CC BY
46
УДК 81.00
ББК 81.00
Л. Р Хайрулина
КОНЦЕПТЫ, СТОЯЩИЕ ЗА АНАТОМИЧЕСКИМИ МЕТАФОРАМИ
В статье идет речь о выделяемых по денотативному признаку анатомических метафорах на материале произведений Нобелевского лауреата в области литературы 2009 г. Г. Мюллер. Целью настоящей статьи является выявление концептов, стоящих за анатомическими метафорами в условиях фашистской диктатуры.
Ключевые слова: дискурс; концепт; анатомическая метафора; ценность; оценка
A.R. Khairulina THE CONCEPTS OF ANATOMICAL METAPHORS
The study focuses on the anatomical metaphors and their use in the description of the faschist regime in the works of the Nobel Prize winner H. Muller. The paper concentrates on the question of unique linguistic specificity of anatomical metaphors and points to certain concepts represented by them.
Key words: discourse; concept; anatomical metaphor; value; judgement
В области гуманитарных наук метафора является одним из важнейших объектов исследования, в том числе в дискурсе, так как она выступает в качестве инструмента к осмыслению заложенных авторами глубинных смыслов, исследование которых позволяет реконструировать особенности мышления как человека, так и социума в целом.
Актуальность исследования метафоры в дискурсе обусловлена новым пониманием ее роли в организации ментальных процессов и создании индивидуально-авторской языковой картины мира, отражающей разные типы социальных отношений. Объектом нашего исследования являются метафорические единицы. Предмет исследования - художественный дискурс Г. Мюллер, лауреата Нобелевской премии в области литературы 2009 г., называемый нами авторским дискурсом. Цель данного исследования состоит в выявлении концептов, стоящих за анатомическими метафорами в условиях фашистской диктатуры.
Изучению дискурса посвящено множество исследований, чем и объясняется широкий понятийный диапазон данного термина. Отметим, что впервые этот лингвистический термин был введен американским ученым 3. Харрисом в 1952 г. Критический анализ трудов, посвященных проблеме дискурса, показывает, что его изучение осущест-
вляется в рамках следующих подходов: коммуникативный подход (Э. Бенвенист, М. Фуко, П. Серио, Г.М. Костюшкина, В.А. Андреева и др.), структурно-синтаксический подход (Э. Щеглофф, Г. Закс, В.А. Звегинцев и др.), социально-прагматический подход (Т. Ван Дейк, В.В. Красных, В.И. Карасик, Н.Д. Арутюнова, Ю.С. Степанов, В.З. Де-мьянков, С.Н. Плотникова, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин, В.Е. Черняевская, Е.И. Шейгал и др.). Эти основные подходы классифицируют множество определений дискурса. В свете коммуникативного подхода дискурс предстает у Э. Бенвениста как «речь, присваиваемая говорящим» [Бенвенист, 1974]. Г.М. Костюшкина утверждает, что «дискурс - это понятие, касающееся речи, актуального речевого действия» [Костюшкина, 2006, с. 28]. Структурно-синтаксический подход рассматривает дискурс как «фрагмент текста, образование выше уровня предложения, развернутый смысл текста в сознании получателя информации» [Пескова, 2006, с. 12]. В рамках социально-прагматического подхода исследовательский интерес, по мнению К.В. Ошки-ной, «сосредоточен на прагматической стороне понимания связности дискурса и стратегий порождения и восприятия речи» [Ошкина, 2006, с. 59]. Основоположник данного подхода Т. Ван Дейк считает, что дискурс - «опре-
деленная последовательность или серия взаимосвязанных речевых актов» [Дейк, 1989]. В таком понимании он может трактоваться как близкий понятию текста, позднее - как сложное коммуникативное явление, сложная система иерархии знаний, включающая, кроме текста, ещё и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата и др.) [Дейк, 1989]. Об этом же пишет Н. Д. Арутюнова: дискурс - связный текст в совокупности с экстралингвистическими -прагматическими (сопровождение речи, прагматическая ситуация, контекст), социокультурными (социальные и культурные условия), психологическими (ментальные процессы) и другими факторами [Арутюнова, 1990]. По определению Ю.С. Степанова, дискурс -это «язык в языке» [Степанов, 1995, с. 43], в трактовке В.3. Демьянкова дискурс - речь в ее становлении перед мысленным взором интерпретатора [Демьянков, 2007, с. 95]. По мнению М.