CC BY
77
Но этносоциальное конструирование - в относительно отдаленной перспективе - представляется доступным для электронной обработки. Ни один из вариантов нашего перевода не содержит интуитивных решений. Это нельзя назвать исчислением. Пока этносоциальное конструирование целесообразно рассматривать как способ упорядочения профессиональных аналитических операций. Возможно, не только переводчики, а в целом аналитики вербальной информации найдут этот подход полезным.
Литература
1. Kuhn Th.S. The Structure of Scientific Revolutions. - Chicago: Univ. o. Chicago Press,1970.
2. Поппер К. Открытое общество и его враги. - М.: Культурная инициатива, 1992.
3. Davidson D. Communication and Convention // Inquiries into Truth and Interpretation. - Oxford: Clarendon, 1984.
4. Rorty R. Criticism without Theory (MLA Version). - New Haven: Yale UP, 1985.
5. Деррида Ж. Позиции. - Киев: ДЛ, 1996.
6. Eco U. Limits of Interpretation. - Cambridge: Harvard UP, 1996.
7. Fish S. Is there a Text in this class? The Authority of Interpretive Communities. - Cambridge: Harvard UP, 1980.
8. Putnam H. Reason, Truth and History. - Cambridge: Cambridge UP, 1981.
9. Комиссаров В.Н. Теория перевода. - М.: Высшая школа, 1990.
10. Язык. Поэтика. Перевод. - М.: Изд-во МГЛУ, 1996.
11. Перевод и межкультурная коммуникация. Коллективная монография / С.Г. Тер-Минасова, ред. - М.: Изд-во МГУ, 1998.
12. Проблемы теории и практики перевода: межвуз. сб. научн. тр. / ред. А.М. Каплуненко. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 1999.
13. Robinson D. Translator’s Turn. Boston, Oxford publ., 2003.
14. Куницына Е.Ю. Шекспир. Игра. Перевод. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2010.
15. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. - М.: Мысль, 1993.
Каплуненко Александр Михайлович, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет».
Kaplunenko Alexander Mikhailovich, doctor of philological sciences, professor, department of translation, translation studies and intercultural communication, Irkutsk State Linguistic University.
УДК 800
© Г.М. Костюшкина БИОКОГНИТИВНЫЙ МЕХАНИЗМ СЛОЖНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ
Статья посвящена проблеме концептуализации и категоризации опыта в языке. Применение нового, био-когнитивного подхода к материалу сложного высказывания позволяет по-новому интерпретировать его содержание с точки зрения системы говорящего субъекта.
Ключевые слова: адаптивная функция, концептуализация, категоризация, биокогнитивный механизм, высказывание.
G.M.Kostyushkina THE BIOCOGNITIVE MECHANISM OF COMPLEX PHRASE
The article deals with the problem of conceptualization and categorization of human experience in language. The use of the new bio-cognitive approach to the material permits to interpret its content from the point of view of the system of speaking subject.
Keywords: adaptation function, conceptualization, categorization, biocognitive mechanism, phrase.
Истинная наука не довольствуется установлением наблюдаемых формальных критериев, а стремится к точному истолкованию содержания. Это полностью относится и к науке о языке, поскольку
он определяется как сложнейшая система, обусловленная его функцией (адаптивной), и в то же время как деятельность по извлечению, сохранению и переработке информации с целью адаптации к окружающей среде и как продукт этой деятельности - информационно-бытийная среда человека [10: 156]. По мнению А. Жакоба, с того момента, как лингвистика обособляется в подлинную науку, диалог с философией получает особый смысл. Особой наукой лингвистика, по словам автора, становится именно потому, что она поставила своей задачей изучение соотношения языка, мышления и речи, а не только рассмотрение и описание чисто речевых структур [16]. Прежде чем служить инструментом сообщения мысли, язык является для человека отражением реального мира, позволяющим ему адаптироваться в нем.
В связи с этим основными задачами современной лингвистики, как в первую очередь теории речемыслительной деятельности, является не только моделирование ментального механизма понимания (восприятия) и производства речи, т.е. декодирования и кодирования речи, по Р. Якобсону [17], но и репрезентация структур языкового знания, участвующих в переработке мыслью получаемой человеком информации о реальном мире с целью его адаптации к окружающей среде. В этом отношении язык является не столько системой отражения объективной реальности, а сколько системой адаптации, складывающейся в процессе познавательной деятельности человека, орудием этого процесса и важнейшим способом формирования и представления знаний. Отсюда стремление установить сущность уже структурированного ментального содержания в его детерминирующей связи с языковыми структурами.
