CC BY
173
реходной ситуации, как нынешняя, неизбежно присуще амбивалентное отношение к происходящему*. Практически стремится адаптироваться к новой ситуации и использовать ее значительно больше людей, чем заявляет о своем одобрении реформ.
В данной статье отмечены лишь некоторые особенности поведения социальной элиты, с этой целью взят узкий круг вопросов. Анализ других реакций этой общественной структуры показывает, что, например, по политическому развитию, по уровню этносоциальных барьеров и комплексов рассматриваемая группа почти не выделяется на общем фоне. Ее "продвинутость" имеет важное, но ограниченное значение.
ЮЛ.Лев ада
2. Критерии бедности в современной России
Бедность — важный социальный феномен современного общества, представляющий немалую опасность как для стабильности общества в целом, так и для социаль-но-психологического самочувствия россиян. Растет число исследований, посвященных этой проблеме. Различные подходы и критерии часто рассматриваются как конкурирующие. Однако, принимая во внимание чрезвычайную сложность явлений и процессов бедности, логичнее предположить, что в большинстве случаев эти подходы дополняют друг друга. В данной связи представляет интерес попытка показать многомерную структуру бедности и построить на этой основе интегральную классификацию ее форм и проявлений. Такая классификация имеет смысл как в теоретическом (изучение проблемы), так и в практическом (более эффективная борьба с бедностью) аспектах. Материалы обследований, проводимых ВЦИОМ, позволяют подтвердить, видоизменить или опровергнуть эту классификацию.
Абсолютная бедность и ее уровни в современной России. Ядро проблемы бедности составляет наличие в обществе людей, семей, социальных групп и категорий населения, чьи доходы не достигают определенной минимальной величины и чье потребление находится ниже некоторых минимальных нормативов. Бедность, при которой доходы той или иной семьи, группы, слоя не достигают данной величины, можно рассматривать как абсолютную.
В нынешней России отчетливо выделяются три степени абсолютной бедности. Во-первых, нищета — наиболее глубокая острая степень бедности, во-вторых, нужда — средняя степень и, в-третьих, необеспеченность — умеренная степень.
В положении абсолютной нищеты находятся люди, не имеющие физиологического минимума средств к жизни. Это те, кто стоит на грани постоянного недоедания, если не голода, или за этой гранью. Сегодня показателем такой грани можно считать стоимость простейшего набора продуктов питания. По официальным данным, в 1993 г. денежные доходы ниже стоимости этого продуктового набора получало 10—15% населения, за первые восемь месяцев 1994 г. — менее 10%**.
* См.: Левада ЮЛ. Факторы и ресурсы общественного мнения в условиях "постмобилизационного" общества // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. № 5. С . 16—20.
** Госкомстат РФ. Социально-экономическое положение России. Январь—август 1994 г. С. 66; Госкомстат РФ. Социально-экономическое положение РФ. Экономический обзор. 1994. № 3. С. 75. Близкую цифру (13%) дает использованные в расчетах ВЦИОМ оценки экспертов (Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. № 4. С. 25.)
В разработках Центра по изучению уровня жизни (ВЦУЖ) при Министерстве труда РФ выделяется еще более низкая степень пауперизации— люди, чей душевой доход не превышает минимальной заработной платы (их число в конце 1993 — начале 1994 гг. достигало 5%*).
