CC BY
41Ли Ино
Бакалавр, Китайский нефтяной университет (Пекин).
Концепты ДОБРО и ЗЛО в русских и китайских народных сказках
Как известно, культура, особенности характера, образа жизни и менталитета народа отражаются в языке. Именно язык определяет путь этноса как с внешней, материальной, стороны, так и в контексте его этических, т.е. морально-нравственных, представлений, формирующих духовную модель нации. Эта модель нации тесным образом соотносится с созданной в коллективном сознании народа национально специфичной картиной мира, представляющей собой «сетку координат», посредством которой «люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании» [1, с. 15-16]. Именно картина мира, создаваемая не только когнитивным представлением об окружающем мире, но и включающая в себя языковую интерпретацию тех или иных явлений действительности, позволяет нам определить портрет нации и проследить исторический путь ее развития.
Смоделировать мир с учетом «мировоззренческой» природы языковой картины мира нации помогают лингвокультурные концепты. В.В. Колесов рассматривает концепт как основную единицу ментальности, которая предстает в границах словесного знака и языка как образ, как понятие и как символ [5, с. 15]. С точки зрения В.Н. Телия, в концепте отражены не просто существенные признаки культурной парадигмы народа, а все представление об объектах, бытующих в данном языковом коллективе [7, с. 96]. Одни концепты являются уникальными, т.е. принадлежат только одной, отдельно взятой культуре. Другие концепты могут принадлежать сразу нескольким, а иногда и всем ныне существующим, языковым картинам мира. Но образ мира, создаваемый одним народом в такого рода концепте, не всегда соответствует образу мира другого народа, для которого данный концепт также значим, хотя можно наблюдать и точки соприкосновения. В качестве примера можно привести концепты ДОБРО и ЗЛО, которые находят свое преломление во всех языковых картинах мира, но в каждой из них они воспринимаются по-разному.
На наш взгляд, народные представления о добре и зле более широко рас-
крываются в сказке. Сказка как один из древних жанров устного народного творчества впитала в себя всю мудрость народа, на протяжении веков познающего мир через ценностные ориентиры и морально-нравственные законы.
В народной сказке концепты ДОБРО и ЗЛО представляют собой бинарную оппозицию. Однако, в русской лингвокультуре граница между ними часто бывает размыта.
Несмотря на то, что понятия добра и зла насквозь пронизывают русские сказки, концепты ДОБРО и ЗЛО присутствуют в них на уровне метафорической образности. При этом важно отметить, что репрезентация данных концептов происходит через другие антонимические пары, подчеркивающие противоположную семантику ядерных лексем.
Так, в одной группе сказок концепты ДОБРО и ЗЛО представлены на уровне бинарной оппозиции Бог и черт, поскольку исторически так сложилось, что начиная с глубокой древности русский народ чувствовал свою зависимость от христианства, внутренняя и внешняя символика которого была близка душе каждого русского человека.
Бог как создатель всего сущего и есть то Добро, которое противостоит Злу, представленному либо образом самого черта, либо другими сверхъестественными существами, которые традиционно причисляются русским народом к «нечистой силе». Среди последних - Баба Яга, Леший, Кощей Бессмертный, Лихо Одноглазое, Кикимора и некоторые другие персонажи русского фольклора. Эти персонажи думают и действуют в повествовании как живые существа, что говорит о персонификации Зла в русских сказках. Что касается концепта ДОБРО, то в сказочном фольклоре русского народа этот концепт представлен так называемыми «волшебными помощниками» - конем, рыбой, медведем, оленем и другими представителями животного мира, которые помогают герою сражаться с нечистой силой и победить зло.
Но существует еще один важный аспект репрезентации концептуальной бинарной оппозиции ДОБРО - ЗЛО. В русской народной лингво-культуре можно выделить серию сказок, в которых злой, коварный и жестокий персонаж, если следовать традиционному о нем представлению, вдруг начинает помогать главному герою. К примеру, Баба Яга, которая, как гласит древние предание, варит в котле детей себе на обед, дает советы Ивану, касающиеся того, как победить Кощея Бессмертного, а иногда даже снабжает главного героя предметами, одни из которых укажут ему путь (клубочек, наливное яблочко), а другие (такие, как меч-кладенец) помогут сразиться с нечистой силой. Таким образом, можно констатировать, что в русских народных сказках граница между концептом
ДОБРО и концептом ЗЛО размыта: персонажи, через которые должен реализоваться концепт ЗЛО, вдруг пересекают разделительную черту и оказываются в семантической структуре концепта ДОБРО, что говорит об уникальных взглядах русского народа на понимание добра и зла, подчеркивающих противоречивость его характера.
