Кумулятивное развитие человека в феномене Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

УДК 111

О. И. НИКОЛИНА В. В. НИКОЛИН

Омский государственный педагогический университет

КУМУЛЯТИВНОЕ РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА В ФЕНОМЕНЕ

Между инстинктом и сознанием мы предполагаем существование феномена. Он предвосхищает потребность и удовлетворяет ее до активизации. Это развитие человека в феномене имеет кумулятивный характер. Анализируется его связь со становлением человека. В дальнейшем развитие сознания оказывается эффективнее, и феномен отодвигается как механизм развития на второй план.

Ключевые слова: кумуляция, инстинкт, тройная генетическая параллель, антропный феномен, протосознание.

Введем понятие кумулятивная структура. Кумулятивная структура означает повторение и накопление. Кумуляция понимается в дальнейшем как повторение истории в структуре. Вместе с тем кумулятивная структура, согласно нашей гипотезе, единственная структура, предполагающая саморазвитие системы, которая на этой структуре строится. Особенность кумулятивной структуры наслаивание одного слоя организации на другой, при этом происходит двойной процесс: с одной стороны, новый уровень структуры воспроизводит старый по схеме, но не по приоритетам, с другой — иерархия старого уровня снимается и заменяется инверсией связей, ранее иерархичных. Кумуляция сопровождается тем, что ранее четкое подчинение одних элементов структуры другим становится более сложным, а подчас оборачивается: тот или то, что ранее подчинялось, теперь подчиняется так, что не дает проявиться тому, чему оно подчинялось. Потребность в голоде, удовлетворенная заранее, остается как подчиняющая себе все первичное поведение потребность, но если поведение человека построено на предвосхищении этой потребности, то удовлетворение чувства голода происходит задолго до ее включения, да и само чувство голода уже существенно отличается от потребности в пище.

Кумулятивная структура означает, что способ формирования новой структуры идет методом кумуляции. Первичная кумуляция просто воспроизводит старую структуру, но между старой потребностью и ее удовлетворением ставит некую вторую сигнальную систему, которая заранее сообщает о состоянии организма, что и дает время предвосхитить появление потребности в мотивационной структуре. Кумуляция сохраняет старую мотивацию, но создает перед ее действием посреднические сигнальные системы, которые позволяют структуре реагировать заранее и иначе. Возникнув, кумуляция преобразует поведение существа, которое перестает реагировать непосредственно, оно реагирует символьно, опосредованно. Отдельная реакция уровня потребности и уровня мотивации нового типа показывают, что более архаичная реакция более эффективна, она требует меньше психических затрат, она быстрее и надежнее, но только для определенной простой ситуации. Для усложненной ситуации старый тип реагирования слишком непосредственен, новый же происходит эффективнее в целом, системно, хотя отдельная реакция старого эффективнее. Старая система не позволяет развиваться, новая предполагает

развитие. Кумуляция становится методом развития структуры.

Вспомним принципы развития религиозной и научной системы знаний. Мало того что они имеют разные источники, что в целом спорно, главное в том, как они работают. То, что написано в Евангелии, для христианина важнее и ценнее, чем то, что дано позже как интерпретация написанного. Чем ближе к нам высказывание, тем менее оно достоверно, и в итоге развитие идет надстраиванием нового в контекст старого. Развитие научной системы знаний обратное, тут есть закон Ньютона и Эйнштейна, первый раньше, значит, он менее достоверен и широк, второй позже, значит, более точен и отвергает первый. Первый, более древний, отбрасывается, а второй, более новый, остается. При этом не столь важно, вбирает ли второй все смыслы первого, важнее другое — второй заменяет первый и соответствует экспериментам лучше.

В первом случае имеем пусть трансформированную систему кумулятивного развития традиции, во втором случае структуру машинного развития путем замены устаревшего на новое. Первый случай сохраняет в себе многообразие векторов развития, второй деградирует прошлое.

Итак, религиозная система знаний содержит традиционную структуру развития, когда прошлое включает в свой контекст новое, а научная — нет, она отбрасывает прошлое, заменяя его новым. В итоге структура научного развития узка и невариативна в своем содержании. Наука все же вбирает большую и самую эффективную часть прошлого в новое. Так что эффективность становится единственным развивающимся фактором науки. В массовой культуре и эта преемственность нарушается. Традиционная культура носит кумулятивный характер, или включает историю в структуру. Кумуляция — это структура, включающая в себя разнородные во временном и уровневом плане фрагменты, так что она вбирает в себя со все усложняющейся динамикой новое и связывает его со старым, прошлым. Наука утрачивает кумулятивность в плане многообразия, универсальность, подобно тому, как религия усекает миф со стороны переделов развития, массовая культура утрачивает преемственность вообще, что означает, что вектор развития уже пребывает вне этого массива бытия. Массовая культура есть продукт не развивающийся, он просто результат развития иного, вне этого продукта протекающего процесса.

