CC BY
36
4. Lifshits M.A. Dialog s Eval'dom Il'enkovym. (Problema ide-al'nogo) [Dialogue with Evald Ilyenkov (Problem of the ideal)]. Moscow, Progress-Tradition, 2003, 368 p.
5. Il'enkov E.V. Logos, 2009, no. 1, pp. 6-62.
6. Pavlov P.V. Logos. 2009, no. 1, pp. 151-162.
7. Molchanov V.I. Razlichenie i opyt: fenomenologiya neagressivnogo soznaniya [Distinction and experience: phenomenology of consciousness non-aggressive]. Moscow, Tri kvadrata, 2004, 328 p.
8. Derrida Zh. Golos i fenomen i drugie raboty po teorii znaka Gusserlya [Speech and Phenomena and
other works on the Husserl's theory of the sign]. Saint Petersburg, Aletheia, 1999, 208 p.
9. Adorno Th.W. Negative Dialektik. Frankfurt am Main, Suhrkamp Verlag, 1966, 414 p.
10. Husserl E. Logische Untersuchungen. Bd. 1. Prolegomena zur reinen Logik. Tübingen, Max Niemeyer, 1968, 257 p.
11. Delez Zh. Razlichie i povtorenie [Difference and Repetition]. Saint Petersburg, Petropolis, 1998, 384 p.
25 февраля 2015 г.
УДК 130.2
КУЛЬТУРА VERSUS ИННОВАЦИИ? Л.А. Штомпель, О.М. Штомпель
Развитие общества осуществляется в результате действия двух базовых социокультурных механизмов - традиции и инновации, где первая "отвечает" за преемственность, стабильность, устойчивость, а вторая - за изменение, совершенствование социума в прогрессивном направлении. Превалирование той или иной формы социокультурной динамики логично приводило к мысли о классификационном разделении человеческих сообществ на "традиционные", "азиатские", "доиндустриаль-ные" - с одной стороны, и "современные", "инновационные", "постиндустриальные", "информационные" - с другой. Однако любая классификация огрубляет реальную действительность, где, как известно, "черт" всегда прячется в деталях. В данном случае мы имеем в виду тот факт, что конкретно-историческое соотношение между традицией и инновацией не так однозначно: их "распределение" между разными уровнями социокультурной реальности в тех или иных обществах осуществляется специфическим образом.
Так, с конца ХХ в. было отмечено, что глобальной тенденцией современного развития становится инновация. Социальные
Штомпель Людмила Александровна - доктор философских наук, профессор, руководитель кафедры теории культуры, этики и эстетики Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: [email protected];
Штомпель Олег Михайлович - доктор философских наук, профессор той же кафедры, e-mail: [email protected].
и культурные проблемы инноваций привлекают все более пристальное внимание ученых, теоретиков, практиков, а шире - весь круг людей, вовлеченных в современный процесс обновления социума. "Общество быстрых перемен", "инновационная экономика", "информационная цивилизация" и т.д. - все эти понятия фиксируют факт глобального цивили-зационного сдвига, связанного с изменением социокультурной парадигмы развития. "Гонка за новизной" становится лозунгом современности, а инновации благодаря глобализации мгновенно разносятся по белу свету, меняют жизнь человека и общества и часто противостоят традиции как "передовое" и "прогрессивное" "устаревшему" и "консервативному".
Социум втягивается в особую фазу развития, одной из характеристик которой становится всеобщая инновизация. Отсюда и возникновение в теоретическом дискурсе нового термина - "инновационное общество". Уже в 1991 г. английские исследователи А. Амин и К. Робинс зафиксировали, что современная индустриальная система, основывающаяся на инновациях, является "новым выражением локальной и глобальной динамики" [1].
Liudmila Shtompel - Southern Federal University, 116, Dnieper Street, Rostov-on-Don, Russia, 344000, e-mail: [email protected];
Oleg Shtompel - Southern Federal University, 116, Dnieper Street, Rostov-on-Don, Russia, 344000, e-mail: [email protected].
