CC BY
100
ния в современном обществе. Но, функционируя в составе шкалы времени, устаревшие варианты слова представлены стилистически и семантически активной группой форм.
Шкала пространства также не отличается большим количеством морфемно характеризованных стилистических форм: «Собственно названия родства, свойства, породнения», представляющих собой диалектные единицы, образованные при помощи суффиксов -ов, -в, -иц(а), -ерь, -ин: золовка - золва (твр., сев., сиб.), золвица (твр., сев., сиб.); мать - матерь (обл.), матка (обл.); вдова - вдовина (ол.), вдовица (ол.). Нетипичным в рамках шкалы пространства представляется образование стилистической формы префиксальносуффиксальным способом: при участии формантов с- и -ич от нейтрального существительного родственник образован диалектизм сродич (кал.), функционирующий в составе лексического класса «По отношениям родства, свойства, породнения».
Таким образом, можно сделать вывод о том, что разные субъекты в зависимости от образованности, социальной принадлежности, речевой культуры тяготеют к разным средствам образования в речи морфемно ха-растеризованных стилистических форм. Ярким подтверждением этого служит факт наличия разнообразных аффиксов, принимающих участие в создании стилистических вариантов.
1. Шарандин А.Л. Системная категоризация русского глагола. Тамбов, 2001.
2. Кожевников А.Ю. Большой синонимический словарь русского языка: Речевые эквиваленты: в 2 т. СПб., 2003.
3. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник. М., 2001.
Поступила в редакцию 4.03.2006 г.
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ ЖАРГОННОЙ ЛЕКСИКИ НАРКОЗАВИСИМЫХ И ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИХ РЕЧИ
А.С. Меркулова
Merkulova A.S. Lexico-semantical groups of a slang vocabulary of the drug-addicted and grammatical peculiarities of their speech. The article investigates the typical features of a language person of the drug-addicted, identified on the verbal-semantical level of its structure. Among them, there is a jargon, and the grammatical peculiarities of a speech. In the jargon vocabulary of the drug-addicted the eight semantic fields can be identified, six of them are represented by some lexico-semantical groups. The grammatical peculiarities are revealed both in morphological and syntactical aspects.
В современном языкознании широкое распространение получил антропоцентрический подход к исследованию языковых явлений. В его рамках мы рассматриваем нарко-зависимого как особый тип языковой личности, характерные черты которого выявлены на трех уровнях организации: вербальносемантическом, лингво-когнитивном, прагматическом. В данной статье мы обращаемся к описанию нижнего (нулевого) уровня организации языковой личности - вербальносемантического, или лексикона личности.
Яркой характеристикой этого уровня структуры языковой личности наркозависи-мого является жаргон как особая форма су-
ществования языка, которая создана самими наркозависимыми и поэтому отражает присущее им отношение к миру. Особый интерес для нас представляют лексические сферы, которые содержат информацию, связанную с употреблением, приобретением, приготовлением психоактивных веществ, с их воздействием на организм человека.
Анализируя концептуальную структуру жаргона наркозависимых, можно выделить цепочки, которые в той или иной степени связаны с концептосферой наркозависимого и объективированы в определенных языковых средствах. Данную лексику можно представить в виде взаимодействующих семанти-
ческих полей. Возможность последовательно описать словарный состав жаргона путем распределения его единиц по семантическим полям является одним из важнейших проявлений системности лексики.
Мы выделяем следующие семантические поля жаргонной лексики наркозависимых.
I. Слова, связанные с воздействием наркотика на организм человека, со степенью этого воздействия. В свою очередь, они подразделяются на следующие лексико-семантические группы или элементарные микрополя:
1) глаголы, обозначающие состояние наркотической эйфории (втыкать, торкать);
2) существительные со сходным значением (волны, приход);
3) глаголы, обозначающие не главное, но желаемое действие наркотика (глючить, теряться);
4) существительные с подобным значением (глюк);
5) наречия и фразеологизмы, описывающие степень эйфории (наглухо / Что колол, что радио слушал);
6) глаголы, обозначающие передозировку наркотиком (отъехать, передознуться);
7) существительные с подобным значением (передоз, золотая вмазка);
8) глаголы, обозначающие рвоту и другие нежелательные для наркозависимого побочные действия наркотика (тряхануть, полоскать);
9) глаголы, обозначающие признаки, присущие только наркозависимым, по которым их можно распознать (чухаться).
