CC BY
142
Актуальные проблемы уголовного права
вершенные родителем или иным лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего ребенка, вполне оправданна. Государство предоставляет осужденным возможность самим воспитывать своего ребенка, заботиться о нем, а не приучать его вести криминальный или антиобщественный образ жизни, либо издеваться над ним. Если лицо, например, склоняет своего несовершеннолетнего ребенка к совершению преступления, либо не исполняет обязанности по его воспитанию, оно не вправе рассчитывать на условное неприменение наказания по тем основаниям, которые мы исследуем. Причем неважно, к какой категории в этом случае будет относиться преступление. Главное, что оно направлено на интересы семьи или отдельного ребенка и то, что оно совершено его родителем или иным
лицом, на которое возложены обязанности по его воспитанию.
Таким образом, что основанием для объединения всех трех видов условного неприменения наказания в единый правовой институт, является не просто наличие порядковой нумерации норм, следующих друг за другом, размещение их в одной главе УК и т.д., а, прежде всего, внедрение единых принципов — принципов условного неприменения наказания в саму «материю» уголовно-правовых норм, регламентирующих виды названного правового явления, а также ориентация на общие цели, соблюдение единых требований и критериев, т.е. общих начал. Все это позволяет говорить об их общности и возможности отнесения к единому комплексному правовому институту — институту условного неприменения наказания.
КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА МИГРАНТА-ИНОСТРАНЦА И ЕГО ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ
Э.Б. МАГОМЕДОВ,
соискатель кафедры уголовного права и криминологии Российской правовой академии
Министерства юстиции России
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
E-m ail: www. drm agom edofl982@m ail.ru Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РФ Н.Г. Иванов
Рецензент: кандидат юридических наук А.Ж. Саркисян
Аннотация. Уделено внимание криминологическому анализу гражданской принадлежности преступников-иностранцев в республиках Северо-Кавказского федерального округа.
Ключевые слова: миграция, гражданство, Северо-Кавказский федеральный округ.
CRIMINOLOGICAL CHARACTERISTIC OF THE IDENTITY OF THE CRIMINAL OF THE MIGRANT FOREIGNER AND HIS PSYCHOLOGICAL FEATURES
E.B. MAGOMEDOV,
the competitor of chair of criminal law and a criminology of the Russian legal academy of the Ministry of justice of Russia
Annotation. In article the attention is paid to the criminological analysis of civil accessory of criminals foreigners in the republics of the North Caucasian federal district.
Keywords: migration, nationality, North Caucasian federal district.
Несмотря на увеличивающуюся тенденцию исследований миграционной преступности, изучению личностных и психологических особенностей мигрантов-иностранцев, совершивших на территории Российской Федерации преступления, не уделено должного внимания. Вместе с тем, важность разви-
тия научных исследований криминологических характеристик, личностных и психологических особенностей преступников мигрантов-иностранцев определяется стоящей перед государством задачей предупреждения преступности на основе сформированного криминологического портрета личности
Актуальные проблемы уголовного права
преступника мигранта-иностранца. Тем более криминологами отмечается, что явления демографического характера, к которым относятся процессы миграции, представляют собой условия, обстоятельства, не порождающие преступность, но влияющие на ее количественные показатели1. Значимость подобных исследований определяется также тем, что преступное поведение мигрантов-иностранцев зачастую формировалось в иной социальной среде, чем та, в которой они стали проживать2.
Более того, актуализирует исследования также то, что российские регионы, с точки зрения миграционной ситуации и демографического развития, серьезно отличаются друг от друга3. Республики Северного Кавказа в этом отношении представляют собой особый регион России. Он не отличается высокой миграционной активностью и уровнем преступности мигрантов-иностранцев. В тоже время криминологический анализ показывает наличие особенностей в динамике и структуре преступности иностранцев в республиках Северо-Кавказского федерального округа.
В отечественной криминологии в причинный комплекс индивидуального преступного поведения традиционно включают следующие группы явлений:
1) антиобщественные взгляды определенного круга лиц;
2) внешние обстоятельства, сформировавшие эти взгляды;
3) различные жизненные ситуации, которые во взаимодействии с позицией личности вызывают преступные действия4.
В свою очередь, причинный комплекс миграционной преступности базируется на взаимодействии трех основных компонентов.
Первыйкомпонент: условия жизни в стране выезда, обуславливающие массовую эмиграцию.
Второй компонент: нравственно-психологическая характеристика эмигрантов.
Третий компонент: условия, в которых приходится иммигрантам адаптироваться к жизни в России.
