ЛЕС И РАСТИТЕЛЬНЫЙ МИР: ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ Текст научной статьи по специальности «Право»

2021

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

PERM UNIVERSITY HERALD. JURIDICAL SCIENCES

Выпуск 51

Информация для цитирования:

Минина Е. Л., Шуплецова Ю. И. Лес и растительный мир: правовые проблемы разграничения // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2021. Вып. 51. C. 84-104. DOI: 10.17072/1995-4190-202151-84-104.

Minina E. L., Shupletsova Yu. I. Les i rastitel'nyy mir: pravovye problemy razgranicheniya [Forest and Plant Life: Legal Problems of Distinction]. Vestnik Permskogo universiteta. Juridicheskie nauki - Perm University Herald. Juridical Sciences. 2021. Issue 51. Pp. 84-104. (In Russ.). DOI: 10.17072/1995-4190-2021-51-84-104. '

УДК 630+347.243.8](470+571)

DOI: 10.17072/1995-4190-2021-51-84-104

ЛЕС И РАСТИТЕЛЬНЫЙ МИР: ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ

Е. Л. Минина

Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

E-mail: ecology8@izak.ru

Ю. И. Шуплецова

Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

E-mail: ecology10@izak.ru

Поступила в редакцию 13.10.2020

Введение: в статье рассмотрены вопросы, связанные с нормативным определением понятий леса и иной растительности, зеленых насаждений, а также растительности и растительного мира в целом. Цель: правовой анализ трансформации подходов к пониманию термина «лес» в советском и современном российском законодательстве в сопоставлении с опытом правового регулирования в зарубежных странах, а также взглядов российских и иностранных ученых на проблему соотношения юридического понятия категории леса и растительности за пределами лесов. Методы: сравнительно-правовой; сравнительно-исторический; методы описания и интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики; частнонаучные методы: юридико-догматический и метод толкования правовых норм. Выводы: рассмотрены правовые вопросы относительно статуса зеленых насаждений в городах и иных населенных пунктах, что в настоящее время регулируется на региональном уровне, как и в ряде европейских стран (в статье - на примере Австрии). Результаты: авторами на конкретных примерах показан процесс формирования массива законодательства об использовании и охране объектов растительного мира, включая культивируемые и дикорастущие растения. С учетом опыта стран ближнего зарубежья, а также имеющихся наработок субъектов Российской Федерации предложены варианты нормативного закрепления основных положений императивного качества для дальнейшего развития данного законодательства.

Ключевые слова: лесное законодательство; понятие леса; законодательство о растительном мире; растительность; зеленые насаждения; Лесной кодекс; лесное законодательство субъектов Российской Федерации

© Минина Е. Л., Шуплецова Ю. И., 2021

FOREST AND PLANT LIFE: LEGAL PROBLEMS OF DISTINCTION

E. L. Minina

Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation E-mail: ecology8@izak.ru

Yu. I. Shupletsova

Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation E-mail: ecology10@izak.ru

Received 13.10.2020

Introduction: the article discusses issues related to the legal definition of concepts of forest and other vegetation, green spaces, as well as vegetation and plant life in general. Purpose: to perform a legal analysis of the transformation of approaches to understanding the term 'forest' in Soviet and modern Russian legislation. The analysis involves comparison of domestic experience with the experience of legal regulation in foreign countries and also takes into account views of Russian and foreign scientists on the relation between the legal concept offorest and vegetation outside forests. Methods: comparative legal, comparative historical, description and interpretation, theoretical methods of formal and dialectical logic, special scientific methods: formal dogmatic approach and interpretation of legal norms. Conclusions: the authors have studied legal issues concerning the status of green spaces in cities and other settlements, which is currently regulated in Russia at the regional level, in the same way as in some European countries (with the case of Austria used as an illustration in this article). Results: using specific examples, the authors have shown the process offormation of legislation on the use and protection of plant life objects, including cultivated and wild plants. Taking into account the experience of the neighboring countries and also the developments of the constituent entities of the Russian Federation, the authors made some proposals concerning the legal enshrinement of main mandatory provisions that could form the basis for further development of legislation in this sphere.

Keywords: forest legislation; concept of forest; legislation on plant life; vegetation; green spaces; Forest Code; forest legislation of the constituent entities of the Russian Federation

Введение

Современное российское лесное законодательство не содержит четких критериев, позволяющих определить, какие насаждения (или совокупность растений) являются лесом либо какие территории могут быть признаны лесом, а также какие правовые последствия это может за собой повлечь. Такое положение дел существенно затрудняет правоприменение, позволяет теневому лесному бизнесу постоянно наращивать объемы незаконной заготовки древесины, способствует практике введения в законодательство все новых и новых терминов, что не только не проясняет правовых подходов к пониманию сущности категории леса и связанных с ним природных объектов, но в основном еще больше их запутывает.

Следует в данном случае согласиться с высказыванием И. А. Игнатьевой относительно тенденции к существенному увеличению количества определяемых понятий в экологическом праве: «За расширением понятийного аппарата скрывается также несовершенство и дублирование определений, неоднозначность определяемых понятий» [4, с. 208].

Так, на сегодняшний день чрезвычайно актуальным и дискуссионным является вопрос о соотношении ряда понятий, используемых в лесном и смежном с ним законодательстве. К числу таких понятий могут быть отнесены понятия «лесопарковый зеленый пояс», «зеленая зона», «лесопарковая зона», «лесные насаждения», «лесные растения» и др. Например, понятие лесопаркового зеленого пояса было включено в законодательство

в 2016 году1, в то же время лесное законодательство оперирует смежными понятиями -«зеленая зона» и «лесопарковая зона», соотношение которых остается не полностью ясным.

Однако вопрос разграничения леса и иной растительности сложен сам по себе, как в теоретическом, так и в практическом плане, и это подтверждают законотворческая деятельность и научные исследования в зарубежных странах.

Другая сторона затронутой проблемы -отсутствие сколько-нибудь системного подхода к пониманию проблемы растительного мира и его составляющих, что не позволяет определить границы его допустимого использования и степени охраны. Регулирование осуществляется фрагментарно, применительно к отдельным видам, группам растений согласно их особому экономическому либо природоохранному назначению. В этой связи необходимо отметить, что сама постановка вопроса о законодательстве о растительном мире начинает постепенно формироваться, является довольно новой, поэтому представляется важным детальное исследование как имеющихся на федеральном и региональном уровнях наработок, так и анализ возможных перспектив дальнейшего развития этого направления при-родоресурсного права.

Подходы к определению понятий «лес»

и «иная растительность» в российском и зарубежном законодательстве

Следует заметить, что проблема определения понятия «лес» для российской науки лесного права не является новой. Например, в научной литературе советского времени неоднократно рассматривался вопрос, который, например, Г. Н. Полянская считала имеющим «существеннейшее» правовое значение [9, с. 197]: является ли лесом некая совокупность растений? При этом она неоднократно отмечала, что данный вопрос в ряде случаев так и остался открытым [8, с. 47-51].

1 О внесении изменений в Федеральный закон «Об охране окружающей среды» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части создания лесопарковых зеленых поясов: Федер. закон от 3 июля 2016 г. № 353-ф3 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

В современном законодательстве и правоприменительной практике отнесение растительности к категории «не леса» практически автоматически делает такую растительность принадлежностью земельного участка, не имеющей самостоятельного правового зна-чения2.

Здесь также необходимо заметить, что лесное законодательство ставит отнесение растительности к лесам в зависимость от решения вопроса о собственности на земельные участки, на которых располагаются леса [13, с. 121]. Поэтому более детальное исследование вопроса о соотношении лесов и земельных участков позволит ближе подойти к решению вопроса об отнесении растительности к той или иной категории.

Так, в Лесном кодексе РСФСР 1923 года понятия лесов и земельных участков, на которых они расположены, разделялись. Примером этого может служить то, что государственный лесной фонд состоял из лесов общегосударственного значения и лесов местного значения, а также лесных участков, расположенных вне крупных лесных массивов [12, с. 11-12]. Таким образом, впервые появившееся в советском законодательстве понятие государственного лесного фонда не совпадало с понятием «лес».

Что же входило в состав государственного лесного фонда? Например, в состав лесного фонда включались леса, расположенные «на непригодных по почвенным условиям для ведения сельского хозяйства земфондах (на гос-земимуществах, госземзапасах, надельных землях, переселенческих участках и на территории совхозов)»3.

Такая категория земель, как «земли государственного лесного фонда», впервые появилась в Основах земельного законодательства Союза ССР и союзных республик 1968 года4.

2 Гражданский кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ. Ст. 261 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301.

3 Об организации управления лесами местного значения: постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 2 марта 1932 г. П. 6 // СУ РСФСР. 1932. № 26, ст. 126.

4 До принятия указанного нормативного акта в законодательстве такая категория земель не выделялась, однако при этом имелось указание, что единый государственный лесной фонд образуют все леса и земельные площади, предназначенные для получения древесины и для нужд лесного хозяйства, отграниченные в установленном для

После принятия данного нормативного акта в юридической литературе началось обсуждение вопроса о правовом регулировании отношений, связанных с использованием лесов, расположенных на иных, помимо земель государственного лесного фонда, категориях земель [8, с. 47-52].

В дальнейшем в законодательстве появилось такое понятие, как «насаждения, не входящие в лесной фонд».

В составе таких насаждений в разное время выделялись:

- отдельно стоящие деревья и группы деревьев, а также иная древесно-кустарниковая растительность на землях сельскохозяйственного назначения;

- защитные насаждения на полосах отвода железных, автомобильных дорог и каналов;

- деревья и группы деревьев, а также озеленительные насаждения в городах и других населенных пунктах, произрастающие на землях, не занятых городскими лесами;

- деревья и группы деревьев на приусадебных, дачных и садовых участках1.