Нужда (средний уровень бедности) охватывает те группы населения, которым хватает средств на простейшие физиологические нужды, но которые не могут удовлетворить полностью социальные потребности, даже самые элементарные. В этих группах обычно нет регулярного недоедания, но не обновляется одежда и обувь, нет средств на лечение, отдых, развлечения и т.п. В сегодняшней ситуации верхнюю границу нужды образует официальный прожиточный минимум, фактически и являющийся у нас показателем именно социального минимума (в отличие от стоимости одного продуктового набора, указывающего примерные пределы чисто физиологического минимума). Таким образом, в состоянии нужды оказываются люди, доходы которых меньше официального прожиточного минимума, но больше его двух третей (стоимость минимального продуктового набора). Судя по официальной статистике, к этой категории относилось 15—20% населения в 1993 г. и 10—15% в январе—августе 1994 г.** Наконец, необеспеченностью (умеренной степенью бедности) — переходом от бедности к "небедности", можно считать уровень жизни, при котором удовлетворяются элементарные потребности (как физиологические, так и социальные), но остаются неудовлетворенными потребности сложные и высокие. В таких условиях люди более или менее сытно едят (хотя рацион здесь отнюдь не сбалансирован и питание нельзя считать здоровым), обновляют одежду, лечатся, отдыхают. Однако все это делается на уровне и в формах, недостигающих образцов, считающихся в рамках данной культуры нормальными и достойными. Иными словами, здесь обеспечен прожиточный минимум, но нет достатка.
В качестве показателя примерной границы последнего можно использовать удвоенную величину официального прожиточного минимума, которая, по мнению специалистов (ВЦУЖ)***, в среднем достаточна, чтобы удовлетворить нормальные (а не только элементарные) нужды человека. Ориентировочные прикидки позволяют отнести к необеспеченным 30—40% населения****. Похоже, что грань между достатком и необеспеченностью характеризует также самооценки нормы бедности самим населением и экспертами в разработках сотрудников ВЦИОМ*****. Население по результатам опросов ВЦИОМ склонно рассматривать прожиточный минимум не как доход, обеспечивающий только физическое выживание (этого мнения придерживаются менее 15%), а как такой уровень доходов, который обеспечивает человеку скромное, приличное существование (так считают свыше 70% опрошенных).
Хотя в отдельных расчетах получаются неодинаковые величины, существенно, что фактически почти во всех исследованиях используется различение уровней абсолютной бедности (табл. 5). 4
* Бобков В. Богато жить на запретишь, бедно — тоже // Российская газета. 1994 г. 31 мая.
** Госкомстат РФ. Социально-экономическое положение России. Январь—август 1994 г. С. 66; Госкомстат РФ. Социально-экономическое положение РФ. 1994. № 4. С. 69.
*** Бобков В. Богато жить... // Российская газета. 1994. 31 мая.
**** Госкомстат РФ. РФ в цифрах в 1993 г. С. 279—280; Социально-экономическое положение РФ. № 5. С. 67—70; Мигранова Л., Бобков В., Литвинов В. Богатые богатеют, бедные беднеют // Независимая газета. 1994. 5 июля.; Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. № 4. С. 25—29.
***** Экономические и социальные перемены... 1994. № 4. С. 25—29.
Критерии различения уровней абсолютной бедности и доля населения, относящаяся к той или иной категории
в 1994 г. (в % к числу опрошенного населения)*
Уровни абсолютной бедности Критерии, исходящие из официальных расчетов прожиточного минимума Доля в населении І-ІІІ квартал Критерии, предлагаемые ВЦУЖ Доля в населении 1-11 квартал Критерии, используемые в публикациях ВЦИОМ Доля в населении 1 квартал
Нищета Доход ниже стоимости минимального продуктового набора (физиологического прожиточного минимума) 10 Доход менее минимальной зарплаты (наиболее глубокий уровень нищеты) или ниже стоимости продуктового набора 5-15 Оценка по опросу экспертов 13
Нужда Доход выше физиологического минимума, но ниже официального (социального) прожиточного минимума 12 Доход выше физиологического минимума, но ниже официального (социального) прожиточного минимума 15-20 Оценка по опросу экспертов и населения 45
Необеспеченность Доход от официального прожиточного минимума до минимума достатка ? Доход от официального прожиточного минимума до удвоенной величины такого минимума (минимальный потребительский бюджет) 30-35
Всего 30-40 60-70 58
Абсолютная и относительная бедность. Реальное ощущение бедности вызывается не только соотнесением уровня жизни той или иной группы с неким абсолютным нормативом, образцом потребления и жизненной обстановки. Не меньшее значение имеет в этой связи сравнение собственного положения с доходами и жизненными обстоятельствами других людей или своим собственным положением в прошлом. Сравнение это не всегда отчетливо осознанно, но как полуосознанное чувство, как фон мировосприятия присутствует почти у каждого человека.
