CC BY
405
Легализация криптовалюты в России: проблемы и перспективы
Л.В. Санникова исполняющий обязанности заведующего сектором гражданского права, гражданского и арбитражного процесса, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук, профессор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, профессор Российской академии наук, профессор, доктор юридических наук (г. Москва) А.И. Пещеров аспирант Института государства и права Российской академии наук (г. Москва)
Лариса Владимировна Санникова, [email protected]
Криптовалюта и сфера ее применения
На основе алгоритмов, разработанных доктором электротехнических наук и программирования Вэй Даем (Dr. Wei Dai) (см. [2]), в 2009 году был описан механизм реализации принципиально нового средства платежа, получившего название «криптовалюта». Заслугу в разработке принципов ее работы и популяризации приписывают Сатоши Накамото (Satoshi Nakamoto), под именем которого, по расхожему мнению, кроется даже не один человек, а группа разработчиков (см. [4]).
Первая из созданных в мире криптова-лют получила название «биткоин» (Bitcoin) (бит-монета, монета самой маленькой единицы измерения информации). Открытость программного кода биткоина позволила создать сотни аналогичных средств платежа (см. [5]) с отличающимися наименованиями, сферой обращения и разным уровнем анонимности (см. [6]).
Анализ структуры и механизмов работы криптовалюты позволяет выделить ее основные элементы:
1) использование ассиметричного шифрования.
Криптовалюта получила свое название из-за применения в ней криптографического шифрования. Выделяются два метода криптографического шифрования (см. [1, с. 96]):
• симметричное шифрование. При таком шифровании применяется один ключ и формула (алгоритм), которая преобразует исходную информацию в иную. Расшифровка проводится по той же самой формуле с использование того же самого ключа;
• ассиметричное шифрование. Для этого вида шифрования используются два ключа: «открытый ключ» - известен всем, и «закрытый ключ» - известен только его держателю. По «закрытому» ключу легко установить «открытый», а вот по «открытому» установить «закрытый» практически невозможно;
2) распределенный регистр, первоначально известный как «блокчейн» (Block-chain), - важнейший элемент, который решает проблему «двойной траты» одной и той же криптомонеты. Из-за этого все попытки создания электронных денежных знаков со времен появления интернета неизменно были неудачными;
3) применение принципа доказательств (проделанной работы, состояния, авторитета и т. п.) - используется для решения сразу нескольких задач:
• поддерживать скорость проведения транзакций на уровне в среднем 10 (десяти) минут;
• исключить возможность создания злоумышленником достаточного ко-
личества подконтрольных ему псевдопользователей, подтверждающих транзакции; • сделать сеть устойчивой к обрушению посредством применения наиболее распространенных методов - спама и ^ов атак. Перечисленные особенности создания и функционирования криптовалют обеспечили им необходимый уровень доверия и лояльности у участников рынка, которые стали их активно использовать при расчетах за товары, работы услуги, то есть в качестве денег.
Криптовалюта полностью генерируется (эмитируется) компьютером, она защищена ассиметричным шифрованием. Учет денежных знаков и их движений происходит в одноранговой (пиринговой) сети с использованием системы «блокчейн», которая позволяет фиксировать эмиссию новых денег, их путь от пользователя к пользователю.
Под криптовалютой обычно понимается «электронное средство платежа, защищенное криптографическим шифрованием и обращаемое при помощи одноранговой сети напрямую между сторонами транзакции без участия посредника» [7].
Рассматривая криптовалюту как средство платежа, следует напомнить, что согласно статье 140 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) платежи осуществляются в наличной и безналичной форме. Важнейшее отличие крип-товалюты (как и любой другой виртуальной валюты) от традиционных наличных и безналичных денежных средств заключается в том, что она существует и хранится в памяти ЭВМ (будь то персональный компьютер, мобильный телефон, планшетный компьютер и т. п.) в виде кода. Это не код доступа к наличным банкнотам, находящимся в кредитной организации, а сами деньги в виде компьютерного файла. В этом крип-томонеты обнаруживают некоторое сходство с наличными деньгами, хранящимися в кошельке, - их можно передать на любое устройство, называемое электронным ко-
шельком, через флэшку или посредством электронной связи. Лицо, владеющее приватной частью кода, может внести в распределенный регистр запись о передаче монет кому-либо, то есть потратить их.
