CC BY
66
3. Жирмунский, В.М. Гёте в русской литературе. - М. - 1982.
4. Аникст, А.А. «Фауст» Гёте: литературный комментарий. - М., 1979.
5. Якушева, Г.Н. Фауст и Мефистофель: вчера и сегодня. - М., 1991.
6. Ишимбаева, Г.Г. Русская фаустиана ХХ века. - М., 2002.
7. Лаврентьева, Н.В. И.В. Гете и Борис Пастернак (к проблеме русско-немецких литературных связей). - Рязань, 2010.
8. Пастернак, Б.Л. Письма // Собр. соч.: в 11 т. - М., 2005. - Т. IX.
9. Пастернак, Б.Л. Публицистика // Собр. соч.: в 11 т. - М., 2005. - Т. V.
Bibliography
1. Karpukhina, O.S. «Nemeckiyj tekst» v tvorchestve Andreya Belogo (khudozhestvennoe osvoenie filosofem Rudoljfa Shteyjnera v lirike i
prozaicheskikh proizvedeniyj A. Belogo): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Samara, 2004.
2. Veselovskiyj, A.N. Istoricheskaya poehtika. - M. - 1989.
3. Zhirmunskiyj, V.M. Gyote v russkoyj literature. - M. - 1982.
4. Anikst, A.A. «Faust» Gyote: literaturnihyj kommentariyj. - M., 1979.
5. Yakusheva, G.N. Faust i Mefistofelj: vchera i segodnya. - M., 1991.
6. Ishimbaeva, G.G. Russkaya faustiana KhKh veka. - M., 2002.
7. Lavrentjeva, N.V. I.V. Gete i Boris Pasternak (k probleme russko-nemeckikh literaturnihkh svyazeyj). - Ryazanj, 2010.
8. Pasternak, B.L. Pisjma // Sobr. soch.: v 11 t. - M., 2005. - T. IX.
9. Pasternak, B.L. Publicistika // Sobr. soch.: v 11 t. - M., 2005. - T. V.
Статья поступила в редакцию 12.06.13
УДК 811:512.157
Malysheva N. V. LEXICAL AND SEMANTIC PARALLELS OF YAKUT AND UIGUR LANGUAGES (DENOMINATION OF HOUSES, HOUSEHOLD ITEMS, TOOLS, CLOTHING, FOOD). Article is devoted to comparative relationship study of the Yakut and Uygur languages in a separate lexico-semantic group of words denoting the name of dwellings, household items, tools, clothing and food. The article is concerned with the comparison analysis of the quantitative and statistical, structural-typological and lexico-semantic characteristic in the Yakut and the Uighur languages. This allows us to identify important aspects of study the peculiarities of structural typology and lexico-semantic criteria above the lexico-semantic group.
Key words: lexico-semantic group, Yakut language, Uigur language, Yakut-Uigur parallels, phonologic characteristic, lexico-semantic characteristic, structural-semantic features, monosyllabic stems, disyllabic stems, trisyllabic stems.
Н.В. Малышева, аспирант Института языков и культуры народов Северо-Востока РФ СевероВосточного федерального университета им. М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: ninel_malysheva@mail.ru
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ ЯКУТСКОГО И УЙГУРСКОГО ЯЗЫКОВ (НА МАТЕРИАЛЕ ОСНОВ, ОБОЗНАЧАЮЩИХ НАЗВАНИЯ ЖИЛИЩ, ПРЕДМЕТОВ БЫТА, ОРУДИЙ ТРУДА, ОДЕЖДЫ И ПИЩИ)
Статья посвящена сравнительному исследованию взаимосвязи якутского и уйгурского языков в отдельно взятой лексико-семантической группе слов, обозначающих названия жилищ, предметов быта, орудий труда, одежды и пищи. В представленной статье в сравнительном плане проводится анализ количественно-статистической, структурно-типологической, лексико-семантической характеристики якутско-уйгурских параллелей, что позволяет выявить важные стороны по изучению особенностей структурной типологии и лексико-семантических признаков вышеназванной лексико-семантической группы.
Ключевые слова: лексико-семантическая группа, якутский язык, уйгурский язык, якутско-уйгурские параллели, фонологическая характеристика, лексико-семантическая характеристика, структурно-семантические особенности, односложые основы, двусложные основы, трехсложные основы, структурный тип.
Якутский язык является одним из древнейших тюркских языков. Он в своем историческом развитии претерпел сильное влияние некоторых тюркских, монгольских языков и тунгусо-маньчжурских языков [1, с. 6-7]. В настоящее время отсутствует системное изучение исторической лексики якутского языка. Имеется несколько научных гипотез по проблемам изучения происхождения и истории якутского языка. Однако они не получили единого научного признания.
Таким образом, проведение историко-сравнительных исследований якутского языка с другими современными тюркскими и древнетюркскими языками может способствовать открытию новых научных взглядов и гипотез для решения проблемы происхождения якутского языка и составления сравнительно-исторической лексики тюркских языков, что является основной задачей тюркологической науки.
Лексико-семантическая группа «названия жилищ, предметов быта, орудий труда, одежды и пищи» относится к самой подвижной части словарного фонда, потому что она относится
к материальной культуре народа. Данный пласт лексики включает в себя названия предметов, явлений и действий, зависящих от повседневной жизни и изменения общества. Системное изучение ЛСГ может дать сведения о древних местах обитания и контактах с другими родственными или неродственными народами [2].
