CC BY
12
Спадерова Н. Н., Кузнецов П. В., Медведева И. В., Горохова О. В.
ФГБОУ ВО Тюменский ГМУ Минздрава России г. Тюмень
«ИГРА СО СМЕРТЬЮ» ПО ДАННЫМ ПОСМЕРТНЫХ КОМПЛЕКСНЫХ ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ ГБУЗ ТО «ОБЛАСТНАЯ КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА», Г. ТЮМЕНЬ
В статье приводятся данные анализа проведения посмертных комплексных психолого-психиатрических экспертиз подростковых суицидов, проведенных в 2012-2017 гг. в Областной клинической психиатрической больнице (г. Тюмень). Показана высокая доля (19,7%) среди суицидентов-подростков лиц, вовлеченных в участие «Игр со смертью» через сеть Интернет. В ходе экспертиз было установлено, что у всех погибших детей и подростков имелось сочетание нескольких факторов риска: измененный психопатологический фон, социальной и семейное неблагополучие. При этом у многих погибших суицидальное поведение имело достаточно четкую внешнюю динамику (самоповреждения, эмоциональные нарушения, нарушения поведения и др.). Однако в большинстве случаев окружающие не проявляли соответствующего внимания. В заключении авторы делают вывод о необходимости совершенствования системы суицидальной превенции. Ключевые слова: суицид, самоубийство, подростки, психолого-психиатрическая экспертиза.
Актуальность. Самоубийства детей и подростков, увеличение числа которых было отмечено в России в конце 2016 года начале 2017 года, способствовали объективному исследованию данного явления и экстренному принятию превентивных мер от образовательного до законодательного уровней. Тогда впервые официально появилась информация о сайтах суицидальной направленности, где велась «Игра со смертью». По данным Следственного управления Следственного комитета РФ наблюдается рост завершенных суицидов среди несовершеннолетних в 2016 году (720 случаев), по сравнению с 2015 годом (685 суицидов) [1]. Согласно статистическим сведениям «Центра суицидальной превенции» ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница» за последние 3 года в Тюменской области на 25% увеличилось количество завершенных суицидов среди детей и подростов (в 2014 г.- 12 случаев, в 2015 г.- 8, в 2016 г.- 16), в связи с чем, вопросы улучшения мер профилактики приобрели высокую актуальность. Между тем, для эффективной превенции необходимы комплексные мероприятия, направленные на выявление групп риска, диагностику суицидальной активности, оценку возможностей внедрения коррекционных подходов и их более широкой доступности для населения [2, 3, 4].
Исследования свидетельствуют о том, что нередко, не получив понимания со стороны близких, поддержку, подросток ищет их в сети Интернет [5]. Там можно найти огромное количество сайтов, в которых выкладывается целый алгоритм действий, как уйти из жизни. Вам дают готовый рецепт, а рядом нет взрослого, друга, который может в этот момент протянуть руку помощи [5, 6]. У самоубийц нет много-
мерного понимания ситуации, на первом плане стоит уход от проблемы или желание проучить обидчиков [7]. 99% из тех ребят, которые замышляют суицид, очень хотят, чтобы их выслушали, они хотят сказать все, что у них накопилось [8]. Эти сайты суицидологической направленности («сайты смерти») контагиозно распространились на постсоветском пространстве в течение последних 2-3 лет, и представляют угрозу национальной безопасности страны [9, 10]. Президент России Владимир Путин поддержал идею ужесточения наказания за пропаганду детского суицида, призвав действовать в этом вопросе бескомпромиссно. Он сообщил: «Преступники нацелены, прежде всего, на подростковую аудиторию, на детей с неокрепшей психикой или в трудной жизненной си-туации»1 [11].
Цель исследования: изучить особенности амбулаторных посмертных комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз несовершеннолетних в Тюменской области с 2012 г. по 2017 г. (в рамках ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности), ст. 105 УК РФ (убийство)), где присутствовал аспект игры.
