CC BY
143
Вопросы частного права
УДК 347.25
проблемы рецепции правил об узуфрукте в современном российском частном праве
© Безик н. в., 2014
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Проект Гражданского кодекса РФ предусматривает ряд новых ограниченных вещных прав на жилые помещения. Одно их них — узуфрукт. Узуфрукт был выработан еще в римском частном праве, сейчас происходит его рецепция в современное гражданское право России. Данному праву свойственны следующие черты: основанием его возникновения может быть договор или завещательный отказ; пользование может быть как срочным, так и бессрочным, как возмездным, так и безвозмездным; это строго личное право. С точки зрения содержания права становится ясным, что Проект не содержит всех необходимых характеристик, в частности не ясен перечень лиц, которые могут проживать вместе с пользователем, а также не определены их права и обязанности в случае совместного проживания.
Ключевые слова: вещные права на жилые помещения; узуфрукт; гражданское право России; римское частное право; реформа гражданского законодательства; проект Гражданского кодекса РФ.
Широко известно и обсуждаемо, что проектом Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [1] (далее — Проект) предлагается ввести в частное право России новые ограниченные вещные права. Некоторые из предлагаемых вещных прав были впервые разработаны в римском праве, в том числе интересующее нас личное право пользования чужой вещью (узуфрукт). Данное право, по сути, будет являться наиболее общим ограниченным вещным правом, возникающим на жилые помещения, и, видимо, по мнению разработчиков Проекта, должно заменить многие существующие сейчас различные вещные права на данные объекты.
Именно поэтому следует изучить соответствующие права на чужие вещи в римском праве, где они прошли этапы кардинальных перемен с момента своего зарождения до периода Кодификации Юстиниана. Четкое осознание процесса развития данных прав, их изменений, приспособления к потребностям людей позволит не совершить ошибки при реформировании законодательства, а, наоборот, создаст основу для более разумной и всесторонней их регламентации
в гражданском законодательстве Российской Федерации.
С этой целью предлагается сначала остановиться на видах и особенностях прав пользования чужой вещью в римском праве и сделать вывод о полноте правового регулирования узуфрукта в Проекте.
Среди прав на чужие вещи в Риме (ius in re aliena) выделялось несколько видов. Если говорить о правах, предоставляющих возможность пользования недвижимостью (зданиями, домами, имениями), то следует назвать ususfructus, usus и habitatio. Представляется, что именно они в целом либо одно из них могли быть положены в основу права пользовладения (узуфрукта) авторами Проекта. Однако необходимо учитывать, что современное название может не вполне соответствовать содержанию, которое имело соответствующее право в Риме, следовательно, необходимо проанализировать предоставленные сторонам возможности и особенности установления и прекращения права.
Наиболее полным правом на чужую вещь в Риме было право под названием узуфрукт. Узуфрукт — это право пользоваться чужой вещью и извлекать из нее плоды, сохраняя саму вещь неизменной (Usus fructus est ius alienis rebus utendi fru-endi salva rerum substantia (D.7.1.1) [2].
Собственник при этом не имеет, по сути, никаких правомочий, его право «голое».
Узуфрукт (забегая вперед, можно сказать, что и все иные личные права пользования) сложился в семейной сфере, его появление было обусловлено целью помощи тем субъектам, которых собственник был обязан содержать, у него были «ярко выраженные алиментные функции» [3], например, по легату отец семейства (pater familias) обеспечивал свою вдову доходами от наследственного имущества, притом что наследником было другое лицо.
Узуфрукт, как известно, обладал следующими характерными особенностями:
• данное право носило строго личный характер — право строго следовало судьбе своего носителя и всегда прекращалось его смертью или прекращением его правоспособности в силу ее изменения (ограничения) (D.7.4.1). В связи с этим узуфрукт был неотчуждаемым и непередаваемым по наследству. Однако, как отмечается в некоторых источниках, в позднейшем римском праве узуфрукт мог перейти к наследникам по завещанию, но каждый наследник должен был дать новое обещание о надлежащем пользовании и возврате вещи по окончании пользования; таким образом, считалось, что наследник не продолжает право наследодателя, а приобретает свое [4].