Если же мы пойдем далее в прошлое, то получим еще более выраженную систему мифа и религиозно-традиционного типа. Отличие мифологической картины в том, что тут нет Бога, нет исходного пункта, с которого начинается развитие. Исходный пункт религии — начальное ограничение традиции. Традиция может иметь ограничения в крайних точка, например, в начале, и в конце и в самой структуре. В первом случае традиция отчуждается в пределе, во втором она отчуждается в механизме, структуре. Традиция мифа, в отличие от религиозной, не имеет начального пункта и может плавно перетекать из одного состояния в другое, эта полицентрическая структура рано или поздно представляется как политеистическая структура, хотя с Богом миф не связан.

Итак, у нас три исторические структуры, а возможно, в период становления человека исходная мифология была иной, она ориентирована на табу и тотемы подражанием поведению другим животным. Но если в мифах тотемы — эталон поведения, то тем более собственная природа человека — эталон для подражания, что обусловливает необходимость в начале освоения собственной системы воспроизводства, так сказать, перевода ее из физиолого-подсознательного уровня в ритуально-осмысляемый. Повторение отныне становится сознательным, через разум, и при этом несет структуру традиционную, развивающуюся, а относительно границы — не имеет ее, ориентирована на выявление новых и новых горизонтов собственной природы. Это миф, в нем еще содержится мировоззрение, которое позволяет человеку творить с собой волшебство, в религии это волшебство отдается Богу посредством создания предельных точек смирения, прошения.

Качество развития вытекает из кумулятивности мира и структуры человека. Это иной тип развития, отличающийся от развития современной техники.

Упор Мамфорда на преимущественное и первичное развитие сознания [1], знания и осмысления человеком окружающего мира и в то же время осознание человеком себя и формирование себя самого. Итак, сознание — начало человека, но начало такое, которое останавливает его развитие и становится концом его физиологической эволюции. Человек развивается до тех пор, пока не возникает самосознания. Это самосознание построено кумулятивно, т. е. вначале развитие мозга повторяет физиологический, инстинктивный способ воспроизводства человека. Человек, как зверь, воспроизводится инстинктами. Физиологи часто подчеркивают, что реакция инстинктивная более быстрая и точная, забывая, что в совокупности с разумом разумная реакция предвосхищает и предсказывает реакцию физиологическую. Инстинктивная реакция запускается, когда возникает сильный голод, но еще до этого с помощью своей сверхчувствительности человек ощущает приближение голода и реагирует так, что усиливает это чувство и направляет его. У человека есть время, пока голод от состояния появления не приходит в состояние невыносимого гнета над мозгом. Это состояние длится, но реакция не запускается, потому что его тормозит разумная реакция, которая в жизни задолго до запуска инстинкта все удовлетворяет. В итоге человек не испытывает нужды в запуске инстинктивной мотивации.

Физиологически это реализуется путем надстраивания над древнейшей, общей у приматов частью мозга коры полушарий, которые, во-первых, обладают свойством предраспознавания собственных

чувств, во-вторых, способом повторения инстинктивных реакций до запуска самого инстинкта. Так что инстинкт, запущенный несколько раз, научает человека аналогичным действиям, которые он после этого разыгрывает в коре полушарий, как только появляется слабейший намек на голод. Кора предвидит и предвосхищает и строит на слабые первичные сигналы реакции разумного и управляемого типа. Эффективность этой преддеятельности приводит к откату инстинктивных программ в подсознание, вплоть до доминирования сознания над ними.

Такая структура коры и действие мозга приводят к тому, что первично разумные действия повторяют инстинктивные и с помощью игры и сна обыгры-ваются многократно в ситуации, когда давление потребности отсутствует. Разумная деятельность первично возникает на базе и на повторе инстинктивной. Разумная деятельность становится альтернативной системой воспроизводства человека, аналогичной по функциям физиолого-инстинктивной. Она так же полна в отношении архаичных структур и реакций, что и физиологическая, но в основании ее запуска лежит не потребность, которую надо удовлетворить, а сигнал, который некоторое время можно игнорировать и можно воспроизводить еще до того, как потребность возникает. Так возникает система самомотивации разума. Эта самомотивация в итоге и порождает сознание.

