CC BY
701
UNIVERSUM:
ЭКОНОМИКА И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ
• 7universum.com
КВАЛИФИКАЦИЯ УБИЙСТВА ЗАВЕДОМО БЕРЕМЕННОЙ ЖЕНЩИНЫ В УСЛОВИЯХ ФАКТИЧЕСКОЙ ОШИБКИ: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
Дядюн Кристина Владимировна
канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Владивостокского филиала Российской таможенной академии, 690034, Россия, г. Владивосток, ул. Стрелковая 16 в E-mail: Kristina. dyadyun@yandex. ru
QUALIFICATION OF MURDER OF OBVIOUSLY PREGNANT WOMAN IN THE CONDITIONS OF THE ACTUAL ERROR: PROBLEMS AND DECISIONS
Автор анализирует проблемы квалификации убийства мнимо беременной женщины с учетом требований принципов уголовного закона и правил квалификации. В статье исследованы плюсы и минусы вариантов решения рассматриваемого вопроса, основанные на исследовании материалов судебной практики и теоретических концепций. В результате представлена авторская позиция разрешения проблемы, обоснованная мнениями исследователей, практикой, квалификационными требованиями, сравнительным анализом и результатами социологического исследования.
Неправильная квалификация преступного деяния влечет назначение необоснованного и несправедливого наказания, не обеспечивает надлежащую защиту охраняемых интересов. Особенно ярко данные нарушения проявляются
Kristina Dyadyun
candidate of juridical sciences,
associate professor of the Department of criminal law, Vladivostok Branch of the Russian Customs Academy, 690034, Russia, Vladivostok, Strelkovaya Street, 16v
АННОТАЦИЯ
Дядюн К.В. Квалификация убийства заведомо беременной женщины в условиях фактической ошибки: проблемы и решения // Universum: Экономика и юриспруденция : электрон. научн. журн. 2015. № 11-12(21) . URL: http://7universum.com/ru/economy/archive/item/2790
в сфере преступных посягательств против жизни и здоровья в целом и в области преступлений, связанных с репродуктивными аспектами в частности.
Квалификация убийства заведомо беременной женщины при заблуждении лица в оценке соответствующего объективного обстоятельства — одна из наиболее актуальных проблем современной правоприменительной практики. Цель данной статьи — обосновать правильный вариант оценки указанного деяния на основе существующих правил и требований для установления единообразного подхода в толковании и облегчения правоприменения.
В статье представлен детальный анализ каждого из четырех существующих вариантов квалификации убийства мнимо беременной женщины, проблемы толкования и правоприменения рассмотрены в ракурсе требований основополагающих уголовно-правовых принципов, правил квалификации, материалов судебной практики. Также автором проведено анкетирование по данному вопросу. Итоговый вывод обусловлен требованиями ключевых теоретических и практических постулатов, наиболее способствует назначению справедливого и обоснованного наказания по рассматриваемой категории дел и обеспечению надлежащей охраны соответствующих интересов.
ABSTRACT
The author analyzes problems of qualification of murder imaginary pregnant woman taking into account requirements of principles of the criminal law and qualification rules. In article pluses and minuses of variants of the decision of the case in point, based on research of materials of judiciary practice and theoretical concepts are investigated. The author's position of the permission of the problem, proved by opinions of researchers, practice, qualifying requirements, the comparative analysis and results of sociological research is as a result presented.
Wrong qualification of criminal activity attracts appointment of unreasonable and unfair punishment does not provide appropriate protection of protected interests. The especially brightly given infringements are shown in sphere of criminal
encroachments against life and health in whole and in the field of the crimes connected with reproductive aspects, in particular.
Qualification of murder of obviously pregnant woman at error of the person in an estimation of corresponding objective circumstance - one of the most actual problems modern practical applications. The purpose of given article — to prove a correct variant of an estimation of the specified act on the basis of existing rules and requirements for an establishment of the uniform approach in interpretation and simplification of implementation.