Л. Макарова, дискурс обладает содержанием и структурой. Содержание дискурса определяется смыслом, темой, контекстом и когнитивными моделями. Смысл в дискурсе характеризуется совокупностью пропозиции, референции, экспликатуры, инференции, им-пликатуры, релевантности, пресуппозиции и логического следствия. Тема дискурса и тема говорящего предстают как макро- и микроструктура. Контекст дискурса состоит из теоретических моделей, а когнитивные модели М.Л. Макаров видит во фреймах, сценариях и ситуационных моделях [Макаров, 2003, с. 119-147]. Структура дискурса состоит из речевых актов, дискурсивных единиц и категорий, обеспечивающих дискурс связностью и самоорганизацией [Макаров, 2003, с. 162-190]. Особое внимание М. Л. Макаров обращает на участников дискурса, без которых он невозможен как таковой. К участникам дискурса относятся «говорящий», «адресат», «слушатель» (аудитория) [Макаров, 2003, с. 205-206]. Итак, по мнению М.Л. Макарова, дискурс обладает содержанием (смысл, тема, контекст, когнитивные модели) и структурой (речевые акты, дискурсивные единицы и категории).
В другом понимании термина «дискурс» С.Н. Плотникова утверждает, что дискурс - это сообщение любого типа [Плотникова, 2000], подчеркивая, что важным признаком дискурса является то, что он продуциру-
ется вокруг некоторого концепта и характеризуется не только непрерывной последовательностью предложений, сколько наличием синтагматических ограничений на возможные линейные последовательности предложений [Плотникова, 2000, с. 8]. С.А. Хахалова называет дискурс «виртуальной реальностью разных типов и видов текстов» и выделяет его следующие параметры: виртуальность, нелинейность / нелинеарность, фрактальность, технологичность, стратегичность, непостоянный состав коммуникантов [Хахалова, 2011, с. 299-300]. Таким образом, критический анализ термина «дискурс» позволяет нам сделать вывод, что дискурс - это виртуальная реальность разных типов и видов текстов, порождаемых вокруг некоторого концепта с экстралингвистическими факторами, включающими в себя содержательную (смысл, тема, контекст, когнитивные модели) и структурную (речевые акты, дискурсивные единицы и категории) составляющие дискурса.
Такое определение дискурса обращает нас к термину «концепт», который, несмотря на свой фундаментальный характер для когнитивной лингвистики, до сих пор не получил более или менее единого определения. В рамках лингвокогнитивного подхода большинство исследователей (В.А. Маслова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, С.А. Хахалова) считают, что концепт представляет собой ментальную сущность и является оперативной единицей мышления [Маслова, 2005; Попова, Стернин, 2007] или, как утверждает С.А. Хахалова, концепт - это ментальная единица сознания, составная часть структуры знания о некоторой типизированной ситуации [Хахалова, 2009, с. 336].
Изучение концепта осуществляется в рамках лингвокогнитивного и лингвокультурного подходов. С точки зрения лингвокультурного подхода к пониманию концепта (= культурного концепта) (В.И. Карасик, Ю.С. Степанов,
В.П. Москвин) он признается «базовой единицей культуры, ее концентратом» [Карасик, 2002, с. 97]. В связи с этим выделяются типы культурных концептов: этнокультурные, социокультурные и индивидуально-культурные [Там же].
В рамках нашего исследования предполагается целесообразным рассмотрение концепта в рамках лингвокультурного подхода, что по-
зволит наиболее точно определить важнейшие измерения концепта - образное, понятийное и ценностное. Отметим, что образная сторона концепта, как утверждает В.И. Карасик - это зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отраженных в нашей памяти, это реальные признаки практического знания. Понятийная сторона концепта - это языковая фиксация концепта, его обозначение, описание, признаковая структура, дефиниция, сопоставительные характеристики данного концепта по отношению к тому или иному ряду концептов [Карасик, 2002, с. 107]. Образная составляющая «коррелирует с перцептивной и когнитивной сторонами концепта <...>, а понятийная составляющая представляет собой выход на языковое воплощение рассматриваемого явления» [Там же. С. 98]. Ценностная сторона концепта является определяющей для того, чтобы концепт можно было выделить. Совокупность концептов, рассматриваемых в аспекте ценностей, образует ценностную картину мира [Там же.
