CC BY
74
ФИЛОЛОГИЯ
ББК Ш100 УДК 410
Г.М. Костюшкина
г. Иркутск
Концептуально-категориальный аспект триады «язык - речь -речевая деятельность»
В настоящей статье речь идет об определении объекта современной лингвистики, представляющей собой концептуально-категориальную триаду языка, речи и речевой деятельности. Раскрываются основные постулаты актуальных течений и направлений лингвистических исследований, таких как когнитивная лингвистика (грамматика и семантика), когнитивная прагматика, включающая анализ дискурса и теорию высказывания.
G.M. Kostyushkina
Irkutsk
The Conceptual and Categorical Aspects of “Language - Speech -Linguistic Activity” Triad
This article deals with the object determination of today's linguistic science representing the categorical and conceptual triad of "langue", "parole” and "langage". The principal postulates of topical linguistic branches and tendencies, such as cognitive linguistics (grammar and semantics), cognitive pragmatics (discourse analysis and text theory) are disclosed.
В связи с бурным развитием идей когнитивной науки проблемы категоризации и концептуализации сегодня приобретают несомненную актуальность и значимость в лингвистических исследованиях. Поскольку именно через язык исследователь-лингвист постигает когнитивный механизм человека, то изучение данной проблематики языка становится неизбежным. Фактически при изучении любого языкового явления, любой языковой категории, любой языковой системы могут быть получены новые результаты.
В процессе познания мира человек постоянно производит категоризацию его реалий, т.е. систематизирует их согласно индивидуальной мыслительной способности и индивидуальной логике. Категоризация представляет собой неизбежное явление для человеческого мозга,
поскольку в речепроизводстве и речепонима-нии задействованы определенные когнитивные процессы. Понимая мир и осмысливая себя в нем, человек категоризует буквально все: предметы, явления, чувства, эмоции, жизненные ситуации, с которыми он соприкасается.
Возникает необходимость все это выразить. Как? Да как угодно (сочиняя музыку, стихи, рисуя картины, лепя скульптуры, строя и т.д., наконец, творя, выстраивая всякий раз успешно свою речь).
Понятие категоризации человеческого опыта является одним из самых фундаментальных понятий в характеристике когнитивной деятельности.
Категоризация основывается на способности человеческого сознания выделять из явлений окружающей действительности, из потока информации какие-либо общие, достаточно устойчивые признаки, регулярно повторяющиеся в некотором фоновом окружении. Некоторые категории возникают непосредственно из опыта, извлекаемого из функционирования человеческого тела, другие — из сущности взаимодействия с другими людьми, третьи — из физического и социального окружения и т.д.
По мнению Дж. Лакоффа, «категоризация на базовом уровне зависит от рода повседневного человеческого взаимодействия» и зависит от таких факторов, как «образное восприятие, физическое взаимодействие, ментальные образы, роль реалий в культуре» [10, с. 48].
Категоризация воспринятого — это главный способ придать поступающей к человеку информации упорядоченный характер, как-то систематизировать и, главное, рассортировать увиденное, услышанное и тому подобное [9, с. 25].
Согласно Дж. Лакоффу и М. Джонсону, категоризация представляет собой естественный способ отождествления вида объекта или опыта при помощи высвечивания одних свойств, преуменьшения других и сокрытия третьих [11, с. 150]. В самом деле, для того, чтобы высветить некоторые свойства, возникает необходимость преуменьшить или сокрыть другие; именно это происходит всякий раз в процессе категоризации.
Процесс категоризации представляет собой сложнейший феномен, который, по данным современной науки, еще весьма далек до точного определения. По мнению исследователей (Л.А. Манерко), процесс категоризации обращен к двум аспектам.
С одной стороны, категории способны раскрыть то, что наиболее существенно для чело-
века в представлении и понимании работы когнитивных механизмов. Мысленно соотносясь в сознании человека с рядом других взаимосвязанных концептов, искомый концепт «занимает определенную ячейку в сознании человека и включается в существующую классификационную ранжировку» [13, с. 40].
С другой стороны, в процессе категоризации при помощи средств языка фиксируются выделяемые признаки, в связи с чем в языковых категориях осуществляется сохранение и закрепление этих самых признаков.
И всем нам прекрасно известно, что главным средством означивания реалий действительности является все же человеческий язык. Используя язык в письменной или устной форме, мы заново начинаем категоризовать (уже второй раз) реальность при помощи уже языковых знаков.
