CC BY
50
21. Солганик Г.Я. Стилистика текста: учебное пособие. Москва: Флинта, Наука, 1997.
22. Коньков В.И., Неупокоева О.В. Функциональные типы речи: учебное пособие для студентов учреждений высшего профессионального образования. Москва: Издательский центр «Академия», 2011.
References
1. Kostina K.V. Aksiologicheskij aspekt yazykovoj reprezentacii obraza Rossii v sovremennom nemeckom mediadiskurse. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Irkutsk, 2011.
2. Kamalova S.D. Obraz «chuzhih» v mul'tikul'turnoj literature s pozicii lingvisticheskoj imagologii (na materiale angloyazychnoj hudozhestvennoj literatury o palestinoizrail'skom konflikte). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2020. Available at: https://mgimo.ru/upload/2020/02/kamalova-diss.pdf
3. Zelenin A.V. Nemcy v russkoj kul'ture (Lingvisticheskaya imagologiya). Russkij yazyk v shkole. 2013; № 4: 63 - 72.
4. Abramova E. S. Koncept "Rossiya" v diskurse sovremennyh rossijskih mass-media: kognitivnaya struktura, dinamika, osobennosti yazykovoj ob'ektivacii: na materiale zhurnala "Rodina" za 1989 - 2011 gg. Avtoreferat dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Belgorod, 2012.
5. Klushina N.I. Ot stilya k diskursu: novyj povorot v lingvistike. Yazyk, kommunikaciya i social'naya sreda. 2011; Vypusk 9: 26 - 33. Available at: http://www.philology.ru/linguistics2/ klushina-11.htm
6. Partanenko T.V. Obraz Rossii vo Francii XV - nachala XX vv.: Po materialam memuarnyh i dnevnikovyh svidetel'stv. Dissertaciya ... kandidata filosofskih nauk. Tambov, 2001.
7. Banman PP., Legler A.A. Obraz Germanii i obraz Rossii kak "svoe" i "chuzhoe" (na materiale memuarov Dvingera "Die Armee hinter Stacheldraht"). Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2016; № 11-3 (65): 69 - 71.
8. Rebrova I.V. Velikaya Otechestvennaya vojna v memuarah: istoriko-psihologicheskij aspekt (Na materialah Krasnodarskogo kraya). Dissertaciya ... kandidata istoricheskih nauk. Krasnodar, 2005.
9. Shi Syaolun Obraz Kitaya i kitajcev v proizvedeniyah russkih puteshestvennikov XIX - nachala XX veka. Filologiya i kul'tura. 2016; № 4: 280 - 287.
10. Cuj Liv'ej Bez'ekvivalentnaya leksika v obraze Kitaya v russkoj 'emigrantskoj lingvokul'ture. Vestnik rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: russkij i inostrannye yazyki i metodika ih prepodavaniya. 2016; № 2: 80 - 88.
11. Zhang Lejin, Wu Doreen. Media Representations of China: A Comparison of China Daily and Financial Times in Reporting on the Belt and Road Initiative. Critical Arts. 2017; № 31 (6): 29 - 43.
12. Kosicyna I.K. Memuarnye proizvedeniya vostochnoj emigracii: opyty lingvokul'turologicheskogo opisaniya (na materiale knigi T.I. Zolotarevoj «Man'chzhurskie byli»). Slovo: fol'klorno-dialektologicheskij al'manah. 2014; № 11: 74 - 81.
13. Kuznecova E.B., Sorokina M.Yu. B.S. Kolokolov Zapiski syna poslednego rossijskogo imperatorskogo general'nogo konsula v Mukdene. Diaspora: Novye materialy. 2007; № 9: 7 - 94. Available at: https://www.academia.edu/7923482/
14. Arutyunova N.D. Yazyk i mir cheloveka. Moskva: «Yazyki slavyanskoj kul'tury», 1999.
15. Mihajlovskaya E.V., Tortunova I.A. Literaturnaya kinematografichnost' rossijskoj i britanskoj prozy XX veka: sopostavitel'nyj aspekt (na primere prozy V.M. Shukshina i G. Grina). Nauchnyj dialog. 2015; № 11 (47): 97 - 118.
16. Orlova N.A. Rechevoj zhanr «memuary» i ego realizaciya v tekstah nositelej raznyh tipov rechevoj kul'tury. Avtoreferat dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Omsk, 2004.
