CC BY
31
-►
Актуальные проблемы языкознания
УДК 811.161.1 '0(045)
О.В. Зуга, А.О. Перевозчикова
ЛЕКСИЧЕСКОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ В ПОВТОРЯЮЩИХСЯ ЧТЕНИЯХ ПАНТЕЛЕЙМОНОВА ЕВАНГЕЛИЯ ХП-ХШ ВЕКОВ (РНБ, СОФ. 1)
Основным источником знаний об истории русского языка служит церковная книжность, сыгравшая немаловажную роль в становлении и развитии языка в Х1—ХУ1 веках. Однако различная географическая отнесенность памятников, особенности языка каждого отдельного писца и переписчика, ошибки, возникающие при многократном переписывании рукописи, — все это ведет к возникновению множества вариантов одного и того же текста, а следовательно, и к появлению необходимости, с одной стороны, изучения каждого отдельного списка, с другой — изучения всей совокупности списков памятника с целью установления сходств и различий, выявления ошибок и закономерностей.
В рамках такого сопоставительного изучения текста целесообразным представляется анализ повторяющихся чтений одной рукописи, появление которых обусловлено рядом факторов, в том числе и историческим дополнением текста краткого апракоса до полного. Текст полноап-ракосного Евангелия условно можно разделить на две части — чтения, совпадающие с чтениями краткого апракоса (КА), и чтения, дополнившие эту часть до полного апракоса (ПА).
Основной проблемой при работе с разночтениями является существующая до сих пор неоднозначность номинации выделенных языковых единиц.
Термин лексические разночтения является наиболее широким, мы будем употреблять его для указания на любые обнаруженные факты использования разных слов в параллельных контекстах либо пропуска слова в одном из них. Данный термин не может использоваться при определении статуса лексических единиц в системе языка и степени их взаимозаменяемости,
поэтому далее, при описании и попытке систематизации выделенных единиц, термин «лексические разночтения» будет заменяться на более узкий. В качестве такового Л.П. Жуковская использует термин лексические варианты, определяя их как «два и более слов, тождественных или близких по значению и потому взаимно заменявшихся в разных славянских списках одного и того же памятника и параллельных местах текста» [3, с. 89]. Аналогичное понимание термина представлено в работах В.В. Лопатина, Л.Я. Петровой, В.В. Колесова. Данная точка зрения наиболее приемлема и для данного исследования. Выбор такого обозначения обусловлен стремлением к наиболее обширному изучению разночтений выбранного памятника письменности, желанием включить в перечень рассматриваемых явлений наибольшее число фактов мены слов и словосочетаний.
Существует множество взглядов на причины возникновения разночтений. М. Йовчева и Р.М. Цейтлин связывают появление вариативности с деятельностью нескольких литературных центров и переводческих школ [6, 11], Н.А. Нечунаева — с процессом бытования памятника, причем, по ее мнению, «разночтения связаны с конкретизацией значения одного из вариантов», а варьирование лексических единиц имеет «славянское основание» [9]. Е.М. Верещагин утверждает, что разночтения в повторяющихся чтениях возникли вследствие того, что одно и то же место переводилось несколько раз разными людьми [1 и др.]. Л.П. Жуковская пишет о том, что любое слово определенным образом воспринимается писцом, и «в переделах одного памятника появляются лексические варианты, которые не изменяют общий смысл
текста, но дополняют его» [3, с. 15]. В.В. Коле-сов описывает данную ситуацию следующим образом: «Средневековый книжник, еще следуя традиции, а потому переписывая текст-образец, уже постепенно начинает варьировать ключевые понятия данной культуры, чтобы посредством подбора близких по значению слов передать ускользающий потаенный смысл (мысль, идею)» [7, с. 84].
Так как Евангелие представляет собой компилятивный текст, состоящий из отдельных частей, «восходящих к генетически разным циклам» [5, с. 78], исследование лексических разночтений в повторяющихся чтениях Панте-леймонова Евангелия было проведено с применением лингвотекстологического метода.
