CC BY
61
мым разветвлённым по структуре является первый сегмент (64% в английском и 59,8% в немецком от общего числа выявленных концептуальных признаков); далее следует второй сегмент, отображающий предметные признаки (14,1% и 21,3% соответственно); группа признаков живой природы занимает в описываемом процентном соотношении третье место (12,7% и 10,9%); и, наконец, признаки неживой природы, составляющие 9,2% в английском языке и 7,9% в немецком от общего числа признаков концепта. В свою очередь, наполняемость каждого сегмента конкретными признаками и их количественное соотношение отражают национально-специфические представления носителей английского и немецкого языков о концепте сердце.
Литература
Воркачев, С. Г. Методологические основания ЛИНГВОКОНЦЄПТОЛОГИИ [Электронный ресурс] / С.Г. Воркачев: http://tpll999.narod.ra/ webtp 12002/vorkachevtpl 2002. htm.
Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика: учеб. пособие / В.А. Маслова. Минск, 2004.
Пименова, М. В. Душа и дух: особенности концептуализации / М. В. Пименова. Кемерово, 2004.
Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.,1996.
Н.К. БОЛОКОВА (Майкоп)
КУЛЬТУРНЫЕ АКСИОМЫ КОНЦЕПТА «ВРАЧ/МЕДИК»
Рассматриваются культурные аксиомы концепта «врач/медик». Приводятся примеры ценностных понятий, характеризующих данный концепт. Исследование проводится на материале языка русской художественной литературы и афористики.
«Культурная аксиома-это ценностная установка, которая не нуждается в объяснении и признается естественной и единственно верной» [3: 6]. Культурные акси-
омы бывают социально-биологического характера, поведенческого и ценностного. Ценностные установки «определяют неповторимость индивидуального характера человека. Если для этики и психологии принципиально значимы общечеловеческие либо индивидуальные высшие ориентиры поведения, то для лингвокультурологии определяющими являются этнокультурные и социокультурные ценности» (Там же). По большому счету, врач (не какой-то конкретный, а обобщенный образ) у большинства людей ассоциируется с положительным результатом - улучшением здоровья, спасением жизни, что зафиксировано в народном и художественном речевом творчестве, например: «Врача бояться - здоровья не иметь. ... Труд доктора - действительно самый производительный труд: предохраняя или восстанавливая здоровье, доктор приобретает обществу все те силы, которые погибли бы без его забот» [5: 137].
Вместе с тем, представляется, что культурные аксиомы по отношению к эскулапам и к медицинской профессии вообще нуждаются в «восстановлении справедливости»: если в прежние времена медики четко знали не только свои профессиональные обязанности, но и этико-аксиологические требования, что отражалось, в частности, в клятве Гиппократа, то в последнее время медицина именно как особая «культура» стала сдавать свои высоконравственные позиции. В наши дни практически каждый человек считает себя специалистом в воспитании и в медицине. Это, например, отражено в следующем афоризме: «Не все пациенты любят лечиться, но все пациенты любят лечить» [5: 136].
Четкий перечень необходимых для данной профессии гуманистических ценностей может способствовать не только лингвистическому описанию и анализу, но и поднятию некогда истинно человечной профессии на должную высоту.
Конечной целью лингвистического исследования по выявлению культурных аксиом концепта «врач/медик» представляется создание лингвокультурного типажа, который выступает как «обобщенный образ представителя определенной социальной группы в рамках конкретной культуры, узнаваемый по специфическим характеристикам вербального и невербального
© Болокова Н.К., 2007
поведения и выводимой ценностной ориентации» [3: 33].
