CC BY
26
Балкарской Республике // Ислам и право в России: Мат-лы науч.-прак. семинара "Мусульманское право в мире и России (Северный Кавказ, Поволжье)". Вып. 2 / Сост. и ред. И.Л. Бабич, Л.Т. Соловьева. М., 2004. С. 183-184.
17. Бабич И.Л., Ярлыкапов A.A. Исламское возрождение в Кабардино-Балкарии: перспективы и последствия. М., 2003. С. 90.
18. Архив Кадията Республики Ингушетия. Дела 1999-2001 гг.
19. Ислам и право в России (Поволжье, Северный Кавказ). Вып. 3. Правовой статус ислама на Северном Кавказе / Сост. И.Л. Бабич. М., 2004. С. 35.
20. Архив Соборной мечети г. Майкопа. Протокол заседания Совета ДУМ РА и КК от 9. 04. 2003.
30 июля 2007 г.
КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В ТРУДАХ Г.А. КОКИЕВА
И. В. Кошева
Вопрос об освобождения крепостных крестьян в Терской области, и, в частности в Северной Осетии, достаточно сложный, требующий особого внимания. С сожалением приходится констатировать тот факт, что количество исследований, посвященных этой проблеме, невелико. В связи с этим становится наиболее значимым то небольшое количество исследований, которое посвящено указанной проблеме.
Одним из первых исследователей, основательно изучившим крестьянскую реформу в Северной Осетии, стал Георгий Александрович Кокиев. Ему не просто удалось раскрыть поставленную перед собой задачу, но и успешно ее решить.
Не боясь показаться нескромным, совершенно справедливо, Г.А. Кокиев во введении к работе, посвященной крестьянской реформе в Кабарде, писал: "И, тем не менее, если не считать единственной моей работы, посвященной освобождению зависимых сословий у осетин, то мы и сейчас с сожалением должны сказать, что вопрос об освобождении зависимых сословий у горских народов Северного Кавказа все еще продолжает оставаться в том же запущенном состоянии, в каком он и находился 60 и 40 лет тому назад" [1].
Здесь же, во введении к своей работе, Г.А. Кокиев отмечал одного из первых дореволюционных исследователей истории горских народов Северного Кавказа Е. Мак-
Кокаева Ирина Валерьевна - аспирант кафедры новейшей истории и политики России Северо-Осетин-ского государственного университета.
симова, который в своей статье "25-летие освобождения зависимых сословий Терской области", писал в 1892 г.: "В первых числах июля настоящего года оканчивается 25 лет со времени освобождения зависимых сословий у туземцев Терской области. Событие это, еще не отмеченное нашей периодической печатью, заслуживает особого внимания, как по тем полным чрезвычайной важности последствиям, которые принесло оно в экономическую жизнь туземного населения, так и по связи своей с неразрешенным еще здесь основным вопросом. Освобождение крестьян от крепостной зависимости в России до сих пор продолжает вызывать не только ученые исследования, но и популярные очерки. Аналогичный же факт на Кавказе, к сожалению, почти не привлекает внимания ни органов периодической прессы, ни ученых деятелей" [1].
Далее Г.А. Кокиев отмечает, что после того, как были написаны приведенные строки, в 1914 г. другой исследователь С.А. Авалпани в своей работе "Зависимые сословия на Северном Кавказе" также вынужден был констатировать, что "вопрос о положении зависимых сословий на Северном Кавказе мало привлекал внимание ученых исследователей" [1].
Это, однако, не означает, что в дореволюционной историографии не появились отдельные очерки и статьи, посвященные интересующему нас вопросу. Однако ни одна из этих работ ни по своей полноте, ни по широте использованного материала не может быть признана сколько-нибудь удовлетворительной. Среди этих статей и очерков имеются также и такие, которые, изобилуя ошибками фактического характера, искажают социально-эко-
номическую обстановку, в которой была осуществлена крестьянская реформа 1867 г. у горских народов Северного Кавказа.