В русском народном фольклоре следует выделить еще одну группу сказок, в которых концептуальная оппозиция добро - зло действует на уровне анотонимической пары правда - кривда.
Правда, если обратиться к толкованию данного слова, - это «закон, законный поступок, добродетель, или совокупность добродетелей» [2, с. 472]. По закону русского языка антонимическую пару данной лексической единицы составляет слово ложь. Но в русских сказках появляется коллективный окказионализм данного понятия - кривда, которое образовано от прилагательного кривой в его метафорическом звучании. Кривой (др.-рус. кривый) - значит неправый, т.е. неправильно (или неправедно) поступающий. Отсюда выражение - кривить душой, которое означает «поступать против совести». В свою очередь правый - это «справедливый, борющийся со злом», т.е. с кривдой.
В сказке о «Правде и Кривде», которая существует в русском фольклоре во множестве вариантов, народ держится мысли, что в мире царят несправедливость, обман, ложь. Сказочная ситуация, рисующая полную победу зла над добром, усугубляется еще и тем, что Кривда выколола Правде глаза, - и ходить бы ей безглазой по свету, если бы не чудесное вмешательство Бога, благодаря которому Правда прозрела. Ей удалось и зрение вернуть, и обрести благополучие, а Кривду, за кусок хлеба выколовшую Правде глаза, Бог наказал: ее «загрызли черти» [6, с. 73].
В китайском языке понятия добра и зла выражает антонимичная пара иероглифов ^ «шань» — «э/у». В конфуцианстве, даосизме, буддизме и народной религии иероглиф «шань» сблизился с понятием благодати, исходящей свыше и делающей людей добродетельными [4]. Второй компонент данной антонимической пары несет в себе сугубо отрицательную семантику, связанную с такими понятиями, как дурной поступок, порок, болезнь, недостаток, преступление, грубость, бедность, несчастье и др.
В китайской народной культуре концепты ДОБРО и ЗЛО имеют четкую дифференциацию. Согласно китайскому менталитету, добро - это добро, зло - это зло, не может быть и добра, и зла одновременно. Недаром одна из китайских пословиц гласит: «Добро и зло не ходят по одной дороге».
Подобное представление о добре и зле отражено и в китайском сказоч-
ном фольклоре, в котором абсолютно нормальным явлением является противостояние добра и зла и в котором функционирует только два вида людей - добрые и злые. Добрые люди делают только добрые дела, а злые люди - злые дела. При этом считается, что если человек сделает хоть одно злое дело, то, сколько бы он ни делал раньше добрых дел, все они будут отменены.
В китайских сказках концепт ДОБРО реализуется через а) почитание родителей; б) понятие о честности; в) совершение благодарности; 4) неприятие злых дел, которые всегда, с точки зрения китайцев, бумерангом отзовутся.
Так, в одной из сказок некий Ван Сян растопил телом лёд, чтобы поймать рыбу для больной матери, а герой другой сказки, Хуан Сян, каждый вечер согревал своим телом циновку, на которую отец ложился спать [8, с. 521], что говорит о реализации в данных сказках принципа сыновней почтительности.
Честность как один из критериев реализации концепта ДОБРО является героем сказки «Золотой топор и серебряный топор», в которой трудолюбивый дровосек, уронив обычный железный топор в лотосовый пруд, не захотел взять вместо него топоры из золота и серебра, предложенные горным духом, за что последний отблагодарил дровосека. Сказка закончивается так:
«Баошань вернулся домой с тремя топорами, а позже отнес золотой топор и серебряный топор в ломбард на рынке».
