CC BY
46
Кузнецов П. В., Спадерова Н. Н.
ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница», г. Тюмень
ЛЕТАЛЬНЫЙ СУИЦИД: АНАЛИЗ ПОСМЕРНЫХ АМБУЛАТОРНЫХ КОМПЛЕКСНЫХ СУДЕБНЫХ ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ
Цель: анализ случаев проведенных посмертных амбулаторных комплексных судебно-психиатрических экспертиз в ГБУЗ ТО «ОКПБ». Материалы: проанализирована 121 посмертная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведенная за период с 2013 года по 2017 год, в рамках ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), ст. 109 УК РФ и ст. 105 УК РФ (убийство), выполненная в Тюменской областной клинической психиатрической больнице. Результаты: Из общего числа подэкспертных (п = 121) потерпевшими по ст. 110, ст. 105 ст. 109 УК РФ были признаны 45 детей и подростков. Большинство из них (п = 31; 72,1%) совершили самоповешение, меньшее количество (п = 11; 25,6%) прибегли к падению с высотных зданий. У10 человек (32,25%) были в анамнезе ранее суицидальные попытки (самоповешение, самоотравление, самопорезы). У взрослых подэкспертных, из 76 человек по ст. 105 УК РФ были признаны потерпевшими 43 испытуемых. В большинстве случаев подэкспертные прибегали к самоповешению (п = 61; 79,2%), меньше количество - самоотравление (п = 7; 9,2%), 43,68% взрослых и 19,25% несовершеннолетних погибли в состоянии алкогольного опьянения. Выводы: получены данные, которые свидетельствуют о большой доле несовершеннолетних (36,1%) среди проведенных посмертных судебных психолого-психиатрических экспертиз. У 65,5% лиц, совершивших суицид и подвергнутых экспертизе, выявляются психические нарушения, что указывает на необходимость выработки дополнительных профилактических мероприятий по раннему выявлению и коррекционной работе среди категории лиц с суицидальной активностью.
Ключевые слова: суицид, суицидальное поведение, доведение до самоубийства, амбулаторная посмертная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.
Актуальность. Завершенный суицид подразумевает аутоагрессивное (направленное на себя) действие со смертельным исходом при различных суицидальных намерениях [18]. Это обусловлено тем, что завершённый суицид может произойти не только при истинных и демонстративных намерениях покончить с собой, но и при доведении до самоубийства другим лицом. В последнем случае при сомнении в том, что человек покончил жизнь самоубийством без помощи постороннего, следственными органами (СУ СК) возбуждается уголовное дело по ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства). В ходе следствия, возникает необходимость в проведении посмертной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы. До настоящего времени сложным остается вопрос производства данной экспертизы, как ведущего метода криминологии и психологического метода исследования данного явления [16, 20, 21]. Большое внимание этому виду экспертизы уделяли Г. В. Акопов, Ф. С. Сафуанов, Л. В. Алексеева и др. Вероятностный характер ее выводов вызывает неоднозначное к ней отношение. Между тем данный вид экспертизы играет важную роль, когда у лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, отсутствуют данные, позволяющие им однозначно сделать вывод о доведении до самоубийства или о добровольном лишении себя жизни. Этот вид экспертизы позволяет установить такие обстоятельства, которые характеризуют личность суицидента, а порой и вскрыть причины, способствовавшие совершению суицида [7].