Сравнительно-сопоставительное изучение якутского и уйгурского языков является одним из значительных вопросов в области тюркской и, шире, алтайской лингвистики. Происхождение и историческое развитие якутского языка имеет совершенно иной путь, чем большинство тюркских языков [3]. В этой связи в тюркологической науке много спорных моментов по вопросу происхождения якутского языка. Актуальность выбранной темы исследования обусловлена отсутствием в якутском языкознании сравнительных работ, систематизирующих отношение якутского языка к современному уйгурскому языку. В связи с этим, актуальность темы заключается в необходимости: а) исследования исторической лексики якутского и уйгурского языков;
б) установления критериев взаимоотношения якутского и уйгурского языков.
Научных исследований, связанных с современным уйгурским языком, немного. Первым ученым, исследовавшим этот вопрос, является Э.Р. Тенишев. Его работы по диалекту уйгурского языка, этническому и родоплеменному составу народности юйгу, фольклору сарыг-югуров, несомненно, являются бесценным материалом для дальнейшего исследования. И учитывая сложившуюся в якутском языкознании ситуацию с вопросом происхождения истории якутского языка, мы провели сравнительносопоставительное исследование якутского и уйгурского языков, потому что ранее такого рода исследования якутского языка с уйгурским языком не проводились.
Итак, в якутско-уйгурских параллелях обнаружено 45 непроизводных основ, обозначающих наименования жилищ, предметов быта, орудий труда, одежды и пищи.
Из выявленных 45 якутско-уйгурских параллелей односложными являются 14, двусложными 28, трехсложными 3 основы. Односложные корни представлены структурными типами ГС, СГС, ГСС, двусложные - СГСГ, ГСГС, ГССГ, СГСГС, СГССГ, ГССГС, СГССГС, трехсложные - ГСГСГС, СГСГСГ, СГСГССГ. Из отмеченных тринадцати фонетических структур наибольшее количество соответствий отмечается в структурном типе СГСГС. По количеству входящих в них лексем они образуют следующую убывающую последовательность: СГСГС - 9 (15,5%), ГС - 7, СГС, ГСГС - по 6, СГССГ - 5, СГСГ - 3, ГССГ, СГССГС - по 2, ГССГС, ГСГСГС, СГСГСГ, СГСГССГ, ГСС - по 1.
Был проведен анализ фоносемантических, фонологических и количественно-статистических характеристик ЛСГ путем разделения лексических параллелей на пять фоносемантических групп: 1) основы, совпадающие по форме и значению; 2) основы, совпадающие по форме, но несколько расходящиеся по значению; 3) основы с закономерными фонетические изменения без семантических сдвигов; 4) основы с закономерными фонетическими и некоторыми семантическими различиями; 5) основы, подвергшиеся наиболее сильным фонетическим изменениям.
Основы, совпадающие по форме и значению. В этой фоносемантической группе выявлено пять лексических соответствий (11,1 %). Из них односложными являются 4, двусложной 1 основа. Односложные основы представлены структурынми типами ГС - 2, СГС - 2, двусложная СГСГ - 1. В качестве первого звука выступают гласные заднего ряда [о] и переднего [а], смычной [к], сонант [м] и сибилянт [с], конечного
- сонант [л], смычные [т],[х] и переднерядный [а]. Корни с конечным [л] констатируются в двух случаях: уйг., як. мал ‘товар, вещь, имущество' [УСР, 1939, с. 92] и уйг., як. кул ‘пепел, зола, прах' [УСР, 1968, с. 662]. В единичных случаях наблюдаются [т], [х], [а]: уйг.ат, як. эт ‘мясо'[УСР, 1968, с. 63], уйг., як. ох ‘стрела, пуля, ось' [УРС, 1939, с.105], уйг. сига, як. сигэ ‘верёвка' [УРС, 1939, с. 31].
С фонологической стороны выявляется сохранение всех согласных и гласных звуков во всех структурных типах. В семантическом плане нужно отметить расширение значения слова в уйг. ох. Если в якутском языке данная лексема имеет значение ‘стрела', то в уйгурском языке она означает ‘стрела, пуля, ось'.
Основы, совпадающие по форме, но несколько расходящиеся по значению. В данной фоносемантической группе обнаружено шесть лексических соответствий, представленные следующими структурными разновидностями: ГС - 1, СГС - 1, ГСГС - 2, СГССГ - 1, СГСГСГ - 1. Из них односложными являются 3, двусложными 3, трехсложной 1 основа. В качестве начального гласного выступают заднерядные [а], [о], переднерядный [и], в качестве начального согласного - сибилянт [с], смычной [т] и [х]. В конечной позиции наблюдаются следующие согласные - сибилянт [с], сонант [н], [й], смычной [п], и заднеязычный гласный [а].
и: уйг. ис ‘запах, дым, угарь, копоть' [УРС, 1968, с. 164] // як. уйг. иис ‘шитье'.
а: уйг. айан ‘прибыль, доход, барыш' [УСР, 1968, с. 58] // як. айан ‘поездка, дальняя дорога'.
о: уйг. отун ‘дрова' [УСР, 1968, с. 91] // як. отун ‘топить, топить печь'.
с: уйг. сап ‘ручка, рукоятка, черенок, древко' // як. сап ‘нитка'.