17. Zolotova G.A. Kompoziciya i grammatika. Yazyk kak tvorchestvo: sbornik nauchnyh trudov k 70-letiyu V.P. Grigor'eva. Moskva, 1996: 284 - 296.
18. Cuj L. Yazykovye sredstva sozdaniya lingvokul'turnogo obraza Kitaya v lingvokul'ture dal'nevostochnoj 'emigracii. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: russkij i inostrannye yazyki i metodika ih prepodavaniya. 2015; № 4: 112 - 119.
19. Hazagerov G.G. Ritoricheskij slovar'. Moskva: Flinta, Nauka, 2009.
20. Gorte M.A. Figury rechi: terminologicheskij slovar'. Moskva: 'ENAS, 2007.
21. Solganik G.Ya. Stilistika teksta: uchebnoe posobie. Moskva: Flinta, Nauka, 1997.
22. Kon'kov V.I., Neupokoeva O.V. Funkcional'nye tipy rechi: uchebnoe posobie dlya studentov uchrezhdenij vysshego professional'nogo obrazovaniya. Moskva: Izdatel'skij centr «Akademiya», 2011.
Статья поступила в редакцию 08.02.21
УДК 821.161.1
Jin T.H., postgraduate, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
THE RED COLOR OF THE IMAGE OF EGORUSHKA IN "GRASSLAND" AND THE RED COLOR OF LANDSCAPE. This article discusses the interpretation of the red color of the image of Egorushka in Chekhov's novel "Grassland" and the red color of the landscape. The object of the research is the concept of red color represented by Egorushka in Chekhov's novel. Our study adopts the observation method, and uses the methods of explanation, comparison and synthesis to describe. There are some works about color design in the novel. However, the specific analysis of red color in the image of Egorushka and the red color of the landscape he feels has not received enough attention. This determines the scientific innovation of the article. Our work also brings forth new ideas about the affiliations between the artistic creation of Chekhov and Lu Xun by means of the interpretation of red color. The paper confirms the originality of the application of the red color description in Chekhov's novel. Moreover, this approves the vital role of color description in the representation of the scenery and characters.
Key words: red color description, Chekhov, "Grassland", image of Egorushka, Lu Xun.
Т. Цзинь, аспирант, МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
КРАСНЫЙ КОЛОРИТ ОБРАЗА ЕГОРУШКИ В «СТЕПИ» А.П. ЧЕХОВА И ПЕЙЗАЖ КРАСНОГО ЦВЕТА В ЕГО ВОСПРИЯТИИ
Настоящая статья посвящена интерпретации цветообозначения красный в повести «Степь» А.П. Чехова и пейзажа красного цвета в восприятии Егорушкой. Объект исследования - красные цветовые концепты, представленные в создании образа Егорушки. В ходе исследования используются метод наблюдения, описательный метод с приемами интерпретации, сопоставления и обобщения. В литературоведении встречаются работы о цветовом оформлении степного пейзажа в повести А.П. Чехова. Но специально или более конкретно анализу красного колорита в образе Егорушки и пейзажа красного цвета в его восприятии уделяется внимания все еще недостаточно. Это и определяет научную новизну данной статьи. Новизна нашей работы заключается и в том, что в ней впервые затрагивается творческая связь Чехова и Лу Синя через интерпретацию красного цвета. На основании проведенного анализа выявлено своеобразие символики красного цвета в раскрытии образа Егорушки, описана роль цветовой изобразительности в описании пейзажа и в создании образов персонажей.
Ключевые слова: красный цвет, Чехов, «Степь», образ Егорушки, Лу Синь.
Цвет - явление, окружающее человека повсюду. Он воздействует на психологию человека и представляется как художественное выражение человеком его способности к восприятию действительности окружающего мира во всем богатстве. В литературных произведениях цветовые концепты часто обладают символическими значениями. В данной работе рассмотрены глубокие символические значения красного цвета при создании образа главного героя Егорушки. Помимо того, дан системный анализ красного цвета пейзажа в восприятии Его-
рушки. Цель статьи состоит в том, чтобы системно и развернуто показать художественную роль красных цветовых концептов в повести Чехова. Более того, автор статьи пытается установить творческую связь Чехова и китайского писателя Лу Синя через интерпретацию красного цвета в их отдельных произведениях.
Как отмечает Л.А. Качаева, «изображение цветового концепта в литературных произведениях - не самоцель, а служит воплощению творческих замыслов писателей. В употреблении цветовых концептов лежит одна из наиболее инди-
видуальных черт авторского видения мира и воплощения его в творческой практике» [1].