Впервые примененный на практике Л.П. Жуковской метод лингвистической текстологии получил дальнейшее развитие в трудах
A.М. Камчатнова, А.Г. Кравецкого, Л.И. Шелеповой, А.М. Молдована, Л.Г. Панина, Л.Н. Петровой, В.А. Баранова, О.В. Зуга и др. Л.Г. Панин определял данный метод как «систему научно-исследовательских приемов, используемых при изучении списков одного памятника с целью восстановления картины истории языка, получившей свое преломление (отражение) в развитии языка памятника» [10, с. 101]. Иными словами, метод лингвистической текстологии помогает выявить особенности языка разделов памятника и рукописи в целом, «разграничить напластования, идущие от протографов ПА и КА, промежуточных списков и привнесенные последним писцом» [4, с. 7].
С созданием машиночитаемых размеченных средневековых славянских рукописей появилась технологическая основа для комплексных лингвотекстологических исследований. Настоящее исследование было осуществлено с помощью интернет-издания «Пантелеймо-ново Евангелие ХП—ХШ вв. (РНБ, Соф. 1)»1. Основой для него послужила разработанная в Лаборатории по автоматизации филологических исследований Удмуртского государственного университета информационно-аналитическая система обработки рукописных памятников «Манускрипт» (руководитель проекта — проф.
B.А. Баранов).
1 См.: http://www.manuscripts.ru/mns/portal.main? р1=21&р_М=1.
Источником нашего исследования является текст Пантелеймонова Евангелия (РНБ, Соф. 1, ПА). Памятник относят к середине XII или к концу XII — началу XIII века. Местом создания рукописи считают Новгород. Евангелие написано на пергамене в лист (1°) крупным уставом в два столбца. Рукопись содержит 224 листа. Месяцеслов рукописи неполон2. Памятник не был опубликован, а следовательно, мало изучен. Ранее изучение языка памятника сводилось к исследованию графико-орфогра-фических и фонетических особенностей [2, 4, 8], типы лексического варьирования в синак-сарной части списка фрагментарно описаны в работах О.В. Зуга [См., например: 5].
Цель данной работы — лингвотекстологи-ческое исследование лексических разночтений в повторяющихся чтениях Пантелеймонова Евангелия.
Несмотря на большое количество работ, посвященных исследованию лексической вариативности в текстах традиционного содержания, с одной стороны, и работ, посвященных вопросам текстологии Евангелий, с другой, до сих пор языковые особенности большинства дошедших до нас памятников описаны традиционными, собственно лингвистическими методами, т. е. рукопись почти всегда изучали как единое целое, без учета вхождения в нее тех или иных чтений. Повторяющиеся чтения рукописи Пантелеймонова Евангелия до сих пор не были объектом изучения с учетом текстологического подхода при анализе языковых особенностей, в частности лексических.
При изучении лексики богослужебных текстов наиболее показательные материалы могут дать наблюдения за идентичными контекстами (повторяющимися чтениями) служебных евангелий, которые в условиях относительной стабильности текстов наиболее отчетливо демонстрируют лексическую вариативность, связанную как с различными лингвистическими факторами (использование предоставляемых языком варьирующихся средств выражения), так и текстологическими характеристиками (постепенное складывание апракосов и их бытование). Необходимость выяснения этих усло-
2 Манускрипт. URL: http://www.manuscripts.ru/ ?р_Ш=1.
. Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки ^ St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 4' 2012
вий и определяет актуальность рассмотрения повторяющихся чтений.
Нами выявлено 138 случаев частичного или полного повтора стиха и 108 пар или групп лексических вариантов.
Проанализировав языковые особенности повторяющихся чтений Пантелеймонова Евангелия с помощью лингвотекстологического метода, мы установили, что чтения КА и чтения, дополняющие КА до полного, частично сохраняют традиции, восходящие к протографам КА и ПА, о чем свидетельствует противопоставление чтений КА и ПА в отражении выбора того или иного лексического варианта.
Большинство, а именно 113 из рассматриваемых нами 238 лексем, т. е. около 47 %, являются именами существительными, тогда как остальные части речи (глагол, прилагательное, наречие, местоимение) составляют в сумме около 53 % анализируемого материала (125 лексем).