Иммигранты, совершившие преступления в России, разделяются в адаптационном плане по их криминологической нравственно-психологической характеристике на момент эмиграции в Россию на три большие группы:
Перваягруппа — иммигранты, которых толкнула на преступный путь субъективная неспособность или объективная невозможность адаптироваться по месту
нахождения в России. Криминальных намерений при эмиграции они не имели.
Вторая группа — иммигранты, намеревавшиеся не только зарабатывать в России своим трудом, но внутренне готовые при случае, совершить корыстное преступление.
Третьягруппа — иммигранты, имевшие при выезде в Россию корыстные преступные намерения5.
Не отрицая данных подходов к выявлению наиболее значимых криминологических характеристик личности преступника, в том числе являющегося гражданином другого государства, отметим важность изучения такой характеристики личности преступника-иностранца, как его гражданство. Основное внимание в статье уделено криминологическому анализу гражданства преступников-иностранцев в республиках Северо-Кавказского федерального округа.
С криминологической точки зрения отправным показателем при изучении личности преступника мигранта-иностранца является его гражданство. Гражданство — это не формальный признак. Оно в наиболее общем плане указывает на социальные условия, в которых сформировалась личность мигранта из-за рубежа, на типичные особенности психологии поведения выходцев из конкретных стран. Во-вторых, гражданство в значительной мере определяет сферу общения мигранта в стране пребывания, а с этим и особенности ее влияния на него, в том числе отрицательного. Оно также во многом определяет его взаимоотношения с коренным населением страны пребывания, его восприятие или наоборот отрицание морали и правовых норм этой страны. От того, в каких социальных условиях иностранец сформировался как личность, в значительной степени зависит его способность к адаптации.
Исследование преступности мигрантов-иностранцев в республиках Северо-Кавказского федерального округа показывают, что в абсолютном большинстве случаев на территории республик СКФО преступле-
1 Кудрявцев В.Н. Причинность в Криминологии (О структуре индивидуального преступного поведения): моногр. М.,2007. С. 111.
2 Чуфаровский Ю.В. Криминология в вопросах и ответах: учеб. пособие. М., 2011. С. 97.
3 Основы миграционной политики: учеб.-метод. пособие / под ред. И.Н. Барцица, В.К. Егорова, К.О. Ромодановского, М.Л. Тюркина. М., 2010. С. 53.
4 Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 72.
5 Прокуратура в системе обеспечения законности миграционного процесса в Российской Федерации // под ред. О.В. Да-маскина. М., 2008. С. 178, 179.
Актуальные проблемы уголовного права
ния совершаются иностранными гражданами из неблагополучных в социально-экономическом аспекте стран ближнего зарубежья. Об этом свидетельствует отсутствие либо незначительное количество совершаемых гражданами государств с наиболее высокими по сравнению с другими бывшими советскими республиками темпами развития экономики (Казахстана, Туркменистана, а также Прибалтийских стран) преступлений. Учеными и специалистами отмечено, что в настоящее время Российская Федерация является основным «работодателем» для миллионов трудовых мигрантов из стран Содружества Независимых Государств. Трудовая миграция стала средством выживания значительной части населения большинства государств — участников СНГ6. Этим и объясняется то обстоятельство, что подавляющее большинство преступлений в России совершается гражданами государств — участников СНГ7.
Вместе с тем, анализ преступности мигрантов-иностранцев в субъектах СКФО за период с 2005 г. по настоящее время выявил различия по признаку гражданской принадлежности лиц, совершающих преступления и их криминальную специализацию.
Так, в Республике Дагестан за анализируемый период времени доминирует преступность граждан стран Содружества Независимых Государств (далее — СНГ), преступность которых ежегодно в структуре преступности мигрантов-иностранцев увеличивается. Она возросла с 94% в 2005 г. до 96,8% в 2010. В тоже время в Республике Северная Осетия-Алания в указанной структуре преобладает преступность лиц без гражданства (более 53% в 2010 г.). Аналогичная ситуация наблюдается Карачаево-Черкесской Республике, где в 2010 г. зарегистрировано 28 преступлений, совер-
шенных лицами без гражданства, что составляет 80% от общего числа совершенных мигрантами-иностранцами преступлений. В подавляющем большинстве в категорию лиц без гражданства в СКФО входят иностранцы, скрывающие свое гражданство. Данное явление вскрывает существенную специфику, поскольку в целом по Российской Федерации преступность лиц без гражданства не выделяется в самостоятельный объект исследования в связи с незначительным количеством совершаемых ими преступлений8. В связи с этим, преступность лиц без гражданства в республиках Карачаево-Черкессии и Северной Осетии-Алании нуждается, на наш взгляд, в комплексном криминологическом изучении.