Материалы и методы: за период с 2012 г. по 2017 г. исследовано 48 заключений судебно-пси-хиатрической комиссии экспертов посмертных комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз (КСППЭ) детям и подросткам в рамках статей 110 УК РФ, 109 УК РФ и 105 УК РФ. За последние 6 лет наблюдалось увеличение количества подобного рода экспертиз в 14 раз (с 1 - в 2012 г. до 14 в 2017 г.). Из них у 9 несовершеннолетних в материалах уголовного дела была предоставлена информация о том, что они посещали сайты суицидальной направленности
1 В 2018 году была расширена статья Уголовного кодекса о доведении до самоубийства (ст. 110 УК РФ), появилось наказание тех, кто склоняет или содействует совершению суицида. п. «д» ч.2 ст. 110 УК РФ: доведение до самоубийства совершенное в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет») наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определённой деятельностью на срок до десяти лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового.
и были участником игры. У 5 человек в имеющихся документах было лишь предположение, о возможном участии в «Игре со смертью».
Первая нечеткая информация об «Играх со смертью» появляется в начале 2016 года, но официальных подтверждений данного факта не имелось, что затрудняло вынесение экспертного решения.
Все подэкспертные были в возрасте с 12 до 18 лет, из них - 4 мальчика и 5 девочек.
Были использованы следующие методы: ретроспективного клинико-психопатологического исследования (анализ материалов уголовного дела медицинской документации, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом данных соматоневрологического состояния, а также данных заключение психолога в рамках посмертной КСППЭ.
Результаты и обсуждение. Среди исследуемых по национальности 6 были русскими, 3 - татарами. Результаты анализа показали, что чаще (п = 6) завершенные суициды совершали подростки, проживающие в городе. Эта группа «игроков» предпочитала способ суицида - падение с высоты (п = 5), по сравнению с другими несовершенными суицидентами (у которых не было игровых моментов), где как и в общей популяции превалировало самоповешение (74,2%). У трех подростков исследуемой группы было повешение, одного - самострел. Наблюдалось ещё одно отличие от общей группы, дети не выбирали себе время и место самоубийства, за них это решал «кукловод игры». Дата трагедии была напрямую связана с днем рождения, и примерно за месяц предшествовала ему. Куратор игры объяснял это тем, что ребенок должен поменять себе жизнь полностью (некоторые дети хотели сменить даже имя) и через смерть обретут себе «жизнь вечную» при следующем рождении, так как в нашем мире только мрак, страх и стагнация. Известно, что незадолго до дня рождения человек переживает определенный кризис, он подводит итоги года, подчас воспринимая их как пессимистичные, а жизнь бесперспективной. Именно в этот период несовершеннолетние были наиболее уязвимы к внешним воздействиям манипуляторов, ослаблялись ко-пинговые стратегии.
Клинический пример. Мальчик 13 лет, застрелился после отрицательного (суицидологического) исхода компьютерной игры «Бесконечное лето» 04 сентября (начало учебного года), с формированием предсмертной записки в виде ребуса. В данной игре главный герой попадает во время летних каникул в детский лагерь «Совенок», где знакомится с очаровательной девочкой (анимэ) Славля, влюбляется в неё, происходит постепенная замена реального мира на зачарованный виртуальный, с принятием его ценностей и законов.
Интересен анализ микросоциального окружения несовершеннолетних. Чаще всего (п = 6) данные дети воспитывались обоими родителями, но отношения в семье были больше формальными (накормить,
отправить в школу, проконтролировать уроки), без духовного единения, теплых чувств и учёта их притязаний. Такие семьи мы назвали условно благополучными. Два мальчика проживали в приёмной семье у тети. При этом социальными службами при определении ребенка в приемную семью не учитывались как этнокультуральные ценности, так и индивидуально-психологические особенности опекаемого и опекуна. Одна девочка воспитывались в неполной семье, и сожалела о разводе родителей.
У 4 несовершеннолетних семейный анамнез был психопатологически отягощен завершенными суицидальными действиями (родственников первой и второй линии), у 2 - зависимостью от алкоголя у отца или матери.
У всех несовершеннолетних наблюдалась перинатальная патология, обусловленная различными факторами (интоксикация этанолом внутриутробно, инфицирование сифилисом, цитомегаловирус-ной инфекцией, маточно-плацентарная недостаточность, задержка внутриутробного развития плода и т.д.). У 7 детей до суицида было диагностировано «Органическое непсихотическое расстройство в связи со смешанными заболеваниями» (Б06.828). У всех несовершеннолетних перед смертью развилось «Расстройство адаптации, депрессивная реакция» (Б43.2).