Одной из главных научных заслуг Г.А. Кокиева является его монография, посвященная проблеме освобождения зависимых сословий [2].
Нельзя не отметить, что Г.А. Кокиеву удалось глубоко разобраться в этом сложном и запутанном вопросе, благодаря чему его работа получила высокую оценку крупных специалистов.
Вот как об этом писал М.С. Тотоев: "...эта проблема впервые была изучена и решена профессором Г.А. Кокиевым. Когда он занимался этой проблемой во второй половине 30-х гг., еще не было марксистки разработанной истории осетинского народа, никем еще не изучалась и не разрабатывалась данная проблема. Этим, разумеется, определялась и сложность и вся трудность изучения и решения проблемы. И, тем не менее, он ее решил, удачно справился с нею..." [3].
Именно за написание монографии "Крестьянская реформа в Северной Осетии" он был удостоен ученой степени доктора исторических наук. Во введении к своему труду Г.А. Кокиев писал, что "одним из наиболее запущенных и не разработанных участков в истории Осетии является период возникновения и развития капитализма в Осетии, без детальной разработки которого многие вопросы останутся недостаточно мотивированными". Это, действительно, было так. Вот почему Г.А. Кокиев свою монографию о крестьянской реформе в Северной Осетии рассматривал, как "введение в историю капиталистического развития Осетии" [2, с. 4].
В своем исследовании о крестьянской реформе в Северной Осетии Г.А. Кокиев дал подробный анализ классовой структуры осетинского феодального общества накануне крестьянской реформы, проанализировал основные этапы развития осетинского феодализма, вскрыл главные предпосылки крестьянской реформы в Северной Осетии, дал правильную классовую и политическую оценку тем учреждениям, которые были созданы самодержавием для подготовки и проведения реформы. Подробно и глубоко проанализировал Г.А. Кокиев Положение об освобождении зависимых сословий в Осетии 1867 г., вскрыл прогрессивные и реакционные стороны рефор-
мы и в заключении подчеркнул, что осетинская деревня после реформы неуклонно пошла по пути капиталистического развития.
В этом аспекте обращают на себя внимание его развернутые, глубоко теоретические обобщения и выводы, которые им даны в конце монографии.
Давая анализ предпосылкам крестьянской реформы в Северной Осетии, Г.А. Кокиев отмечал, что, "если подходить к выяснению предпосылок только из фактов внутреннего социально-экономического развития осетинского общества, то некоторые вопросы останутся недостаточно объясненными, а сама реформа -недостаточно мотивированной и обоснованной" [2, с. 54].
В царской России, как известно, застрельщиками освобождения крестьян были сами помещики и самодержавное правительство, поэтому, по оценке В.И. Ленина, "великая реформа была крепостнической реформой и не могла быть иной, ибо ее проводили крепостники". Что же касается Северной Осетии то, "если бы мы в вопросе о крестьянской реформе в отношении горских феодалов, в частности осетинских алдаров и баделят, стали на такую точку зрения, это было бы правильно лишь отчасти" [2, с. 54].
Отношение помещиков в царской России и феодалов горских народов на Северном Кавказе к крестьянской реформе, по мнению Г.А. Кокиева, было различно. В метрополии крестьянскую реформу, проведенную в интересах помещиков, возглавляли сами помещики и их самодержавное правительство. Феодалы же горских народов, по крайней мере на первых порах, встретили реформу недоброжелательно и даже враждебно. Наиболее консервативная часть горских феодалов предпочитала крестьянской реформе существование феодально-крепостнических порядков, о сохранении которых она в категорической форме не раз ставила вопрос перед царским правительством. "Различное отношение к крестьянской реформе помещиков в царской России и горских феодалов на Северном Кавказе объясняется тем, - пишет Г.А. Кокиев, - что русские помещики и горские феодалы накануне крестьянской реформы стояли на различных ступенях социально-экономического развития" [2, с. 54].
