CC BY
122
РАЗДЕЛ II
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ФИЛОСОФИИ
ОБРАЗОВАНИЯ
УДК 378.084+01
Ф. Ш. Терегулов
СТАНОВЛЕНИЕ СОЗНАНИЯ - МОНИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД
Раскрытие феномена сознания человека возможно только через интеграцию достижений сопредельных наук о человеке. Морфофункциональную организацию тела человека изучают, как известно, анатомия, физиология, нейрофизиология. Духовным миром занимаются философия, логика, психология, лингвистика.
Но каждая из названных наук исследует какой-то один аспект материального или духовного мира человека, и разнесенность по сути дела одного и того же, но достаточно сложного объекта познания по разным «епархиям» стала ныне препятствием на пути изучения сложных феноменов, каким являются сознание, личность, образование. Не случайно многие заметили, что открытия теперь происходят на стыках наук. И, видимо, ученым-педагогам для решения своих образовательных проблем придется вплотную знакомиться с достижениями психологии, нейрофизиологии, анатомии и разрабатывать «стыковые» вопросы, следствия, ибо трудно и неправомерно ожидать, например, от нейрофизиологов, чтобы они дополнительно и попутно раскрыли также суть образовательных процессов, его этапы, механизмы, принципы и средства функционирования и пр. Традиционная педагогика считала, что достижения других наук непосредственно не касаются решения основных педагогических проблем. Образование как бы является некоторым специфическим, обособленным разделом научной мысли. В итоге мужественно выглядят следующие признания о нашем незнании и соответствующая постановка задач дальнейших исследований.
Так, академик Н. П. Дубинин пишет: «Мы не знаем, каким образом осуществлялось становление сознания в ходе эволюции предков человека, но можем точно утверждать, что его не было у первых предков, оно в полной мере свойственно только людям вида Homo sapiens. To же следует сказать относительно каждого новорожденного. Обладая генетически детерминированными свойствами человеческого мозга, новорожденный не имеет сознания и в дальнейшем, в ходе развития его биологических особенностей, не может его приобрести, если не включается в процесс социального общения» [7].
Фактически Н. П. Дубинин констатирует недостаточность односторонних подходов к проблемам сознания и его происхождения, а прижизненное его
формирование ему представляется как некое онтогенетическое приращение во врожденной морфологии мозга собственно механизмами высшей нервной деятельности.
Природа сознания, интеллекта человека, механизмов ВНД остаются до сего дня таинственными.
Изначально узкая постановка вопроса о появлении сознания лишь как некоторого приращения, довеска к морфологии мозга задала узкую методологическую ориентацию. Однако история научного познания учит нас тому, что если та или иная проблема поставлена неверно и неоправданно узко, то выход из тупика состоит в новой ее постановке, существенном изменении исходных посылок. Труды предыдущих исследователей, конечно, не были напрасными и бесплодными, однако последующие нестыковки их результатов и неудачные попытки составления из них целостной картины лишь свидетельствуют о необходимости выдвижения новой интерпретации известных фактов и приведения их в систему на иной основе, на иной руководящей идее. В качестве таковой выдвигается идея не «приращения» и не обогащения исходного морфологического органа - мозга человека - некоторыми функциональными отправлениями, а кардинально другая - идея превращения мозга (по крайней мере его молодого отдела) из некоего первичного биологического материального субстрата в прижизненно формируемый орган интеллекта. Такой подход существенно меняет интерпретацию множества обособленных феноменов работы мозга, таких как восприятие, память кратковременная и долговременная, внимание, воображение, мышление и др.
Так, придавая памяти функции не только фиксации, хранения информации, но еще и переработки, и перекодирования, и презентации, и трансляции последней, мы тем самым неправомерно расширяем содержание и базу данного феномена, начинаем рассматривать и интерпретировать под видом данной функции (или ее многофункциональности) процессы, ей не принадлежащие, а являющиеся производными другого, более крупного новообразования (органа), каким представляется интеллект. Тем самым последний лишается собственной базы и начинает представляться как некий искусственный конгломерат из обособленных функций и систем восприятия, памяти, мышления, воображения и т. п. В итоге картина образования, сознания, личности человека приобретает причудливые очертания и рассыпается вдребезги при первых же серьезных аналитических процедурах. Естественно, ничего путного не получается и на стороне памяти.
Отличие нашего подхода к сознанию в том, что если раньше оно непосредственно идентифицировалось с образом мира, с мыслями, переживаниями и т. п. процессами, то сознание мы увязываем прежде всего с полигоном, с экспериментальной площадкой, средствами которых осуществляется адекватное отражение окружающего нас мира и где вырабатываются программы взаимодействия с этим миром, конечно же, с формированием и задействованием соответствующих механизмов.
Сознание - это самостоятельная арена со всеми службами, где разыгрываются грандиозные и сиюминутные сцены, выходя при необходимости за пределы внутреннего плана во внешний план и расширяясь до вселенского масштаба, выстраивая во внешнем плане такие же механизмы обработки, фиксации, кодирования, но из внешних материалов. Неумение понять сознание и мысли как сложные внутренние процессы, происходящие в мозгу, привело многих ученых в плен внешней аналогии.