Подобный подход в настоящее время сохранился в некоторых постсоветских государствах. Такого рода преемственность можно связать с тем, что указанная классификация имела важное практическое значение для организации лесного хозяйства, а также для использования в соответствии с целевым назначением лесов и древесно-кустарниковых насаждений, не входящих в состав лесов [5, с. 9]. Однако даже в советское время данный вопрос не был до конца урегулирован и, как справедливо отмечается в научной литературе, специальные нормативные акты были приняты только в отношении некоторых категорий объектов растительного мира, например редких растений, зеленых на-

того порядке от земель иного назначения (п. 1 разд. 1 Лесного кодекса РСФСР 1923 года).

1 См., например: статья 5 Основ лесного законодательства Союза ССР и союзных республик // Закон СССР от 17 июня 1977 г. № 5906-1Х «Об утверждении Основ лесного законодательства Союза ССР и союзных республик». Документ фактически утратил силу в связи с принятием Соглашения «О создании Содружества Независимых Государств» от 8 дек. 1991 г., ратифицированного постановлением ВС РСФСР от 12 дек. 1991 г. № 2014-1, и денонсацией Договора об образовании СССР, утв. I Съездом Советов СССР 30 дек. 1922 г., постановлением ВС РСФСР от 12 дек. 1991 г. № 2015-1 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

саждений, лекарственных растений и т. п. [11, с. 129-130].

Лесной фонд, согласно названным выше Основам лесного законодательства, а также Лесному кодексу РСФСР 1978 года2, состоял из лесов государственного значения, которые находились в ведении государственных органов лесного хозяйства, городских лесов, т. н. закрепленных лесов и лесов заповедников, а также колхозных лесов, которые находились на землях, предоставленных в бессрочное пользование колхозам3.

Все эти леса произрастали на выделенных в отдельную категорию земель землях государственного лесного фонда. В данную категорию были включены земли, покрытые лесом, а также не покрытые лесом, но предназначенные для нужд лесного хозяйства. Такое регулирование позволяет сделать вывод, что в советский период понятия лесов и земель, на которых они расположены, разделялись достаточно четко. Однако в дальнейшем, уже в первом Лесном кодексе Российской Федерации, было установлено, что лесные отношения включают в себя как отношения в области использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов, как входящих, так и не входящих в лесной фонд, так и земель лесного фонда, не покрытых лесной

4

растительностью .

В то же время в научной литературе советского и постсоветского времени не отмечается единства в вопросе о том, какому законодательству отдавать приоритет при регулировании отношений в области охраны и использования земель, на которых расположены леса. Например, высказывалось мнение, что «правовой режим земель, покрытых лесами, должен ставиться в зависимость от правового режима лесов, расположенных на них» [3, с. 17]. При этом существовала и другая точка зрения, согласно которой «использование и охрана лесов

2 О порядке введения в действие Основ Лесного законодательства Российской Федерации: постановление ВС РФ от 6 марта 1993 г. № 4616-1. (Данный документ признан утратившим силу).

3 Статья 4 Лесного кодекса РСФСР 1978 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1978. № 32, ст. 846, 847.

4 Лесной кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 29 янв. 1997 г. № 22-ФЗ. Ст. 5 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Федеральным законом от 4 декабря 2006 г. № 201-ФЗ данный Кодекс признан утратившим силу с 1 января 2009 г.

находятся в прямой зависимости от состояния земель, на которых они расположены» [6, с. 2].

В российском законодательстве в настоящее время какое бы то ни было разделение на «леса» и «не леса» отсутствует. Более того, «представление о лесе», закрепленное в Лесном кодексе Российской Федерации, отличается неопределенностью и не позволяет не только отграничить леса от других видов насаждений, но и ответить на вопрос о том, при каких условиях группа насаждений может считаться ле-

сом1.

Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод, что в настоящее время решение вопроса о приоритете того или иного законодательства при регулировании охраны и использования лесов и не лесной растительности все-таки зависит от статуса самой растительности. Поэтому в отношении лесов будет применяться прежде всего лесное законодательство, тогда как в отношении иной растительности - земельное и гражданское законодательство.

Нельзя не отметить, что важный вопрос о юридическом понятии леса и критериях его отграничения от другой растительности является актуальным не только для российского, но и для зарубежного законодательства, затрагивается в исследовании и ряда иностранных ученых.

Зачем нужно определение понятий леса и иной растительности? Кристиан фон Бар, например, говоря об определении понятия «земельный участок», отмечает, что оно необходимо, прежде всего, для того, чтобы «создать возможность устанавливать вещные права на обитаемую часть нашей планеты» [1, с. 119]. Разделяя данное мнение, заметим, что определение такого объекта, как лес, даст нам возможность сделать некий природный объект объектом правового регулирования.

В том смысле, который придается этому слову в большинстве языков мира, под лесом понимается часть земной поверхности, покрытая деревьями, которая превышает определенный (например, законом) минимальный размер

1 Как будет показано ниже, попытка дать определение насаждений иного рода, что могло бы стать позитивным примером, в законодательстве имеет место: О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации: Федер. закон от 27 дек. 2019 г. № 468-ФЗ. В нем дано определение виноградных насаждений, к которым отнесены искусственные насаждения определенного рода.

и (или) на которой размещено определенное количество деревьев.

Но, как отмечается в зарубежной научной литературе, определение понятия леса очень часто расплывчато [14, рр. 189-201] и зависит от смыслового контекста, в котором оно употребляется: в повседневном языке, как географический, биологический, юридический, экономический и иной термин [15, рр. 10-20; 16, рр. 21-27]. Более точные определения, как правило, охватывают только часть смыслового контекста. Так, например, определение, широко распространенное в немецкой лесной науке, называет лесом образование, которое «по существу состоит из деревьев и занимает такую большую территорию, что на нем может развиться характерный лесной климат» [20, Б. 1-3].

Иностранными исследователями проанализировано законодательство различных государств и выявлено 63 различных национальных правовых определения понятия леса и 149 определений термина «дерево» (который имеет важное правовое значение для установления понятия леса) [16, рр. 21-27]. При этом отмечается, что в большинстве случаев перед законодателями стояла задача выделить признаки леса, отличающие его, в частности, от плантаций, состоящих из древесных пород (например, плантаций так называемой энергетической древесины, плантаций масличных пальм [18, рр. 60-64]), от парков с деревьями и зелеными насаждениями, частично засаженных деревьями пастбищ (в англоязычной литературе под пастбищами также понимаются альпийские пастбища [17, рр. 3-10]) и открытых или только частично засаженных деревьями территорий, деградировавших из-за выпаса скота или чрезмерного использования, а также от естественно частично открытых территорий, таких как древесные саванны.

Согласно определению, приведенному в Глобальной оценке лесных ресурсов, периодически проводимой Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО), лес - это «любой земельный участок площадью более 0,5 гектара с деревьями выше 5 метров и пологом более 10% или совокупность отдельно стоящих деревьев, достигающих этих показателей»2.

2 иИЪ: http://www.fao.Org/3/a-ap862e.pdf.

Некоторые авторы считают, что данное определение - «это безумие» [19]: парки больших городов и биологически бесплодные плантации сельскохозяйственных растений здесь квалифицируются наряду с тропическими лесами Амазонки как «леса». Это означает, что рассматривать категорию «леса» можно в терминах, выбранных произвольно, без использования четких критериев, определяющих особенности конкретных «лесов».

Однако следует заметить, что ё Глобальной оценке лесных ресурсов содержится специальное указание о том, что в состав лесов не включаются земли, которые используются преимущественно в сельском хозяйстве или находятся в городах.

И все-таки, даже с такой оговоркой, приведенное выше определение фактически сводит леса к чистому древесному покрову1. Оно игнорирует структурное, функциональное и биологическое разнообразие деревьев и других видов растений, из которых состоит лес, а также их значение для сообществ, живущих в лесу. Данное определение даже позволяет классифицировать плантации генетически модифицированных древесных пород как «лесные».

Определение ФАО может способствовать лоббированию интересов владельцев промышленных лесных плантаций, древесина которых используется для изготовления бумаги, целлюлозы, каучука и целей биоэнергетики. Увеличение же площади промышленных монокультур деревьев, например эвкалипта, сосны и акации, прямо или косвенно приводит к уничтожению лесов, нарушает биоразнообразие, способствует изменению климата и разрушает образ жизни коренных и других народов, зависящих от ле-сов2, лишая их средств к существованию.

Сведение пользы лесов к функции поглотителей углерода также позволяет компаниям называть промышленные плантации деревьев «лесонасаждениями», которые могут быть использованы при т. н. торговле квотами, что не решит, однако, проблему изменения климата в глобальном масштабе.

1 URL: https://www.regenwald.org/petitionen/1013/sagen-sie-der-uno-plantagen-sind-kein-wald#letter.

2 По данным ФАО, как минимум, 300 млн человек во всем

мире напрямую зависят от леса как источника средств к существованию.

Во время Всемирного лесного конгресса ФАО в Дурбане (Южная Африка) широкая коалиция общественных движений, неправительственных организаций и активистов призвала ФАО и другие учреждения сформулировать новое определение лесов таким образом, чтобы плантации сельскохозяйственных растений не могли больше определяться как леса.

Как уже отмечалось, существует множество определений понятия леса в литературе и в законодательстве зарубежных стран. Определения широко варьируются от страны к стране и даже среди отдельных частей государства, например штатов США.

При этом, как представляется, любое определение так или иначе исходит либо из понятия леса как совокупности растительности, либо из назначения земли, на которой данная растительность произрастает. Однако чаще всего оба подхода, которые можно было бы назвать «растительный» и «земельный», в законодательных определениях в том или ином виде смешиваются.