Сегодня среди детей и подростков агрессия и суицидальная активность приобрела угрожающие масштабы [3, 8, 9]. По данным Следственного управле-
ния Следственного комитета РФ наблюдается рост завершенных суицидов среди несовершеннолетних в 2016 году (720 случаев), по сравнению с 2015 годом (685 суицидов). Согласно статистическим сведениям «Центра суицидальной превенции» ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница» за последние 3 года в Тюменской области на 25% увеличилось количество завершенных суицидов среди детей и подростов (в 2014 г.- 12 случаев, в 2015 г.- 8, в 2016 г.- 16). В наше время нанотехнологических открытий и стремительного научного развития, интернет является неотъемлемой частью жизни. Почти у каждого из нас есть несколько гаджетов (сотовые телефоны, планшеты) и мы уже не представляем свою ежедневную жизнедеятельность без него. Интернет-пространство включает в себя массу как положительно влияющих, так и отрицательных аспектов развития детей. При целенаправленной работе оно может быть использовано как ресурс, направленный на профилактику суицида [2, 22, 24]. Эта тема высоко актуальна, тем более, что в настоящее время достаточно хорошо проработаны вопросы диагностики и оценки суицидального риска [16], приоритетные направления коррекционной работы [10].
Известно, что самостоятельно занимаются в Интернете 75% детей и только 25% это делают под надзором родителей [4]. Нередко, не получив понимания со стороны близких, поддержку, подросток ищет их в сети Интернет. Там можно найти огромное количество сайтов, в которых выкладывается целый алгоритм действий, как уйти из жизни. Вам дают готовый рецепт, а рядом нет взрослого друга, который может в этот момент протянуть руку помощи. У самоубийц
нет многомерного понимания ситуации, на первом плане стоит уход от проблемы или желание проучить обидчиков. 99% из тех ребят, которые замышляют суицид, очень хотят, чтобы их выслушали, они хотят сказать все, что у них накопилось [6, 24]. Эти сайты суицидологической направленности («сайты смерти») контагиозно распространились на постсоветском пространстве в течение последних 3-4 лет и представляют угрозу национальной безопасности страны [5]. Вице-спикер Госдумы Ирина Яровая в феврале 2017 года предложила расширить статью Уголовного кодекса о доведении до самоубийства (ст. 110 УК РФ), чтобы она наказывала тех, кто склоняет или содействует совершению суицида. В этих условиях наиболее актуально выступает межведомственное взаимодействие сотрудников судебно-следственных органов и судебно-психиатрических экспертных учреждений [15, 19].
В Тюменской области в течение ряда лет активно развивается система суицидальной превенции, проводятся эпидемиологические исследования, действует центр суицидальной превенции [9, 12]. Настоящее исследование отражает один из элементов этой работы.
Цель исследования. Анализ случаев проведенных посмертных амбулаторных комплексных судеб-но-психиатрических экспертиз в ГБУЗ ТО «ОКПБ», а также оценить межведомственное взаимодействие отделения амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз со следственными органами Тюменской области (СУ СК РФ).
Материалы и методы. Проанализирована 121 посмертная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведенная за период с 2013 года по 2017 год, в рамках ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), ст. 109 УК РФ и ст. 105 УК РФ (убийство). Из общего количества посмертных КСППЭ с 2013 г. по 2017 г. (п = 121), детям и подросткам было проведено 45 экспертизы (37,19%) (2013 г. из 7 КСППЭ - 4, 2014 г. из 20 КСППЭ - 9, 2015 г. из 21 КСППЭ - 7, 2016 г. из 32 КСППЭ - 11, 2017 г. из 41 КСППЭ - 14). Важно отметить, что данные цифры неточно отражают официальную статистику по завершенным суицидам, как у взрослого населения, так и у несовершеннолетних в Тюменской области, т.к. не по всем суицидам, следственными органами возбуждаются уголовные дела, в рамках ст. 110 УК РФ, кроме того, экспертные исследования проводятся позже совершения суицидального акта и имеют более широкие временные рамки (не укладываются в год совершения суицида). По возрасту несовершеннолетние распределились следующим образом: с 7 до 11 лет - 4 детей, с 12 до 18 лет - 41 человек. Среди них по гендерному признаку было 30 мальчиков и 15 девочек. У взрослых с 18 до 40 лет - 43; с 40 до 60 лет -28; после 60 лет - 6 человек. Соответственно по ген-дерному признаку было 62 мужчины и 15 женщин.