В нашей философской и психологической литературе существует спорная концепция «двухаспектного подхода» к решению общей проблемы взаимоотношения материи и сознания. Суть ее сводится к тому, что «сознание идеально, будучи взято в гносеологическом плане рассмотрения, но оно материально в онтологическом плане» [4].
Если сознание по отношению к мозгу материально, тогда оно - вид материи, «тончайший» или нет, но вид. А как быть при этом с положением о первичности материального мозга и вторичности сознания? Ведь если сознание вторично, то по старой логике вещей оно не есть вид материи. Вот и встретились с вульгарным материализмом как препятствием продвижения к истине.
Как сознание может рождаться в голове личности? По мнению многих философов и психологов, пытаться объяснить сознание из анатомо-физио-логических свойств тела мозга - нелепая затея. С другой стороны, сознание ребенка рождается задолго до включения его в общественное производство. Рождается оно из материального субстрата в теле человеческого мозга и ни в каких других формах материи ни рождаться, ни существовать не может.
Философы рассматривают в основном отношение сознания к бытию, отношение же сознания к мозгу - это якобы не философская, а психофизиологическая проблема, и решать ее должны физиологи и психологи. Однако современная физиология не может решить этот вопрос без изменения принципов объяснения. Философы полагаются на физиологов, физиологи - на психологов. А проблема-то оказалась чисто образовательной, педагогической.
Объяснение отношения сознания к мозгу предполагает показ его зависимости от работы материальных структур мозга. Исходным пунктом объяснения является сама постановка вопроса о первичности материи и вторич-ности сознания. Общественного - да. Вторичность же индивидуального сознания означает лишь производность его от способности материальных структур нашего мозга прижизненно сформировать орган интеллекта, Вто-ричность, видимо, надо понимать как отсроченность, как прижизненное появление в материальном теле мозга собственно сознания как аспекта функционирования материального органа вследствие формирования и определенной перегруппировки нейронных ансамблей, позволяющих теперь воспроизвести связи и отношения объективной действительности и осуществлять всевозможные операции с ними.
Мозг - материальное тело. Человек рождается с врожденной морфологией мозга. С какой бы стороны мы ни посмотрели на него, все в нем обладает свойствами материальности, кроме сознания. Это видно по тому, что ни структура мозга, ни процессы его возбуждения и торможения человеком не осознаются. Не осознаются - значит в сферу сознания не входят, постольку поскольку являются органом, а не объектом познания. Сознание не отражается сознанием, т. е. не саморефлексируется. Дело по отражению сознания сознанием серьезно осложняется, во-первых, непривычной постановкой задачи, во-вторых, самим устройством органа отражения, задействованием в нем огромного количества обособленных и весьма автономных клеток-нейронов. Количество клеток в мозгу не уступает числу звезд Млечного Пути. Сложность, уровневость, избыточность (кажущаяся и в какой-то мере действительная) и в то же время согласованность и стройность работы мозга просто поражают. Но более всего нас должно было беспокоить отсутствие верной руководящей идеи, способной вывести на истинное понимание этого органа в судьбе человека. Человечества и Вселенной.
«Каждая нервная клетка, - пишет Н. П. Дубинин, - через делящиеся концевые ветвления своего аксона связана по меньшей мере с пятью тысячами других нейронов. Это создает сложнейшие ансамбли взаимодействия миллиардов клеток...» [3]. Многомиллиардная сеть нейронов и столь же огромная сеть проводниковых нитей между нейронами образуют приобретенную морфологию человеческого интеллекта.
Мозг человека делится на две области - нижнюю и верхнюю. Нижняя, генетически первичная (древняя), представляет собой область мозга первой сигнальной системы. Она служит в качестве нервного механизма индивидуального приспособления человека и животного к условиям окружающей среды. Нейроны этой области мозга отражают единичные предметы и явления окружающей среды в форме единичных чувственных образов ощущений, восприятий и дают ответную реакцию через двигательные органы в форме поведения. Это процесс саморегуляции. А над нею возвышается область мозга второй сигнальной системы, представляющая собой надстройку над механизмом первой сигнальной системы, она названа «зонами речи», а также верхние поля слуховых и зрительных участков, воспринимающих устную и письменную речь других людей.
Ученые, экспериментально исследовавшие «зоны речи», не учли одного: эти зоны не могут функционировать без участия первой сигнальной системы как своей генетической предпосылки. По данным нейрофизиологии, филогенетически молодая кора новорожденного ребенка равна 42% мозга взрослого, и ее морфофункциональное созревание заканчивается примерно к 13 годам [6].
В нашей науке, исходя из факта происхождения человека от животных предков, предпринимались огромные усилия объяснить причины происхождения высших форм отражения действительности - сознания. Задача зак-
лючалась в том, чтобы научно доказать, почему, как и в чем состоит скачок от способностей животных предков человека к специфически человеческим способностям.