Различие в гражданской принадлежности лиц, совершающих в субъектах СКФО преступления, проявляются также в том, что преступность граждан Азербайджанской Республики характерна в основном для республик Дагестана и Ингушетии. Так, в Республике Дагестан преступность граждан Азербайджана возросла более чем в 2,5 раза — с 43 случаев, зарегистрированных в 2005 г., до 123 в 2010 г. При этом с 2008 г. в Дагестане наблюдается также качественный прирост совершаемых гражданами Азербайджана преступлений. Так, если в 2006—2007 гг. в республике в большинстве случаев регистрировались факты совершения гражданами Азербайджана преступлений, входящих в гл. 32 УК РФ10 (ст. 322, 324, 325, 327 УК
6 Основы миграционной политики. С.197.
7 Эминов В.Е. Причины преступности в России: криминологический и социально-психологический анализ. М., 2011. С. 77.
8 Прокуратура в системе обеспечения законности миграционного процесса в Российской Федерации. С. 152.
9 Данные ИЦ при МВД по субъектам СКФО.
10 Преступления против порядка управления.
Таблица 1
Сведения о зарегистрированных преступлениях, совершенных лицами без гражданства в республиках СКФО9 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. 2010 г.
Республика Дагестан 0 0 4 удельный вес (2,5%) 12 удельный вес (10%) 4 удельный вес (4%) 2 удельный вес (1,2)
Республика Северная Осетия-Алания 59 удельный вес (45,3%) 24 удельный вес (19,8%) 37 удельный вес (25,5%) 45 удельный вес (36,5%) 27 удельный вес (25%) 40 удельный вес (53%)
Чеченская Республика 2 удельный вес (25%) 0 0 0 2 удельный вес (40%) 0
Республика Ингушетия 0 0 0 0 0 0
Актуальные проблемы уголовного права
РФ), то с 2008 г. в республике наблюдается прирост тяжких и особо тяжких категорий преступлений — с 14 зарегистрированных в 2008 г. до 36 в 2010 г.
При этом, в Республике Северная Осетия-Алания отмечена устойчивая тенденция регистрации фактов преступлений, совершаемых гражданами Грузии. Так, в 2006 г. в Северной Осетии-Алании гражданами Грузии совершено 76 преступлений, что составило 62,8% в структуре преступности иностранцев, в то время как в Республике Дагестан в этом же году зарегистрировано всего три преступления, совершенных гражданами указанной страны (2,1%).
В период обострения Российско-Грузинских международных отношений в 2006—2007 гг. в республиках СКФО наблюдался заметный рост регистрации фактов, совершаемых гражданами Грузинской Республики преступлений. К примеру, в Республике Дагестан регистрация фактов преступлений увеличилась в 11 раз — с 3 фактов в 2006 г., до 43 в 2007 г. При этом, на примере Дагестана, анализ совершенных преступлений показал, что в структуре преступности преобладали преступления небольшой тяжести, связанные с нарушением установленного порядка пересечения государственной границы РФ (ст. 322 УК). В последующем, в республиках СКФО за исключением Северной Осетии-Алании наблюдалось заметное снижение преступности граждан Грузии. Количество совершенных ими в Дагестане преступлений сократилось с 43 случаев, зарегистрированных в 2007 г., до 13 в 2010 г. Аналогичная ситуация в республиках Ингушетия, Карачаево-Черкесия и Чеченской Республике.
Выборочный анализ уголовных дел по преступлениям, совершенным гражданами Грузии в Республике Северная Осетия-Алания показывает, что в большинстве случаев эти преступления совершены выходцами из Южной Осетии. Криминологами отмечено, что необходимость взаимного усиления борьбы с преступностью между МВД России и Полицией Грузии, а с 2008 г. МВД Республики Южная Осетия диктуется:
♦ совершением большого числа тяжких и особо тяжких преступлений на территории Алании переселенцами и беженцами из Грузии;
♦ отсутствием единой базы данных на выходцев из Грузии (Южной Осетии), склонных к совершению преступлений и проживающих на территории Алании11.
Вместе с тем, в Чеченской Республике и Ингушетии зарегистрированы случаи участия граждан Грузии в банде (ч. 2 ст. 209 УК РФ) в 2006 г. и незаконном
вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК РФ) в 2009 г. В Ингушетии в 2007 г. зарегистрирован факт покушения гражданином Грузии на жизнь работника правоохранительных органов (ст. 317 УК РФ). Указанные обстоятельства свидетельствуют об участии граждан Грузии в диверсионно-террористических преступлениях, направленных на дестабилизацию обстановки в республиках Северо-Кавказского федерального округа.
