CC BY
9УДК 342 СОЛДАТОВ Яков Владимирович,
кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права УВО «Университет управления "ТИСБИ"», Казань
e-mail: mail@law-books.ru
КРИТЕРИИ ПРАВОМЕРНОСТИ АНОРМАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ В ИСТОРИИ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО СРЕДНЕВЕКОВОГО ПРАВА
Аннотация. В статье рассматриваются отдельные проблемы определения критериев правомерности маргинального поведения на основе анализа западноевропейского средневекового права. Внимание автора останавливается на взаимозависимости и взаимосвязанности таких критериев и преобладающего в конкретный исторический период типа правопонимания.
Ключевые слова: маргинальное поведение, критерии правомерного поведения, западноевропейское право.
SOLDATOV Yakov Vladimirovich,
candidate of the historical Sciences, associate Professor of the Department of the theory and history of state and law,
University of management "TISBI", Kazan
THE CRITERIA OF LEGALITY OF THE ABNORMAL BEHAVIOR IN THE HISTORY OF THE WESTERN MEDIEVAL LAW
Annotation. The article deals with some problems of determining the criteria of legitimacy of the marginal behavior on the basis of the analysis of Western European medieval law. The author's attention is drawn to the interdependence and interconnectedness of such criteria and the prevailing type of legal understanding in a particular historical period.
Key words: marginal behavior, criteria of lawful behavior, Western European law.
Повышение качества правовой жизни общества и устанавливаемого правового порядка предполагает обращение к исследованию критериев правомерности поведения субъектов социального общения в истории российского и зарубежного права. Ретроспективный анализ всевозможных форм не соответствующего традициям и правилам сложившихся в обществе моделям поведения экстраполируется в сферу современных юридических исследований, изучающих отчужденные и пограничные способы жизнедеятельности субъектов правоотношений с позиций признания их правомерности или противоправности. В данном контексте особый интерес представляют вопросы определения соответствия правовым установкам маргинального поведения, которое в общеправовой теории маргинальности определяется как «специфический, "пограничный" -правомерный по форме и внеправовой либо нормативный по содержанию - способ (форма) жизнедеятельности субъектов, характеризующийся конформистским либо индифферентным, нигилистическим, а в крайних формах агрессивным отношением к правовым предписаниям, обу-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2018
словливающий предрасположенность к совершению правонарушений, в том числе преступлений» [1, с. 24, 25].
Как отмечают В.В. Оксамытный и Н.К. Потоцкий, маргинальное поведение отражает состояние индивида, которое находится на грани антиобщественного проявления, ведущего к правонарушению, однако таким не становится в силу определенных причин и обстоятельств [2, с. 27]. При этом причинность нормативного по содержанию маргинального поведения многогранна и имеет сложную каузальную природу, которая обусловлена целым комплексом дея-тельностных, формальных, целевых и материальных причин и условий [3].
Сформировавшийся в современной юридической науке плюрализм подходов к правопони-манию расширяет методологические возможности изучения истории взаимодействия, взаимовлияния права и маргинального поведения и, соответственно, критериев правомерности поступков маргинальных субъектов. В частности, с позиций онтологической концепции право рассматривается как способ бытия индивида в его коммуникациях с другими членами соци-
ума. В контексте проблематики данной статьи такой подход позволяет выявить взаимосвязь правогенеза и маргинального поведения, а также отношение общества к последнему, проследить процесс трансформации критериальных показателей его соответствия правовым предписаниям.
В современном представлении в качестве критерия правомерности поведения субъектов социального взаимодействия, как правило, рассматривается законность как строгое и неукоснительное соблюдение норм действующего законодательства, все что нормативно - признается противоправным. Это во многом обусловлено преобладающим на сегодняшний день нор-мативистским подходом к пониманию права. Однако, как справедливо отмечается в научной литературе, категория законности является продуктом Нового времени, когда для этого складываются соответствующие социально-экономические и мировоззренческие предпосылки [4, с. 82] Вместе с тем маргинальность как сложное, многоаспектное социально-правовое явление в силу определенных политических, социально-экономических и духовно-культурных факторов зародилось еще в период рабовладельческой формации, а наибольшее распространение получило на этапе феодализма одновременно с увеличением классовой разобщенности, в частности, социальной структуры западноевропейского общества.
Анализ исторических и историко-право-вых источников свидетельствует о том, что Средние века характеризуются дифференциацией западноевропейского общества, в том числе на основе демаркации и выделения в нем отдельных маргинальных групп, отличающихся несоответствием нормам (этическим, нравственным, религиозным и др.) поведения. Так, немецкий исследователь Б.У. Хергемеллер предложил выделить четыре вида маргинальных общностей рассматриваемого периода [5, с. 49]: «бесчестные профессии», этно-религиозные группы, не принадлежащие католицизму, «демонизирован-ные» лица и индивиды с психическими, физиологическими и иными заболеваниями, так называемые «инаковые» субкультуры.