Вопрос о филогенетическом начале сознания мог решаться только в контексте общей проблемы происхождения человека. Возникновение сознания связано как с внешними причинами, соединяющими предчеловеческое с человеческим, так и с внутренними изменениями в морфологии, прежде всего в морфологии мозга. Нашими философами и психологами происхождение сознания обосновывалось в основном внешними причинами: переходом предков человека из стадного состояния в человеческое общество, появлением труда и началом изготовления орудий, что, по их мнению, неминуемо сопровождается появлением сознания, то есть сознательной человеческой деятельности. При таком подходе происхождение сознания больше постулировалось, чем доказывалось.
В общем, выявив правильно внешнее звено, ученые приостановились перед выяснением внутренних изменений: появление собственно сознания (в чем оно состоит, в чем выражается), которое кардинальным образом демонстрирует и манифестирует скачок.
Одни пытались решить данные вопросы в контексте культурно-историческом, в плане орудийной деятельности и ее перехода извне-вовнутрь, другие - в контексте общей проблемы языка как средства мышления и общения. В конечном счете все сводилось к утверждениям, что на стороне человека наблюдается созревание, появление дополнительных функциональных способностей, некой прибавки: к первосигнальной системе второсигнальной, к наглядно-моторному мышлению абстрактно-логического, к инстинктивному поведению целенаправленной деятельности.
Такой подход привел к иллюзорной гипотезе, согласно которой развитие и обучение (образование) - два процесса, с одной стороны, автономные, с другой - непонятным образом взаимосвязанные. Эта гипотеза и ее практика отодвинули на второй план решение вопроса о сознании как способе функционирования специфического органа интеллекта, прижизненно формируемого у каждого вновь родившегося представителя рода человеческого: стихийно - в результате самой жизнедеятельности, целенаправленно и качественно - в результате образования человека.
Не располагая теорией, объясняющей сознание как действительное функционирование материального новообразования в молодой части коры головного мозга в виде нескольких взаимосвязанных уровней (планов) циркуляции, обработки, кодирования, закрепления, фиксации и передачи информации, истинно человеческого органа интеллекта, в котором становится возможным отражение объективной действительности во всей полноте сущностных проявлений, в том числе отражение себя и себе подобных, а также выработка сколь угодно сложной программы взаимодействия с данным миром, включая также проектирование и конструирование самого себя,
своего сознания, ученые не могли знать, что же следует изучать, отслеживать в динамике, формировать в образовательном процессе, не могли объяснить, как филогенез человека продолжается индивидуальным онтогенезом его мозга.
Неизученность происхождения сознания как содержательного онтогенеза мозга, как отсроченной закладки в молодой части коры органа интеллекта и становящегося из поколения в поколение образа мира в нем, приобретающей (вследствие возникающей дифференциации полушарий) многоуровневое строение со способностью к многократной рефлексии (межполушарно-го обмена) по нескольким наборам признаков, составляет серьезный пробел в системе обоснований образования человека, собственно образовательного процесса. Не вскрыв данное мозговое новообразование, его материальное воплощение, не представляется возможным адекватно объяснить многие процессы сознания, такие как память (кратковременная и долговременная), воображение, мышление, деятельность, процессы интериоризации и экстериоризации, общение, не говоря уже об истинном наполнении многих педагогических положений: цели, содержания, методов, принципов, форм образования.
Весь период становления сознания как функционального наполнения органа по адекватному отражению окружающей среды и выработке оптимальной стратегии поведения человека в ней - это история развития образования и образованности человека. Какие бы изменения ни происходили в образовательном процессе, они касались именно этих двух способностей: как можно более углубленного познания объективной действительности (в том числе и себя) и оптимизации взаимодействия человека с этим миром, преобразовывая окружающую среду и себя (или/или, и то и другое) на основе предыдущих познаний.
Лишь познавая последовательное становление многоярусного органа отражения, его исторического наполнения, а также совокупностей признаков и принципов кодирования, мы приобретаем методологический ключ к тайнам сознания и его функционирования. Основная тайна раскрывается в процессе становления доминантных-субдоминантных отношений между первоначально идентичными полями в обоих полушариях одной и той же модальности вследствие начала орудийной деятельности и преимущественного использования в ней той или иной руки. Исходная асимметрия, вызываемая манипулятивной деятельностью, распространяется и на органы рецепции и кору головного мозга. Обмен данными обработки информации между полями не дает ничего более первоначального, благодаря перекрестному делению и зеркальному отражению неминуемо образуется новая пограничная зона, и становящаяся асимметрия между ними приводит к их сопоставлению, к выявлению разницы, последующей ее обработке (согласованию) и кодированию на фоне данных предыдущих этапов восприятия и обработки информации. В итоге появляется преимущественное направление в движении и соответствующей последовательности обработки, ко -
дирования и передачи информации, что ведет к углублению познания объективной действительности, вскрытию ее существенных связей и отношений.
Еще одна тайна - процессы интериоризации-экстериоризации, в результате которых данные такой пограничной перекрестной и диадической обработки сенсорных ощущений могут быть вынесены во внешний план, ассимилироваться другими особями (а также вновь собой) и последующими поколениями, быть подвергнутыми проверке на истину и новому обобщению и т. д. В последнем случае количество социальных пограничных зон увеличивается, множится асимметрия и растет кратность, фронтальность, плотность, поточность, непрерывность перекрестных обменов информацией.