Дети данной группы очень хорошо учились в школе, были лидерами в социальных группах, добивались своего любыми способами, досуг их был организован. В то же время их социальные контакты были формальными, «они были одинаковые», «такое ощущение, что им было все равно», настоящих друзей у них не было.
Согласно имеющейся информации в уголовных делах данные дети жили «двумя жизнями». Они проявляли социальную активность и перфекционизм в школе, секциях, но оказавшись дома, они вели себя тихо и незаметно, «целыми днями и ночами находились в Интернете». Это очень устраивало родителей, так как их ребята были дома, ничем противоправным не занимались, общались посредством сети со знакомыми, выполняли домашнее задание. Они жили в своем «мирке», в который не впускали никого, считали себя одинокими и никому не нужными людьми.
Ребенок - носитель иллюзии бессмертия [12]. В связи с недостаточным функциональным развитием головного мозга и сознания, несовершеннолетние не осознавали, что смерть - это окончание жизни и после неё уже не будет ничего. Они планировали мероприятия после суицида (поездку к отцу, поступление в техникум и др.), надеясь до последнего, что им помогут (некоторые звонили родственникам, говорили, где они находятся, друзей просили помочь, «у меня крик о помощи, а всем всё равно...»). У всех несовершеннолетних данной группы завершённый суицид носил рациональный характер, он заблаговременно намечался, точнее ребенка очень последовательно и целенаправленно «вели к нему».
При входе на сайт суицидальной направленности необходимо было пройти тестирование, по результатам которого администратор отбирал участников. «Кукловод игры» тщательно подбирал детей для игры, учитывал их индивидуально-личностные особенности, изучал их страницы Вконтакте. Начиная общение с ребенком, он старался, используя психологические техники (чаще НЛП, транс), расположить к себе, выяснить основные ценности, тайны, семейные проблемы.
Сначала манипулятор только «слушал», а затем начинал заверять подростка, что является его единственным и настоящим другом, тем, кому ребенок может доверить самые сокровенные тайны, что он принимает его таким, каким он есть со всеми его недостатками и достоинствами. Постепенно реальная жизнь подростка сменялась иллюзией, родители, братья, сестры, бабушки, дедушки, друзья - только новым человеком из Сети. Здесь просматривается механизм формирования своеобразной зависимости (аддик-ции) [13]. Addiction (англ.) - пагубная привычка, пристрастие к чему-либо, порочная склонность. Addictus (лат) - приговоренный за долги к рабству. Зависимое (аддиктивное) поведение выражается в стремлении к уходу от реальности путём искусственного изменения своего психического состояния, развития и поддержания интенсивных эмоций посредством приёма психоактивных веществ или чрезмерной фиксации на определенных видах деятельности.
После обесценивания смысла Жизни, отказа от духовных ценностей, радости, счастья, мечты, отхода из-под действия Мировой Воли, ребенку предлагали поиграть со смертью на жизнь. В игре участвовали несколько игроков. Вначале им демонстрировались небольшие видеоролики с саморазрушительным поведением, где периодически появлялись пентограм-мы. (Этот факт способствовал подробному изучению сайтов суицидальной пропаганды представителями Патриархата РФ). Каждому давалось индивидуальное задание («секретик»), постепенно разрушая инстинкт самосохранения подростка и увеличивая количество его личного Инобытия по отношению к Бытию. Например, приказывали вначале написать «матерные слова» в подъезде, затем умертвить какое-нибудь живое существо. Позже, нанести себе самопорезы на предплечьях или изобразить суицидента. Все эти «достижения» нужно было зафиксировать («запо-стить») и отправить по сети Интернет куратору группы («хозяину»). Он решал, проходит ли подросток в следующий тур или нет. Система безопасности данных сайтов была построена таким образом, что взрослым людям с расширенным сознанием невозможно было туда войти. Они не могли ответить даже на первые 3 вопроса. К концу игры несовершеннолетние были лишены свободы, воли и любви как к родственниками, так и миру в целом. Они готовились в любой момент совершить суицид, просили об этом куратора. В определённый день (за месяц до дня рождения игрока) на страницу Вконтакте приходило
сообщения, где указывались время, место и способ уйти из жизни, а на компьютере запускалась программа, где на черном экране начинался обратный отчет... Обязательным условием игры было удаление всей переписки Вконтакте и на других цифровых носителях о суицидальных намерениях, что значительно осложняло работу следователям Следственного комитета РФ и экспертам.