При этом в Риме была возможна возмездная или безвозмездная уступка права осуществления узуфрукта другому лицу;
• узуфрукт рассматривался как делимое право [5];
• узуфрукт всегда носил срочный характер: как максимум это срок жизни лица, а у коллективных образований — срок 100 лет (D.7.1.56);
• объектом права могла быть любая непотребляемая и приносящая плоды вещь;
• перед началом пользования узуфруктуарий обязан был дать собственнику вещи обещание (саийо), что будет обращаться с вещью как добросовестный владелец и возвратит вещь по окончании узуфрукта (D.7.1.13) [6]. Также он должен был предоставить поручительство относительно способа пользования имуществом, т. е. был обязан предоставить поручителей в том, что он всегда будет пользоваться правом так, как им пользовался бы рачительный хозяин. Это было главным условием начала пользования, в противном случае собственник мог виндицировать вещь. Указывалось несколь-
ко случаев, когда можно было не давать подобных обещаний (например, супруг, в пользу которого установлен узуфрукт в качестве приданого) [7]. При этом перед дачей саи^о стороны при свидетелях фиксировали состояние вещи;
• узуфруктуарий (на начальном этапе регулирования отношений) не мог вносить никаких изменений в вещь, пока осуществлял свое право, не мог поменять назначение вещи (например, превратить парк в огород или замок в фабрику) [8]. Плоды он мог получать лишь те, которые были для вещи естественно существующими, соответствовали ее экономическому (хозяйственному) предназначению [9], при этом он не мог менять характер вещи, который придал ей собственник (например, если по узуфрукту оставлена площадь, то, как пишет Лабеон, на ней нельзя выстроить здание Ф.7.1.7.1)). Также при пользовании узуфруктуарий не имел права обременять вещь (в том числе сервитутами), естественно, он не мог ее ухудшать; использование не по назначению означало злоупотребление правом, и узуфруктуарий отвечал, как любое третье лицо, за деликт (например, он не имел права ни пытать рабов, ни бить их плетьми) [10]. Узуфруктуарий мог получать цивильные плоды от передачи вещи в наем, но при этом требовалось обязательное сохранение за собой ответственности за исполнение обязанностей по отношению к собственнику;
• узуфруктуарий был обязан нести расходы на содержание вещи (например, кормить животных), поддерживать вещь в хорошем состоянии, восполнять ее (например, обновлять сад новыми насаждениями, поддерживать численность стада приплодом [11]), производить текущий ремонт (обыкновенный ремонт строений в тех пределах, чтобы они были в исправном состоянии, но, например, не обязан восстанавливать то, что рухнуло от ветхости (как писал Цельс Ф.7.1.7.2)), обязан надлежащим образом использовать вещь (например, чтобы установленные права (земельный сервитут) не прекратились неиспользованием либо кто-либо не приобрел вещь по давности), обязан платить налоги. Таким образом, он должен поддерживать то, что получил, а не создавать новое, например, узуфруктуарий мог украшать дом, красить стены, вешать картины, ставить фигуры, но не мог объединять или разъединять комнаты, менять
местами вход и выход, надстраивать (достраивать) строение, не мог устраивать комнаты для сдачи их внаем (D.7.1.7.3, D.7.1.13.7, D.7.1.13.8, D.7.1.44, D.7.1.61).
Кроме того, узуфруктуарий обязан был возместить все убытки, что возникли от его ненадлежащего пользования (D.7.1.13.2).
С другой стороны, собственник также не мог обременять вещь, т. е. не имел права ущемлять интересы пользователя, навредить его праву, ограничить его [12] (например, не мог устанавливать сервиту-ты, которые навредят узуфруктуарию, даже с согласия последнего (D.7.1.15.7)). Права узуфруктуария защищались специальным вещным иском, носящим абсолютный характер.
Возникал узуфрукт двумя основными способами: по завещательному отказу (легату) и по договору. Однако он мог также возникнуть на основании судебного решения о разделе наследства и о разделе общего имущества (D.7.1.6.1).
Прекращалось рассматриваемое право как по объективным, так и по субъективным причинам. К объективным относились:
• полная гибель объекта (физическая (D.7.4.10) и юридическая);
• экономическое изменение объекта (например, разрушение от землетрясения, пожара, обрушение (D.7.1.36)), при этом даже восстановление вещи не означало восстановления права, так как признавалось, что сущность вещи уже другая и новое здание является вещью, отличной от погибшей [13];
• слияние лиц (приобретения пользователем вещи в собственность);
• истечение срока пользования.