Только прижизненным возникновением такой материальной конструкции многослойных полей (нейронных ансамблей), позволяющей сигналам из органов рецепции (внешней и внутренней), а также из банка данных, накопленных предыдущим филогенезом и онтогенезом, вступать во взаимодействие, можно объяснить, как информация проходит от уровня к уровню ряд специфических процедур обработки, кодирования и передачи.
Задачей образования является формирование полей сознания, пограничной экспериментальной площадки и функционирование ее в едином комплексе, что означает в первую очередь формирование механизмов обработки информации по определенным признакам, кодирования и трансляции ее, что в совокупности можно назвать органом интеллекта и выработки сознания.
Представленное нами объяснение происхождения и функционирования сознания как эволюционного наполнения органа отражения объективной действительности и выработки программ взаимодействия субъекта с ней вносит ясность в общую теорию образования, в понимание предмета педагогической науки.
Сознание как процесс и результат функционирования органа интеллекта становится также предметом социального наследования и часто затмевает необходимость формирования последнего. А без формирования органа интеллекта невозможно развитие сознания. В истории человечества развитие интеллекта шло по пути надстраивания молодых зон над старыми и древними и прижизненного формирования в них развитых механизмов обработки и кодирования информации.
В качестве методологической основы развития сознания нами принят так называемый монистический подход.
Монистический подход позволяет рассматривать сознание и мозг как одно и то же. Проблема только в уровне организации сознания, вернее, меры (и объема) соответствия того внутреннего тела, в частности, мозга, структурно-функциональному строю Вселенной, и соответственно меры его способностей (при наличии степеней свободы) представить, смоделировать, сконструировать любые фрагменты, отношения и связи, существующие (или возможные в принципе) во Вселенной, в объективной действительности.
При акценте именно на меру и глубину соответствия свойств мозга свойствам Вселенной (объективной действительности) в исходном пределе не должно вызывать отвращения следующее утверждение: свойство сознания имманентно присуще материи. Просто под сознанием, психизмом надо понимать вполне определенные характеристики материи: структурность, упорядоченность, воспроизводимость и т. п. свойства связей и отношений, ко -торыми обладают так или иначе любой предмет, процесс объективной действительности. При этом любой предмет, начиная с атома, молекул, тканей и т. п., своей структурой отражает (соответствует) некоторый фрагмент, этап развития (связей и отношений) Вселенной. Да иначе и быть не может. Вселенная не есть механический набор и мирное сосуществование объектов из различных источников. Она одна, едина, имеет один механизм порождения и развития, последующего прогрессирующего усложнения.
Исторически подобные представления, получившие название панпсихизма, восходят к работам голландского философа Б. Спинозы, которому принадлежит высказывание: Omnia guamvis diversis gradibus, animata sunt (Все сущее в той или иной мере наделено сознанием). По его представлениям, даже атом наделен зачаточным сознанием и по мере возникновения более сложных форм материи появляются соответственно более сложные формы сознания. Действительно, атом приобретает устойчивость только тогда, когда количество протонов в ядре равно числу электронов на его оболочке, между которыми располагается новая пограничная зона. Более того, благодаря заложенным ранее пограничным зонам внутри и между нуклонами во внутреннем теле атома происходят такие обменные так называемые внутриядерные процессы, в результате которых протон превращается в нейтрон, а находящийся по другую сторону нейтрон - в протон и т. д., тем самым воспроизводя циклические процессы на оболочке и в окрестностях атома.
Панпсихизм, понимаемый с нашим дополнением о структурированности и мере соответствия (и, таким образом, о мере отражения и воспроизводимости), правомерно постулирует существование зачатков сознания даже у слабоорганизованной материи и является одним из серьезных эволюционных объяснений сознания у высокоорганизованных существ.
Скачок в сознании произошел в результате появления специализированных средств (органов чувств) по выявлению свойств объективной действительности, а также специального центра по обработке последних, то есть конкретно приведения мозга (его коры, чувствительного элемента), благодаря имеющимся степеням свободы, в соответствие со свойствами Вселенной. В результате этого человек несет в своем мозгу целый мир, всю Вселенную. Видимо, данный объективный факт может подтвердить модель физика Дж. Уилера, в соответствии с которой Вселенная постоянно расщепляется на бесконечное количество копий. Каждая параллельная Вселенная имеет своих наблюдателей, которые видят данный конкретный набор квантовых альтернатив, и все эти Вселенные реальны.
Первый проиллюстрированный нами случай, связанный со структурным соответствием атома остальным атомам Вселенной, можно назвать общим, или базовым, компонентом сознания, присущим всем вышележащим уровням организации материи. Последующие уровни сознания устанавливаются после того, как эти атомы и молекулы становятся частью высокоорганизованной материи, и соответствующие свойства отражения в ней могут быть проявлены лишь по мере накопления потенциала. Но, приписывая каждому атому, каждой молекуле и другим более сложным и составным конструкциям свое глубоко индивидуальное, дискретное, частное сознание, ученые попадают в тупик. Как же происходит суммация отдельных атомарных сознаний? Какой механизм объединяет их сознания? Почему, например, атом углерода, находящийся в составе человеческого мозга, должен ощущать себя иначе, чем тот же углеродный атом, находящийся в составе куска дерева?
