CC BY
11Научная статья / Research Article DOI 10.26105/PBSSPU.2023.13.1.006 УДК 811.161.1(=511.143)-1 ББК 81.411.2(=665.1)-006
В.В. Гаврилов
КОНЦЕПТОСФЕРА РЕГИОНАЛЬНОГО ТЕКСТА (НА МАТЕРИАЛЕ ЛИРИКИ Ю. ШЕСТАЛОВА)
Аннотация. Статья посвящена анализу лирики мансийского поэта Ю. Шесталова в контексте изучения концептосферы «югорского текста». Опираясь на критерии выделения регионального текста как культурного феномена, автор предлагает использовать еще один - лингвокультурологический: сравнение концептосферы «югорского текста» и корпуса текстов конкретного писателя. В этой связи основным является метод концептуального анализа, на основе которого, используя примеры из лирики Ю. Шесталова, автор доказывает корреляцию двух концептосфер. Актуальность статьи заключается в повышенном интересе филологии к локальным текстам, особый интерес в настоящее время, благодаря своей самобытности, уникальности, представляют тексты Югры. Автор приходит к выводу, что базовым концептом лирики Ю. Шесталова, как и в произведениях большинства югорских авторов, является концепт «Дом», который, вкупе с концептами ближайшей периферии (Зима, Тайга, Миснэ, Медведь, Дорога, Огонь), реализуется уникальным образом в творчестве мансийского поэта.
Ключевые слова: локальный текст, «югорский текст», филологическая регионалистика, базовый концепт, ментальное пространство (поле), мифология, фольклор.
Для цитирования: Гаврилов В.В. Концептосфера регионального текста (на материале лирики Ю. Шесталова) // Филологический вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2023. № 1 (13). С. 57-65. DOI 10.26105/PBSSPU.2023.13.1.006
V.V. Gavrilov
SPHERE OF CONCEPTS IN LOCAL TEXT (BASED ON Y. SHESTALOV'S LYRICS)
Abstract. The article is devoted to the consideration of the sphere of concepts in Mansi poet Yu. Shestalov's lyrics. The analysis is performed in the context of the concept sphere "Ugra text" researches. Taking the criteria for distinguishing a local text as a cultural phenomenon, the author suggests using another one - linguocultural, which is a comparison of the conceptual sphere of "Ugra text" and the corpus of texts of a particular writer. In this regard, the principal method is the conceptual analysis on the basis of which, using examples from Yu. Shestalov's lyrics, the author proves the correlation of two conceptual spheres under discussion. The relevance of the article lies in the increased interest of philology in local texts, in particular the texts of Ugra, due to their originality, uniqueness. The author draws a conclusion that the basic concept of Yu. Shestalov's lyrics, as for the works of most Ugra authors, is the concept of "House", which, together with the concepts of the nearest periphery (Winter, Taiga, Misne, Bear, Road, Fire), is realized in a unique way in the work of the Mansi poet.
Key words: local text, "Ugra text", philological regionalism, basic concept, mental space (field), mythology, folklore.
For citation: Gavrilov, V.V. (2023). Sphere of concepts in regional text (based on Yu. Shestalov's lyrics). Philology Bulletin of Surgut State Pedagogical University, 2023,1 (13), 57-65. DOI 10.26105/PBSSPU.2023.13.1.006 (in Russian).
Введение
Интерес к региональному тексту как к культурному феномену в настоящее время продолжает расти. Это своего рода ответ на во многом негативные изменения в мире, связанные с глобализацией. При этом исследователь Д.В. Ларкович пишет: «Игнорирование или недооценка роли регионального компонента в процессе изучения истории литературы неизбежно ведёт к искажённым представлениям о её национальной специфике и общей логике развития» [5, с. 41].
В настоящее время, когда развиваются процессы глобализации, потери этносами собственной идентичности именно региональная литература может стать тем стержнем, который остановит или хотя бы замедлит энтропию культурно-исторического пространства отдельного народа, обладающего «неповторимым ментальным ландшафтом» [5, с. 41].