С. 107].
Ценности, воспринимаемые как объективно / субъективный образ или представление, измеряются, градуируются в аксиологических суждениях-высказываниях говорящего субъекта, которые отражают его взгляды, интенции: рациональное и ценностное отношение к Миру / Вселенной [Малинович, 2011, с. 130]. Ценности лежат в основе оценки, тех предпочтений, которые человек делает, характеризуя предметы, качества, события [Карасик, 2002, с. 116].
Оценка - это, прежде всего, «суждение о ценности, содержащее субъективный компонент», который «всегда личностнопристрастен», это «выражение ценностного отношения к фрагментам мира, что отражает аксиологический характер взаимоотношения человека с окружающим миром» [Коро-година, 2006, с. 47]. Оценка, по определению Н.Д. Арутюновой, есть особый когнитивный акт (по мнению Е.Ф. Серебренниковой, «проявленный акт оценивания»), в результате которого устанавливается отношение субъекта к оцениваемому объекту с целью определения его значения для жизни и деятельности субъекта [Арутюнова, 1988; цит. по: Е.Ф. Серебренникова, 2011, с. 25]. Оценка, как утверж-
дает Е.Ф. Серебренникова, является предельным пониманием человеком действительности, ее концептуализацией [Серебренникова, 2008]. В этой связи автор выделяет следующие виды оценок: общая (положительная или отрицательная, эпистемическая (степень достоверности), априорная (субъективное видение положения дел), апостериорная (эмпирическая объективированная проверка), индивидуальная, коллективная, нестандартная (индивидуально-авторская), рациональная (логическая), стереотипизированная (конвенциональная, функциональная (значимость), экспрессивная (интенсивность оценивания), эмоциональная (эмоциональное переживание), эталонная (соответствие действительности) [Серебренникова, 2011, с. 35-37]. Обратим внимание на то, что ценностный подход к изучению и описанию концептов учитывает важность аффективной стороны концепта в психолингвистическом понимании этого явления.
Таким образом, концепт предстает «трехмерным (как минимум) образованием» [Карасик, 2002, с. 105], включающим образную, понятийную и ценностную составляющие. Такой интегральный подход к пониманию концепта, как пишет В.И. Карасик, «позволяет систематизировать различные понимания этих ментальных сущностей» [Карасик, 2002, с. 98]. Причем, как утверждает И.В. Корого-дина, вслед за С.А. Хахаловой, «концепт формируется спиралеобразно от чувственного образа как «отправной точки» до мыслительного образа, который представляет собой чувственный образ, окутанный понятиями, знаниями, представлениями ассоциациями [Хахалова, 2003; цит. по Корогодина, 2006, с. 45].
Метафору мы будем рассматривать в рамках двух направлений ее изучения: семасиологического (Л.В. Балашова, Ж.А. Вард-зелашвили, Г.Н. Скляревская, О.Н. Лагута и др.) и лингвокогнитивного (Дж. Лакофф, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, H.H. Болдырев, Ю.Н. Караулов, А.П. Чудинов, С.А. Хахалова и др.). Такой комплексный подход к метафоре обусловлен тем, что, во-первых, метафора - это языковая единица, принадлежащая системе языка, «метафора есть четко структурированное и системно закрепленное лексико-семантическое явление» [Хахалова, 2011, с. 126], во-вторых, метафора - это мен-
тальная единица сознания, «метафора есть концептуальная единица нелинейности языкового сознания» [Хахалова, 2011, с. 126], поэтому мы считаем правомерным и оправданным рассмотрение метафоры в рамках этих двух направлений ее изучения.