Субъективные причины:
• поскольку право носило личный характер, то оно могло прекратиться смертью, ограничением правоспособности (capitis deminutio определенной степени);
• отказ от права управомоченного;
• неиспользование права — в отношении недвижимости срок составлял 2 года и 1 год в отношении движимых вещей (D.7.4.25);
• непредставление обещания быть добросовестным хозяином (саийо fructuaria) [14].
Usus состоял в личном пользовании чужой непотребляемой вещью, но без извлечения плодов (constituitur etiam nudus usus, id est sine fructu (D.7.8.1)). Ч. Санфиллиппо указывает, что его объектом мог быть дом и иные вещи, даже которые могут приносить плоды [15].
Однако в дальнейшем (в ходе развития римского права) извлечение плодов допускалось, но в том количестве, которое было обусловлено только потребностями самого узуария (ведь есть вещи, годные только своими плодами). Это мнение очень многими отрицается, однако другие продолжают считать, что узус предполагает скромное количество плодов, которые может получать узуарий [16], т. е. то количество, которое необходимо для него и членов его семьи; при этом он может пользоваться вещью с гостями, так следует полагать из уважения достоинства того, кому оставлено пользование (как писали Ювенций и Ульпиан D.7.8.12.1). Считалось, что он может предоставить участие в пользовании своим родным, слугам, гостям, но не третьим лицам (например, не может передать свое право по сделке, не может сдавать дом в наем, не живя в нем сам) [17].
У узуария такие же обязанности, как и у узуфруктуария, но содержание вещи он несет, только если собственник не получает плодов от вещи, если же плоды поступают собственнику, то он содержит вещь [18] Ф.7.8.6.18).
Собственник мог предоставить третьему лицу отдельное право извлечения плодов параллельно с узусом. Собственник мог и сам пользоваться вещью параллельно с узуарием, в частности получать и потреблять плоды. Узус — это неделимое право Ш.7.8.19), если узуариев несколько, то каждый пользуется вещью в целом [19].
Было зафиксировано, что какими способами узуфрукт устанавливается и заканчивается, такими же способами обычно устанавливается и оканчивается и «голое» пользование Ш.7.4.3.3).
Третьим правом на чужую вещь следует назвать habitatio. Считается, что ЬаЬ^а^о (пользование жилым помещением) выделилось в особый вид личного права пользования чужой вещью потому, что право проживания стало частым случаем установления пользования. В Риме данное право использовалось для оказания материальной поддержки неимущих лиц (например, таким правом наделялись вдовы, старые домашние слуги, учителя из вольноотпущенников и т. п.). Именно поэтому это право было безвозмездным для пользователя и не прекращалось в случае неиспользования. Также отдельные авторы отмечают, что ЬаЬ^а^о использовалось тогда, когда лицо
не обладало гражданской правоспособностью [20].
НаЬйаУо прошло несколько этапов своего развития: от отнесения к виду узуса через приравнивание его к узуфрукту и, наконец, к признанию его самостоятельности.
В начале своего обособления (именно как права пользования домом или его частью) ЬаЬ^а^о представляло собой право пользования, ограниченное только возможностью проживать самостоятельно; при этом право носило исключительно личный характер — лицо не могло передать его никому другому, кроме того, оно было ограничено в праве подселения к себе третьих лиц и приема гостей.
Первые исключения были сделаны в пользу ближайших родственников и супругов — юрист Квинц Муций сформулировал следующее правило: желание состоять в браке (в ту эпоху тесно связанное с совместным проживанием) не должно конкурировать с желанием пользоваться вещью Ш.7.8.4).
Далее (Помпоний и Папиниан) установили: если дом оставлен вдове, то она может проживать там даже со своим вторым мужем, детьми и родителями Ф.7.8.6). Но есть одна особенность — жена может принимать гостя не иначе, как если он пристойно обращается с ней — имеющей право пользования Ф.7.8.7). В целом же право пользования, предоставленное женщине, ничем не отличалось от права, предоставляемого пользователю-мужчине.
Далее, в развитом понимании ЬаЬ^аУо охватывало возможность принимать и жильцов, и гостей, и вольноотпущенников, и клиентов, но данные лица не могли проживать без управомоченного Ш.7.8.8), нельзя было продавать пользование. Таким образом, ЬаЬ^а^о позднее стало рассматриваться как вид узуфрукта.
