CC BY
39
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 34 ББК 67
СОЦИАЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ТРУДА КАК КРИТЕРИЙ ПРАВОМЕРНОГО ЛИБО МАРГИНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ:
ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ПРАВА
АЛМАЗ РУСТАМОВИЧ ЗАГРУТДИНОВ,
аспирант кафедры теории и истории государства и права НОУ ВПО «Университет Управления «ТИСБИ» Научный руководитель: заведующий кафедрой теории и истории государства и права
НОУ ВПО «Университет Управления «ТИСБИ», доцент, кандидат юридических наук Р.Ф. Степаненко
Email: half32@yandex.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассмотрены понятия труда и профессии, объясняющее содержание правого статуса личности в истории Западной Европы в период Средних веков. Исследуется проблема социальной необходимости определенной трудовой деятельности для жизнедеятельности общества и возможность признания труда определенных видов в качестве проявлений неправомерного поведения, а также ставится вопрос о влиянии профессии на возможность отнесения личности или социальных групп к маргинальным общностям по профессиональному и религиозному признаку.
Ключевые слова: Средние века, история права, труд, профессия, социология, маргинальность.
Annotation. In this article the author writes about the concept of labour and the professions, which is part of personal legal status, in the history of Western Europe during the Middle ages. There is the problem of influence of a specific social need employment for the life of society on the possibility of recognition of labour as a misconduct, and also writes about the impact of the profession on the possibility of attributing a personality or social groups in professional and religious marginalized community.
Keywords: Middle ages, history of law, labor, profession, sociology, marginality.
Изучение социальной оценки трудовой деятельности, являющейся в Средние века наряду с религиозной принадлежностью значимым элементом правового статуса личности, представляет собой наиболее важный способ онтологической реконструкции жизни средневекового социума в разрезе коммуникативной концепции понимания права, позволявшее взглянуть на социально-правовые явления через систему отношений людей друг с другом. Вместе с тем отношение к труду в течение Средних веков находилось в непрерывном развитии, обусловливавшем определенные противоречия. Так, трудовая деятельность одновременно оценивалась и в негативном, и в позитивном смысле. Низкий статус физического труда до XI века объяснялся влиянием рабовладельческого античного мира. Вместе с тем в труде ценилось дисциплинирующее начало1. Социальная и правовая оценка конкретных профессий осуществлялась не только с точки зрения экономической и юридической целесообразности, но и в значительной мере с позиции философских, религиозных и культурных воззрений.
Правомерное поведение, традиционно определяемое как поведение субъекта правоотношений, соответствующее установленным в обществе нормам права, будет справедливо изучить и в рамках рассматриваемой темы. С развитием цехового строя профессиональная деятельность получала все более детальное регулирование. Основными источниками права в
этой сфере являлись, прежде всего, существовавшие в большом количестве цеховые уставы и регламенты. Вместе с тем, немаловажным при изучении данной темы является уяснение понятия «периферийности» в средневековом обществе с точки зрения профессиональной принадлежности, так как это позволит найти ту границу, за которой какая-либо профессия получает позитивную, либо негативную социально-правовую оценку, признается правомерным или маргинальным. С точки зрения общеправовой теории маргинально-сти, маргинальным признается специфическая форма жизнедеятельности субъектов, являющаяся правомерной по форме и внеправовой или анормативной по содержанию, характеризующийся конформистским, индифферентным или нигилистическим отношением к правовым предписаниям, обуславливающий предрасположенность к совершению правонарушений2.
Принципиальным и существенным критериальным социальным признаком признания поведения правомерным (одобряемым) либо маргинальным (пограничным между правомерным и противоправным) средневекового общества является его значительная корпоративность. Развал каролингской империи и последовавшие за этим раздоры привели к установлению нового феодального общественного устройства, который характеризуется «оклеточиванием» всех социальных групп и сословий. Каждый индивид входит в определенную
№ 11 / 2015
Вестник Московского университета МВД России
21
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
группу, а та, в свою очередь, в еще более широкую группу3. Поэтому с точки зрения средневекового человека подозрительным будет считаться, во-первых, любая деятельность вне какой — либо группы, во-вторых, принадлежность к негативно оцениваемой группе. Так, по классификации немецкого исследователя Б.У Херге-меллера к первой группе асоциальной, маргинальной общности относятся «бесчестные профессии». Это живодеры, повитухи, попрошайки, мошенники, фальшивомонетчики, профессиональные воры, палачи, цирюльники, проститутки и ростовщики4.