II. Употребление каннабиоидов. Это поле представлено следующими лексико-семантическими группами:
1) наименования наркотиков, употребляемых путем курения, а также сырья для их приготовления (анаша, ганджа);
2) существительные, обозначающие дозы наркотиков, употребляемых путем курения (бокс, косяк);
3) существительные, обозначающие способы курения (бульбулятор, паровоз);
4) глаголы, означающие процесс курения наркотика (пыхать, дунуть);
5) существительные с тем же значением (раскурка);
6) глаголы, обозначающие приготовление наркотика для курения (забивать, приколачивать);
7) наименования пустой папиросы (патрон, штакет);
8) названия наркотических веществ, изготавливаемых из конопли и употребляемых перорально (каша, молоко);
9) глаголы, обозначающие съедание данных веществ (пустить по кишке);
10) существительные, называющие дозы при приеме этих веществ (весло);
11) жаргонные названия наркоманов, людей, находящихся под воздействием наркотика (анашист, раскуренный).
III. Употребление опиатов находит лексическое выражение в следующих микрополях:
1) наименования опиатов (белый, компон);
2) глаголы, означающие: сделать инъекцию наркотика (бахнуться, врезаться);
3) глаголы, связанные с абстинентным синдромом (харить, попускаться);
4) существительные с тем же значением (ломка);
5) наречия, обозначающие состояние абстиненции (на кумаре);
6) глаголы, обозначающие куплю-продажу наркотиков (банковать, барыжничать);
7) наименования доз наркотика (вес, призовой);
8) наименования наркоторговцев (барыга);
9) наименования шприцов и их составных частей (баян, струна);
10) обозначение вен, а также следов от инъекций (колодец, пах);
11) названия наркоманов, людей, находящихся под воздействием наркотика (нарик, мазила);
12) вещества, используемые при приготовлении раствора наркотика (рэв, кислота);
13) существительные, связанные с приготовлением и хранением наркотиков (баня, вторяки);
14) глаголы, обозначающие приготовление наркотика для инъекции (забодяживать, выбирать);
15) наименования ампул (ампалуха);
16) очень важное для наркозависимых время созревания опийного мака (сезон).
17) кровь, набираемая в шприц перед уколом для проверки попадания в вену (булька, контроль).
IV. Поле «Кокаин и его производные» представлено следующими группами:
1) наименования (кокс, крэк);
2) способ употребления (пустить по ноздре).
V. Поле «Специфическая лексика перви-тиновых наркозависимых»:
1) наименования веществ, входящих в состав наркотика (красный, банки);
2) глаголы, обозначающие процесс инъекции (винтиться);
3) наименования наркоманов (винтовой);
4) абстинентный синдром (зубатка);
5) предметы, необходимые для приготовления наркотика (шленка).
VI. Употребление наркосодержащих таблеток:
1) наименования таблеток, содержащих наркотические вещества (колесо, дима);
2) глаголы, обозначающие употребление наркосодержащих таблеток (закинуться).
VII. Поле, которое составляют глаголы и отглагольные существительные, обозначающие «распознать наркозависимого» (попалить, выкупать).
VIII. Лексика, связанная с употреблением наркотика за чужой счет (греть, потрошить).
Итак, классифицируя жаргонную лексику наркозависимых, мы выделили восемь семантических полей, шесть из них представлены несколькими лексико-семантическими группами. По результатам проделанной работы можно сделать вывод о том, что семантические поля могут сильно отличаться по количественному и качественному составу, что связано со значимостью тех или иных понятий в языковой картине мира нар-козависимого.
Наличие жаргонной лексики - не единственная особенность нулевого уровня организации языковой личности наркозависимо-го. Грамматикон (являющийся частью лексикона в широком смысле этого слова) языковой личности больного наркоманией также имеет ряд характерных свойств.
Нами были замечены морфологические и синтаксические особенности устной речи наркозависимых и некоторые характерные черты письменной. Прежде всего, необходимо отметить преобладание в жаргонной лексике наркозависимых существительных и глаголов. Прилагательные и причастия также встречаются, но, в основном, в функции субъекта, а не признака. Анализируя жаргонизмы-существительные, мы провели их
классификацию по лексико-семантическим группам. Первая, наиболее многочисленная группа, состоит из 72-х вещественных существительных: эти жаргонизмы обозначают наркотики и наркотические вещества, сырье для их приготовления и кровь, набираемую в шприц для проверки попадания в вену. Вторую группу составляют 54 конкретных существительных, являющихся наименованиями различных предметов, используемых при приеме наркотиков; посуды, требующейся для их приготовления и хранения; доз вещества при покупке и употреблении; людей -наркозависимых и торговцев; вен на теле наркозависимых. В третью, самую немногочисленную группу входят 24 абстрактных существительных, обозначающих состояния, в которых могут находиться наркозависимые (эйфории, абстиненции, передозировки, галлюцинаций, а также различные процессы (отглагольные существительные).
