CC BY
6из России или Черногории. Намного важнее знать, что эти песни возвращают нас на 75 лет назад и одновременно освещают нам дорогу на десятилетия вперед.
Наталья Дернова 10.37492/ЕТМ0.2021.64.2.006
Крепость на Бугом - мой вечный автограф Победы
Наталья Дернова,
учитель русского языка и литературы средней школы № 28 (Брест, Беларусь), www. dernova@mail. ru
В детстве мне часто снился один и тот же сон...
Я бегу мимо старого забора, за которым виден то ли сад, то ли лес. Бегу так, что перехватывает дыхание и сделать лишний вдох трудно, крикнуть о помощи просто невозможно. Слезы текут по щекам. Страх, липкий, почти осязаемый, сковывает движения, и в то же время гонит вперед. Неосознанно я понимаю, что за мной бегут немецкие автоматчики, в железных касках, темно-зеленой униформе, со злыми лицами, и мне от них никуда не деться. Вдруг я уже бегу по забору, лечу по воздуху и перепрыгиваю с верхушки одного дерева на верхушку другого, пробираюсь через ветки и листья...
Меня будит мама. Щеки мокрые от слез. Судорогой сводит ноги, как от быстрого бега. Я рассказываю о сне, ничего не понимая. Взрослые смеются. Папа говорит, что насмотрелась фильмов про войну, а мама, улыбаясь и гладя
меня по голове, шепчет: «Ты просто растешь. Это примета такая: снится человеку, что он летает, - значит, растет».
Я успокаивалась, даже радовалась - я расту. И никогда не задумывалась, почему папа и бабушка не рассказывали, как умерли дедушка и прадедушка и почему их имена выбиты на гранитной плите памятника «Землякам, погибшим во время Великой Отечественной войны» у сельсовета; почему на довоенных фотографиях у пятилетнего мальчишки, моего папы, нет косоглазия, а в послевоенное время в одесской клинике ему делали операцию, и всю жизнь он страдал от косоглазия. Сто тысяч «почему». Вот только ответы на эти «почему» получить я не могу - не у кого спросить.
Несколько лет назад в разговоре со знакомой я упомянула о своих снах. Ее ответ меня удивил: «Это в тебе живет генетическая память. Значит, в твоего папу во время войны стреляли фашисты».
Конечно, сейчас можно только догадываться, что произошло 75 лет назад с папой, домысливать, что могло быть. Одно знаю точно: зимним днем в начале 1944 года в деревню пришли немцы, выгнали всех жителей за околицу, дома подожгли, а людей - женщин, стариков, детей - построили для расстрела. Кто-то крикнул: «Бегите!» Все кинулись врассыпную. Раздалась автоматная очередь. Погибло несколько человек, одним из которых был мой прадед.
Это ли, что-то другое осталось в памяти папы, въелось под кожу, запечаталось в каждой клеточке так, что на генетическом, подсознательном уровне стало передаваться следующему поколению как клеймо, выжженное войной. Но нужен ли мне такой автограф войны? Так уж необходимо мне, моим детям и внукам просыпаться со слезами на глазах? Нужны ли нам, нынешним белорусам, Брестская крепость и Хатынь, Тростинец
и Красный Берег, гетто и тысячи партизанских землянок? Нужны ли нам в каждом селе, деревне, поселке, больших и малых городах памятники простому солдату, воину-освободителю?
И, не задумываясь, я отвечу: «Да!» Сто раз «Да!», сто тысяч раз «Да!» Это ответы на все мои «почему?». Эти автографы войны - память о войне. Но этой памяти не было бы без Победы. Значит, как ни парадоксально, наша память о войне становится автографом Победы, только надо не стереть этот автограф, донести его до следующего поколения, передать чистым, неискаженным по своему разумению и желанию.
Что для этого нужно? Рассказывать все и обо всем. Учить правде, какой бы она ни была. Может быть, мне в этом повезло больше, чем другим. Правде детей учит земля, по которой они ходят, названия улиц и переулков нашего города, обугленные стены крепости, сама история нашей страны, где нет ни одной семьи, в которой не было бы погибших на войне.
Не стереть память, не изменить правду я стараюсь на уроках, будь то урок русского или просто разговор по душам. Практически на каждом уроке русского языка использую предложения, мини-тексты, связанные с войной, историей и защитой Брестской крепости.