В результате глобализация "переформатирует" мировую целостность, централизует экономику, информацию, знания и т.д. и одновременно "локализует" национальные культурные пространства, где не гарантируется выживаемость традиций. "Нетрудно понять, что экономическая (рыночная) и культурная глобализация - как бы два разнонаправленных процесса. Первая стремится к унификации и централизации, к единообразию финансовых операций и потоков, вторая - к многообразию жизненных проявлений и действий. Там, где нет многообразия, культура умирает" [2].
Основная цель данной статьи - определение взаимодействия инновизации как глобальной тенденции современности и культуры, базирующейся на национальных и этнических традициях, локальных и уникальных по своей природе.
Достаточно радикальный теоретический выход из данной ситуации предложил в свое время О. Шпенглер, в концепции которого зафиксировано, как живое дыхание европейской культуры с ее ориентацией на творчество и индивидуальность меняется на мертвящее воздействие цивилизации с ее единообразием и массовым производством [3]. Для представителей "двух культур", о которых писал Ч. Сноу [4], это послужило одной из принципиальных мировоззренческих линий разграничения между ними.
Известный писатель-фантаст и философ Станислав Лем исследовал данную проблему. В своем философском эссе он в парадоксально-художественной форме анализирует супертехнологический взгляд на культуру. При этом Ст. Лем использует следующий художественный прием: он создает рецензию на работу вымышленного немецкого философа под названием "Культура как ошибка".
"Технический прогресс уничтожает культуру? Дает свободу там, где ранее царил деспотизм в биологии? Именно так! И вместо того чтобы омывать слезами свою темницу, нужно ускорить шаг, чтобы выйти из сей мрачной обители. И тогда все, что говорится об угрозе, которую несет традиционной культуре новая технология - правда. Но не нужно этого бояться, не нужно штопать рвущуюся по швам культуру, скреплять ее догмы булавками, противиться вторжению нового знания в нашу плоть и жизнь. Культура останется ценностью, но ценностью иного рода, а именно исторической. Ведь это она была
той огромной теплицей, тем материнским лоном, тем инкубатором, в котором расплодились изобретения, в муках породившие науку. И это естественно: как развивающийся зародыш поглощает безжизненное и бездеятельное вещество яичного белка, так развивающаяся техника поглощает и претворяет в собственную плоть культуру, ибо именно такова судьба яйца и зародыша" [5].
Ст. Лем иронизирует над представлением о культуре как об историческом курьезе, своеобразном пережитке, который достался нам в качестве некоего довеска из прошлых времен. Он высвечивает крайнюю ограниченность мысли о том, что если раньше этот "пережиток" играл позитивную роль в процессе борьбы разума с природой, жизни со смертью, то современный технологический взрыв делает ненужным и смешным этот традиционно восхищавший интеллигенцию "исторический курьез". То, над чем смеялся Ст. Лем почти полвека тому назад, сейчас уже не выглядит столь смешным.
По мнению К.Э. Разлогова, противостояние культуры и инноваций - процесс неизбывный и неразрешимый. "Культура в целом, т.е. определенный набор нравов, обычаев, традиций, ценностей, - консервативна. Она стремится к тому, чтобы ее коды не менялись, иначе люди просто перестанут понимать друг друга. Культура всегда будет против инноваций" [6]. В результате можно сделать вывод о том, что культура - в соответствии со своим онтологическим статусом - препятствует введению различных новаций в социокультурную ткань общества. Подобная позиция коррелируется и с теорией "культурно го лага", разработанной У. Огборном [7].
В его представлении культурная картина мира, ценности и смыслы, возникающие в обществе, могут не успевать "мутировать" вслед за изменениями в материально-экономической и технологической сфере. В социокультурной динамике возникает временной разрыв между приспособительной адаптивной реакцией населения и технико-экономическими трансформациями в социуме. Данное понятие фиксирует ситуацию как в западном, так и в российском обществах. С ним корре-лируется термин "культурное запаздывание", характеризующие духовную сферу, которая не успевает изменяться в связи с научно-техническим прогрессом, модернизацией социума. Культуру в целом У. Огборн на-
зывал адаптивной и включал в нее не только непосредственно духовную сферу, но и социальные институты, которые обеспечивают духовное производство - образовательную систему, церковь, семью и т.д. Культурное запаздывание фиксирует ситуацию непрерывного несоответствия материальной и нематериальной сфер жизни общества. Это положение является одним из методологических основ понимания того, что демодернизационные эффекты в культуре возникают закономерным, "естественно-историческим" образом.