Анализ преступности граждан Армении в республиках СКФО показывает, что преступления, совершаемые гражданами указанной страны регистрируются в основном в республиках Северная Осетия-Алания, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкессия. Преступность граждан Армении не характерна для Дагестана, Чеченской Республики и Ингушетии. Об этом свидетельствуют то, что за период с 2005 г. по настоящее время в указанных республиках не зарегистрировано ни одного преступления, совершенного гражданами Армении. При этом, в Республике Дагестан на миграционном учете в 2011 г. состояло 359 граждан Армении. В свою очередь, анализ динамики и структуры преступности граждан Армении выявил следующие закономерности. Так, за исследуемый период в Республике Северная Осетия-Алания гражданами Армении совершено 23 преступления. Из них большую часть составляют преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических и психотропных веществ (ст. 228 УК РФ) — 10 (43%) и корыстные и корыстно-насильственные преступления (ст. 158— 161 УК РФ) — 7 (30%). Другие виды преступлений совершались в единичных случаях. Так, ими совершено против жизни и здоровья (ст. 111 УК РФ) — два преступления; против половой неприкосновенности (ст. 131 УК РФ) — одно, анархических преступлений (ст. 213УК РФ) — одно, и преступлений, связанных с нарушением правил дорожного движения (ст. 264 УК РФ) — два. В Кабардино-Балкарии в структуре преступлений, совершенных гражданами Республики Армения доминируют корыстные преступления против собственности. Так, по данным ИЦ при МВД по Кабардино-Балкарской Республике в 2010 г. гражданами Армении совершено всего четыре преступления. Все они квалифицированы по признакам ст. 158 УК
11 Сикоев С. О взаимодействии милиции Северной Осетии-Алании и полиции Грузии. Актуальные вопросы борьбы с организованной преступностью и терроризмом: учеб.-метод. пособие. М., 2007. С. 101.
Актуальные проблемы уголовного права
РФ. Таким образом, исследование статистических данных, а также анализ уголовных дел, возбужденных в отношении граждан Армении в республиках Северо-Кавказского федерального округа показывает устойчивую криминальную специализацию совершения корыстных и корыстно-насильственных преступлений против собственности (краж и грабежей).
Также специфическим образом проявляется в республиках СКФО преступность граждан Республики Украины. К примеру, в Республике Дагестан прослеживается устойчивая тенденция совершаемых гражданами Украины преступлений, связанных с незаконной добычей (выловом) водных биологических ресурсов (ст. 256 УК РФ) и связанных с ним сбытом имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ). В тоже время, в Республиках Северная Осетия-Алания и Ингушетия в структуре преступности граждан Украины преобладают корыстные преступления против собственности (ст. 158— 159 УК РФ). Так, в Республике Северная Осетия-Алания из 29 зарегистрированных преступлений, совершенных гражданами Украины за период с 2005 по 2010 гг. 21 являются кражами. В Ингушетии и Чеченской Республике все зарегистрированные преступления, совершенные гражданами Украины возбуждены по признакам ст. 158—159 УК РФ.
Преступность граждан Республики Казахстан в большей степени проявляется в Чеченской Республике и Ингушетии. Так, за анализируемый период времени в Чеченской Республике гражданами указанной страны совершено десять преступлений. Причем, совершенные гражданами Казахстана преступления не относятся к гл. 32 УК РФ (преступления против порядка управления), что свидетельствует о повышенной общественной опасности совершенных ими преступлений. Об этом говорит, например, то, что из десяти зарегистрированных гражданами Казахстана преступлений в Чеченской Республике 2005—2010 гг., 60% относятся к категории тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе квалифицированны по ст. 105 и 111 УК РФ два преступления; ч. 2 ст. 228 УК РФ — два; (изготовление поддельных денег) и квалифицированной контрабанды (ч. 1 ст. 186 и ч. 2 ст. 188 УК РФ) по одному преступлению. При этом изучение уголовных дел по фактам совершенных гражданами Казахстана в Чеченской Республике и Ингушетии преступлений показало, что все указанные выше преступления совершены этническими чеченцами и ин-
гушами. В других республиках Северо-Кавказского федерального округа преступность граждан Казахстана представлена в незначительном количестве.
Аналогичная картина свойственна преступности граждан Туркмении. Так, за период с 2005 по 2010 гг. в национальных республиках Северо-Кавказского федерального округа, за исключением Республики Дагестан, не отмечено ни одного факта совершения преступлений гражданами указанной страны. В Дагестане с 2008 по 2010 гг. гражданами Туркмении совершено пять преступлений, в том числе, связанных с незаконным оборотом наркотических средств — два (по ст. 228 ч. 2 и ст. 232 ч. 1 УК РФ); краж — два, и одно преступление, связанное с незаконным пересечением Государственной границы Российской Федерации (ст. 322 УК РФ). Изучение уголовных дел показало, что данные преступления совершены этническими дагестанцами.