Среди жаргонизмов-глаголов 67 зафиксированы нами в форме несовершенного вида (20 из них употребляются в форме совершенного вида). Употребление 37 глаголов встретилось нам только в форме совершенного вида.
Обнаруженные в составе жаргонной лексики наркозависимых причастия (10 единиц) употребляются в функции субстантива, т. е. являются наименованием субъекта, а не признака. Аналогичную функцию выполняют жаргонизмы-прилагательные, причем если некоторые из них (тряпочный, винтовой) могут согласовываться с существительными и изменяться по родам, то другие (кислый, черный, красный) полностью утратили признаки прилагательного и воспринимаются как вещественные существительные. Наречий в анализируемой нами жаргонной лексике немного - шесть единиц.
При рассмотрении синтаксиса наблюдается следующее. Устная речь наркозависи-мых порой бывает бессвязной, им сложно долго удерживать внимание на какой-нибудь мысли, они могут изменить тему высказывания, отвлекшись на детали. В исследуемой нами речи мы обнаружили обилие вводных слов-паразитов (ну, короче, вот, там): «Ну и, короче, курнули, и нас что-то так поперло жутко, там, вот, сидели часа три, втыкали вообще замечательно, ну, потом разошлись по домам...».
«Короче, вес как взял, половину сразу по чекам скинул. Ну, короче, сам-то его забу-торил и лохам одним скинул, а они приехали возврат делать, начали предъявлять. Ну, залечил я их успешно... Вот, ну и, короче, сказал, что если они еще щас будут брать, то я все сделаю нормально... Взяли они, короче, два чека, и я им сказал, что, типа, чтобы они меня взгрели, так что поставились на четверых.»
«Когда обычно, там, вмазываешься, то, короче, ну это естественно, и это не значит, что тебе плохо, ну, блюешь...»
Разговорная речь наркозависимых часто состоит из незаконченных, оборванных фраз. Союзы, связывающие части предложений, нередко отсутствуют. Больные могут, остановившись на какой-нибудь детали, перевести разговор в другое русло. Так, один из наших источников, начав рассказывать о своем самочувствии, переключился на описание наркотика (который сам систематически не употребляет): «Там, один товарищ, он знает, что я, там, на кумаре, он мне полчека отдал. Короче, треснулся, дома лежу, мучаюсь, и в четыре часа он позвонил, говорит, есть винт, по семьдесят рублей за куб. Вообще, если хороший винт, достаточно одного куба, но у нас его не найдешь. Надо знать винтовых, а они люди неконкретные, постоянно обманывают. Банка солутана стоит от 150, и с банки получается кубов восемь, так что можно со всеми поделиться и им останется. Но у нас такие черти, что они не хотят делиться, снимают шесть кубов, а в два добавляют воды, куба четыре. Но человек, который хоть раз винт попробовал, всегда будет давать денег. Паша с Игорем сколько раз обламывались, они дают деньги. Они пробовали нормальный винт. Под ним так голова работает. Они настолько лечат, залечивают всех.»
В высказываниях наркозависимых встречаются повторы слов в тех случаях, где следует использовать местоимения или опускать слова: «А с ними когда ставились, ставились с пипалфеном».
«Сам-то я им толком ни разу не вмазывался, но его можно и пить, и вмазывать.»
«Смыв тоже пришлось ему отдавать, а смыв подняли куба четыре.»
«А, вот, кубатура - это, короче, чер-няшку или солому когда делают, кубатура -это сколько, вот, кубов поднимаешь.»
В разговорной речи больных наркоманией мы обнаружили преобладание простых и сложносочиненных предложений над сложноподчиненными. Так как сложноподчиненные предложения служат для передачи различных связей между событиями или явлениями действительности: причинно-следственных, временных и т. п., - то низкая частотность таких синтаксических конструкций свидетельствует, на наш взгляд, о нарушении таких связей в картине мира наркозависи-мых. Приведем пример высказывания, в котором отсутствуют сложноподчиненные предложения, на их месте мы видим сложносочиненные и простые. (В скобках указаны союзы и словосочетания, которые соответствуют смыслу высказывания.)