Посмертные КСППЭ имеют свои особенности, они проводятся в заочном порядке и от качествен-
ного сбора следователем документов зависит подчас экспертное решение. В отделении амбулаторной су-дебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ ТО ОКПБ совместно с отделом криминалистики СУ СК РФ по Тюменской области разработан следующий алгоритм работы. При поступлении уголовного дела (возбужденного по ст. 110 У РФ) заведующий отделения изучает его, определяет есть ли в наличии: медицинские документы (история развития ребенка, медицинская карта из поликлиники, истории болезни из стационара, заключения экспертов из судебно-медицинской экспертизы, медицинские справки от врача-психиатра и врача-нарколога и др.); характеристики из школы; по месту жительства; протоколы допросов родителей или ближайших родственников по перечню разработанных вопросов, как суици-дента; протоколов допросов близких людей (друзей, одноклассников) про-антивитальное поведение подэкспертого, особенности реагирования в стрессовых ситуациях; письменная продукция (личные дневники, рисунки, стихи) и т.д. Для сбора недостающей документации, заведующий отделением заявляет ходатайство о предоставлении всех необходимых дополнительных документов, на основании ст. 57 ч.4 п. 2 УПК РФ, ст. 57 ч.3 п.2 УПК РФ и ст. 16, ст. 17 ФЗ № 73 от 31.05.2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ». Данное ходатайство отправляется следователю в печатном варианте и факсимильной связью, а также копия руководителю отдела криминалистики СУ СК РФ по Тюменской области и руководителю отдела МСО СУ СК. В дальнейшем эксперты руководствуются п. 24 приказа Министерства Здравоохранения и социального развития РФ № 370 от 30.05.2005 г. В конце месяца отправляется отчет по заявленным и удовлетворенным ходатайствам руководителю отдела криминалистики СУ СК РФ по Тюменской области.
Были использованы следующие методы: ретроспективного клинико-психопатологического исследования (анализ материалов уголовного дела медицинской документации, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом данных соматоневрологического состояния, а также данных лабораторных, инструментальных методов исследования, и заключение психолога в рамках посмертной КСППЭ [19].
Результаты и обсуждение. Из общего числа подэкспертных (п = 121) потерпевшими по ст. 110, ст. 105 ст. 109 УК РФ были признаны 45 детей и подростков, (из которых 2 девочки - по ст. 105 УК РФ и одна девочка по ст. 109 УК РФ. У двух девочек (привлеченных по ст. 109 и ст. 110 УК РФ) суицидальное поведение не прослеживалось (первая умерла от брон-хоспазма, во время приема с эйфоризирующей целью освежителя, вторая - упала с высотного, здания, перелезая из одного окна в другое, т.к. тетя закрыла их в квартире). В свою очередь у взрослых подэксперт-ных, из 76 человек по ст. 105 УК РФ были призна-
ны потерпевшими 43 испытуемых. Таким образом, по факту совершения завершенных суицидов нами анализировалось подробно 119 заключений СПЭ.
Согласно этнокультуральным особенностям, представленным в таблице 1, у взрослых (русских 53,9% и татар 36,8%) и у несовершеннолетних (русских 46,5% и татар 37,2%) суицидентов примерно равное соотношение в процентах.
Таблица 1
Этнокультуральные особенности испытуемых, в %
Националь- Взрослые Несовершеннолетние
ность п % п %
Русские 41 53,9 20 46,5
Татары 28 36,8 16 37,2
Казахи 3 3,9 2 4,6
Немцы 1 1,3 2 4,6
Таджики 4 5,7 3 7,0
Как видно из таблицы 2, большой процент взрослых совершали завершенные суициды в городах (Тюмень, Тобольск, Ишим) 68,3% обследуемых, тогда как несовершеннолетние чаще всего (62,8%) покончили жизнь самоубийством в сельской местности.