В Кодификации Юстиниана ЬаЬ^а^о уже рассматривалось как право, независимое от узуфрукта и узуса (как нечто среднее между ними), и понималось не только как право жить в чужом доме, но и право сдавать его в аренду. Оно могло устанавливаться пожизненно (как узуфрукт). Согласно праву Юстиниана ЬаЬ^а^о не прекращалось в связи с утратой или изменением правоспособности лица или вследствие неиспользования Ф.7.8.10). Например, если обладатель права не пользовался всем домом, то собственник все
равно не имел права пользоваться неиспользуемой частью.
Ответственность за сохранность дома нес сам обладатель ЬаЬ^аУо, гости и наниматели дома не отвечали перед собственником.
Основанием установления ЬаЬ^а^о признавались договор, легат, давность проживания, судебное решение.
Таким образом, личные права пользования чужими вещами различались по объему предоставляемых возможностей, которые, в свою очередь, были обусловлены фигурой субъекта, которому данное право предоставлялось. В целом именно собственник определял вид предоставляемого права, это результат его доброй воли. Однако отдельные из них формировались именно для обеспечения прав тех субъектов, обязанность по содержанию которых нес собственник, в силу зависимости данных лиц от собственника или иных субъективных причин.
В настоящее время обязанности лица по содержанию других лиц основаны чаще всего на положениях закона, а не на обычаях. Именно поэтому действующее законодательство России предусматривает самые разные права, которые могут возникнуть или существовать даже без воли собственника жилого помещения.
Новое же право личного пользовладения (узуфрукт) как наиболее общее ограниченное вещное право, возникающее в отношении недвижимости, должно заменить целый комплекс прав: права членов семьи собственника, право пользования по завещательному отказу, право проживания по договору пожизненного содержания с иждивением, право пользования бывших членов семьи, проживающих в приватизированном жилом помещении. Целесообразно ли такое обобщение? Думается, следует подробно проанализировать положения главы 20.3 ГК РФ в редакции Проекта, чтобы оценить полноту и «качественность» предлагаемых изменений именно с позиций рецепции.
Согласно Проекту узуфрукт устанавливается по соглашению между собственником недвижимой вещи и пользовладельцем либо в порядке наследования на основании завещания собственника недвижимой вещи. Члены семьи собственника, проживающие в принадлежащем ему жилом помещении, также пользуются этим помещением на праве личного пользовладения на условиях и в порядке, предусмотренных жилищным законодательством (ст. 298.3 ГК РФ в
редакции Проекта). Таким образом, собственник не ограничен в предоставлении своего жилого помещения любым лицам (как физическим, так и юридическим) на вещном праве, причем как на возмездной, так и безвозмездной основе на любой срок или пожизненно. Можно отметить, что такая свобода в установлении вещного права не совсем характерна для действующего гражданского законодательства, а также Проекта.
При этом стоит отметить, что ни о какой полной свободе соглашения речи не идет, так как правомочия пользовладельца определяются только ГК РФ и иными законами, с особенностями, установленными жилищным законодательством (п. 4 ст. 302 ГК РФ в редакции Проекта).
Становится понятным, что если собственник того не желает, вещное право возникнуть не может (например, если это касается членов его семьи, его несовершеннолетних детей, супруга и др.). С одной стороны, это правильно, так как возникновение ограниченного вещного права, производного от права собственности, без воли самого собственника, по общему правилу, должно быть недопустимо. К тому же существование единого права пользования (узуфрукта) как вещного права благоприятно отразится на практике, поскольку не будет более споров о природе иных отношений между сторонами.
Но усиление власти собственника за счет ущемления интересов других лиц может привести к повтору ситуации, которая сложилась в отношении несовершеннолетних детей с принятием ЖК РФ [21]. Как известно, несовершеннолетних детей собственника согласно ст. 31 ЖК РФ было разрешено признавать бывшими членами семьи собственника в случае расторжения брака их родителей, данное положение также было подтверждено практикой Верховного Суда РФ. В таком варианте ситуация существовала с 2005 по 2008 г. Однако в 2008 г. Верховный Суд РФ изменил свое мнение на полностью противоположное, признав невозможным отнесение несовершеннолетних детей к бывшим членам семьи собственника. Данное мнение суда также многими рассматривается как ошибочное и нарушающее права несовершеннолетних [22]. На самом деле проблема была порождена (и до сих пор остается не решенной) именно спорностью и непродуманностью положений ст. 31 ЖК РФ [23].