х: уйг. хампа ‘ящик для муки' [УСР, 1968, с. 419] // як. Хампа ‘населенный пункт Вилюйского улуса Республики Саха (Якутия)'.
т: уйг. токума ‘ткань, текстиль, тканьё' // як. Токума ‘название населенного пункта в Верхоянском районе Республики Саха (Якутия)'.
Во всех структурных типах сохраняются согласные и гласные звуки, кроме лексемы уйг. ис // як. иис. В данном случае отмечается фонетическая вариация в соответствии гласных [и~ии].
В якутском языке выявляется форма отун ‘топить, топить печь', в которой наблюдаются сохранения фонетического офор-мленияи расширения значения слова. Если вышеуказанная лексема в уйгруском языке обозначает ‘дрова’, то в якутском языке она имеет значение ‘топить печь дровами'. Здесь характерно изменение лексического значения морфологического плана. Если в уйгурской форме оно относится к имени существительному, то в якутской форме, обозначая действие, относится к глаголу Особый интерес для исторического исследования представляют 2 лексемы, обозначающие наименования местностей. Если эти лексемы в уйгурском языке обозначают наименования предметов быта, то в якутском языке обозначают наименования населенных пунктов: уйг. хампа ‘ящик для муки' [УСР, 1968, с. 419] // як. Хампа ‘населенный пункт Вилюйского улуса Республики Саха (Якутия)', уйг. токума ‘ткань, текстиль, тканьё' // як. Токума ‘название населенного пункта в Верхоянском районе Республики Саха (Якутия)'.
Основы, имеющие закономерные фонетические изменения без семантических сдвигов. В этой группе констатировано 16 якутско-уйгурских параллелей, представленных следующими структурными типами: односложные основы [7/43,75%]
- ГС, СГС, ГСС, двусложные [9/56,25%] - ГСГС, СГСГС, СГССГ. По количеству входящих в структурные типы лексических единиц они образуют следующую убывающую последовательность: СГСГС - 6 (37,5%), ГС, СГС - по 3 (18,75%), СГССГ - 2 (12,5%), ГСС, ГСГС - по 1 (6,25%).
В качестве начального гласного выступают заднерядные [а], [о], переднерядные [и], [а], начального согласного -смычные [п], [т], [к], [б], сибилянт [с]. В качестве конечного согласного наблюдаются сонант [н], сибилянт [с], смычной [т], [х], заднерядный [а] и переднерядный М.
а: уйг. а§ ‘пища, еда, кушанье' [уРс, 1939, с. 14] // як. ас ‘еда'.
о: уйг. 1) от 'огонь, пламя' [УРС, 1968, с. 86] // як. уот ‘огонь, пламя';
2) уйг. орун ‘место, постель' [УРС, с. 106] // як. орон ‘постель, общее название спальних мест'.
и: уйг. ин ‘берлога, логовище, логово, нора' [УСР, 1968, с. 180] // як. иин ‘яма, берлога, место, где хоронят умерших'.
а: уйг. арк ‘1. цитадель, крепость, замок, укрепление; 2. часть ханского дворца' [УСР, 1968, с. 68] // як. эркин ‘укрепление, крепость'.
с: уйг. сут ‘молоко' [УСР, 1968, с. 522] // як. уут ‘молоко'. п: уйг. пичак ‘нож [УСР, 1968, с. 264] // як. бь^ах ‘нож'; 2) уйг. палта ‘топор' [УСР, 1968, с. 245] // як. балта ‘большой кузнечный молоть'.
б: уйг. ба1ги ‘знак, отметка, тамга' [УРС, 1939, с. 21] // як. бэлиэ ‘знак, метка'.
т: 1) уйг. тон ‘одежда, верхнее платье' [УРС, 1939, с. 155] // як. сон ‘общее название мужской и женской верхней одежды'; 2) уйг. туz ‘соль‘ [УРС, 1939, с. 158] // як. туус ‘соль'; 3) уйг. туza^ ‘капкан, ловушка, силок, западня' [УРС, 1968, с. 333] // як. туhах ‘капкан, ловушка, петля, силки'; 4) уйг. тадак ‘гребень, расчёска [УРС, 1968, с. 278] // як. тараах ‘гребень, расчёска'.
к: 1) уйг. килич ‘сабля, шашка, шпага' [УСР, 1968, с. 630] // як. кылыс ‘старинный нож, сабля'; 2) уйг. кимиз ‘кумыс' [УСР, 1968, с. 631] // як. кымыс ‘кумыс, якутский традиционный напиток из лошадиного молока'; 3) уйг. курак ‘лопата, лопатка' [УСР, 1968, с. 661] // як. курдьэх ‘лопатка, лопата'.
С семантической стороны во всех якутско-уйгурских параллелях обнаруживается устойчивость основного лексическог значения слов.
С фонологической стороны наблюдаются следующие фонетические вариации:
а) соответствия гласных в первом слоге: [у~уу]: уйг. туz ~ як. туус; [Y~YY]: сYT ~ ^т; [и~ии]: уйг. ин ~ як. иин; [о~уо]: уйг. оt ~ як. уот; [и~ы]: уйг. пичак ~ як. бы^ах, уйг. килич ~ як. кылыс, уйг. кимиз ~ як. кымыс.
б) соответствия гласных во втором слоге: [у~о]: уйг. орун ~ як. орон; [и~ы]: уйг. килич ~ як. кылыс, уйг. кимиз ~ як. кымыс; ^~иэ]: уйг. ба1гу// як. бэлиэ.