По поводу данного противоречия нобелевский лауреат нейробиолог Дж. Эклс писал; «До сих пор никому не удалось разработать нейрофизиологическую теорию, которая объясняла бы, каким образом огромное количество процессов, происходящих в мозгу, объединяется и воспринимается как единое сознание. Отдельные мозговые процессы, в сущности, представляют собой индивидуальные акты взаимодействия бесчисленных нейронов, замкнутых в сложные цепи, и потому сохраняют свою обособленность» [1].
Дж. Эклс и философ К. Поппер в своей книге «Индивидуальность и мозг» сформулировали новую версию теории взаимодействия сознания и мозга. С одной стороны, «ощущаемое единство сознания не является следствием нейрофизиологического синтеза, скорее таким образом проявляются постулированные нами интегрирующие свойства самосознающего ума» [1]. С другой стороны, сознание каким-то образом возникает из материи, а затем с ней взаимодействует. Но как это происходит, каков механизм возникновения и функционирования сознания в мозгу человека, Поппер и Эклс не дают ответа. Сам Поппер признает: «Стоя на эволюционных позициях, я считаю ум порождением мозга... Но я хочу подчеркнуть, что это утверждение практически ничего не объясняет. Сказать это - значит в лучшем случае поставить знак вопроса в определенном месте книги человеческой эволюции» [1].
По нашей версии, выход из создавшейся ситуации на самом деле состоял в эволюционной выработке в каждом живом существе вначале специализированных клеток, затем органов по восприятию отдельных свойств объективной действительности с параллельным возникновением соответствующих клеток (органов) реагирования организма на воспринятые свойства. Первоначальная увязка стимулов среды (Б) и реакций организма (Я) была непосредственной и жесткой. Далее с возрастанием разнообразия и ко -личества Б-Я, возникла необходимость их отдельной централизованной регистрации, накопления и хранения. В сложноорганизованных существах появляются специальные хранилища Б-Я, из которых при необходимости,
при восприятии некоторого Б происходит актуализация соответствующей пары Б-Я и реализация организмом исторически выработанной Я.
Само строительство хранилища Б-Я потребовало создания нового биологического материала, совмещающего свойства приема Б, его обработки и выдачи Я. Так появились специализированные нервные клетки - нейроны, составляющие львиную долю мозга.
Последующее усложнение взаимодействия существ с объективной действительностью шло по пути наращения объемов и мощности хранилища Б-Я. Надо полагать, что объем хранилищ Б-Я через некоторый определенный исторический период времени достигает предела, и дальнейшее его наращение становится малоэффективным. Существенно усложняется поиск и выработка адекватного Б-Я.
В хранилище параллельно с накоплением Б-Я проводится некоторая их обработка, что потребовало создания рядом с хранилищем некоторой площадки для съема, актуализации информации, систематизации, классификации и обобщения ее. Данные Б-Я, первоначально зафиксированные в хранилище и предварительно обработанные в прилегающей к нему площадке, представляли собой лишь отдельные, более-менее крупные и оформленные фрагменты объективной действительности и не могли служить достаточно адекватными средствами (полными ориентирами) взаимодействия индивида с окружающей средой.
Из-за того, что эволюционно выработанное хранилище Б-Я (старые и древние отделы мозга) невозможно перестроить под современные потребности, человеческой ветви жизни не оставалось другого выхода, как существенно расширить вышеупомянутую площадку и выстроить в ней орган интеллекта. Другими словами, стала актуальной задача превращения той исходной маленькой площадки в обширную, мощную экспериментальную площадку. И тут эволюция поступила как всегда мудро. Она позаботилась лишь об обеспечении вновь прижизненно выстраиваемого органа уникальным строительным материалом - огромным (с некоторым, может быть, избытком) количеством нервных клеток (порядка 100 млрд.), придав каждой возможности и свободу устанавливать связи и отношения с 5 тысячами других клеток, а устанавливаемым связям (синапсам) между клетками сообщила свойства подвижности, безынерционности. Тем самым эволюция заложила в данный чувствительный сгусток материи самые сущностные основы строения и строительства (развития) Вселенной для превращения его в «портативную» и действующую модель Вселенной.
Дальнейшие интенции эволюции человеческой ветви жизни носят уже оттенки не только мудрости, но и хитрости, и даже коварства. Обеспечив нас исходным строительным материалом, эволюция снимает с себя ответственность за конечные результаты. Другими словами, само строительство уникального органа - экспериментальной площадки (стенда) с действующей моделью Вселенной в мозгу, в молодой коре больших полушарий -
поручается каждому индивиду персонально и осуществляется последними с тем или иным успехом в самой жизнедеятельности и в специализированном образовательном процессе.
