CC BY
102
УДК. 811.512.157 Г. Г. Левин, Н. В. Малышева
ТЮРКО-МОНГОЛЬСКИЕ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ В ИМЕНАХ ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ ДРЕВНЕТЮРКСКОГО И ЯКУТСКОГО ЯЗЫКОВ
Рассмотрена взаимосвязь якутского и древнетюркского языков в именах числительных. В качестве сравнительного материала привлечены материалы восточно-тюркских и монгольских языков. Проведено определение критериев взаимоотношения между якутским и древнетюркским языками. Сделан подробный анализ количественно-статистических и структурно-семантических особенностей имен числительных. Опеределена устойчивость и изменчивость структурных оформлений основ и характер изменчивости лексических значений имен числительных в конкретных структурных типах.
Ключевые слова: лексико-семантические группы, тюркские и монгольские языки, якутский язык, структурно-семантические особенности, имена числительные, односложные основы, двухсложные основы, трехсложные основы, параллели.
G. G. Levin, N. V. Malysheva
Turkic and Mongolian representations in numerals of the ancient Turkic and Yakut languages
Interconnection of the Yakut and ancient Turkic languages in some lexical semantic group is compared. The main aim is to determine the criteria of interactions between the Yakut and ancient Turkic languages. The eastern Turkic and Mongolian languages were used as comparative material. Qualitative and statistical and structural semantic peculiarities of lexical parallels are described in detail. Stability and inconstancy of stem structures and character of inconstancy of lexical meanings of reflexes in concrete structural types are determined.
Key words: lexical semantic group, Turkic and Mongolian languages, Yakut language, structural semantic peculiarities, numerals.
Как известно, имена числительные относятся к устойчивому пласту лексической системы любого языка. Количественные числительные якутского языка в основном совпадают с соответствующими числительными древнетюркского и современных тюркских языков. При сравнительном анализе выявляются лишь незначительные отклонения преимущественно фонетического характера, например, як. biir // др. тюрк. bir «один», як. bias // др. тюрк. bias ‘пять’. Определяется близость якутских и древнетюркских имен числительных также в названиях составных числительных: як. agís uon // др. тюрк. sakiz on «восемьдесят», як. otut orduga biir // др. тюрк. otuz artuqi bir «тридцать один». Счет с помощью слова ордуга в якутском языке считается архаичным, типичным для ранней ступени освоения десятичной системы исчисления.
Вопросы сравнительного изучения имен числительных тюркских и якутского языков затрагивались в работах О. Н. Бетлингка [1], Л. Н. Харитонова [2],
ЛЕВИН Герасим Герасимович - к. ф. н., доцент кафедры якутского языка ИЯКН СВ РФ СВФУ им. М. К. Аммосова. Email: [email protected]
МАЛЫШЕВА Нинель Васильевна - аспирант кафедры якутского языка ИЯКН СВ РФ СВФУ им. М. К. Аммосова. Email: ninel_malysheva @mail.ru
Э. Р. Тенишева [3], Г. Г. Левина [4], Е. И. Избековой [5]. Однако вопросы общего количества параллелей в именах числительных, количества тюрко-монгольс-ких репрезентаций (имен числительных), критерии устойчивости структурных оформлений и устойчивости структурно-семантической и структурнофонетической канвы тюрко-монгольских имен числительных все еще остаются изученными слабо.
Количественно-статистическая характеристика
В древнетюркских письменных памятниках выявлено 17 имен числительных, из них 16 (94,1 %) единиц имеют лексические параллели в якутском языке. Количественное соотношение лексических параллелей в письменных памятниках представляется так: в орхонских текстах из 17 имен числительных в якутском языке лексические рефлексы имеют 16 (94,1 %), в енисейских эпитафиях из 16 отмечается 15 (93,7 %), в восточно-туркестанских текстах из 15 обнаруживается 14 (93,3 %).