Всемирный экономический кризис 2008 г. видоизменил потоки и миграционную преступность в Республиках Северо-Кавказского федерального округа. Так, если в республиках Северо-Кавказского федерального округа до 2008 г. преобладал южный миграционный поток, состоящий из граждан государств Азербайджана, Армении и Грузии, то с 2008 г. в республиках СКФО стали прослеживаться значительные миграционные потоки с западного направления из государств-участников СНГ (Беларуси, Молдовы и Украины), а также из средне- и восточноазиатских государств, таких как Киргизия, Узбекистан, Таджикистан, Китайская Народная Республика и Вьетнам. Указанные миграционные потоки, в докризисный период концентрировались в Центральном, Уральском и Дальневосточном федеральном округах Российской Федерации. Одновременно с притоком мигрантов из указанных выше государств в республиках СКФО заметно увеличилась их преступность.
Так, если в 2005—2007 гг. в республиках СКФО не зарегистрировано ни одного факта совершения преступлений гражданами Кыргызстана, то с 2008 по 2010 гг. ими совершено восемь преступлений в Дагестане и три — в Чеченской Республике. Из них только четыре относятся к преступлениям небольшой тяжести. В Чеченской Республике все три совершенных корыстных преступления против собственности отнесены к категории преступлении средней тяжести, одно квалифицировано по ч. 2 ст. 158 УК РФ и два — по ч. 2 ст. 159 УК РФ. В Дагестане зарегистрирован факт
Актуальные проблемы уголовного права
совершения гражданином Киргизии такого особо тяжкого преступления как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) и связанного с этим незаконного изготовления, хранения и ношения оружия (ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 223 УК РФ). Также зарегистрирован случай совершения гражданином Киргизии мошенничества (ст. 159 ч. 2 УК РФ).
Преступность граждан Таджикистана, также ранее не известная республикам Северо-Кавказского федерального округа, появилась и стала расти с 2008 г. При этом в республиках СКФО наблюдается определенная криминальная специализация граждан Таджикистана. Так, если в Республике Северная Осетия-Алания граждане Таджикистана специализируются на незаконном обороте наркотиков, то в Дагестане и Чеченской Республике граждане Таджикистана специализируются на совершении корыстных и корыстно-насильственных преступлений против собственности. В Республике Ингушетия гражданами Таджикистана совершаются преступления против семьи и несовершеннолетних, о чем свидетельствуют два возбужденных уголовных дел по признакам преступлений предусмотренных ч. 2 ст. 151 УК РФ. Анализ динамики и структуры преступности граждан Таджикистан в республиках Дагестан и Северная Осетия-Алания показывает преобладание тяжких преступлений и отсутствие преступлений, отнесенных к категории небольшой тяжести. Так, из четырех зарегистрированных преступлений в Северной Осетии-Алании в 2008—2010 гг., совершенных гражданами Таджикистана, два относятся к категории тяжких преступлений (ч. 2 ст. 228 УК РФ) и одно к категории особо тяжких преступлений (ч. 3 ст. 228.1. УК РФ), что составляет 75%. В Дагестане из шести зарегистрированных преступлений, совершенных гражданами Таджикистана за аналогичный период, пять — отнесены к категории преступлений средней тяжести (ч. 2 ст. 158 УК РФ — два, ч. 2 ст. 159 УК РФ — два, ч. 1 ст. 161 УК РФ — одно) и одно к особо тяжким преступлениям (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
Анализ преступности граждан Узбекистана в республиках Северо-Кавказского федерального округа высветил рост их преступности и устойчивую криминальную специализацию. В 2009 г. в Дагестане зарегистрировано два преступления, совершенных гражданами Узбекистана, и уже в 2010 г. — девять. В Кабардино-Балкарии в 2009 г. не было зарегистрировано ни одного преступления, совершенного гражда-
нами Узбекистана, а в 2010 г. зарегистрировано десять преступлений. В Северной Осетии-Алании количество преступлений, совершенных гражданами Узбекистана, увеличилась в 6 раз с 1 факта, зарегистрированного в 2008 г., до — 7 в 2009 г.