In article the detailed analysis of each of four existing variants of qualification of murder imaginary pregnant woman, a problem of interpretation is presented and application are considered in a foreshortening of requirements basic criminally-legal principles, rules of qualification, judiciary practice materials. Also the author spends questioning on this point in question. The total conclusion is caused by requirements of key theoretical and practical postulates, most promotes appointment of fair and well-founded punishment on a considered category of affairs and maintenance of appropriate protection of corresponding interests.
Ключевые слова: убийство заведомо беременной женщины, правила квалификации, принципы уголовного закона, справедливое наказание, фактическая ошибка.
Keywords: murder a pregnant woman, qualification rules, principles of criminal law, just punishment, the actual error.
В теории и судебной практике в настоящее время нет единого подхода к оценке убийства беременной женщины при наличии субъективной ошибки: при причинении смерти женщине, которую виновный считал беременной, но фактически данное состояние отсутствовало. В то же время правильная квалификация — залог назначения справедливого и обоснованного наказания, обеспечения надлежащей охраны соответствующего блага, нарушенного преступлением.
В юридической литературе предлагается четыре варианта решения анализируемого вопроса:
1. расценивать ситуацию по совокупности преступлений — по ч. 1 ст. 105 и ч. 3 ст. 30 п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ [7, с. 58];
2. квалифицировать содеянное как простое убийство — по ч. 1 ст. 105 УК [1, с. 15; 9, с. 75];
3. инкриминировать виновному квалифицированный вид убийства — по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ [3, с. 104];
4. оценивать деяние как покушение на квалифицированный вид убийства — по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ [12, с. 339].
Каждый из указанных вариантов имеет своих сторонников и противников, вызывает бурные теоретические дискуссии и имеет место быть на практике. Однако, разумеется, не может быть четырех правильных решений, а разнотолки правоприменения негативно сказываются на судьбе виновного лица, влекут нарушения основополагающих уголовно-правовых принципов (т. к. за идентичные деяния наказание назначается по разным нормам и в кардинально различных пределах), препятствуют обеспечению надлежащей защиты охраняемых интересов.
В то же время фактическая ошибка — это заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками состава данного преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности [14, с. 500]. Оценка содеянного в условиях такой ошибки решается по правилам квалификации. Вопрос только в правильном выборе, толковании и применении данных правил. Как верно отметила Т.В. Кленова, «правильно применить можно только правильно примененную норму» [8, с. 283].
Попробуем разобраться, какой же из предлагаемых вариантов квалификации анализируемого деяния соответствует необходимым требованиям.
I. Квалификация деяний по совокупности преступлений: как простого убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и покушения на убийство беременной женщины (ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ).
Во-первых, такой подход не соответствует положениям ст. 17 УК РФ. Так, виновный совершает по сути одно действие, которое в итоге расценивается одновременно как оконченное преступление и как покушение на него. В основу такого решения положена идея об идеальной совокупности, однако истрактована она совершенно неверно: ч. 2. ст. 17 УК РФ указывает, что одно действие может признаваться совокупностью преступлений, если содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя либо более статьями уголовного кодекса. Невозможно к данной ситуации применить и норму о реальной совокупности (ч. 1 ст. 17 УК РФ), которая указывает на совершение лицом двух и более преступных деяний.
Для сравнения приведем следующую ситуацию. Гражданин хотел убить двух человек, однако не рассчитал свои силы и возможности, в результате одному причинил смерть, а другому — тяжкие телесные повреждения. Содеянное будет квалифицировано по совокупности преступлений: как простое убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ и как покушение на убийство двух либо более лиц — ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В данном случае совокупность действительно присутствует. Указанное решение соответствует и положениям ст. 17 УК и правилам квалификации (учитывается направленность умысла виновного лица и недостижение желаемого результата), подтверждается в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве». В указанной ситуации проблема заключается именно в выборе норм, входящих в совокупность: убийство и причинение тяжкого вреда здоровью/простое убийство и покушение на его квалифицированный вид. Однако совершено невозможно применять подобную конструкцию при оценивании убийства мнимо беременной женщины. И объективные и субъективные элементы содеянного характеризуются единично,
«усложнение», позволяющее говорить о наличии признаков различных составов, отсутствует.
