 1930-х гг., а также при исследовании основных тенденций развития татарской поэзии в исследуемый период, ее результаты могут быть использованы при разработке лекционных курсов по теории и истории татарской литературы, при написании соответствующих глав учебников, учебных пособий и монографий.
Материалом для исследования послужили поэтические тексты Х. Такташа [5], Х. Туфана [6], М. Джалиля [7], А. Файзи [8] и С. Хакима [9].
Развитие конкретных жанров неотделимо от развития литературы в целом, так как «состояние литературы в каждый конкретно-исторический период характеризуется определенным соотношением различных жанров» [10, с. 3]. Следует отметить, что жанр поэмы в татарской литературе 1920-1930-х гг. является одним из ведущих и сложных. Начавшиеся к 1930-м гг. качественные изменения в структуре этого жанра связаны с творчеством Х. Такташа, в ряде поэм которого центральной является тема поиска красоты. Интересна с этой точки зрения поэма «Исповедь любви» («Мэхэббэт тэубэсе», 1927), сюжетную канву которой составляет история молодых парня и девушки - Махмуда и Зубайды. Любовная история героев в некоторой степени повторяет стандартную для советской поэмы сюжетную схему: Махмуд оступается, совершает «некомсомольский» поступок, но раскаивается в содеянном и исправляется. Подобные перипетии характерны для многих поэм этого периода, в которых значительное место уделяется воссозданию морального облика представителя советской действительности. Но Х. Такташ акцентирует внимание на другом - на душевных переживаниях молодой девушки, которая за короткое время проходит путь от романтической влюбленности до материнства, от категоричной обиды до безусловного прощения. Сюжет поэмы сращен с лирико-философскими отступлениями, где автор делится своими размышлениями о любви, молодости и красоте, которую видит в материнстве: «Ана - / Беек исем, / Нэрсэ щите ана булуга! / Хатыннарныц бетен матурлыгы, /Бетен курке ана булуда...» [5, с. 186] («Мать!/Имя славное, /Что
может быть / Его прекраснее и выше? /Вся прелесть женщин, вся их красота / В нем, в материнстве!») (пер. Л. Мартынова) [11, с. 140]. Неоднократно повторяя строки про быстротечность молодости, поэт обращает внимание читателя на необратимость пройденной жизни. Таким образом, поэма звучит диссонансом среди официозных произведений, направленных на восхваление идей социального единства, коллективизации и отодвигающих семейные ценности на второй план.
Лирическое начало доминирует и в других произведениях Х. Такташа -«Алсу» и «Мокамай» (обе поэмы датируются 1929 годом). Если в первом произведении воссоздается поэтизированный и идеализированный образ молодой девушки, символизирующей красоту и молодость, чувства которой близки читателю любой эпохи, то поэма «Мокамай» написана по случаю трагической гибели друга детства самого поэта. Противопоставляя две судьбы, автор размышляет о значимости идеала в жизни человека: если лирический субъект всегда стремился к высоким идеалам, к свету, то его друг потерялся в перипетиях жизни: «Экиятте-ге ике бала кебек, /Икебез ике якка ташланды... / Синец тормыш авыр екият булды, / Ул екиятнец соцгы битлерен / Син зур исем, мецге онтылмаслык / Эшлэр беленбизвпкитмедец... /Синадаштыц» [5, с. 244] («Как двое мальчиков из сказки, / Остались мы по разным сторонам. / Да! Жизнь твоя тяжелой стала сказкой, / И не украсил ты ее конца / Делами, незабвенными навеки, / И именем, пленяющим сердца. / Ты заблудился») (пер. Л. Мартынова) [11, с. 166]. На примере судьбы Мокамая автор акцентирует внимание на проблеме социальной ответственности, милосердии, умении прощать, которые зачастую отступают на задний план на фоне идеологических установок. Поэма свободна от стандартного для словесного искусства этого периода противопоставления положительных и отрицательных героев, автор избегает осуждения и категоричности в оценке поступков своего друга, обращая внимание на то, что в становлении личности значительную роль играют и социальные факторы: взаимоотношения людей в обществе, способность к состраданию.