Культура определяется здесь прежде всего как система традиций, благодаря которой общество сохраняет свою целостность. Без этого устойчивого ядра не может существовать ни племя, ни народность, ни народ. Стоит его разрушить, и данная цивилизация растворяется в этническом котле различных пассионарных общностей. Традиция рассматривается как социокультурный механизм, своего рода машина времени, которая переносит прошлое культуры в будущее. Отсюда, собственно, и делается вывод об изначально онтологическом противостоянии культуры и любых нововведений. Инновационный процесс рассматривается как разрушительный, несущий в себе отрицательные последствия и зерна будущих катастроф. Известная максима - пожелание врагу "жить в эпоху перемен" - адекватно иллюстрирует данное положение.
Истоком подобной точки зрения являются идеи Руссо, высказанные им в XVIII в. при ответе на вопрос, поставленный на конкурсе Дижонской Академией (1749): "Способствует ли возрождение наук и искусств очищению нравов?" Цена прогресса, в его представлении, тяжела и велика, так как ведет к дегуманизации социума и противоречит "человеческой природе" [8].
В настоящее время становится ясно, что абсолютизация прогрессивистской модели культуры с ее установкой на безоговорочную ценность "новизны", на гонку за новизной в противовес повтору культурных форм и традиций, завела современное человечество в тупик - экологический, социальный, экономический. Индустриальное западное общество в теориях модернизации представлялось в качестве некоего идеального образца, окруженного морем традиционализма. Оказалось, что стабильность и новационное развитие часто противоречат друг другу. Такое новое социальное явление, как антиглобалистское
движение, нельзя представить только лишь как "безумное" движение, представляющее собой некую пандемию в сверхбогатом обществе. Дело в том, что в результате внедрения модернизационной модели в социальную действительность оказалась разрушенной не только целостность природной среды, но и внутренняя, духовно-культурная составляющая человека. В связи с этим в качестве первостепенных высвечиваются не только и даже, может быть, не столько проблемы экологии окружающей среды, сколько проблемы экологии духа и культуры.
Речь идет о факторах прежде всего культурного и духовного плана, связанных с устойчивой идентичностью человека. Современное инновационное перепроизводство часто носит разрушительный характер, поскольку переизбыток поступающей извне информации о новациях, попытки их внедрения без учета социокультурных факторов со стороны властных структур не ведут к их эффективному использованию в той или иной социальной подсистеме общества, что повышает уровень дезорганизации, поскольку не позволяет индивиду выстроить устойчивую систему ценностей и мотиваций. Подобное перепроизводство знаний, идей и новаций напрямую связано с процессом деидентификации, ибо не учитывает ценностный, национальный и этнокультурный факторы в развитии человека и различного рода социальных институтов.
Инновационный общественный прогресс несет в себе и новые источники разрушения устойчивой человеческой идентичности. Для успешной реализации инноваций в массовом масштабе необходимо освобождение человека в политическом и экономическом смыслах, установка на автономность развития, творческую свободу. Однако за всем этим таится опасность фрагментации человеческого сообщества, дезинтеграции социального поведения и целостности духовного развития. Радикальный отказ от национальной системы духовных ценностей, их утилитаризация, понимаемая в постмодернистском духе, ведет к разрушению как духовного, так и экономического и политического пространств [9]. Вакуум ценностей ведет к тому, что создание образцов социального поведения оказывается прерогативой политических или духовных "манипуляторов", что чревато примитивизацией социальных связей и отношений.
Постмодернистская идеология в связи с этим утверждает игровой тип поведения, в котором главное место занимает подражание идолам массовой культуры. Жажда символического удовлетворения проявляется в следовании моде, успех становится главным идолом общественно-нравственной жизни социума. Отсюда именно прагматизм определяет мораль радикально инновационного общества.