Чехов с необычайным обилием использует цветы в повести «Степь». В ней всего 188 слов, обозначающих цвета и их оттенки. По мнению В. Ермилова, Чехов был одним из первых писателей, поэтически раскрывших под внешним однообразием и монотонностью степного пейзажа целый мир изобильных красок [2, с. 55]. Сам по себе пейзаж степи скуден и однообразен: бескрайняя земля, покрытая травой, и над ней бескрайнее небо. Но Чехов находит краски и представляет степь в разнообразии.
Во-первых, цвет используется для описания пейзажа степи и состояния природы, для изображения предметов. А во-вторых, цвет употребляется для создания образов персонажей и передачи их впечатлений.
Цветовые характеристики представляются одним из главных способов воссоздания облика степной природы. Описание степи в творчестве Чехова берет свой исток в детском мировосприятии писателя. Он встречается уже в ранней прозе Чехова и постепенно прирастает новыми смысловыми оттенками, все более разноплановым становится путь его художественного воплощения. Следует отметить, что на первый план всегда выдвигаются цветовые детали, передающие многомерность степной природы и её ассоциативную связь с тайной человеческой души.
В «чистом» виде красный цвет используется в повести 30 раз, с оттенками (багровый, кумачовый, багряный) - 40 раз. У каждого народа своеобразное объяснение символического значения цвета. Красный цвет в русской лингвокультур-ной идеологии объясняется неоднозначно. С одной стороны, он традиционно означает «красивый». В бытовой речи красный цвет означает «светлый». Это цвет и огня, и символ любви, и вызывающий страсть, радость в душе влюбленных. А с другой стороны, красный цвет как цвет крови и ада ассоциативен с яростью, агрессивностью, опасностью, властностью, борьбой и смертью. Помимо того, с точки зрения Г Бидермана, красный цвет может и символизировать испытание и страдание [3, с. 131].
Дуализм символического значения красного цвета ярко представляется в «Красном цветке» Гаршина. Образ красного цветка - образ-символ. Экспрессивная символика красного цвета двупланова. С одной стороны, красный цвет ассоциируется с кровью, пожаром. С точки зрения психологов, красный цвет вызывает у человека тревогу и настороженность. Данным цветом окрашены мировые катаклизмы. С другой стороны, красный цвет представляется символом солнца, тепла и красоты. Ощущение грядущих катаклизмов, нашедшее, в частности, выражение в тревожной символике красного, вскоре перейдет к Л. Андрееву («Красный смех»), к Блоку, как и Гаршину, ощущающему неустранимую двойственность красного.
Вернёмся к повести «Степь». В произведении красный цвет играет доминирующую роль в описаниях восходов и закатов. В данном контексте красный цвет вливает в степь жизненную силу. Цветовая деталь для Чехова - это и способ характеристики персонажей. Если при описании степного пейзажа красный цвет обладает позитивными красками, то при создании образа Егорушки красный колорит вносит ноту грусти, предчувствие трагизма в судьбе мальчика: «...его красная рубаха пузырем вздувалась на спине.Он чувствовал себя в высшей степени несчастным человеком» [4, с. 733].
Чеховские дети отличаются наивностью и любознательностью. Красная рубаха Егорушки как символ красоты манила другого мальчика своей яркостью: «С тупым удивлением и не без страха, точно видя перед собой выходцев с того света, тот мальчик, не мигая и разинув рот, оглядывал кумачовую рубаху Егорушки». Здесь красота красной рубахи даже обладает сверхъестественной прелестью. Егорушка в красной рубахе привлекал материнскую любовь деревенской бабы и ее ласку. Она «провожает глазами кумачовую рубаху Егорушки». Кумачовый -яркий красный, праздничный цвет.
Хотя нужно отметить, что красный колорит, связывающийся с образом Егорушки, в большинстве случаев имеет отрицательную коннотацию. Согласно Е.Н. Секу, в восприятии Егорушки красный цвет иногда ассоциативен с болезнью и яростью [5]. На дороге Егорушка встречается с овчарками с красными от злобы глазами. И сам мальчик заражается злобой красного цвета. «Егорушка, глядя на глаза и зубы собак. глядел так же злорадно, как Дениска, и жалел, что у него в руках нет кнута». И подводчик Пантелей, составляющий Егорушке компанию, взглянул красными глазами на Егорушку. И его веки красные. А у Емельяна длинное красное лицо. Если здесь красный колорит, скорее всего, связан с усталостью и воспаленностью, то в восприятии Егорушки подводчик Дымов с красными глазами и багровым (тёмно-красным) от солнца телом является представителем зла и агрессивности. Именно в столкновении с Дымовым у мальчика происходит вспышка гнева. Кроме того, у буйного Кирюхи также красные, кумачного цвета шея и лицо.
