CC BY
48
Концептуальные основы формирования доказательств на основе непроцессуального использования специальных знаний и результатов оперативно-розыскной деятельности
Корнилов Геннадий Александрович,
доктор юридических наук, заслуженный юрист Республики Дагестан, главный научный сотрудник НИИ Российской таможенной академии
Корнилова Ирина Геннадиевна,
кандидат психологических наук, доцент, главный эксперт ГБУ г. Москвы «Московский исследовательский центр» E-mail: KornilovaIG@bez.mos.ru
Статья посвящена анализу некоторых норм УПК РФ, федеральных законов «Об оперативно-розыскной деятельности», «О полиции». Указывается на наличие правовых коллизий в связи с различными подходами к осуществлению оперативно-розыскных мероприятий и использованию их результатов в доказывании по уголовным делам и административным правонарушениям. Рассматриваются правовые формы (оперативно-розыскная и уголовно-процессуальная) получения результатов экспертных исследований и, соответственно, приписываемая им доказательственная ценность. Анализируется действующее законодательство и основные постулаты судебно-экспертной деятельности. Формируется представление о том, что «суждение» квалифицированного специалиста есть результат проведенного им исследования, несмотря на то, что законодатель отказывает ему в этом. Предлагается критически рассмотреть современную формализацию процесса доказывания, раскрепостить оценку доказательств путем включения в практику уголовного судопроизводства материалов оперативно-розыскной деятельности, заключений специалистов и экспертов, полученных на непроцессуальной стадии расследования.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, правовые коллизии, досудебное производство, непроцессуальные формы использования специальных знаний, доказательство, специалист, эксперт.
сч со
В юридической науке, законотворческой деятельности и правоприменительной практике отсутствует единый подход к проблеме использования результатов оперативно-розыскной деятельности и применения специальных знаний на стадии проверки первичной информации о преступлении либо административном правонарушении. В длящейся до настоящего времени научно-практической дискуссии находят выражение различные подходы к оценке потенциала результатов оперативно-розыскной деятельности. Диапазон мнений широк: от готовности к прямому использованию в процессуальной деятельности материалов, полученных в ходе оперативно-розыскных мероприятий, до категорического отказа от них в случае отсутствия уголовно-процессуальной интерпретации. Такого рода разногласия отражают противоречивость норм Уголовно-процессуального кодекса и федеральных законов «Об оперативно-розыскной деятельности», «О полиции».
Единой задачей законодательства является борьба с преступностью, в решении которой особое значение имеет непрерывное изучение и анализ криминологически значимых реалий - политических, социальных, экономических, социально-психологических и уголовно-правовых [1]. При этом догматический подход к нормам права вступает в противоречия с потребностями практики, а пробелы в законодательстве ослабляют фронт борьбы с преступностью. Рассмотрим проблему недостаточной координации действующего законодательства и правоприменительной практики на примере реализации результатов ОРД и специальных знаний в непроцессуальной форме.
В уголовном процессе доказательствами принято считать любые сведения, на основании которых дознаватель, следователь, прокурор, суд устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела (см.ч. 1 ст. 74 УПК РФ).
Согласно ст. 89 УПК РФ, в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам. Тем самым, проверочные материалы и результаты исследований специалистов (в форме справки или заключения специалиста) могут быть исключены из массива материалов доказательства в том случае, если не обладают такими характеристиками как относимость, допустимость, достоверность и достаточность. При этом основные разногласия возникают в отношении до-
пустимости доказательств, поскольку внимание акцентируется на способах собирания (формирования) требуемых материалов в соответствии с следственными, судебными действиями. Действительно, специалист на стадии проверки сведений осуществляет исследование по ходатайству правоохранительного органа, а не по постановлению следователя, к тому же без предупреждения об ответственности за дачу ложного заключения. Но использует он определенные приемы и методики исследования документов и материалов, дающие возможность перепроверить доводы специалиста.
