CC BY
32
12. Morozova T.G. Korolenko o Dostoevskom. Korolenko - kritik Dostoevskogo. Avaliable at: http://dostoevskiy-lit.ru/dostoevskiy/kritika/korolenko-kritik-dostoevskogo/korolenko-i-korolenko-o-dostoevskom.htm
13. Mochul'skij K.V. Gogol'. Solov'ev. Dostoevskij. Moskva: Respublika, 1995.
14. Dostoevskij F.M. Sobranie sochinenij: v 20 t. Moskva: Terra, 1998; T. 13.
15. Dostoevskij F.M. Sobranie sochinenij: v 20 t. Moskva: Terra, 1998; T. 14.
16. Lotman Yu.M. Semiosfera. Sankt-Peterburg: «Iskusstvo - SPB», 2010.
17. Bahtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1975.
18. Korolenko V.G. Sobranie sochinenij: v 6 t. Moskva: Pravda, 1971; T. 1.
19. Korolenko V.G. Sobranie sochinenij: v 6 t. Moskva: Pravda, 1971; T. 2.
20. Chudinova V.I. Koncept dom v hudozhestvennom prostranstve rasskaza V.G. Korolenko «Sokolinec». Filologicheskijzhurnal. 2012; № 1 (19): 46 - 50.
21. Tarasova M.R. Rasskaz V.G. Korolenko «Sokolinec»: duhovnaya tragediya «horoshego» brodyagi. Filologicheskij zhurnal. 2013; № 1 (20): 30 - 34.
22. Korolenko V.G. Fedor Bespriyutnyj. Available at: https://royallib.com/book/korolenko_vladimir/fedor_bespriyutniy.html
23. Ivanova O.I. Problema skital'chestva v rasskazah V.G. Korolenko «Fedor Bespriyutnyj» i «Pticy nebesnye». Universal'noe i kul'turno-specifícheskoe v yazykah i literaturah: materialy 3-j Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Kurganskij gosudarstvennyj universitet, 2016: 102 - 106.
24. Korolenko V.G. Sobranie sochinenij: v 6 t. Moskva: Pravda, 1971; T. 3.
25. Bakirov N.'E. Osnovnyeprincipypo'etikiKorolenko. Avtoreferat dissertacii ...kandidata filologicheskih nauk. Tomsk, 1979.
26. Linchevskaya S.N. L.N. Tolstoji V.G. Korolenko na rubezhe 19-20 stoletij (Kprobleme tipologiirealizma). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1985.
Статья поступила в редакцию 08.11.21
УДК 81'42
Budnik A.A.O., postgraduate, Maxim Gorky Literature Institute (Moscow, Russia), E-mail: an.budnik@mail.ru
DOLL IN THE RUSSIAN SONG DISCOURSE: LINGUISTIC ASPECT. The article examines the linguistic embodiment of the doll in the modern Russian song discourse. The language material is taken from the texts presented in the Internet. In the texts of different performers, researchers notice a different approach to the image of Barbie, sometimes contradictory sometimes. This is largely due to the public perception of the doll. The study of the original language material allows to believe that the linguistic image of the doll in the modern song discourse is a manifestation of gender stereotypes, the different interpretation of which depends on the author's goal and the author's point of view. The author sees a gender correlation: in the songs of female performers, the evolution of the image of Barbie is traced, its gradual humanization, and with it the gradual cessation of the reification of a woman, while male authors, on the contrary, return to stable traditional ideas about a toy girl.
Key words: Russian language, lexico-semantic system, verbal forms of expression, song discourse, "doll" song discourse, doll, Barbie.
А.А.О. Будник, аспирант, ФГБОУ ВО «Литературный институт имени А.М. Горького», г. Москва; E-mail: an.budnik@mail.ru
КУКЛА В РУССКОМ ПЕСЕННОМ ДИСКУРСЕ: ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В данной статье рассматривается языковое воплощение образа куклы в современном русском песенном дискурсе. Языковой материал был взят из текстов, представленных в интернет-пространстве. В текстах разных исполнителей можно отметить разный подход к образу Барби, порой противоречивый. Во многом это связано с общественным восприятием куклы. Изучение оригинального языкового материала позволяет считать, что языковой образ куклы в современном песенном дискурсе является проявлением гендерных стереотипов, различное осмысление которых зависит от авторских задач и авторской позиции. Также можно отметить гендерную корреляцию: в песнях исполнительниц прослеживается эволюция образа Барби, постепенное ее очеловечивание, а вместе с ним - постепенное прекращение овеществления женщины, тогда как авторы-мужчины возвращаются к устойчивым традиционным представлениям о девушке-игрушке, девушке-пустышке.