в) соответствия согласных в инлауте: [3~h]: уйг. тузак ~ як. Tyhax; [д~р]: уйг. тадак // як. тараах; [4~h]: уйг. пичак // як. 6bihax.
г) соответствия согласных в анлауте: [т~с]: уйг. ton ~ як. сон; [п~б]: уйг. пичак // як. 6bihax, уйг. палта // як. балта.
д) соответствия согласных в ауслауте: [§~с]: уйг. а§ ~ як. ас; [z~c]: уйг. tuz ~ як. туус; уйг. ^i^z ‘кумыс' // як. кымыс; [к~х]: уйг. ^ак ~ як. туhах, уйг. тадак // як. тараах, уйг. пичак // як. бы^ах; уйг. ^рэк // як. ^рдьэх; [ч~с]: уйг. килич ~ як. кылыс.
е) появление именного аффикса - ин: уйг. эрк ~ як. эркин.
д) выпадение [с] в анлауте: уйг. сут // як. уут.
е) появление в середине слова смычного [г]: уйг. бэ1^// як. бэлиэ.
ж) появление аффриката [дь] в инлауте: уйг. ^рэк // як. ^рдьэх.
ё) выпадение смычного гортанного [д] в инлауте: уйг. ta(r)gag ~ як. тараах.
Основы, имеющие закономерные фонетические и некоторые семантические различия. В данной фоносемантической группе обнаружено шесть (13,3%) якутско-уйгурских параллелей. Из них односложными являются 1, двусложными 4 основы. Односложная основа представлена структурным типом ГС, двусложные основы СГСГ, ГСГС, СГСГС и СГССГ. В каждом структурном типе обнаружено по одной лексеме. В качестве начального гласного выступают гласные переднего ряда [и], заднего ряда [о]. В качестве согласного наблюдаются сибилянт [с] и смычные [т], [б].
и: уйг. и§ ‘дело, работа, занятие' [УРС, 1939, с. 65] // як. иис ‘шитьё'.
о: уйг. отак ‘юрта; охотничья сторожка' [УРС, 1968, с. 87] // як. етех ‘место, где ранее стоял дом, следы усадьбы, жилья; заброшенное жилье, заброшенная старинная усадьба'.
б: уйг. бурдюк ‘кожаный мешок из шкуры животных для хранения жидкостей' [УСР, 1968, с. 502] // як. бурдук ‘мука'.
с: 1) уйг. сэра ‘село, деревня, сельская местность' [УСР, 1968, с. 506] // як. сир ‘местность, место'; 2) уйг. салма ‘матерчатая петля для пуговиц, лассо, аркан' // як. салама ‘священная лента, веревочка, пучок волос (привязываемая к дереву или шаманской колотушке)'.
т: уйг. тэмир ‘стройка, обновление, починка, ремонт, реставрация' [УРС, 1939, с.150] // як. тимир ‘железо, железный'.
В фоносемантической группе наблюдаются следующие чередования:
а) соответствия начальных гласных: [и~ии]: уйг. и§ // як. иис;
[о~е]: уйг. отак // як. етех; [э~и]: уйг. сэра // як. сир, уйг. тэмир // як. тимир.
б) соответствия гласных во втором слоге: [а~е]: уйг. отак // як. етех; [ю~у]: уйг. бурдюк ‘кожаный мешок из шкуры животных для хранения жидкостей'// як. бурдук ‘мука'.
в) соответствия согласных в ауслауте: [§~с]: уйг. и§ // як. иис;
г) соответствия согласных в ауслауте: [к~х]: уйг. отак // як. етех;
д) появление в середине слова заднерядного [а]: уйг. салма // як. салама.
ж) выпадение в конце слова заднерядного [а]: уйг. сэра // як. сир.
Из пяти якутко-уйгурских лексических соответствий в уйг. тэмир //як. тимир наблюдается заметное семантическое изменение. Если в якутском языке данное слово обозначает ‘железо, железный', то в уйгурском имеет значение ‘стройка, обновление, починка, ремонт, реставрация'. В якутском языке сохраняется первичное значение тимир “железо”, в уйгурской форме выявляется дальнейшее развитие семантики слова [4].
Основы, подвергшиеся наиболее сильным фонетическим изменениям. В этой фоносемантической группе выявлено 12 лексических соответствий. Из них двусложными являются 10 (83,3%), трехсложными 2 (16,6%) основы. Двусложные основы представлены структурными типами СГСГ, ГСГС, ГССГ, СГСГС, СГССГ, ГССГС, трехсложные - ГСГСГС и СГСГССГ. Наибольшее количество параллелей отмечается в структурных типах ГСГС (2), ГССГ (2), СГСГС (2), СГССГ (2), а в остальных отмечается по одной лексеме. В начале основы выявляются гласные заднего ряда
[а], [о], переднего ряда [э],[а]. В качестве гласных во втором слоге слоге выступают заднерядный [а] и переднерядный [а]. В качестве согласных представляются: в начальной позиции сибилянты [з], [с], смычной [б], в конечной позиции смычные [т], [к] и сибилянт [з].
з: уйг. за1а ^а1.) ‘завязка, повязка' // як. салама ‘священная лента, веревочка, пучок волос (привязываемая к дереву или шаманской колотушке)' (Proto-Turkic *jala-) [сайт altaika].