Одно из основных ценностных понятий, характеризующих врача, - понятие «профессиональный долг». На основе того, полноценно или нет выполняет медик свой долг, он и определяется либо как хороший, либо как плохой специалист. И.Г. Аксенов, изучая лингвокультурологические аспекты понятия «долг» в медицинском деонтологическом тексте, отмечает, что «долг врача» как понятие, принадлежащее сфере деонтического долженствования, включает в себя такие составляющие, как долг перед больным, а также долг перед родственниками больного, коллегами по работе, обществом. Понятие «долг врача» как реализация общефилософского концепта «долг» не несет в себе специфики, обусловленной той или иной медицинской специальностью (не существует отдельно «долг терапевта», «долг хирурга» и т. д.), не имеет временного статуса, не зависит от воли его носителя или посторонних лиц [1: 3]. Аксиологии концепта «медик» присущи субъективные составляющие. Подчас они усиливают положительную сторону понятия «профессиональный долг», например, таким качеством, как трудолюбие. Выдающийся русский нейрохирург, имя которого теперь носит московский госпиталь, даже пытался дать врачебному трудолюбию объяснение в медицинском, психофизиологическом аспекте: «Тот, кто работает, всегда молод. И иногда мне кажется, что, может быть, труд вырабатывает какие-ни-будь особенные гормоны, повышающие жизненный импульс» [5: 412].
Для выдающегося кардиолога академика А.Н. Бакулева, чье имя сейчас носит известный на всю страну и за ее пределами институт, труд врача - составная часть таланта, другая его составляющая - гуманные человеческие качества, доброта, теплота: «Нужен ли талант в науке? Да, конечно, талант в науке нужен, но он должен подкрепляться систематическим трудом. Может быть, мера труда для талантливого и менее одаренного будет разной, но сам по себе систематический труд - непременное условие для таланта. Таким образом, умение трудиться есть самое главное для человека, ставшего на путь науки. Если этих способностей нет или они не выработались системой ежедневного труда, волей, то как бы талантлив ни был ученый,
он принесет мало пользы. Вспыхнет, но так же быстро и погаснет, не оставив людям ни света, ни тепла» [7: 117-118].
О необходимости широких гуманистических навыков говорил выдающийся хирург Н.И. Пирогов: «Для учителя такой прикладной науки, как медицина необходима, кроме научных сведений, еще добросовестность, приобретаемая только трудным искусством самосознания, самообладания и знания человеческой натуры (Там же: 80).
В субъективные составляющие аксиологии рассматриваемого концепта включаются оценка медиком самого себя, его оценка коллегами и пациентами. А они могут подчас сильно разниться. Различаются также и оценки внутри медицины, одни медицинские специальности и специализации противопоставляются другим, например: «Триумф хирурга зиждется на бессилии терапевта. Хирург - вооруженный терапевт» [5: 137].
Можно заметить, что профессиональные качества медика в подавляющем большинстве случаев напрямую коррелируют с общечеловеческими качествами в соответствии с той же шкалой «хорошо - плохо». Пожалуй, самое яркое определение в этом плане принадлежит врачу и писателю А.П. Чехову: «Профессия врача - это подвиг, он требует самоотвержения, чистоты души и чистоты помыслов» [5: 137]. Еще пример: «Вспомнил ситуации, когда дурные свойства врачей и особенно хирургов приводили или могли привести к трагическим исходам. Особенно необходима в нашем деле честность. И это понимают все, кто хоть как-то соприкасается с хирургией... А грубость ? Некоторые хирурги - даже известные!- во время операции кричат на своих помощников, в том числе и на женщин. Оскорбительные эпитеты слетают с их губ в адрес врачей, беззаветно отдающих себя тому делу, которому служит хирург. Некоторые оправдываются: “Работа нервная”. Или “Слишком велико бывает напряжение ”. В одной из хирургических клиник США, в предоперационной, я увидел плакат: “Ваш характер никого не интересует. Оставьте его при себе!”» [8: 25].
Последние фразы из этого примера являются свидетельством того, что недостаточно высокая культура медиков - проблема не одного какого-то государства, а многих-можно сказать, это общечеловеческая проблема, с которой необходимо
активно бороться, в том числе и силами филологов. Так, например, уже существуют научные лингвистические исследования, посвященные изучению медицинского эти-ко-деонтологического текста (см., например, [2]).
Великий врач Н.И. Пирогов так сформулировал свое кредо как медика и как человека, не разделяя эти качества: «С тех пор, как я выступил на поприще гражданственности путем науки, мне всего противнее были сословные предубеждения, и я невольно перенес этот взгляд и на различия национальные» [6: 121].
