CC BY
324
Е. Р. Сухарева,
кандидат юридических наук, доцент
УЗУФРУКТ В РОССИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕГО ПРАВОВОГО
РЕГУЛИРОВАНИИЯ
USUFRUCTUS IN RUSSIA AND IMPROVEMENT OF IT’S LEGAL REGULATION
Данная статья посвящена проблеме определения сущности узуфрукта. В работе анализируется современный аспект данной проблемы с точки зрения Концепции развития гражданского законодательства. Рассматриваются основные признаки данного права и определены отдельные направления совершенствования законодательства об узуфрукте.
This article is dedicated to the problem of determination of the essence of usufructus. Modern aspect of this problem is analysed from new position of Conception of development civil legislation. Main signs and characteristics of this right are сonsidered and determined some direction of improvemet legal regulation about usufructus.
Современное понимание концепции вещных прав представляет собой историческое развитие тех основополагающих положений, которые получили своё законодательное оформление в римском праве. Вместе с тем история появления современного жилищного узуфрукта сопряжена с длительным процессом развития цивилисти -ческой мысли и множеством научных взглядов. Сегодня правовая природа жилищного узуфрукта отнесена к числу, по сути, самостоятельных вещных прав, правда, лишь в рамках узуфрукта. Обращаясь к истории появления данного правового явления, следует помнить, что само рождение термина «вещное право» представляет собой достаточно сложный процесс, происходящий на протяжении многих столетий, который по-разному оценивался в истории цивилистической мысли.
Оценка вещных прав в научном мире, бесспорно, представляет собой субъективное восприятие тех источников, которые стали доступными для исследования ученых. Поэтому наше видение данной правовой категории во многом опирается на уже ставшие традиционными в литературе взгляды на разграничение вещных прав. В частности, принято считать, что понятие вещных прав пришло из римского частного права, в котором ограниченные по своему содержанию вещные права на чужие вещи (jura in re aliena) якобы противопоставлялись наиболее широкому по содержанию праву собственности. Вместе с тем, как отмечал С.А. Муромцев, в этом взгляде отразилась давно ставшая в цивилистике традиционной «наклонность освящать идеи и явления современного происхождения покровом векового авторитета римского права» [1]. По мнению ученого, в действительности дошедшие до нас источники римского частного права не содержали и не могли содержать такого обобщенного, абстрактного понятия, как «вещное право» или «ограниченные вещные права», ибо, по мнению ученого, римской юриспруденции было «почти совершенно чуждо распределение материала на основании общих понятий и принципов, состав-
ляющее характеристическое свойство догматической классификации» [1] .
В продолжение данного подхода Д. Д. Гримм подчеркивал, что древнее римское право вообще не знало противоположения между правом собственности и ограниченными вещными и лич-ными правами на чужие вещи. Всякое отноше -ние к вещи, как отмечал автор, мыслилось как разновидность единого права — права собствен -ности [2] .
Обращаясь к позиции С.А. Муромцева, можно отметить, что сервитутное право изначально вовсе не было «правом в чужой вещи» (которым оно стало лишь в императорский период), а счи -талось «как бы правом на свою вещь, которой пользовались только совместно с собственником служащего имения»; в силу этого юридическое положение (природа) сервитутного права «первоначально во всем сходно с юридическим положением собственности» [3]. Точно так же су-перфиций (superficies) и эмфитевзис (emphyteusis), также обычно рассматриваемые в качестве классических разновидностей известных римскому праву вещных прав, появились в этом качестве лишь в конце императорского периода на базе долгосрочной аренды земли, т.е. чисто обязательственных отношений.
Как отмечается в литературе, хозяйственные потребности привели к выработке сначала сервитутов , а затем и узуфрукта с его известными разновидностями — usus и habitation. К этой же группе имущественных прав исследователи обычно относят и появившиеся значительно позднее суперфиций и эмфитевзис, а также зало -говое право (в формах pignus и hypotheca). Но даже в Дигестах Юстиниана, по сути, завершив -ших развитие римского частного права, все эти конкретные институты не рассматривались в качестве разновидностей некой единой катего-рии «прав на чужие веши» или «ограниченных вещных прав» [4] .