Заключение: отмеченное в целом по стране повышение уровня суицидальной активности подростков, прослеживается и в Тюменской области, в связи с чем, в период с 2012 по 2017 год в 14 раз чаще стали проводить посмертные КСППЭ несовершеннолетним потерпевшим в рамках ст. 110 УК РФ, ст. 109 УК РФ и ст. 105 УК РФ. Участниками «Игры со смертью» было 9 человек (19,7%), все в возрасте 12-17 лет (позитивный пубертат). Именно в этот период формируется самосознание (основа для осознанной произвольной регуляции социально значимого поведения) [12]. У всех подэкспертных была диагностирована перинатальная патология. Перед смертью развилось «Расстройство адаптации, депрессивная реакция» (F43.2).
Среди факторов, способствующих совершению суицида, помимо биологических, медицинских, эт-нокультуральных, микросоциальных, выделялись и личностно-психологические. Более актуальной проблемой представлена потеря связи человека с реальностью: «суицид-игра» («игра со смертью»). Это может рассматриваться как проявление социально-психологической дезадаптации личностного развития человека, его неустойчивой внутренней позиции, несамостоятельный характер суждений, свидетельствующий об отклонениях в становлении конвенциальной (общепринятой) личности. «Игра со смертью», это стремление к неоправданному риску, преднамеренно осуществляемые действия с низкой вероятностью выживания. Поведение в значительной степени определяется не его внутренней структурой смыслов, а непосредственными внешними влияниями или возникающими сиюминутными внутренними побуждениями. При этом представления и положительных и отрицательных ценностях, этических нормах не составляют смысловой основы для реальной регуляции поведения, не наполнены действительным эмоциональным, личностным и деятельностно-опо-средованным содержанием. В итоге не формируется его внутренняя связь с обществом - вера в общие нормы и ценности. Определяются стрессовые факторы - потеря любимого человека, отвергнутая любовь, нежелательная беременность и т.п. Среди особенностей характера у подэкспертных преобладали: обидчивость, вспыльчивость, демонстративность, неспособность целостно регулировать свое поведение, низкий уровень самоконтроля в ситуации эмоциональной захваченности [9].
Профилактика детских суицидов является национальным приоритетом, должна носить мультидис-циплинарный и межведомственный характер и осуществляться на нескольких уровнях: образовательном
(духовном образовании и воспитании детей), медицинском (центры суицидальной превенции, формирование здорового образа жизни), общественном (возрождение ценностей семьи, государственная поддержка, киберпатруль (контроль и закрытие сайтов суицидальной направленности)) и силовом (МВД, прокуратура, следственный комитет РФ).
Можно надеяться, что развитие системы суицидальной превенции в Тюменской области [14-17] позволит учесть эти приведенные в данной работе отдельные аспекты суицидальной активности подростков.
Литература
1. URL: sledcom.ru.
2. Любов Е. Б., Зотов П. Б. Диагностика суицидального поведения и оценка степени суицидального риска. Сообщение I // Суицидология. 2018. Т. 9, № 1 (30). С. 23-35.
3. Пилягина Г. Я., Чумак С. А. Предикторы формирования и рецидивирования саморазрушающего поведения // Суицидология. 2014. Т. 5, № 2. С. 3-19.
4. Положий Б. С., Панченко Е. А. Суицидальное поведение (детерминатны, клиническая динамика, типология, профилактика): монография. М., 2016.
5. Stefano Totaro, Elena Toffol, Paolo Scocco Предупреждение суицидов и интернет: риск и возможности // Суицидология. 2016. Т. 7, № 4. С. 32-41.
6. Демдоуми Н. Ю., Денисов Ю. П. Распространение «суицидального контента» в киберпространстве русскоязычного интернета как проблема мультидисципли-нарных исследований // Суицидология. 2014. Т. 5, № 2. С. 47-54.