В то же время у криптовалюты отсутствует эквивалент в осязаемой форме (фиат-ные деньги). Поскольку при использовании криптовалюты платеж осуществляется без передачи физически осязаемой валюты, такие деньги следует отнести к разряду безналичных. К тому же операции с крипто-валютой проводятся при помощи электронных вычислительных машин (ЭВМ) - компьютеров. Таким образом, криптовалюта выступает средством платежа, объектом накопления и мерой стоимости, то есть фактически по своей природе является деньгами, не получая в большинстве случаев законодательного признания этого факта.
В настоящее время криптовалюта также выступает в качестве спекулятивного инструмента. Эмиссия собственной криптова-люты превратилась в самостоятельный вид привлечения капитала, а биржевые сделки на курсовой разнице криптовалюты стали самостоятельным видом заработка. Однако спекуляции с криптовалютой являются очень рискованными операциями, причем не только из-за высокой волатильности криптовалют, но и по причине многочисленных банкротств криптовалютных бирж.
Представляется, что одной из основных причин нестабильности криптовалютного рынка является отсутствие законодательно установленных правил его функционирования. Бесконтрольное развитие криптовалютных бирж ведет к дестабилизации финансово-рыночных отношений и порождает теневое распространение крип-товалютных обменников, которое, в свою очередь, способствует криминализации общественных отношений в сфере обращения такого средства платежа.
Таким образом, по своей экономической сущности криптовалюта является деньгами, при этом с точки зрения существующего законодательства обладает всеми
признаками имущества, выступая в имущественном обороте в качестве спекулятивного инструмента и средства привлечения капитала. Доля приходящихся на нее сделок с каждым годом увеличивается, что обусловливает необходимость создания эффективного правового регулирования оборота криптовалюты.
Основные направления правового регулирования криптовалюты в зарубежных странах
Систематизируя взгляды иностранных законодателей на вектор правового регулирования оборота криптовалют, можно выделить три основных подхода: разрешительный, ограничительный и запретительный.
Запрет на покупку и продажу криптова-люты законодательно установлен в сравнительно небольшом количестве стран, в частности в Исландии, Бангладеш, Боливии, Эквадоре, Индонезии, Алжире. В четырех странах даже установлена уголовная ответственность за любые сделки с криптовалю-той (Непал, Боливия, Бангладеш, Алжир).
В большинстве стран мира понимают, что оборот криптовалюты является неотъемлемой частью рынка цифровых технологий, обеспечивающих поступательное технологическое развитие страны в целом, поэтому законодатели стремятся к регулированию в той или иной мере отношений с использованием криптовалюты. Тем не менее сегодня ни в одной стране не разработано всеобъемлющее законодательство о криптовалюте.
Дальше всех в этом вопросе продвинулась Япония, которая признала криптова-люту в качестве средства платежа посредством внесения поправок в Закон о Банке Японии и другие акты, в том числе в Закон о платежных услугах. Криптовалюта получила и легальное определение - имущественная ценность, которая может быть использована в расчетах с другими лицами
за товары, аренду, услуги, а также передаваться в цифровом виде 1.
Интерес представляет и определение криптовалюты, закрепленное в приложении № 1 Декрета Президента Республики Беларусь № 8 «О развитии цифровой экономики»: «биткоин, иной цифровой знак (токен), используемый в международном обороте в качестве универсального средства обмена».
В целом разрешительный подход характеризуется легальным дозволением любому субъекту права участвовать в обращении криптовалюты в порядке и на условиях, установленных законом. Приверженцем такого подхода, в частности, является Австралия, чья налоговая служба (The Australian Taxation Office - ATO) еще 18 февраля 2014 года опубликовала руководство под названием «Налоговый режим крипто-валют в Австралии - в частности, биткойна» (см. [11]). Несмотря на то, что компетентные власти Австралии не считают криптовалюту, в том числе биткоин, деньгами, они определяют ее как имущество. Причины, по которым австралийцы не признают криптовалюту средством платежа, кроются в законодательстве страны, согласно которому единственным законным платежным средством является австралийский доллар, а также в некоторых случаях валюты, признанные законным средством платежа в других странах (см. [12]). Очевидно, что сейчас позиция австралийской налоговой службы подлежит пересмотру после того, как в 2017 году Япония признала криптовалюту законным платежным средством.