Односложные основы (ОС)
VС: 1) орх., ен., уйг. (рун.) йс ‘три’ // як. из, ср.: алт., хак., кирг., уйг. йс, тув. й§ ‘три’; 2) орх., ен., уйг. (рун.) оп ‘десять’ // як. иоп ‘десять’, ср.: алт., хак., тув., кирг., уйг. оп ‘десять’;
CVC: 1) орх., ен. biq, уйг. (рун.) miq ‘тысяча’ // як. muq ‘предел, граница; крайняя степень чего-л.’, ср.: алт., хак., тув. muq, кирг., уйг. miq ‘тысяча’, монг., бур. mangan, ср.-монг. manqan, mii/ain м.-п. mi#yan тысяча’ 2) орх., ен., уйг. (рун.) bir ‘один’ // як. biir ‘один’, ср. алт., тув., кирг., уйг. bir ‘один, единица’, монг. bür ‘каждый, всякий’, бур., м.-п. büri, ср.-монг. buri ‘каждый, все’, п.-монг. büri ‘каждый, все’; 3) орх. bäs, ен., уйг(рун.) bä§ ‘пять’ // як. biäs ‘пять’, ср.: алт., тув., кирг. beç, хак. pis, уйг. бЭш ‘пять’; 4) орх., ен., уйг (рун.) jüz ‘сто’ // як. süüs ‘сто’, ср.: алт. d’üc, хак., тув. cüs, кирг. züz , уйг. jüz ‘сто; сотня’.
CVCC: орх., ен., уйг. (рун.) tört ‘четыре’ // як. tüört ‘четыре’, ср.: алт., хак., кирг., уйг. tört, тув. dört, монг. döröv, бур. dürbe, ср.-монг. dörben ‘четыре’, п.-монг. dörbe ‘четыре’.
Двусложные основы (ДС)
VCV: орх., ен. äki ‘два’, уйг. (рун.) iki // як. ikki ‘два’, ср.: алт., кирг. äki, хак. íkí, тув. iji, уйг. ikki ‘два’, монг. ixer, бур. exir, п.-монг. ekeri ‘близнецы’.
VCVC: 1) орх., ен., уйг. (рун.) otuz ‘тридцать’ // як. otut ‘тридцать’, ср.: алт. odus, хак. otïs, кирг. otuz, уйг. ottuz ‘тридцать’; 2) орх., ен. älig ‘пятьдесят’ // як. ilii ‘рука’, ср.: алт. ölü, хак. ilig, кирг. älüü, уйг. Эllik ‘пятьдесят’.
CVCV: орх., ен., уйг. (рун.) jiti // як. sättä ‘семь’, ср.: алт. deti, хак. citi, тув. cedi чеди, кирг. zeti, уйг. jatta ‘семь’.
VCCV: орх., ен., уйг. (рун.) altï ‘шесть’ // як. alta ‘шесть’, ср.: алт., хак., кирг. altï, тув. aldï, уйг. alta‘шесть’.
CVCVC: 1) орх., ен., уйг. (рун.) säkiz ‘восемь’ // як. agís ‘восемь’, ср.: алт., кирг. segis, хак. sigis, тув. ses, уйг. sakkiz ‘восемь’; 2) орх., ен., уйг. (рун.) tokuz ‘девять’ // як. togus ‘девять’, ср: алт., кирг. togus, хак. togïs, тув. tos, уйг.tоqquz ‘девять’; 3) орх., уйг. (рун.) tümän ‘десять тысяч’ // як. ütümän ‘много, большой’, ср.: алт. tümän, хак. tüben, кирг. tümön ‘несметное количество, тьма, множество’, тув. tümen ‘десять тысяч; тьма, множество’, уйг. tümän ‘десять тысяч’, монг. tümen ‘десять тысяч; тьма, бесчисленное множество’, бур., ср.-монг., п.-монг. tümen ‘десять тысяч’ .