Ключевые слова: русский язык, лексико-семантическая система, словесные формы выражения, песенный дискурс, «кукольный» песенный дискурс, кукла, Барби.
Кукла как миниатюрная модель человека существует и используется в разных целях во всех культурах и этносах мира. Кукла-вуду, кукла-игрушка и оберег для детей, кукла для множества магических практик - это лишь часть этно-фоль-клорного функционала куклы.
Научное изучение образа куклы представлено в различных аспектах: в народной жизни как особый образ человека [1] и идеального мира [2], как специфический символ телесной красоты [3] и массовой культуры [4], в телевизионной рекламе как гендерный стереотип [5] и т.д.
Актуальность данной работы, посвященной лингвистическому рассмотрению номинации «кукла» в современном русском песенном дискурсе, определяется, прежде всего, научным интересом к кукле как социокультурному явлению. Кроме того, поэтические тексты песен содержат в себе концентрированную репрезентацию общественных взглядов и стереотипов, а также демонстрируют новые лексические значения отдельных слов или групп слов, указывают на семантические сдвиги и стилистические коннотации в современной лексике. Изучение всех этих явлений в целом актуализирует научные представления, во-первых, о сознании носителей языка, во-вторых, о новых языковых явлениях. Тексты популярных песен оказывают значительное влияние на большое количество людей, участвуя тем самым в формировании их картины мира. Таким образом, анализ отдельных языковых явлений песенного дискурса дополняет научные знания о связи языка и мышления, актуализирует научное представление о восприятии носителями языка гендерных стереотипов и о связанных с ними языковых явлениях.
Целью данной статьи является рассмотрение номинаций куклы в современном русском песенном дискурсе. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: 1. Выбрать наиболее популярные современные песенные тексты «кукольной» тематики. 2. Методом сплошной выборки из этих текстов собрать необходимый эмпирический материал. 3. С помощью лексико-семанти-ческого анализа охарактеризовать номинацию куклыI в этих текстах. 4. Выявить особенности авторских позиций при языковом воплощении куклы:. 5. Рассмотреть авторские позиции и уточнить гендерную корреляцию.
Научная новизна заключается в том, что, несмотря на широкую популярность в обществе выбранных песенных текстов, а также научным интересом к языковым воплощениям куклы, лингвистическое рассмотрение номинаций куклы в современном песенном дискурсе до сих пор не предпринималось.
Теоретическая значимость работы связана с ее актуальностью и новизной, определяется новыми сведениями о языке современного русского песенного дискурса в контексте интернет-пространства (поскольку материал был взят из Интернета, YouTube), разработкой научной сферы, посвященной исследованию куклы. Практическая значимость заключается в возможности использования материалов статьи в практике преподавания русского языка, при чтении лекционных курсов по современному русскому литературному языку (лексикология, фразеология), стилистике, лингвокультурологии, социолингвистике, а также специальных курсов по песенному дискурсу, языку Интернета и воплощениям образа куклы в художественных текстах.
Фэшн-кукла - это антропоморфная игрушка, главным игровым компонентом которой является воссоздание реального внешнего человеческого облика: дизайнерского, авторского, исторического, тематического или домашнего оригинального внешнего образа, создаваемого с помощью одежды и аксессуаров. Ежедневно производится и реализуется большое количество игровых и коллекционных фэшн-кукол, причем масс-маркет охватывается крупными брендами, собирательские ниши - частными мастерскими, а любительское сообщество -домашним хендмейдом.