Таким образом, следует более тщательно отнестись к самой идее отсутствия в Проекте ограничений права собственности на жилое помещение в пользу отдельных категорий лиц (в первую очередь зависимых от собственника).
Что касается характеристики узуфрукта, то Проект довольно строго регламентирует порядок заключения договора: договор об установлении права личного пользовладе-ния должен быть совершен в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами, при этом согласно Проекту договор об установлении вещного права должен содержать все предусмотренные ГК РФ условия. В частности, по договору об установлении личного поль-зовладения в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество вносятся сведения: об объекте права личного пользовладения, сроке, плате за пользовла-дение (или указании на то, что пользовла-дение является безвозмездным; при этом размер платы за пользовладение может быть не чаще чем один раз в семь лет изменен по соглашению сторон, а при недостижении соглашения по решению суда) и об обязанностях собственника вещи по содержанию этой вещи, т. е. довольно объемный перечень условий (без них договор не считается заключенным). Несоблюдение же требования о форме договора влечет его недействительность. И, естественно, право личного пользовладения должно быть зарегистрировано, это вытекает из п. 2 ст. 224 ГК РФ в редакции Проекта о необходимости государственной регистрации любого вещного права как основания его возникновения, кроме случаев, прямо предусмотренных законом.
С одной стороны, обязательность регистрации и столь подробное указание на содержание договора имеет положительную сторону, ведь это гарантирует открытость, конкретность и «прочность» вещного права. Однако, с другой стороны, это положение означает, что право любого члена семьи собственника, бывших членов семьи, иных лиц, т. е. потенциально очень большого числа субъектов, подлежит регистрации, иначе оно у них не возникнет. Но готовы ли к такой работе органы, занимающиеся регистрацией, а также сами граждане? Думается, что нет.
Содержание права пользовладения очень скупо урегулировано в Проекте, можно ска-
зать, что определены лишь общие положения о правах и обязанностях сторон. При этом анализ римских источников наглядно показывает, какие вопросы, первоначально не решенные, в дальнейшем получили свое закрепление. Именно поэтому ГК РФ как основной акт, который определяет субъектов, объекты, содержание, основания возникновения и прекращения вещных прав, а также правила их защиты (п. 3 ст. 221 ГК РФ в редакции Проекта), должен содержать соответствующие положения. Например, должно подробно раскрываться понятие «личное пользовладение». Ведь если данное право «личное», то может ли пользовладелец пользоваться этим имуществом совместно с иными лицами (с членами семьи, сожителями, друзьями, родственниками и т. д.)? Если проанализировать Проект, то ответа мы не найдем.
В ст. 302.3 ГК РФ в редакции Проекта зафиксированы следующие положения, определяющие содержание узуфрукта:
• использование вещи, предоставленной в личное пользовладение, в предпринимательской деятельности не допускается;
• право личного пользовладения не может быть передано другому лицу, в том числе в порядке универсального правопреемства или по сделке;
• пользовладелец вправе владеть и пользоваться обремененной вещью в соответствии с ее назначением и требовать устранения всех прочих лиц, включая собственника, от владения и пользования ею, с согласия собственника может улучшать предоставленную ему вещь;
• пользовладелец обязан за свой счет содержать обремененную правом личного пользовладения вещь надлежащим образом, не допуская ее ухудшения, и нести все издержки по ее содержанию, но он не вправе требовать от собственника вещи возмещения расходов, в том числе направленных на улучшение вещи, ее ремонт или восстановление (однако иное распределение обязанностей по содержанию вещи может быть предусмотрено соглашением пользовладель-ца с собственником вещи).
При этом если право личного пользо-владения предоставлено на часть жилого помещения (одну или несколько комнат в квартире или жилом доме), пользовладе-лец несет в соразмерной части бремя содержания жилого помещения, обремененного его правом;
• риск случайной гибели или случайной порчи вещи, предоставленной в личное поль-зовладение, также несет пользовладелец.
В связи с проведенным анализом ограниченных вещных прав в Риме становится понятно, что не решенными в Проекте остались следующие вопросы:
• Если это право личное, что с ним произойдет при утрате лицом дееспособности, признании его безвестно отсутствующим?