В Республике Дагестан из 11 преступлений, зарегистрированных в 2009—2010 гг., гражданами Узбекистана совершено четыре преступления против жизни и здоровья (ч. 1 ст. 111 УК РФ — два, ч. 4 ст. 111 УК РФ — одно и по ч. 1 ст. 112 УК РФ — одно) из которых три составляют тяжкие и особо тяжкие преступления. Исследования уголовных дел по данным преступлениям показало, что они совершены по бытовым мотивам в среде мигрантов. В Чеченской Республике отмечен случай совершения гражданином Узбекистана разбойного нападения, с проникновением в жилище (ч. 3 ст. 162 УК РФ) в 2008 г. В Кабардино-Балкарской Республике и Северной Осетии-Алании граждане Узбекистана задействованы в совершении корыстных преступлений против собственности и в незаконном обороте наркотиков. Об этом свидетельствует то, что из восьми преступлений, зарегистрированных в Северной Осетии-Алании в 2008—2009 гг., совершенных гражданами Узбекистана, пять являются корыстными преступлениями. Из них четыре — кражи (ст. 158 УК РФ) и одно мошенничество (ст. 159 УК РФ). В Кабардино-Балкарии из десяти преступлений, совершенных гражданами Узбекистана в 2010 г., пять были связаны с незаконным оборотом наркотиков и пять также явились преступлениями против собственности — кражами (ст. 158 УК РФ). Следует отметить, что гражданами среднеазиатских республик в Северо-Кавказском федеральном округе распространяются сильнодействующие синтетические наркотические средства (героин). Это объясняется близостью границ указанных государств с Афганистаном. Приведенные обстоятельства свидетельствуют о повышенной опасности преступности граждан среднеазиатских республик и необходимости ужесточения правил их въезда в РФ.
Особо следует отметить преступность граждан Белоруссии, ранее, до 2009 г., не наблюдавшуюся в Северо-Кавказском федеральном округе. Так, если в Республике Дагестан в 2009 г. зарегистрировано лишь одно преступление, совершенное гражданином Белоруссии в виде незаконного оборота наркотиков (ст. 228 ч. 1 УК РФ), то в 2010 г. — девять. При этом, граждане Белоруссии, совершившие в республике
Актуальные проблемы уголовного права
преступления, не являются этническими дагестанцами. Из десяти зарегистрированных в 2009—2010 гг. преступлений, совершенных гражданами Белоруссии, пять являются кражами (ч. 2 ст. 158 УК РФ), три неправомерным завладением транспортными средствами (ст. 166 УК РФ) и по одному случаю представляют собой незаконный оборот наркотиков и нарушение правил дорожного движения (ст. 228 ч. 1 и ст. 264 УК). При этом в других республиках Северо-Кавказского федерального округа не зарегистрировано случаев совершения преступлений гражданами Белоруссии.
Криминологами отмечается, что для выходцев из стран дальнего зарубежья характерны преступления, совершение которых опирается на широкие международные, транснациональные связи: терроризм, контрабанда, наркотрафик, организация незаконной миграции, торговля людьми и иные преступления, связанные с международной преступностью12.
Наиболее остро преступность граждан стран дальнего зарубежья проявляется в Дагестане и Чеченской Республике. В отличие от других республик Северного Кавказа (Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии) в данных республиках преступность иностранных граждан дальнего зарубежья проявляется в совершении преступлений, направленных на подрыв общественной безопасности и общественного порядка (ст. 205, 208, 209, 222, 223 УК РФ). Кроме того, в них отмечено пребывание иностранных граждан в государствах, расположенных в зонах не прекращающихся вооруженных конфликтов, с которыми Дагестан и Чеченская Республика не имеет общих границ.
В частности, только в 2008—2010 гг. в Дагестане за незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации, в том числе с использованием заведомо поддельных документов выявлено и осуждено четверо граждан Пакистана и один гражданин Афганистана (ч. 2 ст. 322 и ст. 327 УК РФ). Указанные виды посягательств отнесены криминологами к числу «подсобных» преступлений, которые затем неминуемо влекут за собой совершение основных преступлений13. Также в 2006 г. подданным Королевства Иордании на территории Дагестан совершен террористический акт (ст. 205 УК РФ).
В Чеченской Республике в период с 2005 по 2010 гг. отмечено участие наемника гражданина Канады в во-оружейном конфликте, совершение гражданином Алжира захвата заложников, повлекших по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 206 УК РФ), посягатель-
ство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), совершенного гражданином Турции, организация незаконного вооруженного формирования и создание устойчивой вооруженной банды (ч. 1 ст. 208 и ч. 1 ст. 209 УК РФ), совершенных подданными Королевства Иордании, участие в устойчивой вооруженной банде гражданина Сьерра-Леоне, а также незаконный оборот оружия, совершенный подданным Королевства Саудовской Аравии (ст. 222 УК РФ14).
Об участии граждан стран дальнего зарубежья в террористической деятельности на территории республик СКФО свидетельствуют данные Федеральной службы безопасности об уничтожении полевых командиров — поданных Королевства Иордании арабов: Абу-Дзейт в населенном пункте Кантышев в Республике Ингушетия и Абу Джарах-Узули в населенном пункте Солнечное Хасавюртовского района Республики Дагестан15.