Например, в соответствии с § 2 Федерального закона Германии о сохранении лесов и развитии лесного хозяйства (Bundeswaldgesetz (BWaldG), лес представляет собой любую территорию, покрытую лесными растениями; кроме того, в состав леса включаются вырубки, редины, лесные тропы, лесополосы и защитные полосы, лесные опушки и поляны, лесные луга, иные не покрытые лесной растительностью участки, участки, используемые для хранения древесины, и другие участки, связанные с лесом и предназначенные для ведения лесного хозяйства3. То есть в данном случае лес, с одной стороны, представляется совокупностью растительности, а с другой - территорией, покрытой этой растительностью.

Следует согласиться с выводами исследовавшего данную проблему Гайда Лунда о том, что правовое регулирование использования природных ресурсов требует в первую очередь согласовать между собой понятия леса и земли, на которой он расположен, и что в вопросе отнесения растительности к тому или иному виду совокупности растений важно опираться на количественные показатели - такие как ми-

URL: https://www.gesetze-im-internet.de/bwaldg/BJNR0 10370975.html.

нимальная площадь растительного покрова (или ширина полосы растительности) и высота деревьев [16, рр. 21-27].

Одним из интересных примеров смешанного подхода к определению понятия «лес» является закон Республики Эквадор о лесе, сохранении природных зон и дикой природы 2004 года1. В соответствии с ним в Эквадоре охраняются законом, прежде всего, защитные леса и растительность - растительные образования, естественные или культивируемые, соответствующие одному или нескольким из следующих требований:

а) имеют в качестве основной функции сохранение почвы и естественной окружающей среды;

б) способны снижать опасность таких природных явлений, как тропические ливни, а также способствовать сохранению гидрографических бассейнов, особенно в районах с малым количеством осадков;

в) находятся в горах или районах, прилегающих к источникам, ручьям или иным естественным резервуарам для воды;

г) создают ветрозащитные полосы;

д) находятся в местах проведения гидрологических и лесных исследований;

е) находятся в стратегических зонах национальной обороны;

ж) созданы для защиты природных ресурсов или выполняют иную общественно полезную функцию.

Под такое определение могут попадать леса, находящиеся не только на государственных землях, но и в частных владениях. Например, лесные земли, которые принадлежат государству, естественные леса, которые на них расположены, леса, которые возобновляются самостоятельно, а также дикая флора и фауна составляют лесное наследие государства. Кроме того, государству принадлежат леса, которые были посажены на государственной земле, за исключением тех, которые были высажены поселенцами и членами муниципальных общин на землях, переданных государством в их владение.

1 иИЪ: https://www.ambiente.gob.ec/wp-content/uploads/ downloads/2015/06/Ley-Forestal-y-de-Conservacion-de-Areas-Naturales-y-Vida-Silvestre.pdf.

Под лесными землями в указанном Законе Эквадора понимаются те земли, которые, в силу своих природных условий, местоположения или потому, что они не подходят для сельскохозяйственного использования, должны быть предназначены для выращивания древесных и кустарниковых пород, для сохранения защитной растительности, в т. ч. травянистой в соответствии с требованиями общественных интересов и охраны окружающей среды.

В то же время государство гарантирует право частной собственности на лесные земли и на сами леса, находящиеся в частной собственности, с ограничениями, установленными конституцией страны и иными законами. В случае произрастания естественных лесов на землях, принадлежащих исключительно частному лицу, собственник обязан сохранять и использовать их в соответствии с требованиями, установленными правилами указанного выше Закона.

Как видно из приведенных примеров, в обеих странах используется смешанный «растительно-земельный» подход, при котором за основу, как правило, берется охрана растительности как самоценности, а земля представляется некоторой частью общего режима охраны.

Нельзя не отметить, что в российском законодательстве можно наблюдать скорее «земельный» подход, при котором правила охраны растительности напрямую зависят от категории и принадлежности земли, на которой они расположены. Так, наиболее защищены с точки зрения российского законодательства леса и иная растительность, находящаяся в границах принадлежащих Российской Федерации земель лесного фонда и земель особо охраняемых природных территорий и объектов. Тогда как древесные и иные насаждения, независимо от их вида и значения, расположенные на землях, относящихся к частной собственности, именуются Гражданским кодексом Российской Федерации растениями, и их судьба как принадлежности земельного участка полностью определяется собственником.

Интересно, что на постсоветском пространстве многие государства сохранили рассматривавшийся выше подход к понятию лесного фонда, который был характерен для лесного законодательства Советского Союза.

Так, Лесной кодекс Республики Казахстан1 определяет, что лесной фонд образуют: 1) все находящиеся на территории страны леса; 2) не покрытые лесной растительностью земли лесного фонда, которые предназначены для нужд лесного хозяйства (ст. 6).

Существенным отличием от законодательства советского периода является то, что в Республике Казахстан лесной фонд делится на государственный и частный. К частному лесному фонду отнесены следующие виды насаждений: искусственные; агролесомелиоративные; возникшие семенным или вегетативным путем естественные насаждения; защитные насаждения на полосах отвода частных автомобильных дорог; частные лесные питомники. При этом такие насаждения должны быть созданы за счет средств физических и негосударственных юридических лиц и расположены на землях, предоставленных данным лицам в частную собственность или долгосрочное землепользование с целевым назначением для лесоразведения.

Своеобразно решен в Республике Казахстан вопрос о праве собственности на леса: согласно статье 7 Лесного кодекса, государственный лесной фонд находится в республиканской собственности, а в отношении участков частного лесного фонда лесовладельцами осуществляются владение, пользование и распоряжение. Исходя из того, что владение, пользование и распоряжение составляют в совокупности полномочия собственника, можно сделать вывод, что формулировка названной статьи подразумевает частную собственность на леса, прямо ее не называя.

Но особенно следует отметить представляющуюся важной, в русле данного исследования, норму пункта 5 статьи 7 Лесного кодекса Казахстана, в которой конкретно перечислены те объекты, которые не входят в лесной фонд. Это расположенные вне земель государственного лесного фонда: отдельные деревья и группы деревьев площадью менее 0,05 га; кустарниковая растительность на землях сельскохозяйственного назначения; озеленительные насаждения в населенных пунктах (кроме городских лесов); деревья и кустарники на приуса-

1 Лесной кодекс Республики Казахстан от 8 июля 2003 г. № 477-II (с изм. и доп. по состоянию на 27.11.2019 г.). URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1041486.

дебных, дачных и садовых участках. Не все правовые решения в приведенной норме представляются нам достаточно четкими и однозначными для того, чтобы рекомендовать их к заимствованию - например, то, что исходя из вышеизложенных положений плодовые сады сельскохозяйственных организаций должны относиться к частному лесному фонду, т. е. считаться лесами. Но сама идея установления в законодательстве перечня видов насаждений, которые не входят в лесной фонд, безусловно, заслуживает внимания. Если проводить параллель с российской правовой действительностью, то речь необходимо вести об определении того, какая именно растительность не относится к лесам.

Проблема правового определения понятия «растительность»

Сложность в проведении нормативного отграничения лесов от иной растительности связана не в последнюю очередь с тем, что в федеральных законах до настоящего времени не определены понятия «растительность», «растения», «растительный мир».

При этом достаточно очевидным представляется только то, что произрастающие в лесах растения входят в состав растительного мира и с этой точки зрения «растительный мир» является более широким понятием, чем «лес». Однако лес в правовом понимании является, прежде всего, территорией, т. е. имеющими границы земельными участками (лесными участками), которые могут быть как покрыты, так и не покрыты лесом. Когда же используется термин «растительный мир», как правило, имеется в виду совокупность растений, независимо от того, на каком земельном участке или водном объекте растения расположены; акцент делается на ареал их произрастания. Это может быть, например, та или иная климатическая зона, или часть света, или Земля в целом.

Согласно Федеральному закону от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» (ст. 1), одним из компонентов природной среды является растительный мир. При этом природным ресурсом является именно лес (ст. 5 Лесного кодекса Российской Федерации), а не растительный мир в целом. По крайней мере, в российском законодательстве речь идет исключительно об охране растительного мира

(или объектов растительного мира), о его использовании не упоминается.

В частности, согласно Кодексу об административных правонарушениях Российской Федерации, одним из условий установления такого наказания, как предупреждение, является отсутствие причинения вреда или возникновения угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей, объектам животного и растительного мира (ч. 2 ст. 3.4), Земельный кодекс Российской Федерации (ст. 104) предусматривает в качестве одной из целей установления зоны с особыми условиями использования сохранение среды обитания водных биологических ресурсов и других объектов животного и растительного мира.

Однако в отношении растительного мира отсутствует определенность в вопросе о том, что именно охватывает данное понятие - все существующие на данной территории растения или только дикорастущие. Какие-либо выводы можно делать только по косвенным признакам.

Само по себе отнесение в статье 1 Федерального закона «Об охране окружающей среды» растительного мира к компонентам природной среды не означает, по нашему мнению, признания его совокупностью исключительно дикорастущих растений. Можно провести в данном случае аналогию с поверхностными и подземными водами, которые также являются компонентом природной среды, и состоят из водных объектов, а они, согласно пункту 4 статьи 1 Водного кодекса Российской Федерации, представляют собой и природные, и искусственные водоемы.

Леса включают и естественную, и искусственно высаженную растительность. В частности, применяемое в целях восстановления вырубленных, погибших, поврежденных лесов лесовосстановление осуществляется как естественным, так и искусственным или комбинированным способами (ст. 62 Лесного кодекса Российской Федерации).

Однако обращение к понятию «объект растительного мира» позволяет взглянуть на данный вопрос несколько с иного ракурса.

Как уже отмечалось выше, термин «объект растительного мира» не определяется и не раскрывается в российском законодательстве, однако используется во многих законодательных

актах, и чаще всего - одновременно с упоминанием объектов животного мира.