«Хитрость и коварство» эволюции заключается в том, что вновь образуемый орган оказался глубоко запрятанным под черепную коробку, а его формирование с эмбриогенеза - сдвинутым на онтогенез. Далее все это дело негласно передано индивиду, который и не подозревает о таком важном ему поручении и, естественно, не ведает о собственной миссии в содержательном плане. А чтобы люди и ученые педагоги не догадывались об истинной сути поручения, пребывали и далее в неведении, эволюция данное новообразование закамуфлировала стихийным процессом, который так или иначе осуществляется в самой жизнедеятельности. В итоге такое важное поручение жизни, развитие человечества, дальнейшее движение Вселенной пущено на самотек.
Как видно из представленной картины развития сознания, дальнейшие успехи, судьба человечества целиком зависят от верного осознания данного феномена и строго научной организации образовательных работ.
Надо сказать, что предчувствие предлагаемой нами точки зрения на образование постепенно созревает у многих крупнейших ученых. Так, например, психолог и физиолог, руководитель Комитета по награждению Нобелевской премией Э. Де Боно в книге «Латеральное мышление» [2] очень близко подошел к пониманию сознания именно как экспериментальной площадки. Согласно Де Боно, «сознание - это система, создающая модели», «эффективность нашего мыслительного аппарата при односторонних контактах с окружающей средой обусловлена именно способностью создавать модели, хранить их и распознавать... Система, умеющая создавать собственные модели и распознавать их, способна эффективно взаимодействовать с окружающей средой» [2].
К понятию сознания как экспериментальной площадки приближают следующие признания автора: «Наш мыслительный аппарат приобретает способность осуществлять и другие операции: выбор, отбраковку, комбинирование, разделение. Такие возможности превращают его в очень мощное вычислительное устройство».
«Под моделью (схемой, стереотипом) подразумевается определенное расположение информации на регистрирующей поверхности, которую представляет собой наш мыслительный аппарат... Латеральное мышление направлено на изменение существующих моделей» [2].
В дальнейших рассуждениях Де Боно можно уловить интенцию и вкладываемый смысл в латеральное мышление как интуитивное желание сформировать внутренний план и проявить активность; организовать в нем действия с образами окружающей среды. Однако серьезной технологической проработки данной процедуры нет. Предлагаются «периодические переоценки данных», «поиск альтернатив», увеличение числа подходов и решений проблем.
Как он сам признает, «это напоминает метод проб и ошибок: даже если попытка поначалу кажется неоправданной, но в результате приносит успех, ее нужно считать выигранной» [2].
Целая глава книги посвящена поиску альтернатив. Де Боно отмечает: «Смысл такого поиска в самом поиске, а не в том, чтобы обнаружить какой-то оптимальный вариант, пусть даже он и будет найден в ходе выполнения этого задания. Не останавливаясь на достигнутом, мы продолжаем изыскивать альтернативные пути решения нашей задачи. При этом мы приучаемся смотреть на ситуацию шире; начинаем понимать, что альтернативные способы подхода всегда существуют - нужно лишь хорошенько поискать их; приобретаем навыки в перегруппировке привычных моделей» [2].
В качестве операций поиска альтернатив предлагаются анализ, синтез и фиксация: «Когда какой-то элемент получен дроблением на части целостной ситуации или объединением других элементов, неплохо его «зафиксировать», присвоив ему имя» [2]. «Польза от имени прежде всего в том, что благодаря ему мы можем создавать новые элементы» [2].
Исходный поиск ради поиска может напомнить отдаленно теорию оптимизации учебно-воспитательного процесса Ю. К. Бабанского, согласно ко -торой, если даже имеется некоторое готовое, вполне приемлемое решение педагогических проблем, непременно надо поискать еще несколько дополнительных, иных решений данной задачи. Далее следовало ломать голову, который же вариант решения учебно-воспитательной задачи выбрать, для чего вводились «самодельные», поверхностные критерии оптимизации, лишь бы удовлетворить свободу и право выбора учителями альтернатив.
И только пристальный взгляд на рекомендации Де Боно может выявить страстное желание его сформировать фактически внутренний план, экспериментальную площадку, создать образно-смысловое пространство, в ко -торых можно модельно отразить любой аспект действительности, манипулировать, конструировать, экспериментировать со связями и отношениями объективной действительности, созидать, творить новое. Однако, надо отметить, что предлагаемые интуиция, творческие способности и чувство юмора, при высокой оценке их наличия у автора, не самые сильные средства достижения вышеозначенной цели.
Развитие материи происходит в направлении усложнения структурного строения вещества, в направлении надстраивания над первичными структурами вторичных и более высоких уровней, вовлечения исходных структур в более сложные и объединенные структурные образования. Понять развитие материи вне предлагаемого нами учения о встроенных телах не представляется возможным.
Эволюция материи не нашла ничего лучшего и оптимального, как из структуры неорганической создать органическую, дополнив твердую кристаллическую структуру жидкими кристаллами с механизмом воспроизведения структуры типа ДНК и т. п. С появлением последней свер-
тывание и развертывание, конструирование органических соединений было поставлено на конвейер, и тем самым циркуляция энергии приобрела новый уровень и устойчивый характер.