• Имеет ли обладатель права возможность проживать в жилом помещении не один, и если да, то на каких основаниях будут проживать третьи лица (члены его семьи, родственники, гости, временные жильцы)?
• Какие права, обязанности, а также какую ответственность эти третьи лица несут?
Можно предположить, что данные вопросы будут разрешены в Жилищном кодексе РФ, однако ГК РФ, думается, не должен отклоняться в этой части от основной идеи правового регулирования вещных прав (п. 3 ст. 221 ГК РФ в редакции Проекта). Поэтому необходимо дополнить Проект более конкретными нормами, определяющими права и обязанности сторон в данных отношениях.
Следует предусмотреть, что пользовладе-лец имеет право вселять в жилое помещение членов своей семьи, иных граждан как для постоянного, так и временного проживания как на определенный срок, так и бессрочно, возмездно или безвозмездно, причем условия проживания (в частности, возмездность или безвозмездность проживания) также должна определяться сторонами отношений. Также в Проекте следует указать, что пользовладелец может сдавать жилое помещение в наем. Естественно, что данное право он может реализовать в пределах срока существования узуфрукта.
Что касается прав членов его семьи или иных лиц, вселяемых пользовладельцем для постоянного проживания, то их права будут производны от прав пользовладель-ца. С точки зрения их характеристики они должны рассматриваться как обязательственные, в связи чем данные лица будут обладать более ограниченным объемом возможностей в отношении жилого помещения. Можно признать разумным урегулирование их прав положениями, аналогичными правам членов семьи собственников жилых помещений (ч. 1—3 ст. 31 ЖК РФ (конечно же, с учетом положений, включенных в
п. 11—14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» [24])).
В Проекте отдельное внимание уделяется основаниям прекращения узуфрукта. В частности, предусмотрено, что прекращение права возможно как во внесудебном, так и в судебном порядке. Статья 302.5 ГК РФ в редакции Проекта предусматривает следующие основания прекращения права личного пользовладения: гибель (уничтожение) обремененной вещи; смерть пользовладель-ца; ликвидация некоммерческой организа-ции-пользовладельца или реорганизация некоммерческой организации-пользовла-дельца (за исключением реорганизации в форме преобразования); истечение срока права личного пользовладения; прекращение по соглашению сторон; односторонний отказ от права со стороны пользовладельца (при безвозмездном пользовладении). В судебном порядке право прекращается в случаях систематического невнесения платы за право личного пользовладения; ненадлежащего использования пользовла-дельцем обремененной вещи; систематического невыполнения им обязанностей по содержанию вещи; неоднократного или грубого нарушения установленных в соответствии с законом правил пользования вещью; а также при наличии оснований, предусмотренных ст. 451 ГК РФ (п. 2 ст. 302.5 ГК РФ в редакции Проекта).
Однако при таком достаточно обширном перечне по-прежнему остался нерешенным вопрос о прекращении (или сохранении) права вследствие разрушения объекта при возможности его восстановления. Надо полагать, что поскольку данное вещное право обременяет право собственности, данные обстоятельства по общему правилу должны влечь за собой прекращение права. Однако думается, что необходимо учитывать, по каким причинам произошло разрушение жилого помещения. Если это последствия виновных действий собственника жилого помещения, то право не должно прекращаться, и после восстановления жилого помещения собственником пользо-владение возобновится. В противном случае на собственника следует возложить обязанность по обеспечению пользовладельцев иным жилым помещением либо по возмещению им расходов по обеспечению себя
жильем, поскольку они лишаются того, на что рассчитывали при заключении договора. В случае же, когда разрушение жилого помещения произошло не по вине собственника, данные права следует считать прекращенными (если иное не предусмотрено законом или договором, например как при заключении договора пожизненного содержания с иждивением (ст. 595 ГК РФ)).
Также следует предусмотреть в законе возможность прекращения права в случае его неиспользования (с указанием срока).
Думается, обозначенного вполне достаточно, чтобы сделать вывод: невозможно (и нецелесообразно) распространять на всех субъектов, окружающих собственника, одинаковое право пользования, которое характеризуется единым порядком возникновения, осуществления и прекращения. Очевидно, что права несовершеннолетних детей собственника не должны регулироваться абсолютно аналогично правам лиц, с которыми собственник заключает договор о проживании. То же можно сказать про иных членов семьи, которых традиционно называют бесспорными (к ним относят детей, родителей и супруга собственника). Таким образом, становится понятно, что права данных членов семьи собственника жилого помещения не урегулированы в Проекте надлежащим образом, а если точнее, то им вообще не уделено внимание (ст. 298.3 ГК РФ в редакции Проекта явно недостаточно).