Трехсложная основа (ОС)
CVCVCCV: орх. ен. jägirmi, уйг. (рун.) jigirmi ‘двадцать’ // як. süürbä ‘двадцать’, ср.: алт. черн. jirme, алт. dirmä, хак. cibirgi, тув. cäärbi, кирг. zïjïrma, уйг. jigirmä ‘двадцать’, п.-монг. zirin ’две, обе (о женщинах)’.
Основы, не имеющие в якутском языке параллелей
СУСС: орх., ен. ф'щ ‘сорок’, ср.: алт., кирг. ф'щ, хак. Я'йщ, уйг. qiriq ‘сорок’, монг. ((опи1 ‘все двадцать’, бур., ср.-монг., м.-п. xori(n) ‘двадцать’.
В научных изысканиях некоторых авторов отмечается, что в современном якутском языке отсутствуют параллели к тюркским числительным ‘тысяча’, Шшап ‘десять тысяч’, вместо них употребляются заимствованные из русского языка тьШыынча «тысяча», уон тыИыыича «десять тысяч» [см.: 2]. Нами определено, что древнетюркские числительные шщ ‘тысяча’, Шшап ‘десять тысяч’ в якутском языке имеют лексические аналогии: як. шиц ‘предел, граница; крайняя степень чего-л.’, як. иШшап ‘много, большой’. В этой связи данные числительные были включены в общий список древнетюркско-якутских параллелей.
Количественный анализ якутских и тюркско-монгольских лексических параллелей приведены в табл 1, 2, 3.
Как видно из табл. 1, в памятниках древнетюркской письменности (ДТП) количество имен числительных не имеет существенных различий. По количеству выявленных лексических рефлексов к якутскому языку близко находятся все тюркские языки, кроме тувинского языка. В этом плане из группы монгольских языков к якутскому близко стоит письменномонгольский язык. Абсолютное количество лексических параллелей во всех тюркских языках и большинство лексических рефлексов в монгольских языках отмечаются в односложных основах.
Из табл. 2, 3 видно, что по количеству лексических рефлексов к древнетюркскому языку близко стоят все исследуемые тюркские языки, кроме тувинского языка. В тувинском языке отсутствуют параллели к древнетюркским числительным отуз ‘тридцать’, алиг ‘пятьдесят’.
Структурная и семантическая характеристика
Древнетюркские основы представлены структурными типами: ОС: УС - 2, СУС - 4, СУСС - 2; ДС: УСУ - 1, УСУС - 2, СУСУ - 1, УССУ - 1, СУСУС - 3; ТС: СУСУССУ - 1. Распределение якутских параллелей по структурным типам выглядит следующим образом: в ОС: УС-2, СУС-4, СУСС-1; в ДС: УСУ-1, УСУС-2, СУСУ-1, УССУ-1, СУСУС-3; ТС: СУСУССУ-1. Как видно, во всех структурах, кроме структурного типа СУСС, выявляется абсолютное количество лексических рефлексов.
Из выявленных 16 [ОС - 7 /ДС - 8 /ДС - 1] древнетюркско-якутских параллелей совпадение структурного типа основы отмечается в 10 (62,5 %) случаях, в том числе в ОС-7 (100 %), в ДС-3 (37,5 %), ТС - 0. Сходство структуры древне-тюркских
параллелей в тюркских и монгольских языках
Таблица 1
