CC BY
58
дезинформации в региональных медиа и в информационно-телекоммуникационных сетях существенно сократился после вступления в силу статей 207.1 и 207.2 Уголовного кодекса РФ. Сказалось повышение правовой грамотности населения и журналистов.
На основе полученных результатов нам удалось систематизировать недостоверные материалы с политической тематикой в региональных средствах массовой информации и проследить новейшие тенденции в их распространении. Исходя из представленных выше результатов, специфика недостоверной информации политического дискурса в медиа тамбовского региона видится в следующем:
1. В политическом дискурсе в региональных средствах массовой информации выявлены истинные фейки, связанные с конфликтами крупных бизнес-структур; случайные искажения информации, возникшие в результате нарушения процедуры фактчекинга; так называемые «официальные» дезинформации; манипулятивные публикации выборных кампаний и коронавирусные фейки.
2. Главной ареной распространения фейковых новостей на региональном медиаполе являются социальные сети. Это происходит по причине несоблюдения большинством сетевых медиа норм профессиональной этики и профессиональных стандартов, слабого законодательного регулирования этой сферы масс-медиа.
2. В средствах массовой информации тамбовского региона не было выявлено ни одного случая создания заведомо ложного контента непосредственно в редакциях. Из редакционных фейков обнаружены лишь материалы, появившиеся в результате нарушений процедуры верификации и фактчекинга, низкого профессионального уровня журналистов.
3. Генерирование недостоверного контента, который впоследствии распространяется через медиаканалы области, происходит вне редакций различны-
Библиографический список
ми заинтересованными финансовыми и политическим сторонами. «От политиков до маркетологов, от пропагандистских групп до брендов - каждый, кто стремится убедить других, имеет стимул искажать, преувеличивать или запутывать факты» [1, с. 109]. Эти группы стремятся ввести журналистов в заблуждение, заставить распространять недостоверную информацию, которая неверно интерпретирует факты.
Результаты данного исследования войдут в медиаобразовательные ресурсы, создаваемые для формирования у различных целевых групп населения критического отношения к массовой информации, оценочного мышления, способности к анализу и защите от манипулятивного воздействия.
Кроме вышесказанного, следует отметить, что кризис достоверности поднимает проблему квалификации журналистов региональных СМИ, ставит вопрос необходимости профессиональной подготовки и переподготовки кадров периферийных средств массовой информации. «Сегодня журналисты не просто наблюдают за лавиной дезинформации и некорректной информации. Они оказываются на её пути» [1, с. 15]. Но в силу отсутствия профессиональных знаний не могут адекватно проверять и верифицировать информацию, которую они распространяют.
Внимание к этой проблеме может стать первым шагом к борьбе с недостоверной информацией в региональных СМИ. Многие исследователи соглашаются с тем, что фейковый кризис, как и любой другой, имеет определенную пользу. По мнению исследователей Клэр Уордл и Хоссейна Дерахшана, фейковые новости - это лучшее, что произошло за последние десятилетия. Это дает качественной журналистике возможность показать, что она имеет ценность, основанную на экспертизе, этике, участии и опыте. Это сигнал к пробуждению, для того чтобы быть более прозрачной, актуальной [5]. Только ответственная и независимая журналистика может вернуть средствам массовой информации доверие аудитории.
1. Аиртон Ш., Позетти Дж. Журналистика, «фейковые новости» и дезинформация. Avialable at: https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000371785?fbclid=IwAR3fRWpNq Td8VaNk1Siz1qDJ9x80buOVftkC0AnppwQWyTUEH1_EtBGas1o
2. Экспертное заключение Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека от 11 марта 2019 год. Avialable at: http://president-sovet.ru/presscenter/news/read/5324/
3. Беловодская А.А. Фейковые новости. Медиалингвистика в терминах и понятиях: словарь-справочник. Москва: ФЛИНТА, 2018.
4. Распопова С.С., Богдан Е.Н. Фейковые новости: Информационная мистификация: учебное пособие. Москва: Издательство «Аспект Пресс», 2018.
5. Wardle C., Derakhshan H. INFORMATION DISORDER: Toward an interdisciplinary framework for research and policy making. 2017. Avialable at: https://rm.coe.int/information-disorder-toward-an-interdisciplinary-framework-for-researc/168076277c
6. Корконосенко С.Г Сетевые медиа (Интернет-СМИ). Медиалингвистика в терминах и понятиях: словарь-справочник. Москва, 2018: ФЛИНТА.
7. Серова С.А. Специфика недостоверной информации в сетевых медиа Тамбовской области. Социально-гуманитарные знания. 2019; № 8: 94 - 100.
8. Беккет C. «Фейковые новости»: лучшее, что случилось с журналистикой Avialable at: http://blogs.lse.ac.uk/polis/2017/03/11/fake-news-the-best-thing-thats-happened-tojournalism/
References
1. Airton Sh., Pozetti Dzh. Zhurnalistika, «fejkovye novosti» idezinformaciya. Avialable at: https://unesdoc.unesco.org/ark:/48223/pf0000371785?fbclid=IwAR3fRWpNqTd8VaNk1S iz1qDJ9x80bu0VftkC0AnppwQWyTUEH1_EtBGas1o
2. 'Ekspertnoe zaklyuchenie Soveta pri Prezidente Rossijskoj Federacii po razvitiyu grazhdanskogo obschestva i pravam cheloveka ot 11 marta 2019 god. Avialable at: http:// president-sovet.ru/presscenter/news/read/5324/
3. Belovodskaya A.A. Fejkovye novosti. Medialingvistika v terminah iponyatiyah: slovar-spravochnik. Moskva: FLINTA, 2018.