Таким образом, процесс категоризации немыслим без помощи языка. Слово не только выделяет признак и обобщает вещь, относя ее к определенной категории, оно производит автоматическую, скрытую от человека, работу по распознаванию явления, предмета и т.п., привлекая опыт не только личный, но и опыт поколений того национально-лингво-культурного сообщества, к которому он принадлежит.
Язык представляет собой наиболее характерный тип когнитивной деятельности человека. Для того, чтобы понять, каким образом человек осуществляет категориальную классификацию, необходимо понять, как осуществляется категориальная классификация в естественном языке [См.: 10].
Каждое слово, как лексическая единица, содержит в себе существенный пласт знания. В свою очередь, такое знание может представлять собой знания о концептах объектов, о концептах событий или классов ситуаций, и, наконец, о таких концептах, которые соответствуют представлениям о последовательности событий. Вот поэтому такая модель знаний в памяти человека тесно связывает воедино его языковые и неязыковые знания [См.: 8].
Категоризация всего сущего, в частности, выделение категорий Пространства и Времени, является важной вехой речемыслительной и познавательной деятельности человека, построения его языковой картины мира. Представления о времени и пространстве усложняются с развитием человечества, с накоплением все больших знаний об окружающем и внутреннем мире человека и приобретают новое содержание. Человеческое сознание производит всякий раз своеобразную концептуализацию реалий окружающего мира в зависимости от нацио-
нальных этно-, гео-, социо-, психо- и другого рода факторов. Более того, пространственновременное представление языка и его систем связано с формированием психики и сознания человека [4, с. 39].
Говорящий субъект, который производит высказывание, является также наблюдателем и активным участником, организующим свои вербальные репрезентации, отталкиваясь от концептуализации воспринятого и собственных способностей. Обозначая и оценивая явления, человек упорядочивает, осмысливает мир и свое бытие в нем, обретает возможность ориентироваться в действительности.
Конечно же, пространство и язык пространственных отношений являются одним из основных средств осмысления окружающего мира. Выделяя признак и обобщая вещь, относя ее тем самым к определенной категории, слово анализирует предмет или явление и несет в себе опыт поколений, который сложился в отношении этого предмета или явления в истории общества [См.: 12].
В связи с этим многие исследования подтверждают, что восприятие, а тем самым и познание Пространства и пространственных отношений имеет приоритет, является первичным. В изучении онтогенеза и филогенеза разных языков было замечено, что первобытный человек сначала постигал категории, связанные с Пространством, и только намного подробнее категории и истины времени. Об этом говорит тот факт, что первые высказывания-предложения были именными, поскольку именно имени существительному свойственно, в первую очередь, выражение пространственных отношений.
Позвольте в данном месте отметить следующее. По многочисленным наблюдениям (моим, прежде всего, и моих учеников), нам удалось установить, что двух универсальных категорий, таких как Пространство и Время, недостаточно для того, чтобы отобразить все разнообразие реалий, их отношений и связей. А иногда просто невозможно расчленить Пространство и Время:
В саду, когда (где) уже темно, страшно вечером — какая здесь характеристика сада — временная или локальная?
Т.е. существует и промежуточная зона между Пространством и Временем, некая пространственно-временная область представления знаний.
Кроме того, есть область представления знаний, которую нельзя отнести ни к Пространству, ни ко Времени, ни к пространственно-временной области. Это область Причинности,
которая отображает как отношения и связи внешнего мира, но, большей частью, внутреннего мира человека, поскольку именно наше сознание проводит связи между различными феноменами внешнего и внутреннего мира.
Если взять язык, а в языке систему частей речи, то в этой системе можно найти все. Имя существительное — это один из крайних полюсов отображения Пространства. Глагол — это второй крайний полюс отображения Времени. Все остальные части речи имеют неоднозначную трактовку в этом плане.
По мнению Андрэ Жакоба [См.: 19], с того момента, как лингвистика обособляется в подлинную науку, диалог с философией получает особый смысл: особой наукой лингвистика становится именно потому, что она поставила своей задачей изучение соотношения языка, мышления и речи, а не только рассмотрение и описание чисто речевых структур. Прежде чем служить инструментом сообщения мысли, язык является для человека отражением реального мира, позволяющим ему адаптироваться в нем.
В связи с этим, основными задачами современной лингвистики, как, в первую очередь, теории речемыслительной деятельности, является не только моделирование ментального механизма понимания (восприятия) и производства речи, т.е. декодирования и кодирования речи по Р. Якобсону [См.: 20], но и формирование структур языкового знания, участвующих в переработке мыслью получаемой человеком информации о реальном мире с целью его адаптации к окружающей среде.