В США правовую оценку сущности криптовалюты дал Отдел Министерства финансов по борьбе с финансовыми преступлениями в сети (The Financial Crimes Enforcement Network (FinCEN)) в Руководстве от 18 марта 2013 года (см. [13]).
Ссылаясь на параграф 1010.100 Кодекса федеральных правил (Code of Federal Regulations USA), Министерство финансов
См. URL: http://www.loc.gov/law/foreign-news/article/japan-bitcoin-to-be-regulated/
США (далее - Минфин США) указывает, что виртуальная валюта не является деньгами, деньгами признаются только монеты или бумажные банкноты США или иного государства, обозначенные в качестве законного средства обращения и платежа. В отличие от фиатных денег виртуальная валюта также используется как средство обмена, работающее аналогично деньгам, но не имеет всех атрибутов законного платежного средства, в частности, не имеет установленного законом статуса платежного средства. Такой тип валюты имеет значение, эквивалентное деньгам, или действует как альтернатива фиатной валюте. Согласно позиции Минфина США на криптовалю-ту распространяется действие таких правовых актов, как Закон «О банковской тайне США» (см. [14]) и Правила Минфина США об оказании услуг в условиях предоплачен-ного доступа (см. [15]), которые регулируют правовое положение лиц, осуществляющих обмен валюты.
Служба по финансовому надзору Германии (Bundesanstalt für Finanzdienstleistungsaufsicht - BaFin) считает криптовалюту (в частности биткоины) финансовым инструментом в соответствии с разделом 1 (11) Закона ФРГ «О банковской деятельности» и приравнивает ее к расчетным единицам. Под расчетными единицами немецкий законодатель понимает «имущество, которое используется в качестве средства расчета и подлежит учету аналогично деньгам, но деньгами не является в силу отсутствия прямого указания в законе на то, что это имущество является законным средством платежа (например валюта иностранного государства)» [16, р. 58]. Такие расчетные единицы также называют частными деньгами, так как именно стороны сделки вправе выбрать такое средство расчетов. Следовательно, Служба по финансовому надзору Германии допускает использование крип-товалюты для проведения внешнеторговых сделок по аналогии с частными деньгами, и для этого не требуется специального разрешения надзорных органов.
Ограничительный подход к правовому регулированию криптовалюты сводится к лимитации сфер ее обращения или ограничениям для некоторых лиц принимать участие в ее обороте.
Так, в Китае юридическим лицам прямо запрещено использовать криптовалюту под угрозой уголовного и административного преследования. Для граждан Китая такой запрет не установлен, в связи с чем обращение криптовалюты частными лицами набирает в стране обороты. К тому же дешевизна компьютерных комплектующих делает Китай крупнейшим государством - майнером криптовалюты и активным экспортером оборудования для майнинга.
Народный банк Китая (далее - НБК) на своем официальном сайте опубликовал письмо от 5 декабря 2013 года, касающееся правового режима криптовалюты в Китае (см. [17]) (далее - Письмо НБК). В этом письме указывается, что криптовалюта не является валютой в полном смысле этого слова, так как не имеет законного эмитента. НБК считает криптовалюту виртуальным продуктом, который не может и не должен обращаться на рынке в качестве валюты. В пункте 2 Письма НБК устанавливается, что на данном этапе финансовые и коммерческие предприятия не вправе использовать биткоин для установления цен на продукты или услуги, покупать и продавать биткоин, использовать его в качестве гаранта и страховки, прямо или косвенно продвигать иные услуги, связанные с бит-коином, принимать биткоин как инструмент платежа, использовать биткоин в качестве инвестиций и осуществлять обмен на юани или на иностранную валюту. Согласно пункту 3 Письма НБК все интернет-сайты, предлагающие обслуживание биткоина, регистрацию, торговлю и т. д., обязаны зарегистрироваться в порядке, установленном Законом о телекоммуникациях и регулировании информации об интернет-услугах. Власти, регулирующие телекоммуникации, обязаны закрывать нелегальные биткоин-
сайты в порядке действующего законодательства.