Одной из значимых тенденций в развитии жанра поэмы в национальной литературе 1930-х гг является обращение к фольклорным мотивам с целью преодоления политического схематизма. В этом ключе интересны поэмы таких татарских мастеров поэтического слова, как Шайхи Маннур, Муса Джалиль и др. В поэме «Письменосец» («Хат ташучы», 1938) М. Джалиля синтезируются идеологическая и романтическая линии: история любви Булата и Файрузы переплетается с историей становления новой советской действительности. При этом следует констатировать, что идеологическая линия достаточно схематична, романтические коллизии же, наоборот, раскрыты динамично и эмоционально. Значительную часть поэтического текста поэт отводит фольклорной интертекстуальности: в структуру поэмы включено огромное количество песенных текстов -народных или стилизованных. Содержание песен непосредственно связано с приемом гиперболизации в описании портрета девушки: песня о Файрузе изобилует традиционными образами, воспевающими красоту девушки, она «стройна, словно тонкая ива», «сладкословна», «с румяными, словно заря, щеками», «со светлым взором, словно свечение утренней звезды» и т.п. Через песни влюбленные признаются и в своих чувствах, в них раскрываются и душевные терзания, сомнения героев. По мнению исследователей, включение в поэму песенных текстов способствует «мелодичности и поэтичности всего произведения» [12, с. 56], само произведение в целом характеризуется «лиризмом и мягким юмором, идущим от фольклора» [13, с. 262].
Советская литература не развивалась в одном лишь магистральном направлении, в ней существовал значительный пласт произведений, диссонирующих с официозной литературой, среди которых особое место занимает поэма «Клятва» («Ант», 1933) Х. Туфана, представляющая собой многомерную структуру, соединяющую в себе литературную и фольклорную жанровые формы. Последняя представляет собой метафорическую сказку, где ключевой фигурой является богатырь Нинин, среди последователей которого есть и Йусуф. Полагаем, что прототипы этих образов знакомы каждому читателю. Текст сказки включает в себя историю зарождения коммунистического общества, неразрывно связанного с искусственно созданным противостоянием между разными социальными классами: («Ничек Нинин / hэм щиде егет килеп, / Унщиде мец ярлыга/Кылыч би-рер...» / «Ничек итеп / Унщиде мец янарал / Унщиде мец ярлыга / Сугыш ачар...» [6, с. 148-149] («Нинин / Да семь парней / Семнадцати тысячам обездоленных / Сабли дадут...» «Как / Семнадцать тысяч генералов / Против семнадцати тысяч обездоленных / Поднимутся в бой...») (здесь и далее перевод автора статьи -Л.Н.).
Как можно отметить, сказка в структуре поэмы выполняет оценочную функцию: поэт в иносказательной форме выражает критическое отношение к политической системе, общественным устоям. Множество других условно-метафорических образов в тексте поэмы (ночь, черная баня, солнце и др.) подчиняются этой же цели. Например, хронотоп ночи - сквозной элемент структуры текста - ассоциируется с хаотичностью и трагичностью бытия; сопрягаясь с образом тюрьмы, ночь раскрывает сущность тоталитаризма, жизнь под гнетом которого оценивается через мотив узничества (автор прибегает к ассоциативному параллелизму «ночь - тюрьма»). Образ солнца, указывающие на личность Сталина деталь портрета («кара мыек» - «черные усы») и прозвище («кобра») служат цели разрушения традиционного принципа художественного воспроизведения образа вождя: в поэме он, в отличие множества панегирических произведений этого периода, предстает как беспринципный и бесчеловечный политический деятель.
