CC BY
64
КТО И ПОЧЕМУ ПИШЕТ НЕПРАВИЛЬНО В ИНТЕРНЕТЕ?
М.Ю. Сидорова, У Баоянь
В предыдущей статье мы говорили о том, что неграмотность является одним из негативных проявлений свободы коммуникации в Интернете, и о том, что частотность неправильных написаний в сетевом общении нельзя объяснить какой-то одной причиной. Мы должны разграничивать сознательные и бессознательные отклонения от нормативного написания, но при этом помнить, что одни могут маскироваться под другие. С этой точки зрения на территории неформального межличностного общения в русском Интернете обнаруживаются, по крайней мере, четыре группы пишущих.
Во-первых, есть так называемые «падонки», гордо именующие себя «контр-культурными деятелями» и людьми, «способными абстрагироваться от социальных норм и правил (морально-этических и так далее), в каких бы то ни было проявлениях своей воли». Это группы, сознательно посвящающие себя созданию текстов, демонстративно нарушающих языковые и моральные запреты. У «падонкафф» есть своя территория, куда заходят только любители подобного творчества, но и на других Интернет-ресурсах они не редкость. Неграмотность «падонкафф» последовательная, целенаправленная и изощренная, более того она ими идеологически обоснована. Она прокламирована в Манифезде антиграматнасти на одном из их сайтов:
Мы прынцыпиально протиф так называимай "граматнасти " в Сити. <...>
Па мери савиршенства кампютырных спилчекирав руский изык ишо болще патеряит сваих нипасредствиннасти и абаяния. Паэтому все художники рускава слова далжны бросить вызав убиванию нашива живова изыка биздушными автаматами! Галавный Принцып нашева великава движения ПОСТ-КИБЕР гаварит: "настаящие исскувство новава тысичулетия - это то что ни можыт делать кампютыр, а можыт делать тока чилавек!!!" "Биз грамотичискай ашипки я русскай речи ни люблю!", писал наш лудший паэт Аликсандыр Сиргеич Пушкин, и эти слава мы бирем дивизом на наш флак В БАРЬБЕ С ЗАСИЛИЕМ
БИЗДУШНАЙ КАМПЬЮТЫРНОЙ ПРАВИЛНАСТИ, каторую нам навязывают гацкие робаты-акуппанты!!!!
Оказывается, «падонки» - защитники настоящего искусства и борцы за красоту русского языка, против «бездушной компьютерной правильности». Только мало кто из пользователей Сети, перенявших манеру письма и общения «падонков», знает об этой «высокой» миссии. Как правило, эта миссия принимает в сетевом поведении форму глумления над выбранными объектами (частными или публичными лицами) или откровенной травли отдельных участников коммуникации (организация так называемых флэш-мобов в Живом Журнале, «Парад уродов» на journals.ru). Отрабатываются способы унижения и уничтожения личности посредством языка.
Сочетание орфографических нарушений с лексическими и фразеологическими приметами, а также морфологическими искажениями русских слов создало особый «падонкоффский» диалект. Массовое использование этого диалекта на той или иной странице Интернета сигнализирует о том, что вы попали в зону, свободную не только от языковых правил, но и от правил цивилизованного поведения, от культурных и нравственных устоев общества. Спорадическое употребление элементов этого диалекта возможно в Сети и за ее пределами - с пародийной, оценочной, иронической целью даже у говорящих с достаточно высоким уровнем языковой сознательности; а для выражения приобщенности к миру сетевой коммуникации - у говорящих с самой разной языковой способностью.
«Падонки» - это далеко не предмет науки, но это тот «враг, которого надо знать в лицо», чтобы не плодить этого «врага» в школах и вузах. Чтобы понимать, что очень существенная часть ненормативных написаний в Интернете есть не проявление неграмотности или пресловутая «передача произношения на письме», а сознательное проведение определенной языковой и культурной политики, открытую или молчаливую поддержку которой высказывает ряд наших журналистов и литературных деятелей, переносящих слова типа «превед», «медвед» на страницы своих произведений, в СМИ и рекламу, не задумываясь над идеологией, за ними стоящей.