Количественная характеристика якутских параллелей по отношению к тюркским и монгольским рефлексам
Языки Количество соответствий ( %) Общая сумма (%)
ДТП ЯКУТСКИЙ ЯЗЫК 7/8/1=16
ОС ДС ТС
Алтайский 7 (100,0) 8 (100,0) 1 (100,0) 16/16 (100,0)
Хакасский 7 (100,0) 8 (100,0) 1 (100,0) 16/16 (100,0)
Тувинский 7 (100,0) 6 (75,0) 1 (100,0) 16/14 (87,5)
Киргизский 7 (100,0) 8 (100,0) 1 (100,0) 16/16 (100,0)
Уйгурский 7 (100,0) 8 (100,0) 1 (100,0) 16/16 (100,0)
Халха-монгольский 3 (50,0) 2 (25,0) 0 16/5 (31,2)
Бурятский 3 (50,0) 2 (25,0) 0 16/5 (31,2)
Средне-монгольский 3 (50,0) 1 (12,5) 0 16/4 (25,0)
Письменно-монгольский 3 (50,0) 2 (25) 1 (100,0) 16/6 (37,5)
Таблица 2
Количественная характеристика тюркских рефлексов по отношению к древнетюркским параллелям
ДТЯ Количество соответствий (%)
Всего ОС/ДС/ТС Алтайский Хакасский Тувинский Киргизский Уйгурский
ДТП 8/8/1 8/8/1 (100,0) 8/8/1 (100,0) 7/6/1 (82,3) 8/8/1 (100,0) 8/8/1 (100,0)
ОП 8/8/1 8/8/1 (100,0) 8/8/1 (100,0) 7/6/1 (82,3) 8/8/1 (100,0) 8/8/1 (100,0)
ЕП 8/7/1 8/7/1 (100,0) 8/7/1 (100,0) 7/5/1 (81,2) 8/7/1 (100,0) 8/7/1 (100,0)
ВТП 7/7/1 7/7/1 (100,0) 7/7/1 (100,0) 7/6/1 (93,3) 7/7/1 (100,0) 7/7/1 (100,0)
Таблица 3
Количественная характеристика монгольских рефлексов по отношению к древнетюркским параллелям
Количество соответствий (%)
ДТЯ Всего ОС/ДС/ТС Халха-монгольский язык Бурятский язык Среднемонгольский язык Письменномонгольский язык
ДТП 8/8/1 4/2/0 (35,2) 4/2/0 (35,2) 4/1/0 (29,4) 4/2/1 (41,1)
ОП 8/8/1 4/2/0 (35,2) 4/2/0 (35,2) 4/1/0 (29,4) 4/2/1 (41,1)
ЕП 8/7/1 4/1/0 (31,2) 4/1/0 (31,2) 4/0/0 (25,0) 4/1/1 (37,5)
ВТП 7/7/1 3/2/0 (33,3) 3/2/0 (33,3) 3/1/0 (26,6) 3/2/1 (40,0)
представляется так: в алтайском из 17 [ОС - 8/ДС -8/ДС - 1] в 14 [ОС - 7 /ДС - 7/ДС - 0] (82,3 %), в хакасском из 17 [ОС - 8/ДС - 8/ТС - 1] в 17 [ОС - 8/ДС
- 8/ТС - 1] (100 %), в тувинском из 14 [ОС - 7/ДС - 6/ТС
- 1] в 11 [ОС -7/ДС - 4/ТС - 0] (78,5 %), в киргизском из 17 [ОС - 8/ДС - 8/ТС - 1] в 16 [ОС - 8/ДС - 7/ТС
- 1] (94,1 %), в уйгурском из 17 [ОС - 8/ДС - 8/ТС - 1] в 11 [ОС - 8/ДС - 2/ТС - 1] (64,7 %), в халха-монголь-ском из 6 [ОС - 4/ДС - 2] в 2 [ОС - 1/ДС - 1/ТС - 0] (33,3 %), в бурятском из 6 [ОС - 4/ДС - 2] в 1 [ОС - 0/ДС
- 1/ТС - 0] (16,6 %), в средне-монгольском из 5 [ОС - 4/ ДС - 1] в 1 [ОС - 0/ДС - 1/ТС - 0] (25 %), в письменномонгольском из 7 [ОС - 4/ДС - 2/ТС - 1] в 1 [ОС - 0/ДС
- 1/ТС - 0] (14,2 %).
Итак, абсолютное число лексических рефлексов, тождественных с древнетюркскими параллелями, отмечается в хакасском языке, а наибольшее количество - в киргизском языке. В этом плане из группы монгольских языков к текстам древнетюркских памятников более близкое расположение имеет халха-монгольский язык.