Содержание римского частного права составляли достаточно казуистичные правила, созданные на основе анализа различных конкретных ситуаций, причем зачастую в разное время разными лицами, и потому нередко противоречившие друг другу. Их обобщение, как известно, начали лишь глоссаторы и, главным образом, постглоссаторы. Его завершили германские ученые-цивилисты в конце XVIII — начале XIX в., создав на основе обобщения и систематизации римских источников пандектное учение, которое с тех пор обычно и рассматривается как «римское частное право.
Категория вещных прав в их современном понимании появилась в континентальном европейском праве в начале XIX в. в рамках созданного германскими юристами пандектного учения, составившего основу «римского частного права». Результатом решения названной проблемы пандект-ным правом и стало появление категории ограниченных вещных прав. К нему пандектистами были отнесены различные права на земельную недвижимость, осуществляемые управомоченными лицами непосредственно, без каких-либо действий со стороны обязанных лиц: сервитуты, узуфрукт, эмфитевзис и суперфиций (составившие группу вещных «прав пользования» чужими вещами, а также залог как право при определенных условиях продать чужую, в том числе недвижимую, вещь (отнесенный поэтому к группе «прав реализации) чужой вещи). Затем к ним добавились «права приобретения) чужой вещи (Erwerbsrechte), например «право присвоения) результатов охоты при осуществлении «охотничьего сервитута» и преимущественное право покупки недвижимости (земельного участка), в том числе при установлении долевой собственности на соответствующий объект.
Итак, основным достижением пандектистов явилось признание категории вещных «прав пользования» чужими вещами и определения его основных разновидностей. Однако относительно определения соотношения сервитута, узуфрукта и интересующего нас хабитацио (права на лич -ное пользование жилищем) в литературе встречаются различные взляды.
Отчасти право пользования (usus) и права на личное пользование жилищем (habitation), как уже отмечалось нами, рассматривались в качестве разновидностей узуфрукта. По мнению же Д.В. Дождева, И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского, хабитацио, узуфрукт и usus являлись разновидностью личных сервитутов [5, б], которые появились значительно позднее. Как отмечают И.Б. Новицкий и И. С. Перетерский, древнее римское право знало лишь земельные сервитуты. И лишь позднее с развитием городов Рима возникли городские сервитуты, применявшиеся в отношении застроенных участков - servitutes urbanorum. И те, и другие сервитуты принимали в городах довольно разнообразные формы. И лишь значительно позд -нее, возникла новая группа личных сервитутов (servitutes personarum). Вначале к ним применялись старые названия владения и собственности -
usufructus, usus, которые затем стали уже техническими терминами. Выражение «сервитуты» было перенесено на личные сервитуты лишь в позднеклассическое время [6] .
Официально существование личных серви-тутов было признано в рамках юстинианов ской компеляции [8], что касается также и их разграничения на узуфрукт (usufructus), узус (usus), хабитацио (habitatio) и право пользования чужими рабами и животными (operae servorum vel animalium) [9].
Как отмечает Д.В. Дождев, в отличие от собственности специальное вещное право имело своим предметом не вещь как таковую, а её от -дельную хозяйственную функцию [5], а поэтому, как представляется, это и предопределило ограниченное содержание вещных «прав пользова-ния» чужими вещами. Не случайно в рамках римско-правовой концепции вещных прав сервитут рассматривался только как право пользова -ния чужой вещью, которое устанавливалось или для создания определённых выгод при эксплуатации чужого земельного участка, или в пользу определённых лиц [6] . Последнее целе-вое предназначение личных сервитутов имело место в случае проживания в чужом доме в силу различных правовых оснований (habitatio).
Современная Концепция развития граждан -ского законодательства несколько иначе подхо -дит к разграничению иных вещных прав, проводя четкую границу, во-первых, между сервиту -тами и узуфруктом и, во-вторых, не выделяя та -кой разновидности иных вещных прав, как ха -битацио (habitatio), что вполне объяснимо с философской точки зрения [10] .