Благодаря Барби рынок фэшн-куклы увеличился, сформировал свою собственную культуру с историей, традициями и, разумеется, широчайшим кругом последователей. Открылись альтернативные фирмы с другими историями и концепциями, и теперь фэшн-кукла - один из самых успешных коммерческих продуктов. Образ блондинки Барби давно устоялся; она недолго пробыла в своей игровой реальности одна - в 1961 году у Барби появился друг Кен. Барби - воплощение мечты; она живет в Доме Мечты - это название дома на солнечном Малибу; она перепробовала почти все профессии - от военнослужащей до ма-
шиниста поезда московского метро; она популярна, у нее много друзей и большая семья (родители, две сестры и щенки).
Сформировавшийся авторитетный статус фэшн-куклы в массовой культуре неизбежно привел к созданию вокруг нее особого сообщества: в него входят, прежде всего, покупатели всех возрастов, производители, а еще исследователи этого феномена.
В текстах разных исполнителей можно заметить разный подход к образу Барби, порой противоречивый. Во многом это связано с общественным восприятием куклы; исследователи отмечают: «Барби в современном обществе воспринимается не просто как игрушка, а являет собой противоречивый социокультурный феномен» [6, с. 42].
Сексуальность Барби приводит к устойчивым языковым выражениям, и лексема Барби может трактоваться уже не как имя конкретной куклы или обобщение для всех кукол, но и как обозначение девушки-пустышки, с которой можно легко производить те же действия, что и с куклой.
Авторы статьи «Трансформация восприятия русских антропонимов на основе возникающих стереотипных ассоциаций» анализируют ассоциации с именами. Они дают описания личности, чтобы респонденты в соответствии со своими языковыми стереотипами именовали человека, который подходит под описание. Так, исследователи дают такое описание типажа девушки-куклы Барби: «Молодая девушка, типаж куклы-барби, стройная, либо яркая блондинка, либо брюнетка, часто неработающая или работающая в салоне красоты, хостесс и т.д.» [7].
Образ Барби как стереотип женской красоты, закреплённый в языке и культуре, фигурирует в работе ряда специалистов: Мякишевой Е.В. [8], Сажиной Л.В. [6], Филипповой Т. А. [9], Букиной А.П [10] и других. Феномен куклы Барби рассматривается исследователями в разных аспектах: лингвокультурологическом, социолингвистическом, лексическом, лексико-семантическом, психологическом. Появление Барби или отсылок к ней в песенных текстах современных авторов неслучайно: эта кукла стала частью нашей повседневной бытовой жизни и заняла прочное место в поп-культуре, что не могло не отразиться в языке. Речь идет не только о точных номинациях, имеющих непосредственное отношение к бренду (названия игрушек, наборов игрушек, журналов и прочего; линейки детской косметики или о словах, использующихся для обозначения общей массы кукол-клонов Барби и всего с ними связанного), но и об определённых устойчивых ассоциациях и дополнительных значениях самого слова Барби, которое может использоваться в качестве нарицательного существительного: так называют девушек, которым, по мнению называющего, присущ набор неких стереотипных качеств, таких как глупость, легкомысленность, зацикленность на красоте и внешнем виде и даже излишняя распущенность. Существует и другой, более мягкий контекст, который в целом схож с первым, но касается главным образом детской аудитории и с помощью имени Барби маркирует все нарочито «девчачье» - яркость дизайна игрушек или одежды, наивное содержание сказок или мультфильмов, внешний вид, цвет чего-либо и т.д. В массовом сознании Барби прочно ассоциируется с женщинами, их бытом, стилем и образом жизни, причем, как правило, в гипертрофированном стереотипно-негативном ключе. Номинация девушки этим именем может означать либо осуждение ее внешнего вида, либо зацикленность на красоте, либо отсутствие чего-либо, кроме красоты. В более редких случаях акцент смещается в сторону распущенности и низкой социальной ответственности.
Для рассмотрения языкового воплощения куклы (в частности, куклы Барби) в современных русских песнях языковой материал был взят из текстов, представленных в Интернете на YouTube. И здесь следует указать, что вся стилистическая маркированность текстов в интернет-коммуникации оценивается авторитетными исследователями как публицистическая (см., например, [11]). Другими словами, тексты Рунета различного содержания, относящиеся к разным литературным и нелитературным речевым жанрам, принадлежащие разным авторам и т.д., ярко отражают, во-первых, актуальные проблемы общественного и социального характера, во-вторых, позицию и мнение их авторов относительно этих насущных вопросов.