Опасность контркультуры «падонкофф» в ее агрессивности и лицемерии. Полагая себя ниспровергателями основ и большими оригиналами, лингвистические Интернет-девианты на самом деле паразитируют на человеческой культуре и на русском литературном языке. Их тексты эпатажны только на фоне нормальности, любимые
фразы «падонкафф» типа «Аффтар1 жжот», «Аффтар пеши исчо» или «Аффтар выпей иаду», «Аффтар аццкий сотона» расползаются по сети за пределы их резервации и вызывают улыбку у пользователей только потому, что контрастируют с нормативными написаниями, хранящимися в их языковом сознании. Представим на минуту невозможную картину: все пользователи Интернета вдруг забыли правила русской орфографии и стали писать «как слышится» - сразу же все эти выверты перестают «играть», теряют всякий смысл. С точки зрения содержания, «аффтары» тоже вторичны, они не существуют без культурной и коммуникативной питательной среды, из которой извлекают объекты для унижения и глумления. При этом «падонки» хорошо организованы и воинственны, прекрасно иллюстрируя известную песню Б. Окуджавы, «любят собираться в стаи» и диктовать свои условия на любом пространстве сетевого общения, куда они допущены. Некоторые пользователи Интернета вынуждены в целях защиты от языковой агрессии ставить на своих сайтах или в дневниках знак «Здесь говорят по-русски» или указывать на недопустимость использования диалекта «падонкафф» на своих страницах.
Вторую группу носителей Интернет-неграмотности составляют крайне неграмотные пользователи, практически лишенные языковой рефлексии и с трудом передающие свои мысли на письме. Говорить о них трудно, поскольку, когда исследователь в Интернете сталкивается с кричаще неграмотным текстом, в котором, что ни слово, то ошибка, следует всегда быть осторожным и прежде всего задаться вопросом: «Уж не пародия ли он?» Стилизации под патологическую неграмотность - одна из форм карнавального поведения в Сети. С другой стороны, культурный и возрастной разрыв между теми, кто изучает Интернет, и теми, кто в нем пишет, может быть так велик, что первым трудно осознать пугающую реальность текстов такого типа: вот ...сёня мама опять уехала с дядей колей в камандировку...и сказала что будет через неделю...а папа до ночи торчит наработе....вот а брат мой старший со своей девушкой пошли в ристоран и сказал что не придёт дамой а будет в гостинице
спать.....так вот я осталась 1 с сестрой а остальный разошли по разным
местам....скоро ешё напишу (если верить данным, указанным в «Профиле» владельца интернет-дневника2, этот текст принадлежит двенадцатилетней школьнице).
Другой пример:
1 Или: афтар.
2 Мы намеренно берем здесь в качестве примеров тексты Интернет-дневников - жанра, предполагающего наибольшую сознательность и обработанность письма.
Планета Призраков этой жизни.
Всем демонам этой жизни место здесь сомной.
И всем призракам.
Я первый из первх пириходите не пожилеете.
Все ходящие в тьме обьединяйтесь я хочу свергнуть провителей.
Alpha Black Zero Всем удачи!
Этот текст не просто отдельная запись, а так называемый «поплавок», или эпиграф к дневнику, который выражает жизненное или виртуальное кредо автора и постоянно стоит наверху дневниковой страницы. Такого рода «визитные карточки» продумываются авторами особенно тщательно, здесь тоже налицо претензия на «непростоту» содержания, так что мы можем быть уверены в том, что в данном случае имеем дело с реальным состоянием грамотности пишущего. Подобный уровень дисграфии характеризуется большим количеством ошибок всех типов, классифицированных и изучаемых специалистами в области нейропсихологии письма ([Ахутина 2001], [Корнев 1997]). Как традиционные причины ошибок письма взаимодействуют с дополнительными факторами (печатание в условиях лимита времени и одновременного участия в нескольких коммуникативных процессах, контроль за написанным путем чтения с экрана, а не с листа бумаги и т.п.)? На этот вопрос науке еще только предстоит ответить. И пока ответа на него не будет, нельзя рассуждать о том, насколько Интернет портит русский язык. Трудности языкового анализа, дефекты речевого внимания, слабое развитие функций планирования и контроля речи и другие причины дисграфии выявляются еще у учащихся начальной школы. Другое дело, что до последнего времени человек, не преодолевший этих трудностей, не мог писать публично. Теперь ему есть, где это делать, более того, у каждого такого пишущего есть свои читатели, а значит контагиозность подобных безграмотных написаний возрастает.
В-третьих, есть некий средний уровень неграмотности, представляемый например, дневниковыми записями такого типа:
Давно я тут ничего не писала..да и счас писать что то не особо хочеться.. иногда создаёться впечатление,что люди не живут а бегают как белки в колесе...одно и тоже...не знаю для чего я затронула эту тему..мыслей много,но тут почему то не хочеться ничего высказывать.Скажу только одно,люди,давайте менять нашу жизнь,давайте почаще улыбаться,не ходить хмурыми и злыми по улицам,давайте делать нашу жизнь ярче и светлее и всегда оставаться самими собой!! (дневник М., darkdiary.ru)
Пишущие, относящиеся к этой группе, отличаются от предыдущей уже тем, что имеют представление о таком знаке препинания, как запятая.
Ошибки у них в основном однотипные, лексический запас и структура предложения более развитые, чем во второй группе.