В частности, оценивая данную правовую ситуацию, следует обратиться к основам философского понимания развития того или иного явле -ния. Так, с течением времени многие научные взгляды претерпевают изменения с учетом потребностей времени и особенностей экономического развития общества. Однако всё в обществе, включая и правовые явления, рано или поздно повторяется, но на качественно ином уровне.
Направленность развития определяется диалектическим единством двух противоположных тенденций — поступательности и повторяемости. Взаимосвязь этих тенденций в восходящем развитии выражает действие закона отрицания отрицания. Развитие в целом поступательно, ибо старое, хотя и может затормозить развитие, не в состоянии остановить его. При этом развитие идет не по прямой линии, т.к. сказывается относительная, неполная повторяемость. Как отмечается в литературе, она состоит в том, что на определённом этапе развития воспроизводятся некоторые черты и свойства старого, исходного этапа. При этом повторение не есть полный возврат к старому, потому что оно воспроизводит лишь некоторые черты старого и происходит на более высоком уровне р азвития, на новой основе.
Вследствие того, что такие повторения есть в развитии, оно представляет собой сочетание
двух противоположных тенденций — поступа-тельного движения вперёд и неполной повторяемости старого на определённых этапах. При этом ведущим является поступательное движение вперёд. Развитие, сочетающее такие тенденции, происходит как бы по спирали [В] .
Именно поэтому, чтобы проанализировать специфику правового регулирования жилищного узуфрукта в современном понимании его законодателем и сформированной научной концепцией, следует сравнить такие правовые явления, как право на личное пользование жилищем (habitatio) и современное представление об узуфрукте и его разновидности — социальном узуфрукте.
Полагаем, что интерес представляет определение перспектив правового регулирования содержания правомочий обладателя данного права с учетом его исторически сложившихся признаков, претерпевших существенную рецепцию в рамках современной концепции развития вещных прав.
Итак, право на личное пользование жилищем (habitatio) носило строго персональный характер и являлось разновидностью права пользования. Следствием тому явилась невозможность передачи жилья другим лицам, включая невозможность подселения. Исключение было сделано лишь в отношении ближайших родственников, в частности супругов. Право на проживание было срочным или пожизненным, без права безвозмездной уступки другому лицу. Оно не прекращалось ни в результате умаления правоспособности, ни из-за длительного неиспользования. И только при Юстиниане в отдельных случаях, в частности с ле гатарием, получившим право на жилище, в содержании данного права появилась такая распорядительная возможность, как сдача в аренду за плату жилого помещения [15]. Это позволило современным ученым трактовать дан -ное право (habitatio) в качестве самостоятельного вещного [5, б]. Таким образом, можно утверждать, что узуфрукт и права на личное пользование жилищем (habitatio) рассматривались в ка -честве самостоятельных прав.
Русское сервитутное право пожизненного жительства в доме (имении), предоставляемое определённому лицу в рамках личного сервиту -та, имело много схожих черт с римской хабита -цией. Пожизннное жительство устанавливалось, например, в случае продажи дома с сохранением права за продавцом права проживания во флиге -ле до конца своей жизни или указания в завеща -нии права пожизненного проживания в имении, которое завещано одному лицу [7]. В целом в дореволюционном праве habitatio не получило своего законодательного оформления. Граждан -ское право до революции среди разделов Свода законов гражданских не содержало даже названия « Вещное право», а главным, центральным понятием было право собственности, которое подразделялось на полное и неполное [9].
Действующее законодательство не содержит такого понятия, как узуфрукт, и, соответственно, не содержит его определения. Отдельные права,
близкие по своему содержанию к узуфрукту, например, права членов семьи собственника, права отказополучателя и некоторые другие в законодательстве по содержанию не раскрыты, вид вещного права не определён, что порождает возникновение правовых суррогатов — понятий, которые сегодня не могут быть отнесены ни к категории вещных, ни к категории обязательст-венных. Это приводит к формированию противоречивой правоприменительной практики, что существенно сужает уровень защиты участников гражданских правоотношений. По мнению авто -ров Концепции развития гражданского законода -тельства, возникла потребность введения в за -конодательство вещного права по своему содержанию близкого к узуфрукту, носящему строго выраженный личный характер [10] (далее в тек -сте — Концепция).