При этом, как известно, согласно Федеральному закону от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире» (ст. 1), животным миром признается совокупность живых организмов всех видов диких животных, постоянно или временно населяющих территорию Российской Федерации и находящихся в состоянии естественной свободы, а объектом животного мира, соответственно, - дикое животное.

С одной стороны, поскольку объекты растительного и животного мира упоминаются в законе в едином контексте, следует, по аналогии с животным миром, исключить культивируемые растения из числа объектов растительного мира.

С другой стороны, например, Федеральный закон от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» устанавливает (ст. 28), что ботанические сады создаются для формирования специальных коллекций растений в целях сохранения растительного мира и его разнообразия, а положения об отдельных ботанических садах среди целей их деятельности указывают на «сохранение, изучение и обогащение генофонда растений природной и культурной флоры»1 (т. е. и дикорастущих, и культивируемых растений).

В отношении термина «флора» следует отметить, что он используется преимущественно в международно-правовых актах, таких как Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения2, и в нормативных правовых актах Российской Федерации, принятых в целях их применения3. Из самого наименования названной Конвенции, поскольку, судя по всему, определение «дикая» относится как к слову «фауна», так и к слову «флора»,

1 См., например: Положение о ботаническом саде федерального значения «Ботанический сад Южного федерального университета»: приказ Минприроды России от 7 мая 2018 г. № 187 // Российская газета. 2018. 6 июня.

2 Заключена в г. Вашингтоне 3 марта 1973 г., ратифицирована постановлением Совета Министров СССР от 4 августа 1976 г. № 612.

3 Например: О мерах по обеспечению выполнения обязательств Российской Федерации, вытекающих из Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, от 3 марта 1973 г.: постановление Правительства РФ от

4 мая 2008 г. № 337 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

можно предположить, что флора может быть как дикая, так и культивируемая. Но каким образом термин «флора» в данном случае соотносится с понятием «растительный мир», остается не ясным.

В подзаконных нормативных правовых актах Российской Федерации мы находим более четкие формулировки, относительно подходов к пониманию рассматриваемых понятий.

Так, определение растительного мира содержит ГОСТ Р 57007-2016 «Наилучшие доступные технологии. Биологическое разнообразие. Термины и определения1»: растительный мир - это «совокупность произрастающих дикорастущих растений, образованных ими популяций, растительных сообществ и насаждений». Соответственно, объектом растительного мира, согласно данному ГОСТу, является «организм растительного происхождения (дикорастущее растение)», а дикорастущими растениями - «растения, находящиеся в их естественной среде произрастания и способные образовывать популяции, растительные сообщества или насаждения».

В Красной книге Российской Федерации, согласно утвержденному Минприроды России Порядку ее ведения (п. 1.2)2, под объектами животного и растительного мира также однозначно понимаются дикие животные и дикорастущие растения.

В то же время законодательство субъектов Российской Федерации зачастую по-иному подходит к пониманию термина растительного мира.

Экологический кодекс Республики Татарстан от 15 января 2009 г. определяет растительный мир как «совокупность всех видов высших сосудистых растений, мхов, лишайников, водорослей и грибов, как дикорастущих, так и культивируемых, произрастающих на территории Республики Татарстан во всем их биологическом разнообразии и во взаимодействии с другими компонентами природной среды» (ст. 2).

1 Утвержден и введен в действие приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 5 июля 2016 г. № 810-ст.

2 Об утверждении порядка ведения Красной книги Рос-

сийской Федерации: приказ Минприроды России от 23 мая 2016 г. № 306 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

Аналогичное определение содержит закон Республики Крым «О растительном мире»3 (ст. 3), при этом объект растительного мира понимается как любой составляющий растительный мир организм.

Представляется, что можно было бы принять трактовку понятия «растительный мир» в качестве совокупности дикорастущих растений, при этом обозначая каждое из таких растений в качестве объекта растительного мира; в этом случае все иные растения вместе с объектами растительного мира можно было бы рассматривать как «растительность». Преимуществом такого подхода является аналогия с понятиями, принятыми в правовом регулировании использования и охраны другой части живой природы, - животного мира.

Выработка единого подхода к терминологии, связанной с правовым регулированием отношений по поводу растительности, потребует его закрепления на законодательном уровне путем внесения изменений и дополнений в действующие федеральные нормативные правовые акты.

Однако на сегодняшний день, как уже отмечалось, существует неопределенность в вопросе о том, как соотносятся понятия «объект растительного мира» и «растение». Первого понятия федеральное законодательство не содержит, второе определяется в Федеральном законе от 21 июля 2014 г. № 206-ФЗ «О карантине растений» (ст. 2), разработчики которого, по-видимому, не ставили целью дать исчерпывающую дефиницию термина и фактически всего лишь указали, что в данном Законе растениями называются и сами растения, и их части, в т. ч. семена и генетический материал.

При этом в законодательстве встречается целый ряд видов или, скорее всего, групп (поскольку вид - это все-таки единица биологической систематики живых организмов, в т. ч. растений [2]) растений, отношения по поводу которых регулируются специальными правовыми нормами. Наличие таких норм связано с тем, что в отношении каждой из этих групп растений имеется особая заинтересованность общества в установлении каких-либо правил в области обращения с ними. Такая заинтересо-

3 О растительном мире: закон Республики Крым от 25 дек. 2014 г. № 50-ЗРК/2014. URL: https://rk.gov.ru/ru/document/ show/10850.

ванность обусловлена потребностью использования данных растений в производстве продукции, либо, наоборот, их опасностью для человека, либо необходимостью их особой охраны.

К первой из указанных групп относятся, прежде всего, сельскохозяйственные и лесные растения: их объединяет то, что деятельность по их выращиванию осуществляется в широком масштабе и входит в сферы таких отраслей экономики, как сельское хозяйство и лесное хозяйство. При этом, поскольку большое значение имеет сохранение свойств выведенных селекционерами сортов сельскохозяйственных и лесных растений, процессы производства, заготовки, обработки, хранения, реализации, транспортировки и использования семян этих двух видов растений, определения сортовых и посевных качеств таких семян регулируются специальным законодательством о семеноводстве. Причем понятия и сельскохозяйственных растений, и лесных растений определены именно в Федеральном законе от 17 декабря 1997 г. № 149-ФЗ «О семеноводстве» (ст. 1).

Лесной кодекс, понятия лесных растений не раскрывает: названы лесные плодовые, ягодные, декоративные растения, лекарственные растения и, наряду с ними, «просто» лесные растения (и их посадочный материал). Судя по тому, что выращивание «просто» лесных растений и остальных, перечисленных выше, лесных растений, а также лекарственных растений представляет собой согласно статье 25 Кодекса, разные виды использования лесов, эти остальные растения не входят в число «просто» лесных растений.

В аграрном законодательстве наряду с термином «сельскохозяйственное растение», используемым в основном применительно к семеноводству, применяется также понятие «сельскохозяйственная культура»1, которое в данном случае, как представляется, можно считать синонимом сельскохозяйственного растения, которое всегда является «культурным», т. е. культивируемым.

1 См., например: О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования и о внесении изменений в Федеральный закон «О развитии сельского хозяйства»: Федер. закон от 25 июля 2011 г. № 260-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

По поводу возделывания отдельных сельскохозяйственных культур существует специальное правовое регулирование, в частности в отношении винограда - в силу общественно-экономической заинтересованности в развитии и поддержании производства высококачественных отечественных вин. Согласно Федеральному закону от 27 декабря 2019 г. № 468-ФЗ «О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации», на виноградные насаждения составляется специальный паспорт, а сведения о них (данные о происхождении посадочного материала, о сортовом составе, о фитосанитарном состоянии виноградных насаждений) вносятся в федеральный реестр виноградных насаждений. Определение в этом федеральном законе виноградных насаждений как «искусственных (культурных) насаждений растений рода Vitis...» стало единственным на сегодняшний день определением, связанным с термином «насаждение» (п. 15 ст. 3). Известно, что круг растений, входящих в понятия «лесные насаждения», «древесно-кустарниковые насаждения», «зеленые насаждения», не очерчен достаточно четко; очевидным является, пожалуй, только то, что во всех случаях речь идет о культивируемых растениях, посаженных человеком.

Интересен названный Закон и тем, что впервые в российском законодательстве земельный участок с расположенными на нем растениями рассматривается как одна сложная вещь (п. 13 ст. 3, понятие «виноградник»).

Другие растения указаны в законодательстве в связи с тем, что их культивирование в нормативном порядке ограничивается, например наркосодержащие растения. Разрешается культивирование только определенных, установленных Правительством Российской Федерации, сортов таких растений и только в предусмотренных законом целях, в большинстве случаев - по лицензии2.

Аграрным законодательством выделяется категория сорные растений - т. е. таких дикорастущих растений, которые произрастают на сельскохозяйственных угодьях, в результате чего снижается объем и качество производимой растениеводческой продукции. Особо злокаче-

2 О наркотических средствах и психотропных веществах: Федер. закон от 8 янв. 1998 г. № 3-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

ственные виды сорняков признаются карантинными объектами, борьба с ними ведется в порядке, закрепленном Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 206-ФЗ «О карантине растений», более широкий перечень сорных растений используется для установления признаков неиспользования земельных участков сельскохозяйственного профиля по целевому назначению или использования с нарушением законодательства Российской Федерации1.

Вышеперечисленные виды растений указываются в законодательстве исходя из их роли в хозяйственной и иной деятельности человека. Но есть растения, в отношении которых устанавливается специальное регулирование в связи с необходимостью их особой охраны.

Это, прежде всего, редкие и находящиеся под угрозой исчезновения растения, общие принципы охраны которых установлены Федеральным законом «Об охране окружающей среды» (ст. 60 и др.) на основе положений упоминавшейся выше Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения. Такие растения, занесенные в Красную книгу Российской Федерации и красные книги субъектов Российской Федерации, подлежат особой охране и изъятию из хозяйственного использования; установлен специальный порядок вывоза данных растений с таможенной территории Евразийского экономического союза и ввоза на

нее2.