В этом отношении язык является не столько системой отражения объективной реальности, сколько системой адаптации, складывающейся в процессе познавательной деятельности человека, орудием этого процесса и важнейшим способом формирования и представления знаний. Отсюда стремление установить сущность уже структурированного ментального содержания в его детерминирующей связи с языковыми структурами.
Эта связь определяет до-лингвистическое, концептуальное содержание мыслимого, предшествующее его лингвистической структурации в системе языка и проявляющееся в момент речи. Выявление до-лингвистического содержания мыслимого, его категоризация является важной проблемой когнитивной лингвистики.
Такая задача уже ставилась на повестку дня в разные эпохи, начиная с Аристотеля. Современная лингвистическая наука как никогда близка к ее разрешению, и вместе с тем данная проблема продолжает оставаться загадкой, неким «черным ящиком».
Предысторий когнитивного подхода являются мысль В. фон Гумбольдта и Г. Гийома о том, что в словах мы находим то, как человек представляет определенную вещь, воспринимая ее главным образом так, как это преподносит ему язык, т.е. язык представляется сущностью, которая интерпретирует мир [См.: 2].
Этот постулат находит свое отражение в работах когнитивного направления как один из его важнейших принципов, провозглашающий факт интерпретации мира, а не простого его отображения. И как справедливо заметила Фрумкина Ревекка Марковна, человеческая роль состоит не в простом восприятии мира, а в непосредственном его конструировании [16, с. 264].
Именно с позиций науки о языке, рассматривающей предмет своего интереса в неразрывной связи с человеком, признающей взаимосвязь языка с другими когнитивными системами, вовлеченными в процессы усвоения и использования языка, подходят большинство ученых и к исследованию языковых категорий.
Я уже неоднократно говорила, что при помощи языка человек отражает окружающий его мир. При этом познание действительности является не зеркальным ее отражением, а активным процессом: это такая субъективная деятельность, в которой в выборе предмета познания, в создании его познавательного образа, необходимого для практического освоения объективной реальности, существенную роль играют сам познающий субъект, его цели, практическое отношение к миру [14, с. 16].
Едва ли найдется лингвист, не упоминающий в том или ином контексте триаду «язык — речь — речевая деятельность», открытие которой приписывается Ф.де Соссюру. При этом речевая деятельность является предметом внутренней лингвистики, где и была выделена основная дихотомия языка и речи. Хорошо известно, что в знаменитом «Курсе общей лингвистики» внимание Соссюра было сосредоточено на системе и структуре языка. До системы речи по печальным обстоятельствам автор так и не дошел, хотя неоднократно упоминал об этой системе в своих лекциях. То же самое можно сказать и о речевой деятельности, которая равняется, согласно известной формуле, язык + речь.
Сегодня все чаще можно встретить мнение, что лингвистика 21 века — это лингвистика речевой деятельности. С этим трудно не согласиться, но если речевую деятельность рассматривать, вслед за Г. Гийомом [См.: 1], как интеграл, объединяющий язык и речь. Интеграл подчеркивает взаимоинтеграцию, фактически как единое целое, языка, речи и речевой деятельности.
В этой связи объектом лингвистики являются и язык, и речь, и речевая деятельность.
Возникает вопрос: Так ли уж важно это разделение на 3 части. Попробуем ответить на этот вопрос.
На первый взгляд, кажется, что основное внимание лингвистов переместилось к речи и речевой деятельности. Однако это не совсем так. Поговорим об этом подробнее.
Язык. На современном этапе развития лингвистической науки, устанавливая систему в языке, исследователь не может не принимать во внимание данные других, смежных с лингвистикой и даже не смежных с ней, наук. Конечной целью всех наук, — и с этим трудно поспорить, — является познание явлений действительной реальности, а язык для этой цели является чуть ли не главным методологическим инструментом.
Благодаря языку и через него человек постигает мир. Процессы концептуализации мира и категоризации знаний оставляют свои следы в языках мира. В каждом языке проявляется национальное самосознание и культура. Именно в этом ключе происходит систематизация языковых явлений, единиц, категорий и целых систем. Говоря о систематике языка, имеется в виду именно ее категориальный и концептуальный аспекты. Поэтому следовало бы уточнить сам термин «систематика», снабдив его определением «концептуальная», т.е. концептуальная систематика языка. Именно в этом русле сегодня идет изучение языка.