Подробнее обращаясь к семасиологическому направлению, отметим, что в центре его изучения находятся метафоры, понимаемые как «разноуровневые единицы вторичной косвенной номинации - номинативные знаки (слова, словосочетания), предикативные знаки (предложения), сложные предикативные знаки (тексты), основанные на переносе форматива с фиктивного <.. .> денотата на реальный <...> денотат, между которыми обнаруживается константа сравнения, <... > ассоциативное сходство, аналогия» [Хахалова, 2008]. Иными словами, метафора рассматривается как языковая единица (языковой знак), принадлежащая сфере реального / материального бытия и обладающая сущностью, заключающейся в способности обозначать и иметь некоторое семантическое выражение. Семантическое выражение - это значение слова, «ценность» номинативного знака [Ширяева, 1999, с. 59], обладающего семантическими признаками.
Лингвокогнитивное направление формирует представление о метафоре как о «ментальной операции», «способе познания», «категоризации и концептуализации», «оценки и объяснения мира» [Будаев, 2006, с. 5], «когнитивном феномене, влияющем на мышление <... > и обеспечивающем понимание» [Лакофф, 2004, с. 16]. Иначе говоря, метафора рассматривается как единица ментальной деятельности человекаг, как идеальная / ментальная сфера его бытия. Как пишет С.А. Хахалова, в метафоре «обнаруживается дихотомия материальное / идеальное» [Хахалова, 2011, с. 128].
Позволим предположить, что авторский дискурс Г. Мюллер порождается вокруг ядер-ного концепта MENSCH, для языкового обозначения и выражения которого Г. Мюллер использует анатомические метафоры. Последние являются языковыми единицами (языковые знаки) сферы реального / материального бытия, выражающими «наивные» представления человека о своем теле, его частях (органах), функциях и физиологических действиях [Чудинов, 2001, с. 32]. Зная, что «живое созер-
цание связано с восприятием реальных денотатов» - языковых единиц, совокупность значений которых «выливается» в некоторое семантическое целое, подчеркнем, что в представлении они «рождают чувственные образы, составляющие основу для формирования концептов» [Хахалова, 2009, с. 204], а их ценностная сторона является определяющей для того, чтобы концепт можно было выделить.
Основу для формирования концепта MENSCH составляет совокупность всех знаний, неких образов, ассоциаций, понятий, которые актуализируются в сознании носителей языка при восприятии ими реального денотата - лексемы der Mensch - имени концепта, а оценки и выделяемые человеком предпочтения для характеристики предметов, качеств, событий будут определять ценностную сторону концепта. Обращаясь к методу анализа словарных дефиниций, обозначим семантический объем значения лексемы der Mensch, который составляют следующие определения:
1) das höchstentwickelte Lebewesen, das gesellschaftlich lebt und arbeitet, die Fähigkeit zu denken und zu sprechen hat, die Welt in ihrer Gesamtheit erkennen und nach dem Maß seiner Erkenntnis planmäßig verändern und gestalten kann;
2) (bestimmte) männliche oder weibliche Person (http://www.dwds.de/7qu), bestimmte Person, Persönlichkeit (http://www.duden.de/su-chen); ein Mann, eine Frau oder ein Kind als Individuum (Person) [Langenscheidt, 2010. S. 746];
3) mit der Fähigkeit zu logischem Denken und zur Sprache, zur sittlichen Entscheidung und Erkenntnis von Gut und Böse ausgestattetes höchstentwickeltes Lebewesen;
4) menschliches Lebewesen, Individuum;
5) (salopp) als burschikose Anrede, oft auch ohne persönlichen Bezug in Ausrufen des Staunens, Erschreckens, der Bewunderung;
6) Lebewesen mit der höchsten Entwicklung des Gehirns, der Fähigkeit zur Sprache und zu logischem Denken; der Mensch als denkendes Wesen (http: //www. duden. de/rechtschreibung);
7) das Lebewesen, das sprechen und denken kann und sich dadurch vom Tier unterscheidet [Langenscheidt, 2010. S.746].
В объем потенциального лексического значения лексемы der Mensch входят следующие семантические признаки: 1) принадлежность к живому существу; 2) наличие личности / ин-
дивидуальности; 3) способность к мышлению и говорению; 4) принадлежность к обществу. Выделив семантический признак принадлежности к живому существу, попытаемся обнаружить его актуализацию на примере анатомических метафор. Учитывая, что в концепте образы денотатов обобщены по семантическим признакам, правомерно утверждать, что данные признаки лексемы der Mensch будут способствовать выявлению концептуальных признаков концепта MENSCH.