При исследовании употребления имен существительных обнаружено 18 вариантных пар, противопоставленных по типу чтения (варианты стлр^ншнни жьрьуьски (жьрь^ь) / Архнкрън (нкрън), оуУЕннкъ — АПОСТОЛА, группы Д^тнн / УАДЪ — шрОДн / н^АД1И,
ДЬБрн ОГНЬНА / ГЕОНЪ — грАДОу^АГО
гн^ба / с^аа геоньскааго). Одним из наиболее показательных примеров является чередование существительного олтАрь, употребленного только в чтениях КА, с вариантами тр^Еьннкъ и жьрьтБьннкъ, встретившимися только в чтениях ПА.
Было выявлено 19 пар, в которых оба варианта находятся в чтениях КА (рАМА / пле^а, М^ки / СтрАСтн, ОуУнтЕЛн / рАББн), и 11 пар, в которых оба варианта находятся в чтениях ПА (лншеннм / недостатъка, лепта / м^дьнн^а, Кр^ПОС^К / МО^ЬИ).
Что касается глаголов и причастий, наиболее ярким примером противопоставления кратко-апракосной и полноапракосной частей стала пара остабн / шпоустн. Всего обнаружено 6 пар лингвотекстологически противопоставленных глагольных вариантов (оутБАрАЕтЕ / крАснтЕ, ПОСЛОуШЬСтБОунтЕ / СЪБЪДЪтЕЛЬСтБунтЕ).
Непротивопоставленными оказались 15 пар, где оба варианта употребляются в чтениях КА (БЪС^От^^Ъ / Б!ЖД«Л«^Ъ, оу^ьр^БЪшЕ / бнд^бъше, бъ^б^снтьса/ БЪ^НЕСЕтЬСМ, ^ЪБАтнСА / НАрн^АтнСА),
и 5 пар, где оба варианта употребляются в чтениях ПА (ожЕНнтЬСА / СЪБЛОуднтЬ, ОуПЪБАНфнМЪ / НЛДЪИ^нМИА,
прЕль^АКтЕст / БлоуднтЕ (за исключением одного случая, когда глагол БлоуднтЕ встретился в чтении КА).
Среди слов остальных частей речи обнаружены варианты, противопоставленные по типам чтений (6 вариантных пар: сЕльыи^ъ /
ПОЛЬСКАГО, НЕПрА^ДЬНинМЪ / БЪ УрЪБЪ нмоуфннмъ, БЕЛИКАИ / БОЛЬШАМ,
оуроднБн / Боун) и непротивопоставленные, в том числе 5 пар, где оба варианта употребляются в чтениях КА (бЪДЬНЪ / НЕОуДОБЬ, ЕтЕръ / НЪКин, ДОСтОнНЪ / ПОДОБЬНъ),
и 5 пар, где оба варианта употребляются в чтениях ПА (пьрБАМ / пръждЕ, кднного /
ОСОБЬ, НнКЪГДА / НнКОЛн).
Отсутствие противопоставления чтений КА и ПА, т. е. случаи, когда оба варианта находятся в чтениях КА или ПА, может свидетельствовать, с одной стороны, о том, что вариативность появилась в процессе бытования памятника, а с другой — о том, что данные разночтения стали результатом первых евангельских переводов, когда одно и то же место переводилось несколько раз [См. об этом, например: 1]. Считаем, что окончательный вывод о появлении подобного рода разночтений в рукописи Пантелеймонова Евангелия можно будет сделать только после анализа лексических вариантов во всем тексте списка.
Нами обнаружены варианты, характеризующиеся полной независимостью употребления от типа чтения: домоу / хрАМА, годъ / БръмА, пнсаннк / кннги, съБОрн^ннхъ / Съньмн^нхъ, рАтн / БрАНн, БЪСтАБнтЬ / Бъскръснть, побъжь / рь^н, бъспокть / бъ^гласнть / бъ^ъпнть, блнжьнмго / нСКрЬНИАГО, ДЪБА / ОБА, прАБО / АМнНЪ.