Во исполнение норм законодательства по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма вебсайты Биткоина обязаны собирать информацию о своих пользователях посредством обязательной регистрации пользователей с указанием их реальных имен и идентификационных карт. В свою очередь, НБК поручает финансовому департаменту просвещение граждан в вопросах устройства, функционирования и рисков использования виртуальных валют.
Свою позицию по отношению к криптова-лютам пытаются сформулировать не только правительства иностранных государств, но и некоторые надгосударственные международные органы.
Большое значение для всех стран Европейского союза имело решение Суда Европейского союза от 22 октября 2015 года, в котором суд указал, что биткоин является средством оплаты, используемым аналогично законному средству платежа, и, следовательно, банковские операции по обмену валюты на биткоин не подлежат налогообложению, равно как и доходы от транзакционной деятельности (см. [18]).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в мире процесс легализации крип-товалюты набирает обороты, несмотря на все риски, связанные с ее использованием в качестве платежного средства.
Вектор правового регулирования криптовалюты в России
За последние три года отношение государства к возможности использования виртуальных валют дважды кардинально меняло вектор - от предостережений и предложений по запрету под угрозой уголовного наказания перешли к осознанию необходимости правового регулирования виртуальных валют и их допуска в обращение по установленным законом правилам.
В 2014 году Центральным банком Российской Федерации (далее - Банк России) была подготовлена специальная информация «Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности, Биткойн», предостерегающая граждан и юридических лиц, прежде всего кредитные и некредитные финансовые организации, от использования виртуальных валют для их обмена на товары (работы, услуги) или на денежные средства в рублях и в иностранной валюте. Свою позицию Банк России подтвердил и в информации от 4 сентября 2017 года «Об использовании частных «виртуальных валют» (криптовалют)», в которой указывается, в частности, на высокие риски в случае привлечения финансирования через ICO (Initial Coin Offering - форма привлечения инвестиций граждан в виде выпуска и продажи инвестором новых крип-товалют/токенов).
Аналогичную позицию занимали и другие государственные органы так называемого силового блока. Так, в информационном сообщении Федеральной службы по финансовому мониторингу от 6 февраля 2014 года «Об использовании криптова-лют» также содержалось предупреждение о возможных неблагоприятных последствиях использования виртуальных монет. О высоком риске нарушений имущественных прав граждан было заявлено представителями Генеральной прокуратуры Российской Федерации по итогам заседания экспертной группы с участием представителей Банка России, МВД России и ФСБ России, при этом напоминалось, что «в соответствии со ст. 27 Федерального закона от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль» (см. [22]).
Такая позиция государственных органов была обусловлена тем, что криптовалюта не указана в статье 128 ГК РФ в качестве объекта гражданских прав, что с учетом довольно жесткого регулирования валютно-
денежных отношений делает невозможным официальное ее использование.
Исходя из представленных заявлений государственных органов складывалось впечатление, что в России криптовалюта запрещена, хотя в правовых актах такой запрет отсутствовал. В результате на многих иностранных интернет-ресурсах Россия до сих пор указывается в числе стран, в которых существует запрет на оборот криптова-люты.
Ситуация коренным образом изменилась после того, как Президент Российской Федерации утвердил перечень поручений по итогам совещания по вопросу использования цифровых технологий в финансовой сфере, состоявшегося 10 октября 2017 года. В частности, было дано поручение в рамках программы «Цифровая экономика» определить «статус цифровых технологий, применяемых в финансовой сфере, и их понятий (в том числе ... «криптовалюта»), исходя из обязательности рубля в качестве единственного законного платежного средства в Российской Федерации» 2.
В целях исполнения этих поручений были разработаны и внесены в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации (далее - Госдума) законопроекты, регулирующие отношения с использованием цифровых технологий в финансовой сфере, в том числе «О цифровых финансовых активах» и «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации (о цифровых правах)». Названные законопроекты были приняты Госдумой в первом чтении 22 мая 2018 года, предполагается, что они пройдут второе и третье чтения в период осенней сессии.