Китайцы верят, что и зло, и добро человеку возвращаются бумерангом. Поэтому положительные герои китайских народных сказок счастливы на протяжении всей своей жизни, а злых людей рано или поздно настигает возмездие. Так, в сказке «Полумост» герой дожил до глубокой старости, потому что делал добро - переносил людей через реку. Когда же он не мог этого делал, то все свои сбережения пустил на постройку моста. Но деньги закончились. И тогда на помощь старику пришла девушка. Начав собирать деньги, она завершила строительство. «Мир не без добрых людей», словно говорит нам эта сказка. Китайцы уверены, что добро всегда побеждает добро. Однако, и зло порождает зло, как в сказке про богача и рыболова. Рыболов, который спас тонущего богача, не стал благодарить последнего, хотя и обещал ему. Но когда он упал в реку повторно, уже никто не стал спасать его, ведь стало известно, что богач не только не держит своего слова, но и воспринимает помощь других людей как должное, отказываясь благодарить их за оказанную услугу. Недаром в сказке «Райская река» есть такие строки:
«Нет ничего хуже неблагодарного человека, он сам будет несчастлив и сделает несчастными своих родных» [3, с. 37].
Проблема изучения языковой картины мира тесно связана с проблемой концептуальной картины мира, которая отображает специфику национального сознания, отражающего взаимоотношения народа с миром. Русские и китайские сказки отличаются друг от друга определенной национальной спецификой, и прежде всего - спецификой в плане раскрытия национального характера, который проявляется на концептуальном уровне.
Основу всякой сказки составляют концепты ДОБРО и ЗЛО. Концептуальная оппозиция добро - зло выявлена как в русских сказках, так и в английской сказках. Лексическими составляющими данных концептов в русской сказке являются антонимические пары Бог - черт и правда - кривда. Победа добра над злом идет за счет высших сил, которые посылают герою «волшебных помощников». Однако, в какой-то момент персонажи, являющиеся символом зла, вдруг перестают соответствовать своему статусу и начинают вершить добрые дела. В китайских сказках такая трансформация исключена, потому что в них понятия добра и зла четко дифференцированы и не могут подменять друг друга.
В заключение скажем, что в истории и культуре русского и китайского народов сказки занимают уникальное положение. Являясь частью культурного наследия, сказки отражают менталитет и национальный характер обоих этносов, что выражается в несовместимости идей и мнений относительно того или иного феномена.
Список литературы:
1. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М.: Искусство, 1972. 318 с.
2. Дьяченко Г.В. Полный Церковно-славянский словарь. - М.: Издательский отдел Московского патриархата, 1993. С. 1120 с.
3. Китайские сказки. Волшебные сказки Поднебесной. - М.: Седьмая книга, 2013. 360 с.
4. Кобзев А.И. Добро и зло в китайской культуре // Общество и государство в Китае. 38-ая научная конференция: сб. материалов. - М.: 2008. С. 136-143.
5. Колесов В. В. Жизнь происходит от слова. - СПб.; Златоуст, 1999. 154 с.
6. Правда и Кривда. // Русские народные сказки / Из сб. А.Н. Афанасьева. - М.: Художественная литература, 1991. С. 72-73.
7. Телия В.Н. Русская фразеология. - М.: Языки русской культуры, 1996. 284 с.
8. Хань Ци. Сравнительное изучение представления о добре и зле в русских и китайских народных сказках // Мир науки, культуры, образования. 2019. № 3 (76). С. 520-522.
Bibliography
1. Gurevich A.Ya. Categories of medieval culture. - M.: Art, 1972. 318 p.
2. Dyachenko G.V. Complete Church Slavonic Dictionary. - M.: Publishing Department of the Moscow Patriarchate, 1993. Р. 1120 p.
3. Chinese fairy tales. Fairy tales of the Middle Kingdom. - M.: Seventh Book, 2013. 360 p.
4. Kobzev A.I. Good and Evil in Chinese Culture // Society and State in China. 38th scientific conference: Sat. materials. - M.: 2008. Р. 136-143.
5. Kolesov VV Life comes from the word. - St. Petersburg; Zlatoust, 1999. 154 p.
6. Truth and Falsehood. // Russian folk tales / From Sat. A.N. Afanasiev. - M.: Fiction, 1991. Р. 72-73.
7. Teliya V.N. Russian phraseology. - M.: Languages of Russian culture, 1996. 284 p.
8. Han Qi. Comparative study of the idea of good and evil in Russian and Chinese folk tales // World of science, culture, education. 2019. № 3 (76). Р. 520-522.
