CC BY
22ЕЛЕНА РОМУЛОВНА СУХАРЕВА,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского, трудового и финансового права ФГКОУ ВПО «Воронежский институт МВД России»
КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
ОБ УЗУФРУКТЕ
Посвящается проблеме определения сущности узуфрукта. Анализируется современный аспект данной проблемы с точки зрения Концепции развития гражданского законодательства. Рассматриваются основные признаки данного права и определены отдельные направления совершенствования законодательства об узуфрукте.
Ключевые слова: римское право, сервитут, узуфрукт, хабитацио, суперфиций, эмфитевзис, общий и социальный узуфрукт.
E.R. Sukhareva, PhD (Law), Assistant Professor, Department of Civil, Labour and Financial Law Russia MI Voronezh University; e-mail elenasuh65@mail.ru, tel.: 8 (8473) 262-32-38.
The Concept of developing the civil legislation on usufruct.
The problem of defining the essence of usufruct is covered. The current aspect of this problem from the point of view of the Concept of developing the civil legislation is analyzed. Dominant features of this right are viewed, some trends of perfecting usufruct are defined.
Key words: Roman law, servitude, usufruct, habitatio, superficies, emphyteusis, common and social usufruct.
Современное понимание концепции вещных прав представляет собой историческое развитие тех основополагающих моментов, которые получили свое законодательное оформление в римском праве. Вместе с тем, история появления современного жилищного узуфрукта сопряжена с длительным процессом развития цивилистической мысли и множеством научных взглядов. Сегодня правовая природа жилищного узуфрукта отнесена к числу, по сути, самостоятельных вещных прав, правда, лишь в рамках узуфрукта. Обращаясь к истории возникновения данного правового явления, следует помнить, что само «рождение» термина «вещное право» представляет достаточно сложный процесс, происходящий на протяжении многих столетий, который по-разному оценивался в истории ци-вилистической мысли.
Оценка вещных прав в научном мире, бесспорно, представляет собой субъективное восприятие тех источников, которые стали доступными для исследования ученых. Поэтому наше видение данной правовой категории во многом опирается на уже ставшие традиционными в литературе взгляды на разграничение вещных прав. В частности, принято считать, что понятие вещных прав пришло из римского частного права, в котором ограниченные по своему со-
держанию вещные права на чужие вещи (jura in re aliena) якобы противопоставлялись наиболее широкому по содержанию праву собственности. Вместе с тем, как отмечал С.А. Муромцев, в этом взгляде отразилась давно ставшая в цивилистике традиционной «наклонность освящать идеи и явления современного происхождения покровом векового авторитета римского права»1. По мнению ученого, в действительности дошедшие до нас источники римского частного права не содержали и не могли содержать такого обобщенного, абстрактного понятия, как «вещное право» или «ограниченные вещные права», ибо римской юриспруденции было «почти совершенно чуждо распределение материала на основании общих понятий и принципов, составляющее характеристическое свойство догматической классификации»2.
В продолжение данного подхода Д.Д. Гримм подчеркивал, что древнее римское право вообще «не знало противоположения между правом собственности и ограниченными вещными и личными правами на чужие вещи. Всякое отношение к вещи мыслилось как разновидность единого права - права собственности»3.
Обращаясь к позиции С.А. Муромцева, можно отметить, что сервитутное право изначально вовсе не было «правом в чужой вещи» (которым
оно стало лишь в императорский период), а считалось «как бы правом на свою вещь, которой пользовались только совместно с собственником служащего имения»; в силу этого юридическое положение (природа) сервитутного права «первоначально во всем сходно с юридическим положением собственности»4. Точно так же супер-фиций (superficies) и эмфитевзис (emphyteusis), обычно рассматриваемые в качестве классических разновидностей известных римскому праву вещных прав, появились в этом качестве лишь в конце императорского периода на базе долгосрочной аренды земли, т.е. чисто обязательственных отношений.