Современный узуфрукт рассматривается как личное пользовладение, отличное от сервитута, где правомочие владения отсутствует. Его раз -новидностью, судя по всему, и должен являться жилищный узуфрукт.
Современная Концепция позволяет выявить некоторую преемственность в правовом регулировании современного жилищного узуфрукта, прообразом которого служило такое право как хабитацио (право на личное пользование жилищем). Так сохранён его строго личный характер, неотчуждаемость и непередаваемость, его срочность либо пожизненность. Вместе с тем современное содержание данного права видится авторам Концепции как более объёмное. Так, в отличие от римского права, обладатель современного жилищного узуфрукта может получить право на извлечение выгод из вещи, возможность его изменения с согласия собственника. Сохраняется узуфрукт и при смене собственника, свобода распоряжения которого не имеет ограничений. В отношении узуфруктуария может действовать погасительная давность от года до трёх лет, когда неиспользование вещи может влечь прекращение узуфрукта. Т аким образом и проявляется развитие по спирали.
Анализ Концепции позволяет констатировать гражданско-правовую природу узуфрукта, т.к. согласно Концепции основным основанием его возникновения является гражданско-правовая сделка, совершаемая как на возмездной, так и безвозмездной основе исключительно в письменной форме. К числу таких сделок в качестве наиболее типичных отнесены: завещательный отказ, пожизненное содержание с иждивением при сохранении проживания, брачный договор и договор на приватизацию жилого помещения при отказе нанимателя от приобретения права собственности. Хотя основанием возникновения узуфрукта может стать и решение суда.
С учетом признаков узуфрукта, изложенных в Концепции, можно дать его определение. Так узуфрукт — это неотчуждаемое и непередавае -мое право лица по владению и пользованию ве -щью, установленное договором или решением суда, согласно которому узуфруктуарий воз-
мездно или безвозмездно осуществляет свои правомочия, извлекает выгоды от использования вещи и несёт издержки по её содержанию в те -чении определённого срока или пожизненно, сохраняя данное право при смене собственника.
Говоря о совершенствовании правового регулирования жилищного узуфрукта, в первую очередь можно отметить то, что согласно современной Концепции узуфрукт в отношении не -движимых вещей возникает и прекращается в момент государственной регистрации, что с неизбежностью приведёт к внесению изменений в п.1 ст .131 Гражданского кодекса РФ [11], а также ст. 4 Закона о государственной регистрации прав на недвижимо е имуще ство и сделок с ним [12] в части обязательности регистрации жилищного узуфрукта.
Вместе с тем правовая природа современного жилищного узуфрукта нуждается в более глубоком анализе. Так, в Концепции выделяется общий и социальный (семейный) узуфрукт, а к числу наиболее типичных случаев установления узуфрукта отнесены завещательный отказ, по -жизненное содержание с иждивением при сохранении права проживания, брачный договор, договор приватизации жилого помещения при отказе нанимателя от приобретения права собст-венности. Полагаем, что именно эти основания должны влечь за собой возникновение общего жилищного узуфрукта. Однако согласно Кон -цепции основанием возникновения жилищного узуфрукта может стать иной договор, закон и судебное решение.
Выделяют авторы Концепции и совокупность обязательных признаков социального (семейного) узуфрукта (в том числе и жилищного): семейные отношения, наличие обязанностей собственника по содержанию этих лиц, совместное проживание с собственником жилого помещения, отсутствие в собственности этих лиц или на ином праве жилых помещений. При этом выделяются основания возникновения социального (семейного) узуфрукта (в том числе и жилищного): волеизъявление собственника или судебное решение, которое возможно, на наш взгляд, только в отношении лиц, круг которых определён законом. К их числу авторы Концепции относят супругов, несовершеннолетних детей, престарелых родителей, нетрудоспособных иждивенцев и т. д.
С этих позиций постараемся взглянуть на действующее законодательство.