Первичное состояние этой самомотивации таково, что сознание может не требовать, оно опирается на усиленные сигналы от коры, которые предвещают и распознают потребность в самом ее зародыше.

Теперь посмотрим за необычайным совпадением этой параллельной структуры мотивации с детством. Ребенок — это заторможенное естественное развитие. Детство — это внешнее выражение и проявление описываемой структуры предвидения, которая соответствует внутреннему развитию мозга.

Можно предположить, что формула детства повторяет формулу отношения разумной и инстинктивной программ воспроизводства человека. Пока ребенок в состоянии детства, программа инстинктивная не задействована, он учится программе разумной. Бросается в глаза новшество детства, первично ребенок получает возможность передвигаться на двух ногах к году, до этого инстинктивные побуждения к передвижению, но на четвереньках, возникают уже в три месяца, но они подавляются и реализуются в полгода. Тем не менее это естественная программа, которая затормаживается и вытесняется прямохождением. Так, с помощью детства первоначально происходит переход к прямохожде-нию, что повторяет филогенез человека, возникает свободная рука, но потом до двух лет идет интенсивное освоение речи, уже после свободной руки. Ребенок вначале встает на ноги благодаря детству и любви родителей, прежде всего матери, это первый прорыв, реализованный в филогенезе и повторенный в онтогенезе, а второй прорыв — освоение речи. Видимо, эта последовательность воспроизводит стадии формирования человека, но отсюда следует, что первоначально человек приобретает большой мозг, который требует преждевременного рождения. Затем человек переходит к прямохождению, и мозг растет еще быстрее, а вот освоение речи уже происходит без существенных внешних проявлений. Более того, освоение языка — только начало мощного символьного обучения ребенка в последующем.

Посмотрим, какова была система воспроизводства человека раньше. Видимо, была фаза, когда

человек перешел к прямохождению, но еще мозг не рос, детство протекало 9 месяцев, после чего он становился относительно самостоятельным, его не обучали. Это была стадия, когда сознания и речи еще не было, а человек формировался, причем формировался с ростом мозга. Вторая стадия, когда человек встает на ноги и учит язык, уже предполагает остановку размера мозга, происходит остановка эволюции человека с физиологической стороны. Это разрыв и есть антропогенез, который кончается, когда возникают сознание и культура.

Таким образом, новое возникает вначале как воспроизведение старого, новшества, порождаемые большим мозгом на первой стадии, несущественны, идет формирование новой, параллельной физиологии системы воспроизводства человека, которая закладывается кумулятивно. Это кумулятивное закладывание второй сигнальной системы является самым плодотворным состоянием со стороны развития физиологии человека и его мозга. Пока системы конкурируют и взаимодополняют, во-первых, происходит их взаимоотождествление, во-вторых, идет мощнейшее и самое парадоксальное в животном мире развитие мозга. Этот рост обусловливается биологическим, прежде всего, фактором развития, он предшествует существующей речевой форме культуры, в то время культуры строятся не на языке, а на протоязыке, который, видимо, был у гоминид. Между тем это развитие порождает сознание, и параллельная система является моделью формирования сознания. Это протосознание до того момента, пока система настроена на воспроизводство первой системы, а собственно сознание, когда вторая система приобретает самостоятельность. Но приобретает самостоятельность она только после того, как организм оказывается полностью удовлетворен.

Два периода развития предполагают два периода роста мозга. Первый до прямохождения, и он потребовал освобождения руки. Второй связан с ростом мозга после освоения прямохождения, и он направлен на освоение символического мира. Первый связан с переходом от первой сигнальной системы ко второй, второй — к завершению второй сигнальной системы в полную и независимую среду обитания человека в культуре посредством протосознания.

Структура второй сигнальной системы, как и вся структура психики человека, в этом процессе оказывается синхронной, симметричной. Эта кумулятивная структура психики повторяется в структуре мозга и структуре детства. Таким образом, единство внешнего и внутреннего, единство онто- и филогенеза тут закономерность кумулятивного принципа развития человека.