Лесной кодекс Российской Федерации упоминает также реликтовые и эндемичные растения в связи с тем, что участки лесов, на которых такие растения произрастают, отнесены к особо защитным участкам лесов (п. 5 ч. 2 ст. 119). Судя по установленным подзаконным нормативными актами признакам, согласно ко-

1 См.: О признаках неиспользования земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения по целевому назначению или использования с нарушением законодательства Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 18 сент. 2020 г. № 1482 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

2 См., например: Положение о вывозе с таможенной территории Евразийского экономического союза редких и находящихся под угрозой исчезновения видов диких живых животных и дикорастущих растений, включенных в красные книги государств - членов Евразийского экономического союза (приложение № 6 к решению Коллегии Евразийской экономической комиссии от 21.04.2015 г. № 30) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

торым должно осуществляться выделение особо защитных участков лесов, к таким реликтовым и эндемичным растениям могут отнесены только те растения, которые занесены в Международную Красную книгу, Красную книгу Российской Федерации и красные книги субъектов Российской Федерации3. Другой подход имеет место в Федеральном законе от 1 мая 1999 г. № 94-ФЗ «Об охране озера Байкал», где под эндемичными видами водных растений понимаются виды водных растений, распространенных только в озере Байкал (ст. 8), а их перечень, так же как и разрешенные сроки сбора, устанавливаются Минсельхозом России по согласованию с Минприроды России4.

Несмотря на то что отношения по поводу охраны и использования отдельных групп растений регулируются различными нормативными правовыми актами разных отраслей законодательства, есть, по крайней мере, одна отрасль законодательства, относимая в настоящее время к законодательству аграрному (так как изначально возникла и сформировалась применительно к сельскохозяйственным растениям), которая, тем не менее, имеет отношение ко всем без исключения растениям - это законодательство о защите растений.

Защита растений представляет собой систему мероприятий «по борьбе с организмами, наносящими урон посевам и посадкам в открытом или защищенном грунте, окультуренным угодьям и естественной растительности...»5, с которой тесно связано понятие карантина растений. Согласно упоминавшемуся выше Федеральному закону «О карантине растений», это правовой режим, предусматривающий систему мер по охране растений и продукции растительного происхождения на территории Российской Федерации от карантинных объектов (т. е. вредных организмов - растений, животных либо болезнетворных организмов, которые способны нанести вред растениям или продук-

3 Об утверждении Лесоустроительной инструкции: приказ Минприроды России от 29 марта 2018 г. № 122 (подп.14 п.23). URL: http://docs.cntd.ru/document/542621790.

4 Об особенностях охраны, вылова (добычи) эндемичных видов водных животных и сбора эндемичных видов водных растений озера Байкал: постановление Правительства РФ от 28 янв. 2002 г. № 67 // Российская газета. 2002. 6 февр.

5 ГОСТ 21507-2013. Межгосударственный стандарт. Защита растений. Термины и определения. (Введен в действие приказом Росстандарта от 27.05.2014 № 454-ст). URL: http://docs.cntd.ru/document/1200111134.

ции растительного происхождения, отсутствуют или ограниченно распространены на территории Российской Федерации и внесены в единый перечень карантинных объектов).

Представляется, что сегодня можно говорить о ряде вопросов в отношении самых разных видов растений, как дикорастущих, так и культивируемых, которые нуждаются в правовом регулировании. Это, в частности, вопросы:

- сохранения, изучения и рационального использования генетических ресурсов растений на территории Российской Федерации с учетом положений международной Конвенции о биологическом разнообразии от 5 июня 1992 г.;

- безопасного проведения селекционных испытаний сортов растений с заданными свойствами, а также обращения с растениями, относящимися к живым измененным организмам (в т. ч. в целях предотвращения спонтанного опыления дикорастущей растительности, которое может вызвать серьезные изменения в генетике такой растительности);

- установления допустимых случаев интродукции, т. е. пересадки отдельных видов растений в местности, где они раньше не росли, и обеспечения акклиматизации таких растений.

Представляется, что можно прогнозировать постепенное формирование законодательства о растительности (флористического законодательства), причем варианты закрепления соответствующих норм в федеральных законах могут быть разными. Собственно, сложность состоит, по большей части, в том, чтобы найти оптимальное соотношение законодательства о растительности с лесным законодательством. Проведенное нами исследование законодательства тех зарубежных стран, где есть специальные законы о растительном мире, показало, что вопрос о разграничении предмета регулирования такого закона с Лесным кодексом решается по-разному: в некоторых государствах закон о растительном мире не содержит норм, регулирующих отношения по поводу лесов, в других такого рода закон включает ряд положений, распространяющихся в равной степени и на лесные отношения [7, с. 108-117].

Следует отметить, что наличие специального закона о растительном мире, наряду с Лесным кодексом, характерно для подавляющего большинства стран постсоветского пространства, что, возможно, объясняется схожей

системой законодательства, сама логика построения которого требует «закрыть» неизбежно возникающий пробел в регулировании общественных отношений, не покрываемых лесным законодательством.

Показательно, что в Республике Казахстан - одном из тех государств, где, наряду с Российской Федерацией, пока отсутствует специальное законодательство о растительности, подготовлен законопроект «О растительном мире». Одним из аргументов в пользу его принятия, по сообщению пресс-службы Министерства экологии, геологии и природных ресурсов Республики Казахстан, является то, что вне земель государственного лесного фонда и особо охраняемых природных территорий (которые вместе составляют всего лишь 11 % территории республики) вопросы по обращению с объектами растительного мира законодательством не урегулированы1.

В принципе, для нашей страны возможен также вариант, когда отношения по поводу охраны и использования растительности будут включены в Лесной кодекс: представляется, что в данном случае отрицательным моментом станут громоздкая структура и большой объем данного законодательного акта. И, конечно, в этом случае необходим будет частичный пересмотр ряда общих положений Кодекса, включая принципы законодательства, а также дополнение его рядом новых понятий: «растение», «группы деревьев», «популяции», «зеленые насаждения», «древесно-кустарниковая растительность».

Еще одним направлением реформирования законодательства может стать принятие в Российской Федерации Экологического кодекса, идея создания которого обсуждается научным сообществом на протяжении долгого времени [21, pp. 101-111; 22, S. 190-192]

Проблема правового регулирования

охраны зеленых насаждений в городах

В России законодательство о городской растительности (о зеленых насаждениях в городах) развивается, в основном, на уровне субъектов Российской Федерации, причем формируется оно часто не как природоохрани-

1 Kazakhstan Today от 07.10.2020. иИЪ: https://www.kt. kz/rus/politics/v_minekologii_prezentovali_zakonoproekt_o_ rastitelnom 1377905865.Ы!т.

тельное, а скорее как административное или градостроительное. Основные нормы предусматривают правовое регулирование формирования архитектурного облика городов и сосредоточены в законах и иных нормативных правовых актах по вопросам градостроительства и благоустройства.

Следует заметить, что в режиме принятия нового Лесного кодекса Российской Федерации во многих субъектах Российской Федерации действовали законы, регулировавшие правовой статус лесов и другой растительности на землях городов. Вступление в силу с 1 января 2007 года Лесного кодекса Российской Федерации, во многом изменившего подходы к понятию леса, в частности обозначившего лесные участки как вид земельных участков, что связало, соответственно, право собственности на леса с правом собственности на земли, на которых они расположены, повлекло за собой отмену некоторыми субъектами Российской Федерации ранее существовавших законов о городской растительности. При этом новые законы субъектов Российской Федерации, регулирующие вопросы охраны и использования городской растительности, так и не были приняты, в связи с чем к настоящему времени только в ряде из них имеются специальные законы об охране зеленых насаждений в населенных пунктах1. Одним из первых нормативных правовых актов на данную тему стал закон г. Москвы от 5 мая 1999 г. № 17 «О защите зеленых насаждений», достаточно детальным регулированием отличается зако-

1 Например: Об охране зеленых насаждений в населенных пунктах Республики Бурятия: закон Респ. Бурятия от

5 мая 2011 г. № 1997-1У; Об охране зеленых насаждений: закон Респ. Дагестан от 8 июня 2010 г. № 28; Об охране зеленых насаждений на территории Республики Ингушетия: закон Респ. Ингушетия от 27 февр. 2010 г. № 11-РЗ;

06 охране зеленых насаждений городских и сельских поселений Алтайского края: закон Алтайского края от 8 сент. 2003 г. № 41-ЗС; О защите зеленых насаждений: закон Брянской обл. от 9 апр. 2008 г. № 26-З; О защите зеленых насаждений в населенных пунктах Волгоградской области: закон Волгогр. обл. от 7 дек. 2001 г. № 640-ОД; Об охране зеленых насаждений: закон Калинингр. обл. от 21 дек. 2006 г. № 100; О зеленых насаждениях населенных пунктов Костромской обл.: закон Костром. области от 5 окт. 2007 г. № 194-4-ЗКО; Об охране зеленых насаждений в населенных пунктах Ростовской области: обл. закон Ростов. обл. от 3 авг. 2007 г. № 747-ЗС; Об охране зеленого фонда городских и сельских поселений Республики Северная Осетия-Алания: закон Респ. Северная Осетия-Алания от 10 февр. 2003 г. № 8-РЗ.

нодательство Санкт-Петербурга2 и Краснодарского края3.

Региональное законодательство о зеленых насаждениях направлено, в основном, на установление запретов на уничтожение и повреждение таких насаждений, закрепление обязанностей граждан и юридических лиц по содержанию зеленых насаждений, установление перечня допустимых случаев, а также правил вырубки зеленых насаждений, регламентацию порядка осуществления компенсационного озеленения в случаях уничтожения зеленых насаждений.