Проект федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах» (далее также - законопроект о цифровых финансовых активах), разработанный Министерством финансов Российской Федерации, призван заложить основы правового регу-
лирования виртуальных валют. В нем содержатся много новых понятий, которые, по мнению его разработчиков, необходимы для регламентации этой сферы общественных отношений. Так, вводится понятие «цифровые финансовые активы», под которыми понимается имущество, созданное с помощью криптографического шифрования. В свою очередь, криптовалюта является видом цифрового финансового актива, как и токен. Права собственности на это имущество удостоверяются посредством внесения сведений в реестр цифровых транзакций. При этом в законопроекте прямо указывается, что цифровые финансовые активы не являются законным средством платежа на территории Российской Федерации. С одной стороны, это положение законопроекта полностью согласуется с поручением Президента Российской Федерации, с другой - его закрепление в законе, как минимум, недальновидно.
Основная цель криптовалюты, отнесенной к цифровым финансовым активам, - обращение в качестве средства платежа, меры стоимости и накопления (денег). Использование ее в качестве спекулятивного инструмента представляется краткосрочным явлением, свойственным любому новому рыночному феномену. Поскольку подавляющее большинство участников криптова-лютной сети использует криптоденьги для совершения сделок купли-продажи, займов и прочих финансовых взаимоотношений, жесткое отграничение криптовалюты от средств платежа изначально закладывает основу для дальнейшего правового вакуума, и в скором времени потребуется пересмотр принятого законодательства.
Также необходимо учитывать, что применение криптовалюты имеет широкую платежную перспективу. Увеличивается количество случаев, когда криптовалютой расплачиваются за выполненную работу, услуги и товары. Прямой запрет на использование криптовалюты в качестве законно-
См. URL: http://kremlin.ru/acts/assignments/orders/55899
2
го платежного средства лишает граждан, ею оперирующих, возможности защиты в рамках действующего трудового и гражданского законодательства, законодательства о защите прав потребителей и так далее.
В связи с этим представляется, что рассматриваемый законопроект изначально содержит существенное упущение и не предполагает перспективы развития общественных отношений с использованием криптовалюты за пределами спекулятивных инструментов.
Трудно согласиться и с некоторыми дефинициями, предложенными в законопроекте о цифровых финансовых активах. Так, под цифровым кошельком понимается программно-техническое средство, позволяющее хранить информацию о цифровых записях и обеспечивающее доступ к реестру цифровых транзакций. Однако в существующих криптовалютных системах цифровой кошелек не обеспечивает доступ к блокчейну, а лишь содержит информацию о количестве криптомонет, права на которые записаны в блокчейне. С использованием программного обеспечения кошелька участниками криптовалютной сети рассылается уведомление о совершении операции, но запись об этом уведомлении вносится в блокчейн другими пользователями посредством иных программных комплексов.
Предложение, чтобы цифровой кошелек открывался оператором обмена цифровых финансовых активов, не соответствует используемым технологиям, так как пользователь криптовалюты заводит кошелек посредством установки программы с официального сайта криптовалюты без посредника, который обеспечил бы процедуру идентификации пользователя.
Положительно можно оценить попытку определить майнинг как предпринимательскую деятельность (в сущности, она таковой и является). Однако в законопроекте отсутствуют нормы, направленные на правовое регулирование майнинга. В нем даже не упоминает такое распространенное яв-
ление, как майнинговый пул, хотя тысячи граждан по всей стране принимают в них участие.
Нельзя не отметить и недостаточность правил о «валидаторе», в частности, не определены способ его работы и его ответственность. При этом в распределенных пиринговых сетях (распределенных реестрах цифровых транзакций согласно терминологии законопроекта) каждый участник является валидатором.
В качестве недостатка рассматриваемого законопроекта также следует указать на отсутствие в нем положений о налогообложении цифровых финансовых активов, которые стимулировали бы развитие этого рынка.
На основе анализа законопроекта о цифровых финансовых активах можно сделать вывод о том, что он решает, по существу, всего лишь одну задачу - закрепляет легальные определения новых правовых явлений (в частности криптовалюты), возникающих при использовании цифровых технологий в финансовой сфере. При этом вводимые понятия и определения не в полной мере отражают технологические аспекты возникающих правоотношений. Но главное - в законопроекте не заложен механизм правового регулирования отношений с использованием криптовалюты, поэтому принятие этого закона вряд ли позитивно отразится на развитии крипторынка в России. Возможно, именно на этот эффект и рассчитывают разработчики законопроекта.