С одной стороны, это явный прогресс по сравнению с изучением системы и структуры языка в структурной лингвистике. Казалось бы, это два совершенно разных подхода: системноструктурный и концептуально-категориальный. Однако второй (концептуально-категориальный) подход также выявляет определенную систему и организацию ментальных пространств и структур, которые мы обнаруживаем через язык. Он также является системным, но не структурным,
С другой стороны, и тот, и другой подходы опираются все-таки на среднего носителя языка, что является шагом назад. Как этого избежать? К этому моменту мы вернемся ниже.
Речь и речевая деятельность. В настоящее время лингвистика расширила круг своих изысканий, включив в него все аспекты речевой деятельности и речевого взаимодействия. Интерес лингвистов сместился к таким единицам, как текст и дискурс с учетом прагматического фактора в широком смысле слова. Сегодня говорят о смене научной парадигмы, поскольку изменился подход к самим задачам лингвис-
тического исследования. Необходим учет экс-тралингвистических факторов, знание закономерностей человеческого общения, а также вся информация, учитывающая феномен человека в совокупности его психических, социальных, этнокультурных характеристик, что привело к интенсивному взаимодействию соответствующих дисциплин.
С появлением и развитием функциональной лингвистики как мощного научного направления в языкознании и филологии вообще фокус исследования ученых был направлен на речевые явления, скорее также надындивидуального характера (т.е. это все тот же средний носитель языка, который говорит правильно). Для того чтобы избежать этого, стали появляться такие школы и направления, как лингвистика текста, теория жанра, теория высказывания и т.п. Однако ведущая роль в рассматриваемом аспекте принадлежит прагматике. Как раз исследования логико-прагматической характера от теории речевых актов позволили направить усилия ученых в русло коммуникативно-прагматической направленности, к теории коммуникативных актов, которая учитывает уже все обстоятельства конкретной коммуникативной ситуации со всеми ее составными компонентами.
Учет индивидуального коммуникативного фактора, прежде всего, языковой личности, познающей мир через речевое общение и речевое поведение в результате речевого взаимодействия, дает основание определить прагматику на данном этапе развития лингвистики как область исследований, имеющую когнитивный статус, т.е., следует говорить о когнитивной прагматике. Как раз когнитивной прагматике удается избежать этого шага назад, т.е. учета фактора так называемого среднего носителя языка, на которого опирались как структурная лингвистика, так и когнитивная лингвистика первого поколения. (Избежать учета или учитывать?) Человек в лингвистических исследованиях предстает как конкретная психологическая, социальная, гендерная, этнокультурная языковая личность. Язык предстает не как абстракция, а как конкретное опять же проявление языковой системы. И мир — всякий раз также конкретен сообразно той или иной лингво-социо-культур-ной сообщности.
В русле когнитивной прагматики сегодня очень активно развивается стратегический подход, в основе которого лежит принцип приоритета интересов говорящего. Стратегический подход оперирует такими понятиями, как речевая (коммуникативная) стратегия, тактика, коммуникативный ход.
Конечной целью любой речевой стратегии является коррекция модели мира адресата. Здесь в игру вступает речевая тактика. В качестве инструмента реализации той или иной тактики выступают коммуникативные приемы более низкого порядка — коммуникативные ходы.
Речевая деятельность, как недавний объект, прежде всего, не собственно лингвистики, а скорее психолингвистики, также получает новую интерпретацию. Исследователя-лингвиста интересуют не физиологические возможности говорящего и воспринимающего субъекта, а его речемыслительный механизм (компетенция и реализация) в качестве как процесса, так и результата. Здесь усилия лингвистов подкрепляются данными других наук (прежде всего, психологии, медицины, биологии и когнитивной науки).
С возросшим интересов ученых к знанию закономерностей человеческого общения речевая деятельность стала рассматриваться как один из способов приобретения знаний, познания мира человеком говорящим и думающим.
Зачастую коммуниканты испытывают определенные трудности в процессе пользования языком, что влечет за собой коммуникативную неудачу, непонимание и недопонимание партнеров по коммуникации. В этой связи в работах лингвистического ракурса все большую актуальность получают исследования, направленные на поиск стратегически и тактически верных интеракци-онных механизмов речи для эффективного результата коммуникативного взаимодействия.
Именно в области теории дискурса стоят эти и другие проблемы, которые приобретают тем самым не только теоретическую, но и важную для общения практическую значимость.