Характеризуя экономический быт дореформенной Осетии, следует указать, что
основное содержание производственных отношений до "освобождения" зависимых сословий было таково, что более или менее пригодные для ведения хозяйства земли, пастбища и леса концентрировались в руках местных феодалов. Зависимые же от них крестьянские категории за пользование землей обязаны были отработать феодалу барщину и уплачивать продуктовую ренту.
Хозяйство феодала, изолированное от всего внешнего мира, не было или почти не было товарным производством, а потому связь с рынком была исключительно слабая. Вот почему осетин ел свое, непокупное, все количество молока, сыра, масла, хлеба шло целиком на него и на его детей, все его потребности были налицо, известны заранее, и он удовлетворял их трудами рук своих [4].
Важно далее отметить и тот интересный факт, что накануне крестьянской реформы в Осетии натуральная рента не перешла еще в денежную, так как для такого перехода пока не было предпосылок, ровно как не было пока и той новой социальной силы в лице неимущих поденщиков, которые продают свою рабочую силу за деньги.
Как правильно подчеркивал Г.А. Кокиев, осетинский феодализм накануне крестьянской реформы имел определенную тенденцию к закрепощению тех крестьянских категорий, которые пока не были окончательно закрепощены. В данном случае Г.А. Кокиев имеет в виду хехесов, которые, будучи лично свободными, обязаны были феодалу только за пользование его землей. По отношению к данной и к другим незакрепощенным категориям крестьян осетинские феодалы взяли определенную линию к полному их закрепощению.
Крестьянская реформа среди горцев Северного Кавказа была проведена на шесть лет позднее, чем в царской России.
По мнению Г.А. Кокиева, основной причиной запоздания крестьянской реформы у горских народов была затянувшаяся борьба кавказских горцев против царизма за свою независимость.
Формальной датой завоевания СевероВосточного Кавказа принято считать 1859 г., т.е. год пленения Шамиля, а Западного Кавказа - 1864 г., т.е. год покорения черкесских племен Западного Кавказа, вынесших в про-
должения ряда лет тяжесть борьбы горских народов на своих плечах.
К первым мероприятиям, связанным с предстоящей крестьянской реформой, нужно отнести учреждение в 1859 г., так называемых, частных комитетов в Кабардинском, Кумыкском и Осетинском округах, обязанность которых, по замыслу царской администрации, состояла в определении личных и поземельных прав туземцев и в указании средств и способов к прочному устройству поземельного их быта, дабы они в отношении общих государственных повинностей могли принять участие, по примеру прочего населения империи.
По мнению Г.А. Кокиева, задача учрежденных частных комитетов заключалась в том, чтобы они путем тщательного изучения конкретных местных условий подсказали высшим царским властям пути и способы, при помощи которых завоеванное горское крестьянство, наравне со всеми крестьянами метрополии, могло быть привлечено к платежу налогов и отбыванию государственных повинностей.
Частные комитеты просуществовали около четырех лет. Оценивая деятельность этих комитетов, Г.А. Кокиев отмечал, что она была недостаточно эффективной, с этим и было связано решение царского правительства о необходимости их ликвидации. В мае 1863 г. частные комитеты были закрыты, а на их место была учреждена "комиссия по разбору личных и подземных прав туземцев Терской области".
Сущность функций, возложенных на вновь организованную комиссию, заключалась "в разработке лучших оснований прочного водворения благоустройства у горских племен, такого благоустройства, которое сделало бы их способными к принятию крестьянской реформы, и во всех прочих туземных племенах Терской области вселило бы доверие к правительству" [2, с. 65].
Комиссия 1863 г. просуществовала до 1869 г., а с января 1870 г. она была переименована в "Комиссию для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской области".
М.Н. Покровский, давая характеристику указанным учреждениям, писал следующее: "Чрезвычайно характерно, прежде всего, то, что состав этих комитетов был чисто классовым, и что комитеты выражали помещичью классовую точку зрения с такой
чистотой, как только это было возможно, и это потому, что в комитетах были только помещики" [5].