В якутском языке изменения структуры лексических параллелей отмечается в следующих основах: в ДС: VCV: др. тюрк. äki // як. ikki; VCVC: др. тюрк. älig // як. ilii; CVCV: др. тюрк. jiti // як. sättä; CVCVC: др. тюрк. säkiz // як. agís; CVCVC: др. тюрк. tümän // як. ütümän; в ТС: CVCVŒV: др. тюрк. jägirmi // як. süürbä. Структурные сдвиги в якутском языке произошли: а) при выпадении [g]: др.тюрк. älig // як. ilii; б) при выпадении начального [s]: др. тюрк. säkiz // як. agís; в) при геминации согласных: др. тюрк. jiti // як. sättä, г) при появлении начального гласного [ü]: ütümän.
Рассмотрение устойчивости структурных типов якутских и тюрко-монгольских параллелей показывает, что большое количество лексических рефлексов, соразмерных с якутскими формами, выявляется в алтайском языке (81,2 %). Меньшее количество обнаруживается в тувинском (64,2 %) и уйгурском (62,5 %) языках. В этом отношении из монгольской группы к якутскому языку наиболее близок халха-монгольский язык (20 %). В остальных языках данный показатель таков: в киргизском - 75 %, в хакасском
- 68,7 %, в бурятском, среднемонгольском, письменномонгольском - 0 %.
Сравнительный анализ семантических особенностей имен числительных показывает, что по отношению к древнетюркским корреспонденциям высокий показатель УЛЗ рефлексов отмечается в тувинском, киргизском, уйгурском языках (по 100 %), в алтайском, хакасском (по 91,4 %). Якутский язык несколько отдален (81,2 %). В этом отношении из монгольских языков более приближен среднемонгольский (60 %), в остальных монгольских языках данный показатель равен 50 %. Здесь наблюдаются оппозиционные к древнетюркским формам якутско-тюркские параллели:
як. ikki // уйг. ikki; як. sättä // уйг. . jatta; як. süürbä // алт. d’irmä, тув. cäärbi.
В якутском языке семантические изменения выявляются в следующих единицах: ЗЛИ: ОС CVC
- др.-тюрк. big ‘тысяча’ // як. muq ‘предел, граница; крайняя степень чего-л.’; ДС VCVC - др.-тюрк. älig ‘пятьдесят’ // як. ilii ‘рука’; НЛИ: CVCVC - др.-тюрк. tümän ‘десять тысяч’ // як. ütümän ‘много, большой’. В тюркских и монгольских языках семантические изменения обнаруживаются так: ЗЛИ: ОС CVC - др.-тюрк. bir ‘один’ // монг. bür ‘каждый, всякий’, бур., м.-п. büri, ср.-монг. buri ‘каждый, все’, м.-п. büri ‘каждый, все’; CVCC - др.-тюрк. qi'rq ‘сорок’ // монг. хориул ‘все двадцать’, бур. xori(n) ‘двадцать’, монг. qoriul ‘все двадцать’, бур., ср.-монг., м.-п. xori(n) ‘двадцать’.; НЛИ: ДС VCV - др.-тюрк. äki ‘два’ монг. ixer, бур. exir, п.-монг. ekeri ‘близнецы’; CVCVC - др. тюрк. tümän ‘десять тысяч’ // алт. tümän, хак. tüben, кирг. tümön ‘несметное количество, тьма, множество’; ТС CVCVCСV
- др.-тюрк. jägirmi ‘двадцать’// п. монг. zirin ’две, обе (о женщинах).
Анализ устойчивости и изменчивости лексических значений тюрко-монгольских параллелей по отношению к якутским формам показывает, что высокий процент лексических единиц с УЛЗ выявляется в алтайском и хакасском языках (по 87,5 %). Здесь более отдаленную позицию занимают уйгурский и киргизский (81,2 %) языки. Из группы монгольских языков к якутскому довольно близким оказался средне-монгольский (25 %). В алтайском и хакасском языках УЛЗ рефлексов наблюдается в двусложных основах, а в остальных тюркских и монгольских языках — в односложных.