4. Raspopova S.S., Bogdan E.N. Fejkovye novosti: Informacionnaya mistifikaciya: uchebnoe posobie. Moskva: Izdatel'stvo «Aspekt Press», 2018.
5. Wardle C., Derakhshan H. INFORMATION DISORDER: Toward an interdisciplinary framework for research and policy making. 2017. Avialable at: https://rm.coe.int/information-disorder-toward-an-interdisciplinary-framework-for-researc/168076277c
6. Korkonosenko S.G. Setevye media (Internet-SMI). Medialingvistika v terminah iponyatiyah: slovar-spravochnik. Moskva, 2018: FLINTA.
7. Serova S.A. Specifika nedostovernoj informacii v setevyh media Tambovskoj oblasti. Social'no-gumanitarnye znaniya. 2019; № 8: 94 - 100.
8. Bekket C. «Fejkovye novosti»: luchshee, chto sluchilos's zhurnalistikoj Avialable at: http://blogs.lse.ac.uk/polis/2017/03/11/fake-news-the-best-thing-thats-happened-tojournalism/
Статья поступила в редакцию 08.12.22
УДК 81-22
Soloveva N.A., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Pacific National University (Khabarovsk, Russia),
E-mail: sologap@mail.ru
Voloshin V.G., BA student, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: yo1ozzz.vol@gmail.com
FORMING OF NEOLOGISMS IN THE JAPANESE LANGUAGE DURING THE PANDEMIC OF NEW CORONAVIRUS INFECTION AND FEATURES OF THEIR TRANSLATION INTO RUSSIAN. The article reveals a problem of emergence of neologism terms that appeared during the CoVID-19 pandemic in the Japanese language. The paper studies how they appear and searches for means for the equivalent transfer of newly formed words and concepts from Japanese into Russian. The reasons for the mass character and high rate of spread of absolute and relative neologisms are described. The most successful examples of translation of neologisms in publicist texts from Japanese into Russian are considered and proposed. The results of the study revealed such difficulties in translation of neologisms that appeared during the CoVID-19 pandemic, as: search for equivalents to terms describing the realities inherent in Japanese culture, translation of Japanese words, the meaning of which in Russian is given by a phrase or a whole sentence, the selection of a suitable vocabulary grammatical transformation in the absence of an equivalent, taking into account the linguistic and cultural differences between the Japanese and Russian languages.
Key words: pandemic, neology, neologism, Japanese, word formation, translation.
Н.А. Соловьева, канд. пед. наук, доц., Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск, E-mail: sologap@mail.ru
В.Г. Волошин, бакалавр, Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск, E-mail: yo1ozzz.vol@gmail.com
ОБРАЗОВАНИЕ НЕОЛОГИЗМОВ В ЯПОНСКОМ ЯЗЫКЕ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ НОВОЙ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ И ОСОБЕННОСТИ ИХ ПЕРЕВОДА НА РУССКИЙ ЯЗЫК
В статье раскрывается проблема возникновения терминов-неологизмов, появившихся в течение пандемии «COVЮ-19» в японском языке. Исследование посвящено изучению способов их образования и поиску средств для эквивалентной передачи новообразованных слов и понятий с японского языка на русский. Описаны причины массового образования и высокой скорости распространения абсолютных и относительных неологизмов. Рассмотрены и предложены наиболее удачные примеры перевода новообразований в публицистических текстах с японского языка на русский. Результаты проведенного исследования вскрыли такие трудности передачи неологизмов, появившихся в период пандемии СШ1>19, как поиск эквивалентов к терминам, описывающих реалии, свойственные японской культуре, перевод японских слов, значение которых в русском языке занимает словосочетание или целое предложение, подбор подходящей лексико-грамматической трансформации при отсутствии эквивалента, учет лингвокультурологических отличий японского и русского языков.
Ключевые слова: пандемия, неология, неологизм, японский язык, способы словообразования, перевод.
Одно из самых тяжелых событий последних лет - вспышка нового корона-вируса - оставило свой заметный след не только в социальной, экономической и политической сферах жизни мирового сообщества, но и в лингвистической, приведя к активному появлению различных лексикологических инноваций, что сопутствовало, в свою очередь, возникновению терминов-неологизмов, появившихся в течение пандемии «COVID-19» по мере развития и распространения вируса и, как результат, необходимости исследования этого процесса в филологии и, в частности, поиска средств для эквивалентной передачи новообразованных слов и понятий с одного языка на другой (в нашем случае с японского на русский язык).
Актуальность данной темы состоит в том, что корпус множества языков, включая японский, неудержимо пополняется, и так же как для лексикографов является важным успевать обновлять словари с появлением каждой новой лексемы, так и на плечи переводчика возлагается ответственность за их правильную интерпретацию, для чего требуются специальные справочники и статьи, количество которых несоизмеримо меньше количества новой лексики, которая, несмотря на то, что, возможно, исчезнет с прекращением пандемии, будет оставаться источником важной исторической информации.
Целью данного исследования является выявление способов образования и особенностей перевода новообразованных лексических единиц с японского языка на русский на материале публицистических статей и работы со словарями.
Объектом исследования является новообразованная лексика в японском языке, появившаяся в период пандемии СШЮ-19.
Предметом исследования являются способы словообразования и особенности перевода неологизмов с японского языка на русский.
Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что настоящая работа вносит вклад в развитие изучения феномена влияния пандемии на язык и его развитие. Полученные данные могут помочь в создании пособий по переводу документации и статей, посвященных СШЮ-19, а также при составлении словарей.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут использоваться при переводе публицистических текстов, посвященных COVID-19 в качестве словарной статьи, а также могут быть полезны студентам-лингвистам и историкам, занимающимся исследованием пандемии нового коронавируса в будущем.
Научная новизна данной работы состоит в определении видов словообразования неологизмов в японском языке в период пандемии CОVID-19, а также рассмотрены и предложены наиболее удачные примеры перевода новообразований в публицистических текстах с японского языка на русский.
Лексика любого языка в той или иной степени подвержена изменениям, происходящим в жизни людей, отражая потрясения, происходящие во всех сферах человеческой деятельности. Важность изучения и кодифицирования лексических инноваций в словарном составе языка всегда являлась сущностным аспектом для составления толковых словарей. Однако в лингвистике долгое время не находилось особого места для науки, изучающей новообразования, несмотря на то, что термин неологизм существовал достаточно долго. Лишь в последнем столетии неудержимый приток новых слов во все языки мира и необходимость их растолкования стали причиной возникновения ответвления, посвященного лексикологическим инновациям, получившего название «неология». Открытость и динамизм, являющиеся лексической особенностью каждого языка на протяжении многих лет, были интересны лингвистам, и набирающая обороты в 20-м веке свобода слова, появление интернет-сетей, развитие науки, промышленности, техники и технологий стали основаниями для ее развития.
Так называемый «неологический бум», начавшийся с вышеописанных событий, нашёл множество откликов в публицистике и литературе - сферах, которые одни из первых реагируют на изменения в общественной жизни и языке. Укрепление неологии в лексикологии вместе с её развитием указало на перечень проблем, сопряженных с изучением неологизмов, что дало толчок к разноаспект-ным изучениям новообразований и лексикографической репрезентации неологизмов, а также появлению первых неологических словарей.
Из этого следует, что неология является наукой о специфике значений новых слов и словосочетаний как объектов неологических словарей [1]. Основными
направлениями в этой отрасли являются, таким образом, исследование специфики пополнения лексического состава языка и изучение совокупности проблем, относящихся к лексикографии неологизмов в качестве объекта неографии.
На данном этапе своего развития у неологии появился ряд проблем, таких как понятие методологии, проблема понимания и восприятия самого объекта изучения, изучение понятийного, терминологического аппарата, анализ факторов возникновения новых слов, изучение схем создания новых слов, лексикографическая обработка слов, создание принципов отношения к новым словам различных слоев и групп общества, а также постановка задач [2].
Задачами неологии являются следующие: анализ путей появления новой лексики и ее необходимости в определенных сферах общества, потребности социального слоя в новых словах, определение критериев выявления неологизмов, обозначение границ использования новых слов, а также составление словарей, включающих в себя неологизмы.
Понятие «неологизм» пришло к нам из древнегреческого языка (от «neos» -новый и «logos» - слово) и буквально переводится как «новое слово».
Термином «неологизм» первоначально обозначались слова, пришедшие из другого языка, но на сегодняшний день данное понятие расширило свое значение. Многие ученые и исследователи дают ему различные подробные определения, а также привязывают к нему термины «инновация», «новообразование» и «новшество» [3].
В настоящее время неология определила следующие лингвистические теории, раскрывающие понятие неологизмов. Конкретно, это сделала одна из основоположниц русской теоретической лексикографии и лексикологии Котело-ва Н.З. Условно она выделила эти теории как «структурную», «денотативную», «психолингвистическую», «стилистическую», «лексикографическую» и «конкретно-историческую» [1].
Хотя неология является относительно недавно появившимся направлением в лексикологии, она занимается обработкой невероятного объёма информации, кодифицируя и растолковывая новообразования в языке. Сами же по себе неологизмы могут как становиться частью языка лишь на время, теряясь в событиях и проходя через ротацию лексем, так и являться полноценной частью языка, утрачивая либо сохраняя свою особенность и самостоятельность, используясь как описание новых терминов и явлений в языке и мире.
Последствия социальных, экономических, психологических и образовательных перемен касаются всех сфер жизни общества, равно как и лингвистические инновации и новые слова, и выражения, которые ассимилируются большинством языков мира путем заимствования или через перевод. С самого начала чрезвычайное положение, вызванное пандемией коронавируса, создало почву для появления новых терминов, связанных с материальными изменениями, которые вошли в повседневных обиход людей во всём мире. По словам Роберта Лоусона, пандемия диктовала свои условия, заставляя людей адаптироваться к новой ситуации, используя специфические термины, которые помогают им понять смысл резких перемен, внезапно ставших неотъемлемой частью повседневной жизни [4].
Говоря о COVID-19, отметим, что один из главных вопросов заключается в том, как долго неологизмы, порожденные этим временным периодом, останутся в употреблении в постпандемический период. Появление новых слов в языках мира варьируется в зависимости от готовности принимающего языка взять в своё хранилище новые целые лексические единицы. Например, есть языки, которые воспринимают новые слова и выражения из других языков без сопротивления. С другой стороны, есть языки, которые иначе реагируют на включение иностранных слов в свой языковой репертуар, рассматривая это как вторжение и угрозу изначальному строю системы языка. Вместо этого такие языки прибегают к принятию новых слов и терминов через их трансформацию путем прохождения через внутренние морфофонематические и словообразовательные механизмы.
Лингвистическая способность к созданию чего-то нового не является чем-то удивительным, так как имела место быть и в другие периоды истории человечества. Лексические инновации - это часть языковых изменений, и они являются истинным выражением того, как язык отражает то, как мы взаимодействуем с миром.