Очевидно, что к «бесчестным профессиям» относились совершенно разные по причинам отнесения к неправомерным или маргинальным деяниям профессии, и едва ли будет верно подводить их к единому знаменателю. Так, часть профессий отнесена в этот список в связи со специфическим отношением в средневековье к человеческому телу, «охраняемому» христианской религией. То есть, существовавшее табу на кровь, секс и деньги позволяло маргинализировать не только однозначно такую неправоверную деятельность, как проституция, но и социально ценные профессии врачей, цирюльников, мясников5. Подобные противоречия между объективной необходимостью профессии и его негативной оценки социумом наблюдаются и в ремесленной сфере. Абсолютным недоверием со стороны общества пользуются красильщики. В многочисленных письменных и изобразительных источниках подчеркивается сомнительный, и даже дьявольский характер этого ремесла, запрещенного клирикам и противопоказанного добропорядочным людям6. Такое толкование профессии, в частности, ведет к вполне конкретным ограничениям в правоспособности их обладателей. Во Флоренции в городских законах оговаривается, что красильщики отстранены от политической жизни и общественных обязанностей и не имеют права объединяться в «корпорацию»7.
Следующая группа из числа «бесчестных профессий», нарушающая государственный интерес — фальшивомонетчики. Наконец, сложное отношение вплоть до Нового времени в отношении к ростовщикам, или шире, к любой торговой деятельности. Хотя церковь покровительствовала и благоприятствовала купечеству, все же долгое время она питала серьезные подозрения относительно законности основных аспектов его деятельности. Среди основных претензий, предъявляемых к купцам — упрек в том, что их прибыль предполагает наживу на времени, принадлежащем лишь Богу, а значит не допускающем заработка на покупке и перепродаже товара. Мы видим, что извлечение прибыли за счет времени, усматривается в одном из основных грехов — ростовщическом проценте. Это не только посягательство на выгоду в принципе, но и подрыв всякой возможности развития кредитных отношений8.
В обществе, где понятие профессии и его оценка поставлены в зависимость от их религиозного толкования, предсказуемо происходит так, что неодобряемые христианством профессии выбирают представители других конфессий. Учитывая, что в классификации Хермегеллера второй тип маргинальных сообществ со-
ставляют этнорелигиозные группы по признаку их несоответствия или непринадлежности к христианству (евреи, мусульмане, язычники, цыгане и т.п.), получается, что маргинальность этих групп усугубляется их профессиональной деятельностью9. Профессия, например, красильщиков во многих европейских городах (Салер-но, Севилья, Сарагоса, Авиньон) остается уделом еврейских ремесленников, социальная и религиозная мар-гинальность которых только усугубляет недоверчивое презрительное отношение к этому виду деятельности10.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы. Социальная полезность конкретного вида деятельности не является безусловным и исчерпывающим критерием отнесения этой деятельности в сферу дозволенного либо запрещенного поведения. Такие критерии устанавливались во многом дискретно, в контексте культурных, религиозных, моральных, нравственных и иных традиций конкретной цивилизации. Вместе с тем, учитывая особую «корпоративность» средневекового общества, для каждой группы предусматривается своя модель правомерного поведения. Однако доминирующей группой в средневековой Европе, определявшей основные направления социальной и правовой мысли общества, было христианское большинство, поэтому именно воззрения этого реципиентного сообщества имело решающее значение для характеристики «внешней» оценки разновидностей трудовой деятельности.
Литература
1. Ле Гофф Ж., Трюон Н. История тела в средние века I Пер. с фр. Е. Лебедевой. М.: — Текст, 2008. — 244 с.
2. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье. Время, труд и культура Запада I Второе издание, испр. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. 2002. — 328 с.
3. Пастуро М. Символическая история европейского средневековья I Пер. с фр. Е. Решетниковой. — СПб.: Александрия, 2012. — 448 с.
4. Степаненко Р.Ф. Генезис общеправовой теории маргинальности: монография I Под. ред. д-ра филос. наук., д-ра юрид. наук, проф. О.Ю. Рыбакова. — Казань: Университет управления «ТИСБИ», 2012. — 244 с.
5. Степаненко Р.Ф. Общеправовая теория маргинальности: основные подходы и цели I Государство и право — М: Наука, 2015. — №5 — 127 с.
Reference
1. Le Goff Zh., Tryuon N. Istoriya tela v srednie veka I Per. s fr. E. Lebedevoi. M.: — Tekst, 2008. — 244 s.
2. Le Goff Zh. Drugoe Srednevekov'e. Vremya, trud i kul'tura Zapada I Vtoroe izdanie, ispr. — Ekaterinburg: Izd-vo Ural. un-ta. 2002. — 328 s.
3. Pasturo M. Simvolicheskaya istoriya evropeiskogo srednevekov'ya I Per. s fr. E. Reshetnikovoi. — SPb.: Aleksandriya, 2012. — 448 s.
4. Stepanenko R.F. Genezis obshchepravovoi teorii marginal'nosti: monografiya I Pod. red. d-ra filos. nauk., d-ra yurid. nauk, prof. O.Yu. Rybakova. — Kazan': Universitet upravleniya «TISBI», 2012. — 244 s.
5. Stepanenko R.F. Obshchepravovaya teoriya marginal'nosti: osnovnye podkhody i tseli I Gosudarstvo i pravo — M: Nauka, 2015. — №5 — 127 s.
22
Вестник Московского университета МВД России
№ 11 I 2015