Наконец, в-четвертых, в Интернете очень много людей в принципе грамотных, делающих отдельные орфографические и пунктуационные ошибки, более или менее невнимательных и склонных к опечаткам, особенно в режиме нехватки времени и при параллельном общении с несколькими собеседниками или при одновременном общении в Интернете и рабочих занятиях в реале. В то же время большинство из этих коммуникантов способно сознательно использовать ненормативные написания слов для создания требующегося им эффекта.
Если речь идет о подобных пользователях, то необходимо дифференцированное рассмотрение ненормативных написаний слов, на первый взгляд относящихся к случаям «передачи на письме произношения», которые отмечаются практически всеми исследователями русского языка в Интернете (тока - только, че - что, вишь - видишь). Такие отступления от нормативной орфографии, а также применение графических эффектов в Интернет-дневниках были проанализированы нами с точки зрения причинно-следственных связей, целей и эффектов подобных написаний. Обычно интерпретация таких примеров сводится к утверждению о близости неформальной Интернет-коммуникации к устной разговорной речи, причем между устностью и разговорностью четкого разграничения не проводится. Однако можно выделить по крайней мере несколько типов ненормативных написаний по тем (весьма разноплановым) параметрам речи, которые пытаются передать пишущие.
1. На письме изображается «акцент» говорящего (украинский, грузинский, еврейский и т.д.): дарагой, звиняйте, хлопци, шо-таки делается. Важен не сам по себе национальный образ-стереотип, а связанные с ним оценочные и эмоциональные ассоциации. Так было, например, в период жарких дискуссий конца 2004 - начала 2005 года по поводу «революции» на Украине, когда активизация лексических и фонетических украинизмов в русском тексте свидетельствовала о позиции пишущего, причем, как правило, направленной против «оранжевого» экстремизма и русофобии.
2. Использование разговорных и просторечных элементов для выражения иронии по отношению к себе, предмету обсуждения, собеседнику: Вот щас только кандидатскую защитю быстренько - и все, конец (защита диссертации иронически представляется как быстрое и легкое дело). С подобным искажением написания часто сочетается использование разговорной и даже просторечной лексики и грамматических форм.
3. «Карнавальная» имитация безграмотности и низкого уровня культуры:
... все из рук валиццо.
Солонку вчера - ббабааах! - на пол. Тока шо не разбил, зато все
рассыпал.
***
А еще мне наконец-то воткнули на стол телефон.
Даже два.
Один городской, другой унутренний. Теперь я похож на оченьбольшогоначхальника: у мине самый большой стол в нашем отдели, на ем самая большая морда и самый чорный корпуз, и много переферии, а теперь еще два большых и чорных тилифона.
Важная шышка, да. Сталичьная штучька.
Здесь автор Интернет-дневника для того, чтобы создать виртуальный образ «простого парня», концентрирует в своей письменной речи орфографические ошибки, слова и формы, выходящие за пределы литературного языка. Относительно таких текстов ни в коем случае нельзя говорить о «передаче произношения на письме» или создании эффекта устно-разговорной речи. Это именно сознательная, утрированная передача неграмотности на письме, включающая такие написания, которые не имеют ничего общего с произношением. У только что процитированного автора находим, например, гозетка (газетка), корикотурах (карикатурах), ведзьма (ведьма) и подобные написания. Часть из них -индивидуальные изобретения автора, часть - типичны для неформального письма в Интернете в целом, в том числе заимствованы из диалекта «подонкафф».
4. «Пародийные», или «цитатные», неправильные написания используются как ироническая реакция на неграмотность пишущего или неспособность его правильно понять собеседника. Это прием иронии, намек, что адресату доступен лишь искаженный язык или имеет чуждые автору реплики, понятия и ценности. Так, в Интернет-дневнике, отвечая в весьма конфликтной дискуссии коммуниканту, подпись которого содержит нарочитую орфографическую неправильность «маленький чОрный робот», его оппонент усиливает эмоционально-оценочную окраску своей реплики, совершая аналогичную «ошибку»: Я к вам не пришОл. Это вы тут ко мне поприходили.
Пример форумной коммуникации на сайте http://www.hpc.ru.
Пользователь Xpert Mobile CHAT using 9210: Народ памагите есле можете Есть идея арганизоват ЧЯТ на мабилах. Тоесть типра Mirca, ICQ, Foruma итд... Но с помащю какой праграмы можна это арганизовать. Я бы хотел это арганизоват используя тока свой
камуникатор, но видать придёться использовать его вместе с компютером. (тагда какая прога нужна). Идея в том утоб ЧЯТработал в режиме автомата +/- У каво какие идеи, за ранее благодарен.