Так, пара стрАНА / и^икъ встретилась нам три раза, причем в первом случае лексемы противопоставлены (стрАНА — ПА, т^икъ — КА), во втором обе находятся в чтении ПА, в третьем — в чтении КА.
При анализе случаев пропуска слова или словосочетания в одном из повторяющихся чтений нами было введено понятие «лексико-синтаксическое разночтение», поскольку пропуск слова или целого словосочетания в предложении так или иначе влияет на его структуру.
Всего нами было выявлено 47 подобных случаев. Среди них обнаружено лишь 4 случая, когда рассматриваемые повторяющиеся чтения лингвотекстологически дифференцированы
(ЬНД№^£ / —, ТОЕ^ / —, прДЕО / —).
Среди непротивопоставленных разночтений выявлено 27 случаев, когда оба чтения относятся к КА (енд^тн / —, Н4КЫН / —, етеръ / —, еьсь / —), и 16 случаев, когда оба чтения относятся к ПА (— / дрхннерен н
КННЖЬНН^Н, — / НДрОДН, — / ежнн).
Итак, при исследовании имен существительных противопоставленными оказались 33,3 % вариантов, глаголов и причастий — 20,8 %, остальных частей речи — 31,6 %. Таким образом, 29 % лексических вариантов противопоставлены по чтениям КА и ПА, а в 71 % случаев противопоставление отсутствует.
Среди рассмотренных случаев пропуска слова лингвотекстологически противопоставленных — всего 8 % лексико-синтаксических разночтений, тогда как непротивопоставлен-ных — 92 % случаев.
В целом текст КА отражает более ранний этап языкового развития, а текст ПА — более поздний. Например, замечено, что слова, заимствованные из греческого и еврейского языков, в большинстве случаев употребляются в чтениях КА (др^нер^н, олъга, рдввн), а слова собственно славянские по происхождению — в чтениях ПА (стлрь^н, масла, оуунтелн). Наличие древнерусских вариантов наряду со старославянскими отражает также влияние живого восточнославянского языка на письменную речь (прнудстнк / досТотннк, пеудль / скърЕь).
В ходе работы удалось выделить части евангельского текста, где наблюдаются скопления разночтений (см. табл. 1).
Та б лица 1
Матфей Марк Лука Иоанн
(66) (37) (23) (11)
КА/КА (66) 36 — 19 11
КА/ПА (37) 30 3 4 —
ПА/ПА (34) — 34 — —
Данные табл. 1 свидетельствуют о том, что в наибольшей степени вариативность проявляется в стихах Евангелия от Матфея. В них со-
держится 66 случаев употребления вариантных пар. При этом мы находим здесь лишь три отрывка, повторяющиеся чтения в которых дифференцированы по типам апракосов (КА/ПА): 1) глава XXII, стихи 24, 25, 29; 2) глава XXIII, стихи 15, 18-20, 24, 25, 29, 31-33; 3) глава XXIV, стихи 14, 19, 21, 29, 30, 42, 43, 45. Остальные отрывки Евангелия от Матфея представляют собой краткоапракосные чтения.
Среди повторяющихся чтений с пропуском слов преобладают стихи от Иоанна, причем все они находятся в краткоапракосной части, как и все рассматриваемые стихи от Матфея (см. табл. 2).
Та б лица 2
Матфей Марк Лука Иоанн
(6) (15) (10) (16)
КА/КА (29) 6 — 7 16
КА/ПА (4) — 1 3 —
ПА/ПА (14) — 14 — —
Стихов, дифференцированных по лингво-текстологической характеристике, всего 4: от Марка — 1, от Луки — 3. Скорее всего, именно эти стихи переводились дважды, тогда как остальные копировались.
Таким образом, в ходе лингвотекстологи-ческого исследования лексических разночтений в повторяющихся чтениях Пантелеймо-нова Евангелия нами выявлено, что чтения КА и чтения, дополняющие КА до полного, в составе компилированного богослужебного текста в определенной мере сохраняют традиции, восходящие к протографам КА и ПА, о чем свидетельствует показательное противопоставление чтений КА и ПА в употреблении лексических вариантов.