Автор размышляет и о трагической судьбе своего народа, существовавшего в условиях тирании уже на протяжении многих веков и оставившего в наследство следующим поколениям безграничную тоску и горечь: «Э мирасы... /Йез гасырлык сагыш, /Буын-буын изелу кайгысы...» [6, с. 141] («Наследство его. / Стовековая тоска, / Угнетение и горе из века в век.»). Этой же цели подчинены песенные тексты, включенные в структуру поэмы. В каждом отрывке (а их в поэме - четыре) обнаруживается экзистенциальное содержание. Приведем лишь один пример: «Очтыц, тургай, очтыц, тургай, /Куклергз мендец бугай, дип; / Куклерде ишетмедецме: /Ник бехетсез без болай? - дип...» [6, с. 141] («Ты взлетел в небо, жаворонок, взлетел в небо, / Кажется, тебе удалось подняться до небес; / Услышал ли ты на небе нашу мольбу: / Почему мы так несчастны?»). Иносказание является значимой частью и лиро-эпического наследия А. Фай-зи. Так, например, в поэме «Флейты» («Флейталар»), написанной в 1933 году, многоголосие эпохи раскрывается через призму восприятия лирического героя. Эмоциональные переживания молодого человека, испытавшего потрясения революции, динамично сменяют друг друга: если изначально пугающе незнакомая действительность, укравшая молодость героя (он неоднократно повторяет фразу о потере молодости), пробуждает чувство тревоги, отчуждения (лирический герой ассоциирует себя «ржавой» частью нового общества), достигших своего апогея в момент поиска выхода в смерти, то с получением вести о героической смерти старшего брата эмоциональный фон поэмы меняется полностью: наступает катарсис, экзистенциальные мотивы уступают место жизнеутверждающей радости и мотиву перерождения. Лирический герой не единожды заявляет: «Мин яцадан тудым» (в переводе - «Я родился заново»), наполняется желанием жить и созидать: «Мин яшисем киле, моца хетле / Ыч килмеген кебек!» [9, с. 102] («Я жить хочу, / Как будто до этого не жил!»). Казалось бы, что схематически поэма не выходит за рамки соцреалистических канонов: в ней прослеживается путь становления советской личности, в конечном итоге осознающей себя частью коллектива, индивидуальное начало отодвигается на второй план, душевные муки героя, казалось бы, можно рассматривать в контексте индивидуального пессимизма, вытесненного революционной идеей. Но при «прочтении» текста обнаруживается скрытый условно-метафорический смысл, реализуемый в образе флейты. Мелодия флейты, вторящая духовным коллизиям лирического героя, проходит сквозным образом через всю структуру текста: она звучит то меланхолично, то жизнеутверждающе, то поет, то заливается слезами, пока полностью не умолкнет: «Флейталар ицреп тына, узган/Гомер кебек чыцлап...» [9, с. 108] («Замолкли флейты, /Будто сама жизнь...). Подытожив, можем заключить, что звук флейты представляет собой сложный символ, раскрывающий одновременно и противоречивость исторических перемен, и сложность поиска своего пути, и конечности бытия.
Символична по своему содержанию и поэма «Степь и человек» («Дала hэм кеше»), написанная А. Файзи в 1936 году, где сюжетообразующая история о караване дополняется иным, символическим смыслом: образ каравана ассоциируется с оставшимся на перепутье обществом, степь отождествляется с самой жизнью, противоречивой и требующей неимоверных усилий. Экзистенциальное мировосприятие усиливается за счет импрессионистской образности: степь пытается вдохнуть, страдает от мучительной жажды, тревожная тишина нарушается то ли рыданием, то ли воем шакала и т.д. И так продолжается тысячи и тысячи лет: «Уз естенде дала мец-мец еллар /Куп кешелер курген. / Алар аца я су туле-ген, /Йе гомерен бирген» [9, с. 279] («Тысячелетиями по степи / Ступали люди. /И платили ей дань - то водой, / То жизнью»).
Несмотря на концовку поэмы (в которой автор прощается со степью, с обещаниями вернуться сюда и построить город), являющейся, по сути, своеобразной «маскировкой», произведение явно диссонирует с рядом других, созданных под влиянием идеологических ориентиров.
Философизация жанра поэмы характерна и для поэм С. Хакима, посвященных Габдулле Тукаю, классику татарской поэзии, образ которого стал воплощением национальных идеалов, своеобразным культурным кодом, «ибо наследием и жизнедеятельностью таких личностей оценивается вклад каждого народа в мировую культуру» [14, с. 126]. Автором данной статьи эти поэмы были проанализированы в контексте изучения лиро-эпического наследия поэта [15], во избежание повтора материала, изложенного в ранее опубликованной статье, ограничимся лишь перечислением некоторых наиболее значимых особенностей этих произведений. В первую очередь, следует указать, что поэмы «Пара гнедых» («Пар ат», 1938-1939) и «Детство поэта» («Шагыйрьнец балачагы», 1940) являются первыми образцами воссоздания литературного образа Габдуллы Тукая в лиро-эпическом жанре. Представляя собой синтез идеологического и лирико-философского пластов, эти поэмы «рисуют» образ Тукая в тесной взаимосвязи с судьбой татарского народа. Доминирующая позиция лирического начала в произведениях закрепляется в описаниях живописного пейзажа родного края, в изображенном с теплотой и благодарностью образе матери, в воспоминаниях о беззаботном детстве. Лейтмотивом произведений проходит мотив гиперболизованной тоски по безвременно ушедшему татарскому поэту, например, в поэме «Пар ат» С. Хаким пишет: «Сагына Кырлай, сагына бетен илем/Сеекле улын - халыкщырчысын». [8, с. 146] («Тоскует Кырлай, тоскует вся страна, / О любимом сыне - народном певце»).