Таблица 2
Соотношение показателей по районам, в %
Местность Взрослые Несовершеннолетние
п % п %
Тюмень 31 40,8 8 18,6
Тобольск 12 15,8 5 11,6
Ишим 9 11,8 3 7,0
Вагайский район 8 10,5 9 20,9
Сорокинский район 4 5,2 7 16,2
Бердюжский район 1 1,3 8 18,6
Викуловский, Абатский районы 3 3,9 3 7,0
Большинство детей и подростков (п = 31; 72,1%) совершили завершенный суицид через самоповешение, причем почти все они проживали в сельской местности (табл. 3).
Таблица 3
Распределение по способу совершения суицида, в %
Способ Взрослые Несовершеннолетние
п % п %
Самоповешение 61 79,2 31 72,1
Самоотравление 7 9,2 1 2,3
Падение с высоты 1 1,3 11 25,6
Самострел 6 7,9 1 2,3
Самопорезы 1 1,3 - -
В половине случаев (52,17%) труп был найден на надворных постройках, чуть реже (39,13%) дома или у себя, или в заброшенном посещении, в единичных случаях в лесу. Из них у 10 подэкспертных (32,25%) были в анамнезе ранее суицидальные попытки (самоповешение, самоотравление, самопорезы). Меньшее количество (п = 11; 25,6%) несовершенно-
летних совершало самоубийство путем падения с высотных зданий. Причем все эти ребята проживали в городе (Тюмени и Тобольске) и являлись активными участниками сайтов с суицидальной направленностью. К сожалению, до совершения суицида почти все дети удалили свою информацию из сети «В контакте» и на данных сайтах. Поэтому объективного подтверждения данного факта, кроме свидетельских показаний получено не было. Из них у 2 детей из этой группы в анамнезе были аутоагрессивные действия (наносили самопорезы на предплечье) и размещали фотографии этого на сайтах. В единичных случаях дети и подростки свели счеты с жизнью, совершив самострел из охотничьего ружья и самоотравление димедролом. При анализе суицидов у взрослого населения в большинстве случаев подэкспертные прибегали к самоповешению (п = 61; 79,2%), в отличие от несовершеннолетних чаще труп был найден в квартире, либо в частном доме (62,3%). Значительно меньше суицидентов покончили жизнь самоубийством путем самоотравления (п = 7; 9,2%), все из них были женщины. Тогда как мужчины совершали суицид путем самострела (п = 6; 7,9%). Падение с высоты и нанесение самопорезов среди взрослого населения носили единичный характер. При анализе медицинской документации было выявлено, что 43,68% у взрослых и 19,25% случаев у несовершеннолетних завершенный суицид был совершен подэкспертными в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждалось заключением судебно-медицинской экспертизы трупов (наличие в крови этилового спирта), что облегчало принятие рокового решения.
При анализе социального статуса взрослого населения подэкспертных обращает на себя внимание их социальная дезадаптация: низкий образовательный уровень (53,0%), неквалифированный рабочий труд (65,0%), плохие жилищные условия (70,0%), состояние развода (27,0%), низкое материальное положение (81,0%).
Интересен анализ микросоциального окружения несовершеннолетних. Большинство из них (22,8%) воспитывались в неполных семьях и сожалели о разводе родителей, общались с отцами, проживали то с матерью, то с отцом. Такое же количество детей проживало в формально (внешне) благоприятных семьях, где кроме матери в семье был отчим. Эти семьи внешне были благополучными (материально-бытовая составляющая), но внутри них наблюдались скрытые конфликты, чаще с отчимом, о чём дети неоднократно рассказывали родственникам и знакомым. В некоторых случаях дети в такого рода семьях, воспитывались как «кумиры» семьи и духовные ценности в данном случае заменялись на материальные. По 13,8% лиц, проживали в асоциальной, приемной и благополучной семьях. В некоторых случаях социальными службами, при определении ребенка в приемную семью не учитывались как этнокультуральные ценности, так и индивидуально-психологические особенности опекаемого и опекуна. В благополучных
семьях несовершеннолетние воспитывались обоими родителями, но отношения в семье были больше формальными (накормить, отправить в школу, проконтролировать уроки), без теплых чувств и учета их притязаний. Мы также выделили отдельно малообеспеченные семьи (19,8%), где дети очень переживали по поводу своего социального статуса, фантазировали на тему материальных благ, совершали опрометчивые поступки для удовлетворения своих запросов и притязаний [19]. Эти результаты подтверждают важное влияние внутрисемейных отношений на снижение суицидальной активности, которые рассматриваются в качестве одного из ведущих факторов антисуицидального барьера [1, 10, 11, 18 и др.].