Эта связь определяет до-лингвистическое, концептуальное содержание мыслимого, предшествующее его лингвистической структурации в системе языка и проявляющееся в момент речи. Выявление до-лингвистического содержания мыслимого, его категоризация являются одной из основных проблем когнитивной лингвистики. Такая задача уже ставилась на повестку дня в разные эпохи, начиная с Аристотеля. Современная лингвистическая наука как никогда близка к ее разрешению, однако признать ее полностью решенной нельзя. До сих пор данная проблема остается загадкой, неким «черным ящиком».
Категориальные аспекты языка являются специфичными, однако тесно связанными с категориями мышления, которые находят свою нишу как в формальной логике, так и в философии, в первую очередь в теории познания. Построение языка происходит путем универсальных категориальных мыслительных операций абстрагирования, реализующихся через процессы обобщения, сравнения, отвлечения, тождества и т.д. Объектом лингвистики оказывается не только язык человека, но и сама человеческая мысль, поскольку она стоит за языком, созданным ею для своего собственного выражения. В лингвистике мысль изучает самою себя через язык, являясь одновременно наблюдаемым и наблюдающим. Наблюдение над языковой деятельностью должно приводить к видению ментальной основы языка. Только таким путем исследователь может прийти к действительно научному пониманию сущности языка. Через язык человек может приблизиться к тому, чтобы узнать, как происходит работа мысли.
Био-когнитивный подход в изучении языка позволяет по-новому объяснить языковые явления, категории и системы, в которых видны следы присутствия человека как биологической адаптивной системы. И в этой связи коммуникативная функция языка как первичная оказывается подчиненной его адаптивной и ориентирующей функциям.
Процесс становления человека параллельно с процессом освоения и осмысления им окружающей реальной действительности тесно связан с формированием материального субстрата результатов познания мира, прежде всего в формах языка, что приводит, в свою очередь, к проблеме означивания реалий этой действительности, а затем их категоризации при помощи соответствующих языковых знаков, в которых лингвистика на современном этапе развития находит следы человеческой концептуализации и вместе с ней категоризации прожитого опыта.
На языковых фактах остаются отпечатки когнитивной эволюции человека. Категории Пространства, будучи первичными в онтогенезе и в филогенезе естественных языков, и их восприятие в когнитивной деятельности человека являются источником и базой для формирования категориальных понятий Времени. Последние, в свою очередь, служат базой для формирования логических категорий, например, такой как Причинность в языке. Эти категории (Пространство, Время и Причинность) являются априорными. Последняя (Причинность) является вторичной абстракцией от прошлого опыта и в биологическом плане обладает определенной энергией, идущей от причины к следствию
[12]. Сказанное находит отклики в исследованиях лингвистов, психолингвистов, биологов, физиоло-
гов, философов. Так, И.П. Меркулов в своей работе «Когнитивные типы мышления» пришел к выводу о том, что филогенетически «первичное» архаическое мышление людей по своим когнитивноинформационным характеристикам является мышлением преимущественно образным, правополушарным. В качестве аргументации предлагаются эспериментальные данные, где при помощи методики электроэнцофалограммы исследовались языки народностей Южной Америки, Африки, Австралии, Крайнего Севера. По мнению автора, когнитивную эволюцию можно рассматривать как смену доминирующих когнитивных типов мышления [14], как постепенный многоэтапный переход от преимущественно образного, правополушарного мышления, связанного, на наш взгляд, с областью представления Пространства, к мышлению преимущественно знаково-символическому (логиковербальному), левополушарному, связанному большей частью с областью представления Времени, так же как развитие последнего в условиях современной научно-технической культуры и информационного общества.
В этом плане интересны исследования учеными некоторых малочисленных языков (например, языков народностей Австралии), где нет специальных лексических средств для выражения причинноследственных отношений («если», «из-за», «потому что» и т.л.) и некоторых других. Однако такие значения существуют и реализуются посредством других лексических единиц (в частности, обозначающих время «после» или пространство «от»). Существует и противоположная точка зрения, сводящаяся к тому, что в некоторых человеческих сообществах отсутствует абстрактное мышление, а мышление этих сообществ ученые иногда называют примитивным, как и их языки, с чем трудно согласиться. На примере языков народностей Австралии А.Вежбицкая показывает, что это не так. Автор приходит к выводу, что все люди обладают одинаковыми мыслительными возможностями [2].