И.Г. Аксенов, изучив этико-деонтоло-гический текст в аспекте комплексного лингвокультурологического анализа, пришел к выводу о том, что концептуальную основу медицинской этики и деонтологии составляют понятия морали, нравственности и этики, определяющие поведение и самосознание человека. На базе общефилософских концептов «мораль», «нравственность», «этика», «долг», «ответственность», «авторитет», «доверие» образованы категории, которые, по мнению И.Г. Аксенова, должны быть отнесены к собственно этико-деонтологическим понятиям. Как таковые он рассматривает понятия медицинский гуманизм, медицинская этика, профессиональная медицинская мораль, врачебный долг, духовная культура врача, авторитет врача, доверие больного, профессиональная ответственность врача, благо больного и др. Современный уровень развития этических представлений в медицине представлен в указанном аспекте понятиями автономия воли пациента, правило добровольного информационного согласия, правило конфиденциальности, презумпция согласия, презумпция несогласия и др. [2: 7]. Поскольку медицинские этико-деонтоло-гические тексты, как считает ученый-фи-лолог, представляют собой систему текстов оценочного плана, в выявлении ключевых концептов можно исходить из системы ценностей, к которой обращено сознание авторов таких текстов. Анализ текстов с позиций описания опорных доминант образа врача позволяет отнести к последним такие концепты, как чувство долга, ответственность, авторитет, ум, опытность, душевные качества (Там же: 9). Не отрицая данные этих исследований, мы полагаем, что приведенный перечень может быть значительно расширен.
Профессия медика вообще, и хирурга в частности (где ошибки и небрежность в наивысшей степени катастрофичны), для хорошего специалиста предполагает повышенную требовательность как к самому себе, так и со стороны коллег и больных. Приведем примеры. Самооценка: «Николай Николаевич Петров, наш крупнейший русский ученый и хирург, писал, что за течение операции ответственен хирург и он за все в первую очередь должен спросить с себя. Не хватает нужного инструмента -значит, ты перед операцией не проверил. Плохо помогал ассистент - значит, ты его вовремя не научил, и так во всем» [8: 26]. Оценка со стороны коллег: Он груб и нечестен, завистлив и неблагодарен, т. е. обладает как раз теми качествами, которые не украшают любого человека, а хирургу просто противопоказаны» (Там же: 25). Оценка со стороны больных: «От подачи заявления до работы экспертной комиссии, в которой я принимал участие, прошло более двух с половиной лет. Это были годы тяжелых переживаний и волнений для профессора Га-фили. Работала экспертная комиссия, что само по себе не могло не сказаться на хирурге, на твердости рук, на точности глаза... Больные же люди наперекор всей этой шумихе по-прежнему с той же любовью, с тем же доверием шли к нему (поразительно: больные никогда не ошибаются в оценке врача!)» [8: 10]. Из примеров видно, что коллеги могут быть как высшим мерилом качеств врача, так и мешающим его работе фактором. И лишь пациенты, те, кто непосредственно на себе испытывают профессионализм медика, являются точным и однозначным оценочным мерилом.
Помимо сугубо профессиональных и общечеловеческих качеств (доброта, честность, ответственность, отзывчивость, сострадание, терпение, вежливость, мягкость обхождения, отсутствие зависти и т.п.), медик должен обладать определенными качествами сильной языковой личности, поскольку «ролевое взаимодействие “врач -пациент” с необходимостью предполагает установку на общение (с этим можно сравнить ролевое взаимодействие в диаде “следователь - подследственный”, где установка на общение может присутствовать только у следователя)» [4: 320]. При этом врач, как правило, является «хозяином» речевой ситуации (хотя она и предполагает диало-
гическое общение), регулирует ее тематику, очередность, длительность, направленность, паузацию. Имеются и другие специфические свойства речевой ситуации «врач - пациент», которая может отличаться, в частности, и национальными особенностями.