Если в обществе есть группы, считающие свой уровень жизни существенно и неоправданно более низким, чем у других социальных групп, или ниже, чем свой уровень жизни в прошлом, то такие группы будут чувствовать и вести себя как находящиеся в ситуации бедности, независимо от абсолютной величины их доходов и потребления. В этом смысле уместно говорить об относительной бедности (в отличие от абсолютной).
Простейший и в некотором смысле наиболее надежный способ определения групп, находящихся в ситуации относительной бедности, состоит в выделении тех категорий населения, чьи доходы и потребление заметно ниже, чем у основной, наиболее многочисленной части общества. В конце концов, осознанное или неосознанное сопоставление с тем, как живет большинство соседей, рождает ощущение относительной бедности гораздо чаще, чем маловероятное сравнение собственного существования с жизнью верхушки богачей (хотя иногда, особенно во времена общенациональных потрясений, вызывающая роскошь и бесстыдство верхов может порождать такую ненависть низов, что она становится мощным фактором массового сознания — достаточно вспомнить 1917 г.).
В качестве точки отсчета могут использоваться как средняя величина дохода, так и его модальное значение (наиболее часто встречающаяся величина дохода; она представляется более обоснованной). Уже простое выделение тех, чьи доходы ниже модальных, дает возможность вычленить категорию, живущую хуже именно основных, наиболее массовых слоев данного общества. Если же кривая распределения населения по уровню доходов позволяет определить также и реальные границы модальных групп доходного распределения, отождествление тех, кто находится ниже этих границ, с относительно бедными слоями приобретает почти строгий характер.
Учет модальных значений дает некоторое основание и для определения уровней более или менее глубокой относительной бедности, отчасти сходных с уровнями абсо-
лютной нищеты, нужды, необеспеченности. В ситуации 9воего рода относительной нищеты оказываются здесь те, чьи доходы ниже модальных значений или нижней границы модальных групп. Те же, чьи доходы превосходят модальные значения, но не превышают средний уровень, могут рассматриваться как находящиеся в состоянии, аналогичном нужде и необеспеченности. Если реальное распределение населения по доходам имеет бимодальный (полимодальный) характер, выделение уровней относительной бедности становится совершенно четким.
Заметим, что, хотя с формально статистической точки зрения население всегда может быть разбито на категории с доходами ниже модальных, от модальных до средних и т.д., такое разбиение имеет серьезный социальный смысл, главным образом в богатых и стабильных странах. Основной уровень потребления в них заметно выше прожиточного минимума или даже минимума материального достатка. Слои, чей уровень жизни уступает модальному, охватывают здесь более широкие группы населения, нежели те, кто живет в условиях абсолютной бедности. В бедных и кризисных странах основная масса населения едва обеспечивает себе прожиточный минимум. Социальные группы с положением хуже, чем у групп, находящихся в модальных и даже средних условиях, находятся в состоянии, близком к абсолютной нищете и нужде.
Похоже, что до недавнего времени так обстояло дело в России. Вследствие невысокого жизненного уровня величина модального дохода была у нас в 1992—1993 гг. и даже в начале 1994 г. была довольно близка к прожиточному минимуму (например, на рубеже 1993—1994 гг. — соответственно около 40 тыс. руб. и 38 тыс. руб. в месяц). Значит, в это время и доля населения с доходом ниже модального не слишком отличалась от доли людей, не имевших прожиточного минимума.
Однако отсюда не следует, что относительные формы нужды, нищеты, необеспеченности вообще не заслуживают внимания в России. Нынешняя ситуация может
* Распределение бедности по критериям официального прожиточного минимума приводятся в публикациях Госкомстата, ВЦУЖ. Формулировка критериев последнего близка к официальной, она использует собственные оценки их величины, не совпадающие с официальными (Бобков В. Денежные доходы растут, но далеко не у всех // Известия. 1994. 7 июля). Цифры распределения бедных по критериям специалистов ВЦИОМ основаны на материалах выборочного опроса населения (см.: Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1994. № 4. С. 25—29).