По данным медицинской документации, были выявлены случаи совершения суицидальных попыток и завершенных суицидов по первой, второй и третье линии родства (табл. 4).
Таблица 4
Наследственная отягощенность по суицидальному поведению у подэкспертных, в %
Линия наследственной отягощенности по суицидальным действиям Взрослые Несовершеннолетние
n % n %
1-я линия родства 16 21,1 9 20,9
2-я линия родства 3 3,9 2 4,6
3-я линия родства 2 2,6 - -
Как можно отметить в представленной выше таблице число суицидальных попыток у родственников подэкспертных среди взрослых (21,1%) и несовершеннолетних (20,9%) по 1-й линии родства было практически одинаково. Различия по 2-й и 3-й линиям родства, а также были минимальны. Результаты этого анализа могут свидетельствовать в пользу мнения А. Г. Амбрумовой [1] о накоплении в семейном анамнезе суицидального поведения по типу психологической предрасположенности.
При анализе уголовных дел несовершеннолетних в 20 из них (46,5%) были представлены предсмертные записки (как письменная, так и электронная продукция (СМС, переписка в соцсетях), обращенные к родителям, родственникам, друзьям и любимому человеку: «я не могу без тебя дышать, не могу жить», «школа не виновата, виноват интернет...», «ладно, давай я ухожу на небеса», «прощай, мамочка, я буду твоим Ангелом-хранителем», что говорит о наличии объекта, либо фактора стресса, спровоцировавшие суицидальную активность. В то же время, анализируя материалы дела взрослых суицидентов, можно сделать вывод, что для данной категории лиц письменная продукция не характерна, так как записки оставляли лишь в редких случаях (n = 8; 10,5%), что согласуется с данными литературы [6, 17, 24].
Проанализировав материалы уголовного дела и медицинские документы, по нозологической составляющей мы пришли к некоторым различиям у взрослых и несовершеннолетних (табл. 5).
Таблица 5
Структура нозологический представленности у подэкспертных, в %
Класс Взрослые Несовершеннолетние
n % n %
Органическое непсихотическое расстройство, органическое расстройство личности (Б06; Б07) 13 17,1 16 37,2
Зависимость от психоактивных веществ (Б10, Б12, Б19) 24 31,6 - -
Расстройства адаптации (Б43) 5 6,6 5 11,6
Умственная отсталость (Б70) 2 2,6 3 7,0
Шизофрения (Б20) 6 7,9 2 4,6
Аффективные расстройства (Б30-33) 1 1,3 1 2,3
Психически здоровые (204.7) 25 32,8 16 37,2
У взрослых подэкспертных, совершивших суицид чаще всего регистрировались категории Б10, Б12, Б19 - «Зависимость от психоактивных веществ» (п = 24; 31,6%). «Органическое непсихотическое расстройство, органическое расстройство личности» в 17,1% случаев. У 6 взрослых испытуемых наблюдалось «Шизофрения» (Б20). В 5 случаях диагностировалось «Расстройство адаптации» (Б43). У большинства подэкспертных (п = 16; 37,2%) несовершеннолетнего возраста обнаруживались органические расстройства: Б06.8 (Органическое непсихотическое расстройство) - 5, Б07.0 (Органическое расстройство личности и поведения) - 5, Б06.7 (Легкое когнитивное расстройство) - 1. У 5 в период приближенный к суициду наблюдалось нарушение адаптации (Б43). В 3 случаях диагностировались «Легкая умственная отсталость» (Б70.0). У 2 несовершеннолетних отмечалось эндогенное психическое расстройство в форме «Шизофрении» (Б20). Подэкспертные, у которых не обнаруживалось какого-либо психического расстройства, а в момент совершения суицида у них наблюдалась неоформленная депрессивная симптоматика с импульсивным совершением суицидальных действий среди взрослых и несовершеннолетних подэкспертных было примерно одинаково (32,8% и 37,2% соответственно). Среди факторов, способствующих совершению суицида, помимо биологических, медицинских, этнокультуральных, микросоциальных, выделялись и