Необходимо отметить, что во многих зарубежных государствах наблюдается схожая ситуация с регламентацией мер защиты зеленых насаждений. Так, в Австрии подобные меры называются «защитой деревьев», хотя на уровне федерального законодательства данный термин не встречается. Защита деревьев подпадает под действие общих норм параграфа 3 Федерального конституционного закона об устойчивом развитии, благополучии животных, комплексной защите окружающей среды, обеспечении качества воды и продуктов питания и исследованиях 2013 года4, провозглашающего необходимость комплексной охраны окружающей среды, в состав которой входят и деревья. За пределами застроенной территории (например, в лесах) защита деревьев в первую очередь гарантируется федеральным Законом о лесе (Forstgesetz 1975)5.

Кроме того, охрана деревьев обеспечивается соответствующими законами об охране природы федеральных земель. Защита деревьев в рамках природоохранного законодательства осуществляется, прежде всего, путем объявления деревьев памятниками природы. В отношении деревьев, объявленных памятниками природы, законом предусмотрены особые правила

2 О зеленых насаждениях в Санкт-Петербурге: закон г. Санкт-Петербурга от 28 июня 2010 г. № 396-88 и О зеленых насаждениях общего пользования: закон г. Санкт-Петербурга от 8 окт. 2007 г. № 430-85. URL: https://peter-burg-pravo.ru/zakon/.

3 Об охране зеленых насаждений в Краснодарском крае: закон Краснодарского края от 23 апр. 2013 г. № 2695-КЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

4 URL: https://www.ris.bka.gv.at/GeltendeFassung.wxe?Ab-frage=Bundesnormen& Gesetzesnummer =20008504.

5 URL: https://www.ris.bka.gv.at/GeltendeFassung.wxe?Ab-frage=Bundesnormen&Gesetzesnummer= 10010371.

ухода. Например, памятники природы не могут быть изменены или повреждены без разрешения с соблюдением специальных требований законодательства.

Чтобы предотвратить необратимое повреждение деревьев из-за изменения почвы при проведении строительных мероприятий, законы о пространственном планировании и строительные нормы и правила отдельных федеральных земель содержат особые положения в отношении защиты деревьев. В этом отношении опережающую роль играет Федеральная земля Зальцбург. Например, параграф 61 Закона Зальцбурга о региональном планировании (Sbg ROG)1 содержит обязанность по содержанию деревьев, кустов или зеленых насаждений, а также обязательство сажать деревья и кусты.

В таких федеральных землях, как Фо-рарльберг и Каринтия, защита деревьев прямо гарантируется на уровне градостроительного законодательства.

В Австрии существуют лишь несколько региональных законов или постановлений, полностью посвященных защите деревьев. Так, Закон Федеральной земли Вена об охране де-ревьев2 в целях сохранения здоровой окружающей среды для населения Вены определяет, что деревья охраняются в соответствии с положениями этого закона, независимо от того, находятся ли они на государственной или на частной земле. Популяция охраняемых деревьев, в понимании этого закона, включает все деревья, лиственные и хвойные, с окружностью ствола не менее 40 см, измеренной на высоте 1 м от начала корневой ветви, включая их надземную и подземную части.

Однако этот Закон не распространяется на: 1) леса в том смысле, который придается этому термину лесным законодательством; 2) деревья, которые произрастают в древесных питомниках или садовых центрах для достижения деловых целей; 3) фруктовые деревья; 4) деревья, вывозимые на основании приказов органов управления водными ресурсами для

1 URL: https://www.ris.bka.gv.at/GeltendeFassung.wxe?Abfra-ge=LrSbg& Gesetzesnummer=20000615.

2 Wiener Baumschutzgesetz, Fassung vom 08.12.2020. URL: https://www.ris.bka.gv.at/GeltendeFassung.wxe?Abfrage=Lr W&Gesetzesnummer=20000294#:~:text=(1)%20Zur%20Er-haltung%20einer%20gesunden,%C3%B6ffentlichem%20 oder%20privatem%20Grund%20befindet.

содержания водоемов и поймы, для защиты систем водоснабжения и в ходе утвержденных гидротехнических проектов; 5) деревья, вырубка которых необходима для целей сельскохозяйственного производства; 6) деревья, растущие на дачных участках.

В ботанике под деревом понимается жизненная форма деревянистых растений с единственной, отчетливо выраженной, многолетней, в разной степени одревесневшей, сохраняющейся в течение всей жизни, разветвленной (кроме пальм) главной осью - стволом [10, с. 87-98].

При этом попытка легального определения термина «дерево», основанного на ботаническом его понимании [24, S. 4], предпринята, например, в проекте Закона о защите деревьев Федеральной земли Верхняя Австрия (разд. 1 (2): «Дерево - это многолетнее растение, которое укореняется в верхнем слое почвы и имеет четко узнаваемый вертикальный древесный ствол, который поднимается от корня и на котором есть надземные ветви, которые, в свою очередь, образуют ветки. Ветви каждый год удлиняются за счет прорастания концевых бутонов, одревесневают и постоянно увеличиваются в толщине и окружности. Дерево отличается от куста тем, что на стволе на определенной высоте образуется крона, состоящая из лиственных ветвей» [23, S. 4].

В России используемый в аналогичных целях термин «зеленые насаждения» в федеральном законодательстве не определен; поэтому имеет смысл обратиться к вопросу о том, какого рода растительность признается зелеными насаждениями в субъектах Российской Федерации.

Практически во всех из них упоминаются два вида растительности: древесно-кустарнико-вая и травянистая растительность (в Санкт-Петербурге названы, через запятую, древесные, кустарниковые, травянистые растения), при этом подчеркивается, что речь идет о растительности как естественного, так и искусственного происхождения.

Представляется рациональным подход Краснодарского края, в законе которого даны определения дерева, кустарника, травяного покрова, цветника, зарослей.

Во многих законах подчеркивается, что речь идет о растительности именно в населенных пунктах. Однако указание на то, что зеле-

ные насаждения - это древесно-кустарниковая и травянистая растительность на территории населенного пункта, представляется недостаточным, так как получается, что в одинаковой степени охране подлежат и вековые деревья, и «клочки» травы, выросшие на пустыре, и сорняки на культурном газоне.

С задачей отграничить сорную, вредную, не представляющую ценности растительность от зеленых насаждений, подлежащих охране, региональные законодательные акты справляются по-разному. В некоторых из них (Алтайский край, Волгоградская область) указывается на то, что зеленые насаждения - это растительность, «выполняющая архитектурно-планировочные и санитарно-гигиенические функции», однако такое указание довольно расплывчато: не содержит определения критериев отнесения к растительности, не выполняющей таких функций.

Более удачной, полагаем, является формулировка, принятая в законе г. Москвы и законах ряда других субъектов о том, что зеленые насаждения включают растительность в парках, скверах, садах и т.п., а также отдельно стоящие деревья и кустарники.

Здесь сделана попытка разделить объекты: 1) на которых зеленые насаждения выступают в своей совокупности - в садах, парках, городских лесах и т. п. и, соответственно, подлежат охране как единый комплекс деревьев, кустарников, травянистых растений; 2) которые являются рукотворными и выполняют декоративные и экологические функции в городе - цветники, газоны и т. п.; 3) отдельно стоящие деревья и кустарники. Таким образом, стихийно и обособленно возникшие участки травянистой растительности из перечня объектов, подпадающих под понятие «зеленые насаждения», исключаются.

Особняком занимает место закон Санкт-Петербурга, в котором зеленые насаждения определены как совокупность древесных, кустарниковых, травянистых растений и цветников на определенной территории. Буквальное толкование этой нормы говорит о том, что зелеными насаждениями не признаются отдельно стоящие деревья и кустарники, участки травянистых растений, а только их совокупность на отдельно взятой территории. При этом в Санкт-

Петербурге специальным законом утверждается перечень территорий зеленых насаждений общего пользования, включающий карты (схемы) территорий зеленых насаждений общего пользования с указанием их местоположения и границ.

Как и в Москве, в закон Санкт-Петербурга в состав зеленых насаждений включены все виды растительности, в т. ч. городские леса. Однако в отличие от московского законодательства законодательство Санкт-Петербурга содержит конкретный перечень видов озелененных территорий и нормативы качества зеленых насаждений в соответствии с биологическими показателями состояния окружающей среды и устойчивости природных комплексов. Закон устанавливает и минимальные нормативы обеспеченности населения Санкт-Петербурга территориями зеленых насаждений по районам города.

В соответствии с названным законом все зеленые насаждения на территории города подлежат учету, результаты которого содержатся в паспортах объектов зеленых насаждений. Обобщенные данные учета территорий зеленых насаждений являются общедоступными и ежегодно размещаются Правительством Санкт-Петербурга на официальном сайте Правительства Санкт-Петербурга в сети Интернет.

Кроме того, в Санкт-Петербурге действует специальный закон от 8 октября 2007 г. № 43085 «О зеленых насаждениях общего пользования», устанавливающий перечень территорий зеленых насаждений общего пользования и границы территорий зеленых насаждений общего пользования.

В других законах, например в законе Еврейской автономной области от 27 июня 2007 г. № 164-ОЗ «О составе и содержании проектов планировки территории в Еврейской автономной области», городские озелененные территории (скверы, бульвары и т.п.) рассматриваются только как часть территорий общего пользования. Аналогично данные вопросы урегулированы, например, в Курской области - закон Курской области от 31 октября 2006 № 76-ЗКО «О градостроительной деятельности в Курской области», в Омской области - закон Омской области от 9 марта 2007 г. № 874-ОЗ «О регу-

лировании градостроительной деятельности в Омской области» и др.