Профессия врача иногда бывает сходна с актерской (недаром существует шуточная народная «этимология» слова «врач»-от слова «врать»). В следующем примере искусный доктор демонстрирует «двойную игру»: одна часть его поведения, в том числе речевого, адресована обреченному пациенту, другая - коллеге, который должен знать истинное положение дел: «Осмотр продолжался минут десять -не больше. Худое, курносое, в мелких морщинках лицо “неинтеллигентного профессора”, как злословили про него, ничего не выражало, кроме разве что спокойного удовлетворения, когда в уме его уже созрела формулировка окончательного и кассации не подлежащего приговора. В легком тоне он перебросился несколькими весьма даже оптимистическими замечаниями со старым и мудрым Левиным. И тревожное выражение в глазах Лайонела (пациента. - Н.Б.) сменилось выражением веселого лукавства, а Володя подумал, что нет в мире актеров прекраснее, чем такие доктора, как Харламов и Левин, когда разыгрывают они свои ни с чем не сравнимые представления для того, чтобы помочь человеческому духу побороть боязнь надвигающегося тлена» [9: 403].
Как известно, речь врача имеет колоссальную воздействующую силу: «Если больному после разговора с врачом не становится легче, то это не врач... Всякий знает, какое магическое оздоровляющее действие может приобрести одно утешительное слово со стороны врача и, наоборот, как иногда убийственно действует на больного суровый приговор врача, не знающего или не желающего знать силы внушения» [5: 137].
Очевидно, что к положительно оцениваемым качествам врача относится и такое понятие, как харизматичность. Описывая этот относительно новый для русской культуры (в отличие от английского и французского языков) концепт, Ю.С. Степанов пишет, что «под харизматической личностью понимается личность нравственно обаятельная, увлекающая за со-
бой других» [10: 740]. Поэтому, когда о каком-нибудь специалисте говорят «от Бога» (врач, учитель, актер), скорее всего, имеется в виду именно это качество: профессионализм от человеческого знания плюс сила вдохновения - от высшего, одаренность «божественной благодатью». Правда, не все люди выделяют данное качество как обязательное для медика: для кого-то вполне достаточно профессионального выполнения врачебных обязанностей, но кто-то, напротив, ставит харизматичность на первое место. Сравним: «Когда обращаются к медику, так от него не сострадания требуют, а знания своего дела и полезного совета... Врач может обладать громадным талантом, уметь улавливать самые тонкие детали своих назначений, и все это остается бесплодным, если у него нет способности покорять и подчинять себе душу больного» [5: 137]. Есть основания считать наиболее близким к истине все же последнее высказывание, поскольку принадлежит оно не только писателю, но и врачу.
Литература
1. Аксенов, И.Г. Лингвокультурологические аспекты понятия «долг» в медицинском де-онтологическом тексте / И.Г. Аксенов // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: тез. XV Твер. межвуз. конф. ученых-фило-логов и школьных учителей. Тверь, 2001. С. 3.
2. Аксенов, И.Г. Медицинский этико-деон-тологический текст в аспекте комплексного лингвокультурологического анализа: автореф. дис. ... канд. филол. наук / И.Г. Аксенов. М., 2006.
3. Карасик, В. И. Иная ментальность / В.И. Карасик, О.Г. Прохвачева, Я.В. Зубкова, Э.В. Грабарова. М., 2005.
4. Крысин, Л. П. Речевое общение в социально неоднородной среде / Л. П. Крысин // Русский язык сегодня. М., 2000. С. 317 - 321.
5. Мудрость России / авт.-сост. А.Ю. Кожевников, Т.Б. Линдберг. СПб., 2005.
6. Слово о науке. Афоризмы, изречения, литературные цитаты / сост. Е.С. Лихтенштейн. 2-е изд. М., 1978. Кн. 1.
7. Слово о науке / сост. Е.С. Лихтенштейн. М., 1981. Кн. 2.
8. Углов, Ф. Человек среди людей: Записки врача / Ф. Углов. М., 1979.
9. Герман, Ю.П. Дорогой мой человек: роман / Ю.П. Герман. Л., 1988.
10. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. М., 2001.