Как отмечается в литературе, хозяйственные потребности привели к выработке сначала сервитутов, а затем и узуфрукта с его известными разновидностями - usus и habitatio. К этой же группе имущественных прав исследователи обычно относят и появившиеся значительно позднее суперфиций и эмфитевзис, а также залоговое право (в формах pignus и hypotheca). Но даже в Дигестах Юстиниана, по сути, завершивших развитие римского частного права, все эти конкретные институты не рассматривались в качестве разновидностей некой единой категории «прав на чужие вещи» или «ограниченных вещных прав»5.
Содержание римского частного права составляли достаточно казуистичные правила, созданные на основе анализа различных конкретных ситуаций, причем зачастую в разное время разными лицами, и потому нередко противоречившие друг другу. Их обобщение, как известно, начали лишь глоссаторы и, главным образом, постглоссаторы. Его завершили германские ученые-цивилисты в конце XVIII - начале XIX в., создав на основе обобщения и систематизации римских источников пандектное учение, которое с тех пор обычно и рассматривается как «римское частное право».
Категория вещных прав в их современном понимании появилась в континентальном европейском праве в начале XIX в. в рамках созданного германскими юристами пандектного учения, составившего основу «римского частного права». В результате решения названной проблемы пан-дектным правом появились категории ограниченных вещных прав. К нему пандектистами были отнесены различные права на земельную недвижимость, осуществляемые управомоченными лицами непосредственно, без каких-либо действий со стороны обязанных лиц: сервитуты, узуфрукт, эмфитевзис и суперфиций (составившие группу вещных «прав пользования» чужими вещами, а также залог как право при определенных услови-
ях продать чужую, в том числе недвижимую, вещь (отнесенный поэтому к группе «прав реализации» чужой вещи)). Затем к ним добавились «права приобретения» чужой вещи (Erwerbsrechte), например «право присвоения» результатов охоты при осуществлении «охотничьего сервитута» и преимущественное право покупки недвижимости (земельного участка), в том числе при установлении долевой собственности на соответствующий объект.
Итак, основным достижением пандектистов явилось признание категории вещных «прав пользования» чужими вещами и определение его основных разновидностей. Однако относительно определения соотношения сервитута, узуфрукта и интересующего нас хабитацио (права на личное пользование жилищем) в литературе встречаются различные взляды.
Отчасти право пользования (usus) и право на личное пользование жилищем (habitatio), как уже отмечалось нами, рассматривались в качестве разновидностей узуфрукта. По мнению же Д.В. Дождева, И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского, хабитацио, узуфрукт и узус выступали разновидностью личных сервитутов6. Как отмечают И.Б. Новицкий и И.С. Перетерский, древнее римское право знало лишь земельные сервитуты. С развитием городов Рима возникли городские сервитуты, применявшиеся в отношении застроенных участков, - Servitutes urbanorum. И те и другие сервитуты принимали в городах довольно разнообразные формы. И лишь значительно позднее возникла новая группа личных сервитутов (servitutes personarum). Вначале к ним применялись старые названия владения и собственности - usufructus, usus, которые затем стали уже техническими терминами. Понятие «сервитуты» было перенесено на личные сервитуты лишь в позднеклассическое время7.
Официально существование личных сервитутов было признано в рамках юстиниановской компиляции8, что касается также и их разграничения на узуфрукт (usufructus), узус (usus), хабитацио (habitatio) и право пользования чужими рабами и животными (operae servorum vel animalium)9.
Как отмечает Д.В. Дождев, в отличие от собственности специальное вещное право имело своим предметом не вещь как таковую, а ее отдельную хозяйственную функцию10. Как представляется, это и предопределило ограниченное содержание вещных «прав пользования» чужими вещами. Не случайно в рамках римско-правовой концепции вещных прав сервитут рассматривался только как право пользования чужой вещью, которое устанавливалось или для создания определенных выгод при эксплуатации чужого
земельного участка, или в пользу определенных лиц11. Последнее целевое предназначение личных сервитутов имело место в случае проживания в чужом доме в силу различных правовых оснований (ИаЬйайо).
Современная Концепция развития гражданского законодательства несколько иначе подходит к разграничению иных вещных прав, проводя четкую границу, во-первых, между сервитутами и узуфруктом и, во-вторых, не выделяя такой разновидности иных вещных прав, как хабитацио (ИаЬйайо), что вполне объяснимо с философской точки зрения12.