Подытожив вышесказанное, можно констатировать, что поиски новых художественных принципов в национальной поэзии 1930-х гг. привели к ка-
чественным изменениям и в жанре поэмы. В результате анализа отдельного корпуса произведений, демонстрирующих ключевые тенденции жанровой эволюции татарской поэмы в изучаемый период, сделаны следующие выводы: татарская поэма 1930-х гг. характеризуется тяготением к лиризации; актуализируются национальные и фольклорные мотивы; в стремлении преодоления политического схематизма поэты используют условно-символические образы и возможности иносказания. Все это приводит к обновлению
Библиографический список
поэтики произведений: характерные для поэмы предыдущего временного отрезка публицистический пафос, речитативная риторика уступают главенство лирической медитации, также становятся редкостью эксперименты в области стихосложения.
Перспективы дальнейшего исследования видятся нам в более многостороннем исследовании рассмотренных лиро-эпических произведений поэтов и не затронутых в рамках этой статьи поэм других авторов.
1. Голубков М.М. Русская литератyра XXв.: Пхле растла. Москва: Аспект-Пресс, 2002.
2. Нигматуллина Ю.Г Типы культур и цивилизаций в истюричесюм развитии татарсюй и рyсскoй литератyр. Казань, 1997.
3. Надыршина Л.Р Особенности развития жанра поэмы в татарской литературе первой половины 1920-х гг. Филoлoгические науки. Вonрoсы теoрии и практики. 2021; Т. 14, № 11: 3303 - 3307.
4. Тарасова И.И. Литературный процесс 20-30-х годов ХХ века: становление «новой» литературы и концепции личности. Мир науки, культуры и oбразoвания. 2020; № 4 (83): 436 - 438.
5. Такташ Х. Произведения: в 3 т. Стихи и noэмы. Казань, 2010; Т. 3.
6. Туфан Х. Произведения: в 5 т. Стихи, noэмы. Казань, 2007; Т. 1.
7. Джалиль М. Произведения: в 5 т. Стихи, noэмы, nеревoды. Казань, 2006; Т. 3.
8. Хаким С. Избранные прсизведения: в 2 т. Казань, 1986; Т. 2.
9. Файзи А. Флейты: стихoтвoрения, песни, noэмы, баллады. Казань, 1976.
10. Червяченко ГА. Пoэма в сoветскoйлитературе. Закoнoмернoстиразвития и тиnoлoгияжанра. Диссертация ... доктора филологических наук. Ростов-на-Дону, 1982.
11. Такташ Х. Письма в грядущее: стихoтвoрения и noэмы. Перевод с татарского Л. Мартынова. Казань, 1971.
12. Юзиев Н.Г. noэмы Мусы Джалиля. Казань, 1960.
13. Галиуллин Т.Н. Дыхание времени (вonрoсы станoвления и развития сoциалистическoгo реализма в татарсюй сoветскoй noэзии дo 1941 гoда). Казань, 1979.
14. Галиуллин Т.Н., Юсупова Н.М. Образ Г. Тукая как национальный идеал в татарской поэзии ХХ века. Филoлoгия и культура. 2012; № 3: 126 - 129.
15. Надыршина Л.Р Жанр поэмы в творчестве Сибгата Хакима. Филoлoгические науки. Вonрoсы теoрии и практики. 2021; Т. 14, № 10: 2947 - 2951.
References
1. Golubkov M.M. Russkaya literatura XX v.: Posle raskola. Moskva: Aspekt-Press, 2002.
2. Nigmatullina Yu.G. Tipy kul'turicivilizacij v istoricheskomrazvitiitatarskojirusskojliteratur. Kazan', 1997.
3. Nadyrshina L.R. Osobennosti razvitiya zhanra po'emy v tatarskoj literature pervoj poloviny 1920-h gg. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2021; T. 14, № 11: 3303 - 3307.
4. Tarasova I.I. Literaturnyj process 20-30-h godov ХХ veka: stanovlenie «novoj» literatury i koncepcii lichnosti. Mir nauki, kul'tury i obrazovaniya. 2020; № 4 (83): 436 - 438.