Данная позиция в целом соответствует требованиям Земельного кодекса Российской Федерации, относящего к территориям общего пользования земельные участки, занятые скверами, бульварами и другими объектами. Однако далеко не все озелененные городские территории относятся к территориям общего пользования. Поэтому в данном случае часть территорий, на которых расположена городская растительность, выпадает из сферы правового регулирования.

Представляется, что необходимо исключить из числа охраняемых законом о зеленых насаждениях сельскохозяйственные растения, которые, в частности, выращиваются на приусадебных, дачных, садовых, огородных участках граждан, земельных участков, находящихся в черте города сельскохозяйственных организаций.

Ряд субъектов Российской Федерации исключают из числа городских зеленых насаждений леса и лесные насаждения. Так, в Республиках Бурятия и Ингушетия, а также Брянской области в разряд городских зеленых насаждений входят «отдельно стоящие деревья и кустарники, не отнесенные к лесным насаждениям»; в Алтайском крае и Костромской области - «древесно-кустарниковая и травянистая растительность естественного и искусственного происхождения в населенных пунктах, кроме городских лесов». Очевидно, такие решения обусловлены тем, что для городских лесов предусмотрен особый правовой режим - они признаются, в соответствии с Лесным кодексом Российской Федерации, защитными лесами, и на порядок их использования и охраны распространяются нормы данного Кодекса.

То же можно сказать и в отношении иных находящихся в границах города особо охраняемых природных территорий (ООПТ), на которых расположены зеленые насаждения. На охрану таких зеленых насаждений распространяются правила, установленные для ООПТ. Поэтому, например, в законе Краснодарского края отмечено, что он не распространяется на зеленые насаждения, расположенные в границах ООПТ.

Представляется, что в данном случае, в зависимости от усмотрения субъекта Россий-

ской Федерации, допустимы оба варианта законодательного урегулирования. При включении зеленых насаждений, произрастающих на ООПТ и городских лесов, в круг объектов регулирования законов о защите зеленых насаждений возникает опасность дублирования в этих законах норм лесного законодательства и законодательства о ООПТ; в то же время детализация таких норм применительно именно к зеленым насаждениям, с учетом специфики условий города, в условиях, когда, например, федеральное законодательство о городских лесах отличается крайней скудностью, должна, на наш взгляд, рассматриваться как положительное явление.

В этой связи необходимо подчеркнуть, что на порядок использования и охраны зеленых насаждений в любом случае самое непосредственное влияние оказывает правовой режим земельных участков и территорий, на которых они расположены. Поэтому представляется, что верно поступают те субъекты Российской Федерации, которые связывают правовой режим зеленых насаждений с установленными территориальными зонами и назначением земельных участков.

При этом в условиях города в любом случае первостепенной задачей является охрана зеленых насаждений именно на землях общего пользования, тем более что земельные участки, занятые площадями, улицами, проездами, автомобильными дорогами, набережными, скверами, бульварами, водными объектами, пляжами и другими объектами, составляющими земли общего пользования, согласно статье 85 Земельного кодекса Российской Федерации, не подлежат приватизации. Установление же каких-либо правил в отношении сохранения тех зеленых насаждений, которые расположены на земельных участках, находящихся в частной собственности, представляется проблематичным в силу статьи 261 Гражданского кодекса Российской Федерации, распространившей право собственности на земельный участок на находящиеся в границах этого участка растения (при условии, что иное не установлено законом).

Очевидно, что собственники земельных участков имеют право определять судьбу зеленых насаждений, произрастающих на их участке. Поэтому отдельные субъекты Россий-

ской Федерации (например, Дагестан, Ингушетия, Краснодарский край) вполне справедливо исключают из действия своих законов об охране зеленых насаждений отношения по охране зеленых насаждений на земельных участках, занятых индивидуальной жилой застройкой, на садовых, огородных, дачных и приусадебных земельных участках, а зеленые зоны определяют как участки земель общего пользования, на которых расположены зеленые насаждения. В Краснодарском крае, однако, установлено, что действие регионального закона может в отдельных случаях распространяться на отношения в сфере охраны зеленых насаждений, расположенных на участках, предоставленных гражданам для индивидуального жилищного строительства, и участках, предоставленных садоводческим, огородническим или дачным некоммерческим объединениям граждан, если на них расположены зеленые насаждения, включенные местными администрациями поселений, городских округов в отдельный перечень древесных пород, требующих особой охраны.

В этой связи одной из наиболее оптимальных представляется формулировка закона «О зеленых насаждениях в Санкт-Петербурге» о том, что под его действие не подпадают правоотношения по созданию, содержанию, использованию, учету, охране и восстановлению зеленых насаждений в границах особо охраняемых природных территорий, зеленых насаждений, находящихся на землях сельскохозяйственного использования, зеленых насаждений, расположенных на земельных участках, находящихся в федеральной или частной собственности, а также защитных лесов и лесопарков.

Однако региональное законодательство о защите зеленых насаждений было бы гораздо более эффективным, если бы опиралось на положения федеральных норм об использовании и охране растительности, но такие положения еще только предстоит сформировать.

Заключение

Проведенное исследование показывает, что в действующем законодательстве понятие леса не определено с достаточной четкостью и полнотой; кроме того, негативно сказывается пре-

обладание «земельного» подхода к регулированию лесных отношений, при котором ключевое значение для установления правового режима лесов является правовой режим земель, на которых они расположены. При этом законодатель не рассматривает лес как определенную совокупность деревьев и иной растительности. Уточнение понятия леса, как полагаем, наиболее целесообразно проводить путем установления перечня таких совокупностей деревьев и иной растительности, которые не могут быть отнесены к лесам.

Данный вопрос можно решить и изолированно, однако, по нашему мнению, важно сначала определиться с более общими понятиями -«растительность», «растительный мир», «растение».

Отдельные элементы законодательства о растительном мире, в частности о защите растений от болезней и вредителей, об охране редких и исчезающих растений, о семеноводстве сельскохозяйственных и лесных растений, о защите зеленых насаждений в городах и др., к настоящему времени уже складываются в определенный массив, который в последующем может быть выделен в качестве одного из подразделов природоресурсного законодательства. Представляется несомненным, что это должно найти свое отражение и в законодательном акте федерального уровня - возможно, в специальном, по типу имеющихся в странах ближнего зарубежья и некоторых субъектах Российской Федерации законе о растительном мире, либо в новых дополнительных статьях и разделах одного из действующих законов, например Лесного кодекса Российской Федерации. При этом особое значение, на наш взгляд, имеет формирование понятийного аппарата и принципов использования и охраны растительного мира в нашей стране.

Библиографический список

1. Бар К. фон. Для чего нужно понятие земельного участка ^гапёзШск) и что это такое? О сложностях установления содержания понятия «вещь» в европейском вещном праве // Вестник гражданского права. 2018. № 5. С.113-138.

2. Вид (в биологии) / Н. В. Тимофеев-Ресовский, Н.В. Глотов, В.И. Иванов // Большая

советская энциклопедия / гл. ред. А. М. Прохоров. 3-е изд. М.: Сов. энцикл., 1969-1978. Т. 5.

3. Ерофеев Б. В. Советское лесное право: учеб. пособие. М.: ВЮЗИ, 1983. 156 с.

4. Игнатьева И. А. Экологическое право: вопросы теории. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2020. 272 с.

5. Каверин А. М., Краснов Н. И., Неми-ровский Е. И., Сыродоев Н. А. Законодательство о лесах. М.: Юрид. лит., 1978. 111 с.

6. Крассов О. И. Правовой режим земель государственного лесного фонда: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / АН СССР. Ин-т государства и права. М., 1978. 18 с.

7. Минина Е. Л. Тенденции развития законодательства о растительном мире // Журнал российского права. 2016. № 5. С. 108-117.

8. Полянская Г. Н. Понятие лесных отношений в общесоюзном и республиканском лесном законодательстве // Ученые записки ВНИ-ИСЗ. 1972. Вып. 27. С. 36-51.

9. Полянская Г. Н. Право государственной собственности на леса в СССР. М.: Госюриздат, 1959. 407 с.

10. Серебрякова Т. И. Жизненные формы растений // Жизнь растений: в 6 т. / гл. ред. Ал. А. Фёдоров. М.: Просвещение, 1974. Т. 1: Введение. Бактерии и актиномицеты / под ред. Н. А. Красильникова, А. А. Уранова. С. 87-98.

11. Соколова А. К. Законодательные предпосылки формирования правовой охраны объектов растительного мира // Проблемы законности. 2014. № 125. С. 129-137.

12. Шуплецова Ю. И. Правовое регулирование лесных отношений в Российской Федерации: монография. М.: ИЗиСП: КОНТРАКТ, 2018. 216 с.

13. Шуплецова Ю. И. Правовой режим земель лесного фонда // Аграрное и земельное право. 2009. № 10. С. 119-122.

14. Bennett B. What is a forest? On the Vagueness of Certain Geographk Co^epts // Topoi. 2001. Vol. 20. Pp. 189-201.

15. Putz F. E., Redford K. H. The Import^^e of Defining «Forest»: Tropkal Forest Degradation, Deforestation, Long-term Phase Shifts, and Further Transitions // Biotropka. 2010. Vol. 42, № 1. Pp. 10-20. Doi:10.1111/j.1744-7429.2009. 00567.x

16.Lund H. G. When is a forest not a forest? // Journal of Forestry. 2002. Vol. 100, № 8. Pp. 21-27.

17.Lund H. G. Accounting for the word's rangelands // Rangelands. 2007. Vol. 29, № 1. Pp. 3-10.

18. Koh L. P., Wilcove D. S. Is oil palm agriculture really destroying tropical biodiversity? // Conservation Letters. 2008. Vol. 1, № 2. Pp. 6064. Blackwell Publishing, Inc. DOI: 10.1111 / j.1755-263X.2008. 00011.x.