К первой группе маргиналов относились воры, палачи, живодеры, проститутки, мошенники, цирюльники, фальшивомонетчики, шулеры, повитухи, ростовщики и иные лица, чья деятельность признавалась «грязной и отталкивающей». В условиях преобладания религиозных норм и сформированных на их основе обычаев в качестве приоритетных и наиболее распространенных нормативных социальных регуляторов, представители этих профессий
осуждались и подвергались наказаниям как лица, нарушающие христианские заповеди. Превалировавшее в исследуемый период коллективистское метафизическое мировоззрение предопределяло особую психологию и идеологию группового поведения, соответствующего принятым стандартам. Несоответствие, отступление от установленных социальных норм воспринималась как проявление маргинальности. Примечательно, что средневековое европейское общество стремилось к социальной изоляции маргиналов в различных формах. В качестве примера можно привести обязанность лиц, занимающихся проституцией, носить различного рода опознавательные знаки, клеймление повивальных бабок, тюремные заключения преступников и т.д.
Впоследствии карательные меры в отношении маргинальных слоев населения стали закрепляться в законодательстве. При этом его можно охарактеризовать как достаточно жесткое и зачастую жестокое по содержанию и смыслу предписание. К примеру, в Англии согласно акту Генриха VIII за попрошайничество для трудоспособных лиц устанавливалось наказание в виде тюремного заключения, сопровождавшегося различного рода физическими истязаниями. В случае рецидива такого противоправного деяния предусматривалось усиление физических наказаний, последующее действие влекло за собой смертную казнь. Во Франции в соответствии с ордонансом Людовика XVI к лицам, не имеющим профессию и средств к существованию, применялось наказание в виде каторжных работ.
Ко второй группе маргиналов в средневековой Европе относились представители иных конфессий (иудеи, мусульмане, язычники, православные христиане), еретики, а также других этносов (евреи и цыгане). Появление данной группы во многом предопределялось воинственной по отношению к другим конфессиям позицией, которая нашла свое выражение в числе прочего, в проведении крестовых походов. Одна-ко,если данные агрессивные действия были направлены в отношении верующих из других стран, то целый ряд мер приводил к тому, что евреи были фактически изолированы внутри европейского общества. Минимальный уровень их интеграции в христианское сообщество обеспечивался исключительно их преобладающим родом деятельности - торговлей. Напротив, цыгане не желали ассимилироваться в европейский социум и предпочитали ведение кочевого образа жизни. Практически единственными способами получения дохода для них были
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2018
воровство и гадание, которые находились под строгим запретом христианства. Соответственно, субъекты такой деятельности (в данном случае целый этнос) находились вне западноевропейского правового поля.
Выделение третьей группы маргинальных лиц также связано с канонами и учениями католицизма и представлено так называемыми «деморализованными» индивидами, т.е. теми, кто имел прямую связь и «контакт с дьяволом». Отлучение от церкви чародеев и им подобных лиц являлось наиболее мягким наказанием. Наряду с этой мерой предусматривалась изоляция от общества, смертная казнь и т.д. В процессе борьбы Римско-католической церкви с получившими все более широкое распространение средневековыми еретическими учениями формируются церковные трибуналы - институты инквизиции, использовавшие в своей деятельности самые жестокие аморальные средства и методы выявления, а также наказания еретиков и демонизированных членов европейского общества (привлечение лжесвидетелей, пытки, распространение ответственности на родственников и т.д.). Точное количество жертв инквизиции не известно науке по сей день. Только в Испании в конце XV в. в течение первых 15 лет деятельности инквизиции было казнено около 1.5 тыс. человек [6, с. 256]. Следует отметить, что инквизиция стала мощнейшим инструментом социального и политического влияния католической церкви в установлении критериев правомерности и противоправности маргинального поведения рассматриваемой эпохи.
К четвертой группе маргинализированных субъектов западноевропейского средневекового общества относят индивидов, имеющих отличия от основной массы населения в силу своих врожденных либо приобретенных физических или душевных особенностей. В большинстве случаев такие люди были дистанцированы от социального общения, не имели источников дохода, кроме собирания милостыни и нахождении на содержании родственников. В контексте исследуемой проблематики необходимо обратить внимание, что и данная группа лиц попала под пристальное внимание общества и государства не только по причине брезгливости или опасности заражения какой-либо болезнью. «Физически иные» субъекты считались понесшими Божье наказание. Как следствие, общество прилагало все усилия к тому, чтобы оградиться от них. Так, больные проказой лишались многих гражданских прав и помещались в лепрозотории. Истории известны случаи, когда в XIV в. во Франции прокаженные были казнены за отравление колодцев. В рассматриваемый период отчуждались и исключались из
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2018
системы социальных отношений умалишенные, нищие, бродяги и т.д., отправляясь в плавание на Корабле дураков. Таким образом, по мнению М. Фуко, маргинальность данной группы объективизируется в социально-философском содержании концепции отчуждения [7].
Представляется закономерным вывод о том, что западноевропейское общество в рассматриваемый период не имело своей целью борьбу с причинами маргинализации отдельных его слоев, но активно осуществляло деятельность по их изоляции, направленной на решение целого ряда задач государства как политического, так и социального, экономического, демографического, религиозного и духовного характера.