Можно повториться, что совершенно не решена ситуация с субъектами, содержание которых обязан обеспечивать собственник, в том числе за счет предоставления им права пользования своим жилым помещением. Все-таки надо полагать, что такая обязанность у собственника жилого помещения должна существовать (в настоящее время она предусмотрена ч. 4 ст. 31 ЖК РФ). Несмотря на то что права данных лиц будут обязательственными, в Проекте должны содержаться указания на основания и порядок их возникновения.
Видов обязательственных прав как оснований пользования жилыми помещениями немного, и, представляется, их конкретный вид будет определяться характером отношений между собственником и пользователем. Если отношения между ними возмездные, то предполагаются обязательственные отношения, вытекающие из договора коммерческого найма (найма
жилого помещения). Если же отношения безвозмездные, то, по-видимому, отношения будут возникать из договора безвозмездного пользования (ссуды).
Однако следует отметить, что если договор коммерческого найма разработан именно для регулирования отношений по поводу жилых помещений и в нем отражена специфика пользования жилым помещением, то нормы ГК РФ, регулирующие договор ссуды, совершенно не учитывают этих нюансов, а следовательно, требуют корректировки, которой, увы, разработчики Проекта не совершили. В литературе встречаются предложения по формулированию таких положений в ЖК РФ, однако это будет неправильно с точки зрения логики построения законодательства.
Единственный субъект, который согласно Проекту может выбирать вариант вещного права как основание своего проживания, — это получатель пожизненного содержания. Он может выбрать либо право личного пользовладения, либо право вещной выдачи. При этом стоит также сказать, что в настоящее время права данных лиц урегулированы в ЖК РФ (при этом регулирование явно недостаточное), но вещное право пользования жилым помещением возникает у них автоматически в силу заключения договора пожизненного содержания с иждивением. Согласно же Проекту необходимо будет выбрать право, надлежащим образом его оформить (заключив соответствующий договор) и произвести регистрацию права пользования, что придает, с одной стороны, больше официальности отношениям, но, с другой стороны, усложняет установление права. Проблема еще более усугубляется тем, что характеристика права вещной выдачи в Проекте ограничивается правами и обязанностями сторон по имущественному предоставлению. Глава 20.6 ГК РФ в редакции Проекта также совершенно не характеризует содержание прав и обязанностей получателя ренты как пользователя жилым помещением, возможности его проживания с семьей, передачи жилого помещения по договору и др. Думается, это серьезное упущение Проекта, поскольку жилищное законодательство не сможет восполнить данный пробел, ведь, как уже упоминалось, содержание вещных прав должно предусматриваться только в ГК РФ, а иными законами может лишь дополняться.
Подводя итог, можно отметить, что Проект серьезно изменяет характеристику прав лиц, которые проживают в жилом помещении собственника. В случае принятия Проекта правовое положение данных лиц резко ухудшится. При этом регулирование их статуса будет унифицировано настолько, что совершенно не учтенной окажется специфика каждой категории таких субъектов. В связи с изложенным необходимо указать, что рецепция классических римских правовых институтов не должна носить поверхностный характер. Римское право отличалось глубочайшей проработанностью многих аспектов регулирования различных общественных отношений. К сожалению, Проект не характеризуется такой же глубиной, что создает риск превращения заимствуемых правовых институтов в «прокрустово ложе» для огромного количества социально незащищенных граждан России. ^
1. О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ [Электронный ресурс] : проект Федер. закона № 47538-6. Вторая редакция от 17 сент. 2012 г. URL: /site.xp/050049124054053054.html. Анализ первой редакции Проекта см.: Безик Н. В. Вещные права на жилые помещения / / Тенденции развития частного права : Байк. междунар. прав. шк. : материалы / отв. ред. К. С. Безик, Н. В. Безик. Иркутск, 2012. С. 9-22.
2. Здесь и далее использованы латинские переводы Дигест Юстиниана, представленные в следующих изданиях: Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М., 1997. 608 с.; Дигесты Юстиниана / отв. ред. Л. Л. Кофанов. Т. 2. М., 2002. 622 с.