На наш взгляд, общие правила о жилищном узуфрукте следует включить в раздел ГК РФ «Вещные права», а положения о социальном (семейном) узуфрукте раскрыть в ст. 31 Жилищного кодекса РФ, включив в ГК РФ отсылочную норму.
Основаниями возникновения общего узуфрукта должен стать исключительно договор или иная гражданско-правовая сделка (завещатель-ный отказ, договор ренты с условием пожизненного содержания с иждивением при сохранении права проживания, брачный договор, договор приватизации жилого помещения при отказе на-
нимателя от приобретения права собственности и т.п.). А вот ст. 31 Жилищного кодекса РФ нуж -дается в серьёзной редакции.
Во-первых, думается, что в п.1 ст. 31 Жилищного кодекса РФ все вышеназванные при -знаки социального (семейного) жилищного узуфрукта должны, бесспорно, касаться лишь нетрудоспособных супругов (супруги в период беременности и трёх лет со дня рождения ребёнка), несовершеннолетних детей, нетрудоспособных родителей. Это и будет социальный (се-мейный) жилищный узуфрукт в силу закона. Все иные лица при соблюдении обязательных при -знаков должны приобретать статус социального узуфруктуария лишь в исключительных случаях по решению суда, что также следует отразить в ст. 31 Жилищного кодекса РФ.
Трудно согласиться с авторами Концепции по следующим моментам. На наш взгляд, воле -изъявление собственника не должно быть основанием возникновения социального (семейного) жилищного узуфрукта, т.к. по сути исчерпан круг лиц, которых собственник жилого помещения обязан содержать. Допустить договорные начала в данной ситуации было бы возможным при условии отказа авторов Концепции от совокупности обязательных признаков социального (семейного) узуфрукта, исключив, в частности, такой признак как наличие обязанностей собственника по содержанию этих лиц. Кстати, это соответствует идее авторов Концепции от -носительно прекращения социального узуфрукта у несовершеннолетних в случае возникновения у них гражданской дееспособности.
Полагаем, что данная проблема весьма многогранна и требует своего дальнейшего серьёз -ного научного исследования. В рамках же дан -ной статьи автор обратила внимание лишь на некоторые проблемы нового для нашего законодательства явления — жилищного узуфрукта.
ЛИТЕРАТУРА
1. Муромцев С.А. Очерки общей теории гражданского права // Избранные труды по римскому и гражданскому праву. — М.: Статут, 2004. — 518 с.
2. Гримм Д. Проблема вещных и личных прав в древнеримском праве // Вестник граждан -ского права. — 2007. — № 3.
3. Муромцев С .А. Гражданское право Древнего Рима. — М.: Статут, 2003. — 486 с.
4. Вещные права на землю в избранных фрагментах из Дигест Юстиниана / пер. с лат.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. — М., 2006. — 140 с.
5. Дождев Д.В. Римское частное право: учебник для юридических вузов и факультетов / под ред. В .С .Нерсесянца. — 2-е изд.. изм. и доп. — М.: НОРМА, 2000. - 327 с.
6. Римское частное право: учебник / под ред. И. Б.Новицкого и И .С .Перетерского. — М.: Но -вый Юрист, 1998. — 354 с.
7. Актуальные проблемы гражданского права: учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспрудениция» / под. ред. Н.М. Коршунова, Ю.Н. Андреева, Н.Д. Эриашвили. — 2-е изд.,перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2010. — 438 с.
8. Марксистско-ленинская философия: учебное пособие для слушателей высших партийных школ. — М.: Мысль, 1965. — 286 с.
9. Щенникова Л.В. Вещное право: учебное пособие. — М.: Юристъ, 2006. — 312 с.
10. Концепция развития законодательства о вещном праве // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. — 2009. — №4.
11. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первая: принят Г ос. Думой 21 октября 1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301 (с изм. и доп.).
12. О государственной регистрации прав на
недвижимое имущество и сделок с ним: феде-
ральный закон: принят Гос. Думой от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ // СЗ РФ. — 1997. — № 30. — Ст. 3594 (с изм. и доп.).