В своей монографии Г.А. Кокиев довольно подробно рассматривает три предлагаемых проекта проведения предстоящей крестьянской реформы, один из которых принадлежал ди-горским баделятам, другой - тагаурским ал-дарам и третий - представителям "простого" дигорского народа. Каждому из этих проектов Г.А. Кокиев дал подробный анализ и сделал обоснованные выводы.
Давая оценку проекту, который содержал условия освобождения крепостных крестьян, Г.А. Кокиев отмечал, что даже при беглом знакомстве с проектом царской администрации нетрудно было заметить, что, во-первых, в его основу легли представленные осетинскими феодалами проекты и, во-вторых, он последовательно, с начала до конца, построен в защиту классовых интересов осетинских феодалов. «Подойдя вплотную к практическому проведению крестьянской реформы в Осетии, самодержавное правительство заботилось, прежде всего, о том, чтобы местные феодалы не были "обижены" и чтобы классовые интересы их максимально были защищены» [2, с. 83].
Делая выводы относительно условий освобождения крестьян, Г.А. Кокиев отмечает, что царским правительством преобладающая масса крестьян в Осетии, в интересах осетинских феодалов была "освобождена" за выкуп, и только незначительное количество крестьян было освобождено от земли безвозмездно. По далеко не полным данным, общее количество зависимых кавдасардов, номы-лусов, косагов в Осетии накануне крестьянской реформы составляло 1 447 человек. Из этого количества бесплатно, но без земли и без какого-либо хозяйственного инвентаря, было освобождено 407 человек, или 28,2 % от общего количества "освобожденных" ку-маягов и косагов [2, с. 83].
По мнению Г.А. Кокиева, крестьянская реформа в Северной Осетии не ликвидировала сословной неполноправности, это являлось одной из реакционных черт реформы, как в центре, так и на окраинах. Кроме того, реак-
ционной чертой реформы являлось признание выкупных платежей с крестьян в пользу помещиков за землю и крепостное право.
Оценивая крестьянскую реформу в Северной Осетии, Г.А. Кокиев отмечал, что "...проведенная в Осетии крестьянская реформа оставила крестьянина забитым, темным, подчиненным помещикам-крепостникам; несмотря на все это, крестьянская реформа, поскольку она ломала старые феодально-крепостнические порядки, заменяя их капиталистическими отношениями, в осетинской действительности сыграла прогрессивную роль" [2, с. 83].
В то же время Г.А. Кокиев обращал внимание на негативные черты крестьянской реформы. Так, он пишет: "Поскольку реформа сохранила значительное количество элементов докапиталистических отношений, начиная от сословной неполноценности и кончая кабальной отработочной системой, дававшей помещикам полную возможность эксплуатации крестьянства, элементов, в сильной степени задерживавших, сопротивлявшихся и мешавших всестороннему и глубокому развитию капитализма, постольку, в то же время, она являлась реакционной" [2, с. 83].
Глубокое и всестороннее решение проблемы крестьянской реформы в Осетии является одним из важных достоинств научно-исследовательской деятельности Г.А. Кокиева, одной из главных его заслуг в разработке важнейших проблем по истории Осетии. Необходимо отметить, что взгляды Г.А. Кокиева на исследуемую проблему, и по сей день актуальны и не утратили своей научной аргументированности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кокиев ГА. Крестьянская реформа в Кабарде в 1867 г. // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева: Сб. док-ов. Нальчик, 2005. С. 838.
2. Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Северной Осетии. Орджоникидзе. 1940.
3. Тотоев М.С. Талантливый ученый-исследователь. Архив СОИГСИ. Ф. 33. Оп. 1. Д. 284. С. 23.
4. Кокиев Г.А. Обложение кавказских горцев податями. // Кавказ. 1866. № 37. Архив СОИГСИ. Ф. 33. Оп. 1. Д. 185.
5. Покровский М.Н. Крестьянская реформа. Харьков. 1926. С. 42.
20 октября 2006 г.