Попытаемся выявить концептуальные признаки концепта MENSCH в примере 1:
Außer dem Hunger ist im Kopf des Menschen nur das Heimweh so schnell (Müller, 2009a. S. 40).
В данном примере с помощью односторонней семасиологической метафоры-предложения с полным метафорическим переносом сообщается о том, что в голове человека хранится информация о голоде и мысль о покинутом доме. Обе мысли ассоциируются с быстрым движением. Маркером метафоричности предложения является слово der Mensch. Данное предложение состоит из пяти непосредственно составляющих: подлежащего das Heimweh, сказуемого schnell sein, дополнения в винительном падеже außer dem Hunger, дательном - im Kopf родительном -des Menschen. В объем потенциальных значений слова der Hunger входят следующие лексические значения: 1) das Bedürfhiss, etw. zu essen; 2) ein Mangel an Nahrungsmittel; 3) ein starker Wunsch nach etw. (Geld, Liebe) [Langenscheidt, 2010, S. 583; Göttert, 2007. S. 401] и слова das Heimweh: 1) der starke Wunsch nach Hause; 2) die Sehnsucht [Langenscheidt, 2010. S. 536; Göttert, 2007. S. 369]. Обнаруживается, что в лексеме der Hunger и в лексеме das Heimweh наблюдается ассоциативное сходство в желании чего-либо (ein starker Wunsch nach etw.). В метафоре-предложении выявляется общий локальный импликативный семантический признак лексем der Hunger и das Heimweh - это голова человека как часть тела. Но дифференциальным локальным семантическим признаком первой лексемы является желудок, а второй - сердце. Синтагматическая сочетаемость сказуемого schnell sein с лексемами der Hunger и das Heimweh, эксплицирует следствие, что и голод, и тоска по дому имеют определенные характеристи-
ки: высокая скорость протекания физиологической и ментальной операции. Наличие общего локального импликативного семантического признака, ассоциативное сходство в желании чего-либо, а также общих качественных характеристик (скорость протекания) данных лексем в структуре одной метафоры-предложения, позволяют сделать вывод о том, что за обеими метафорами стоят разные ментальные единицы сознания, структуры знания о том, что голод ассоциативно связан с его утолением, с пищей, а тоска по дому - с жилищем человека. Общий локальный импликативный семантический признак метафоры-предложения - это голова человека как часть тела, эксплицирует концептуальный признак «physische Organe» концепта MENSCH, хранящегося в слоте «Gehirn» (голова, череп, как «вместилище мозга»). Таким образом, предположим, что за метафорой der Hunger стоит концепт ESSEN, а за метафорой das Heim-weh- концепт HAUS. Следовательно, концепт MENSCH с концептуальным признаком «physische Organe» ассоциативно связан с концептами ESSEN и HAUS. При актуализации данного концептуального признака проявляется не только физиологическая характеристика концепта MENSCH в виде способности к поеданию пищи, но и ярко выраженная степень личностной пристрастности со знаком плюс по отношению к дому. Однако в контексте употребления априорная положительная оценка дома приобретает статус эмоциональной, связанной с переживаниями и, как следствие, - возникновение тоски по дому. Ввиду этого дом ассоциативно связывается с тоской, причем с высокой эмоциональной степенью личностной пристрастности.
Ассоциативный ряд по скорости протекания реакции обнаруживается в следующем примере 2:
Mir scheint, nur eins ist im Kopf des Menschen noch schneller als der Zement - die Angst (Müller, 2009a. S. 40).