В частности, оценивая данную правовую ситуацию, следует обратиться к основам философского понимания развития того или иного явления. Так, с течением времени многие научные взгляды претерпевают изменения с учетом потребностей времени и особенностей экономического развития общества. Однако все в обществе, включая и правовые явления, рано или поздно повторяется, но на качественно ином уровне.
Направленность развития определяется диалектическим единством двух противоположных тенденций - поступательности и повторяемости. Взаимосвязь этих тенденций в восходящем развитии выражает действие закона отрицания отрицания. Развитие в целом поступательно, ибо старое, хотя и может затормозить развитие, не в состоянии остановить его. При этом развитие идет не по прямой линии, поскольку имеет место относительная, неполная повторяемость. Как отмечается в литературе, она состоит в том, что на определенном этапе развития воспроизводятся некоторые черты и свойства старого, исходного этапа. При этом повторение не есть полный возврат к старому, потому что оно воспроизводит лишь некоторые черты старого и происходит на более высоком уровне развития, на новой основе.
Вследствие того, что такие повторения есть в развитии, оно представляет собой сочетание двух противоположных тенденций - поступательного движения вперед и неполной повторяемости старого на определенных этапах. При этом ведущим является поступательное движение вперед. Развитие, сочетающее такие тенденции, происходит как бы по спирали13.
Именно поэтому, чтобы проанализировать специфику правового регулирования жилищного узуфрукта в современном понимании его законодателем и сформированной научной концепцией, следует сравнить такие правовые явления, как право на личное пользование жилищем (ИаЬйайо) и современное представление
об узуфрукте и его разновидности - социальном узуфрукте.
Полагаем, что интерес представляет определение перспектив правового регулирования содержания правомочий обладателя данного права с учетом его исторически сложившихся признаков, претерпевших существенную рецепцию в рамках современной концепции развития вещных прав.
Итак, право на личное пользование жилищем (ИаЬйайо) носило строго персональный характер и являлось разновидностью права пользования. Следствием тому явилась невозможность передачи жилья другим лицам, включая невозможность подселения. Исключение было сделано лишь в отношении ближайших родственников, в частности супругов. Право на проживание было срочным или пожизненным, без права безвозмездной уступки другому лицу. Оно не прекращалось ни в результате умаления правоспособности, ни из-за длительного неиспользования. И только при Юстиниане в отдельных случаях, в частности с легатарием, получившим право на жилище, в содержании данного права появилась такая распорядительная возможность, как сдача в аренду за плату жилого помещения14. Это позволило современным ученым трактовать данное право (ИаЬНаНо) в качестве самостоятельного вещного15. Таким образом, можно утверждать, что узуфрукт и права на личное пользование жилищем (ИаЬйайо) рассматривались в качестве самостоятельных прав.
Русское сервитутное право пожизненного жительства в доме (имении), предоставляемое определенному лицу в рамках личного сервитута, имело много схожих черт с римской хабитацией. Пожизненное жительство устанавливалось, например, в случае продажи дома с сохранением за продавцом права проживания во флигеле до конца своей жизни или указания в завещании права пожизненного проживания в имении, которое завещано одному лицу16. В целом в дореволюционном праве ИаЬйайо не получило своего законодательного оформления. Гражданское право до революции среди разделов Свода законов гражданских не содержало даже названия «Вещное право», а главным, центральным, понятием было «право собственности», которое подразделялось на полное и неполное17.
Действующее законодательство не содержит такого понятия, как узуфрукт, и соответственно не содержит его определения. Отдельные права, близкие по своему содержанию к узуфрукту, например права членов семьи собственника, права отказополучателя и некоторые другие, в законодательстве по содержанию не раскрыты,
вид вещного права не определен, что порождает возникновение правовых суррогатов - понятий, которые сегодня не могут быть отнесены ни к категории вещных, ни к категории обязательственных. Это приводит к формированию противоречивой правоприменительной практики, что существенно сужает уровень защиты участников гражданских правоотношений. По мнению авторов Концепции развития гражданского законодательства, возникла потребность введения в законодательство вещного права, по своему содержанию близкого к узуфрукту, носящему строго выраженный личный характер18 (далее - Концепция).