о: 1) уйг. одут ‘удобрение' [УСР, 1968, с. 103] // як. уопурдуу ‘удобрение'; 2) уйг. озук ‘пища, провизия, провиант' [УСР, 1968, с. 101] // як. ы^ык ‘пища, провизия'.
а: уйг. ахча ‘деньги, монета' [УРС,1968, с. 22] // як. харчы ‘деньги, монета'.
э: уйг. эррэ ‘пила' [УСР, 1968, с. 67] // як. эрбии ‘пила'. и: уйг. илмэ^ ‘крюк, крючок, петля, застежка, зацепка' [УСР, 1968, с. 178] // як. иннэ ‘иголка'.
о: уйг. огимэк ‘витьё, плетение' [УРС, 1968, с. 97] // як. ерYY ‘витьё, плетение'.
q: уйг. qoвуz ‘кубуз, варган (муз. инструмент)‘ [УРС, 1939, с. 126] // як. хомус ‘якутский музыкальный инструмент'.
б: 1) уйг. бegиz ‘шило' [УРС, 1939, с.19] // як. бYргэс ‘шило'; 2) уйг. бурда ‘бурав, сверло, штопор' [УСР, 1968, с. 218] // як. бYргэс ‘шило, сверло, боевая стрела со шилообразным наконечником'; 3) уйг. булма^ ‘мучная каша' [УСР, 1968, с. 222] // як. бурдук ‘мука'.
с: уйг. CYnYргэ ‘веник, метелка' [УСР, 1968, с. 521] // як. сиппиир ‘веник, метелка'.
Выявляются следующие фончетические вариации:
а) соответствия согласных в анлауте: ^~х]: уйг. qoвуz // як.
хомус; [з~с]: уйг. за1а ^а1.) ~ як. салама;
б) соответствия согласных в ауслауте: [з~с]: ) уйг. qoвуz // як. хомус; уйг. бegиz // як. бYргэс .
в) соответствия согласных в инлауте [у~м]: уйг. qovuz ~ як. хомус.
г) соответствия гласных в первом слоге: [о~уо]: одут // як. уопурдуу; [о~ы]: уйг. озук // як. ы^ык; ^~y]: уйг. бegиz // як. бYргэс; fy~Y]: уйг. бурда // як. бYргэс; ^~и]: уйг. CYnYргэ // як. сиппиир.
д) соответствия гласных во втором слоге: ^~y]: уйг. бegиz // як. бYргэс; fy~Y]: уйг. бурда // як. бYргэс; ^~и]: CYпYргэ // як. сиппиир; [у~ы]: уйг. озук // як. ы^ык.
е) появление именного аффикса - ма: уйг. за1а ^а1.) ~ як. салама.
Лексико-семантическую характеристику якутско-уйгурских параллелей, обозначающих названия жилищ, предметов быта, орудий труда, одежды и пищи, выявили путем разделения их на следующие группы: а) лСп с устойчивыми лексическими значениями; б) ЛСП с незначительными лексическими изменениями; б) ЛСП с значительными лексическими изменениями.
ЛСП с устойчивыми лексическими значениями. В
данной группе корреспонденций обнаружено 30 лексических единиц, которые составляет 66,66% от общего количества выявленных якутско-уйгурских параллелей. Из них односложными являются 11, двусложными 17, трехсложными 2 основы. Из 9 обнаруженных структурных типов наибольшее количество параллелей выявляется в структурном типе СГСГС
- 8 (26,6%). По количеству входящих в структурные типы лексических единиц они образуют следующую убывающую последовательность: СГСГС - 8 (26,6%); гС, СГС - по 5 (16,6%), ГСГС, СГССГ - по 3 (10%), СГСГ, ГССГ - по 2 (6,6%), ГСГСГС, СГСГССГ - по 1(3,3%).