Очевидные недостатки законопроекта о цифровых финансовых активах обусловили появление проекта федерального закона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации (о цифровых правах)» (далее также - законопроект о цифровых правах). Исходя из пояснительной записки его цель также заключается в закреплении базового понятийного аппарата и положений для регулирования рынка экономических отношений, существующих в информационно-телекоммуникационной
сети. В этом законопроекте предлагается закрепить базовое понятие «цифровое право», под которым понимается цифровой код или обозначение (некая совокупность электронных данных), удостоверяющие права на объекты гражданского оборота. Таким образом, такой цифровой код, с одной стороны, удостоверяет права на объекты гражданских прав, с другой - сам по себе является цифровым правом.
Не вдаваясь в терминологические детали, поставим принципиальный вопрос: может ли субъективное право быть цифровым? И если ответ положительный, то в чем заключается цифровой характер этого права?
Например, если будет создан реестр недвижимости на основе блокчейн-технологии или другой технологии распределенных реестров, то становится ли наше субъективное право на недвижимость цифровым? Вряд ли только способ удостоверения права может трансформировать саму сущность этого права.
Представляется, что субъективное право - это теоретическая конструкция, некая абстрактная категория, поэтому форма, способ удостоверения этого права не влияют на его сущность.
Категория цифрового права может быть востребована в отношении цифровых объектов, которые создаются и функционируют исключительно в цифровой среде. Но и в этом случае сводить право к цифровому коду было бы неверно, так как цифровой код это, скорее, способ реализации права субъекта или способ удостоверения этого права. Сам по себе цифровой код имущественной ценностью не обладает.
Кроме того, предложенный в рассматриваемом законопроекте термин «цифровое право» является калькой с американского термина «digital rights» (цифровые права), но этот термин используется в совершенно другом значении. В англоязычной юридической литературе под «digital rights» понимается совокупность прав человека на использование компьютера, доступ в ин-
тернет, публикацию контента в цифровой среде, его обработку, передачу и иные права пользователей интернета (см. [26]).
Вызывает сомнение и целесообразность введения единого собирательного понятия для объектов правового регулирования в электронной среде в связи с функциональным и смысловым разнообразием таких объектов (коды доступов, токены, крипто-валюта, игровой инструментарий и т. п.).
Представляется, что на современном этапе развития общества и технологий объекты правового регулирования могут быть разделены на два вида: реальные (физически осязаемые) и виртуальные (существующие вне пределов физически осязаемого мира). Отсюда логичным видится определение перечисленных феноменов (токенов, криптовалюты, игровых артефактов) как объектов виртуальных прав.
Спорным решением представляется и привязка в законопроекте о цифровых правах совокупности электронных данных («цифровых прав») к информационной системе, отвечающей установленным законом признакам только децентрализованной информационной системы. Иными словами, регулированию подлежат лишь объекты, существующие в распределенном регистре. Такая формулировка противоречит целям законопроекта, изложенным в пояснительной записке, согласно которым законопроект предлагает базовые понятия для правового регулирования и не ставит задачу детального «описания тех условий, при которых оборот так называемых цифровых объектов в принципе возможен» (см. [27]). Нарушается и требование «технической нейтральности» законодательства, которое обеспечивает его стабильность.
Объекты виртуальных прав могут возникать не только при использование распределенного регистра, известного также как технология блокчейн. Более того, применение этой технологии охватывает лишь очень ограниченный круг общественных отношений и сегодня по-настоящему не затрагивает социально-значимые области. Напри-
мер, согласно Федеральному закону от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» права на объекты недвижимости удостоверяются сведениями из единого государственного реестра недвижимости. Фактически теперь права на недвижимость удостоверяются записями в виртуальном реестре, однако он не имеет распределенный характер, а, наоборот, управляется государственной службой - Федеральной службой государственной регистрации, кадастра и картографии. Права на бездокументарные ценные бумаги также подтверждаются записью в реестре акционеров, ведение которого осуществляется реестродержателем в электронной форме согласно Положению о требованиях к осуществлению деятельности по ведению реестра владельцев ценных бумаг [29]. Принципы работы реестра также не имеют ничего общего с распределенным характером сети.