Это еще один пример употребления односторонней семасиологической метафоры-предложения с полным метафорическим переносом die Angst ist im Kopf des Menschen noch schneller с фиктивной денотативной ситуацией боязни и страха. Разложим данное предложение на непосредственные составляющие: оно состоит из подлежащего, выра-
женного существительным, die Angst; составного сказуемого schneller sein; дополнений в дательном падеже - im Kopf и родительном -des Menschen; а также наречия noch. Проанализируем лексему die Angst и обнаружим, что в объем потенциальных значений данной лексемы входят следующие значения: 1) der psychische Zustand von j-m, der bedroht wird oder sich in Gefahr befindet; 2) die ernsthafte Sorge, dass j-m etw. Schlimmes passiert; 3) der Gefühlzustand, der ein unbestimmtes Empfinden der Lebensbedrohnung und Beklemmung hervorruft [Langenscheidt, 2010. S. 97; Göttert, 2007. S. 43]. Выделим основные компоненты лексического значения данной языковой единицы: 1) der psychische Zustand; 2) die ernsthafte Sorge; 3) der Gefühlzustand der Lebensbedrohnung und Beklemmung. Семантическое окружение лексемы die Angst - словосочетание im Kopf des Menschen указывает на то, что локальным расположением любых психических состояний и процессов является голова человека как часть тела, следовательно, локальным импли-кативным семантическим признаком лексемы die Angst будет являться голова как часть тела человека. Перейдем к сказуемому schnell sein, состоящему из наречия schnell и вспомогательного глагола-связки sein, оно употреблено по отношению к лексеме die Angst, что выводит нас на следствие, что и страх имеет такие характеристики, как высокая скорость протекания физиологической и ментальной операции. Наличие локального импликативного семантического признака im Kopf des Menschen по отношению к страху, ассоциативный ряд по скорости протекания, позволяет предположить, что в голове человека проходит множество процессов с быстрой скоростью и реакцией и одним из них является страх как неотъемлемый компонент бытия человека. Он предстает как «эмоционально-психическое состояние» [Благий, 1994, с. 35]. T.JI. Благий рассматривает страх наряду с такими эмоциональными состояниями, как угроза и опасение. Страх и опасение как субъективные реакции на внешнюю угрозу могут дифференцироваться по степени своего воздействия на человека: от легкой боязни до ощущения смертельной угрозы [Благий, 1994, с. 36].
Таким образом, в вышеприведенном примере локальный импликативный семантический признак - голова как часть тела челове-
ка в метафоре die Angst ist im Kopf des Menschen noch schneller эксплицирует концептуальный признак «physische Organe» концепта MENSCH, хранящегося в слоте «Gehirn». Следовательно, можно предположить, что за данной метафорой с импликативным семантическим признаком локального расположения в голове человека, как части тела, выявляющего концептуальный признак «physische Organe» концепта MENSCH, стоит концепт ANGST. Концептуальный признак «physische Organe», репрезентированный метафорой die Angst ist im Kopf des Menschen noch schneller, отражает страх, сопровождаемый негативной оценкой того или иного фрагмента мира, свидетельствуя о наличии у страха рациональной составляющей. В результате страх ассоциативно связывается с прогнозируемыми событиями или последствиями событий - страх за жизнь, страх за дом, страх за детей, страх за родителей, страх за семью [Хахалова, 2011, с. 130]. Страх за жизнь - это биологический страх - «самый элементарный вид страхов, которые являются результатом преломления в человеке животного инстинкта: самосохранения» [Савина, 2004, с. 75]. Как показывает пример, негативная оценка концепта ANGST по ассоциативной связи связывается с концептом LEBEN.
Жизнь рассматривается как семантическая константа, как «универсальное понятие, оно существует у разных народов мира и является экзистенционально значимым как для каждого отдельного человека, так и для всех людей в целом [Мишуткина, 2007, с. 61]. Считается, что жизнь - это «вечная ценность», которая созидается человеком, «потому что ему нужен мир, в котором он живет, самоутверждается» и т.д. [Малинович, 2011, с. 136]. Однако общая отрицательная оценка, связанная с эмоционально-психическим состоянием эмоции страха в условиях диктатуры, сводится к тому, что жизнь в авторском дискурсе Г. Мюллер предстает как переживаемая эмоционально-экспрессивная ценность. Вместо оценивания жизни как счастья, ее ценностный смысл наполняется состоянием несчастья, что номинируется в дискурсе метафорами, например:
Da im Park der Hauch der Angst hängt, wird man langsam im Kopf und sieht man in allem, was andere sagen und tun, sein eigenes Leben.
Man weiß nie, ob das, was man denkt, ein lauter Satz wird oder ein Knoten im Hals ßdüller, 20096. S. 46).