Встречается интересная гипотеза о связи красного цвета и богатырского мотива в образе Егорушки. По мнению Г И. Тамарли, желто-коричневый колорит, лиловой оттенок, доминирующие в описании степной природы, вместе с красным цветом рубахи Егорушки соответствуют цветовому тону иконы Георгия Победоносца. И имя мальчика дается в честь Георгия Победоносца. Тем не менее образ Егорушки совпадает с образом святого - защитником и победителем темных сил и в том, что, несмотря на свою слабость, Егорушка вызывает на соревнование Дымова для защиты безвинного Емельяна [6, с. 63]. Таким образом, Егорушка в красной рубахе символизирует богатырский дух.
Егорушка мечтает о встрече с красивыми, сильными и честными мужчинами, такими как богатыри. Но единственный парень с богатырской внешностью -это «русый, с кудрявой головой, красивый, необыкновенно сильный» Дымов, напоминающий, скорее всего, Василия Буслаева. Это один из героев новгородских былин, и вся сила его уходит бесплодно на злое озорство. Дымов — образец «невозделанной человеческой силы» [7, с. 50]. Дымов, может быть, и хочет употребить свою силу на благо народа, однако жизнь не дает ему возможности реализовать своё назначение. Здесь возникает тема революции. Чехов суть Дымова обрисует так: «.озорник Дымов, создается жизнью <...> прямехонько для революции. Революции в России никогда не будет, и Дымов кончит тем, что сопьется или попадет в острог» [8, с. 195]. Чехов ставит своей повестью вопрос: какая страшная сила может разбудить в русском народе стихийный бунт или революцию? Мощная ночная гроза усиливает в душе Дымова лишь ощущение безысходности. «Жизнь наша пропащая, лютая!» - жалуется он. Но в отличие от взрослого богатыря Дымова юный Егорушка "заразился" от грозы: ненависть и злоба - эмоции, несущие с собой социальный бунт и революцию.
Одной из фундаментальных особенностей творчества Чехова является изображение окружающего мира с точки зрения персонажа [9, с. 125]. 12 января 1888 г А.П. Чехов писал Д.В. Григоровичу о своей «Степи»: «Каждая отдельная глава составляет особый рассказ, и все главы связаны... Я стараюсь, чтобы у них был общий запах и общий тон.что через все главы у меня проходит одно лицо». Таким образом, сам Чехов утверждает наибольшую значимость главного героя Егорушки для композиционно-сюжетной организации повести. Субъективированное повествование от десятилетнего мальчика Егорушки последовательно учитывается в структуре повествования.
Далее рассмотрим красный цвет пейзажа в восприятии Егорушки. Красный цвет влияет на настроение Егорушки через дорожный пейзаж. В самом начале повести даётся противопоставление двух типов пейзажа — привычной родной картины мира Егорушки и промышленного пейзажа. Если родная картина мира полна зеленого (зеленое кладбище, зелень вишневых деревьев) и белого цветов (белые кресты и памятники, белые пятна, белое море), то в индустриальном пейзаже господствуют черный (черный дым) и красный цвет (кирпичные заводы, люди и лошади, покрытые красной пылью). Здесь красный колорит не только используется как реальное цветообозначение, но и содержит негативное значение «вредное», «болезное». Люди дышат нездоровым воздухом с красной кирпичной пылью.
Мотив промышленности и её влияние на жизнь людей представляется и в образе Васи. У Васи красный, сильно опухший подбородок. Он заболел из-за того, что раньше работал на спичечной фабрике. Там нездоровый воздух. По мнению А.М. Саяповой, сила (индустриализация), нарушающая естественный баланс соотношения природы и человечества, и окажет негативное влияние на человечество [10, с. 59].
Встречается сравнение спелой вишни багряного цвета с кровью. Следует отметить, что дальше в тексте идёт воспоминание Егорушки о мертвой бабушке. А вишня багряного цвета растёт именно на кладбище. Здесь красный цвет воспринимается как цвет крови, крест и кладбище составляют ассоциативный ряд, связывающий с мотивом смерти.