личностно-психологические. При настоящем анализе обращает внимание более актуальная проблема среди несовершеннолетних, которая представлена потерей связи человека с реальностью: «суицид-игра» («игра со смертью»), рассматривается как проявление социально-психологической дезадаптации личностного развития человека, его неустойчивой внутренней позиции, несамостоятельный характер суждений, свидетельствующий об отклонениях в становлении конвенциальной (общепринятой) личности. «Игра со смертью», это стремление к неоправданному риску, преднамеренно осуществляемые действия с низкой
вероятностью выживания. Поведение в значительной степени определяется не его внутренней структурой смыслов, а непосредственными внешними влияниями или возникающими сиюминутными внутренними побуждениями. При этом представления и положительных и отрицательных ценностях, этических нормах не составляют смысловой основы для реальной регуляции поведения, не наполнены действительным эмоциональным, личностным и деятельностно-опо-средованным содержанием. В итоге не формируется его внутренняя связь с обществом - вера в общие нормы и ценности. Определяются стрессовые факторы - потеря любимого человека, отвергнутая любовь, нежелательная беременность и т.п. Среди особенностей характера у подэкспертных преобладали: обидчивость, вспыльчивость, демонстративность, неспособность целостно регулировать свое поведение, низкий уровень самоконтроля в ситуации эмоциональной захваченности [19].
Полученные нами данные подтвердили тот факт, что у лиц, совершивших законченный суицид, психические нарушения, встречались чаще, чем у практически здоровых испытуемых. В то же время из всех проанализированных экспертиз при ответе на поставленные следователем вопросы не было вынесено ни одного заключения о доведении до самоубийства посторонним лицом, поскольку в большинстве случаев суициды были обусловлены наличием конфликта (стресс-реакции) и крайне редко какой-либо психотической симптоматикой. Кроме того, было установлено, что в последние годы уровень завершенных суицидов снижается, как, в общем, по России, так и в частности по Тюменской области (2015 год - 293; 2016 год - 286; 2017 год - 212), вместе с тем число посмертных судебных комплексных психолого-психиатрических экспертиз в регионе, напротив, увеличивается (2015 год - 21; 2016 год - 32; 2017 год - 41), что указывает на повышение внимания следственных органов по данному направлению. Однако при анализе каждого случая экспертиз можно говорить о недостаточном предоставлении в указанный срок нужной документации и информации о суициденте и ситуации (неполное предоставление медицинской документации, некачественный сбор анамнестических сведений о суициденте в показаниях родственников и близких лиц), что затрудняет процесс экспертной оценки и увеличивает срок проведения экспертизы и подготовки заключения.
Выводы. Таким образом, увеличение количества посмертных судебных комплексных психолого-психиатрических экспертиз за последнее время, является положительным моментом, отражающим более пристальное внимание следственных органов к каждому случаю насильственной смерти, привлечение служб, осуществляющих суицидальную превенцию в регионе. С целью повышение уровня экспертной оценки случаев суицида, на наш взгляд необходимо увеличить качество межведомственного взаимодействия. При этом как вариант работы - внедрить
в работу следственных органов, разработанную совместно с психиатрами анкету с четким перечнем вопросов по наличию аутоагрессивных и других форм деструктивного поведения у человека в анамнезе (заполняемую со слов близких, свидетелей, медицинской документации и др.). Это может облегчить работу экспертов и повысить эффективность экспертиз.