Ответ пользователя sulwing: ... предлагаю воспитательную меру-безоговорочное удаление мессаг1 с процентом орфографических ошибок более 60, — мы же културные луди, да!? (вроде уложился в 60% ).
Нарочитое искажение написания в реплике второго участника общения одновременно акцентное и цитатное.
5. Эмоциональность, передаваемая обычно многократным написанием гласных или использованием заглавных букв и разбиением слова на слоги или буквы с помощью дефиса. Не следует путать применение заглавных букв и других графических эффектов для симуляции эмоциональной речи с применением тех же эффектов для расстановки логических акцентов.
6. Пародия на известную манеру произношения: например, женское (или ассоциируемое с лицами определенной сексуальной ориентации) жеманно-претенциозное таааакой милый или «новорусское» ваааще. Часто встречаются попытки передать на письме звучание известной фразы из фильма или анекдота.
7. Передача междометий, не только характерных для устной разговорной речи, но и типичных исключительно для письменного электронного общения: дадад, эгеж.
8. Передача произношения английских слов в русской графике, причудливо сочетающая транскрипцию и транслитерацию. Читайте словари (www.lingvo.ru, к примеру), они сеют разумное, доброе, вечное... Насинг, как это уже неоднократно и бывало, пёрсонал!..
При этом отклонения от нормативного написания и орфографических правил определяются жанром общения в Интернете. Нельзя согласиться с тем, что сознательное использование ненормативных написаний просто диктуется принципом удобства, то есть экономии усилий отправителя и получателя, как на этом любят настаивать студенты в курсовых и дипломных работах. Причины, побуждающие Интернет-коммуникантов писать таким образом, и роль орфографических «неправильностей» в виртуальной среде гораздо разнообразнее и сложнее. Непривычные для не опосредованной компьютером письменной коммуникации написания выполняют в Интернете следующие важные функции:
во-первых, они представляют собой знаки неофициальности среди виртуального коммуникативного сообщества;
1 Мессаг - от англ. message, «сообщений», «реплик» (типичный Интернет-жаргон).
во-вторых, наиболее частотные «искажения написания» служат знаками приобщенности, их использование символизирует принадлежность пишущего к «глобальной деревне» (М. Маклюэн) и осведомленность в ее устоях;
в-третьих, в «карнавальном» общении эти знаки могут быть составляющими виртуального образа;
в-четвертых, ненормативные написания - эффективное средство выражения отношения к собеседнику и к теме разговора.
Примеры с форума Красноярского общественного совета по рекламе, тема «Телевизионные перлы» http://www.reklama-mama.ru/forum (пишут в основном профессиональные журналисты, обсуждая работу местных каналов, программы и ведущих):
- ТВК - зоопарк фриков. Кечина как-то давно снимала сюжет про убийство и спросила убивца: "Вы человека убили - это хорошо или плохо?". Утренние ведущие этого канала ваще вне всякой критики.
- А где же природная тяга журналиста к перевоплощениям, смене амплуа, тык-скыть?
- Абыдно за то, что молодые журналисты мало читают "научно-познавательной" литературы.
- Прима, Детали, вчера.
Начало передачи. Девочка-журналюшечка: «Сегодня мы поговорим о занимательной ТОПОГРАФИИ. О названиях улиц...» Во дура, думаю. Сафсем книжок не четала. Но тут в кадре появляется их «мэтр» -Прохорова - и, ничтоже сумняшеся, повторяет: «Поговорим о названиях красноярских улиц... Занимательная ТОПОГРАФИЯ...»
В сюжете речь, действительно, шла о названиях некоторых улиц нашего города.
Но причем здесь ТОПОГРАФИЯ, любезные?! Разве сюжет о том, как вы карту города составляли? Как с теодолитом по улицам ходили? Как азимут брали?
Глупы-ы-ые-е! Глупые и нелюбопытные. Кругозор - 12 градусов. Как у лошади на скачках. Шо у Прохоровой, шо у ее юных коллег. (Именно «шо», а не «что».)
Для справки:<...> (приводятся словарные статьи «топонимика» и «топография» - М.С., У Б.)
Ладно. Прохорову учить уже поздно, тем более, ее, говорят, сам ПозДнер учил. А девочке хочу порекомендовать замечательную книжку Льва Успенского «Имя дома твоего». Как раз о топонимике. И еще одну, того же автора: «Слово о словах». Лично я их классе в пятом прочитал, но ей - и сейчас будет не поздно. Любить надо слово, девочки, любить! Чувствовать его, смаковать. Слово и свой язык, если вы НА ЁМ
работаете. И каждый такой ляп должен стать поводом для... сами догадайтесь чего.
Мы видим, что ненормативное написание слов активно используется, когда автору нужно выразить свое негативное отношение к тому или иному явлению.