Сторонники квалификации анализируемого преступления по совокупности искусственно «удваивают» объективные признаки анализируемого преступления: расценивают его как «посягательство на жизнь реального (сама беременная женщина) и потенциального (ее плода) человека» [15, с. 188], таким образом предполагают наличие двух потерпевших и осознание виновным соответствующих последствий. Собственно такой подход и позволяет расценивать убийство мнимо беременной женщины по совокупности преступлений. Однако жизнь человека начинается с момента начала родов и заканчивается смертью. Посягательство на жизнь человеческого плода нельзя рассматривать как какую-либо разновидность убийства. Иное решение вопроса требовало бы инкриминирования к соответствующим случаям отягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух и более лиц). Также подобный подход влек бы за собой оценку любого искусственного прерывания беременности как умышленного причинения смерти (в случае обращения к специалисту — еще и совершенное группой лиц).
Повышенная общественная опасность убийства заведомо беременной женщины обусловлена более высокой социальной сущностью объекта посягательства и уже отражена при регламентации соответствующего состава в рамках действующего уголовного закона. Также следует отметить, что при совершении рассматриваемого преступления сам плод для виновного не представляет отдельного особого интереса, не является специальным элементом объекта посягательства. Умысел виновного направлен на причинение смерти именно самой беременной женщины в связи с ее особым состоянием на данный момент, которое в сознании виновного связано с различными негативными для него последствиями: неприятности в семье, на работе, возможные материальные затраты и т. п.
Во-вторых, рассматриваемый вариант квалификации противоречит принципу справедливости, т. к., по сути, влечет двойную ответственность
за одно и то же преступление. С таким же успехом можно было бы квалифицировать по совокупности, например, совершение убийства малолетнего лица при заблуждении виновного в возрасте потерпевшего по ч. 1 ст. 105 УК и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако совершение указанного деяния на практике будет квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (как покушение на соответствующий квалифицированный вид убийства) в полном соответствии с правилами квалификации:
а) квалифицированный вид состава имеет «приоритет» перед основным видом [21, с. 32]; соответствующее деяние квалифицируется только по части (пункту) статьи, предусматривающей квалифицированный вид с учетом в необходимых случаях неоконченной преступной деятельности;
б) деяние квалифицируется по той статье (части статьи), которой предусматривается уголовно-правовая охрана более важного объекта преступного посягательства [11, с. 227; 19];
в) решающее значение имеет более широкая направленность умысла [11, с. 229].
Кроме того, применение к одному единичному убийству правила о совокупности не только ошибочно теоретически, но и несправедливо по существу, так как предполагает возможность сложения наказаний с превышением максимума санкции за квалифицированное убийство наполовину (ч. 3 ст. 69 УК РФ). Исходя из этого, убийство мнимо беременной женщины влечет более жесткое наказание, чем убийство фактически беременной.
Соответственно, такой подход нарушает все основополагающие принципы уголовного закона, влечет дисбаланс в оценке содеянного и назначении наказания за него. Однако в судебной практике встречаются примеры вышеозначенной квалификации [16].
II. Квалификация деяния как оконченного простого убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
Такая оценка содеянного прямо нарушает требования принципов вины и справедливости:
• лицо привлекается к ответственности без учета последствий, которые охватывались его умыслом;
• назначаемое наказание не соответствует характеру и степени общественной опасности преступного деяния.
Подобным образом можно было бы расценивать действия лица, осуществившего тайное хищение 5000 руб., при умысле совершить данное деяние в крупном размере, как простую кражу: по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Тем не менее такая ситуация на практике квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла виновного, т. е. по ч. 3 ст. 30 и п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ. В данном случае применяется правило квалификации при фактической ошибке относительно количественных характеристик последствий деяния. Игнорирование же интеллектуальных и волевых моментов умысла виновного ведет к искусственному уменьшению его вины. Тем не менее в судебной практике убийство мнимо беременной женщины нередко расценивается именно как простое убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ [17].