Современный узуфрукт рассматривается как личное пользовладение, отличное от сервитута, где правомочие владения отсутствует. Его разновидностью, судя по всему, и должен являться жилищный узуфрукт.
Современная Концепция позволяет выявить некоторую преемственность в правовом регулировании современного жилищного узуфрукта, прообразом которого служило такое право, как хабитацио (право на личное пользование жилищем). Так, сохранен его строго личный характер, неотчуждаемость и непередаваемость, его срочность либо пожизненность. Вместе с тем, современное содержание данного права видится авторам Концепции как более объемное. Например, в отличие от римского права обладатель современного жилищного узуфрукта может получить право на извлечение выгод из вещи, возможность его изменения с согласия собственника. Сохраняется узуфрукт и при смене собственника, свобода распоряжения которого не имеет ограничений. В отношении узуфруктуария может действовать погасительная давность от года до трех лет, когда неиспользование вещи может влечь прекращение узуфрукта. Таким образом и проявляется развитие по спирали.
Анализ Концепции позволяет констатировать гражданско-правовую природу узуфрукта, так как согласно Концепции основанием его возникновения является гражданско-правовая сделка, совершаемая как на возмездной, так и на безвозмездной основе исключительно в письменной форме. К числу таких сделок в качестве наиболее типичных отнесены: завещательный отказ, пожизненное содержание с иждивением при сохранении проживания, брачный договор и договор на приватизацию жилого помещения при отказе нанимателя от приобретения права собственности. Хотя основанием возникновения узуфрукта может стать и решение суда.
С учетом признаков узуфрукта, изложенных в Концепции, можно дать его определение. Так,
узуфрукт - это неотчуждаемое и непередаваемое право лица на владение и пользование вещью, установленное договором или решением суда, согласно которому узуфруктуарий возмездно или безвозмездно осуществляет свои правомочия, извлекает выгоды от использования вещи и несет издержки по ее содержанию в течение определенного срока или пожизненно, сохраняя данное право при смене собственника.
Говоря о совершенствовании правового регулирования жилищного узуфрукта, в первую очередь можно отметить то, что согласно современной Концепции узуфрукт в отношении недвижимых вещей возникает и прекращается в момент государственной регистрации, что с неизбежностью приведет к внесению изменений в п. 1 ст. 131 Гражданского кодекса РФ19 (далее -ГК РФ), а также ст. 4 ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»20 в части обязательности регистрации жилищного узуфрукта.
Вместе с тем, правовая природа современного жилищного узуфрукта нуждается в более глубоком анализе. Так, в Концепции выделяется общий и социальный (семейный) узуфрукт, а к числу наиболее типичных случаев установления узуфрукта отнесены завещательный отказ, пожизненное содержание с иждивением при сохранении права проживания, брачный договор, договор приватизации жилого помещения при отказе нанимателя от приобретения права собственности. Полагаем, что именно эти основания должны влечь за собой возникновение общего жилищного узуфрукта. Однако согласно Концепции основанием возникновения жилищного узуфрукта может стать иной договор, закон и судебное решение.
Выделяют авторы Концепции и совокупность обязательных признаков социального (семейного) узуфрукта (в том числе и жилищного): семейные отношения, наличие обязанностей собственника по содержанию этих лиц, совместное проживание с собственником жилого помещения, отсутствие в собственности этих лиц или на ином праве жилых помещений. При этом выделяются основания возникновения социального (семейного) узуфрукта (в том числе и жилищного): волеизъявление собственника или судебное решение, которое возможно, на наш взгляд, только в отношении лиц, круг которых определен законом. К их числу авторы Концепции относят супругов, несовершеннолетних детей, престарелых родителей, нетрудоспособных иждивенцев и т.д.
С этих позиций постараемся взглянуть на действующее законодательство.
На наш взгляд, общие правила о жилищном
узуфрукте следует включить в раздел ГК РФ «Вещные права», а положения о социальном (семейном) узуфрукте раскрыть в ст. 31 Жилищного кодекса РФ21, включив в ГК РФ отсылочную норму.