Итак, для рассмотрения были выбраны следующие тексты: «Барби меняет профессию» («МюСли», 2015 г); «Кукла» («Винтаж», 2018 г); «Детские травмы» (Лера Маяк, 2019 г); «Сказка» (Наташа Трейя, Наталья Берсенева, 2018 г.); «Barbie» (Диана Астер, 2020 г.); «Барби» (Егор Крид, DAVA, 2020 г). Песни отбирались по их репрезентативности и числу прослушиваний: «Кукла» группы «Винтаж» - более 100 000 просмотров клипа на YouTube, «Детские травмы» -более 70 000 просмотров клипа на YouTube, «Сказка» - более 3,5 миллионов просмотров клипа на YouTube, «Барби» Дианы Астер - более 8 миллионов просмотров на YouTube, «Барби» Егора Крида - около 3 миллионов просмотров клипа на YouTube.
Важным фактором языкового воплощения куклы в песенных текстах становится «образ автора» и все связанные с ним внутренние текстовые связи и внешние реалии и стереотипы [12].
В песне «Барби меняет профессию» группы «МюСли» лирическая героиня прямо приравнивается к кукле; используются такие языковые выражения, как «я живая кукла в розовый очках», «по красной полосе в мир от кутюр», «твёрдый шаг, сладкий голос, скромный взгляд. На губах улыбка». Розовый - фирменный цвет Барби, явно читаемый символ и устойчивая ассоциация в массовом сознании, поэтому девушка в розовом аксессуаре овеществляется и приравнивается
к кукле. Дополнительные смыслы вносит непосредственно фразеологизм «розовые очки» (обозначающий наивное, идеализированное восприятие действительности) и другие фразеологические ассоциации со словом «розовый», например, «видеть в розовом свете» в значении «идеализировать» или «розовая мечта» в значении «наивная, ничем не омрачённая мечта» (см., например, [12]). Укрепившаяся ассоциация между Барби и модой подчеркивается языковыми средствами выражения модного показа (по красной полосе, в мир от кутюр, вспышки камер, дорожку прямо в небеса, глянцевый блеск), описания походки (твёрдый шаг, смело я иду вперёд, пафосная процессия), жестов (каждый шаг, каждый жест ценою в миллион) и поведения, соответствующих гендерным стереотипам (скромный взгляд - покорность, постоянная улыбка - подавление негативных эмоций, стремление быть «украшением» компании, общества, сладкий голос -женственность, мягкость). В целом весь текст и языковые средства выражения служат созданию словесного образа «идеальной девушки». «Барби меняет профессию» - эта фраза повторяется несколько раз и указывает на отход героини от кукольного неживого образа.
Тот же смысл обнаруживается и в песне «Кукла» группы «Винтаж»: за строчками «Я была для тебя кукла на витрине. Можно взять и купить просто в магазине» следует «только я живая». В тексте этой песни нет указаний на внешний вид, но есть слова, выражающие тождественность девушки и куклы. «Я была для тебя кукла на витрине» - овеществление женщины в мужском восприятии, слово кукла употребляется сразу в двух значениях - «красивая пустышка» и «доступный товар». Второе значение подкрепляет строчка «Можно взять и купить просто в магазине», привнося еще и смысл женской продажности, легкой доступности и меркантильности. «Поиграть» - подчеркнутая несерьезность отношений, акцентуация на развлечении. «Сломана кукла, детали растеряны» - существительные продолжают передавать смысл овеществления, тогда как причастия - отрицать его и изменять на противоположный. С одной стороны, имеется в виду потерянность и страдания от разрушившихся отношений, а с другой - прекращение состояния овеществления, переход от куклы к человеку.