Проведенный анализ классификации маргинальных слоев западноевропейского общества эпохи средневековья показал, что критерии правомерности поведения таких субъектов динамичны, подвержены трансформации в зависимости от сложившихся политических, социально-экономических и духовно-нравственных условий социальной жизни. При этом фактором, имеющим определяющее значение для выработки критериальных показателей, является доминирующий в конкретный исторический период подход к правопониманию. В этой связи следует подчеркнуть, что маргинальное поведение в истории западноевропейского средневековья представляется возможным охарактеризовать как имеющее «пограничный» характер, правомерность и допустимость которого определялась конкретными историческими обстоятельствами, волей и интересами общества, церкви и государства. Именно нестабильный и трансформирующийся характер такого поведения, представляющего потенциальную угрозу для роста числа правонарушений, на наш взгляд, определял непрерывный интерес к нему со стороны общества и государства на протяжении всей истории развития государственно-правовой действительности и не иссякает по настоящее время. Этим обусловлены межотраслевые и междисциплинарные социогуманитарные исследования в данной сфере, в том числе направленные на выявление причин, способов борьбы и мер по предупреждению преступности лиц, ведущих маргинальный образ жизни [8]. Как видится, проблемы социально-правовой маргинальности требуют дальнейших комплексных теоретико-правовых исследований, основанных на изучении исторических аспектов процесса ее возникновения и развития, разработки новых методологических подходов [9], что позволит усовершенствовать поведенческую концепцию превенции правонарушений, формируемую современной юриспруденцией.
Список литературы:
[1] Степаненко Р.Ф. Общеправовая теория маргинальности: автореф дис. „. д-ра юрид. наук. Казань, 2015.
[2] Оксамытный В.В., Потоцкий Н.К. Мар-гинальность как специфический тип правового поведения (опыт межотраслевого подхода) // Вестник Московского ун-та МВД России. 2012. № 9. С. 27 - 31.
[3] Степаненко Р.Ф. Причинность, понятие и виды правовой маргинальности // Государство и право. 2014. № 6. С. 98 - 103.
[4] Туганов А.Ю. Законность как критерий правомерности // Вестник Екатерининского ин-та. 2014. № 3 (27). С. 81 - 84.
[5] Herrgem lier В.и. Randgruppen der spaetmittelalterlihen Gesellschaft. Einheit und Vielfallt // Randgruppen der spaetmittelalterlichen Gesellschaft. Warndorf, 1990. - 49s.
[6] Henry Kamen. The Spanish Inquisition: a Historical Revision. Phoenix Press, 2000. - 369 c.
[7] Фуко М. История безумия в классическую эпоху. М.: АСТ, 2010. - 698 с.
[8] Степаненко Р.Ф. Преступность лиц, ведущих маргинальный образ жизни, и ее предупреждение: монография / Р.Ф. Степаненко. Казань, 2008.
[9] Бакулина Л.Т., Степаненко Р.Ф. Обзор материалов III Всеросс. «круглого стола» по общетеоретическим проблемам права «Современные тенденции в эволюции методологии правовых исследований» // Право и государство: теория и практика. 2016. № 7 (139). С. 135 - 152.
Spisok literatury:
[1] Stepanenko R.F. Obshchepravovaya teoriya marginal'nosti: avtoref dis. ... d-ra yurid. nauk. Kazan', 2015.
[2] Oksamytnyj V.V., Potockij N.K. Marginal'nost' kak specificheskij tip pravovogo povedeniya (opyt mezhotraslevogo podhoda) // Vestnik Moskovskogo un-ta MVD Rossii. 2012. № 9. S. 27 - 31.
[3] Stepanenko R.F. Prichinnost', ponyatie i vidy pravovoj marginal'nosti // Gosudarstvo i pravo. 2014. № 6. S. 98 - 103.
[4] Tuganov A.Yu. Zakonnost' kak kriterij pravomernosti // Vestnik Ekaterininskogo in-ta. 2014. № 3 (27). S. 81 - 84.
[5] Herrgem ller V.U. Randgruppen der spaetmittelalterlihen Gesellschaft. Einheit und Vielfallt // Randgruppen der spaetmittelalterlichen Gesellschaft. Warndorf, 1990. - 49s.
[6] Henry Kamen. The Spanish Inquisition: a Historical Revision. Phoenix Press, 2000. - 369 c.
[7] Fuko M. Istoriya bezumiya v klassicheskuyu epohu. M.: AST, 2010. - 698 s.
[8] Stepanenko R.F. Prestupnost' lic, vedushchih marginal'nyj obraz zhizni, i ee predu-prezhdenie: monografiya / R.F. Stepanenko. Kazan', 2008.
[9] Bakulina L.T., Stepanenko R.F. Obzor materialov III Vseross. «kruglogo stola» po obshcheteoreticheskim problemam prava «Sovremennye tendencii v evolyucii metodologii pravovyh issledovanij» // Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2016. № 7 (139). S. 135 - 152.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2018