В целом объект лингвистических изысканий приобретает не только комплексный системный характер, но и когнитивную направленность.
С одной стороны, изучение языка в процессе его функционирования обусловливает приоритет его функционального аспекта. Недаром коммуникативная функция языка до сих пор признается большинством лингвистического сообщества как первостепенная. Однако в работах биокогнитивного плана она сдвигается на задний план, приобретая тем самым вторичную роль, а первичную уступая адаптивной функции, имеющей скорее биосоциальный и когнитивный характер [см. работы Вареллы и Матураны, А.В.Кравченко].
Изучение языка как когнитивного феномена во всех его трех измерениях (языка, речи, речевой деятельности) обусловливает выдвижение на первый план его когнитивной (а в версии когнитивной лингвистики второго поколения — адаптивной) функции, и приоритет переходит к изучению концептуально-категориального аспекта объекта лингвистики — концептуальной систематике, включающей концептуальную систематику языка, речи и речевой деятельности.
Поэтому, говоря сегодня о систематике языка, речи и речевой деятельности, мы имеем в виду, прежде всего, их категориально-концептуальную направленность.
Библиографический список
1. Гийом, Г. Принципы теоретической лингвистики [Текст] / Г. Гийом; общ. ред. Л.М. Скрелиной. — М.: Прогресс, 1992. — 224 с.
2. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию [Текст] / В. фон. Гумбольдт. — М., 1984. - 400 с.
3. Залевская, А.А. Введение в психолингвистику [Текст] / А.А. Залевская. — М.: Рос. гос. гум. ун-т, 2000. — 382 с.
4. Костюшкина, Г.М. Категоризация опыта в языковых системах [Текст] / Г.М. Костюшкина // Язык в синхронии и диахронии: тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции. — Петрозаводск: КГПУ, 2001. — С. 39 — 40.
5. Костюшкина, Г.М. Современные направления во французской лингвистике: учеб. пособие [Текст] / Г.М. Костюшкина. — Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005. — 332 с.
6. Кравченко, А.В. Знак, значение, знание.
Очерк когнитивной философии языка [Текст] / А.В. Кравченко. — Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1»,
2001. — 261 с.
7. Кравченко, А.В. Что такое коммуникация? (Очерк биокогнитивной философии языка) [Текст] / А.В. Кравченко // Прямая и непрямая коммуникация. — Саратов: Колледж, 2003. — С. 27 — 39.
8. Кубрякова, Е. С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем [Текст] / Е.С. Кубрякова // Язык и структуры представления знаний: сб. научно-аналитич. обзоров. — М., 1992. — С. 4 — 38.
9. Кубрякова, Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения [Текст] / Е.С. Кубрякова. — М.: Ин-т языкознания РАН, 1997. — 331 с.
10. Лакофф, Дж. Мышление в зеркале классификаторов [Текст] / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - Вып. XXIII. - С. 12-51.
11. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем [Текст] / Дж. Лакофф, М. Джонсон // Язык и моделирование социального взаимодействия: переводы; общ. ред. В.В. Петрова. — М.: Прогресс, 1987. - С. 126-170.
12. Лурия, А.Р. Язык и сознание [Текст] / А.Р. Лурия. - Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 416 с.
13. Манерко, Л.А. Новая методика исследования категоризации в лингвистике [Текст] / Л.А. Манерко // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. - 2000. - № 2. - С. 39-52.
14. Павиленис, Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка [Текст] / Р.И. Павиленис. - М.: Мысль, 1983. - 286 с.
15. Панфилов, В.З. Философские проблемы языкознания (Гносеологические аспекты) [Текст] / В.З. Панфилов. - М.: Наука, 1977. -287 с.
16. Фрумкина, Р.М. Психолингвистика: учеб. для студ. высш. учеб. заведений [Текст] / Р.М. Фрумкина. - М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 320 с.
17. Charaudeau, P. Grammaire de sens et de l'expression. - Paris: Hachette Éducation, 1992. - 927 p.
18. Desclés, J.-P. Langues, Langage et Cognition: quelques réflexions préliminaires // Langage, cognition et textes. - P.: Editions d'Artrey, 1996. - Vol.1. - P. 3-46.
19. Jacob, A. Introduction à la philosophie du langage. - Paris: Gallimard, 1976.
20. Jacobson, R. Essais de linguistique générale. - Paris: Les éditions de Minuit, 1973.