"Инновация", "инновационное развитие", "гонка за новизной" и т.п. - понятия, которые активно используются в современной гумани-таристике для характеристики сущности ци-вилизационного развития в конце ХХ - нач. XXI вв. Правда, процессы инновизации общества рассматриваются, как правило, без учета их культурной составляющей, в результате чего довольно часто становится непонятно: почему рационально и технологически верно задуманное новшество в ходе его реализации приводит к хаотизации социальной жизни?
В культуре инновационного социума перестают действовать социокультурные системы, жестко детерминирующие жизнедеятельность индивида. Общество "виртуа-лизируется" (Д. Иванов), институциональные связи "размываются" и, по мнению А. Турена, социум превращается из "институционально-регулируемого целого" в хаотическую "площадку" возникновения и развития конфликтов из-за достижения символических благ. Человек в этих условиях перестает быть лишь элементом социальной структуры и получает большую степень свободы в выборе индивидуальной траектории развития. В связи с этим усиливается роль культуры, которая из "охранительницы устоев" превращается в активный фактор социокультурного формообразования и обновления. Соответственно, возрастает и значимость духовного мира личности в социальной, политической и экономической динамике. Недаром в современных экономических исследованиях происходит отказ от концепции "экономического человека" к моделям человека "исторического", "психологического", "культурного" и т.п. Долгое время в иннова-тике господствовал технократический подход, ибо процесс инновизации осознавался как рациональный проект, "запускаемый" по схеме "сверху-вниз". Рациональная обоснованность инновации считалась залогом ее успешности.
Однако многочисленные случаи "инновационного хаоса", возникающего в ходе модернизационной инновизации, свидетель-
ствуют о явной недостаточности технократического подхода к инновациям. Дело в том, что рыночная культура основана на принципах индивидуализма, прагматизма, универсализма. Человек в этой экономике рассматривается в качестве существа, действующего без участия сакральных сил, и созданные им вещи воспринимаются как его личная собственность. Здесь господствует безличная универсальная товарная форма обмена. Вещь, предназначенная для обмена, не содержит в себе сколько-нибудь скрытых особых символических значений, она обладает вполне ясно выраженной потребительной стоимостью. Обезличенность и рациональный подсчет прибыли и потерь пронизали собой товарные отношения.
Рациональность западного человека -своеобразного максимизатора прибыли - благодаря глобальной экспансии рыночной экономики во все регионы мира универсализирует принципы менеджерской инноватики и некритически переносит их на специфическую культурную почву, что часто и приводит к хаотизации социокультурной жизни, разрушению традиции и, как это ни парадоксально, к возрождению архаики.
Экономическая рациональность -это рациональность предпринимателя, получающего прибыль экономическими методами, т.е. посредством механизмов рынка. Однако существовали и существуют общества, в которых предприниматель не являлся главным образцом, а в качестве эталона в культуре утверждался другой тип личности. В этом случае инновационно-предпринимательская рациональность не является основным типом рациональности, а присутствует в культуре как маргинальный тип. Экономический "империализм" в методологии - это стремление объяснить любое поведение с точки зрения "экономического человека", чье поведение полностью укладывается в прокрустово ложе подсчета баланса "приобретений и потерь". Такой подход стал возможен только потому, что в современном обществе рынок действительно распространяет свои правила поведения на все сферы социума, в том числе такие, которые ранее регулировались с помощью иных культурных норм.
С культурологической точки зрения в социальном процессе участвует не абстрактный экономический человек со своей калькуляцией прибыли и потерь, а реальный
индивид, обладающий уникальным сплавом различных типов рациональности, т.е. интери-оризированных ценностей и традиций культуры. Отсюда и возникает необходимость формирования специфическо-культурологической методологической парадигмы, позволяющей релевантным образом исследовать сложные, нелинейные социокультурные системы.
Принцип комплементарности дает возможность объяснить "мирное сосуществование" в одном человеческом сознании, в личностной картине мира различных взаимодополняющих логик целерациональных действий, ибо индивид обретает себя одновременно в самых разных анклавах жизненного мира - религиозного опыта, производственной и экономической, семейной и общественной деятельности и т.д.