Следующий фрагмент дискуссии в Интернет-дневниках, в которой каждый из оппонентов дает и образцы карнавальной «неграмотности», и примеры владения нормами письменной речи, подтверждает наши выводы. 21 декабря 2004 года обсуждается запись хозяина дневника (он сам в разговоре не участвует) - стенограмма передачи «5 канала» украинского телевидения - рупора оранжевой революции, предваренная автором записи таким пояснением: Шуфрич - представитель Януковича в Центризбиркоме (ЦИКе), Ключковский - представитель Ющенко в ЦИКе, Скрыпин - ведущий передачи (сразу заявил Шуфричу, что был против его приглашения в передачу, на что тот ответил "Я думал, что дебаты будут один на один, но если вам удобнее вдвоем на одного, то я готов" -цитата не дословная, смысл попытался сохранить). Разговор идет онлайн, временной интервал между репликами собеседников П. и J., обсуждающих тему, от двух до десяти минут.
П.: Саша, я смотрел эту передачу. Почему ты не обратил внимания на глупости, которые говорил Шуфрич? Ведущий просто не смог разговаривать с кретином сдержанно. Это его человеческая слабость. Если ты заметил, то в беседе с другим представителем Я1. он вёл себя гораздо корректнее.
: Смею заметить, что ведущему следовало засунуть свои слабости вести себя как подобает человеку на работе. У него работа такая -разговаривать с кретинами. Корректно и объективно. Кретины же при этом сами являют себя таковыми, особых усилий тут прилагать не надо.
П.: У него работа такая - разговаривать с кретинами. Корректно и объективно. Это твоё мнение. А он и его руководство возможно думают иначе.
: Он и его руководство дискредитируют себя, как профессионалов, ежели они думают иначе. Есть понятие этики журналиста. А вовсе не моё мнение.
П.: А где можно почитать про этику журналиста?
: Пойди на катедру журналистики и спроси жалибным голосом. И ответят тебе. Лекцию даже прочитают. Ильбо же в яндексе набери. Щастье случиться.
1 Януковича
П.: Спасибо. почитал. и живо представил себе журналиста, сдержанно беседующего с каким-нить чикатилой.
П.: А действительно, кто в ЦИКе нейтральный?
J.: Ну так вот, это такая работа. А ежели ты не можешь говорить с чикатилой сдержанно - иди в отпуск. Или сразу - домой. Ты не профи. И в эфире тебе делать нечего.
П.: Ятибя понял. токма к сожалению домой пойти не могу - ишо час работать... а шоу мне понравилось. очень было весело.
Здесь один собеседник, для которого демонстративная неграмотность - основное средство построения виртуальной маски «простого парня», как в дневнике (см. пример выше), так и в комментариях, на какое-то время, будучи задетым за живое темой дискуссии, забывает про эту маску и начинает писать вполне грамотно. Другой же, в принципе следящий за орфографией и знаками препинания, в последней реплике сознательно искажает орфографический облик слов, выражая тем самым отношение и к собеседнику, и к предмету обсуждения.
Очень показательны и примеры, обнаруженные нами на форуме «Движения против незаконной иммиграции», участники которого в большинстве своем пишут достаточно грамотно
(http://www.dpni.org/forum). Сторонники движения знают о том, что их взгляды часто называют фашистскими. Сами они так не считают, но регулярно напоминают в ироничной форме друг другу о том, какую реакцию может вызвать у их противников то или иное высказывание; при этом используется слово фашист в искаженной орфографии: ФОшЫст!1 Ненормативный облик слова сигнализирует для адресата точку зрения автора: это не моя оценка, но многие тебя так назовут. Другой случай, когда грамотный в целом текст перемежается нарочитым искажением письменного облика слов, это сигнал «Я знаю, что вы со мной не согласитесь, что мое высказывание звучит здесь как чуждое»:
Я не постоянный посетитель. Рад, что мое скромное сообщение нашло столько откликов на форуме. По поводу азебайджанцев: А хто тада продавать будет нам же фрукты? Да, монополизацию рынков определенной диаспорой необходимо уничтожить. Но вот вопрос: А кто это мешает сделать?
1 Такое написание не изобретено участниками дискуссий на данном форуме, а является стандартным для Интернета ненормативным видом этого слова, выходящим усилиями деятелей киберкультуры и СМИ за пределы сетевого пространства в реальный мир: см., например, в молодежной газете «Акция» (апрель 2006) отчет о проведении акции «Где фошысты?» в одном из московских клубов.
Азебайджанцев - явная ошибка или опечатка, а хто тада -сознательное нарушение орфографической нормы.
Таким образом, на тех сайтах межличностного общения, где нормы русского правописания в основном соблюдаются, сознательное отступление от этих норм часто маркирует противопоставление точек зрения «свой - чужой».