Например, после второй мировой войны японский термин Щ®$!Йв [denpatanchiki] был заменён на более привычный современному человеку b— [reda], или «Radar» в связи с расположением в Японии американских военных баз. На фоне недавнего скандала с выходом Великобритании из Европейского союза в японский и многие другие языки вошёл неологизм «brexit» (в японском транслитерируется как ^'b^'vyKburegujitto]), ставший основой для слова «brexiteer» (в японском — [buregijita]), что являет собой неологизм,
произошедший из неологизма. Следует отметить, исходя из определения термина «неологизм», «brexit» и его производные, которые являлись очень востребованной лексикой во всем мире на момент этих событий, со временем останутся лишь частью исторического контекста Великобритании. Исследования в области абсолютных (новейших) неологизмов показывают, что в современном мире их использование в социальных сетях и СМИ набирает обороты, и большинство слов по типу «e-mail», «hashtag», «copy», «attachment», «selfie» и другие были интегрированы во множество языков, включая японский, пройдя через различные словообразовательные процессы: ¿—¡V [тёш]; /vy4>a$7[hasshutagu]; □ t°— [kopl]; [atacchimento]; \ЦУ [serufi/jidori].
Лексические инновации, связанные с опасными и быстрораспространя-емыми заболеваниями, не являются уникальным явлением - примерами являются аббревиатуры и акронимы i-YX [eizu] (от англ. HIV), или ВИЧ (вирус иммунодефицита человека), ^—X'[sazu] (от англ. SARS), или ТОРС (тяжелый острый респираторный синдром), а также T—X [mazu] (от англ. MERS), или БВРС (ближневосточный респираторный синдром). Однако возникновение и распространение терминов, вдохновленных пандемией коронавируса, было очень быстрым и абсорбировалось обществом мгновенно. Появившийся в результате дискурс стал чуть ли не единым языком для всего мира в различных областях, включая здравоохранение, экономику, туризм, торговлю, промышленность, психологию и другие.
Пандемия словно сплотила всех людей против одного врага и, таким образом, поставила перед необходимостью создать единый язык, который поможет уверенно бороться со смертельным вирусом. Это вкупе с чрезвычайной ситуацией в области мирового здравоохранения стало серьезным толчком для распространения терминологии, связанной с коронавирусом. В её быстром распространении также немалую роль сыграли высокие коммуникационные технологии, доступные сегодня почти каждому, в отличие от периодов вспышек других заболеваний ранее.
Однако не все термины, появившиеся в момент пандемии нового корона-вируса, действительно являются неологизмами. Некоторые из них - это, так называемые, «однократные» слова - выражения, которые были вновь введены во время кризиса, вызванные инфекцией, для выполнения различных социальных и коммуникативных функций. Резкие изменения нашего образа жизни, связанные с пандемией, сопровождались также резкими изменениями и в языке. Проблемы и последствия коронавируса в языке требуют специальной терминологии для описания мутаций самого вируса и того, как различные отрасли будут работать, пытаясь справиться с этими изменениями [5].
Подобно тому, как фармацевтические компании борются между собой за право называть свою вакцину «самым эффективным» убийцей нового вируса, лексикографы с не меньшим энтузиазмом описывают новые термины, дополняя специализированные и универсальные словари. К примеру, был создан японский сайт www.yomiuri.co.jp, представляющий собой электронный словарь, выполненный в виде бегущей строки из фраз, посвященных пандемии, при нажатии на которые вам выдается их полное толкование [6].
Таким же образом обновляется Оксфордский словарь английского языка, где впервые упоминается термин «C0VID-19», зарегистрированный в феврале 2020 года и получивший огромный резонанс в мировом дискурсе. С появлением этого термина образовалось и огромное количество фразеологизмов, связанных с пандемией: «super-spreader», или rx—H—X^by£'—j , обозначающий инфицированного носителя, который с наибольшей вероятностью может заразить остальных; «lockdown», или , в основном значении
обозначающий оцеплять (здание или район), но во времена пандемии ставший синонимом слову карантин; «self-isolation», или 1Е1Ш1 [jikokakuri], имеющий значение «самоизоляция» или «отшельничество», но опять же в эпоху пандемии получивший значение «изолироваться от других людей, чтобы уменьшить вероятность заразить их или заразиться самому»; и другие. Такой быстрый темп появления терминологии в этот период целиком соответствует социальному давлению, вызванному вирусом и ограничениями, связанными с купированием его распространения.
Обычно дополнения к словарям выходят поэтапно, но внезапная вспышка коронавируса заставила серьезно ускорить фиксацию лексических инноваций, чтобы справиться с быстрым распространением сопутствующего кризиса, затрагивающего все сферы жизнедеятельности общества на глобальном уровне. Некоторые из новых слов являются абсолютными неологизмами, то есть целиком новыми словами, такими как COVID-19 и nCoV, другие же, в свою очередь, являются словами с обновленным значением, к примеру, само по себе слово «коро-навирус» достаточно давно уже является наименованием для целого семейства вирусов, в который также входит и новый COVID-19. Другими словами, не все
лексемы были созданы во время вспышки вируса, многие вошли в современный обиход и стали активно использоваться с новым значением.
Слова и термины претерпевают активные изменения в результате серьезных изменений в нашей жизни и вследствие контактов между языками. К примеру, «elbow bump», или удар локтями являлся символом радости по поводу какого-либо достижения, как всем известное «дай пять», но во время пандемии стал альтернативой рукопожатию и своеобразным безопасным приветствием. Хоть в Японии культура рукопожатия в целом не особо распространена, в японском электронном словаре эти изменения также зафиксированы [6].