Кроме того, при анализе случаев проведенных посмертных амбулаторных комплексных судебно-пси-хиатрических экспертиз в ГБУЗ ТО «ОКПБ», получены данные, которые свидетельствуют о большой доле несовершеннолетних (36,1%) среди проведенных посмертных судебных психолого-психиатрических экспертиз. У 65,5% лиц, совершивших суицид и подвергнутых экспертизе, выявляются психические нарушения, что указывает на необходимость выработки дополнительных профилактических мероприятий по раннему выявлению и коррекционной работе среди категории лиц с суицидальной активностью.
Литература
1. Амбрумова А. Г., Трайнина Е. Г. К вопросу о саморазрушающем поведении подростков // Саморазрушающее поведение подростков. Л., 1991. 25 с.
2. Богачева Т. Ю. Интернет-технологии как современный ресурс в профилактике детского суицида // Сб. мат. международной научно-практической конф. «Психологические аспекты детского суицида: технологии профилактики». М, 2013. С. 26-30.
3. Бохан Н. А., Аболонин А. Ф., Мандель А. И., Стоянова И. Я., Назарова И. А. Агрессия и суицидальное поведение подростков в различных условиях социализации // Суицидология. 2018. Т. 9, № 2. С. 50-60.
4. Вагин Ю. Р. Суицидальная активность и защитные механизмы личности // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2003. № 2. С. 84-88.
5. Демдоуми Н. Ю., Денисов Ю. П. Распространение «суицидального контента» в киберпространстве русскоязычного интернета как проблема мультидисципли-нарных исследований // Суицидология. 2014. Т. 5, № 2. С. 47-54.
6. Долганова Н. П. Особенности суицидального дискурса подростков-посетителей соответствующих сайтов // Суицидология. 2010. № 1. С. 53-54.
7. Епанчинцева Г. А., Волосова Н. Ю., Козловская Т. Н. Самоубийство: законодательные, пси-хологические и криминологические аспекты // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права 2015. Т. 9, № 2. С. 234-247.
8. Зотов П. Б., Хохлов М. С., Приленский А. Б., Зотова Е. П. Суицидальные попытки отравления в Тюменской области в 2012-2017 гг. // Университетская медицина Урала. 2018. № 1. С. 41-42.
9. Зотов П. Б., Юшкова О. В., Совков С. В. Суицидальные действия в г. Тюмени (Западная Сибирь) в 20072012 гг. // Медицинская наука и образование Урала. 2013. № 1. С. 124-126.
10. Зотов П. Б. Акцентный подход в психокоррекционной работе с суицидентами // Научный форум. Сибирь. 2017. Т. 3, № 1. С. 79-80.
11. Зотов П. Б. Факторы антисуицидального барьера в психотерапии суицидального поведения лиц разных возрастных групп // Суицидология. 2013. Т. 4, № 2. С. 5863.
12. Зотов П. Б., Родяшин Е. В., Кудряков А. Ю., Хохлов М. С., Юсупова Е. Ю., Коровин К. В. Система суицидальной превенции в Тюменской области // Суицидология. 2018. Т. 9, № 1 (30). С. 72-80.
13. Зотов П. Б., Родяшин Е. В., Юшкова О. В., Десятова И. Е. Суицидологическая ситуация на юге Тюменской области в 2009-2010 гг: эпидемиологические и организационные аспекты // Медицинская наука и образование Урала. 2012. Т. 13, № 2 (70). С. 99-101.
14. Зотов П. Б., Уманский М. С., Куценко Н. И., Кузнецов П. В. Суицидологический регистр - первый опыт системного суицидологического учета // Медицинская наука и образование Урала. 2011. Т. 12, № 2 (66). С. 175176.
15. Кожевникова Т. А., Кожевников В. Н. Методы оптимизации профилактики суицидального поведения // Суицидология. 2010. № 1. С. 69-71.