Говоря о задачах филологической регионалистики, Л.В. Полякова утверждает: «Сейчас самое время для становления особой методологии изучения литературно-художественного факта на базе анциферовского метода локально-исторического исследования, учитывающего первостепенную роль конкретной социальной реальности. Такого рода методика направлена на изучение связей писателя с регионом. Она определятся содержанием и характером произведений, поэтикой, специфическими топонимическими сюжетами, типом и именами персонажей» [9, с. 8]. Опираясь на данное высказывание, можно с уверенностью утверждать, что в рамках регионалистики для исследователей существует немало возможностей поиска новых смыслов и новых тенденций не только в развитии отечественной литературы, но в области сохранения национальной идентичности.
Отрадно отметить, что югорские исследователи не стоят в стороне от указанного перспективного направления в литературоведении. В настоящий момент в научный обиход вводится такое понятие, как «югорский текст» [5], который рассматривается как объект филологической регионалистики [3-4; 9], как культурный феномен [2]. Продуктивным видится изучение концептосферы регионального текста, его отдельных представителей [см., например: 10 и др.].
Рассуждая о природе локального текста, Д.В. Ларкович пишет: «Художественный образ конкретного географического пространства может быть актуализирован как на уровне персональной творческой системы, так и складываться из совокупных усилий целого ряда творческих индивидуальностей, приобретая тем самым характер сверхтекста» [5, с. 42]. Региональная литература формируется на основе уникальных традиций, благодаря единому ментальному полю, некому надпространственному образованию (в данном случае привязка к месту лишь формальная). Ментальное поле - термин, взятый из когнитивной лингвистики, мы понимаем его как мыслеобразную систему, имеющую свои определенные
границы, как сложно организованный конструкт, благодаря которому возможно порождение новых идей и смыслов внутри этноса или конкретной общности, проживающей на данной территории. Ментальное поле (или «пространство», или «концептуальное пространство», по П. Генден-форсу) - продукт духовной / психической деятельности общности людей (или отдельной личности), имеющий ряд эмпирических характеристик (см., например, работы М.В. Осориной, в т.ч.: [8]). В этой связи мы можем утверждать, что ментальное поле Югры строится вокруг единого набора концептов, набора во многом уникального, что в свою очередь, определяет уникальность «югорского текста» (в самом широком смысле слова) как культурного феномена.
Иначе говоря, локальный (в нашем случае «югорский») текст обретает свойства сверхтекста, то есть становится совокупностью «высказываний, текстов, ограниченной темпорально и локально, объединенной содержательно и ситуативно, характеризующейся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, с особыми критериями нормального и анормального» [5, с. 215]. Следовательно, на основе данного определения, мы можем обозначить набор текстов югорских авторов, которые составляют, собственно, корпус «югорского текста», дополняют, обогащают, развивают его.
Как видно из определения, авторы предлагают следующие критерии для выделения сверхтекста: «единство времени, места, содержания, ситуаций, модальных установок, позиций адресанта и адресата, базовых нравственных принципов» [5, с. 215]. Но данные критерии не решают следующих проблем: 1) как быть с текстами, написанными авторами Югры в других местах, за границами родного края, и в разное время? (разрушается единство места и времени); 2) как оценивать тексты, написанные на разных языках, представленные для читателя в переводе? Мы полагаем, что проблему можно решить, добавив еще один критерий -общая концептосфера текстов югорских авторов. То есть мы предлагаем перевести анализ локального текста (хотя бы в этой части) из сферы формального (материального), в сферу ментального.
Безусловно, региональный текст существует в определенном реальном времени и пространстве, однако развиваясь, уходя корнями в прошлое и устремляясь в будущее в своем развитии, он обретает нематериальные черты, становится «надгеографическим» и «надвременным».
Цель
В этой связи мы считаем уместным рассмотреть концептосферу регионального «югорского текста» на примере лирики известного мансийского автора Ю. Шесталова.