Важность неологизмов, появление которых произошло из-за возникшей пандемии, обусловлена ее глобальным масштабом, что делает крайне важным для всего международного сообщества получать информацию о случаях заболевания во всем мире. Это диктует необходимость отслеживания, обновления и обмена данными на глобальном уровне. Для осуществления подобного требуется единая терминология, и, другими словами, все новые слова, лексические статьи, аббревиатуры и т.д. должны быть доступны всем заинтересованным сторонам без промедления. Следовательно, процессы словообразования всех типов (словосложение, сокращение, акронимы и другие) имеют столь весомое значение для быстрого распространения информации и данных в общемировом масштабе.
Можно сказать, что выражения, появившиеся в процессе пандемии нового коронавируса, размер и темпы развития которых превышают все разумные границы, наиболее жестко доминируют в мировом дискурсе. Многие лексикографы, отслеживающие и соотносящие объём новых лексических статей в словарях с социальными, политическими или экономическими событиями, подтверждают, что, в отличие от предыдущих событий, имевших резонанс во всём мире, COVID-19 принёс значительные языковые изменения на всех уровнях. Такая скорость распространения абсолютных и относительных неологизмов и их массовость была вызвана несколькими причинами.
Во-первых, серьезность пандемии нового коронавируса, которая затронула все мировое сообщество без исключений, со стремительным ростом числа случаев заболевания, смертельных исходов и разрушительного воздействия вспышки на мировую экономику и здравоохранение. Во-вторых, к 2020-му году развитие средств массовой информации, а также общедоступность сети Интернет оказались настолько эффективными, что мобильность лексических инноваций превысила все разумные пределы. Вопрос о том, как долго новообразования периода пандемии останутся в употреблении после её окончания, пока остается без ответа, однако есть огромная вероятность, что эта лексика станет новыми представителями «однократных» слов, которые будут возрождаться, когда мировое сообщество будет нуждаться в них.
Описанные выше события наглядно показывают, что вспышка инфекции нового коронавируса оказала серьезное влияние на всю человеческую деятельность, в том числе и на язык, дав серьезный толчок его динамике и развитию. Такой резкий скачок создания лексических инноваций повлёк за собой ожидаемый спрос на поиск универсальных методов перевода новообразований, которые являются не в последнюю очередь отражением изменений, происходящих в современной лингвистике под воздействием такого гигантского фактора, как пандемия.
Расшифровка лексических инноваций и правильное растолкование их значения и формы методами, используемыми в другом языке, всегда являлось трудностью в переводческой деятельности. Для создания адекватного текста перевода адаптация неологизмов должна достаточно точно передавать их значение и использоваться в сфере, где они возникли (в данном случае статьи и публицистика, посвящённая коронавирусу). Ко всему прочему, переводчик обязан в совершенстве знать семантические, морфологические и синтаксические правила как своего родного, так и языка оригинала - это позволяет глубже окунуться в сознание носителей языка, понять механизмы его функционирования и быть более точным при использовании и адаптации лексических инноваций.
Неология, как отмечалось выше, сформировалась как наука относительно недавно, и по этой причине по сей день так и не было составлено универсальных и удобных методов по передаче неологизмов с одного языка на другой. Перевод каждого отдельно взятого неологизма будет зависеть от его типа - будет ли это название, термин или синоним к уже существующему в лексике языка слову. Существуют в данном случае и приятные исключения - слова, которые пришли в русский и японский язык из английского и, соответственно, в большинстве своём уже имеют эквивалент в лексическом составе языка: коронашейминг
[korona sheimingu] от английского «corona-shaming» - термин, обозначающий особое отношение людей к уже переболевшим коронавирусом как потенциальным распространителям инфекции. Такие слова принято считать интернациональными.
Само по себе выделение новой лексики происходит по двум основным направлениям: это абсолютно новые слова и слова с развитым значением. Несмотря на различие в том, что логичнее с точки зрения лексикологии считать новообразованием целиком материально новое слово, оба метода должны обязательно быть учтены, так как развитие значения иногда может целиком вытеснить старое, создав тем самым новое слово.
Для того чтобы понять, какие методы словообразования в японском языке были более всего затронуты пандемией, а какие, возможно, не были использованы языком вообще, нами были исследованы японские журнальные статьи с различных сайтов, таких как yomiuri.co.jp; nippon.com; takashionary.com и другие. Перечень вычлененных из статей лексем составляет 30 единиц:
1. Сокращения и аббревиатуры, например: ПЦР - (полимеразная цепная реакция, основной метод выявления заражения коронавирусом путем лабораторных исследований; англ. PCR) - PCR'fe [PCR-hö] (от
[porimeraze rensa han'nö-hö]); ЭКМО - (экстракорпоральная мембранная оксиге-нация, метод искусственного насыщения тканей человека, находящего в критическом состоянии, кислородом, англ. ECMO) - i^i [ekomo]; Койки ОРИТ (места в отделениях реанимации и интенсивной терапии; англ ICU) ICU^^yh [yunitto] (от [shuchG chiryö-shitsu]).
2. Старые слова с новым значением: ^^—Xffi [kurGzu-sen] - термин, который стал нарицательным для случая с круизным лайнером «Diamond Princess», принесшим на своем борту в Йокогаму первых зараженных; ШШШ [mukankyaku] - термин, обозначающий мероприятия, которые проводились без зрителей в связи с пандемией; [sugomori] - слово, ставшее одним из определений самоизоляции; ёШ^И [jishuku yösei] - термин, обозначающий «стараться изо всех сил», во времена пандемии стал часто употребляться в правительственных сообщениях для населения как призыв к соблюдению режима самоизоляции; Ш!Ь - понятие, состоящее из слов «сакура» и «прятать», описывающее событие 29 марта 2020 года, когда в Токио впервые за 32 года в момент цветения сакуры выпал 1 сантиметр снега, тем самым «накрыв» цветки, что вместе с началом введения повсеместного режима самоизоляции стало для Японии одним из символов пандемии.