Следующий качественный скачок был совершен с опорой на тот же принцип структурирования и циркуляции энергии, когда активность начала инициироваться изнутри структурного образования. Отмеченное эволюционное нововведение является объективным следствием двух взаимосвязанных процессов: дальнейшего обособления структурных образований некоторой сложности от основной массы материи, вследствие чего в первых происхо -дит актуализация естественной недостаточности (неполноты) структурной стройности, присущей всей системе, отсюда инициация процессов, направленных на восполнение выявленного дефицита, приводящее в конечном счете к воссоединению с последней на ином, более высоком уровне. Так появилась подвижность структур и возросла возможность составлять сколь угодно длинные и сложные структуры, возникла Жизнь.
Одну из наиболее интересных теорий эволюции человека предложил Тейяр де Шарден, своеобразно развивший учение Вернадского о ноосфере.
В. И. Вернадский, читавший в начале 1920-х гг. лекции в Сорбонне, высказал там идеи о перестройке биосферы в интересах свободно-мыслящего человечества как единого целого. Движение биосферы направлено в сторону качественно нового состояния человечества. Французский палеонтолог и теолог П. Тейяр де Шарден предложил для обозначения этого состояния термин «ноосфера». Но Тейяр де Шарден пошел дальше Вернадского. Он предположил, что геологическое эволюционное изменение биосферы не замыкается лишь на изменении лика планеты, материальных условий существования людей. Для него важнее было понять направление эволюции самого человека. Направление это, по Тейяру де Шардену, - «мегасинтез», возрастание сознания, слияние отдельных личностей в единодушном созидании Духа Земли (коллективного разума, ноосферы).
«В настоящее время, - пишет Тейяр де Шарден в «Феномене человека», - вся совокупность мыслящих сил и единиц вовлечена во всеобщее объединение посредством совместных действий внешней и внутренней сто -рон Земли, все части человечества проникают друг в друга и сплачиваются в наших глазах в единый блок вопреки тенденции этих частей к разъединению и соразмерно ей; все это совершенно естественно, если уметь видеть в этом высшую точку организации космического процесса, неизменно со времени тех далеких эпох, когда наша планета была молодой.
Сначала углеродистые молекулы с их тысячами симметрично группированных атомов. Затем клетка, где в минимальном объеме тысячи молекул образуют как бы систему винтиков. Затем многоклеточные, где клетка - всего лишь бесконечно малый элемент.
Еще дальше многоклеточные, как бы соединяясь островками, делают многообразные попытки вступить в симбиоз и подняться к более высокому биологическому состоянию.
Теперь уже мыслящий покров, как зародыш планетарных размеров, на всем своем протяжении развертывает и перекрещивает свои волокна не для того, чтобы их смешать и нейтрализовать, а чтобы их усилить в живом единстве одной ткани.
Положительно, я не вижу другого цельного и, стало быть, научного способа сгруппировать и истолковать эту огромную массу фактов, как представить ее в виде гигантской психобиологической операции - своего рода мегасинтеза, «суперкомбинации», которой ныне индивидуально и коллективно подчинены все мыслящие элементы Земли» [5].
Надо полагать, что Тейяр де Шарден правильно определил вектор эволюции человека, вскрыл движущую силу этой эволюции, центральный феномен человека. Как палеонтолог Тейяр де Шарден, пристально всматриваясь вглубь тысячелетий и изучая слой за слоем культурные пласты Земли, искал ответ на вопрос: «Что же случилось между последними слоями плиоцена, где еще нет человека, и следующим уровнем, где ошеломленный геолог находит первые обтесанные кварциты? И какова истинная величина скачка?» [5].
Причина скачка человека от своих гоминоидных предков, согласно Тейяр де Шардену, - это возрастание сознания, появление рефлексии.
«Рефлексия, - это приобретенная сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом, обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением, -способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь. Путем этой индивидуализации самого себя внутри себя живой элемент, до того распыленный и разделенный в смутном кругу восприятий и действий, впервые превратился в точечный центр, в котором все представления и опыт связываются и скрепляются в единое целое, осознающее свою организацию.
Каковы же последствия подобного превращения? Они необъятны... Рефлектирующее существо в силу самого сосредоточивания на самом себе внезапно становится способным развиваться в новой сфере. В действительности это возникновение нового мира» [5].
Отмечая малозаметность изменений в органах, Тейяр де Шарден как ученый-феноменолог своей задачей не ставил вскрытие морфологических оснований рефлексивных способностей, а ограничился общим объяснением. В целом он правильно определил, что гоминизация «в конечном счете сводится к вопросу о лучшем мозге. Но как произошло бы это мозговое усовершенствование, как бы оно функционировало, если бы не был одновременно найден и в совокупности реализован целый ряд других условий? Если бы существо, от которого произошел человек, не было двуногим, его руки не освободились бы своевременно и не освободили бы челюсти от хватательной функции, и, следовательно, плотная повязка челюстных мускулов, сдавливавшая череп, не была бы ослаблена. Мозг смог увеличиться лишь благодаря прямой походке, освобо-
дившей руки, и вместе с тем благодаря ей глаза, приблизившись друг к другу на уменьшившемся лице, смогли смотреть в одну точку и фиксировать то, что брали, приближали и показывали во всех направлениях руки, - внешне выраженный жест самой рефлексии!» [5].