Четкое противопоставление чтений КА и ПА по употреблению того или иного лексического варианта позволяет сделать вывод о том, что эти различия восходят ко времени отдельного существования чтений КА и чтений, дополняющих КА до ПА (варианты типа олтдрь — тр^Еьннкъ: первая лексема встречается исключительно в чтениях КА, а вторая — в чтениях ПА).
Случаи, когда оба лексических варианта находятся в повторяющихся чтениях кратко-апракосной части списка либо, наоборот, оба
Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки
St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 4' 2012
варианта встречаются в полноапракосной его части, на данном этапе исследования однозначно оценить невозможно. Они могли появиться в процессе бытования списка либо в период первых евангельских переводов на славянский язык.
Известно, что славянский евангельский текст ПА создается путем дополнения кратко-апракосного Евангелия. В полноапракосных чтениях Пантелеймонова Евангелия увеличивается количество собственно славянских лексем, что свидетельствует об отражении в протографе ПА более позднего этапа развития языка; в чтениях же краткоапракосных сохра-
няются особенности оригинала, который отражает предыдущий этап развития славянской языковой системы.
Анализ также показал, что, с одной стороны, особенности протографа компилированного текста сохраняются в последующих списках в силу требования неприкосновенности божественного текста, с другой, языковые различия генетически разных чтений нивелируются в процессе переписывания. Следовательно, и использование того или иного лексического варианта в текстах сложной структуры, компилятивных по своему характеру, текстологически обусловлено.
Работа выполнена в рамках научного проекта «Лингвистическое обеспечение аннотированного корпуса древнерусских Евангелий XI—XIII вв.» (контракт № 14.740.11.0568) (Федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009—2013 годы» Министерства образования и науки РФ).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Верещагин, Е.М. К вопросу об использовании греческой лексики в первых славянских переводах [Текст] / Е.М. Верещагин // Советское славяноведение. — 1976. — № 6. — С. 49—58.
2. Воронцова, Т.А. Пантелеймоново Евангелие как источник русского литературного языка древнейшего периода [Текст] / ТА. Воронцова // Вестн. Удмурт. ун-та. — 1991. — № 2. — С. 29—32.
3. Жуковская, Л.П. Текстология и язык древнейших славянских памятников [Текст] / Л.П. Жуковская. — М.: Наука, 1976. — 369 с.
4. Зуга, О.В. Редуцированные гласные в новгородских Евангелиях XII—XIII вв.: лингвотекстологи-ческий анализ [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / О.В. Зуга. — Казань, 2002. — 23 с.
5. Она же. Лексическое варьирование в синаксар-ной части Пантелеймонова Евангелия XII—XIII веков (дълга — рддн) [Текст] / О.В. Зуга // Вестн. Удмурт. ун-та. — 2011. — № 2. — С. 78—86.
6. Йовчева, М. Традиции и новое в богословской терминологии афонских редакторов XIV века [Текст] / М. Йовчева // Церковнослав. язык: исто-
рия, исследование, преподавание: материалы меж-дунар. науч. конф. 28—30 сентября 2004 года. — М., 2005. - С. 35-54.
7. Колесов, В.В. Синонимия как разрушение многозначности слова в древнерусском языке [Текст] / В.В. Колесов // Вопросы языкознания. — 1985. — № 2. — С. 80—87.
8. Марков, В.М. Из наблюдений над языком Пантелеймонова Евангелия (XII век) [Текст] / В.М. Марков // Избр. работы по рус. яз. — Казань: ДАС, 2001. — С. 31—56.
9. Нечунаева, Н.А. Эволюция употребления бесприставочной и приставочной лексики в древнерусском языке по спискам Майской минеи XI—XIV веков [Текст] / Н.А. Нечунаева // Эволюция и предыстория рус. языкового строя: межвуз. сб. — Горький, 1985. — 97 с. — С. 79—84.
10. Панин, Л.Г. История церковнославянского языка и лингвистической текстологии [Текст] / Л.Г. Панин. — Новосибирск, 1995. — 217 с.
11. Цейтлин, Р.М. Лексика старославянского языка [Текст] / Р.М. Цейтлин. — М.: Наука, 1977. — 336 с.