О том, как соблюдение или несоблюдение норм русского языка на том или ином сайте определяется взаимодействием политики администрации и доброй воли пользователей, см. более подробно [Сидорова 2006а].
Все сказанное нами в этой и предыдущей [Сидорова 2006б] статье позволяет оспаривать утверждение психологов, изучающих Интернет (часто без малейшего погружения в языковую ткань его текстов), о пониженной эмоциональности сетевого общения. Сетевое общение в большинстве его форм - это не просто обмен информацией, дискуссии по серьезным вопросам или болтовня на несерьезные темы. Это (чаще всего сознательная) яростная борьба за собеседника, за внимание окружающих, за место в сетевом сообществе (на форуме, в чате, в среде дневниководов) посредством русского языка. В сетевых сообществах обычно существует гласная или негласная конкуренция на роль лидера, в которой в конечном счете побеждает тот, кто лучше пишет (по меркам данного сообщества), а «лучше писать» во многих случаях значит быстрее подавать качественные (умные, смешные, оригинальные, сочувственные - смотря, что требуется) реплики. Такая борьба за собеседника также повышает эмоциональность общения.
На разных стадиях виртуального контакта эмоциональность может носить разный психологический характер (от обидчивой настороженности до безоглядной доверчивости, от нескрываемого восхищения собеседником до резкой ненависти), но в любом случае она находит выражение через языковые и графические (смайлики) средства. Переход от обращения по нику к обращению по имени, нарочитое увеличение дистанции между говорящими использованием Вы на территории ты-коммуникации, совмещение в одной реплике Вы-форм и обращения «сударь» с нецензурной лексикой, резкий переход от грамотного письма к сознательно неграмотному и наоборот, применение графических эффектов (деление слова на слоги, написание слова заглавными буквами и т.п.), активное употребление авторских знаков препинания, подчеркнуто рубленый синтаксис, разнообразные способы цитации, включения в свою речь чужого слова - все это формы выражения эмоционально-оценочных нюансов в сетевой коммуникации. Есть еще многие другие, но большинство этих языковых средств обслуживает именно ту область
эмоциональных смыслов, которая отражает важность противопоставления «свой - чужой» в культуре общества и сознании современного человека. Дистанция интимности, степень взаимопонимания между Я и Другим -главный источник эмоциональности межличностной коммуникации в Сети.
Наконец, вернемся к нашему утверждению, сделанному в начале первой статьи: не так нов Интернет, как его малюют. Ни одно исследование русского языка в Сети не будет успешным, если забыть: для некоторых языковых явлений Интернет - источник, для других -катализатор, для третьих - не более чем зеркало, среда, в которой их наиболее просто наблюдать. Проведение четкой границы между теми чертами Интернет-текстов, которые, действительно, обусловлены именно их электронной формой, и теми чертами, которые в электронной форме просто получили более яркую фиксацию, крайне важно для объективного представления о функционировании русского языка и сознания в мировой сети. Прежде всего надо учесть, что интернетизация всей страны совпала у нас (чего не было в англоязычном Интернет-сообществе1) с радикальными общественно-политическими изменениями, либерализацией и деформализацией во всех сферах, в том числе и языковой.
Стоило бы, делая при анализе сетевых текстов утверждения, например, о том, что в Интернете «словообразовательные процессы обеспечиваются аффиксацией. Активны, в частности, заимствования с суффиксом -ер2 (браузер, мейлер, спаммер, хакер, геймер, ламер). При образовании существительных наиболее продуктивен суффиксальный способ: суф. -ик (сетевик), -чик (интернетчик), -щик (виртуальщик, сетературщик), -изм (интернетизм), -ость (виртуальность), -изаций (интернетизация, баннеризация), -к(а) в сочетании с интерф. -л (бродилка, болталка)» [Трофимова 2004б, с. 8-9], уточнять, что подобные процессы не являются спецификой языка Интернета, а идут и во внесетевой действительности (посмотрим хотя бы на заимствования в области маркетинга и менеджмента или на жаргон сноубордеров). Особенно бросается в глаза, когда говорят о жаргоне компьютерных профессионалов и пользователей, смешение явлений, обусловленных Интернетом, и в Интернете представленных. Слова банить, флудить, коннектиться, офлайновый, флейм - есть порождения Интернета как
1 К сожалению, исследователи русского Интернета (включая и авторов этих строк) не ориентируются так же хорошо в англоязычном и франкоязычном электронном мире, как в русскоязычном. Поэтому иногда трудно точно указать, имеет та или иная особенность текста или речевого поведения, замеченная нами в Рунете, собственно русское или международное происхождение.
2 Статус -ер как суффикса обсуждать здесь не будем.