В дальнейшем повествовании ещё раз встречается ассоциация красного цвета с крестами и могилами. «Люди мельком поглядывали на крест, по которому прыгали красные пятна. В одинокой могиле есть что-то грустное, мечтательное и в высокой степени поэтическое» [4, с. 733]. Такая ассоциация вызывает мрачные раздумья о непонятности человеческой жизни и неизбежности смерти. Егорушка представляет себе мертвую бабушку в гробу. Но лично для себя он чувствует, что никогда не умрет. Здесь встречаются детское восприятие понятия смерти и детское ощущение бессмертия.
В конце повести Егорушка встречается с рыжей собакой и красным домиком. Ярко-красный цвет символизирует новую жизнь Егорушки. Можно сказать, что все персонажи повести по-своему одиноки и по-разному несчастны. Неизвестная сила препятствует им сливаться с красотой и гармонией степи. Все надеются на изменение жизни. Но среди всех персонажей повести новая жизнь наступит только для мальчика Егорушки. Но «какова-то будет эта жизнь»?
Есть тонкий намёк на трагическое будущее Егорушки. Хотя Егорушка встречается с новым домом, собачкой, нежным хозяйкой и даже девочкой. Но приветствующий новую, неведомую жизнь мальчик был изнеможённым, и горькие слёзы подступили к его глазам. К тому же сам Чехов утверждает это в письме Д.В. Григоровичу 5 февраля 1888 г. «Егорушка, попав в будущем в Москву или в Питер, кончит непременно плохим».
Цветы в восприятии Егорушки играют доминантную роль в повествовании о степном пейзаже в связи с психологической особенностью детского мировиде-ния, с его пространственно-временной позицией [11, с. 109].
Например: «.налево всё небо над горизонтом было залито багровым заревом, и трудно было понять, был ли то где-нибудь пожар или же собиралась восходить луна» [4, с. 733]. Изображена степь, увиденная мальчиком Егорушкой. Ему трудно понять: багровое зарево здесь от пожара или заката. Употребляется мера личностно-родового восприятия природного мира. Деталь описаний приведена в соответствии с детским конкретно-образным, одушевляющим природу восприятием [12, с. 36].
Детское восприятие мира Егорушки в основном похоже на сказку либо на детскую игру. Например, во время вспышки молнии Егорушка видел, что «чернота на небе раскрыла свой рот и дыхнула белым огнем». Или во время грозы крестьяне с вилами среди отблеска молний перед глазами мальчики становятся великанами с пиками. Согласно Е.С. Игумновой, Егорушка может ощутить всю сказочность, которая свойственна степи от того, что он ещё мальчик, не вышедший из сказочного очарования детства [13, с. 161].
Интересно, что обильное использование красного цвета с символическим значением и детское иллюзорное восприятие окружающего мира встречаются и в одном произведении китайского писателя Лу Синя. Тесные связи между А.П. Чеховым и китайским писателем Лу Синем давно вызывают большой интерес у литературоведов. М.Е. Шнейдер называл Лу Синя «китайским Чеховым», видя в их творчестве и биографиях многие сходства [14, с. 182].
Во многих произведениях Лу Синя мы видим как бы тень произведений Чехова, что позволяет говорить об интертекстуальных связях. Например, повесть Лу Синя «Деревенское представление» из сборника «Клич», подобно повести Чехова «Степь», связана с детским опытом самого писателя (так же как и чеховская «Степь»). Повесть Лу Синя ведётся от первого лица. Повествователь вспоминал своё детское путешествие в одну южную прибрежную деревню, когда ему было лет 11 - 12.
Мальчик из семьи помещика приходит в гости в деревню. Он заглядывает в деревенскую жизнь с боязливым любопытством. Как в чеховской «Степи», описание пейзажа и образов природы занимает важное место и в данной повести. Мальчик погружается в умиротворение природы. И дети, и взрослые люди относятся к нему добродушно. Кульминацией повести является то, что ночью мальчик с детьми едут на лодочке в соседнюю деревню, чтобы посмотреть традиционное китайское деревенское представление.
В китайской культуре красный цвет выступает как символ солнца, юга и огня. Хотя для китайцев, как и для других народов, красный цвет связан с кровью, но по традиции китайского народа красный цвет в первую очередь символизирует буйство жизни во всех ее проявлениях, радость, торжество, счастье, благо и удачу [15, с. 25].