III. Квалификация деяния как оконченного преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
При таком подходе виновному инкриминируется отягчающее обстоятельство, которое в действительности отсутствует, что в свою очередь нарушает и требования принципов уголовного закона, и соответствующие правила квалификации.
Сторонники анализируемого подхода считают, что ключевым моментом квалификации является в данном случае признак заведомости намерения, вне зависимости от достижения поставленного результата [14, с. 566]. Необходимо отметить, что регламентация признака заведомости в уголовном законе обусловлена, прежде всего, требованиями принципов вины и справедливости, направлена на назначение обоснованного наказания
и недопущение объективного вменения. Так, например, даже при отсутствии означенного критерия в законодательно регламентированных признаках его наличие в субъективных элементах конкретного состава подлежит обязательному установлению и доказыванию, на что прямо указывается в соответствующих постановлениях пленумов Верховного Суда РФ. Например, относительно убийства малолетнего лица; причинения тяжкого вреда здоровью с особой жестокостью; изнасилования несовершеннолетней и т. п. В таких случаях действует правило квалификации при ошибочном предположении о наличии/отсутствии соответствующего отягчающего обстоятельства, содеянное оценивается, соответственно, как покушение на преступление по направленности умысла либо как совершенное без отягчающих обстоятельств. Именно так оценивается, например, убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, при незнании виновным данного факта (по ч. 1 ст. 105 УК РФ). Основополагающим фактором здесь выступает заблуждение виновного относительно объективных обстоятельств деяния. Если же изначально умысел виновного был направлен на совершение простого убийства, однако в процессе осуществления деяния он узнает о беременности потерпевшей (по явным физиологическим признакам, из медицинской справки), но тем не менее завершает начатое, тогда содеянное следует квалифицировать как убийство с отягчающими обстоятельствами — по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Достижение либо недостижение поставленной цели имеет значение только в случаях, когда данный аспект указывается в качестве признака конкретного состава преступления. Например, убийство, совершенное с целью использования органов или тканей потерпевшего, квалифицируется по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ вне зависимости от того, удалось ли виновному использовать изъятые органы. Однако в приведенном примере цель — квалифицирующий признак субъективной стороны конкретного состава. В соответствии с правилами квалификации важно ее фактическое наличие, а не реальное достижение. Убийство же женщины, заведомо для виновного
находящейся в состоянии беременности, не предусматривает специальной цели. Желаемый преступный результат в данном случае — наступление смерти потерпевшей. Повышенная общественная опасность обусловлена причинением вреда охраняемым законом интересам материнства и детства, связанным с особым физиологическим состоянием потерпевшей в момент совершения преступления. Соответственно, при фактическом отсутствии соответствующего состояния содеянное невозможно квалифицировать как оконченную разновидность квалифицированного убийства.
В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ, учитывая, что рассматриваемый состав по конструкции объективной стороны относится к числу материальных, убийство мнимо беременной женщины является разновидностью неоконченной преступной деятельности: оконченного покушения, т. к. виновный совершил все необходимые, по его мнению, действия для доведения преступления до конца, однако задуманный результат не наступил по независящим от него причинам (в рассматриваемом случае — из-за фактического отсутствия соответствующего физиологического состояния потерпевшей). В указанной ситуации применимы следующие виды фактической ошибки:
• ошибка в личности потерпевшего, влекущая изменение признаков объекта;
• заблуждение относительно качества последствий (предвидение ненаступивших последствий);
• ошибочное предположение о наличии отягчающего обстоятельства.
По всем вышеуказанным разновидностям субъективной ошибки применяется единое правило квалификации: деяние оценивается
по направленности умысла (как покушение на задуманное) [6, с. 152].