Попробуем проследить процесс формирования сложного высказывания в системе говорящего [5; 6], который связан, в первую очередь, с проблемой выбора союзного средства. В основе выбора такого средства связи лежат различные модели знания субъекта речи об окружающей его действительности. Самим актом порождения сложного высказывания субъект речи устанавливает определенное отношение между фрагментами отраженного в его сознании образа действительности и суждениями об этом образе, репрезентируя тем самым возможности своего мышления, абстрагирующей деятельности мозга [6]. При этом, например, сочинительный союз является указанием для слушающего совершить мыслительную операцию сравнения. Это указание может иметь следующую форму: «сопоставь содержание первого компонента и содержание второго». Таким образом очерчивается интерпретационное пространство собеседника и облегчается работа по установлению или идентификации того отношения, которое имелось в виду говорящим при построении высказывания. Внутри рамок, скрытых в указании, союз образует тип поддержки при поиске взаимосвязи и ее осмыслении. Слушающий при помощи этого союза верифицирует отношение между фрагментами референциального мира, внешнего или внутреннего по отношению к субъекту речи, как оно было им установлено, по областям представления опыта (знаний). Это отношение между описываемыми ситуациями или элементами одной ситуации имел в своем внутреннем «логическом» пространстве говорящий субъект при построении высказывания [1: 89; 8]. Таким образом, выбор союза среди других возможных вариантов союзной связи находится в зависимости от различных типов когнитивных моделей знания.
В этой связи уместно привести разграничение знания на «объективное знание» у У. Матураны
[13], что соотносится с «когнитивной структурой первого порядка» А.В. Кравченко [10], и, следовательно, «субъективное знание» и «когнитивная структура второго порядка». Типология знания А.В. Кравченко имеет преимущество в том плане, что категориальное деление в лингвистике на субъективное и объективное весьма относительно и вряд ли в полной мере возможно.
В соответствии с отражаемыми в связях механизмами познания мы выделили два класса связей: связи, отражающие внеязыковую действительность (внешние связи), и связи, отражающие речемыслительную деятельность человека (внутренние связи). Лингвистическая соотнесенность с концептами различных смысловых отношений, возникающих в высказывании и тексте, должна анализироваться, основываясь на четком разграничении, проводимом в философии и теории науки отношений реального мира (феноменологических отношений) и отношений между суждениями говорящего (логико-прагматических). Отношения между компонентами сложного предложения могут коррелировать с отношениями и связями, существующими в реальной действительности, либо со связями и отношениями, детерминированными социокультурными и коммуникативно-прагматическими факторами.
Согласно типам когнитивных моделей знания, фиксирующим тот или иной способ отражения знаний о реальной действительности в языке, выделяются две сферы употребления союза в сложном предложении: при выражении отношений между явлениями реального мира (Поезд ушел, и перрон пуст) и при выражении суждений говорящего (Думаю, что он пришел, и нам пора уходить), так называемое Г.П.Грайсом «значение говорящего» [4], которое не оценивается с точки зрения условий истинности или ложности. Тем не менее и в первом, и во втором случае употребление союза (сочинительного, подчинительного) носит субъективный характер, его выбор детерминирован речемыслительной деятельностью говорящего субъекта, которая является сложнейшим речетворческим механизмом, зависящим от целого ряда лингвистических и экстралингвистических факторов.
В связи с этим пространственно-временная суть реальной действительности, отображаемая в когнитивных структурах первого порядка, находит свое выражение в языковых единицах и категориях, которые распределяются, на наш взгляд, по трем областям представления знаний: Пространство, Время, Пространство-Время. Когнитивные структуры второго порядка коррелируют с четвертой областью представления знаний - областью Причинности.
Материал различных языков при изучении языковых категорий и систем позволяет выделить 4 области представления знаний: 1) Пространство, 2) Время, 3) контаминированную область представления знаний Пространство-Время, 4) Причинность [18]. Вышеназванные области представления знаний и их взаимодействие в сознании человека говорящего (думающего) можно изобразить в виде следующей схемы.
ПРОСТРАНСТВО
ВРЕМЯ
ЧЕЛОВЕК
Причинность
ВРЕМЯ
ПРОСТРАНСТВО
Стрелки, направленные от Человека и к Человеку, показывают, что категории Пространства и Времени находят свою концептуализацию и категоризацию в языке Человека. Взаимодействуя в сознании Человека через их вторичное осмысление, данные области представления знаний и опыта Человека интериоризуются в области логического, в ментальной сфере человека, с одной стороны; с другой, - проходя через Человека, эти связи с геологическим развитием земли и человеческой цивилизации переходят из биосферы в «ноосферу» Тейяра де Шардена и В.И. Вернадского [3; 15]. Только Человеку подвластно проводить причинно-следственные (каузальные) связи между фактами и событиями пространственно-временной сути (реальности), что находит свое отражение в естественном языке.