Красный цвет в данной повести Лу Синя используется в двух основных ситуациях. Во-первых, красный цвет встречается на сцене деревенского представления. А во-вторых, красный цвет связан с детским восприятием мира, с огнями и фонарями.
Три раза упоминается детское впечатление от деревенского представления на сцене: «...перед глазами мальчика без конца мелькали зеленые и красные фигуры».
Красный цвет играет ведущую роль в китайской опере. В китайском представлении, лицо, выкрашенное в красный, обозначает героизм и честность персонажей. Например: Император Гуань, знаменитый герой эпохи Троецарствия,
Библиографический список
бог войны, всегда изображается красным цветом. Если красные фигуры, мелькающие на сцене, представляются лишь неясным впечатлением мальчика, то дальше в повести встречается конкретное описание об одном персонаже с красным колоритом. Это амплуа комика в красном гриме. Его привязали к столбу, а белобородый старик хлестал клоуна извозчичьим кнутом. Здесь красный цвет связан с образом клоуна и имеет ироническое значение. Клоун в деревенском представлении часто бывает лицемером. Хотя Лу Синь критиковал чиновников поздней династии Цин, сравнивая с клоунами, но здесь, скорее всего, писатель просто хочет показать впечатление мальчика от интересного деревенского представления.
Образ красного фонаря и образ огня встречаются в повести Лу Синя «Деревенское представление» пять раз. Красный фонарь из бумаги представляется традиционным украшением китайцев. Так как он обладает силой защиты. В легенде красный цвет отпугивает зло. Поэтому часто встречаются красные украшения и предметы. В данной деревне красные фонари висят везде: в домах крестьян, на улицах и берегах реки, на рыбачьей лодочке и на сцене деревенского представления. «Я оглянулся на сцену, окутанную красным светом фонарей, и, как перед приездом сюда, мне снова почудилась башня с бессмертными и звуки флейты, которые лились и замирали где-то далеко в горах» [16, с. 462]. Здесь мальчик впал в детскую фантазию. Сцена для деревенского представления, окутанная красным светом фонарей, уже становится чудесной башней с бессмертными в детском восприятии и воображении.
Таким образ, мы видим, что акцент в детском иллюзорном восприятии окружающего мира Лу Синя полностью совпадает с приёмом создания образа Егорушки Чехова. С одной стороны, детям в творчестве Чехова присущи искренность и любознательность. С другой стороны, ребёнок в понимании Чехова часто пребывает в каком-то полусне, в иллюзорном настроении.
Подводя итоги, отметим, что красная цветовая деталь не только составляет часть пейзажа, но и играет уникальную роль в создании образа главного героя -Егорушки. Противопоставленное символическое значение красного колорита: и красный цвет как символ красоты, и красный цвет как символ ярости и агрессивности, воплощается в образе Егорушки. Красный цвет пейзажа в восприятии мальчика совпадает с детским конкретно-образным, одушевляющим природу пониманием. А.П. Чехов представляется настоящим мастером слова, способным поднять цветовую гамму произведения на символический уровень.
Кроме того, с помощью интерпретации красного цветового концепта в работе и раскрывается иллюзорный характер восприятия картины мира детского образа в творчестве Чехова. Выявлено творческое подобие Чехова и Лу Синя через цветовую деталь. В итоге можно сказать, что использование цвета в литературных произведениях представляется важным средством создания словесной живописности и художественной образности. Изучение цветовой символики необходимо для полного понимания замысла художественного произведения.
1. Качаева Л.А. Цветовая палитра А.И. Куприна. Писатель и жизнь. Москва, 1981; Выпуск 10: 187 - 201.
2. Ермилов В. Чехов. 1860 - 1904. Москва: Молодая гвардия, 1951.
3. Бидерман Г Энциклопедия символов. Москва: Издательство «Республика», 1996.
4. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Москва: Издательство «Наука». 1977; Т. 7.
5. Сек Е.Н. Символика цвета в повестях А.П. Чехова «Степь» и «Огни». Южно-Сахалинск: Сахалинский государственный университет, 2014.
6. Тамарли ГИ. Чехов и живопись. Творчество А.П. Чехова: Особенности художественного метода: сборник научных трудов. Ростов-на-Дону, 1980; Выпуск 5.
7. Яковлева М.В. Природа и человек в «Степи» А.П. Чехова: об эпической концепции повести. Художественное творчество и литературный процесс. Томск, 1979; Выпуск 2: 46 - 54.
8. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Москва: Издательство «Наука», 1975; Т. 2.
9. Чудаков А.Г. Слово - вещь - мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. Москва, 1992.
10. Саяпова А.М. Повесть «Степь»: сущностное понятие мира. Природа в художественной литературе: материальное и духовное. Санкт-Петербург, 2004: 55 - 63.
11. Ничипоров И.Б. Цветовое и звуковое оформление степных пейзажей в прозе А.П. Чехова. Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. Москва, 2007; № 5: 108 - 114.
12. Кудрявцев В.Н., Колесник Е.С. Природа и человек в повести А.П. Чехова «Степь». Вестник СГПИ. Славянск-на-Кубани. 2009; № 1: 32 - 39.
13. Игумнова Е.С. Языковая репрезентация пейзажа в повести А.П. Чехова «Степь». XII Державинские чтения. Институт русской филологии. Тамбов, 2008: 160 - 162.
14. Шнейдер М.Е. Русская классика в Китае. Переводы. Оценки. Творческое усвоение. Москва: Издательство «Наука», 1977.
15. Шевчук О.П. Цветообозначения китайского языка, их особенности и национально-культурная специфика. Москва, 2005.
16. Лу С. Собрание сочинений: в 4 т. Москва: Гослитиздат, 1955; Т. 1.
References
1. Kachaeva L.A. Cvetovaya palitra A.I. Kuprina. Pisatel' i zhizn'. Moskva, 1981; Vypusk 10: 187 - 201.
2. Ermilov V. Chehov. 1860 - 1904. Moskva: Molodaya gvardiya, 1951.
3. Biderman G. Enciklopediya simvolov. Moskva: Izdatel'stvo «Respublika», 1996.
4. Chehov A.P. Polnoe sobranie sochinenij i pisem: v 30 t. Moskva: Izdatel'stvo «Nauka». 1977; T. 7.
5. Sek E.N. Simvolika cveta v povestyah A.P. Chehova «Step'» i «Ogni». Yuzhno-Sahalinsk: Sahalinskij gosudarstvennyj universitet, 2014.
6. Tamarli G.I. Chehov i zhivopis'. Tvorchestvo A.P. Chehova: Osobennosti hudozhestvennogo metoda: sbornik nauchnyh trudov. Rostov-na-Donu, 1980; Vypusk 5.
7. Yakovleva M.V. Priroda i chelovek v «Stepi» A.P. Chehova: ob 'epicheskoj koncepcii povesti. Hudozhestvennoe tvorchestvo i literaturnyj process. Tomsk, 1979; Vypusk 2: 46 - 54.
8. Chehov A.P. Polnoe sobranie sochinenij i pisem: v 30 t. Moskva: Izdatel'stvo «Nauka», 1975; T. 2.
9. Chudakov A.G. Slovo - vesch' - mir: Ot Pushkina do Tolstogo: Ocherki po'etiki russkih klassikov. Moskva, 1992.
10. Sayapova A.M. Povest' «Step'»: suschnostnoe ponyatie mira. Priroda v hudozhestvennoj literature: material'noe i duhovnoe. Sankt-Peterburg, 2004: 55 - 63.
11. Nichiporov I.B. Cvetovoe i zvukovoe oformlenie stepnyh pejzazhej v proze A.P. Chehova. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya. Moskva, 2007; № 5: 108 - 114.
12. Kudryavcev V.N., Kolesnik E.S. Priroda i chelovek v povesti A.P. Chehova «Step'». Vestnik SGPI. Slavyansk-na-Kubani. 2009; № 1: 32 - 39.
13. Igumnova E.S. Yazykovaya reprezentaciya pejzazha v povesti A.P. Chehova «Step'». XII Derzhavinskie chteniya. Institut russkoj filologii. Tambov, 2008: 160 - 162.
14. Shnejder M.E. Russkaya klassika v Kitae. Perevody. Ocenki. Tvorcheskoe usvoenie. Moskva: Izdatel'stvo «Nauka», 1977.
15. Shevchuk O.P. Cvetooboznacheniya kitajskogo yazyka, ih osobennosti i nacional'no-kul'turnaya specifika. Moskva, 2005.
16. Lu S. Sobranie sochinenij: v 4 t. Moskva: Goslitizdat, 1955; T. 1.
Статья поступила в редакцию 01.03.21