По отношению к якутским лексическим единицам семантические изменения имеют следующие тюркско-монгольские основы: а) в тюркских языках (якутские формы даны по структурным типам древнетюркских аналогов*): ЗЛИ: CVC: як. muq ‘предел, граница;
крайняя степень чего-л.’ // алт., хак., тув. muq, кирг., уйг. miq ‘тысяча’; VCVC: як. ilii * ‘рука’ // алт. ölü, хак. ilig, кирг. älüü, уйг. allik ‘пятьдесят’; в монгольских языках: ЗЛИ: CVC: як. muq ‘предел, граница; крайняя степень чего-л.’ // монг. mangan, бур. manga(n), ср.-монг. manqan, miqan, м.-п. miqyan ‘тысяча’; як. biir ‘один’ // монг. bür, бур. büri, ср.-монг. buri, м.-п. büri ‘каждый, все’; НЛИ: VCV: як. ikki* ‘два’ // монг. ixer ‘близнецы’, бур. exir ‘близнецы’, п.-монг. ekeri ‘близнецы’; CVCVC: як. ütümän * ‘много, большой’ // монг. tümen ‘десять тысяч; тьма, бесчисленное множество’, бур., ср.-монг., м.-п. tümen ‘десять тысяч’; CVCVCGV: як. süürbä* ‘двадцать’ // п.монг. zirin ’две, обе (о женщинах)’.
Рассмотрение устойчивости структурносемантической канвы (или УССК) тюркских и монгольских рефлексов показал, что в отношении якутских параллелей большой процент УССК
тюрко-монгольских рефлексов выявляется в текстах восточно-туркестанских памятников и в тувинском языке (по 64,2 %). В монгольских языках подобные рефлексы не наблюдаются. Этот показатель в остальных тюркских языках несколько ниже: в
орхонских текстах, в хакасском, киргизском языках
— по 56,2 %, в енисейских эпитафиях — 60 %, в алтайском, уйгурском языках — по 62,5 %.
Устойчивость фоно-семантической канвы (или абсолютная идентичность рефлексов) параллелей по отношению к якутским репрезентациям наблюдается в уйгурской форме: як. ikki ‘два’ // уйг. ikki ‘два’.
Таким образом, анализ количественно-структурных и структурно-семантических особенностей тюркомонгольских имен числительных показывает, что к якутскому языку ближе всего из тюркской группы хакасский и алтайский языки, из монгольской группы
— халха-монгольский. К текстам древнетюркских памятников близко находятся киргизский, хакасский и халха-монгольский и средне-монгольский языки. Определяется обособленность исторического развития якутских и тувинских имен числительных среди тюркских аналогов.
Список условных сокращений
Условные обозначения памятников: орх. - орхон-
ские, ен. - енисейские, уйг. (рун.) - восточнотуркестанские.
Языки: алт. - алтайский, бур. - бурятский, д.-тюрк.
- древнетюркский, кирг. - киргизский, монг. - халха-монгольский, ср.-монг. - средне-монгольский, тув.
- тувинский, п.-монг. - письменно-монгольский, уйг.
- уйгурский, хак. - хакасский.
Прочие сокращения: V - гласный, С - согласный, ОС - односложный, ДС - двусложный, ТС -трехсложный, ЗЛИ - заметные лексические изменения, НЛИ - незначительные лексические значения.
Л и т е р а т у р а
1. Бетлингк О. Н. О языке якутов. - Новосибирск: Наука, 1990. - 646 с.
2. Грамматика современного якутского литературного языка (Фонетика и морфология). - М.: Наука, 1982. - 496 с.
3.Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков (Морфология). - М.: Наука, 1988. - 558 с.
4. Левин Г. Г. Лексико-семантические параллели орхонско-тюркского и якутского языков (В сравнительном плане с алтайским, хакасским, тувинским языками). -Новосибирск: Наука, 2001. - 190 с.
5. Избекова Е. И. Числительные в олонхо: Структура и семантика. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Якутск, 2000. - 20 с.
lis
