CC BY
18
Вестник ПСТГУ
III: Филология
2016. Вып. 1 (46). С. 10-14
Васильева Наталья Владимировна,
ПСТГУ
wiro2012@yandex.ru
Кружение вокруг посада
Н. В. Васильева
В статье предпринята попытка интерпретации стихотворения «Метель» Б. Пастернака, основанной на имманентном анализе художественного мира. Особое внимание уделено образу вестника как динамическому центру произведения. Методика анализа обусловлена структурными особенностями текста и заключается в установлении корреляции между динамикой формы и динамикой содержания и последующем осмыслении возникающего в этой корреляции семантического напряжения. Фактическую основу интерпретации составляет принятая в качестве инварианта предикативность художественного мира, в котором несостоявшееся высказывание героя о посаде играет сюжетообразующую роль. Тезисы статьи сопровождаются детальным анализом ключевых образов стихотворения.
В кружении «метели» вокруг «посада» ориентиры выхода в пространство авторского замысла можно восстановить, следуя от движения формы к движению содержания. В первую очередь привлекает внимание эффект нанизывания образов на вертикальную1 ось синтаксических повторов. Сужение инварианта повтора2 на фоне расширения (уточнения) самого образа посада наводит на мысль о предикативности художественного мира, иначе говоря, основа его прежде всего не предметна, а ситуативна. Ключевым в «Метели» является не столько образ посада, сколько ситуация его создания3. Лирический герой4 четырежды приступает к «истории о посаде», в которую вторгается нечто внешнее по отношению к самому процессу. Эта история так и не состоится, но прервавшее ее событие выдвинет на первый план другую историю, историю самого героя, творящего мир «посада».
Его явное присутствие отмечено императивом постой уже во второй строфе, а полноценное эксплицитное вхождение в художественный мир — местоимением меня в строке 125. В этих же строфах событие, выводящее на свет ЛГ, грамматически маркировано тире 4-й строки и следующим за ним синтаксическим
1 Под вертикалью в данной работе мы понимаем динамику формы. Следовательно, вертикальная ось проходит между взаимосвязанными и взаимообусловленными повторами формальных элементов.
2 «В посаде, куда ни одна нога / Не ступала, лишь ворожеи да вьюги / Ступала нога...» — «...в посаде, куда ни одна / Нога не ступала.» — «В посаде, куда ни.»
3 Ср.: «.все стихотворение есть только попытка написать стихотворение, вести стройный и последовательный рассказ о случившемся и — в результате — осознание невозможности сделать это» (Смирнов И. П. Б. Пастернак. Метель // Поэтический строй русской лирики / Г. М. Фридлендер, отв. ред. Л., 1973. С. 247).
4 Далее по тексту: ЛГ.
5 Номера строк обозначены в статье арабскими цифрами, а номера строф — римскими.
повтором начала о посаде, а его семантические ориентиры, на наш взгляд, заключаются в каузативной ситуации третьей строфы («Ни зги не видать»), окне (7) и госте (12). Попробуем восстановить событийность первых трех строф, следуя перечисленным знакам. В воображении ЛГ разворачивается мир посада, в котором (или в округе которого) должно нечто произойти. Героя, по-видимому, прерывает стук в окно, — постой5, — и, повторяя начало о посаде, он подходит к окну, чтобы выяснить, что это было. Но там ни зги не видать, — метель, — и герой задумывается над тем, что воображаемый им посад, гиблое и зловещее место, вполне может быть в городе, а значит и здесь, за окном, где на безлюдной улице в непроглядной тьме появляется человек, гость полуночи, который отшатнулся от неожиданно возникшего в окне ЛГ.
В сюжете первых трех строф проясняются ключевые ориентиры художественного мира. Первый из них касается местоположения героя, который, судя по всему, наблюдает метель из окна. Помимо названия, о метели в городе за окном свидетельствует сравнение его с посадом, в котором господствует вьюга. Да и видимость в городе вполне соответствует заснеженной полночи («Ни зги не видать»). Само проявление героя влечет за собой возникновение в художественном мире стихотворения пространства реального, которому принадлежат все «заоконные» образы первых трех строф6 и сам лирический герой. Окно также материально присутствует в реальности, но при этом, за отсутствием образа дома, является и границей между воображаемым посадом и реальным городом7. Через окно в пространство посада попадает неведомый стук8, принимающий в воображении ЛГ облик шальной шлеи (8). Так, во второй строфе намечается идея проникновения события реального в воображаемый мир. А уже в третьей строфе догадка героя о «посаде за окном» вводит зеркальную идею выхода/прорыва воображаемого в реальность. Таким образом, мы подошли вплотную ко второму ориентиру первых трех строф, который касается двух измерений или двух пространств: воображаемого посада и реальности, в которой находится ЛГ.
С переходом к четвертой строфе пересечение пространств, намеченное в размышлениях ЛГ (III), усиливается («в посаде...твой вестник — осиновый лист»). Мир за окном, в котором герой видит осиновый лист, становится и посадом, и не посадом одновременно. Предшествующее кружению листа появление забредшего в полночь гостя — образа, безраздельно принадлежащего реально-сти9, — обозначает границу, после которой стремительно усиливается неразли-
56 Вероятно, обращенное к воображаемому собеседнику или к самому себе.