Пространственно-временное существование языкового сознания в его взаимодействии со средой детерминирует пространственно-временное представление мира в формах и категориях языка, что соотносится с ментальной категоризацией (структурацией) первого порядка, определяющей выбор соответствующего союза в сложном предложении-высказывании. Подобная категоризация репрезентирует в высказывании внешние связи организма (сознания) со средой (Поезд ушел, и перрон пуст).
Однако для интенционального вовлечения «организма» в «среду его обитания» этого оказывается недостаточно, необходим некий каузальный фактор для сохранения равновесия биологической сис-
темы «организм - ниша». В таком случае возникает необходимость в выборе такого средства связи, который бы отвечал определенной эмоционально-оценочной и логико-прагматической интенцио-нальности высказывания, что соответствовало бы отображению внутренних связей организма со средой (нишей), в роли которой, на наш взгляд, вполне может выступать и второй (третий и т.д.) организм. Так, в нашем примере Думаю, что он пришел, поэтому нам пора уходить мы имеем логикопрагматическую интенциональность определенного решения (ухода), единственно правильного в данной ситуации для обеспечения равновесия системы «организм - среда (ниша)», в результате сопоставления двух суждений. В таком случае имеет место категоризация (структурация) второго порядка, т.е. репрезентация отношений и связей между двумя и более уже актуализированными (кате-горизированными) суждениями говорящего индивида (организма) с целью его адаптации к среде (или другому организму), что и определяет его всякий раз конкретную (субъективную) интенциональ-ность.
Пространственно-временное представление мира симметрично коррелирует с диадой «знак -предмет», имеющей, по всей видимости, статический материальный характер, а область Причинности - с диадой «мысль - знак», носящей динамический характер, в новой семиотике А.В.Кравченко [11].
Таким образом, категориальный механизм мышления человека может быть восстановлен (смоделирован) через его язык, и в этом плане сам механизм категоризации в языке и мышлении идентичен. Языковые категории, как и категории ментального порядка, не могут носить абсолютно объективный характер, они субъективны, поскольку их «творцом» и «архитектором» является вполне конкретный человек (тип) - «субъект говорящий и думающий».
Литература
1. Бейтс Е. Интенции, конвенции и символы // Психолингвистика. - М.: Прогресс, 1984. - С. 50 - 102.
2. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. - М.: Языки Славянской Культуры, 2001. - 287 с.
3. Вернадский В.И. Несколько слов о ноосфере // Из архива В.И.Вернадского (1944) - http://vernadsky.lib.ru
4. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. - С. 217-238.
5. Костюшкина Г.М. Типология придаточных предложений в пространственно-временном представлении (на материале французского языка) // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1991. -№6. - С. 92 - 97.
6. Костюшкина Г.М. Систематика сложноподчиненного предложения во французском языке. - Красноярск: Изд-во КГУ, 1991. - 152 с.
7. Костюшкина Г.М. Язык. Мышление. Реальность // Материалы V Регионального научного семинара по проблемам систематики языка и речевой деятельности. Иркутск 16 - 18 октября 2002 г. / Г.М. Костюшкина, И.Н. Кукушкина. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2002. - С. 85-95.
8. Костюшкина Г.М. Концептуальный механизм высказывания / Г.М. Костюшкина [и др.]. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2003. - 396 с.
9. Костюшкина Г.М. Когнитивная лингвистика и психомеханика языка // Studia Linguistica Cognitiva. Вып.1. Язык и познание. Методологические проблемы и перспективы. - М.: Гнозис, 2006. - С. 222 - 239.
10. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. - Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001. - 261 с.
11. Кравченко А.В. Что такое коммуникация? (Очерк биокогнитивной философии языка) // Прямая и непрямая коммуникация: cборник научных статей. - Саратов: Изд-во государственного научно-учебного центра «Колледж», 2003. - С.27 - 39.
12. Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии. - М.: Языки русской культуры, 1996. -С. 281 - 297.
13. Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. - М.: Прогресс, 1996. - С. 95 - 142.