Следующие параллели имеют устойчивые лексические значения:
1) уйг. а§ ‘пища, еда, кушанье' // як. ас ‘еда'; 2) уйг. ох ‘стрела, пуля, ось' // як. ох ‘стрела'; 3) уйг. эт ‘мясо'// як. эт ‘мясо'; 4) уйг. от 'огонь, пламя' // як. уот ‘огонь, пламя'; 5) уйг. ин ‘берлога, логовище, логово, нора' // як. иин ‘яма, нора, берлога, место, где хоронят умерших'; 6) уйг. мал ‘товар, имущество, добро'// як. мал ‘вещ, вещи, имущество'; 7) уйг. тон ‘одежда, верхнее платье' // як. сон ‘общее название мужской и женской верхней одежды'; 8) уйг. туz ‘соль‘ // як. туус ‘соль'; 9) уйг. сут ‘молоко' // як. Yyr ‘молоко'; 10) уйг. ^л ‘пепел, зола, прах' // як. ^л ‘пепел, зола'; 11) уйг. эрк ‘1. цитадель, крепость, замок, укрепление; 2. часть ханского дворца' // як. эркин
‘укрепление, крепость'; 12) уйг. сигэ ‘верёвка'// як. сигэ ‘тальниковый ремешок, сигэ тала^а тальник, приготовленный для связки'; 13) уйг. орун ‘место, постель' // як. орон ‘постель, общее название спальних мест'; 14) уйг. одут ‘удобрение'// як. уо^урдуу ‘удобрение'; 15) уйг. озук ‘1. пища, провизия' // як. ы^ык ‘провизия, съестные припасы'; 16) уйг. ахча ‘деньги, монета' // як. харчы ‘деньги, монета'; 17) уйг. эррэ ‘пила' // як. эрбии ‘пила'; 18) уйг. qoвуz ‘кубуз, варган (муз. инструмент)‘ // як. хомус ‘якутский музыкальный инструмент, варган'; 19) уйг. туza^ ‘капкан, ловушка, силок, западня' // як. туhах ‘капкан, ловушка, петля, силки'; 20) уйг. бegиz ‘шило'// як. бYргэс ‘шило'; 21) уйг. тадак ‘гребень, расчёска // як. тараах ‘гребень, расчёска'; 22) уйг. пичак ‘нож' // як. бы^ах ‘нож'; 23) уйг. ^илич ‘сабля, шашка, шпага'// як. кылыс ‘старинный нож, сабля'; 24) уйг. ^имиз ‘кумыс' // як. кымыс ‘кумыс, якутский традиционный напиток из лошадиного молока'; 25) уйг. ^рэ^ ‘лопата, лопатка' // як. ^рдьэх ‘лопатка, лопата'; 26) уйг. бэ1ги ‘знак, отметка, тамга' // як. бэлиэ ‘знак, метка'; 27) уйг. бурда ‘бурав, сверло, штопор' // як. бYргэс ‘шило, сверло, боевая стрела со шилообразным наконечником'; 28) уйг. палта ‘топор'// як. балта ‘большой кузнечный молоть'; 29) уйг. огимэк ‘витьё, плетение' // як. ерYY ‘витьё, плетение'; 30) уйг. CYnYргэ ‘веник, метелка' // як. сиппиир ‘веник, метелка'.
ЛСП с незначительными лексическими изменениями. В
данной группе корреспонденций выявлено 8 лексических единиц, которые составляет 17,7% от общего количества якутско-уйгурских параллелей. Из них односложными являются
2, двусложными 6 основ. Из 6 обнаруженных структурных типов наибольшее количество параллелей выявляется в структурных типах ГС, ГСГС, СГССГС - по 2 (33,3%). По количеству входящих в структурные типы лексических единиц они образуют следующую убывающую последовательность: ГС, ГСГС, СГССГС - по 2 (22,3%), СГССГ, ГССГС - по 1 (11,1%).
1) уйг. и§ ‘дело, работа, занятие'// як. иис ‘шитьё'; 2) уйг. ис ‘запах, дым, угарь, копоть' // як. уйг. ис ‘живот'; 3) уйг. за1а ^а1.) ‘завязка, повязка' // як. салама ‘священная лента, веревочка, пучок волос (привязываемая к дереву или шаманской колотушке)' (Proto-Tur^c *jala-) [сайт altaika]; 4) уйг. сэра ‘село, деревня, сельская местность' // як. сир ‘местность, место'; 5) уйг. салма ‘матерчатая петля для пуговиц, лассо, аркан' // як. салама ‘священная лента, веревочка, пучок волос (привязываемая к дереву или шаманской колотушке)'; 6) уйг. отак ‘юрта; охотничья сторожка' // як. етех ‘место, где ранее стоял дом, следы усадьбы, жилья, заброшенный жилье, заброшенная старинная усадьба'; 7) уйг. бурдюк ‘кожаный мешок из шкуры животных для хранения жидкостей' [УСР, 1968, с. 502] // як. бурдук ‘мука'; 8) уйг. илмэ^ ‘крюк, крючок, петля, застежка, зацепка' // як. иннэ ‘иголка'.
ЛСП с значительными лексическими изменениями. В этой группе корреспонденций констатировано 6 лексических единиц, которые составляют 13,33% от общего количества якутско-уйгурских параллелей. Из них односложными являются
1, двусложными 4, трехсложными 1 основа. Односложная основа представлена структурным типом СГС, двусложные -ГСГС, СГСГС, СГССГ, СГССГС, трехсложные - СГСГСГ. Во всех 6 обнаруженных структурных типах обнаруживается по одной лексической единице:
1) уйг. сап ‘ручка, рукоятка, черенок, древко' // як. сап ‘нитка'; 2) уйг. айан ‘прибыль, доход, барыш' // як. айан ‘поездка, дальняя дорога'; 3) уйг. тэмир ‘стройка, обновление, починка, ремонт, реставрация' // як. тимир ‘железо, железный'; 4) уйг. хампа ‘ящик для муки'// як. Хампа ‘населенный пункт Вилюйского улуса Республики Саха (Якутия); 5) уйг. бурдюк ‘кожаный мешок из шкуры животных для хранения жидкостей' // як. бурдук ‘мука'; 6) уйг. токума ‘ткань, текстиль, тканьё' // як.
Библиографический список
Токума ‘название населенного пункта в Верхоянском районе Республики Саха (Якутия)'.
Особый интерес представляют парные якутско-уйгурские параллели уйг. а§^и ‘еда, пища' // як. ас-уел ‘еда, пища'; уйг. окйа ‘лук (оружие)' [УРС, 1968, с. 105] // як. ох саа ‘лук (оружие)'. Здесь отмечается устойчивость лексических значений в обоих языках, т.к. они носят с собой основное значение слов в начальной позиции первой лексемы в парных словах.
Таким образом, в уйгурском языке настоящим исследованием выявлено всего 45 лексических единиц, имеющих параллели в якутском языке. Среди них односложные - 14 (31,11%), двусложные - 28 (62,22%), трёхсложные - 3 (6,66%) основы.