А уроки литературы? Для себя я выделила несколько книг о войне, которые прочитываем с ребятами на уроках, которые читала сама в уже далекие 80-е годы. Это «Сын пока» В. Катаева и «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Русский характер» А. Толстого и «В списках не значился» Б. Васильева. Быть может, кто-то упрекнет меня в том, что некоторые произведения написаны по указанию партии и правительства. Но я даже спорить не буду: у вас свое мнение, а у меня свое. Да и ребята, читая, сравнивают главного героя программного произведения В. Богомолова «Иван»
с Ваней Солнцевым из повести «Сын полка», юмор, смелость, находчивость Василия Теркина - с русским характером Егора Дремова, нелегкую судьбу Андрея Соколова -с образом Алексея Мересьева, «советского человека».
В девятом классе мы встречаемся с пятью молодыми девчатами из повести Б.Л. Васильева «А зори здесь тихие». «Пять девочек было всего, всего пятеро!», а немцы не прошли. Разные по социальному положению и образованию, познавшие первую любовь и те, кто о любви читал лишь в книгах, они стали символом мужества, преданности, любви и ненависти.
К слову, Борис Васильев не раз был в Бресте и не просто проездом: писатель-фронтовик интересовался историей и героической обороной крепости, защитниками цитадели над Бугом и списками бойцов, кто прибыл в расположение части субботним вечером 22 июня и не встал на учет. Быть брестчанином и не читать «В списках не значился» - все равно что быть Иванами, не помнящими родства.
«Дорога к бессмертию» молодого лейтенанта Николая Плужникова, главного героя повести, проходит не только в классе. Мы с учениками идем от железнодорожного вокзала до стен Брестской крепости с книгой Б.Л. Васильева «В списках не значился». Наш путь начинается на вокзале, где мы останавливаемся у одной мемориальной доски, о которой речь в повести пойдет в самом конце, выходим через мост в город и останавливаемся перед тремя улицами, протянувшимися вглубь города: Карла Маркса, Комсомольской и Советской. По Комсомольской, далее по Каштановой - до Северных ворот Брестской крепости. Конечно, не все, что описано в повести, совпадает с реальностью, но это и не так важно. Главное, чтобы ребята поняли, в чем ценность жизни, в чем состоит долг перед самим собой и Родиной.
А крепость продолжает вести свой бой за правду, за тех, чье имя - «Неизвестный» на гранитных плитах некрополя около Вечного огня.
У нас больше всех Безымянных могил. У нас больше всех Неизвестных солдат...
Крепость живет. По многолетней традиции 1 сентября в Брестскую крепость приходят школьники, чтобы сказать спасибо за возможность жить в мирной стране и учиться. В этот день казематы крепости и монументы обласканы сентябрьским солнцем, на клумбах - цветы. Еще не позолотила осень березы на полянке за зданием музея, бывшими солдатскими казармами, где до войны размещались дома комсостава, и плакучих ив, что склонили свои ветви-плети до самых вод реки Мухавец.
9 мая в крепости море народа, но среди них уже практически нет ветеранов. Через церемониальную площадь проходит Бессмертный полк. От стука метронома и голоса Юрия Левитана знобит, быстрее бьется сердце, на глаза наворачиваются слезы. Около Вечного огня несут Вахту памяти мальчишки и девчонки Бессмертного Бреста.
А я вспоминаю немного ветреный, но еще теплый день 25 сентября 1971 года, когда трехлетней девчонкой присутствовала на торжественном открытии мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Помню, где стояла, и вся площадь была занята ветеранами, которые мне казались стариками, с блестящими орденами и медалями, с цветами в руках, с очень строгими лицами, но почему-то плачущими, наверное, даже не осознававшие, что пережили самую страшную войну, но понимающие, какой ценой далась победа.
А цена велика!
1000 км от Бреста до Москвы, 1600 км от Москвы до Берлина. Поездом меньше двух суток, а наши солдаты, где по-пластунски, где ползком... - за четыре года. Четыре года - 1418 дней и ночей, 34032 часа!
И 42 миллиона погибших (из них 10 миллионов детей) на 2600 км. Это больше 16 тысяч человек на 1 км, или 32 человека на каждые 2 метра земли. Это почти 30 тысяч убитых каждый день, 1230 человек в час, 21 человек каждую минуту. Об этом надо знать и помнить. И если сейчас объявить по каждому убитому в бою, замученному в застенках гестапо и концлагерях, умершему от голода, холода, ран минуту молчания, тишина длилась бы почти 80 лет.
Жить в Бресте и ничего не знать о Брестской крепости - наверное, нонсенс, но мне приятно, что мои ученики из года в год узнают все больше и больше, что у них не пропадает интерес к тому, что они впитали с молоком матери.
...На календаре - 14 апреля 2020 года. Пройдет немного времени, и настанет День Великой Победы! Каким он будет в связи с пандемией, я не знаю, но верю, что война - священная, память - незыблемая, полк -бессмертный, а крепость над Бугом, соединив в себе и войну, и память, - мой вечный автограф Победы.