С точки зрения Т.А. Мазаевой, необходимо ввести понятие "этнокультурный тип рациональности", поскольку оно способно отразить характерные, преобладающие для данного этнического сообщества мотивы поведения, т.е. представления о наиболее значимых целях и способах их достижения (как на осознанном, так и на неосознанном уровнях). Понятие "этнокультурный тип рациональности" позволяет уточнить несколько "расплывшееся" в теоретическом дискурсе понятие "менталитет" [10].
Таким образом, рациональность действия социального субъекта в инновационном процессе во многом определяется существующим в рамках данной культуры образцом, эталоном, системой этнокультурных констант, концептов и традиций.
"Сегодняшняя ситуация характеризуется глобализацией, которая вытеснила модернизацию и рационализацию на национальную периферию, поскольку Запад перестал быть универсальным образцом. Он сам находится в процессе изменений, общий ход которых с точки зрения рациональности связан с увеличением многообразия жизненных стилей и соответствующих им рациональностей. Как сказал один из западных авторов, "мы все теперь туземцы", т.е. живем на основе собственных обычаев и рациональностей" [11].
Таким образом, жесткое противостояние инновации и культуры возникает в процессах технократической интерпретации и реализации нововведений - с одной стороны, и "кап-суляции" традиций в замкнутом пространстве автохтонного социума - с другой. Сведение человеческой субъективности к ее экономи-
ческой рациональности ведет в ходе иннови-зации общества к разрушению устойчивого, традиционного ядра культуры и в конечном счете - к инновационному хаосу . С авторской точки зрения представляется, что исходя из принципа дополнительности (комплемен-тарности), логика инновизации как выражение глобальной динамики должна разворачиваться на основе базовых культурных ценностей, традиций, которые очерчивают возможные границы обновления общества. В данном случае мы исходим не из примитивной модели "человека экономического", а из представления о сознании индивида как о многомерной, сложной целостности различных типов рациональности. Отсюда важнейшим элементом современной модернизации становится культурная составляющая данного процесса, т.е. воспитание инновационной культуры, способности, умения и желания людей обновлять среду своей жизнедеятельности и строить, планировать инновационную деятельность на основе глубинных традиций, а не вопреки им.
ЛИТЕРАТУРА
1. Amin А., Robins K. These are not Marshallian times // Innovation Networks: Spatial Perspectives / Ed. by R. Camagni. London: Pinter, 1991. P. 105-118.
2. Межуев В.М. Глокализация // Теоретическая культурология. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга; РИК, 2005. 624 с. С. 452-453.
3. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1993. 664 с.
4. Сноу Ч.П. Две культуры и научная революция // Две культуры: сборник публицистических работ. М.: Прогресс, 1973. 146 с. С. 18-31.
5. Лем Ст. Культура как ошибка // Ст. Лем. Собр. соч.: В 10 т. Т. 10. М.: Текст, 1995. 490 с. С. 248.
6. См.: Токарева В. Культура против инноваций. [Электронный ресурс]. URL: http://36on.ru/news/ interview/18113-kultura-protiv-innovatsiy-zerkalo-andreya-tarkovskogo-razvraschaet-molodezh.
7. См.: Ogburn W.F. Social Evolution Reconsidered // F. William Ogburn. On Culture and Social Change: Selected Papers / Ed. by Otis Dudley Duncan. Univ. of Chicago Press, 1964. 360 p. Р. 17-32.
8. См.: Руссо Жан-Жак. Рассуждение о науках и искусствах // Ж.-Ж. Руссо Избр. сочинения: В 3 т. Т. 1. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1961. 388 с. С. 41-64.
9. См.: Штомпель Л.А. Этничность в контексте городской культуры // Научная мысль Кавказа. 2013. № 1. С. 43-48.
10. См.: Мазаева Т.А. Инновационная динамика в этнокультурной среде: Дис. ... д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 2007. 286 с.
11. Федотова В.Г. Социальная рациональность // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Мат-лы III Российского Философского конгресса. В 3 т. Т. 2. Ростов н/Дону, 2002. 432 с. С. 411.