довольно быстро измениться. Возможно, это уже происходит. Во всяком случае, модальное значение месячного душевого дохода в среднем за январь—август 1994 г. превысило 100 тыс. руб., а средняя величина прожиточного минимума составила около 70 тыс. руб. Абсолютная бедность начинает сокращаться вместе с самыми первыми признаками общественной стабилизации: с конца 1993 г. ее распространенность заметно уменьшилась. Напротив, доля людей, живущих относительно беднее основной массы, за это время практически не уменьшилась, скорее, даже чуть выросла.
Если эту динамику не принимать во внимание и не разрабатывать специальных упреждающих мер, преодоление абсолютной бедности обернется нарастанием бедности относительной.
Не исключено, что подобные проявления (например, отсутствующая теперь относительная необеспеченность) станут актуальными задолго до приобретения большинством населения абсолютного достатка. Злую шутку могут сыграть с нами специфические формы дифференциации, характерные как раз для бедных стран, вступающих в рыночную экономику без развернутых механизмов социальной поддержки. В момент переходного кризиса доля богатых и зажиточных в таких странах ничтожна (1—3%). Остальное население практически не общается с ними. Богатые воспринимаются, как персона--жи телевизионной сказки.
Но положение может перемениться уже на начальных стадиях рыночного развития, коль скоро оно остается социально нерегулируемым. В таком случае надолго сохраняется разрыв между большинством общества, живущим в абсолютной бедности или на уровне самого минимального достатка, и теми, кто богат и зажиточен. При этом весь прирост уровня жизни выливается в обогащение верхов, в превращение их из ничтожной кучки в достаточно массовый слой, в меньшинство, но меньшинство ощутимое и заметное.
Это обстоятельство сразу же сказывается на сознании небогатых. Они все чаще начинают лично сталкиваться с богатыми и зажиточными, видят их быт во всей живой конкретности. Пример богатого <;оседа способен, конечно, вызвать уважение и стимулировать деловую активность небогатых. Но враесте с тем богатство может вызывать и обострять у небогатых ощущение своей относительной ущемленности. Признаки подобной ситуации уже появились в России, завтра это может вызвать социальное возмущение.
В целом же те формы относительной бедности, которые порождаются текущим, т.е. "синхронным" неравенством, для России, скорее, дело будущего. Но в нашем обществе есть проявления относительной бедности, актуальные уже сегодня. В большинстве случаев они связаны с бедностью по сравнению с прошлым временем, т.е. с диахронными различиями условий жизни.
Строго говоря, диахронное сравнение касается не бедности в точном смысле этого слова, а несколько иного явле-
ния — процесса обеднения (а точнее — абсолютного и относительного изменения уровня жизни). Эти явления связаны с синхронной бедностью, но не тождественны ей.
Однако различение процессов бедности и обеднения во всей полноте имеет смысл лишь применительно к более или менее длительной временной перспективе. На протяжении сравнительно кратких периодов (несколько лет) можно использовать классификации, отмечающие лишь сам факт обеднения, условно рассматривая его как особую диахронную форму относительной бедности. Социально-психологическое соотнесение тут происходит не с другими группами, а с собственной жизнью, какой она была всего несколько лет назад, какую помнит и ощущает в качестве нормы сам человек, его дети и близкие.
Вычленить диахронную относительную бедность (обеднение) стоит также и потому, что в противоположность синхронным проявлениям всех видов бедности в современной России она играет самостоятельную роль, отличную от роли абсолютной бедности. Обеднение произошло чрезвычайно быстро и, что еще важнее, неожиданно в обществе, где преобладали эйфорические ожидания быстрого наступления благополучия. Оно охватывает сегодня более широкий круг населения, чем абсолютная бедность. Характерно, что в опросах 1993—1994 гг. доля людей, отметивших плохое и очень плохое материальное положение своей семьи, обычно не превышала 40—45%, между тем как об ухудшении материального положения только на протяжении первого полугодия 1994 г. говорили почти 55% опрошенных. В 1992—1993 гг. их было еще больше.