Исходя из вышеизложенного, квалификация убийства мнимо беременной женщины по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ невозможна, т. к. в содеянном отсутствует обязательный признак — нет надлежащего потерпевшего. Тем не менее в судебной практике можно найти и указанные примеры квалификации [18; 20].
IV. Квалификация деяния как покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.
Данный вариант представляется наиболее правильным исходя из требований принципов уголовного закона и правил квалификации.
Так, при неверном представлении виновного о содержании объекта содеянное квалифицируется по направленности умысла как покушение на намеченный объект (так называемая юридическая фикция) [21, с. 27]. При убийстве мнимо беременной женщины, виновный заблуждается в социальной и юридической сущности объекта посягательства.
Ошибка в личности потерпевшего по общему правилу не влияет на квалификацию содеянного за исключением случаев, когда указанное заблуждение влияет на изменение существенных характеристик объекта. При посягательстве на жизнь беременной (с точки зрения виновного) женщины, объект преступления меняет свои социальные и юридические особенности, деяние должно оцениваться с учетом направленности умысла (как покушение на соответствующее преступление).
К рассматриваемой ситуации применима также ошибка относительно последствий: качественных характеристик (предвидение ненаступивших
последствий); количественных обстоятельств (фактические последствия менее тяжкие, чем предполагаемые). Согласно правилам квалификации, подобные заблуждения также расцениваются по направленности умысла — как покушение на задуманное преступление [6].
Также в исследуемом случае возможно применение правила квалификации относительно ошибки в обстоятельствах, отягчающих наказание. В указанной ситуации значение имеет осознание виновным соответствующего обстоятельства, а не его наличие в реальности. При этом в случае убийства мнимо беременной женщины виновному не может быть инкриминирована оконченная квалифицированная разновидность совершенного преступления, т. к. de facto соответствующее отягчающее обстоятельство отсутствует.
При ошибочном предположении лица о наличии отягчающего фактора, деяние должно квалифицироваться в соответствии с содержанием и направленностью умысла, т. е. как покушение на задуманное общественно опасное деяние. Такой подход представляется оправданным и с точки зрения принципов уголовного закона. Так, оценка рассматриваемого преступления по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 является практическим выражением субъективного вменения, т. к. лицо привлекается к уголовной ответственности за деяние и последствия, которые охватывались его умыслом с учетом фактического отсутствия квалифицирующего обстоятельства. Наказание соответствует характеру и степени общественной опасности преступления: позволяет адекватно учесть повышенную степень общественной опасности содеянного (при осознании соответствующего обстоятельства виновным) и отсутствие в действительности конкретного общественно-опасного последствия (смерти беременной женщины). Также означенный подход направлен на реализацию ключевого требования принципа гуманизма: обеспечение надлежащей охраны интересов общества, государства и законопослушных граждан при соблюдении прав виновного лица. Покушение на квалифицированное убийство может влечь более строгое наказание, чем совершение оконченного причинения смерти без отягчающих обстоятельств: по ч. 1 ст. 105 пределы наказания установлены от 6 до 15 лет лишения свободы; в соответствии с ч. 3 ст. 66, ч. 2 ст. 105 УК РФ наказание за покушение может составлять 15 лет лишения свободы. Действительно, в рассматриваемой ситуации верхний предел наказания идентичен. Однако квалификация убийства мнимо беременной женщины по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ учитывает:
• направленность умысла виновного лица;
• реальное отсутствие соответствующего отягчающего обстоятельства;
• требования основополагающих принципов уголовного закона;
• правила квалификации преступных деяний;
принципы назначения наказания.
«Норма о неоконченной преступной деятельности в таких случаях наиболее правильно отражает существо дела. Она показывает направленность действий виновного и то, что результат, к которому он стремился, не наступил по причинам, не зависящим от его воли» [24, с. 281]. Примеры подобной квалификации содеянного также можно встретить в судебной практике [4].
В связи с изложенным интересны результаты проведенного анкетирования (опрошено 450 чел., с разбивкой на категории: студенты старших курсов юридических вузов; сотрудники правоохранительных органов со стажем от 8 лет; обычные граждане).