REFERENCES
1. Amin А., Robins K. These are not Marshallian times. Innovation Networks: Spatial Perspectives. Ed. by R. Camagni London, Pinter, 1991, pp. 105-118. P.105.
2. Mezhuev V.M. Glokalizatsiya. Teoreticheskaya kul'turologiya [Glocalization. Theoretical cultural studies]. Moscow, Academic Project; Ekaterinburg, Delovaya kniga; RIK, 2005, 642 p., pp. 452-453.
3. Shpengler O. Zakat Evropy. Ocherki morfologii mirovoy istorii [The Decline of the West. Essays on the morphology of world history]. In 2 vols., vol. 1. Moscow, Mysl', 1993, 664 p.
4. Snou Ch.P. Dve kul'tury i nauchnaya revolyutsiya [Two cultures and the scientific revolution]. Dve kul'tury: sbornik publitsisticheskikh rabot [Two cultures: a collection of journalistic work]. Moscow, Progress, 1973, 146 p., pp. 18-31.
5. Lem St. Kul'tura kak oshibka [Culture as an error]. In: St. Lem. Sobranie sochineniy [Works]. In 10 vols., vol. 10. Moscow, Text, 1995, p. 248.
6. Tokareva V. Kul'tura protiv innovatsiy [Culture against innovation], available at: http://36on.ru/news/
interview/18113-kultura-protiv-innovatsiy-zerkalo-andreya-tarkovskogo-razvraschaet-molodezh (accessed 3.09.2011).
7. См.: Ogburn W.F. Social Evolution Reconsidered. William F. Ogburn. On Culture and Social Change: Selected Papers. Ed. by Otis Dudley Duncan. Univ. of Chicago Press, 1964, pp. 17-32.
8. Russo Zhan-Zhak. Rassuzhdenie o naukakh i iskusstvakh [Discourse on the Sciences and arts]. Zh.-Zh. Russo. Izbrannye sochineniya [Selected works]. In 3 vols., vol. 1. Moscow, State publishing house of literature, 1961, pp. 41-64.
9. Shtompel' L.A. Naucnaa mysl' Kavkaza, 2013, no. 1, pp.43-48.
10. Mazaeva T.A. Innovatsionnaya dinamika v etnokul 'turnoy srede. Dissertatsiya ... doktora filosofskikh nauk [Innovation dynamics in ethnic and cultural environment.Dissertation for the degree of Candidate of Philosophy]. Rostov-on-Don, 2007, 286 p.
11. Fedotova V.G. Sotsial'naya ratsional'nost' [Social rationality]. Materialy III Rossiyskogo Filosofskogo kongressa "Ratsionalizm i kul'tura na poroge tret'ego tysyacheletiya". [Proc. 3rd Rus. Phil. Congr. ""Rationalism and culture on the threshold of the third Millennium"]. In 3 vols., vol. 2. Rostov-on-Don, 2002, p. 411.
24 февраля 2015 г.
УДК 32.001: 06
РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ЭТНОСАХ И ЭТНИЧЕСКОМ МНОГООБРАЗИИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ (на материалах I международного Конгресса по этнокультуре г. Грозный)
Г.В. Драч
29-31 октября 2014 г. в г. Грозном прошел I международный Конгресс "Пространство этноса в современном мире", организованный по инициативе Северо-Кавказского центра этнокультурных исследований Чеченского госуниверситета и Южного федерального университета. В работе Конгресса приняли ученые Юга России и ряда других регионов РФ (Калмыкия. Сибирь, Башкортостан). Присутствие на Конгрессе представителей ближнего зарубежья (Украина, Грузия, Азербайджан), а также участие в его работе ученых из Польши и Канады позволяет рассматривать Конгресс как международное событие, хотя основания для этого кроются в самой тематике проведенного форума, связанной с проблемами трансформации и выживания этносов в современном мире.
Драч Геннадий Владимирович - доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии Южного федерального университета. 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, e-mail: [email protected], т. 8(863)2303087.
Gennady Drach - Southern Federal University, 13 M. Nagibina Prospect, Rostov-on-Don, Russian Federation, 344038, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2303087.