Факты развития человека, по словам Мамфорда, предоставляют нам только образы орудий и скелеты, а как восстановить внутреннее психическое развитие человека в его становлении? Безусловно, должен существовать эквивалент в современной культуре, который представляет бытие человека в протосозна-тельном состоянии. Это состояние мы связываем с первичным антропным феноменом. Таких феноменов четыре: любовь, игра, труд, смерть. Они отличаются тем, что независимо от сознания вызывают полное включение человека в процесс переживания феномена. Феномен в этом смысле сохраняет в себе архаическое состояние человека формирующегося, состояние феномена охватывает все бытие человека. Если экзистенция оказывается формой индивидуального переживания и отчужденной в конкретной культуре формой переживания, то феномены —

исходной формой переживания человека еще до того момента, как он становится сознательным. Именно из состояния феномена человек переходит в состояние осознания своего положения.

Первое состояние человека, с увеличенным мозгом и свободной рукой, которое еще не оснащено языком, — скорее всего, переживалось как феномен, один из четырех названных, или их синтетическое состояние. Речь производит расщепление феноменов и формирует представление о ситуации настоящего времени, которое является базой переструктурирования чувств и мотивов на базе этого настоящего. Сознание — это фрагменты феномена, переведенные в ситуацию настоящего. Феномены — это про-тосознательное состояние, связанное с ситуацией одного из состояний феноменов.

Аналогично психическому и духовному состоянию должна формироваться новая система сообщества, первичное сообщество опирается на родственные связи и не оснащено языковыми связями, хотя по структуре оно воспроизводит взаимопомощь и прочие функции стада и племени. Второе сообщество строится иначе, на языке, и его центра-ция уже опирается на сознание, выраженное речью. Это состояние будней и праздника. В празднике происходит возвращение к состоянию феноменов, но в умеренной, подразумеваемой сознанием форме.

Напомним, что смерть подразумевает безвозвратно утерянное и в ней основание прошлого, в труде — основание будущего как цель, которая будет трудом достигнута. Эти два феномена, соединяясь, создают общее для сообщества бытие рода, которое опирается именно на смерть и труд. Это сообщество настоящее в двух смыслах: оно, во-первых, здесь и сейчас, во-вторых, серьезно и жизненно важно. Социальное возникает в момент формирования на базе смерти и труда бытового, которое воссоздает к прошлому и будущему еще и настоящее. Игра и любовь оказываются внутри индивидуальности и вне настоящего, они и несерьезны, и где-то не здесь. Культура, опирающаяся на настоящее, на примере любви и игры оттирает феномены как протосознательное регулирование социумом на периферию бытия человеческого рода.

Итак, кумулятивная структура генезиса воспроизводится первоначально в образе жизни, что отражается в физиологии мозга и порождает первый скачок его объема. Это экстенсивный рост размеров, сопровождающийся формированием второй сигнальной системы, которая предвосхищает инстинктивное поведение и полностью его заменяет, но при этом обладает принципиально той же структурой и полной. Вопрос: почему такое развитие протосо-знания приводит к свободной руке? Действительно более разумно предположить, что причиной свободной руки является освобождение рта для речи. Потому что второй скачок объема мозга, уже интенсивный, связан с формированием символической реальности феноменов, которые уже позже в обществе, основанном на языковом воспроизводстве, формируют по аналогии с психикой феномена и протосознания сознательную картину мира на базе представления о настоящем.

Принцип кумулятивной структуры можно теперь уточнить. Ее главное качество в воспроизводстве нового на базе повторения старого. Что предполагает, во-первых, первичное повторение новым старого, т. е. протосостояние нового в системе старого, во-вторых, в последующем использование старого в структуре нового как элементов мотивации.

Принцип воздействия таков: по ничтожному для обычного животного ощущению голода кора реагирует, усиливая этот импульс и предвосхищая голод, организует предварительно действия по удовлетворению голода, тем самым не давая инстинктивной программе запуститься. Аналогичной является структура настоящего, или вторичного, феномена в отношении к первичным феноменам. Первичные феномены уже являются сложной и параллельной системой к состояниям физиологическим, тем не менее они создают новые вектора развития человека, и эти исходные вектора протосознания определяют то, что удовлетворяет человека и его мозг в наибольшей степени. Феномены как первичные антроп-ные состояния, во-первых, работают на удовлетворение витальных потребностей задолго до их появления в сознании и на уровне мотивации, во-вторых, раскрывают естественную для протосознания форму самоформирования человеком самого себя и своего мира. Антропные феномены содержат такие реактивные компоненты и состояния, достижение которых приводит человека в блаженное состояние.