Из 13 рассмотренных структурных типов наибольшее количество параллелей выявляется в фонетической структуре СГСГС. По количеству входящих в эти структурные типы лексических единиц они образуют следующую убывающую последовательность: СГСГС - 9 (20%), ГС - 7 (15,5%), СГС, ГСГС - по 6 (13,3%), СГССГ - 5 (11,11%), СГСГ - 3 (6,66%), ГССГ, СГССГС -по 2 (4,44%), ГСС, ГССГС, ГСГСГС, СГСГСГ, СГСГССГ - 1 (2,22%).
Устойчивость структурных оформлений уйгурско - якутских параллелей выглядит таким образом: ГС - 7 (15,5%); СГС, ГСГС
- по 5 (10,86%); СГССГ - 3 (6,66%), СГССГС - 2 (4,44%), СГСГ, ГССГ, СГСГСГ - по 1 (2,22%).
Фоносемантическая характеристика лексических параллелей представляется следующим образом: 1) основы, совпадающие по фоноструктурным показателям с УЛЗ - 5 (11,11%); 2) основы, совпадающие по фоноструктурным показателям с НЛИ
- 6 (13,33%); 3) основы, имеющие закономерные фонетические изменения с УЛЗ - 16 (35,55%); 4) основы, имеющие закономерные фонетические изменения с НЛИ - 6 (13,33%); 5) основы, подвергшиеся наиболее сильным фоноструктурным изменениям - 12 (26,66%) единиц.
Лексико-семантическая характеристика лексических параллелей представляется следующим образом: 1) основы, имеющие устойчивые лексические значения - 31 (68,88%); б) основы, имеющие значительные лексические изменения - 8 (17,77%);
в) основы, имеющие незначительные лексические изменения -6 (13,33%).
Таким образом, фонологический и семантический анализы лексических параллелей показывают генетическую близость уйгурского и якутского языков. Такая близость структурных и лексических особенностей может означать, что взаимосвязь между уйгурским и якутским языками была в древний и поздний периоды исторического развития якутского языка. Исследуемые языки генетически восходят к общетюркскому праязыку, что способствует древней связи якутского и уйгурского языков. В данном случае высокие показатели устойчивости фонологической структуры и устойчивости лексических значений параллелей (структуры ГС, СГС, СГСГС) являются основными критериями генетического родства.
Поздняя взаимосвязь уйгурского и якутского языков, по всей видимости, произошла в древнетюркский и среднетюркский периоды. Фоносемантический анализ тематической группы ‘названия жилищ, пищи предметов быта, орудий труда и одежды” позволяет предположить, что уйгурский и якутский языки имели тесную взаимосвязь до Х-Х111 н.э.
Список условных сокращений
Условные обозначения словарей: УРС. - уйгурско - русский словарь.
Языки: уйг. - уйгурский, як. - якутский.
Прочие сокращения: Г - гласный, С - согласный, УЛЗ - устойчивость лексических значений, НЛЗ - незначительные лексические изменения, ЗЛИ - значительные лексические изменения, ЛКП - лексико-семантические параллели, ЛСГ - лексикосемантическая группа.
1. Левин, Г.Г. Лексико-семантические параллели орхонского-тюркского и якутского языков. - Новосибирск, 2001.
2. Виноградов, В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977.
3. Слепцов, П.А. Саха тылын историята. - Якутскай, 2007.
4. Серебренников, Б.А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б.А. Серебренников, Н.З. Гаджиева. - М., 1986.
5. Тенишев, Э.Р Юйгу. Народы Восточной Азии. - М.; Л., 1965.
6. Уйгурско-русский словарь. - М., 1968.
7. Тенишев, Э.Р О диалектах уйгурского языка Синьцзяна. Тюркологические исследования. - М.; Л., 1963.
Bibliography
1. Levin, G.G. Leksiko-semanticheskie paralleli orkhonskogo-tyurkskogo i yakutskogo yazihkov. - Novosibirsk, 2001.
2. Vinogradov, V.V. Izbrannihe trudih. Leksikologiya i leksikografiya. - M., 1977.
3. Slepcov, P.A. Sakha tihlihn istoriyata. - Yakutskayj, 2007.
4. Serebrennikov, B.A. Sravniteljno-istoricheskaya grammatika tyurkskikh yazihkov / B.A. Serebrennikov, N.Z. Gadzhieva. - M., 1986.
5. Tenishev, Eh.R. Yuyjgu. Narodih Vostochnoyj Azii. - M.; L., 1965.
6. Uyjgursko-russkiyj slovarj. - M., 1968.
7. Tenishev, Eh.R. O dialektakh uyjgurskogo yazihka Sinjczyana. Tyurkologicheskie issledovaniya. - M.; L., 1963.
Статья поступила в редакцию 08.06.13
УДК 398 (=161.1=512.1) Orosina N.A. «STORY-TELLING SCHOOL» IN THE SYSTEM OF EPIC TRADITIONS OF THE PEOPLE: TO PROBLEM STATEMENT. The article reviews various positions of Russian and Turkic epic traditions researchers on the story-telling school concept. Since the concrete methodology of studying of regional tradition is not developed yet, it is necessary to reveal the general characteristic signs of «story-telling school».