Еще важнее, что наиболее острые разновидности диахронной относительной бедности и глубокая абсолютная бедность характерны для разных общественных слоев. Абсолютно беднее всех сегодня те, кто и раньше составлял низы общества. Обеднели же в максимальной мере принадлежавшие раньше к средним и средне-высо-ким общественным группам.
Недостаточная изученность вопроса не позволяет выделить разновидности диахронной бедности, различающиеся глубиной и интенсивностью обеднения. Но в дальнейшем, опираясь на объективные показатели или самооценки населения, сделать это будет вполне возможно. Скорее всего, удастся провести различия по глубине обеднения, соотносимые с категориями абсолютной и относительной (синхронной) бедности. Тогда, например, нищете будет соответствовать обнищание или пауперизация, нужде — обеднение или оскудение, необеспеченности — потеря обеспеченности или дестабилизация материального положения.
В общем, систему разновидностей абсолютной и относительной бедности и их критерии можно представить в виде следующей схемы на табл. 6.
Бедность "слабых" и бедность "сильных". При всей важности выделения абсолютных и относительных разновидностей бедности, их недостаточно, чтобы передать своеобразие ее структуры в современной России. Применительно к практическим нуждам социальной политики
Таблица 6
Основные категории абсолютной и относительной бедности, имеющие актуальное значение в современной России
Уровни бедности и Абсолютная бедность Относительная бедность 1
обеднения синхронная диахронная (обеднение) |
Нищета и обнищание Уровень жизни, не обеспечивающий физиологический минимум Уровень жизни более низкий, чем у самых многочисленных групп населения Уровень жизни, резко снизившийся за | последние годы |
Нужда и обеднение Уровень жизни, не обеспечивающий социальный минимум Уровень жизни более низкий, чем у групп со средним достатком Уровень жизни, заметно снизившийся | за последние годы |
Необеспеченность и потеря достатка Уровень жизни, не обеспечивающий достаток (зажиточность) Уровень жизни более низкий, чем у массовых зажиточных и богатых групп Уровень жизни, умеренно снизившийся 1 за последние годы |
Отношение к реформам и потенциальная социальная активность рабочих и пенсионеров по результатам июльского опроса 1994 г. (в % к числу опрошенных)
Варианты ответов Рабочие с материальным положением средним и выше среднего Рабочие с плохим и очень плохим материальным положением Пенсионеры с плохим и очень плохим материальным положением
Терпеть наше бедственное положение уже невозможно 17 47 58
Следует прекратить экономические реформы 25 31 45
Скорее всего, приму участие в акциях протеста против роста цен и падения уровня жизни 25 32 27
Скорее всего, не приму участия в подобных акциях протеста 62 53 60
решающее значение имеет еще одно различение, которое можно было бы назвать "бедностью слабых" и "бедностью сильных".
Бедность "слабых" — это бедность нетрудоспособных и малотрудоспособных людей: инвалидов, больных, физически и психологически неустойчивых, а также работников, вынужденных нести непомерно большую нагрузку (кормильцы многодетных семей и т.п.). Бедность "сильных" возникает в чрезвычайных условиях, когда полноценные (а то и высококвалифицированные) работники, обычно способные получать доход, который обеспечивает нормальный жизненный стандарт, не могут своим средненормальным трудом обеспечить принятый в данное время и в данном обществе уровень благосостояния. Условно бедность "слабых" можно назвать социальной, а "сильных"— производственно-трудовой или экономической бедностью.