3. Новые понятия из широкоупотребительных слов и корней, например: ёШжШ [jishuku keisatsu] - слово, состоящее из частей «дисциплина» и «полиция», которым обозначали людей, занимающихся сбором и распространением информации о нарушителях карантина; ЗШ [sanmitsu] - основной принцип купирования распространения коронавируса путём избегания 3-х основных путей заражения - замкнутых пространств, скоплений людей и близких контактов; fl1}—^ [terewaku] - образованный термин, обозначающий работу, которая производится удаленно; [infodemikku] - явление, при котором недостоверная информация быстро распространяется по обществу. [oki hai] - термин, означающий безопасную доставку товаров к двери владельца без взаимодействия с курьером; ^EiT^[Ösaka moderu] - термин, обозначающий перечень условий снятия режима самоизоляции в префектуре Осака;
[tenbai ya] - термин, образованный от слов [tenbai] и ЛЧ^— [baiya], которым называют людей, занимающихся перепродажей защитных масок; ШШШ tt [nökö sesshoku] - термин, обозначающий контакт с зараженным в течение 15 минут без применения средств индивидуальной защиты; ШК [dai nami] - термин, обозначающий всплеск уровня заражений после смягчения режима карантина; X—A№^[zGmu hae] - термин, обозначающий проведение онлайн-конференции через программу «Zoom»; [Tökyö karuta]- название колоды из 46-ти
карт, на каждой из которых напечатана иллюстрация с мерами противодействия заражению, были выпущены в декабре 2020 года с целью пропаганды профилактики инфекции.
4. Абсолютные неологизмы, например: 7t'#>[abigan] - название препарата фавипиравир для внутреннего рынка Японии, один из первых препаратов, протестированных в качестве средства борьбы с COVID-19; 7^/ТХ^ [abenomasuku] - сленговое название плана премьер-министра Японии Синздо Абэ по борьбе с дефицитом масок, возникшим в феврале 2020 года; 8§ШС ^[8-wari ojisan] - термин, ставший прозвищем учёного Хироси Нисиура, по оценкам которого для предотвращения распространения COVID-19 требовалось сократить контакты между людьми на 80 процентов; ип^ЖУ [korona futori] -термин, обозначающий людей, набравших лишний вес из-за перехода на дистанционную работу и самоизоляции во времена пандемии; [korona binjö sagi] - термин, обозначающий нажившихся благодаря пандемии; 77^ — mP±[afutakorona] - слово-обозначение переболевших коронавирусом;
[ore korona] - фраза, которая стала обозначением людей, специально пытавшихся заразить других, возникшая после случая в префектуре Айти, когда мужчина, зараженный коронавирусом, целенаправленно отправился заражать неинфици-рованных граждан, сказав об этом своей семье; [hikishimeyou] - со-
вместное послание нескольких префектур, ставшее девизом предотвращения распространения нового коронавируса.
5. Заимствования, например: y—v-WU-fVX^VvV'?' [sösharu disutanshingu] (от англ. social distancing) - термин, обозначающий одно из правил предотвращения распространения коронавируса путем контактов с другими людьми на дистанции, не превышающей 1,5 метра; [rokku daun] (от англ. lockdown) - термин, означающий запрет на перемещение людей или их вынужденное нахождение на текущем месте пребывания (самоизоляция).
Анализ обнаруженных лексем (общее количество равняется 30 единицам) показал, что образование неологизмов в период пандемии затрагивает почти все пути появления лексикологических инноваций с лидерством у группы слов, появившихся с помощью комбинаций общеупотребительных слов и корней.
Новая терминология требует особенного подхода, когда речь заходит о переносе её с языка оригинала на язык перевода. На плечи переводчика ложится сложная задача в выборе переводческой трансформации, наиболее подходящей для передачи новообразования, а в некоторых случаях даже создание термина, который будет иметь семантику оригинала и легче ассимилироваться принимающим языком. Попробуем рассмотреть особенности перевода представленных выше неологизмов на примере предложений из японских статей:
■S0 Osaka moderude wa, gutaitekina jishuku-to no kaijo no kijun to shite ika no mitsu wo settei shite iru. - 'Осакская модель описывает три обязательных критерия снятия режима самоизоляции внутри префектуры'.
Данное предложение начинается с неологизма ^lEïf^ [Osaka moderu], понятия, которое описывает модель выхода префектуры из режима самоизоляции путем соблюдения определенных условий. Наиболее удобной переводческой трансформацией в данном случае будет являться калькирование, так как слова «осакский» и «модель» уже имеются в русском языке.
PCR;ifêSœHti$œ7H¥W7%^;S0 PCR ho kensa no yosei-ritsu no 7-nichi heikin ga 7-pâsento-miman. - 'Среднее количество положительных тестов на антитела не должно превышать 7% в течение 7 дней'.
В данном случае наиболее уместным для перевода неологизма PCR;í [PCR ho] стало применение дифференциации с заменой «ПЦР-тест» на «тест на антитела» по причине того, что в российских источниках это определение встречается чаще и проще воспринимается, нежели расшифровка аббревиатуры ПЦР
ICU yunitto no byosho shiyo-ritsu 60-pâsento-miman. - 'Количество используемых коек в отделениях реанимации и интенсивной терапии не должно превышать 60% от общего количества'.