В песне Леры Маяк «Детские травмы» мысль о боли и травмированно-сти куклы трансформируется в особый вид защитной реакции: девушка, пытаясь защитить себя от пережитых травм, прячется под кукольной маской. Если в предыдущих примерах слово кукла употреблялось в значении «красивая глупая пустышка», то в данном случае появляется значение «девочка», апеллируя к тому фрагменту семантического поля, которое связывает куклу со значением «детское, девчачье». «Куклы-подружки» - слово кукла употребляется в прямом значении с добавлением компонента «человечности», т.е. скорее кукла уподобляется человеку, чем наоборот. Однако это справедливо только для маленького человека, т.е. для ребенка, что явно демонстрируют строчки из припева. «Все что осталось - кукла сломалась, кукла смеялась» - кукла употребляется в значении «девочка, которой я когда-то была, мое детство». Несмотря на выраженный гендерный аспект и уравнивание человека и куклы, в этой песне слово кукла не несет в себе семантического компонента овеществления и не связано с ген-дерными стереотипами. Кроме того, уравнивание происходит очень осторожно и даже с некоторым отделением куклы от лирической героини.
В песне «Сказка» кукла не упоминается, но постоянны отсылки к ней: дуализм мира, его фальшивая (кукольная) и реальная сторона: «Я ей [сказке - А.Б.] поверила, но она не сбудется». В этом тексте языковой образ куклы оформляется не на уровне лексики или прямых «кукольных» номинаций, а на уровне фоновых знаний и традиционных языковых ассоциаций. Один из наиболее ярких примеров - «пустая игрушка открывает глаза»; слово «кукла» употребляется посредством антономазии. Здесь также есть смысловой компонент отождествления девушки и куклы, который получает развитие в следующем образе. «Неживая принцесса не пробудится» - еще одно косвенное упоминание куклы, тоже с помощью антономазии. Однако в этом случае происходит расподобление куклы и человека по контрарному признаку «живой - неживой». Подтверждение этому можно увидеть в строчке «для меня наступала настоящая жизнь», которая только усиливает это расподобление. Отдельно нужно упомянуть, что эту песню следует воспринимать в сочетании с клипом, в котором девушка уподобляется кукле Барби с помощью эффекта комбинированной съемки - одна и та же часть тела, проходя через некую границу, перестает быть человеческой и становится кукольной.
В песне «Барби» Дианы Астер акцент ставится на внешности: «розовые волосы», «на мне розовые очки». Смысловая нагрузка слова розовый была подробно рассмотрена выше, но в контексте этой песни «розовыеочки» несут буквально противоположный привычному фразеологическому значению смысл. Созданная в тексте Барби - особа иного уровня: «Я не игрушка, а Барби». Так лирическая героиня поэтического текста - девушка - приравнивает себя к кукле по внешнему виду, но не по внутреннему содержанию, не представляет себя игрушкой, которой можно воспользоваться: «Меня интересует успех, а не парни. Я не игрушка, а Барби». В отличие от традиционного образа Барби лирическая героиня говорит: «Мне не нужен Кен», и это можно рассматривать как противопоставление традиционного женского образа современному, в котором женщина предстает самодостаточной личностью.
Образ женщины трансформируется в соответствии с изменениями в образе Барби последних лет: слоган «Ты можешь быть кем захочешь» сопровождается запуском новых линеек кукол с нетипично женскими профессиями. Так, на-
пример, существуют Барби в костюме астрофизика, пилота, в образе кандидата в президенты и военной форме и даже инклюзивной линейки - располневшая Барби, Барби в инвалидном кресле и т.д. От образа вещи, пустышки, глупой и наивной девочки Барби переходит к образу взрослой и сильной девушки, что и отражается в тексте песен.
И в то же самое время культивируется и традиционный образ Барби-красот-ки, что можно проследить в песне «Барби» Егора Крида. Женщина овеществляется, полностью приравнивается к традиционному образу Барби - «глупой блондинки в розовом»: «Барби нужен Кен», «В её глазах так пусто, зову её Барби», «Она кукла». В песне девушка нужна лирическому герою только для наслаждения -прослеживается мотив использования и развлечения: так поступают с игрушкой («Спят усталые игрушки, и я в ней»). В этом тексте чётко выражено значение продажности и меркантильности. Барби - это не просто вещь для развлечения, но вещь, которую можно купить («Всё время в магазинах, будто Манекен, всё, что ей нужно, это твои money, Кен»; «Всё, что она видит - тут же куплено. Да, она кукла, но дом ей нужен не кукольный»; «Она дорогая, но я позволил себе её»). Помимо отождествления Барби и девушки, которое имеет значение овеществления, в тексте присутствует отождествление мужчины и мужского эквивалента Барби -
Библиографический список
Кена. В этом отождествлении работает гендерный стереотип, в соответствии с которым мужчина в отношениях является спонсором («Всё время в магазинах, будто Манекен, всё, что ей нужно, это твои money, Кен»).