области деятельности, а не сферы функционирования языка, так же как выражения предпринимательский маркетинг, клиентская база и т.п. -результат развития маркетинга. Поясним: с изобретением книгопечатания возникло много терминов, относящихся к этому процессу, и они получили отражение в литературе о книгопечатании. Но появились эти термины сначала в устной речи первопечатников, а лишь потом вошли в специальные книги. Таким образом, далеко не всякий раз, когда исследователь обнаруживает в Интернете новое слово или форму, ранее не виденную/слышанную в реальной коммуникации, он должен классифицировать ее как принадлежность «Интернет-языка». Вообще, предпочтительно говорить не о языке Интернета, а о модификациях или вариантах стилей и жанров в Интернете, например об «Интернет-варианте официально-делового стиля», «Интернет-варианте публицистического стиля», «Интернет-варианте жанра неформальной дискуссии».
При объективно-научном подходе в неформальном Интернет-общении можно выделить несколько групп языковых примет и коммуникативных признаков, различающихся по происхождению:
1) черты, свойственные аналогичным жанрам докомпьютерной эпохи: например, электронная переписка - частная и официальная - сохраняет основные признаки «бумажных» эпистолярных жанров; речевое поведение участников форумов и членов дневниковых сообществ во многом отражает традицию русской устной неформальной беседы; а часть тех сокращений, которыми изобилуют чаты и ICQ, была не менее распространена в жанрах студенческого конспекта или коммерческого телекса1;
2) черты, свойственные компьютерной коммуникации доинтер-нетовского периода, обусловленные не сетевой, а собственно компьютерной формой текста (например, на смену типичной для невнимательных людей описке «в» вместо «д» приходит опечатка «л» вместо «д» - клавиши рядом, а вместо P.S. в завершении неофициального письма, напечатанного на компьютере, мы можем обнаружить кириллическое «соответствие» ЗЫ - автор сэкономил одно нажатие клавиш для переключения шрифта)2;
1 См. также: [Федорова 2003].
2 Черты собственно компьютерного текста противопоставляют его и другим электронным жанрам, например, СМС-сообщениям. В частности в так называемом SMS-texting-е есть целый класс явлений, вызванных к жизни необходимостью передавать русские слова латиницей при ограниченности длины сообщения (скажем, экономящее один знак использование цифры 4 вместо Л для передачи русского Ч - 4ашка). В коммуникации, опосредованной компьютером, мы это тоже обнаруживаем, но не как средство языковой
3) черты, привнесенные в речевую деятельность и тексты новой, послеперестроечной эпохой, например «раскрепощение» до недопустимой прежде фамильярности речевого этикета, смещение стилистической шкалы «высокое - нейтральное - низкое», криминализация лексикона, активизация заимствований и другие лексические сдвиги (изменение оценочных характеристик слов, частотности слов) и т.п.;
4) черты, заимствованные Рунетом из англоязычной Интернет-коммуникации (более осторожная формулировка: черты, разделяемые с ней), например смайлики;
5) собственные особенности русскоязычной компьютерно-опосредованной коммуникации, например, приветствие «Доброе время суток!», обязательность использования «ты» при общении между незнакомыми людьми в Интернет-дневниках и некоторых других жанрах и др.
Принципиально важным представляется учитывать две характерные тенденции в русском языке Интернета, выделенные Л.Ю. Ивановым [Иванов 2000б]: «Во-первых, одновременно протекающее усложнение одних и упрощение других средств по сравнению с аналогичными средствами в литературном языке, не подвергавшемся воздействию ГС. Эта тенденция затрагивает план выражения, план содержания и план прагматических интенций. <...> Во-вторых, конкурирующее воздействие норм письменной и устной речи».
Другая проблема: «между спутником и микроскопом». Как и с любой новой сферой существования языка, в случае с Интернетом закономерно на первом этапе появились два типа лингвистических описаний - общие характеристики «языка» Интернета, напоминающие панорамные снимки земной поверхности из космоса, и работы, под микроскопом рассматривающие отдельные факты - заимствования, ненормативные написания и т.п. Из этих исследований стало ясно, что и в каком количестве есть в Интернете, определились тенденции развития русской речи в виртуальном пространстве, выявились основные направления исследования. Но мы еще плохо знаем языковые и коммуникативные особенности отдельных жанров, а главное пока лишь подходим к исследованию речевого поведения русского человека в Интернете, факторов, его регулирующих, лингвистических признаков, позволяющих о нем судить.
Кроме того, мы еще не научились дифференцированно рассматривать разные группы пользователей Интернета, для лингвистической
экономии, а как выразительное средство, см., например, название (!) Интернет-дневника «4^», что, разумеется, читается по-русски как «Чушь».