Несмотря на имеющийся в русском языке термин «койки ИРОТ», наиболее правильным способом для передачи неологизма ICUi—уЬ [ICU yunitto] будет генерализация, так эта аббревиатура в обоих языках является достаточно узконаправленным термином.
Korera mitsu no kijun subete ga shicihichikan renzoku de kuria sa rereba, dankai-teki ni jishuku yosei wo toki, shakai keizai katsudo wo ugokashite iku to shite iru. - 'Если эти три критерия будут соблюдаться в течение семи дней подряд, то режим самоизоляции будет постепенно снят, а социально-экономическая деятельность общества начнет возобновляться'.
В данном случае к понятию [jishuku yosei] применение перево-
да-интерпретации будет являться оптимальным вариантом, так как полное определение этого неологизма звучит как «призыв государства соблюдать режим добровольной самоизоляции» и будет слишком перегружать предложение при переводе.
l^tro^feáo Tenbai yâ ga tenbai wo seito-ka suru ronkyo wajuyôtokyôkyû no baransu ga kuzureta kakaku settei to natte iru tame, ichiba genri ni nottotte kakaku wo saya yose shite iru ni suginai' to iu monodearu. - 'Основным аргументом перекупщиков масок является то, что «нынешнюю цену формирует дисбаланс между спросом и предложением, поэтому мы, следуя принципу свободного рынка, своими действиями вызываем снижение окончательной цены»'.
В данном случае наиболее подходящим методом перевода будет использование эквивалента «перекупщик» в русском языке с уточнением на «масках», так как применение этого термина связано со скандалами из-за дефицита защитных масок весной 2020 года.
Toji shuzai shite ita seishinkai wa, jishuku keisatsu ni tsuite 'okorubeku shite okotta' to watashi ni katatta. - 'Психиатр, опрошенный мной во время сбора информации, сказал, что «появление феномена, подобного «полиции пандемии» - людей, собирающих и публикующих в открытый доступ информацию о нарушителях карантина, было лишь вопросом времени'.
В этом предложении применение описательного перевода относительно термина Éïs^ [jishuku keisatsu] оправдывается тем, что в русском языке не существует подходящей эквивалентной единицы.
Saikin wa oki hai mo chümoku sa rete iru. - 'В последнее время «бесконтактная доставка» стала очень распространенной практикой'.
Перевод-интерпретация термина М#Е [oki hai] как «бесконтактная доставка» сохраняет заложенный в него смысл доставки без контакта с курьером и не перегружает текст
COVID-19§£t*M~f2;№t<bl£?rott»Hfflro!#0 Hachiwari ojisan to shite yümei ni natte shimatta kenkyüsha no tachiba kara mita, COVID - 19 kansen kakudai shoki ~ dai ni nami chokuzen kurai made no taisaku shühen no ugoki. -'Точка зрения учёного, который стал известен под прозвищем «Мистер 80%», насчёт эволюции мер противодействия коронавирусу от начала распространения инфекции до второй волны заражения'.
В данном случае уместным будет использование калькирования «Мистер 80%», но при переводе так или иначе рекомендуется сделать сноску с настоящим именем ученого - Хироси Нисиура.
Sekai o fukyo ni oikomi, hitobito no seikatsu o ippen sa sete iru shingata koronauirusu no pandemikku. Kono kansen-sho no kyoi o zofuku shite iru no ga, joho no hanran, infodemikku da. - 'Угроза, исходящая от ввергшей мир в кризис и резко поменявшей жизнь всех людей на планете пандемии, усиливается благодаря всплеску инфодемии'. Использование транслитерации термина -Y>7tf [infodemikku] - «инфодемия» - является допустимым приёмом, так как это понятие уже просочилось в русский язык и используется в таком же значении -распространение ложных сведений.
[^□□tfc'joiairt^aasnt^^xicggiL-tniifrro*
Ore koronada. Aichi ken'nai de, shingata koronauirusu ni kansen wo shite iru ka no yona hatsugen wo shite taiho sa reru jiken ga aitsuide iru. - '«Я - носитель» - фраза, с которой связан ряд арестов в префектуре Айти в отношении людей, заявивших, что заражены ко-ронавирусом'.
Дословным переводом фразы ffinP^fc' [ore koronada] будет являться «я - корона», что звучит достаточно странно, поэтому применение модуляции как адаптации семантики выражения становится лучшим вариантом.
По итогам анализа представляется возможным определить специфику японских неологизмов, появившихся в период пандемии, а также особенность их переноса с японского языка на русский. Неологизмы напрямую связаны с настроением в обществе, в связи с этим в текстах могут попасться новообразования как описание каких-либо событий, так и абсолютно новые термины.
Следует отметить, что среди всех видов словообразования самым распространенным среди неологизмов периода пандемии стали понятия, полученные
Библиографический список
из сложения общеупотребительных слов и корней - 11 из 30 отобранных слов появились в языке именно этим способом.
При переводе неологизмов, возникших в определенный период потрясения общества, как в данном случае, необходимо учитывать различные социокультурные особенности, грамотно использовать добавления и замены с опорой на особенности японского языка, которые невозможно адекватно перенести на русский язык. Наиболее часто используемыми трансформациями были калькирование и описательный перевод.