6 Стук в окно, город, гость.
7 О мифопоэтике символа окна см.: Соколов М. Н. Окно // Мифы народов мира: В 2 т. Т. 2. / С. А. Токарев, гл. ред. М., 1988. С. 250-251.
8 О. Н. Скляров связывает возникновение «шальной шлеи» с порывом метели (см. статью в настоящем выпуске: Скляров О. Н. В краю «душегубов»: драма пространства в «Метели» Б. Пастернака // Вестник ПСТГУ. Серия Ш: Филология. 2016. Вып. 1 (46). С. 28).
9 Гость вообще находится «за скобками» размышлений героя, «за скобками» пересекающихся пространств. Линия гостя, как и линии вестника, загадочной ее и того города, остается открытой. Завершение всех этих линий выходит за пределы текста, за пределы города-посада. Дорогу к этому завершению найти должен сам читатель, прислушавшись к вестнику, как и герой.
чение пространств, иначе говоря — горизонтальную ось10 стихотворения между третьей и четвертой строфой, которая подтверждается и формальными признаками: выравниванием размера, начиная с четвертой строфы11, и симметрией строф с перекрестной схемой рифмовки (II и V). Но ведущим признаком перемены в художественном мире «Метели», на наш взгляд, является прояснение события, прервавшего героя еще во второй строфе, а точнее — факт узнавания ее вестника в осиновом листе (15, 16).
Образ вестника — динамический центр художественного мира. Ему принадлежит решающая роль в восполнении семантических валентностей ключевых образов стихотворения. В первую очередь стоит отметить метаморфозы, которые происходят с вестником по мере его узнавания лирическим героем. Случайный стук в окно (5) реального мира переходит в мир посада обрывком шальной шлеи12 (8), из которого вырастает образ вестника-всадника (15), прорывающийся обратно в реальность осиновым листом (15). На основании этой цепочки превращений можно установить главное свойство ее вестового — способность перемещаться между пространствами вымышленного и реального13.
Благодаря этому свойству вестник нарушает «историю о посаде» и выхватывает лирического героя из воображаемого пространства, в которое тот уже не сможет вернуться. Отстранение от посада нарастает по мере сближения образов вестника и ЛГ. Все попытки вернуться туда, где как убитые спят снега, тщетны: шальная шлея (стук в окно), осиновый лист, шепот вестового сбивают направление мысли героя. Его голос наконец срывается в нарочитую гиперболизацию зловещего и гиблого: для антитезы осиновому листу в посаде появляются душегубы (14). За столкновением контрастных образов вестника и посада (IV) следует прозрение ЛГ, которое акцентировано восклицательными знаками: удивление вестнику-листу в городе-посаде (IV) и осознание его чуждости этому пространству14(У). Окончательно разрушается целостность вымышленного пространства в строке 2215, где «двуногие» вытесняют одноногих вьюгу и ворожею.
10 Под горизонталью в данной работе мы понимаем динамику содержания. Следовательно, горизонтальная ось (граница) проходит между семантическими сегментами текста, взаимно противопоставленными по одному или ряду признаков.
11 Говоря о выравнивании размера в последних трех строфах, И. П. Смирнов идентифицирует общую метрическую схему стихотворения как анапест: «Заключительные стихи контрастируют с Т и АТ также в том отношении, что их метр более "правилен", он резко сближается с чистым анапестом, на основании которого восстанавливается метрическая схема стихотворения» (указ. соч., с. 238). Вероятно, здесь имеет место досадная описка, поскольку вторая половина «Метели» написана почти строгим амфибрахием.
12 Тем самым образ мчащегося всадника намечен уже во второй строфе.
13 О легкости, с которой вестник перемещается между мирами, на наш взгляд, может свидетельствовать тире в строке 15. Кроме того, интересно сопоставить характер движения двух перемещающихся субъектов «Метели»: вестника и гостя. Движения первого отрывисты, резки, стремительны: дохлестнуться (в паре в прилагательным шальная), метаться, (нестись) смерчом, стучаться (во все ворота). Второй же движется неспешно (неслышно?): брести, отшатнуться.
14 Посаду или городу — трудно утверждать однозначно, не погрешив против метафорической связи осинового листа и вестника и нашего предположения о неразличении пространств к финалу стихотворения.
15 Одновременно с прозрением о собственной утрате пути (23).
Сказочная «одноногость» наряду с архаизмами16 составляет стилистическое единство и маркирует замкнутость пространства посада, противопоставленного открытому пространству жизни, которому принадлежит осиновый лист17. Нарочитая архаизация мира посада просматривается с самого начала стихотворения, в котором «одна нога» так или иначе находится в сильной позиции.