Автор создает свою неповторимую личностную «модель реальной действительности» [Ладыгин, 2011, с. 57] - восприятия жизни в страхе, участники дискурса выражают эмоционально-экспрессивное субъективное ценностное отношение к ней со знаком минус.
Таким образом, мы приходим к выводу, что из совокупности значений анатомических метафор, группирующихся вокруг лексемы der Mensch, образуется некоторое «семантическое целое», понятийная составляющая концепта MENSCH. Содержание этого концепта предстает образованием, состоящим из концептуальных признаков, одним из которых, как показывает эмпирический материал, является признак «physische Organe», эксплицирующийся из семантического признака принадлежности к живому существу лексемы der Mensch, вокруг которой группируются анатомические метафоры. В результате такого восприятия в представлении рождается чувственный образ, окутанный понятиями, знаниями, представлениями, ассоциациями и составляющий основу для формирования концепта MENSCH. По ассоциативной связи концепт MENSCH с концептуальным признаком «physische Organe» связывается с концептами ESSEN, HAUS, ANGST, LEBEN, ценностное восприятие которых отражает личностнопристрастное отношение человека к Миру / Вселенной.
Аксиологическое суждение о концепте ESSEN предстает как функционально значимая характеристика процесса употребления пищи для человека. Априорно положительная оценка концепта HAUS в контексте употребления приобретает статус эмоционально переживаемого чувства тоски со знаком минус. Концепт ANGST, сопровождаемый негативной оценкой, ассоциативно связывается с концептом LEBEN, который предстает во всех его проявлениях: трудная и обремененная голодом, страхом, отсутствием дома жизнь. Следовательно, понятийная составляющая концепта MENSCH находит свое языковое обозначение в анатомических метафорах, образная -в ассоциативной связи с концептами ESSEN, HAUS, ANGST, LEBEN, а выражение цен-
ностного отношения человека с окружающим миром содержится в оценке данных концептов. Исходя из этого, можно утверждать, что за анатомическими метафорами стоит ядер-ный концепт MENSCH, вокруг которого группируются концепты ESSEN, HAUS, ANGST, LEBEN, выражающие отношение человека к Миру / Вселенной в условиях фашистской диктатуры.
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс [Текст] /
Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990.
2. Бенвенист, Э. Общая лингвистика [Текст] / Э. Бен-венист. - М.: Прогресс, 1974.
3. Благий, Т.П. Коммуникативно-прагматическая классификация предложений угрозы, страха и опасения в современном немецком языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / Т.Л. Благий. - Иркутск, 1994.
4. Будаев, Э.В. Метафора в политическом интердискурсе [Текст]: монография / Э.В. Будаев, А.П. Чудинов. - Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2006.
5. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация [Текст] / Т.А. ван Дейк. - М.: Прогресс, 1989.
6. Демъянков, В.З. Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка [Текст] / В.З. Демьянков // Язык, культура, общество: IV Междунар. науч. конф. (Москва, 27-30 сентября 2007 г.). - М.: Московский ин-т ин. яз., 2007. - С.86-95.
7. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст] / В.И. Карасик. - М.: Гнозис, 2004.
8. Корогодина, И.В. Концепт ABNEIGUNG и способы его объективации в современном немецком языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / И.В. Корогодина. - Иркутск, 2006.
9. Костюшкина, Г.М. Прагматика и дискурс [Текст]: монография / Г.М. Костюшкина // Дискурсивный аспект языковых единиц. - Иркутск: ИГЛУ, 2006. -Вып. 4. - С. 4-59.
10. Ладыгин, Ю.А. Опыт интерпретации аксиологического содержания антропонима в художественном тексте [Текст] / Ю.А. Ладыгин // Вестник ИГЛУ -2011.-№3 (5).-С. 56-62.
11. Лафофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем [Текст] / Дж. Лафофф, М. Джонсон; под ред. А.Н. Баранова. - М.: Едиториал УРСС, 2004.
12. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса [Текст] / М.Л. Макаров. - М.: Гносиз, 2003.
13. Малинович, М.В. Ценностные смыслы в семантическом пространстве причинности [Текст] / М.В. Малинович // Лингвистика и аксиология: этносемио-метрия ценностных смыслов: кол. монография. -М.: ТЕЗАУРУС, 2011. - С. 128-144.