Таблица 1.
Результаты опроса о квалификации убийства мнимо беременной
женщины
Вопрос: Как, на Ваш взгляд, следует квалифицировать убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, в случае, когда фактически данное состояние отсутствовало?
Общие показатели
Вариан- ты ответов Как простое убийство (без отягчающих и смягчающих обстоятельств): ч. 1 ст. 105 УК РФ. Как квалифицированное убийство (с отягчающими обстоятельствами — заведомо беременной женщины): п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как покушение на убийство заведомо беременной женщины: ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По совокупности преступлений: покушение на убийство заведомо беременной женщины (ч. 3 ст. 30, п «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и простое убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
Общее кол-во опрошен- ных (450 чел.) 22,2 % 44,4 % 20 % 13,3 %
Студенты ЮИ (150 чел.) 2,2 % 22, 2 % 2,2 % 6,7 %
Обычные граждане (150 чел.) 13, 3 % 8, 9 % 8, 9 % 2,2 %
Сотрудники правоохр. органов (150 чел.) 6,7 % 13, 3 % 8, 9 % 4, 4 %
Таким образом, 44,4 % опрошенных считают необходимым квалифицировать рассмотренную ситуацию по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ (большинство — студенты юридических институтов); 22,2 % ратуют за оценку данного деяния в рамках ч. 1 ст. 105 УК РФ (в основном — обычные граждане);
20 % респондентов отмечают целесообразность квалификации анализируемого деяния по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ; и 13, 3 % считают обоснованной применение ответственности по совокупности преступлений (ч.3 ст. 30, п. «г»
ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 105 УК РФ).
Данные результаты в очередной раз подтверждают сложность рассматриваемого вопроса и необходимость его разрешения на законодательном уровне. В частности, видится необходимым закрепление соответствующих рекомендаций в рамках постановления пленума Верховного Суда РФ, который, обновляя из года в год свою позицию в области толкования различных видов убийств, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ игнорирует, разбирайтесь, мол, «как хотите», что, собственно, правоприменитель и делает, квалифицируя содеянное всеми возможными способами.
В.В. Видякин и М.С. Фокин отмечают, что «мотивы являются средством снижения и увеличения уголовной ответственности, разграничения смежных составов, определением степени вины. Лишь точное исследование мотива совершения преступления конкретного лица позволит персонифицировано подойти к вопросу о его наказании» [5, с. 209].
Некоторые авторы прямо подчеркивают повышение степени общественной опасности содеянного с необходимостью соответствующего отражения на квалификации убийства беременной женщины, у которой по факту данное состояние отсутствовало [2, с. 9—10; 13; 23, с. 65]. М.Ж. Шевченко и Д.Ю. Краев указывают на правильность оценки мнимо беременной женщины по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ с учетом требований основополагающих принципов, структуры и системы уголовного закона [10; 22].
Возможно, предложенное в рамках данной статьи решение рассмотренного вопроса обладает определенными недостатками, однако уголовный закон и практика его применения зачастую далеки от совершенства. Например, криминализация лица в сторону увеличения общественной опасности не учитывается в отличие от обратного процесса: если лицо совершило преступление небольшой тяжести, а затем тяжкое — рецидив отсутствует
(п. «а» ч. 4 ст. 18 УК РФ), если же первое преступление средней тяжести, а второе — небольшой — признается рецидив. Также новая редакция ст. 68 УК РФ вообще не обеспечивает усиления наказания за рецидив преступлений. Более того, действующий законодательный подход в указанной области способствует назначению более жесткого наказания за первичное преступление относительно рецидивного деяния. Например, анализ санкции ч. 1 ст. 105 и положений ч. 2 ст. 68 УК РФ показывает, что усиление наказания при рецидиве зависит исключительно от усмотрения суда.