В заключение следует сказать, что для разработки вынесенной в название статьи темы были выбраны наиболее популярные современные русские песенные тексты и рассмотрены языковые воплощения куклы в этих текстах. Можно сделать выводы о том, что кукла в русском современном песенном дискурсе является проявлением гендерных стереотипов; граница между куклой и реальной девушкой за счет выбранных и употребленных авторами этих текстов речевых средств оказывается размытой. В зависимости от авторских задач и авторских позиций осмысление гендерных стереотипов оказывается различным. Также выявлена гендерная корреляция: в песнях исполнительниц прослеживается эволюция куклы Барби, постепенное ее очеловечивание, а вместе с ним - постепенное прекращение овеществления женщины, тогда как авторы-мужчины позволяют себе декларировать устойчивые традиционные представления о девушке-игрушке, девушке-пустышке. Настоящее исследование перспективно в плане будущих разработок номинации куклы в русских художественных текстах, в дальнейшем научном освоении современного популярного песенного дискурса.
1. Березняк Н.А. Образ человека в когнитивном и семантическом аспектах категории сравнения. Известия РГПУ им. А.И. Герцена. 2009; № 118: 167 - 172.
2. Каравашкина М.Е. Народная игрушка как образ идеального мира. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2012; № 2 (26): 125 - 129.
3. Виляева С. Телесность и телесная красота как феномены культуры. Аналитика культурологии. 2014; № 28: 6 - 10.
4. Лаптева М.Л., Кинжигалиева Ж.Э. Символы массовой культуры в лексико-фразеологической репрезентации. Тульский научный вестник. Серия: История. Языкознание. 2020; № 1 (1): 70 - 78.
5. Исакова Б.А. Эволюция гендерных стереотипов в телевизионной рекламе куклы Барби. Материалы 57-й Международной научной студенческой конференции. Новосибирск: Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, 2019: 38 - 39.
6. Сажина Л.В. Проблемный характер современных агентов гендерной социализации: кукла Барби (социокультурный анализ). Культура. Наука. Интеграция. 2014; № 3 (27): 40 - 44.
7. Подгорнова А.В., Романюк М.А., Щепотьева Е.В. Трансформация восприятия русских антропонимов на основе возникающих стереотипных ассоциаций. Современное педагогическое образование. 2020; № 4: 207 - 212.
8. Мякишева Е.В. Стереотипы красоты и их репрезентация в современной русской речи. Языковое бытие человека и этноса. 2008; № 14: 156 - 163.
9. Филиппова Т.А. Барби как социокультурный феномен: символ женственности или апология воинствующего феминизма? Библиотечное дело. 2005; № 12 (36): 16 - 17.
10. Букина А.Г. Barbie, или чудесные приключения античного идеала красоты. Труды Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. 2012; Т. 192: 25 - 30.
11. Иванова М.В., Клушина Н.И. Публицистика в истории русского литературного языка: от древнерусской словесности к интернет-коммуникации. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Русский и иностранные языки и методика их преподавания. 2018; Т. 16, № 1: 50 - 62.
12. Иванова М.В. От Ломоносовского ритора к «образу автора». Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2005; № 7: 156 - 161.
13. Алымова Е.Н. О проявлении экстралингвистических факторов в свободном ассоциативном эксперименте (на примере цветовых прилагательных). Полилингвиаль-ность и транскультурные практики. 2006; № 1: 38 - 42.
References
1. Bereznyak N.A. Obraz cheloveka v kognitivnom i semanticheskom aspektah kategorii sravneniya. Izvestiya RGPU im. A.I. Gercena. 2009; № 118: 167 - 172.