14. Меркулов И.П. Когнитивные типы мышления//Эволюция. Язык. Познание (Когнитивная эволюция. Развитие научного знания. Эволюция мышления). - М.: Языки русской культуры, 2000. - С.70-83.
15. Шарден Тейяр де. Феномен человека. Преджизнь. Жизнь. Мысль. Сверхжизнь. - М.: Наука, 1987.
16. Jacob A. Introduction a la philosophie du langage. - Paris: Gallimard, 1976. - 296 р.
17. Jacobson R. Essais de linguistique generale. - Paris : Les editions de Minuit, 1963. - P. 176-196.
18. Kostiouchkina G. Typologie spatio-temporelle des phrases a subordination // La psychomecanique aujourd'hui. -Paris: Honore Champion Editeur, 2001. - Р. 315-321.
Костюшкина Галина Максимовна, доктор филологических наук, профессор Иркутского государственного лингвистического университета, 664022, г. Иркутск, E-mail: kostushkina@mail.ru.
Kostyushkina Galina Maximovna, doctor of philological sciences, professor, Irkutsk State Linguistic University (department of foreign languages, international faculty), Irkutsk, e-mail: kostushkina@mail.ru
УДК 800 © Г.М. Костюшкина
ТЕОРИЯ ДИСКУРСА ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
В статье рассматривается проблематика теории дискурса во французской лингвистике. Выявляются основные дифференциальные признаки дискурса, такие как когерентность, когезия, тема-тичность, информативность, интенциональность и др.
Ключевые слова: дискурс, текст, значение, тематичность, адекватность, интенциональность, когезия, когерентность.
G.M. Kostyushkina THE THEORY OF DISCOURSE IN THE FRENCH LINGUISTICS
The article deals with the problems of discourse theory in the French linguistics. The main differential discourse characteristics such as cohesion, coherence, topicality, informativeness, intentionality and other ones are revealed.
Keywords: discourse, text, meaning, topicality, adequacy, intentionality, cohesion, coherence.
Во второй половине ХХ века в синтаксисе возникло новое направление, у истоков которого были как собственно структурализм, так и генеративная грамматика, нацеленные на анализ дискурса. Задачей данного направления стало установление типологии дискурсов, что имеет определенные корреляции с грамматикой текста (грамматикой дискурса), в основе которой лежит гипотеза о единице более высокого уровня, чем предложение (фраза) - дискурс, который аналогично фразе должен иметь свою собственную внутреннюю организацию, свой синтаксис и различие между дискурсивной компетенцией и дискурсивной реализацией (competence discursive/performance discursive) по аналогии с хомскианским разграничением компетенции и реализации (подробнее см. [1]).
Синтаксис дискурса связан с его основной категорией - когерентностью, которая значит для этого направления примерно то же самое, что грамматичность для фразы. Кроме того, в анализе дискурса исследуются такие категории, как дискурсивная память, дискурсивная анафора, референты дискурса и др., что позволяет рассматривать дискурс как один из объектов изучения в когнитивной лингвистике.
Анализ дискурса сталкивается с основной его проблемой - интерпретацией дискурсов, где обнаруживаются две особенности: (а) наличие межфразовой анафоры свидетельствует о том, что некоторые элементы во фразе не могут быть интерпретированы в ее рамках, а их смысл может быть выявлен лишь на уровне дискурса (Fred a bu du vin. Il est soul); (б) интерпретация дискурса не ограничивается суммой интерпретаций составляющих его фраз.
Когерентность выступает категорией, формирующей дискурс. Последовательность из фраз признается когерентной, если их организация подчиняется дискурсивным правилам. Так, М. Шароль [2] предложил 4 мета-правила когерентности, отвечающие правильному построению (когерентности) дискурсов: (1) правило повторения (meta-regle de repetition), касающееся прономинализаций и дискурсивной анафоры, пресуппозиционных знаков, инферентных реприз, обеспечивающих тематическое развертывание дискурса; (2) правило прогрессии (meta-regle de progression), состоящее в постоянно обновляющейся семантической информации; (3) правило непротиворечия (meta-regle de noncontradiction), состоящее в невозможности введения семантического элемента, противоречащего содержанию дискурса; (4) правило связи (meta-regle de relation), состоящее в связности обозначаемых фактов репрезентируемого мира.
В. Комбет [3], различая на уровне дискурса дискурсивную компетенцию и реализацию, предполагает, что дискурс, как и фраза, должен иметь поверхностную структуру (structure de surface) и глубинную структуру (structure profonde). Последняя тесно связана с тематизацией дискурса, где важ-