Однако, не достаточно ясным представляется основание применения к результатам ОРД как специфическому и самостоятельному виду деятельности, регулируемому ФЗ «Об ОРД», требований, предъявляемых к уголовно-процессуальному доказыванию. Тем самым, уголовно-процессуальным законодательством акцент делается на форму предъявления доказательств. И это при том, что связь содержания доказательств с обстоятельствами и фактами, имеющими значение для дела, осуществляется исключительно судом в ходе разбирательства, обеспечивающего состязательность сторон.
Разногласия усиливаются диспозицией ч. 2 ст. 41 УПК РФ, согласно которой лицо, осуществлявшее оперативно-розыскные мероприятия, не может получить полномочия по проведению дознания при возбуждении уголовного дела. И это несмотря на то, что оперработник не только знаком со всеми деталями собранных им материалов, но также может владеть дополнительной информацией, не вошедшей в состав проверочных материалов.
В реальной обстановке большинство проверок сообщений о преступлении осуществляется в рамках полномочий, установленных ФЗ «О полиции», без заведения дел оперативного учета и специального проведения ОРМ. Однако, отдельные авторы пытаются отнести проводимые оперативными работниками гласные проверки сообщений о преступлении к материалам ОРД и предъявлять к ним особые требования.
К целям допроцессуальной деятельности относится: обнаружение признаков противоправного деяния, преступления; выявление факторов, формирующих реальную или потенциальную угрозу их совершения; установление условий реализации потенциальной опасности. Результатом достижения этих целей является документированная информация, отражающая фактические данные, полученные путем применения методов и средств, установленных для каждого уполномоченного органа предварительного следствия в отдельности. Полученные в установленном законодательством Российской Федерации порядке результаты являются основанием для принятия решения о наличии либо отсутствии признаков состава конкретного преступления, либо общественно опасного деяния. Получение результатов негласной и глас-
ной деятельности, в том числе на непроцессуальной стадии расследования, обеспечивается путем осуществления уполномоченным органом процесса документирования. Он присущ любому виду правоприменительной деятельности с той лишь разницей, что в уголовно-процессуальной и административной деятельности процесс документирования регламентирован соответствующим законодательством.
Оперативный работник получает в виде письменного объяснения сведения от лиц, осведомленных о происшествии (в том числе очевидцев и потерпевших), также без подписки об ответственности за ложные показания. Эти же лица в рамках процессуальной стадии расследования будут допрошены и приобретут определенный процессуальный статус (свидетеля, потерпевшего, подозреваемого). Любое оперативно-розыскное мероприятие осуществляется на основании постановления руководителя органа дознания, проводится с участие незаинтересованных лиц (не понятых). Содержание этих показаний, зафиксированные в акте факты, подтвержденные и удостоверенные подписями участвовавших лиц, предоставляются следователю и закрепляются, как правило, формально - без изменения сути и деталей. Приобщение к процессуальным документам не меняет информационного наполнения материалов, полученных в ходе ОРД.
Выполняя одни и те же задачи выявления, пресечения и расследования преступления на различных стадиях судопроизводства, орган дознания как и иные органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с ФЗ «Об ОРД» полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности (см.ч. 1 ст. 40 УПК РФ), получает сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, которое будет возбуждено именно на основании собранных материалов.
Следует отметить, что результаты ОРД как и материалы проверки информации о преступлении, формируются в ходе осуществления проверочных действий, проводимых в различных местах, в разное время, при различных условиях, в рамках различных процедур. Использование общественных формирований в зашифрованном приобретении объектов, подлежащих исследованию, оформление актов, объяснений, сбор справок и иных документов, происходит в непроцессуальной форме, но в рамках соблюдения ведомственной нормативной базы, не противоречащей требованиям УПК РФ как закона, определяющего порядок уголовного судопроизводства. С одной стороны, УПК РФ имеет приоритетное значение над другими федеральными законами; с другой р стороны, наиболее полно деятельность правоох- Д ранительных органов, а именно - их оперативного Ч
т
аппарата - на непроцессуальной стадии расследо- К вания регулируется именно ФЗ «Об ОРД». ё
Обратим внимание на то, что лишь одна из 8-9 у проверок первичной информации завершается А
принятием процессуального решения о возбуждении уголовного дела, то есть подавляющее большинство проверок завершается отказом в возбуждении уголовного дела. На основании собранных материалов лицо, проводившее проверку (дознаватель, следователь, прокурор), принимает решение об отказе в возбуждении уголовного дела, согласовывает свое решение с руководителем подразделения и надзирающим прокурором. Следовательно, существует предметная и практическая потребность в сближении материалов (результатов) оперативно-розыскной и процессуальной деятельности в надежде максимально вовлечь в уголовно-процессуальную деятельность непроцессуальные результаты, объективно добытые в ходе проверки информации о преступлении.