2. Karavashkina M.E. Narodnaya igrushka kak obraz ideal'nogo mira. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. Seriya: Social'nye nauki. 2012; № 2 (26): 125 - 129.
3. Vilyaeva S. Telesnost' i telesnaya krasota kak fenomeny kul'tury. Analitika kul'turologii. 2014; № 28: 6 - 10.
4. Lapteva M.L., Kinzhigalieva Zh.'E. Simvoly massovoj kul'tury v leksiko-frazeologicheskoj reprezentacii. Tul'skij nauchnyj vestnik. Seriya: Istoriya. Yazykoznanie. 2020; № 1 (1): 70 - 78.
5. Isakova B.A. 'Evolyuciya gendernyh stereotipov v televizionnoj reklame kukly Barbi. Materialy 57-j Mezhdunarodnojnauchnojstudencheskojkonferencii. Novosibirsk: Novosibirskij nacional'nyj issledovatel'skij gosudarstvennyj universitet, 2019: 38 - 39.
6. Sazhina L.V. Problemnyj harakter sovremennyh agentov gendernoj socializacii: kukla Barbi (sociokul'turnyj analiz). Kul'tura. Nauka. Integraciya. 2014; № 3 (27): 40 - 44.
7. Podgornova A.V., Romanyuk M.A., Schepofeva E.V. Transformaciya vospriyatiya russkih antroponimov na osnove voznikayuschih stereotipnyh associacij. Sovremennoe pedagogicheskoe obrazovanie. 2020; № 4: 207 - 212.
8. Myakisheva E.V. Stereotipy krasoty i ih reprezentaciya v sovremennoj russkoj rechi. Yazykovoe bytie cheloveka i 'etnosa. 2008; № 14: 156 - 163.
9. Filippova T.A. Barbi kak sociokul'turnyj fenomen: simvol zhenstvennosti ili apologiya voinstvuyuschego feminizma? Bibliotechnoe delo. 2005; № 12 (36): 16 - 17.
10. Bukina A.G. Barbie, ili chudesnye priklyucheniya antichnogo ideala krasoty. Trudy Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv. 2012; T. 192: 25 - 30.
11. Ivanova M.V., Klushina N.I. Publicistika v istorii russkogo literaturnogo yazyka: ot drevnerusskoj slovesnosti k internet-kommunikacii. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Russkij i inostrannye yazyki i metodika ih prepodavaniya. 2018; T. 16, № 1: 50 - 62.
12. Ivanova M.V. Ot Lomonosovskogo ritora k «obrazu avtora». Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Lingvistika. 2005; № 7: 156 - 161.
13. Alymova E.N. O proyavlenii 'ekstralingvisticheskih faktorov v svobodnom associativnom 'eksperimente (na primere cvetovyh prilagatel'nyh). Polilingvial'nost' i transkul'turnye praktiki. 2006; № 1: 38 - 42.
Статья поступила в редакцию 13.11.21
УДК 82-311.6
Magomedova Z.K., Doctor of Sciences (Philology), chief researcher, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasa, Dagestan Federal Research
Center, RAS (Makhachkala, Russia), E-mail: m.zuleyha68@mail.ru
ROLE OF THE DOCUMENT IN NOVEL NARRATION. The main attention is paid to the analysis of features of documentary prose in a literary text, which is being introduced into scientific circulation for the first time. Sh. Mikailov's novel is dominated by the type of plot construction, in which the external event series is in the foreground. It is shown that the author was able to organically synthesize diverse material: factual, historical-cognitive, artistic. The work is replete with information related to the events of the period of perestroika. The mechanism of action of a new type of state machine with its main participants unfolds before the reader. This work is distinguished by its focus on reflecting the vicissitudes of an individual's life in the context of new historical realities for the country, in aesthetic terms - on normativity, the averageness of visual resources and language, the inexpressiveness of the author's personal beginning. The author's goal is to analyze the specific moods of the time, which found a refraction in the fate of an individual.
Key words: documentary prose, historical realities, political events of the period of perestroika, high status, artistic idea, power test, internal conflict.
З.К. Магомедова, д-р филол. наук, гл. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального
исследовательского центра РАН, г. Махачкала, E-mail: m.zuleyha68@mail.ru