Вызывает сомнение трактовка, предложенная в пункте 4 статьи 1411 законопроекта, согласно которой «должник не вправе отказаться от исполнения обязательства со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность и не вправе выдвигать против удостоверенного цифровым правом требования кредитора такие возражения, которые отсутствуют в описании объекта». Предложенное ограничение прав должника видится необоснованным, поскольку в действующем гражданском законодательстве аналогичные ограничения ссылаться на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность отсутствуют. Напротив, в статье 812 ГК РФ предусмотрено право заемщика оспаривать договор займа по безденежью, то есть указывать на отсутствие основания обязательства.
Предлагая указанные ограничения для должника, разработчики законопроекта о цифровых правах не учитывают, что регулируемые отношения существуют в виртуальной среде с применением ЭВМ, которые являются сложными технологиями, чью ра-
боту среднестатистический пользователь не может контролировать в полной мере. В связи с этим предложенная трактовка оставляет значительное поле для злоупотребления правами со стороны недобросовестных участников гражданского оборота и ущемляет права должника, нарушая тем самым установленный гражданским процессуальным законодательством принцип равноправия сторон (статья 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В рассматриваемом законопроекте была предпринята попытка ввести понятие «цифровые деньги», что сразу же вызвало шквал критики, прежде всего со стороны Банка России. Закрепление в законе цифровых денег означало бы легализацию криптова-люты в качестве средства платежа, против чего категорически выступает регулятор. Несмотря на это, предлагаемое определение цифровых денег заслуживает внимания, так как в мировой экономической литературе частные нефиатные (цифровые) деньги рассматриваются в качестве грядущей альтернативы традиционным валютам. В законопроекте под цифровыми деньгами понимается «не удостоверяющая право на какой-либо объект гражданских прав совокупность электронных данных (цифровой код или обозначение), созданная в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, и используемая пользователями этой системы для осуществления платежей».
Закрепление в законопроекте понятия «цифровые деньги» видится вполне обоснованным, хотя здесь было бы корректнее использовать понятие «виртуальные деньги» по той же причине, что и в случае с цифровыми правами. В предложенное понятие можно включить не только криптовалюту, но и «игровые деньги», которые также могут обретать ценность в процессе обмена их на фиатные деньги в ходе игрового процесса. В связи с этим ограничение понятия «цифровые деньги» как продукта только
децентрализованной инофрмационной системы (пиринговой сети, блокчейна) также представляется необоснованным сужением круга законодательной детерминации.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в законопроекте о цифровых правах, как и в законопроекте о цифровых финансовых активах, правильная идея о необходимости формирования понятийного аппарата для регулирования общественных отношений в виртуальной среде реализована с существенными недостатками.
В целом необходимо признать, что потребность в создании правовой базы для новых цифровых объектов объективна и обусловлена прежде всего необходимостью защиты прав их обладателей. Многие страны мира предпринимают попытки создания адекватного правового регулирования цифровых активов (в том числе крипто-валюты) с целью создания благоприятной среды для развития цифровых технологий в финансовой сфере. При этом на саммите «Большой двадцатки» в Буэнос-Айресе в марте 2018 года страны-участники высказали здравую мысль о том, что, прежде чем выдвигать какие-либо рекомендации по регулированию криптовалюты, ее необходимо лучше изучить. В России попытки законодательного регулирования новых цифровых активов предпринимаются без какого-либо научного анализа, что, несомненно, сказывается на качестве законопроектов, направленных на регулирование имущественных отношений, возникающих при использовании новых цифровых технологий.
ЛИТЕРАТУРА И ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. Баричев С. Г. Основы современной криптографии. М., 2009.
2. Dai W. B-money URL: http://www.weidai. com/bmoney.txt (1998).
3. Digital freedom: the case for civil liberties on the Net // BBC News.Retrieved 2010-05-01.
4. Niccolai J. Bitcoin developer chats about regulation, open source, and the elusive Sa-
toshi Nakamoto // PC World. 2013. № 5.