Ряд авторов указывает на то, что в основе использования результатов ОРД в доказывании по уголовным делам лежит отождествление конкретных материалов с доказательствами. Пожалуй, наиболее трезвый взгляд на практическое применение положений введенного в 1995 г. Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» отражено в работе Б.С. Тетери-на и Е.З. Трошкина [2]. Возможность трансформации информации и объектов, добытых в ходе ОРД, путем придания им статуса доказательств, допускают и другие авторы [3; 4], опираясь на Постановление Пленума Верховного суда РФ № 8 от 31.10.1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия», сообщающее о придании собранным материалам процессуальной формы в результате их проверки следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.
Федеральным законом «Об ОРД» закреплена система гарантий законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий и действуют достаточно строгие правила оценки информации, опирающиеся в отношении решения вопросов от-носимости, допустимости, достаточности, достоверности в соответствии с требованиями УПК РФ.
В современной юридической науке сложился следующий подход к использованию результатов ОРД: выявленные при соблюдении законных условий фактические данные могут являться доказательствами по уголовному делу при условии, что будут получены посредством процессуальных источников, способами, предусмотренными УПК РФ, и надлежащим образом закреплены в материалах уголовного дела. Подобную точку зрения процессуалистов разрушает В.И. Зажицкий, который обоснованно считает, что процессуальная процедура не придает оперативно-розыскным данным чего-либо нового в информационном плане, кроме констатации достоверности как следствия дове-„ рия к процессуальному методу [5; 6]. Выражая со-2 лидарность с позицией В.И. Зажицкого, М.П. По-£ лякова, подтверждаем, что смысл процессуальной ° процедуры сводится лишь к констатации досто-ав верности результатов ОРД и заключений специ-
алистов, сформированных на непроцессуальной стадии расследования.
Позиция законодателя, отстраняющего оперативного работника от участия в расследовании, вызывает недоумение: профессионал, последовательно собиравший и исследовавший проверочные материалы, передает их следователю, зачастую загруженному расследованием нескольких уголовных дел, не погруженному в тонкости и хитросплетения текущего дела так, как оперработник.
На этом фоне особого внимания заслуживает ст. 86 УПК РФ, которая предоставляет право собирать доказательства в ходе уголовного судопроизводства широкому кругу лиц, входящих в число невластных субъектов уголовного процесса (гражданский истец, ответчик, подозреваемый, обвиняемый, защитник). Очевидно, что они не располагают процессуальными возможностями. В УПК РФ имеются и иные статьи о праве предоставления доказательств. Надо ли их перепроверять?
В реальной жизни следователь и суд не исследуют происхождение информации, заложенной в справке или заключении эксперта. Результат познавательной деятельности эксперта - заключение - не имеет заранее установленной силы и принимается в качестве доказательства наряду с другими материалами, оценивается судебно-следственными органами по внутреннему убеждению с учетом обстоятельств и фактов, установленных расследованием. При этом специалист может быть включен в список лиц, подлежащих к вызову на судебное заседание (в том числе по ходатайству сторон), и выполнять свои обязанности непосредственно в зале суда.
Как правило, возможность использования в качестве доказательств справок об исследовании и заключений специалистов, выполненных на непроцессуальной стадии расследования, следствием и судом отрицается. Основанием этому служат разные правовые формы их получения (оперативно-розыскная и уголовно-процессуальная) и, соответственно, приписываемая им доказательственная ценность. Часть процессуалистов выступает за недопустимость результатов ОРД и полученных при этом заключений специалистов в виде доказательства [7].