Материалы и методы
Для анализа мы выбрали лирические тексты Ю. Шесталова, вошедшие в первые два тома его четырехтомного собрания сочинений [8-9]. При этом следует отметить, что речь идет о переводах, выполненных качественно известными советскими и российскими поэтами (А. Кушнер, О. Мартынова, С. Степанова, О. Юрьева, С. Ботвиник, Д. Закс и др.). Обращение к возможностям концептуального анализа, выделение базового
концепта и ближайшей периферии (по методике Л.Г. Бабенко, см.: [1]), как нам представляется, позволяет преодолеть барьер в интерпретации оригинального текста и его перевода, поскольку анализируются не собственно явления языка (формальный аспект), а базовые универсальные понятия, которые являются стержневыми для того или иного произведения Ю. Шесталова и составляют основу его индивидуально-авторской художественной системы.
Результаты и обсуждение результатов исследования
Итак, основой ментального пространства этноса, общности мы будем считать концепт, то есть лингвокультурологическую единицу, обладающую такими свойствами, как универсальность, глобальность, порожденную культурной общностью, развивающуюся внутри нее.
С.В. Галян, говоря о ментальном поле Югры, отмечает: «Релевантными для Югры являются локусы леса и большой реки, расположенного внутри или рядом с ними родового стойбища, а также город с недлинной историей. Два последних объединяются в один локус Дома, а все вместе -в пространство родины» [4, с. 360].
В свое время в одной из работ мы дали краткое описание концептосферы югорского текста, указав, что она включает такие концепты, как Нефть, Человек, Север, Снег, Огонь (Костёр), Вода (Река, Болото), Рыба, Тайга (Лес), Олень, Зверь, Медведь, Дети, Сердце, Земля, Природа, Ночь, Дорога (Путь), Жизнь, Ночь и День. Кроме того, к культурнообразующим, универсальным понятиям мы также отнесли топонимы (Сургут, Югра, Покачи, Нефтеюганск, Мегион, Лянтор, Когалым, Обь, Иртыш, Сосьва и др.), а также антропонимы, имена известных людей, внёсших заметный вклад в развитие региона, ставших легендой (Ф. Салманов, В.Л. Богданов, Г.М. Куку-евицкий и др.) Наиболее показательными в этом смысле являются книги «Стихи о Сургуте» Л.И. Гайкевича, «Снега Самотлора» Н.В. Денисова, «На свободу через Берёзов» Н.И. Коняева, «Ларьякский голос» В.А. Мази-на, «Зима в Лянторе» Д.А. Сергеева, «Сургут-на-Оби» М.Г. Сладковой, «Мамонты и фараоны» Г. Сазонова. Названные концепты образуют ближайшую периферию базового концепта «Малая родина». Все они, так или иначе, включены в тексты югорских авторов, становятся основными в их творчестве» [2, с. 70].
Изучив лирические тексты Ювана Шесталова с точки зрения их концептосферы, мы пришли к выводу, что набор базовых концептов автора коррелирует с набором базовых концептов в «югорском тексте» в целом, что дает нам основание говорить о включенности лирики автора в региональный сверхтекст, то есть рассматривать корпус лирических текстов поэта как локальный текст. Попытаемся доказать данное утверждение на примерах.
Основной, стержнем мироздания, миропонимания для поэта можно с уверенностью назвать «Обь». Автор называет ее Мировая река, то есть считает стержневой в устройстве вселенной. При этом базовый концепт трансформируется в различных произведениях, получая дополнительные смыслы и ассоциации: река для автора - это и жизненный путь человека, и дорога на небо, и время - бесконечное, движущееся из прошлого в будущее мимо наблюдателя. При этом, если сесть в лодку, то можно по-
чувствовать это движение, отправиться в таинственный и увлекательный путь сквозь время и пространство. Другие реки, встречающиеся в творчестве автора (Аган, Сосьва, Пим, Салым, Вах, Тромъеган) становятся локальными эквивалентами Оби, реализуя частные значения концепта реки Мировой.
Особенно ярко подобная многозначность и универсальность концепта «Река» реализуется в стихотворении «Ас» [12, с. 31]: река здесь -жизнь во всем ее многообразии, текучести, изменчивости и в то же время постоянстве и бесконечности, река может одаривать или представлять угрозу, кормить или стереть с лица земли.