Среди других ярких недочетов УК РФ можно также отметить невозможность учета степени выраженности конкретного отягчающего обстоятельства при назначении наказания (например, в одинаковых пределах оценивается убийство двух лиц и 200; хищении 1 млн руб. и 10 млн долларов). Также примечательно «мертвое» отягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «з» ч. 1 ст. 63 УК РФ — совершение преступления в отношении заведомо беременной женщины, которое в силу ограничения, установленного ч. 2 ст. 63 УК (невозможность повторного учета при наличии в статье Особенной части в качестве признака преступления) и присутствия во всех составах преступлений, где возможно соответствующее посягательство, не подлежит применению.
Собственно, действующий уголовный кодекс и практика его применения содержат множество несовершенств, возможно, достижение полной гармонии в данной области вообще недостижимо, однако решение проблемы, рассмотренной в пределах данной статьи, представляется вполне реальным. Так, в отличие от вышеозначенных трудностей, правильная квалификация убийства беременной женщины в условиях фактической ошибки в настоящее время представляется весьма возможной и достижимой в соответствии с требованиями законодательно закрепленных принципов и установленных правил квалификации. В свою очередь адекватная и обоснованная оценка соответствующих деяний будет способствовать назначению справедливого наказания, обеспечению надлежащей защиты нарушенных прав и повышению уважения граждан к уголовному закону.
Список литературы:
1. Андреева Л.А. Квалификация убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах. — СПб., 1999. — 108 с.
2. Бавсун М., Вишнякова Н. Влияние направленности умысла на квалификацию убийств, совершаемых при отягчающих обстоятельствах // Уголовное право. — 2006. — № 1. — С. 9—12.
3. Бородин С.В. Преступления против жизни. — М., 2000. — 288 с.
4. Верховный Суд РФ. Официальный сайт / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru (дата обращения: 12.03.2011).
5. Видякин В.В., Фокин М.С. Уголовно-правовое значение мотива при квалификации преступления // Вестник Омского университета. — 2012. — № 2. — С. 208—210.
6. Дуюнов В.К., Хлебушкин А.Г. Квалификация преступлений: законодательство, теория, судебная практика. — М., 2014. — 372 с.
7. Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. — М., 1952. — 98 с.
8. Кленова Т.В. О понятии и проблеме учета ошибок в квалификации преступления. — Самара, 2006. — С. 281—285.
9. Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. — Екатеринбург, 2000. — 218 с.
10. Краев Д.Ю. Квалификация убийства мнимо беременной женщины // Адвокатская практика. — 2014. — № 5. — С. 10—15.
11. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. — М., 2001. — 396 с.
12. Курс советского уголовного права. — М., 1970. — Т. 2. — 386 с.
13. Нуркаева Т.Н. Некоторые проблемы квалификации убийства, совершенного с отягчающими обстоятельствами // Российский судья. — 2004. — № 7. — С. 30—33.
14. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. — Т. I: Преступление и наказание. — СПб., 2008. — 1133 с.
15. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. — Т. II: Преступления против личности. — СПб., 2008. — 986 с.
16. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации № 361п04 по делу Кайсина // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2005. — № 1. — С. 15—16.
17. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации № 420- п-07 // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2008. — № 8. — С. 10—11.
18. Приговор Хасанского районного суда Приморского края от 16.12.2010 г.
/ [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL:
http://hasansky.prm.sudrf.ru (дата обращения: 23.12.2011).
19. Семернева Н.К. Квалификация преступлений. — Екатеринбург, 2010. — 496 с.
20. Тюменский областной суд. Официальный сайт / [Электронный ресурс]. —
Режим доступа: URL: http://oblsud.tum.sudrf.ru (дата обращения:
23.12.2011).
21. Уголовное право. Особенная часть / под ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. — М., 2005. — 706 с.
22. Шевченко М.Ж. Фактическая ошибка при совершении убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности // Общество и право. — 2011. — № 3. — С. 205—207.
23. Щипанова Н.И., Палац В.В. Квалификация убийства при ошибке лица в свойствах личности потерпевшей // Вестник Южно-Уральского государственного университета. — 2013. — № 1. — С. 65—68.
24. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. — Тольятти, 1998. — 300 с.
References:
1. Andreeva L.A. Qualification of the murders made under aggravating circumstances. St. Petersburg, 1999. 108 p. (in Russian).
2. Bavsun М, Vishnyakova N. Influence of an orientation of intention on qualification of the murders made under aggravating circumstances. Ugolovnoe pravo [Criminal law]. 2006, no1, pp. 9—12. (in Russian).
3. Borodin S.V. Crime against life. Moscow, 2000. 288 p. (in Russian).
4. The Supreme Court of the Russian Federation. Official site. Available at: http://www.vsrf.ru (accessed 12 March 2011).
5. Vidyakin V.V, Fokin M.S. Criminally-legal value of motive at qualification of a crime. Vestnik Omskogo universiteta [Bulletin of Omsk university]. 2012, no 2, pp. 208—210. (in Russian).
6. Dujunov V.K, Hlebushkin A.G. Qualification of crimes: the legislation, the theory, judiciary practice. Moscow, 2014. 372 p. (in Russian).
7. Kirichenko V.F. Value of an error on the Soviet criminal law. Moscow, 1952. 98 p. (in Russian).
8. Klenova Т.В. About concept and an error check problem of qualification of a crime. Samara, 2006. pp. 281—285. (in Russian).
9. Kondrashova T.V. Problem of a criminal liability for crimes against life, health, sexual freedom and sexual inviolability. Ekaterinburg, 2000. 218 p. (in Russian).
10. Kraev D.Iu. Qualification of murder imaginary pregnant woman. Advokatskaya praktika [Lawyer practice]. 2014, no. 5, pp. 10—15. (in Russian).
11. Kudryavtsev V.N. The general theory of qualification of crimes. Moscow, 2001. 396 p. (in Russian).
12. The Course of the Soviet criminal law. Moscow, 1970. Vol. 2. 386 p. (in Russian).
13. Nurkaeva T.N. Some problems of qualification of the murder made with aggravating circumstances. Rossiiskii sud'ia [Russian judge]. 2004, no. 7, pp. 30—33. (in Russian).
14. Korobeev A.I. Criminal law complete course. Vol. I: the Crime and punishment. St. Petersburg, 2008. 1133 p. (in Russian).
15. Korobeev A.I. Criminal law complete course. Vol. II: Crimes against person. St. Petersburg, 2008. 986 p. (in Russian).
16. The Decision of Presidium of the Supreme Court of the Russian Federation № 361п04 on business of Kajsina. Byulleten' Verhovnogo Suda RF [Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation]. 2005, no. 1, pp. 15—16. (in Russian).
17. The Decision of Presidium of the Supreme Court of the Russian Federation № 420 p-07. Byulleten' Verhovnogo Suda RF [Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation]. 2008, no. 8, pp. 10—11. (in Russian).
18. The Sentence of Hasansky district court of Primorski Territory from 16.12.2010. Available at: http://hasansky.prm.sudrf.ru (accessed 23 December 2011).
19. Semerneva N.K. Qualification of crimes. Ekaterinburg, 2010. 496 p.
(in Russian).
20. The Tyumen regional court. Official site. Available at: http://oblsud.tum.sudrf.ru (accessed 23 December 2011).
21. Gauhman L.D., Maksimov S.V. Criminal law. An especial part. Moscow, 2005. 706 p. (in Russian).
22. Shevchenko M. An actual error at fulfilment of murder of the woman, obviously for guilty pregnancy being in a condition. Obshchestvo i pravo [Society and the law]. 2011, no. 3, pp. 205—207 (in Russian).
23. Shchipanova N.I., Palats V.V. Qualification of murder at an error of the person in properties of the person suffered. Vestnik Iuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the South Ural state university]. 2013, no. 1. pp. 65—68. (in Russian).
24. Yakushin V.A. Subjective imputation and its value in criminal law. Tolyatti, 1998. 300 p. (in Russian).