Согласно ст. 80 УПК РФ, заключение специалиста представляет собой письменное суждение по вопросам, поставленным сторонами, в то время как заключение эксперта отражает содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами. Ряд авторов справедливо обращает внимание на то, что перечисленное не подпадает под казуистическое определение вещественных доказательств, зафиксированное в УПК РФ [8; 9]. Так, в ч. 1 ст. 74 УПК РФ зафиксировано, что доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливает наличие или отсутствие
обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Перечень вещественных доказательств исчерпывающ: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы. В то же время, согласно ч. 1 ст. 81 УПК РФ, в качестве доказательства выступают предметы, которые служили орудиями, оборудованием или иными средствами совершения преступления или сохранили на себе следы преступления, а также предметы, на которые были направлены преступные действия. К последним относятся также иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.
Постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» содержит разъяснение о том, что специалист не проводит исследование вещественных доказательств, не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по поставленным перед ним вопросам. Юридическая психология, философия, логика толкуют суждение как форму мышления (наряду с понятием и умозаключением), закрепляющую результаты мыслительной деятельности, которая осуществляется в процессе познания; как мыслительный акт, в котором реализуется определенное знание о предмете, его свойствах, связях, отношениях [10, 11]. Юридическая логика определяет структуру суждения, в которой предмет суждения (субъект) и признаки, с которыми соотносится данный предмет (предикат), образуют связку, основанную на утверждении или отрицании тех или иных признаков. Эта связка формулируется в терминах «имеется/отсутствует», «является/не является», «содержится/ не содержится», обладает характеристиками истинности или ложности, что отражает процесс оперирования научными понятиями, выражения научных истин [12, 13]. Тем самым, с научной точки зрения, суждения специалиста формируются в ходе исследования, а также формулируются в виде выводов и представляются в письменной форме. Законодателем же возможность проведения исследования и формулирования выводов по вопросам, поставленным сторонами, присваивается эксперту, о чем ясно указано в ст. 80 УПК РФ. Различия между «заключением эксперта» и «заключением специалиста», зафиксированные в вышеуказанной статье кодекса, представляются нам недостаточно обоснованными.
Внимание следует обратить также на перечисление функционала специалиста. Согласно ст. 58 УПК РФ, специалист - это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств
в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Очевидно, что на практике специалист решает более широкий круг задач, не сводимых к сбору и подготовке информации для эксперта и консультированию следователя. Следует подчеркнуть, что заключение эксперта является результатом выводного знания и напрямую зависит от качества информации, сформированной всеми участниками допроцес-суального этапа. Действительно, чтобы ответить на поставленные перед ним вопросы, специалист обязан произвести осмотр предоставленных объектов, но в том случае, если для формирования компетентного мнения этого недостаточно, специалист производит анализ всего доступного объема информации, использует определенные технологии, приемы и способы исследования материалов на основании своих специальных знаний. То есть «суждение» квалифицированного специалиста есть результат проведенного им исследования, несмотря на то, что законодатель отказывает ему в этом. А поскольку УПК РФ также не регламентирует процедуру получения заключения специалиста, считать результаты его деятельности полученными непроцессуальным путем - нет оснований.
С учетом того, что законодателем также не определены содержание и специфика понятий «суждения» и «сведения», возникает вопрос о приоритетности включения в доказательственную базу результатов деятельности эксперта (в форме заключения) и обесценивании результатов деятельности специалиста. Расширенное толкование характеристик доказательства оставляет возможности для дискуссии о процессуальном статусе заключения специалиста.
В отношении функции консультирования правоохранительных органов сведущим лицом мы придерживаемся позиции Ю. Орлова, который справедливо указывает на то, что эта деятельность не порождает никаких процессуальных прав и обязанностей, следовательно, не должна регулироваться уголовным законодательством [14]. В целом, разграничение функций специалиста и эксперта в УПК РФ вызывает недоумение, поскольку в зависимости от сложившейся ситуации один и тот же профессионал может выступать как специалист и как эксперт.