Перечисленные выше обстоятельства подчеркивают главенствующую роль иностранцев из дальнего зарубежья в организации и финансировании на территории республик Северо-Кавказского федерального округа (Дагестана, Ингушетии и Чечни) террористической деятельности.
В Кабардино-Балкарии отмечено совершение корыстных преступлений против собственности (ст. 158 УК РФ) подданным Королевства Иордании в 2010 г. В Северной Осетии — Алании в 2005 г. поданным Королевства Саудовской Аравии совершено убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ), а также кражи гражданином Сирийской Арабской Республики.
Вместе с тем, в республиках Северо-Кавказского федерального округа наблюдаются иные особенности преступности граждан из государств дальнего зарубежья. Такие особенности, в частности, выявлены в преступности граждан Вьетнамской Республики. Приток граждан Вьетнама в республики СКФО и их преступность вызваны финансово-экономическим кризисом. В силу этого преступность граждан Вьетнама начала формироваться и расти на Северном Кавказе
12 Прокуратура в системе обеспечения законности миграционного процесса в Российской Федерации. С. 152.
13 Эминов В.Е. Указ. соч. С. 123.
14 Данные ИЦ при МВД по Республике Дагестан и Чеченской Республике.
15 Демидов Ю. О противодействии экстремистской деятельности этнических религиозных организаций. Актуальные вопросы борьбы с организованной преступностью и терроризмом: учеб.-метод. пособие. М., 2007. С. 23.
Актуальные проблемы уголовного права
с 2008 г. Общей закономерностью для республик СКФО выступает то, что большинство зарегистрированных преступлений, совершенных гражданами указанной страны, связаны с посягательствами на жизнь и здоровье человека (гл. 16 УК РФ). Так, в Республике Дагестан из трех преступлений, совершенных гражданами Вьетнама, зарегистрированных в 2008—2010 гг., два преступления связаны с умышленным причинением вреда здоровью средней тяжести (ч. 1 ст. 112 УК РФ). В Республике Северная Осетия-Алания гражданами Вьетнама в 2009 г. совершено два умышленных причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК РФ). Умышленное причинение гражданами Вьетнама вреда здоровью свидетельствует о том, что граждане этой страны стали интенсивнее оседать в республиках Северо-Кавказского федерального округа, поскольку данный вид преступности наиболее тесно связан с бытовой мотивацией16. Кроме того, гражданами Вьетнама, несмотря на установленный Правительством Российской Федерации запрет на осуществление иностранными гражданами оптово-розничной торговли, по прежнему осуществляют незаконное предпринимательство (вещевую торговлю) на рынках г. Пятигорска и г. Хасавюрта (ст. 171 УК РФ).
Кроме того, в Республике Дагестан в 2005 г. зарегистрированы факты незаконного распространения порнографических материалов (ст. 242 УК РФ), совершенных иностранными студентами из Индии и Сирии. Также в 2010 г. отмечена мошенническая деятельность гражданина Румынии (ч. 2 ст. 159 УК РФ). При этом данные составы преступлений (ст. 242 УК РФ) не зарегистрированы в других республиках СКФО за анализируемый период, как и преступность граждан Румынской Республики.
Следует отметить, что в отличие от других субъектов федеральных округов Российской Федерации финансовый экономический кризис 2008 г. не сократил иммиграционные потоки иностранных граждан в республиках Северо-Кавказского федерального округа17 и соответственно ее преступность, как это происходило в стране в период дефолта 1998 г.18. Так, в целом в Российской Федерации количество иностранных граждан, поставленных на миграционный учет, уменьшилось в связи с последствиями мирового финансового кризиса с 9 165 927 в 2008 г. до 8 608 421 иностранных граждан и лиц без гражданства в 2009 г. Однако, в Республике Дагестан наблюдается прирост иммиграционной активности с 37 632 в 2009 г. до 41 611
иностранных граждан и лиц без гражданства, поставленных на миграционный учет в 2010 г. Аналогичная ситуация в Карачаево-Черкесской Республике — в 2009 г. на миграционном учете состояло 7972 иностранцев, а в 2010 г. — 9994. Увеличилась также и преступность мигрантов-иностранцев с 98, зарегистрированных в Дагестане в 2009 г. до 161 в 2010 г., в Чеченской Республике с четырех в 2009 г. до 13 в 2010 г. Указанные факты свидетельствуют о том, что напряженная ситуация в республиках Северо-Кавказского федерального округа, вызванная всплеском террористической активности бандподполья, высоким уровнем безработицы в регионах, а также наблюдавшимся финансово-экономическим кризисом не привели к сокращению иммиграционного потока и преступности иностранных граждан в республиках Северо-Кавказского федерального округа.