«Короче, недавно с пацанами заморочились, решили геры пару чеков. Вставились в подъезде, один товарищ чуть не отъехал. Вставились с димой. Поднял, короче, восемь кубов на четверых, врезались... Потом тусовались у товарища на хате, втыкали жутко... Потом подубасили дяди. Дядя, в принципе, понтовый был. (Поэтому достаточно было...) Сделали по паре булей. Ну и, короче, курнули, и (вследствие чего) нас что-то так поперло жутко, там, вот, сидели часа три, втыкали вообще замечательно. Ну, потом разошлись по домам... А дозняк уже разогнан жутко. (Поэтому) Практически к утру переть вообще перестало...»
На этом примере легко проследить и другие названные нами грамматические характерные черты устной речи наркозависимых.
Что же касается письменной речи, то здесь тоже можно наблюдать некоторые особенности. Так, в следующих примерах (а это записи из альбома больного опийной наркоманией) отсутствуют запятые.
«И вдруг он чудесным образом взлетел. Он был невесом он принадлежал ветру и летел к крутой стене с захватывающей дух скоростью. Он летел не как птица а как какая-то воздушная рыба его радость была столь велика что он очнулся и увидел себя сидящим в кресле со шприцом в руке.»
«Он начал использовать наркотик когда вновь начались его ночные ужасы сначала укол или два чтобы притупить острие страха. Затем увеличивая дозу. Он неиспы-тывал удовольствия ему было противно опускать кружащуюся голову на подушку и
слушать как мысли пищат в его ушах. Но страха он боялся больше.»
«Устал я от жизни замучили гады.»
«Живет он в собственном воображаемом мире с милионами ему подобных. Пустота смотрит на них свинцово-пустыми глазами вечности.»
«Один, один-единственный стою я здесь недоступный, инеповторимый, я удаляюсь осознавая бытие. Занавес опускается.»
Итак, кроме наличия жаргонной лексики речи наркозависимых присущи также некоторые грамматические особенности, как морфологические, так и синтаксические. Существуют и другие характерные особенности языковой личности наркозависимого, которые связаны с другими уровнями организации языковой личности.
Поступила в редакцию 21.02.2006 г.
«ВЕЧНО ЖЕНСТВЕННОЕ В РУССКОЙ ДУШЕ»: ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИИ КОНЦЕПТА «МУЖЧИНА» В РАССКАЗЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «МУЖИК МАРЕЙ»
Т.А. Денисова
Denisova T.A. “Eternal femininity in Russian soul”: peculiarities of representation of a concept “Male” in the novel by F.M. Dostoevsky “Muzhik Marey”. The paper deals with the mechanisms of occasional transference of initial contents of the concept “Male” in semantic space of Dostoevsky’s novel. In consideration, the language reflects ethnic peculiarities of conceptualization of similar phenomena.
Лингвокультурологический анализ художественных текстов, представляющих наиболее значимые с духовной точки зрения произведения отечественной литературы, позволяет выявить ментальные и эстетические предпочтения нации, выраженные в авторском тексте, т. к. «каждый писатель вносил в нашу жизнь глубоко разработанный принцип, символически поданный в образе, который четко и ясно отражал чем-то очень важный концепт русской славянской культуры. И этот концепт становился богатством для всех, одним из компонентов общечеловеческих ценностей» [1].
Среди русских писателей XIX в., в творчестве которых последовательно разрабатывается проблема русского национального характера, особое место принадлежит Ф.М. Достоевскому. Исследователи утверждают: «С появлением Достоевского Россия останавливает на себе «зрачок мира» [2]. Рассуждения о русском человеке присутствуют не только в романах, но и в малой прозе писателя: рассказ «Мужик Марей» построен как рассуждение о русском народе. Однако этот текст представляет интерес и с точки зрения репрезентации концептов «мужчина» и «женщина».
Лексема «мужик», вынесенная в название, маркирует не только гендерное, но и социально-правовое положение героя рассказа: он - крепостной. Однако специфика репрезентации концепта «мужчина» в рассказе заключается в том, что ему атрибутированы качества, которые являются прототипическими для женщины.
Прототип - «категориальный концепт, дающий представление о типичном члене определенной категории. Это могут быть типичные примеры, социальные стереотипы, идеалы, образцы» [3]. В анализируемом тексте речь идет об идеальном представлении о матери.
Дж. Лакофф представляет концепт «мать» в виде кластерной модели, объединяющей несколько самостоятельных когнитивных моделей. В кластер «Мать» Лакофф включает следующие модели: модель рождения, генетическую модель, модель воспитания, супружескую модель, генеалогическую модель. На их основе он выделяет «виды матерей»: «центральный случай», объединяющий все модели, мачеха, приемная мать, родившая мать, мать-кормилица/воспитательница, биологическая мать, суррогатная мать,