Введенная в УПК РФ ст. 80 «Заключение и показания эксперта и специалиста» (в ред. От 04.07.2003 № 91 ФЗ), создает предпосылки для уравнивания заключения специалиста, полученного в рамках уголовного процесса, с выводами специалиста, сделанными при осуществлении ОРМ. Однако, вновь следует обратить внимание на то, что ОРМ проводится как в рамках уголовного процесса, так и на допроцессуальной стадии расследования. Именно в ходе проверки информации о совершаемом преступлении проводится предварительное исследование документов, предметов, иных объектов и информации на предмет обнаружения признаков
5 -о
сз
<
искомого состава преступления. И тем не менее, заключение специалиста в письменном виде, с выводами и ссылками на нормативно-правовую базу, представленное в рамках требований к заключению эксперта, многими авторами не признается в виде доказательства.
Выработка оптимального механизма признания результатов ОРД и доследственных заключений специалистов доказательствами является насущной проблемой как теории, так и практики и, по мнению ряда авторов, требует внесения изменений в УПК РФ [15].
На примере процессуализации объектов (материальных носителей информации), полученных в ходе оперативно-розыскного мероприятия «Проверочная закупка», можно продемонстрировать ход конкретных действий оперативного работника. Согласно требованиям процессуалистов, носители информации для дознавателя, следователя - всего лишь предметы, которые станут вещественными доказательствами после оформления протокола осмотра с участием понятых. При этом последовательность всех действий в том числе с применением технических средств (характеристики которых должны быть также отражены в процессуальном документе) тщательно фиксируются, заверяются соответствующими подписями и оттисками печатей. Помимо внешнего вида и содержания объектов, фиксируются любые обстоятельства, которые могут иметь значения для уголовного дела. Далее выносится постановление следователя о признании кассет вещественными доказательствами и приобщении их к материалам уголовного дела. Так происходит формирование вещественного доказательства в уголовном процессе [7].
С учетом того, что результаты осмотра используются при производстве практически любых следственных действий и служат отправной точкой для проведения дальнейших экспертных исследований, считаем целесообразным дополнить процедуру с тем, чтобы предотвратить формальный подход к составлению процессуального документа. Материальный объект уже на непроцессуальной стадии сбора и проверки информации как правило осмотрен и исследован специалистами, в частности, экспертами-криминалистами с целью избежать невосполнимой утраты следов и иной информации, которая может быть утрачена, изменена в ходе изменения обстановки, условий изъятий и др. В том случае, если осматривается материальный носитель, содержащий информацию (визуальную, аудиальную, вербальную), существует необходимость в привлечении специалистов соответствующей специальности (лингвистов, культурологов, психологов и др.), которые смогут в короткие сроки подтвердить/опровергнуть предположение оперативных работников о познавательной „ ценности содержимого и возможности его исполь-2 зования в качестве доказательства. В этот период £ решается вопрос о соответствии осматриваемых ° материалов требованиям пригодности, относимого сти для возбуждения уголовного дела. Оптимизи-
ровать эту процедуру возможно при условии расширения круга участников осмотра; помимо понятых могут быть приглашены: техник для проведения осмотра носителя информации, выделения очевидных для специалиста признаков монтажа; специалистов для консультирования, вынесения суждения о специфических признаках, имеющих квалифицирующее значение при формировании доказательств. Тем самым, уже на непроцессуальной стадии расследования складывается возможность посредством такого осмотра материальных носителей информации представить описательную часть протокола в наиболее оптимальном виде. Это позволит избежать просчетов, связанных с непрофессиональным, поверхностным применением уголовного процесса и использованием вещественных доказательств. Кроме того, это может стать еще одним доводом в пользу облегчения процедуры процессуализации результатов исследования специалиста.