Преодоление или хотя бы смягчение социальной бедности требует преимущественно прямой помощи, предоставления "слабым" группам дополнительных денежных выплат или натуральных благ. Напротив, производственно-трудовая бедность, охватившая "сильных", полноценных работников, устраняется косвенной помощью, созданием условий, стимулирующих их собственную трудовую активность. Выделение экономической и социальной бедности существенно и потому, что оно как бы синтезирует многие другие срезы этого сложного социального явления. Постоянная и абсолютная бедность чаще всего обрушивается на нетрудоспособных и работников, несущих повышенную семейную нагрузку ("слабых"). У полноценных работников ("сильных") она обычно имеет временно (переменный) ситуативный и относительный характер.
Социальная бедность затрагивает относительное меньшинство населения, при этом обычно не играющее решающей роли в общественной жизни. Поэтому серьезной социальной и политической проблемой эта разновидность бедности становится лишь тогда, когда она достигает уровня острой нищеты. Подобная нищета составляет социальную и нравственную угрозу для общества, даже если она оказывается уделом сравнительно небольших и неактивных категорий населения. Что же касается полноценных работников, их обеднение может стать серьезнейшей проблемой не только на уровне абсолютной нищеты, но и при меньшем снижении благосостояния — на уровне нужды и необеспеченности. Социально-политические последствия обеднения "сильных" вообще мало зависят от того, до какого абсолютного уровня бедности дошел этот процесс. Здесь гораздо важнее большая или меньшая быстрота обеднения (и значит, большая или меньшая возможность приспособиться к нему), относительная величина разрыва с прошлым или с другими группами. Наконец, решающую роль играет то, какие именно категории населения охватывает относительная бедность "сильных”. В исторической практике
резкое снижение уровня жизни наиболее квалифицированных, организованных, влиятельных слоев населения, хотя бы до уровня необеспеченности, зачастую порождало более сложные социально-политические проблемы, нежели плавное, длительное "опускание" менее влиятельных групп до уровня нищеты. Косвенно это можно увидеть из данных ВЦИОМ: жизнь пенсионеров (яркое выражение бедности "слабых"), видимо, даже хуже бедности рабочих ("сильных" бедных). Среди пенсионеров больше всего тех, кто считает свое положение нестерпимым. Но готовность к крайним, граничащим с насилием, формам протеста у "сильных" (рабочих) явно выше, чем у "слабых" (пенсионеров) (табл. 7).
Чуть изменив афоризм, рожденный опытом европейских революций, напомним, что взрывы социальной стихии вызывали не те, кто голодал всю жизнь, но те, кто внезапно перестал чувствовать себя сытым.
Л.А.Гордон, Б.В.Головачев
3. Отношение к реформам и электоральные установки
Итоги декабрьских выборов в новый российский парламент комментируются на Западе как поражение про-реформенных сил вообще и "Выбора России" (ВР), в частности. Возникает естественный вопрос: почему избиратели не голосовали за "Выбор России"? При этом неявно предполагается, что, ответив на него, сторонники реформ смогут выработать более эффективную стратегию на предстоящих выборах. Иными словами — общественное мнение отзовется на экономическую и политическую программу "Выбора России", если она будет лучше артикулирована.
Мы постараемся показать, что изменение тактики или стратегии не гарантирует победу "Выбора России", потому что большинство населения отвергает саму политику, предлагаемую избирательным блоком, а не форму, в которой она предлагается. Наши аргументы базируется на результатах июньского (1994 г.) мониторинга ВЦЙОМ.
Если мы предположим, что та часть населения, которая поддерживает Гайдара, должна одобрять и политику продолжения реформ (естественное предположение, учитывая, что Егор Гайдар — "отец реформ"), тогда потенциальный электорат ВР не превышает трети населения: на вопрос "надо или не надо продолжать реформы" только 31% опрошенных ответил: "да, надо". Оценки потенциального электората становятся еще менее оптимистичными, если мы проанализируем ответы на другие вопросы. Учитывая связь реформ и рыночной экономики, можно предположить, что сторонников партии Гайдара необходимо искать среди тех, кто предпочитает рыночную экономику плановой. Согласно данным ВЦИОМ за июнь 1994 г., таких респондентов 24%, тогда как плано-