Поскольку вспышка нового коронавируса была очень резкой, почти для каждого нового явления (события, места, люди, меры предосторожности) появились новые лексемы, каждая из которых требовала своего подхода для перевода, поэтому были использованы почти все трансформации, упоминаемые в классификации В.Н. Комиссарова [7]. Транслитерация была использована для адаптации уже существующего в языке термина, модуляция стала раскрытием понятия, дословный перевод которого невозможен, генерализация применялась для расширения значения термина, чаще используемого в языке перевода, а описательный перевод, в свою очередь, помогал адекватно передать смысл японских слов, значение которых не умещается в таковое в русском языке.
Подводя итог, хотелось бы отметить, что результаты проведенного анализа свидетельствуют о том, что при переводе неологизмов, появившихся в период пандемии COVID-19, одной из главных трудностей являлся поиск эквивалентов к терминам, описывающих реалии, свойственные японской культуре. Трудность также представляет перевод японских слов, значение которых в русском языке занимает словосочетание или целое предложение. При переводе неологизмов данной сферы очень важным является подбор подходящей лексико-граммати-ческой трансформации при отсутствии эквивалента, а также учет лингвокуль-турологических отличий японского и русского языков. Перспективность данного исследования, к сожалению, очевидна: вследствие продолжающейся пандемии появления неологизмов, связанных с этой темой, неизбежно, поэтому будет необходим поиск новых путей их передачи.
1. Котелова Н.З. Теоретические аспекты лексикографического описания неологизмов. Советская лексикография. Москва: Энциклопедия, 1988: 46 - 63.
2. Попова Т.В. Русская неология и неография: учебное пособие. Екатеринбург: ГОУ ВПО УГТУ-УПИ, 2005.
3. Сенько Е.В. Теоретические основы неологии. Владикавказ: Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова, 2001.
4. Lawson R. Coronavirus has led to an explosion of new words and phrases - and that helps us cope. The Conversation: Academic rigour, journalistic flair. 2020. Available at: https:// theconversation.com/coronavirus-has-led-to-an-explosion-of-new-words-and-phrases-and-that-helps-us-cope-136909
5. Linguistic diversity in a time of crisis: Language challenges of the COVID-19 pandemic. Вестник научных статей. Available at: https://www.degruyter.com/document/ doi/10.1515/multi-2020-0136/html
6. Словообразовательные схемы в японском языке: электронный справочник. Available at: https://referatbooks.ru/kursovaya-rabota/slovoobrazovatelnyie-shemyi-v-yaponskom-yazyike-2/
7. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение: учебное пособие. Москва: ЭТС, 2004.
References
1. Kotelova N.Z. Teoreticheskie aspekty leksikograficheskogo opisaniya neologizmov. Sovetskaya leksikografiya. Moskva: Enciklopediya, 1988: 46 - 63.
2. Popova T.V. Russkaya neologiya i neografiya: uchebnoe posobie. Ekaterinburg: GOU VPO UGTU-UPI, 2005.
3. Sen'ko E.V. Teoreticheskie osnovy neologii. Vladikavkaz: Severo-Osetinskij gosudarstvennyj universitet im. K.L. Hetagurova, 2001.
4. Lawson R. Coronavirus has led to an explosion of new words and phrases - and that helps us cope. The Conversation: Academic rigour, journalistic flair. 2020. Available at: https:// theconversation.com/coronavirus-has-led-to-an-explosion-of-new-words-and-phrases-and-that-helps-us-cope-136909
5. Linguistic diversity in a time of crisis: Language challenges of the COVID-19 pandemic. Vestniknauchnyh statej. Available at: https://www.degruyter.com/document/doi/10.1515/ multi-2020-0136/html
6. Slovoobrazovatel'nye shemy v yaponskom yazyke: 'elektronnyj spravochnik. Available at: https://referatbooks.ru/kursovaya-rabota/slovoobrazovatelnyie-shemyi-v-yaponskom-yazyike-2/
7. Komissarov V.N. Sovremennoeperevodovedenie: uchebnoe posobie. Moskva: 'ETS, 2004.
Статья поступила в редакцию 11.01.22
УДК 83'373.6
Telpov R.E., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of General and Russian Linguistics, Pushkin State Institute of the Russian Language
(Moscow, Russia), E-mail: roman-telpov@yandex.ru
Kang Anqi, BA student, Pushkin State Institute of the Russian Language (Moscow, Russia), E-mail: roman-telpov@yandex.ru
THE COMPARATIVE ANALYSIS OF PRINCIPLES OF FORMATION OF TOPONYMS AND EXPLANATION OF THEIR NAMES CHARACTERISTIC OF RUSSIAN AND CHINESE LINGUOCULTURES (THE CASE STUDY OF TOPONYMS OF VORONEZH REGION AND PROVINCE OF SHENGXI). The article presents a comparative analysis of principles of naming settlements of Voronezh Region (Russian Federation) and Shangxi Province (People's Republic of China). The article examines both scientific and folk etymological versions of names explaining the origin of local and district-level toponyms grouped within two separate regions of Russia and China. At the end of the article the following conclusions are made: unlike Russian toponyms, explained by not only scientific and folk etymological versions of origin, Chinese toponyms are explained by only one of the versions; Chinese toponyms are more often than Russian are named as a result of an arbitrary act, and do not arise spontaneously; Chinese toponyms do not just have an orienting function, but stimulate an axiological function, implicitly or explicitly contain a positive aesthetic assessment, good luck, etc.
Key words: toponymy, toponymic legends, folk etymology, linguoculture, transonymization.
Р.Е. Тельпов, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина», г. Москва,
E-mail: roman-telpov@yandex.ru
Кан Аньци, бакалавр, ФГБОУ ВО «Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина», г. Москва,
E-mail: roman-telpov@yandex.ru