Рассмотренные позиции позволяют отметить, с точки зрения законодательной техники наличие коллизии правовых норм ФЗ «Об ОРД», Закона РФ «О полиции», УПК РФ. С одной стороны, перечень ОРМ в ФЗ «Об ОРД» является исчерпывающим, а с другой - он дополняется мероприятиями, вытекающими из ФЗ «О полиции», что позволяет проводить до возбуждения уголовного дела ряд действий, схожих с ОРМ и предусмотренных УПК РФ. Например, осмотр транспортных средств и грузов; досмотр транспортных средств и грузов; изъятие с обязательным составлением протокола отдельных образцов сырья, продукции, товаров, необходимых для исследования или экспертизы; проведение проверок, ревизий финансовой, хозяйственной, предпринимательской деятельности; изъятие документов или копий и др. Эти мероприятия сформированы и подтверждены многолетней практикой борьбы с преступностью, и проводятся на непроцессуальной стадии выявления и раскрытия не только преступлений, но и правонарушений административного характера (которые не являются предметом интереса авторов в рамках данной статьи).
На наш взгляд, «латание дыр» и попытки регламентации действий при наличии несогласованных правовых актов заслуживает постоянного внимания. Однако, надеяться, что законотворческий процесс устранения противоречий будет скоротечным вряд ли следует. Дополнения в действующие законы, устранения несогласованностей и противоречий, касающихся сферы ОРД и процессуальной деятельности весьма щекотливы. Однако, без предварительного сбора информации и ее проверки не может быть и процессуального решения. Система прокурорского и ведомственного контроля позволяет обеспечить соблюдение законности при проведении расследования на непроцессуальной стадии, без которого обойтись невозможно.
Учитывая запросы практики, необходимо признавать легитимными материалы, собранные на непроцессуальной стадии, и использовать их в доказывании при расследовании уголовных дел.
Литература
1. Лунев В. В Наука криминального цикла и криминологические реалии // Криминологический журнал ОГУЭП. 2007. № 1-2. С. 6-24
2. Возбуждение и расследование уголовных дел / Б.С. Тетерин, Е.З. Трошкин. М.: Новый юрист,
1997. 223 с.
3. Поляков М.П., Попов А.П., Попов Н.М. Уголовно-процессуальное использование результатов ОРД: проблемы теории и практики / под общ. ред. В.Т. Томина. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ,
1998. С. 50.
4. Зникин В.К. Оперативно-розыскная деятельность как система добывания и собирания уголовно-процессуальных доказательств: учебное пособие. Кемерово: КГУ. 2000. С. 47.
5. Зажицкий В.И. Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве: теория и практика/ В.И. Зажицкий. Санкт-Петербург: Юрид. центр Пресс, 2006. С. 353, 417, 438.
6. Поляков М.П. Использование результатов ОРД в доказательстве // Материалы Международной конференции «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: год правоприменения и преподавания». М.: Изд-во мгюа. 2004. С. 182.
7. Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. М.: Проспект. С. 240.
8. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под ред.
A.В. Смирнова. М.: Проспект, 2009. 992 с.
9. Маркова Т.Ю. Заключение эксперта - доказательство в уголовном судопроизводстве? [Электронный ресурс] URL: https://wiselawyer. ru/poleznoe/46890-zaklyuchenie-specialista-dokazatelstvo-ugolovnom-sudoproizvodstve (дата обращения: 17.02.2021)
10. Еникеев М.И. Юридическая психология. С основами общей и социальной психологии: учебник для вузов. М.: НОРМА. 2005. 640 с.
11. Большой психологический словарь / [Авдеева Н.Н. и др.]; под ред. Б.Г. Мещерякова,
B.П. Зинченко. М.: АСТ; Санкт-Петербург: Прайм-Еврознак, 2009. 811 с.
12. Иванов Е.А. Логика: учебник. М.: Изд-во БЕК, 1998. 309 с.
13. Тер-Акопов А.А. Юридическая логика: учебное пособие. М.: ИКФ Омега-Л, 2002. 256 с.
14. Орлов Ю.К. Специалист - это сведующее лицо, не заинтересованное в исходе дела // Российская юстиция. М.: Юрид. лит., 2003, № 4.
C. 36-37.
15. Борзов В.М. Результаты оперативно-розыскной деятельности - статус доказательств в уголовном процессе // Российская юстиция. 2004. № 4. С. 46.