Изучение личности преступников мигрантов-иностранцев и их половозрастных групп в республиках Северо-Кавказского федерального округа показало, что среди них более высокую долю в сравнении с преступниками — местными жителями, составляют мужчины (97%) в основном криминально активного возраста в 18—49 лет. Женская преступность мигрантов-иностранцев выражена слабее и проявляется главным образом в совершении мошеннических действий. Это объясняется тем, что иммигранты пребывают в Российскую Федерацию в целях осуществления оплачиваемой трудовой деятельности.
Изучение уголовных дел, возбужденных в отношении иностранных граждан (за исключением граждан Грузии) показало, что 75% совершенных мигрантами-иностранцами в республиках Северного Кавказа преступлений совершены временно пребывающими мигрантами-иностранцами. В свою очередь, анализ преступности граждан Грузии в Республике Северная Осетия-Алания показал, что в большинстве случаев преступления совершают лица, проживающие в Российской Федерации по документам длительного срока действия (разрешение на временное проживание, вид на жительство). В тоже время, с улучшением социально-экономического положения в Грузинской Республике уменьшается приток граждан Грузии и их преступность в республиках Северного Кавказа.
16 Прокуратура в системе обеспечения законности миграционного процесса в Российской Федерации. С. 165, 166.
17 Основы миграционной политики. С. 215.
18 Прокуратура в системе обеспечения законности миграционного процесса в Российской Федерации. С. 161.
Актуальные проблемы уголовного права
Совершение в республиках Северного Кавказа корыстных преступлений против собственности (ст. 158, 159 УК РФ) характерно для мигрантов-иностранцев без постоянного источника доходов. Основным мотивом совершения указанных видов преступности послужила материальная потребность. В свою очередь, криминологами установлено, что материальные потребности вызывают корыстную мотивацию поступков19. Тем более, что, по мнению специалистов, нужда сейчас является причиной 20—30% всех корыстных преступлений20.
Таким образом, преступность мигрантов-иностранцев в республиках СКФО имеет ряд особенностей, связанных с социальным статусом преступни-
ков, их гражданством, территориальным распределением. Среди субъектов миграции преступления в большинстве случаев совершаются иностранными гражданами из экономически неблагополучных стран ближнего зарубежья с безвизовым режимом. Для этнической преступности мигрантов-иностранцев характерна криминальная специализация. При этом особо следует отметить главенствующую роль иностранцев из дальнего зарубежья в организации и финансировании на территории Северного Кавказа террористической деятельности.
19 Эминов В.Е. Указ. соч. С. 31.
20 Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. М., 1998. С. 49, 50.
НЕУГОЛОВНЫЕ НОРМАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ КАК ИСТОЧНИКИ БЛАНКЕТНОЙ ЧАСТИ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ
К.В. ОБРАЖИЕВ,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Юридического института Академии Генеральной прокуратуры РФ Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
E-mail: [email protected]
Аннотация. При бланкетной конструкции уголовного закона предписания нормативных правовых актов иных отраслей права, к которым прямо или косвенно отсылают статьи УК РФ, становятся неотъемлемой частью уголовно-правовых норм. Исходя из этого, доказывается, что неуголовные нормативные правовые акты могут считаться юридическими источниками уголовного права.
Ключевые слова: источники уголовного права, бланкетность уголовного закона, не уголовные нормативные правовые акты.
NON-CRIMINAL NORMATIVE LEGAL ACTS AS SOURCES OF BLANKET PARTS OF CRIMINAL LAW NORMS
K.V. OBRAZHIYEV,
candidate of jurisprudence, the senior lecturer of chair of criminally-legal disciplines of Legal institute of Academy of the State Office of Public Prosecutor of the Russian Federation
Annotation. It is denoted in the article that in blanket structure of a criminal act the requirements of normative legal acts pertaining to other branches of law to which the articles of the R.F. Criminal Code refer directly or indirectly, become an integrant part of criminal law norms. Basing on this it is proved that non-criminal legal acts may be considered as legal sources of criminal law.
Keywords: sources of criminal law, blanket nature of a criminal act, non-criminal normative legal acts.
Как известно, в качестве юридической основы для квалификации преступлений, наряду с УК РФ, широко используются нормативные правовые акты иных отраслей права, что предопределяет постановку вопроса об их статусе и возможности их отнесения к числу формальных источников уголовного права.
Полагаем, что для положительного решения этого вопроса имеются достаточные основания, поскольку при бланкетной конструкции уголовного закона положения неуголовных нормативных правовых актов, к которым прямо или косвенно отсылают статьи УК, становятся неотъемлемой частью уголов-