5. Taktash H. Proizvedeniya: v 3 t. Stihi i po'emy. Kazan', 2010; T. 3.
6. Tufan H. Proizvedeniya: v 5 t. Stihi, po'emy. Kazan', 2007; T. 1.
7. Dzhalil' M. Proizvedeniya: v 5 t. Stihi, po'emy, perevody. Kazan', 2006; T. 3.
8. Hakim S. Izbrannye proizvedeniya: v 2 t. Kazan', 1986; T. 2.
9. Fajzi A. Flejty: stihotvoreniya, pesni, po'emy, ballady. Kazan', 1976.
10. Chervyachenko G.A. Po'ema v sovetskojliterature. Zakonomernostirazvitiya i tipologiya zhanra. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Rostov-na-Donu, 1982.
11. Taktash H. Pis'ma v gryaduschee: stihotvoreniya i po'emy. Perevod s tatarskogo L. Martynova. Kazan', 1971.
12. Yuziev N.G. Po'emy Musy Dzhalilya. Kazan', 1960.
13. Galiullin T.N. Dyhanie vremeni (voprosy stanovleniya i razvitiya socialisticheskogo realizma v tatarskoj sovetskoj po'ezii do 1941 goda). Kazan', 1979.
14. Galiullin T.N., Yusupova N.M. Obraz G. Tukaya kak nacional'nyj ideal v tatarskoj po'ezii ХХ veka. Filologiya i kul'tura. 2012; № 3: 126 - 129.
15. Nadyrshina L.R. Zhanr po'emy v tvorchestve Sibgata Hakima. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i prakíiki. 2021; T. 14, № 10: 2947 - 2951.
Статья пс>ступила в редакцию 02.02.22
УДК 398.88
Nugamanova G.I., postgraduate, Institute of History, Language and Literature, Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Ufa, Russia),
E-mail: artikov3@mail.ru
THE ROLE OF INTERNET-FORUMS IN DEVELOPMENT OF BASHKIR STORYTELLING ART. The modern stage of the Bashkir storytelling art is determined by the rather massive nature of the propagation and popularization of traditions of improvisation in the Internet environment, in particular, at the sesenical forums of users of social networks "Vkontakte" and "Odnoklassniki". Despite its relatively young age, the activities of Internet communities of wit-improvisers is growing up from year to year opening a lot of names worthy of the title "Sesen". The necessity for timely study and analysis of the creativity of the sesen-participants of Internet forums is particularly relevant because of that it was the storytelling art which was fundamental in the education of the younger generation. The purpose of this study is to highlight the issues of modern Bashkir storytelling, presented in the Internet environment. When solving the problem of the study it was based on materials of Internet forums on the pages of communities of social networks "Vkontakte" and "Odnoklassniki", in particular, the works (kubairs, aityshes, takmaks, baits) of single sesens later included in the collection "Халык ынйылары: Эйтештэр" ("The People's pearls: aityshes"), published by the efforts of F. Kutlugildina (Sterlitamak, 2015). Biographical, comparative and hermeneutic methods of research are used in the course of studying the creativity of the sesens presented at the Internet forums. The creators of the first communities in social networks and the founders of sesen Internet forums are Gumer Gaysin and Daut Amangildin (pen name Nizam Iskhakov), natives of Orenburg region. The current moderator and active participant of Internet forums in the field of storytelling art is Fauziya Kutlugildina from Gafuriysky district. Sesen contests on the pages of communities which discovered the names of more than a dozen improvisers marked the beginning of the Republican contest for narrators (sesens) named after sesenBaikAydar (2015, 2018), "Салауат эйтеше - 2019" as a part of the folklore festival "Салауат йыйыны". As can be seen from their creations, sesens are not indifferent to the problems of the people, worries for the native land, for the native language. The functioning of the Internet forums is of great importance in the further development of the Bashkir storytelling art.
Key words: internet-forum, community, social networks, storytelling art, sesen, improvisation, kubair, aitysh, contest.
Г.И. Нугаманова, соискатель, Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН, г. Уфа,
E-mail: artikov3@mail.ru
РОЛЬ ИНТЕРНЕТ-ФОРУМОВ В РАЗВИТИИ БАШКИРСКОГО СКАЗИТЕЛЬСКОГО ИСКУССТВА
Современный этап башкирского сказительского искусства определяется довольно массовым характером распространения и популяризации традиций импровизаторства в интернет-среде, в частности на сэсэнических форумах пользователей социальных сетей «ВКонтакте» и «Одноклассники». Несмотря на свой сравнительно молодой возраст, деятельность интернет-сообществ острословов-импровизаторов из года в год набирает обороты, открывая