19.Shanahan M. Q: When is a forest not a forest? A: When no-one knows. URL: https://www.iied.org/q-when-forest-not-forest-when-no-one-knows#:~:text=As%20the%20UN' s%20Food%20and,reach%20these%20thresholds %20in%20situ.%22.

20.Burschel P., Huss J. Grundriß des Waldbaus. Ein Leitfaden für Studium und Praxis. 2., neubearbeitete und erweiterte Auflage. Parey; Berlin, 1999. 487 S.

21. Shupletsova Yu. I. § 1 Chapter 5 «The main trends of the modern environmental legislation development in Russia» // Preservation of the Environment: the Possibilities of Society and Law: monograph / V. R. Avkhadeev, S. R. Bagaut-dinova, S. A. Bogolyubov etc.; ed. board: A. Ya. Kapustin, Yu. N. Kashevarova, I .I. Chur-sina, S. V. Shulga, Yu. I. Shupletsova. M.: The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, 2019. 160 p.

22.Shupletsova Yu. Rechtsprobleme der Kodi-fïzierung der Umweltgesetzgebung Russlands // Recht der Umwelt. № 6. S. 190-192.

23.Schütt P., Aas G., Schuck H. J., Stimm B. Lexikon der Baum- und Straucharten: das Standardwerk der Forstbotanik; Morphologie, Pathologie, Ökologie und Systematik wichtiger Baumund Straucharten. Verlag: Hamburg: Nikol, 2011. 581 S.

24. Wagner E.; Jandl C.; Sautner L. & Halbig MUmweltrechtliche Haftungsfragen. Bei Bäumen, Pflanzen und Wegen / Institut für Umweltrecht, Johannes Kepler Universität Linz. 2016. 207 S.

References

1. Bar C. von. Dlya chego nuzhno ponyatie zemel'nogo uchastka (Grundstück) i chto eto ta-koe? O slozhnostyakh ustanovleniya soderzhaniya ponyatiya «veshh '» v evropeyskom veshhnom prave [Why Do We Need the Concept of Land Plot (Grundstück) and What Is It? On the Difficulties of

Establishing the Content of the Concept 'Thing' in European Property Law]. Vestnik grazhdanskogo prava - Civil Law Review. 2018. Issue 5. Pp. 113138. (In Russ.).

2. Vid (v biologii) / Timofeev-Resov-skiy N. V., Glotov N. V., Ivanov V. I. [Type (in biology); N. V. Timofeev-Resovskiy, N. V. Glotov, V. I. Ivanov]. Bol'shaya sovetskaya entsiklopediya / gl. red. A. M. Prokhorov. 3-e izd. [The Great Soviet Encyclopedia; ed. by A. M. Prokhorov; 3rd ed.]. Moscow, 1969-1978. Vol. 5. (In Russ.).

3. Erofeev B. V. Sovetskoe lesnoe pravo: Ucheb. posobie [Soviet Forest Law: textbook]. Moscow, 1983. 156 p. (In Russ.).

4. Ignat'eva I. A. Ekologicheskoe pravo: vo-prosy teorii [Environmental Law: Theoretical Questions]. Moscow, 2020. 272 p. (In Russ.).

5. Kaverin A. M., Krasnov N. I., Nemirovs-kiy E. I., Syrodoev N. A. Zakonodatel'stvo o lesakh [Forest Legislation]. Moscow, 1978. 111 p. (In Russ.).

6. Krassov O. I. Pravovoy rezhim zemel' go-sudarstvennogo lesnogo fonda: Avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk [Legal Regime of the State Forest Fund Lands: Synopsis of Cand jurid. sci. diss.]. Moscow, 1978. 18 p. (In Russ.).

7. Minina E. L. Tendentsii razvitiya zakono-datel'stva o rastitel'nom mire [Trends in the Development of Legislation on the Plant World]. Zhurnal rossiyskogo prava - Journal of Russian Law. 2016. Issue 5. Pp. 108-117. (In Russ.).

8. Polyanskaya G. N. Ponyatie lesnykh otno-sheniy v obshhesoyuznom i respublikanskom les-nom zakonodatel 'stve [The Concept of Forest Relations in the All-Union and Republican Forest Legislation]. Uchenye zapiski VNIISZ - Proceedings of the All-Union Scientific Research Institute of Soviet Legislation. 1972. Issue 27. Pp. 36-51. (In Russ.).

9. Polyanskaya G. N. Pravo gosudarstven-noy sobstvennosti na lesa v SSSR [State Ownership of Forests in the USSR]. Moscow, 1959. 407 p. (In Russ.).

10. Serebryakova T. I. Zhiznennye formy ras-teniy [Life Forms of Plants]. Zhizn' rasteniy: V 6-ti tomakh / gl. red. Al. A. Fedorov [Plant Life: In 6 vols.; ed. by A. A. Fedorov]. Vol. 1. Vvedenie. Bakterii i aktinomitsety / pod red. N. A. Kra-sil'nikova, A. A. Uranova [Introduction. Bacteria and Actinomycetes; ed. by N. A. Krasil'nikov,

A. A. Uranov]. Moscow, 1974. Pp. 87-98. (In Russ.).

11. Sokolova A. K. Zakonodatel'nye predpo-sylki formirovaniya pravovoy okhrany ob"ektov rastitel'nogo mir a [Legislative Prerequisites for the Formation of the Legal Protection of Flora Objects]. Problemy zakonnosti - Problems of Legality. 2014. Issue 125. Pp. 129-137. (In Ukr.).

12. Shupletsova Yu. I. Pravovoe regulirovanie lesnykh otnosheniy v Rossiyskoy Federatsii: mono-grafiya [Legal Regulation of Forest Relations in the Russian Federation: monograph]. Moscow, 2018. 216 p. (In Russ.).

13. Shupletsova Yu. I. Pravovoy rezhim zemel' lesnogo fonda [Legal Regime of Forest Lands]. Agrarnoe i zemel'noe pravo - Agrarian and Land Law. 2009. Issue 10. Pp. 119-122. (In Russ.).

14. Bennett B. What Is a Forest? On the Vagueness of Certain Geographic Concepts. Topoi. 2001. Vol. 20 (2). Pp. 189-201. (In Eng.).

15. Putz F. E., Redford K. H. The Importance of Defining 'Forest': Tropical Forest Degradation, Deforestation, Long-Term Phase Shifts, and Further Transitions. Biotropica. 2010. Vol. 42. Issue 1. Pp. 10-20. DOI: 10.1111/j.1744-7429.2009. 00567.x. (In Eng.).

16. Lund H. G. When Is a Forest not a Forest? Journal of Forestry. 2002. Vol. 100. Issue 8. Pp. 21-27. (In Eng.).

17. Lund H. G. Accounting for the Word's Rangelands. Rangelands. 2007. Vol. 29. Issue 1. Pp. 3-10. (In Eng.).

18. Koh L. P., Wilcove D. S. Is Oil Palm Agriculture Really Destroying Tropical Biodiversity? Conservation Letters. 2008. Vol. 1. Issue 2. Pp. 60-64. DOI: 10.1111/j.1755-263X.2008. 00011.x. (In Eng.).

19. Shanahan M. Q: When Is a Forest not a Forest? A: When No-One Knows. Available at: https://www.iied.org/q-when-forest-not-forest-when-no-one-knows#:~:text=As%20the%20UN's %20Food%20and,reach%20these%20thresholds% 20in%20situ.%22. (In Eng.).

20. Burschel P., Huss J. Grundriß des Waldbaus. Ein Leitfaden für Studium und Praxis; 2nd ed., revised and expanded. Parey, Berlin, 1999. 487 p. (In Germ.).

21. Shupletsova Yu. I. § 1 Chapter 5. The Main Trends of the Modern Environmental Legislation Development in Russia. Preservation of the Environment: the Possibilities of Society and Law:

monograph; V. R. Avkhadeev, S. R. Bagautdinova, S. A. Bogolyubov etc.; editorial board: A. Ya. Ka-pustin, Yu. N. Kashevarova, I. I. Chursina, S. V. Shulga, Yu. I. Shupletsova. Moscow: Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, 2019. 160 p. (In Eng.).

22. Shupletsova Yu. Rechtsprobleme der Kodifizierung der Umweltgesetzgebung Russlands. Recht der Umwelt. Issue 6. Pp. 190-192. (In Germ.).

Информация об авторах:

Е. Л. Минина, кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник

Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации 117218, Россия, г. Москва, ул. Б. Черемушкинская, 34

ORCID: 0000-0003-1978-5330

Ю. И. Шуплецова, кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник

Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации 117218, Россия, г. Москва, ул. Б. Черемушкинская, 34

ORCID: 0000-0001-9099-8262 ResearcherID: G-4965-2019

Статьи в БД «Scopus» / «Web of Science»: DOI : 10.1007/978-3-030-47945-9_120 D0I:10.1070/QEL16724

23.Schütt P., Aas G., Schuck H. J., Stimm B. Lexikon der Baum- und Straucharten: das Standardwerk der Forstbotanik; Morphologie, Pathologie, Ökologie und Systematik wichtiger Baumund Straucharten. Hamburg: Nikol Verlagsgesellschaft mbH, 2011. 581 p. (In Germ.).

24. Wagner E., Jandl C., Sautner L., Halbig MUmweltrechtliche Haftungsfragen. Bei Bäumen, Pflanzen und Wegen. Linz: Institut für Umweltrecht, Johannes Kepler Universität Linz, 2016. 207 p. (In Germ.).

About the authors: E. L. Minina

Institute of Legislation and Comparative Law under the

Government of the Russian Federation

34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218,

Russia

ORCID: 0000-0003-1978-5330 Yu. I. Shupletsova

Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation 34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, 117218, Russia

ORCID: 0000-0001-9099-8262 ResearcherID: G-4965-2019

Articles in Scopus / Web of Science: DOI : 10.1007/978-3-030-47945-9_120 DOI:10.1070/QEL16724