3. Санфилиппо Ч. Курс римского частного права : учебник. М., 2007. С. 262.
4. Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. М., 2003. С. 265; Хвостов В. М. Система римского права : учебник. М., 1996. С. 307.
5. Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 266.
6. Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 263.
7. Барон Ю. Система римского гражданского права. В 6 кн. СПб., 2005. С. 419.
8. Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 267.
9. Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 263.
10. Дождев Д. В. Римское частное право : учебник. 3-е изд., испр. и доп. М., 2011. С. 469.
11. Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 264.
12. Там же. С. 263; Дождев Д. В. Указ. соч. С. 470.
13. Санфилиппо Ч. Указ. соч. С. 265.
14. Там же. С. 265.
15. Там же. С. 267.
16. Там же. С. 268.
17. Барон Ю. Указ. соч. С. 422.
18. Там же. С. 423.
19. Дождев Д. В. Указ. соч. С. 475.
20. Муромцев С. А. Гражданское право древнего Рима. М., 2003. С. 594.
21. Жилищный кодекс РФ от 29 дек. 2004 г. // Рос. газ. 2005. 12 янв.
22. Суслова С. И. Анализ состояния современного российского законодательства и дальнейших перспектив его развития // Жилищное право. 2008. № 9. С. 99.
23. Ранее нами об этом уже было написано, см. подробнее: Аполинская Н. В. Жилищные права бывших членов семьи собственников жилых помещений / / Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности : науч.-практ. конф. (Иркутск, 13 нояб. 2010 г.) : материалы. Иркутск, 2010. С. 99-103.
24. О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации : постановление Пленума Верхов. Суда РФ от 2 июля 2009 г. // Гарант [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
список литературы
Аполинская Н. В. Жилищные права бывших членов семьи собственников жилых помещений / / Актуальные проблемы правотворчества и правоприменительной деятельности : науч.-практ. конф. (Иркутск, 13 нояб. 2010 г.) : материалы. — Иркутск,
2010. — С. 99—103.
Барон Ю. Система римского гражданского права. В 6 кн. — СПб. : Изд-во Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2005. — 1102 с.
Безик Н. В. Вещные права на жилые помещения // Тенденции развития частного права : Байк. между-нар. прав. шк. : материалы / отв. ред. К. С. Безик, Н. В. Безик. — Иркутск, 2012. — С. 9—22.
Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права / под ред. В. А. Томсинова. — М. : Зерцало, 2003. — 495 с.
Дигесты Юстиниана : пер. с лат. / отв. ред. Л. Л. Кофанов. — М. : Статут, 2002. — Т. 2. — 622 с.
Дождев Д. В. Римское частное право : учебник / Д. В. Дождев ; под общ. ред. В. С. Нерсесянца. — 3-е изд., испр. и доп. — М. : Норма Инфра-М,
2011. — 783 с.
Муромцев С. А. Гражданское право Древнего Рима / С. А. Муромцев. — М. : Статут, 2003. — 685 с.
Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. — М. : Зерцало, 1997. — 608 с.
Санфилиппо Ч. Курс римского частного права : учебник / Ч. Санфилиппо ; под ред. Д. В. Дожде-ва. — М. : Норма, 2007. — 463 с.
Суслова С. И. Анализ состояния современного российского законодательства и дальнейших перспектив его развития // Жилищное право. — 2008. — № 9. — С. 99.
Хвостов В. М. Система римского права : учебник / В. М. Хвостов. — М. : Спарк, 1996. — 522 с.
The Problems of Reception of Rules about Usufruct in Modern Russian Private Law
© Bezik N., 2014
The Draft of the Civil Code of the Russian Federation includes some new rights of Estate to the Living Quarters. One of them is usufruct. Usufruct derives from Roman private law and it is adopted by modern Russian civil law today. Usufruct includes the following features: it arises on the base of a contract or a will; it may be urgent or unlimited; it can be pecuniary or gratuitous; it is a strictly personal right. From the point of usufruct regulation, the Draft has gaps in the law: for example, the list of persons, who can use the living quarter together with the holder of the usufruct, is absent in the Draft; and the rules, devoted to the rights and obligations of these people, are absent in the Draft too.
Key words: the Rights of Estate to the Living Quarters; usufruct; Russian civil law; Roman private law; the reform of the civil legislation; the Draft of the Civil Code of the Russian Federation.