Естественно, он не дает определения, что такое «лучший мозг», в чем его отличие от других мозгов, и не выделяет направления по их усовершенствованию. Но оценка верная: несмотря на незначительность анатомического скачка, с гоминизацией начинается новая эра. Земля «меняет кожу». Более того, она обретает душу
Еще одна отличительная черта исследовательского подхода Тейяр де Шардена: все новое у него входит тихо и незаметно, а когда у данного феномена обозначились четкие контуры, то они пребывают уже во множестве и в полной зрелости. И человек вошел в Историю у него тихо и незаметно, а когда обнаружили присутствие людей, то оказалось, что они уже покрыли огромные площади Земли.
Несмотря на скромное поведение человека в предыстории, к теории Тейяр де Шардена возникают множество вопросов. Усовершенствование прежних функциональных систем или формирование нового органа выделило человека из животного мира? Что является материальным выражением ноосферы? Каким образом осуществляется мегасинтез сознания? Из чего состоят «волокна» мыслящего покрова Земли?
Происхождение сознания - это качественный сдвиг в отражении окружающей среды и организации поведения субъекта в ней, своего рода поворотный пункт от инстинктивного поведения к интеллектуальной деятельности, от приспособления субъектом себя под окружающую среду к технологии проектирования образовательных систем и процессов, итогом которой является разумное преобразование не только окружающей среды, но и самого себя, главным образом своего интеллектуального органа.
Педагогика, абстрагирующая от изучения целостного, объективного, прижизненно формирующегося и функционирующего интеллектуального органа - сознания (сознания), внутренних и внешних оснований его становления, имеет характер безликой социологии. Творческое решение поднятых проблем образования, целеустремленное продвижение к истине - это всегда новый подход, новый взгляд, новое научное мышление. Препятствием на этом пути стоит догматизм, мифы педагогики, глубоко укоренившиеся стереотипы. Но рано или поздно неконструктивные постулаты отметаются, логика жизни пробивает себе дорогу Однако уступки догматизму, толерантность к эмпиризму, наукообразию в педагогике дорого обходятся общественно-педагогическому прогрессу.
Библиографический список
1. Popper, K. R. and Eccles J. C. The Self and Its Brain. - Berlin: Springer International. 1977. - P. 362.
2. Де Боно, Э. Латеральное мышление. / Э. Де Боно - СПб., 1997.
3. Дубинин, Н. П. Что такое человек / Н. П. Дубинин - М.. 1983, - С. 68.
4. Дубровский, Д. И. Проблема идеального. / Д. И. Дубровский - М. - 1983. -
С. 5.
5. Тейяр де Шарден, П. Феномен человека. / П. Тейяр де Шарден - М. -1987. - 193-194 с.
6. Фарбер, Д. А. Онтогенез мозговых структур // Естественнонаучные основы психологии. - Ч. 1. - М.. - 1978. - 254-277 с.
7. Дубинин, Н. П. Что такое человек. - М. - 1983. - С. 8.
8. Казначеев, В. П. Идеи холизма в современной биологии и медицине и работы Н. Ф. Федорова об управлении природой (идеи протектизма) // Сибирский педагогический журнал. - 2006. - № 1. - С. 45 - 56.
9. Терегулов, Ф. Ш. Образование и смысл жизни человека // Сибирский педагогический журнал. 2006 -. - № 1. - С. 56 - 65.
10. Егорченко, И. В. Фундаментализация математического образования: аспекты, особенности трактовок, направления реализации // Сибирский педагогический журнал. 2006 -. - № 3. - С. 11 - 19.
11. Баксанский, О. Е., Кучер Е. Н. Основные подходы к эмпирическому изучению образа мира личности // Сибирский педагогический журнал. - 2006. - № 3. - С. 20 - 30.
12. Куликов, С. Б. Некоторые философские основания интеграции науки и образования // Сибирский педагогический журнал. - 2006. - № 2. - С. 38 - 43.
13. Шиян, И. Б., Зайцева Т. Н. Метапознание в структуре отражения возможных отношений // Сибирский педагогический журнал. - 2006. - № 2. - С. 43 -48.
14. Багин, В. В. Межпредметная интеграция как фактор оптимизации учебного процесса // Сибирский педагогический журнал. -2006. - № 2. - С. 33 - 37.
15. Гончаров, С. А. Герменевтика как культурно-философская и прикладная проблема современного университетского образования // Сибирский педагогический журнал. - 2007 - № 1. - С. 76-81
16. Кузнецова, Т. Ф. Философия, философская культура, гуманитаризация высшего образования // Сибирский педагогический журнал. - 2007. - № 1. - С. 8189
(Продолжение в следующем номере).