Мозг испытывает удовольствие не только от первичных потребностей, но и от вторичных потребностей, или первичных феноменов. Это удовольствие синтезируется через действительное удовлетворение как первичных потребностей по ходу реализации феноменов, так и первичных феноменов, или достижение удовлетворенных состояний тела и духа. Физиологические, или первичные, потребности дают удовольствие, даже если они еще не говорят о необходимости их удовлетворения: голод удовлетворяется до того, как стал насущным и даже заметным. Феномен же дает духовное удовольствие, он порождает состояние, в котором человек испытывает удовлетворение не только физиологическое, но и символическое.

Антропный феномен создает деятельностную систему, которая не зациклена на первичных потребностях, а разомкнута. Отныне, как только феномены в мозгу возникают, во-первых, они уже не привязаны к первичным потребностям, во-вторых, они все более интенсивно и качественно первичные потребности обслуживают. Дальнейшая мотивация человека в символьной форме опирается на феномены, которые удовлетворяют человека, помимо первичных потребностей, еще и духовно.

Вторичный феномен, или настоящее, возникает по отношению к феноменам, аналогично феноменам по отношению к потребностям. Настоящее, во-первых, удовлетворяет феномены или использует их формы для духовного удовольствия мозга и индивидуальности, во-вторых, реализует удовлетворение первичных потребностей. Для образования своего мира настоящего последнему необходимо удовлетворять низлежащие уровни лучше, чем те сами себя удовлетворяют. Аналогично феноменам в отношении к потребностям настоящее удовлетворяет феномены еще до того, как те запускаются. Настоящее предвосхищает и потребности, и феномены. Потребности в системе феноменов удовлетворяются интенсивнее, поэтому потребности снимаются, аналогично настоящее интенсифицирует феноменальное бытие человека, поэтому проживание в настоящем становится более интенсивным и привлекательным. Эта форма проживания — в сознании. Настоящее представляет собой сознательное соот-

несение феноменов и потребностей, обстоятельств и процессов, в реальности не связанных, но в сознании управляемых и представляемых как одновременные. Это позволяет сознанию переформатировать бытие человека. Феномены проживают то, что происходит вокруг, в том числе и внутри человека, сознание же в состоянии манипулировать окружающим миром, чтобы интенсифицировать это проживание. Человек в сознании проживает более интенсивно и быстро, отчего феномены «заглатываются» в сознание. В современной массовой культуре происходит переинтенсификация феноменов, феномены оказываются настолько пресыщающими, что требуют большого срока релаксации, что отталкивает от сознания в силу его сверхинтенсивности.

Итак, феномены в своей основе содержат сверхчувственность в отношении к потребностям, сознание же сверхсобытийно относительно феноменов.

Обобщим принцип развития, с которым связана кумулятивная структура. Итак, кумулятивная структура представляет собой структуру развития, она очень тщательно воспроизводит прежний уровень организации в новом, в силу чего ее развитие имеет стадии уподобления нового старому, а потом новое создает собственную организацию и мотивацию, не зависящую от старой, но не потому, что старая стала не нужна, а потому, что новая предвосхищает старую и не дает ей проявиться. Старая структура сохраняется в новой, причем дважды в уподоблении нового и в архаической старой форме, которая оттесняется на периферию организма. Собственно о развитии можно говорить, только если мы имеем кумулятивную структуру.

Традиция развивается по кумулятивной структуре, а современная наука — по диссипативной. Отличие состоит в отсутствии уровней и сложностей у второй структуры, вторая структура реагирует многовариантно, она более гибка в плане принятия решений и быстрее меняется, поэтому видимости развития, точнее, динамика изменения — то, в чем диссипативная структура превосходит кумулятивную. Традиционный путь развития предвосхищен в прошлой структуре, и прошлое не утрачивается. В диссипативной структуре выбор действия происходит в соответствии с экономичностью или другим параметром эффективности, целесообразность развития при этом исчезает изнутри самой структуры. Кумулятивная структура является саморазвивающейся, а диссипативная только развиваемой, в последней не содержится полного обоснования решения и выбора действия.

Библиографический список

1. Мемфорд, Л. Миф о машине. Техника и развитие человечества / Л. Мемфорд. — М. : Логос, 2001. — 408 с.

НИКОЛИНА Ольга Ивановна, кандидат философских наук, доцент (Россия), доцент кафедры философии, факультет истории, философии и права. Адрес для переписки: nikolinaof@gmail.com НИКОЛИН Виктор Владимирович, доктор философских наук, профессор (Россия), профессор кафедры философии.

Статья поступила в редакцию 13.05.2014 г. © О. И. Николина, В. В. Николин