5. Биткоин : [официальный сайт]. URL: https://bitcoin.org/ru/faq
6. Система Coinwik : [официальный сайт]. URL: http://coinwik.org/List_of_all_DCs
7. Энциклопедия биткоин. URL: https:// en.bitcoin.it/wiki/Help:FAQ#What_is_ Bitcoin.3F
8. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
9. URL: http://www.loc.gov/law/foreign-news/article/japan-bitcoin-to-be-regulated/
10. О развитии цифровой экономики : Декрет Президента Республики Беларусь от 21 декабря 2017 года № 8. Доступ из справочной правовой системы «Консуль-тантПлюс».
11. The Australian Taxation Office. Tax treatment of crypto-currencies in Australia -specifically bitcoin. URL: https://www.ato.gov. au/General/Gen/Tax-treatment-of-crypto-cur rencies-in-Australia---specifically-bitcoin/
12. Currency Act 1965. Commonwealth Consolidated Acts. URL: http://www.austlii. edu.au/au/legis/cth/consol_act/ca1965120/
13. The Financial Crimes Enforcement Network. Guidance № FIN-2013-G001 from 18.03.2013. URL: https://www.fincen.gov/stat utes_regs/guidance/html/FIN-2013-G001.html
14. Bank Secrecy Act Regulations - Defini tions and Other Regulations Relating to Money Services Businesses, 76 FR 43585 (July 21, 2011). URL: https://www.fincen.gov/statutes_ regs/bsa
15. Final Rule - Definitions and Other Regulations Relating to Prepaid Access, 76 FR 45403 (July 29, 2011). URL: https://www.fin cen.gov/statutes_regs/bsa
16. Federal Financial Supervisory Authority. Annual Report. 2013.
17. People's Bank of China. Notice on preventing Bitcoin risk № 289. 2013. URL: http:// www.pbc.gov.cn
18. Court of Justice of the European Union. Press Release № 128/15 Judgment in Case
C-264/14. URL: http://curia.europa.eu/juris/ documents.jsf?num=C-264/14
19. Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности, Биткойн : информация Центрального банка Российской Федерации от 27 января 2014 года // Вестник Банка России. 2014. № 11.
20. Об использовании частных «виртуальных валют» (криптовалют) : информация Центрального банка Российской Федерации от 4 сентября 2017 года // Вестник Банка России. 2017. № 80.
21. Об использовании криптовалют : информационное сообщение Федеральной службы по финансовому мониторингу от 6 февраля 2014 года. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
22. С Биткоин в России намерены бороться. URL: http://web-payment.ru/new sitem/126/c_bitcoin_v_rossii_namereny_borot sja
23. URL: http://kremlin.ru/acts/assignments/ orders/55899
24. О цифровых финансовых активах : проект федерального закона № 419059-7. URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/419059-7
25. О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского
кодекса Российской Федерации (о цифровых правах) : проект федерального закона № 424632-7. URL: http://sozd.parliament.gov. ru/bill/424632-7
26. Digital freedom: the case for civil liberties on the Net // BBC News. 1999-03-04. Retrieved 2010-05-01.
27. Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации». URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/424632-7
28. О государственной регистрации недвижимости : Федеральный закон от 1 3 июля 2015 года № 218-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации, 2015, № 29 (часть I), ст. 4344.
29. Положение о требованиях к осуществлению деятельности по ведению реестра владельцев ценных бумаг : утверждено Центральным банком Российской Федерации 27 декабря 2016 года № 572-П // Вестник Банка России. 2017. № 25.
30. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 14 ноября 2002 года № 138-ФЗ. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ ОЦЕНКИ И КОНСАЛТИНГА
предлагает квалифицированные услуги по оценке следующих объектов:
• предприятий, бизнеса;
• пакетов акций, облигаций;
• активов предприятий, созданных на основе франчайзинга;
• инвестиционных проектов;
• дебиторской задолженности;
• недвижимого имущества (незавершенных строительных объектов, земельных участков и т.д.);
• машин, оборудования и транспортных средств;
• интеллектуальной собственности (патентов, товарных знаков и т.д.);
• ювелирных изделий и драгоценных камней, антиквариата
Звоните сегодня - (499) 230-01-31, -02-06 Мы ждем Вас - 115184, г. Москва, переулок Климентовский, дом 1, стр. 1 e-mail [email protected] наш сайт www.maok.ru