Во взаимном притяжении образа вестника и лирического героя чуждость вестника-листа зловещему сказочному посаду сообщается и самому ЛГ. Он сам теперь потерян, сбит с толку, и единственное, что для него несомненно и ясно в финале «Метели», — «Не тот это город и полночь не та». Прозрение о себе в городе-посаде случается после «встречи» с вестником, который неспроста нечто шепнул герою. Вероятно, безгубый безгласный мертвенно белый лист «сообщил» ЛГ весть от нее или о ней, чья загадочная фигура едва угадывается читателем по приметам ее вестового. Кружение обледеневшего листа за окном напоминает герою о той, которую в тексте нетрудно отыскать, сопоставив императив «Послушай»18 (13) и словосочетания «Твой вестник» (15) и «ее вестовой» (20). Она может быть природой, жизнью или подлинной красотой, здесь трудно настаивать, поскольку образ открыт и даже имя его — местоимение19. Но косвенно можно предполагать, что осиновый лист, выбеленный «Метелью» и растянутый в сравнении до полотна (16), метафорически указывает на чистый лист бумаги, ожидающий рождения поэзии. Лист, который, как призрак, молчаливо и напряженно ждет от поэта слова и чувствует малейшую фальшь. Даже столь бледный вестник может шепнуть и напомнить о ненарочитом, незамкнутом пространстве живого, в котором и должен находиться любой «посад».
Впрочем, настроение финала лишь кажется заблуждением, поскольку сближение героя с образом вестника подсказывает нам, что там, куда смерчом с мостовой бросился ее вестовой, где, вероятно, станет искать дорогу ЛГ, находится тот самый город, в котором они оба найдут адресата.
Ключевые слова: Б. Пастернак, «Метель», имманентный анализ, художественный мир, инвариант, вертикальная ось, динамика формы, горизонтальная ось, динамика содержания.
16 Здесь в один ряд с посадом, ворожеей, душегубами мы ставим и прочая как архаичную форму, характерную для церковно-славянского языка: 3-е лицо, мн. ч., ср. р. в значении суб-стантива. Ср. у Смирнова, который считает «и прочая» канцеляризмом (И. П. Смирнов. Указ. соч. С. 240).
17 О пространстве, которому принадлежит осиновый лист, см. у И. П. Смирнова: «Но в системе семантических оппозиций стихотворного текста "осиновый лист" (в этом выражении активизирован имплицитный признак "не зимний") — агент такого пространственно-временного континуума, который, видимо, противопоставлен замкнутости, панхронии и "метельности" "посада"» (там же, с. 241-242).
18 Не исключено, что синтаксически параллельные Постой и Послушай могут означать, что все стихотворение представляет собой обращение к ней.
19 И. П. Смирнов полагает, что загадочная она — это полночь, и герою является «вестник полночи» (И. П. Смирнов. Указ. соч. С. 241). Однако при подобной идентификации «женского» образа все стихотворение становится обращением ЛГ к полуночи, с чем трудно согласиться. Кроме того, вестник при этом становится «заложником» исключительно полночного мира, теряя способность перемещаться между мирами.
Circling around the Posad N. Vasil'eva
The paper attempts to interpret the poem «Metel'» ('Snowstorm') by B. Pasternak on the ground of the immanent analysis of the poetic world. Special attention is paid to the image of the herald as a dynamic centre of the poem. The technique of the analysis, conditioned by structural features of the text, establishes a correlation between the dynamics of the form and dynamics of the content, with the following comprehension of the semantic tension emerging within this correlation. The paper therefore establishes horizontal and vertical axes of the poem. The factual basis of the interpretation is constituted by the predicativity of the poetic world, which is taken as the invariant and in which the unmade statement of the character about theposad ('trading quarter outside the city walls') plays the plot-forming role. Proceeding from the inference about the bifurcating space, the paper deals with the image of the window as a boundary between the worlds and establishes a special quality of the herald, namely his ability to freely transcend this boundary. This quality makes possible the interaction between the herald and the lyrical hero, the clue to which, according to the author of the paper, is the image of the mysterious her, who has sent the herald. The author of the paper makes assumptions about the nature of the «female» image proceeding from characteristic features of the herald-leaf, its colour and metaphoric size («whiter than linen») and making a case for the openness of the image, which is represented in the poem only by a pronoun. In the interpretation of the finale of the poem, an emphasis is placed on the presence of an optimistic tendency in the outcome of the situation with the hero, who has «gone astray». This assumption is made on the basis of the interrelationship between the images of the hero and the herald. This interrelationship allows us to believe that in search of the addressee of the unnamed message, both the hero and the herald will somehow or other reach their goal.
Kewwords: immanent analysis, poetic world, invariant, vertical axis, dynamics of form, horizontal axis, dynamics of content.
Список литературы
1. Скляров О. Н. В краю «душегубов»: драма пространства в «Метели» Б. Пастернака // Вестник ПСТГУ. Серия Ш: Филология. 2016. Вып. 1 (46) С. 24-36.
2. Смирнов И. П. Б. Пастернак. Метель // Поэтический строй русской лирики / Г. М. Фридлендер, Л., отв. ред. 1973. С. 236—253.
3. Соколов М. Н. Окно // Мифы народов мира: В 2 т. Т. 2 / С. А. Токарев, гл. ред. М., 1988.