литературы характерна идеализация социокультурного облика пользователя Интернета, противоречащая статистике и языковому материалу. Утверждение Л.Ю. Иванова, сделанное в 2000 году: «Люди, посещающие глобальную сеть, относятся преимущественно к группе авторитетных носителей языка, оказывающих наибольшее воздействие на него. Ощутимая часть пользователей глобальной Сети принадлежит к так называемой интеллектуально-творческой элите общества», - по крайней мере в 2005-2006 годах не отвечает реальностям Сети1. Абсолютно не соответствует действительности и мнение, что «российский контингент пользователей Интернета распадается на две группы, довольно далеко отстоящие друг от друга в реальной жизни: с одной стороны, это представители интеллектуальной, политической и деловой элиты общества, а с другой - люди высокого достатка, зачастую не стремящиеся к высшему образованию. Поэтому именно Рунет отличается от других национальных сегментов Интернета высоким процентом инвективной лексики, присутствием просторечных слов и выражений, а также низким уровнем грамотности, если попытаться вывести в Рунете некий усредненный балл. В то же время среди потребителей Интернет-продукции большую часть составляет высокообразованная аудитория, которая стремится привнести в Рунет речевую изысканность и языковую грамотность» [Трофимова 2004а]. Возражать нас заставляет не только возникающее при чтении этих строк ощущение, что мы пользуемся каким-то иным Рунетом, чем упомянутая «высокообразованная аудитория, которая стремится привнести в Рунет речевую изысканность и языковую грамотность», но и объективная статистика. Журнал «Итоги» [http://www.itogi.ru/Paper2004.nsf] видит в Рунете «зеркало российского среднего класса»: «По данным Spylog наиболее популярными словами в Рунете являются "рефераты" (красноречивая иллюстрация присутствия в Рунете студентов и школьников), "погода", "гороскоп", "новости" и "гадания". В первой двадцатке также встречаются запросы, относящиеся к сексу, поиску знакомств, отправке поздравлений и виртуальных открыток.<...> Другими темами, интересующими посетителей Сети, являются автомобили, недвижимость и путешествия». По опросу агентства МАСМИ (ноябрь 2004 г.) [http://www.cnews.ru] среди аудитории Рунета высшее образование имеет только половина.
Таким образом, русский Интернет не так оригинален в лингвистическом отношении на фоне других сфер современной русской
1 По данным агентства Monitoring.ru и Института социально-психологических исследований и в 2000 г. основную часть пользователей Интернета в России составляли студенты. [http://www.era.ru/eraline/getnews.asp?SID=639].
коммуникации, как казалось нам при первой встрече с этой разнообразной, безбрежной речевой стихией. Сетевые жанры выступают как преемники внесетевых и досетевых, а многие «особенности» Интернет-коммуникации оказываются лишь зафиксированными в открытом доступе для взгляда ученых актуальными общеязыковыми явлениями. С другой стороны, специфика коммуникативного поведения русского человека в Сети и текстов, им порождаемых, на фоне англоязычных составляет нерешенную научную проблему, значимую не только для лингвистики и других гуманитарных наук, но и для практической деятельности в сфере информационных технологий, образования и политики.
Литература
1. Ахутина Т.В. Трудности письма и их нейропсихологическая диагностика // Письмо и чтение: трудности обучения и коррекция. - М., 2001.
2. Иванов Л.Ю. Язык интернета: заметки лингвиста. // [Электронный ресурс] -Электрон. дан. - 2000. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: http://flogiston.ru/projects/ articles/.
3. Иванов Л.Ю. Язык интернета: заметки лингвиста // Словарь и культура русской речи. - М., 2000.
4. Корнев А.Н. Нарушения чтения и письма у детей. - СПб., 1997.
5. Сидорова М.Ю. Интернет-лингвистика. Русский язык: межличностное общение. -М., 2006 (а).
6. Сидорова М.Ю. Лингвистическая уникальность и лингвистическая банальность русского Интернета // Филология и человек. - 2006. - № 1
7. Трофимова Г.Н. Языковой вкус Интернет-эпохи в России. - М., 2004 (а).
8. Трофимова Г.Н. Функционирование русского языка в Интернете: концептуально-сущностные доминанты: Автореф. дис. ... доктора филологических наук. - М., 2004 (б).
9. Федорова Л. Л. Чат и драматический полилог: точки схождения // Московский лингвистический журнал. - 2003. - Том 7/1.
ПАРОДИЯ КАК ЗНАК ДИСКУРСИВНОГО ПРОСТРАНСТВА
И.М. Волчкова
Коммуникационный процесс, в сферу которого включены все формы общественных отношений и взаимодействий, представлен как дискурс коммуникации. «Под словами «язык», «дискурс», «слово» и тому подобными будет подразумеваться любая значимая единица или образование, будь то вербальное или же визуальное» [Барт 1996, с. 235].