14. Мишуткина, И.И. Жизнь [Текст] / И.И. Мишут-кина // Внутренний мир человека: семантические
константы: кол. монография. - Иркутск: Изд-во ИГЛХ 2007. - С. 59-84.
15. Ошкина, К.В. Способы языковой актуализации морального дискурса (на примере немецкоязычных СМИ) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04/ К.В. Ошкина. - Иркутск, 2006.
16. Пескова, Е.Н. Метафора как средство реализации интенций в политическом дискурсе (на материале текстов региональных предвыборных кампаний) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / Е.Н. Пескова. - Челябинск, 2006.
17. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс (в когнитивном и структурно-функциональном аспектах) [Текст] / С.Н. Плотникова. - Иркутск: ИГЛХ 2000.
18. Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика [Текст] /
З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: ACT: Восток-Запад, 2007.
19. Савина, М. О. Страх как социальное явление [Текст]: дис. ... канд. филос. наук: 09.00.01 /М.О. Савина. -Волгоград, 2004.
20. Серебренникова, Е.Ф. Аспекты аксиологического лингвистического анализа [Текст] / Е.Ф. Серебренникова // Лингвистика и аксиология: этносемиоме-трия ценностных смыслов: кол. монография. - М.: ТЕЗАУРУС, 2011. - С. 5-57.
21. Серебренникова, Е.Ф. Человек оценивающий: се-миометрия оценки на примере разового политического дискурса [Текст] / Е.Ф. Серебренникова // Личность и модусы ее реализации в языке: кол. монография. - М.: ИЯ РАН, 2008. - С. 270-277.
22. Степанов, Ю.С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип причинности [Текст] / Ю.С. Степанов // Язык и наука конца XX века: сб. статей. -М.: РГГУ, 1995.-С. 34-72.
23. Хахалова, С.А. Дискурс симпатии и его этносемио-метрические показатели [Текст] / С.А. Хахалова // Лингвистика и аксиология: этносемиометрия ценностных смыслов: кол. монография. - М.: ТЕЗАУРУС, 2011.-С. 295-331.
24. Хахалова, С.А. Метафора в аспектах языка, мышления и культуры [Текст] / С.А. Хахалова. - Иркутск: ИГЛУ, 1998.
25. Хахалова, С.А. Фрейм как способ хранения метафорического оружия в области бессознательного [Текст] / С.А. Хахалова // Пространства и метасферы языка: структура, дискурс, метатекст: материалы III Межвуз. науч. конф. по актуальным вопросам теории языка и коммуникации (Москва, 26 июня 2009 г.). - М.: Мин-во обороны РФ, Военный университет, 2009. - С. 207-277.
26. Чудинов, А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000) [Текст] / А.П. Чудинов. - Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2001.
27. Ширяева, Т.А. Метафора как фактор прагма-семантической характеристики текстов публицистического стиля (на материале английского языка) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / Т.А. Ширяева. - Пятигорск, 1999.
28. Duden, Das Bedeutungswörterbuch: 18500 Stichwörter / Duden. - Dudenverlag: Mannheim, Leipzig, Wien, Zürich, 2002.
29. Göttert, Karl-Heinz Neues Deutsches Wörterbuch / Karl-Heinz Göttert. - Köln: Helmut Lingen Verlag, 2007.
30. Langenscheidt, Großwörterbuch Deutsch als Fremdsprache: Neubearbeitung / hrsg. Dieter Götz, Günter Haensch, Hans Wellmann. - Berlin, München, Wien, Zürich, N. Y., 2010.
Список источников примеров
1. http://www.duden.de/rechtschreibung/Mensch_Lebe-wesenlndividuum.
2. http ://www. duden.de/suchen/dudenonline/mensch
3. http://www.dwds.de/?qu=mensch&view= 1
4. Müller, H. Atemschaukel [Text] / H. Müller. - München, Wien: Fischer Taschenbuch Verlag, 2009a.
5. Müller, H. Der Fucks war damals schon der Jäger [Text] / H. Müller. - München, Wien: Fischer Taschenbuch Verlag, 20096.