16. Любов Е. Б., Зотов П. Б. Диагностика суицидального поведения и оценка степени суицидального риска. Сообщение I // Суицидология. 2018. Т. 9, № 1 (30). С. 23-35.
17. Любов Е. Б., Палаева Р. И. «Молодые» суициды и интернет: хороший, плохой, злой // Суицидология. 2018. Т. 9, № 2. С. 72-81.
18. Положий Б. С., Панченко Е. А. Суицидальное поведение (детерминатны, клиническая динамика, типология, профилактика). Монография. М., 2016. 250 с.
19. СпадероваН. Н., Медведева И. В., Горохова О. В., Куле-ватов Г. В., Герасина С. Е., Ковальская Т. В. Актуальные вопросы посмертной комплексной судебной психоло-
го-психиатрической экспертизы детям и подросткам в Тюменской области. Межведомственное взаимодействие // Вестник совета молодых учёных и специалистов Челябинской области. 2017. Т. 3, № 1 (16). С. 61-67.
20. Спадерова Н. Н., Горохова О. В., Зотов П. Б. Суицидальное поведение лиц, совершивших преступления против жизни и здоровья, находящихся на амбулаторной судебно психиатрической экспертизе в ТОКПБ в 2012 году // Медицинская наука и образование Урала. 2013. № 1. С. 117-119.
21. Сыроквашина К. В. «Психологическая аутопсия» при суициде: история вопроса и совре-менное состояние // Суицидология. 2018. Т. 9, № 3. С. 80-86.
22. Узлов Н. Д., Семёнова М. Н. Игра, трансгрессия и сетевой суицид // Суицидология. 2017. Т. 8, № 3. С. 40-53.
23. Уманский М. С., Хохлов М. С., Зотова Е. П., Прилен-ский А. Б. Завершённые суициды: частота выявления алкоголя // Медицинская наука и образование Урала. 2018. Т. 19, № 3 (95). С. 171-173.
24. Stefano Totaro, Elena Toffol, Paolo Scocco Предупреждение суицидов и интернет: риск и возможности // Суицидология. 2016. Т. 7, № 4. С. 32-41.
Сведения об авторах
Кузнецов Павел Владимирович, к. м. н., врач-судеб-но-психиатрический эксперт отделения амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница», г. Тюмень.
Спадерова Надежда Николаевна, к. м. н., врач-психиатр, зав. отделением амбулаторной судебно-психиатриче-ской экспертизы ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница», г. Тюмень.
Kuznetsov P. V., Spaderova N. N.
LETHAL SUICIDE: POST-MORTEM ANALYSIS OF OUTPATIENT COMPLEX FORENSIC PSYCHOLOGICAL AND PSYCHIATRIC EXAMINATIONS
Aim: to analyze the cases of post-mortem outpatient complex forensic psychiatric examinations. Materials: 121 posthumous forensic complex psychological and psychiatric examination carried out in the period from 2013 to 2017, carried out in the Tyumen psychiatric hospital was analyzed. Results: out of the total number of sub-experts (n = 121) 45 children and adolescents were recognized as victims. Most of them (n = 31; 72.1%) made a self - suspension, a smaller number (n = 11; 25.6%) - a fall from high-rise buildings. 10 (32,25%) had made suicide attempts (strangulation, self-poisoning, self-cuts). Among adults, 43 subjects were recognized as victims. In most cases, they resorted to self - harm (n = 61; 79.2%), less-self-poisoning (n = 7; 9.2%), 43.68% of adults and 19.25% of adolescents died in a state of intoxication. Conclusions: the data obtained indicate a large proportion of adolescents (36.1%) among posthumous forensic psychological and psychiatric examinations. In 65.5% of persons who committed suicide, mental disorders are detected. This indicates the need to develop additional preventive measures for early detection and corrective work among the category of persons with suicidal activity.
Keywords: suicide, suicidal behavior, bringing to suicide, outpatient posthumous forensic complex psychological and psychiatric examination.