Key words: story-telling school, epic tradition, гедюпа! tradition, 1оса1 tradition, гедюпа! specifics.
Н.А. Оросина, аспирант отдела якутского фольклора Института гуманитарных исследований и проблем
малочисленных народов Севера СО РАН, г. Якутск, E-mail: onadya88@mail.ru
СКАЗИТЕЛЬСКАЯ «ШКОЛА» В СИСТЕМЕ ЭПИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ НАРОДА: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
В статье приведены различные позиции исследователей русских, тюркских эпических традиций о понятии сказительская «школа». Поскольку конкретная методология изучения региональной традиции еще не разработана, то необходимо выявить общие характерные признаки сказительской «школы».
Ключевые слова: сказительская школа, эпическая традиция, областная традиция, локальная традиция, региональная специфика.
Исследование региональной традиции сказительства является весьма актуальным направлением в современной фольклористике. При изучении данной области применяются такие термины, как «школа», «региональная традиция», «локальная традиция», «областной фольклор» и т.д. Из них мы более подробно остановимся на термине «школа».
Понятие «школа» в русской эпической традиции впервые использовано А.Ф. Гильфердингом для характеристики творческой преемственности в исполнительской манере сказывания былин. Находясь летом 1871 г. в экспедиции в Олонецкую губернию, он собрал и записал достаточно большое количество онежских былин. Эти материалы позволили А.Ф. Гильфердингу сделать принципиально важные выводы о социальных условиях бытования былин на Севере, причинах сохранения там древней эпической традиции, поставить вопрос о роли творческой личности в фольклоре и впервые в истории фольклористики выявить местные сказительские «школы». Так, в прионежской группе певцов он выделил «две, так сказать, школы - кижскую и толвуй-повенецкую» [1, с. 20-67] и заметил, что «манера у певцов былин в том и другом крае совершенно особенная». Впрочем, попытки конкретизировать это наблюдение свелись с его стороны к указаниям на «черты весьма мелкие» [1, с. 46-47]. Таким образом, он первым обратил внимание на сходство, существующее между былинами в исполнении разных певцов, которое возникло в результате непосредственного перенимания былин певцами друг у друга. Характерной для северо-восточной группы олонецких былин (Выгозера, Водлозера, Кенозера) он считал общность исполнительской манеры их сказителей («те же короткие стихи, та же краткость в рассказе, та же относительная умеренность в употреблении вставочных частиц»), а для прионежской группы - «пространность былин».
Относительно существования «школ» у певцов других мест, в частности у пудожских, Гильфердинг заметил, что «...сказителей можно соединить по местности в группу, но нельзя назвать одной школой» [1, с. 50]. Свои наблюдения исследователь во многом объяснял недостаточной полнотой сведений о певцах, отсутствием записей, но допускал, что источники былин могли быть и разными. Не давая четкого определения данного понятия, он перечислил следующие характерные признаки «школы»: 1) количество и характер вставочных частиц; 2) различие источников былин; 3) отличие сюжетов; 4) диалектические особенно-
сти; 5) длина стиха [1, с. 46-49]. Можно предположить, что под количеством, характером вставочных частиц и диалектическими особенностями он имел в виду специфику языка и стиль сказителей, а под отличием сюжетов и длиной стиха - своеобразие поэтики эпической традиции.
Впервые термин «школа сказительского мастерства» ввел в научный оборот В.И. Чичеров, он же разработал теорию «школ сказительского мастерства». В.И. Чичеров выделил в Прионеж-ско-Каргопольском крае семь «школ» сказителей: Елустафье-ва-Рябинина, Конона с Зяблых Нив и космозерскую (Заонежье), Пудожского берега, Конашковых и Сорокина (Пудога) и Сивце-ва-Поромского (Кенозеро), из которых пять назвал по именам их родоначальников. Это объясняется тем, что, не отрицая «единства искусства трудовых народных масс», исследователь настойчиво акцентирует «индивидуальные привнесения мастеров фольклора, их интересы, их взгляды и стремления» [2]. Свою теорию В.И. Чичеров подтвердил следующим образом: «В условиях бытования былин на Русском Севере, по крайней мере, для ХУШ-ХХ вв., можно говорить о существовании разных “школ” сказителей, объединяемых общностью приемов и методов разработки традиционных сюжетов и исполнения созданных текстов. Общим для “школ” оказывается и репертуарный отбор былин, особенно любимых и часто исполняемых» [3, с. 32-65]. Классификацию эпических певцов на «школы» он обосновал преемственностью в их творчестве, выявлением прямых генеалогических связей между текстами «учителей» и «учеников». Также он считал, что былины одной школы могут появляться в разных местностях и могут выходить за пределы территориальной ограниченности. Таким образом, В.И. Чичеров пришел к выводу, что своеобразие сказительской «школы», в первую очередь, определяется: 1) репертуарным отбором былин; 2) характером обработки традиционных сюжетов; 3) единой трактовкой образов эпических героев. В отличие от Гильфердинга, он утверждал, что общность исполнительской манеры сказителей не играет решающей роли. Принципиальные отличия своей позиции по данному вопросу исследователь неоднократно подчеркивал следующими словами: «Замечания А.Ф. Гильфердинга касательно вставных частиц вполне справедливы. Но указанные им различия в складе былин не влияют на содержание эпоса» [2]. Понятие «единство исполнительской манеры» В.И. Чичеров понимал намного шире, включая туда особенности местного говора,