CONCEPTUAL FOUNDATIONS FOR THE FORMATION OF EVIDENCE BASED ON THE NON-PROCEDURAL USE OF SPECIAL KNOWLEDGE AND THE RESULTS OF OPERATIONAL-SEARCH ACTIVITIES
Kornilov G.A., Kornilova I.G.
Research Institute of the Russian Customs Academy, Moscow Investigation Center
The article is devoted to the analysis of some norms of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, federal laws "On operational-search activity", "On the police" It is pointed out that there are legal conflicts in connection with various approaches to the implementation of operational-search measures and the use of their results in proving criminal cases and administrative offenses. Legal forms (operational-search and criminal-procedural) of obtaining the results of expert research and, accordingly, the evidentiary value attributed to them are considered. The current legislation and the main postulates of forensic expert activity are analyzed. An idea is being formed that the "judgment" of a qualified specialist is the result of his research, despite the fact that the legislator refuses him to do so. It is proposed to critically consider the modern formalization of the proof process, to liberate the assessment of evidence by including in the practice of criminal proceedings materials of operational-search activities, the conclusions of specialists and experts obtained at the non-procedural stage of the investigation.
Keywords: operational-search activity, legal conflicts, pre-trial proceedings, non-procedural forms of using special knowledge, proof, specialist, expert.
References
1. Lunev V. In the Science of the criminal cycle and criminological realities // Criminological journal OGUEP. 2007. No. 1-2. P. 6-24
2. Excitation and investigation of criminal cases / B.S. Teterin, E.Z. Troshkin. M.: New lawyer, 1997. 223 p.
3. Polyakov M.P., Popov A.P., Popov N.M. Criminal procedural use of the results of the ORD: problems of theory and practice / ed. V.T. Tomina. Pyatigorsk: PSLU Publishing House, 1998. P. 50.
4. Znikin V.K. Operational-search activity as a system for obtaining and collecting criminal procedural evidence: a tutorial. Kemerovo: KSU. 2000. S. 47
5. Zazhitsky V.I. Results of operational-search activity in criminal proceedings: theory and practice/ V.I. Zazhitsky. Saint Petersburg: Yurid. tsentr Press. P. 353, 417, 438.
6. Polyakov M.P. Using the results of the OSA in evidence // Materials of the International Conference "Criminal Procedure Code of the Russian Federation: Year of Law Enforcement and Teaching". M.: Publishing house of Moscow State Law Academy. 2004. P. 182.
7. Share E.A. Formation of evidence based on the results of operational-search activity: monograph. M.: Prospect. P. 240.
8. Commentary on the Criminal Procedure Code of the Russian Federation: (itemized) / A.V. Smirnov, K.B. Kalinovsky; ed.
A.V. Smirnova. Moscow: Prospect, 2009. 992 p.
9. Markova T. Yu. Expert opinion - evidence in criminal proceedings? [Electronic resource] URL: https://wiselawyer.ru/ poleznoe/46890-zaklyuchenie-specialista-dokazatelstvo-ugolovnom-sudoproizvodstve (date accessed: 17.02.2021)
10. Enikeev M.I. Legal psychology. With the basics of general and social psychology: a textbook for universities. M.: NORMA. 2005. 640 p.
11. Big psychological dictionary / [Avdeeva N.N. and others]; ed.
B.G. Meshcheryakova, V.P. Zinchenko. M.: AST; St. Petersburg: Prime-Evroznak, 2009. 811 p.
12. Ivanov E.A. Logic: textbook. M .: Publishing house BEK, 1998.
309 p. 5
13. Ter-Akopov A.A. Legal logic: a tutorial. Moscow: IKF Omega-L, p 2002. 256 p. g
14. Orlov Y. K. A specialist is a knowledgeable person who is not in- ^ terested in the outcome of the case // Russian justice. M .: Jurid. c lit., 2003, No. 4. P. 36-37. A
15. Borzov V.M. Results of operational-search activity - the status H of evidence in the criminal process // Russian justice. 2004. No. y 4. P. 46. K