Основаниями возникновения общего узуфрукта должны стать исключительно договор или иная гражданско-правовая сделка (завещательный отказ, договор ренты с условием пожизненного содержания с иждивением при сохранении права проживания, брачный договор, договор приватизации жилого помещения при отказе нанимателя от приобретения права собственности и т.п.). А вот ст. 31 Жилищного кодекса РФ нуждается в серьезной редакции.
Думается, что в п. 1 ст. 31 Жилищного кодекса РФ все вышеназванные признаки социального (семейного) жилищного узуфрукта должны, бесспорно, касаться лишь нетрудоспособных супругов (супруги в период беременности и в течение трех лет со дня рождения ребенка), несовершеннолетних детей, нетрудоспособных родителей. Это и будет социальный (семейный) жилищный узуфрукт в силу закона. Все иные лица при соблюдении обязательных признаков должны приобретать статус социального узуфруктуария лишь в исключительных случаях по решению суда, что также следует отразить в ст. 31 Жилищного кодекса РФ.
Трудно согласиться с авторами Концепции по следующим моментам. На наш взгляд, волеизъявление собственника не должно быть основанием возникновения социального (семейного) жилищного узуфрукта, так как, по сути, исчерпан круг лиц, которых собственник жилого помещения обязан содержать. Допустить договорные начала в данной ситуации было бы возможным при условии отказа авторов Концепции от совокупности обязательных признаков социального (семейного) узуфрукта, исключив, в частности, такой признак, как наличие обязанностей собственника по содержанию этих лиц. Кстати, это соответствует идее авторов Концепции относительно прекращения социального узуфрукта у несовершеннолетних в случае возникновения у них гражданской дееспособности.
Полагаем, что данная проблема весьма многогранна и требует своего дальнейшего серьезного научного исследования. В рамках же данной
статьи автор обратила внимание лишь на некоторые проблемы нового для нашего законодательства явления - жилищного узуфрукта.
1 Муромцев С.А. Очерки общей теории гражданского права // Избранные труды по римскому и гражданскому праву. - М.: Статут, 2004. С. 234.
2 Там же. С. 234.
3 Гримм Д. Проблема вещных и личных прав в древнеримском праве // Вестник гражданского права. 2007. № 3. С. 40.
4 Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. -М.: Статут, 2003. С. 340.
5 Вещные права на землю в избранных фрагментах из Дигеста Юстиниана / Пер. с лат.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. -М., 2006. С. 57.
6 Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для юридических вузов и факультетов. 2-е изд., изм. и доп. - М.: НОРМА, 2000. С. 280; Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. - М.: Новый Юрист, 1998. С. 124.
7 Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. С. 125.
8 Дождев Д.В. Указ. соч. С. 281.
9 Актуальные проблемы гражданского права: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. Н.М. Коршунова, Ю.Н. Андреева, Н.Д. Эриашвили. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2010. С. 380.
10 Дождев Д.В. Указ. соч. С. 283.
11 Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. С. 128.
12 Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 4.
13 Даниленко Д.И., Сюсюкалов Б.И., Гальдяев П.К. Марксистско-ленинская философия: Учеб. пособие для слушателей высших партийных школ. - М.: Мысль, 1965. С. 165.
14 Дождев Д.В. Указ. соч. С. 290.
15 Там же. С. 135, 295.
16 Актуальные проблемы гражданского права: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». С. 383.
17 Щенникова Л.В. Вещное право: Учеб. пособие. - М.: Юристъ, 2006. С. 156.
18 Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации: проект рекомендован Президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол от 11 марта 2009 г. № 2) // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2009. № 4.
19 Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» (в ред. от 06.04.2011 г.) // Собрание законодательства РФ. 2009. № 52 (ч. 1). Ст. 6.
20 Федеральный закон от 21 июля 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (в ред. от 19.07.2011 г.) // Собрание законодательства РФ. 1997. № 30. Ст. 3594.
21 Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 188-ФЗ «Жилищный кодекс Российской Федерации» (в ред. от 18.07.2011 г.) // Собрание законодательства РФ. 2005. № 1 (Ч. 1). Ст. 14.