7. Зотов П. Б. Акцентный подход в психокоррекционной работе с суицидентами // Научный форум. Сибирь. 2017. Т. 3, № 1. С. 79-80.
8. Долганова Н. П. Особенности суицидального дискурса подростков-посетителей соответствующих сайтов // Суицидология. 2010. № 1. С. 53-54.
9. СпадероваН. Н., Медведева И. В., Горохова О. В., Куле-ватов Г. В., Герасина С. Е., Ковальская Т. В. Актуальные вопросы посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы детям и подросткам
в Тюменской области. Межведомственное взаимодействие // Вестник СМУС. 2017. Т. 3, № 1 (16). С. 61-67.
10. Узлов Н. Д., Семёнова М. Н. Игра, трансгрессия и сетевой суицид // Суицидология. 2017. Т. 8, № 3. С. 40-53.
11. URL: http://www.rbc.ru/society/09/03/2017/58c1334d9a79 4722cca501f9.
12. Эльконин Д. Б. Избранные психиатрические труды. М.: Педагогика, 1989. 560 с.
13. Ворошилин С. И. Аддиктивное рисковое поведение как проявление снижения инстинкта самосохранения // Суицидология. 2013. Т. 4, № 1. С. 61-68.
14. Зотов П. Б., Родяшин Е. В., Кудряков А. Ю., Хохлов М. С., Юсупова Е. Ю., Коровин К. В. Система суицидальной превенции в Тюменской области // Суици-дология. 2018. Том 9, № 1 (30). С. 72-80.
15. Зотов П. Б., Пелымский А. В., Кузьмин О. Н., Зотова Е. П., Уманский М. С. Соотношение суицидальных попыток и завершённых суицидов в Тюмени (Западная Сибирь) // Академический журнал Западной Сибири. 2018. Т. 14, № 2. С. 62-65.
16. Давидовский С. В., Старцев А. И., Березовская Н. А., Мартынова Е. В., Разводовский Ю. Е. Отражение суицидальной активности в статистической отчетности // Тюменский медицинский журнал. 2017. Т. 19. № 3. С. 3-7.
17. Асадуллин А. Р., Ахметова Э. А., Асадуллина Г. М., Ша-рипов А. Р., Тимербулатова М.Ф Суициды и синтетические катиноны. клинико-генетический анализ // Тюменский медицинский журнал. 2017. Т. 19. № 2. С. 12-15.
Сведения об авторах
Спадерова Надежда Николаевна, к. м. н., заведующая отделом комплексных психолого-психиатрических экспертиз ГБУЗ ТО «Областная клиническая психиатрическая больница», г. Тюмень.
Кузнецов П. В., ФГБОУ ВО Тюменский ГМУ Минздрава России, г. Тюмень.
Медведева И. В., ФГБОУ ВО Тюменский ГМУ Минздрава России, г. Тюмень.
Горохова О. В., ФГБОУ ВО Тюменский ГМУ Минздрава России, г. Тюмень.
Spaderova N. N., Kuznetsov P. V., Medvedeva I. V., Gorokhova O. V.
«THE GAME OF DEATH» ACCORDING TO A COMPREHENSIVE POST-MORTEM PSYCHOLOGICAL AND PSYCHIATRIC EXAMINATIONS AT REGIONAL CLINICAL MENTAL HOSPITAL, TYUMEN, RUSSIA
The article presents the data of the analysis of posthumous complex psychological and psychiatric examinations of teenage suicides, held in 2012-2017 in the Regional clinical psychiatric hospital (Tyumen). A high proportion (19.7%) among suicide-adolescents of persons involved in the participation of «Games with death» via the Internet is shown. During the examinations it was found that all the dead children and adolescents had a combination of several risk factors: a changed psychopathological background, social and family problems. At the same time, many of the victims had suicidal behavior with clear external dynamics (self-harm, emotional disorders, behavior disorders, etc.). However, in most cases, family and friends did not show appropriate attention. Authors conclude that there is the necessity of improving the system of suicide prevention. Keywords: suicide, teenagers, psychology, psychiatric examination.