Еще один концепт, играющий ключевое значение в творчестве автора, - «Дорога». Автор стремится осваивать необъятные просторы родного края, и в этом смысле реализация концепта достаточно традиционна. Однако есть и авторская особенность: Дорога во многих стихотворениях имеет значение творческого пути, саморазвития, духовной работы, неуспокоенности. Вот наиболее яркий пример подобной реализации концепта:
Только где её искать?
Лесу-много-много!
Слышишь сердце, хватит спать,
Нам пора в дорогу [11, с. 136].
Серьезное место в творчестве автора занимает концепт «Медведь». Этому зверю посвящено немало стихов, но особое внимание уделяется медвежьей голове, которая находится в центре стола во время Медвежьего праздника [7, с. 128]. Манси верят, что медведь спустился к лесному народу с небес, чтобы следить за порядком, наставлять людей, а иногда и наказывать. В этой связи концепт «Медведь» всякий раз в стихах автора получает сакральное значение (к мнению медведя (медвежьей головы) надо прислушиваться), после смерти (убийства охотником) медведь не умирает, но становится частью народа, продолжает выполнять свою контролирующую функцию: «Царь тайги сидит - Медведь черно-бурый!» [11, с. 106]. При этом часто медведь олицетворяет связь между небом и землей, что вполне объяснимо, учитывая происхождение зверя. Кроме того, Ю. Шесталов неоднократно говорит о том, что мир - это единое целое, одно перетекает в другое (река утекает в небо, лес и небо меняются местами и т.д.):
Как по лесу тёмному
Малая медведица
Вперевалку по небу идёт [11, с. 138].
Или:
Нынче река как огромное небо,
Небо - как будто река в половодье [11, с. 223].
Значительную роль играют в лирике автора концепты «Зима» и «Снег». Создается ощущение, что снег живой: «Снег, как пух песца, кружится» [11, с.70], «Разметая снежный пух» [11, с. 7]. Зима для автора -время действия, поиска, творчества.
Однако лучше путешествовать не одному, а с любимой. Зимний путь, конечно, это метафора жизненного пути, движения от молодости к старости, от юношеских надежд к зрелому пониманию жизни:
Если сани заняты, если села в сани ты, Значит, понесемся мы с тобой По морозной наледи, по метельной замяти, По дороге жизни молодой [11, с. 138].
Зимняя дорога (читай: «жизненный путь») - это часто испытание, проверка человека на прочность: «Олень в упряжке познается, / а человек -в пути, в пургу...» [12, с. 61]. Но при этом движение вперед, развитие - величайшая для поэта ценность, жизненное кредо:
Нужны мне крылья да еще дорога, Которой нет и не было длинней» [11, с. 238].
И далее:
Пуская метель шаманит в исступленье, Пускай заносит мной пробитый путь -Стучите в сердце мне копытами, олени, Дыхание земли, в мою врывайся грудь [11, с. 238].
Конечно, в своем анализе мы не можем обойти стороной такой важный для автора концепт, как «Огонь». И для Шесталова, и для всего северного народа огонь олицетворяет жизнь, домашний очаг, защиту от стужи, дружеское чаепитие. В творчестве автора концепт обрастает множеством дополнительных ассоциаций, таких как «женщина», «любовь», «душа», «сердце», «солнце», «свет», «костер», «пламя», «заря», «рассвет», «северное сияние» и даже «творчество» и сама «жизнь». Огонь в творчестве автора, как и у народа в целом, имеет сакральное значение. К огню нужно относиться с уважением. У манси существует немало запретов, правил обращения с огнем. Огонь, разожжённый на земле, удивительным образом связан с небесами, словно северное сияние - это отражение лесного костра: «Я слышу зов твой в жарких плясках / Огней полярного сиянья» [11, с.100]. Неземное происхождение Огня в стихах Ю. Шесталова указывает и на связь души поэта с небом (без небесного огня, без искры таланта нельзя творить, создавать что-то новое): «Если меня из огня сотворили, / Где мой огонь?» [11, с.439]. В этом тоже особая тайна огня как дара свыше.
Между концептом «Дом» и концептами «Лес», «Тайга» можно поставить знак равенства. Для манси (и для Ю. Шесталова) лес - сказка, загадка, которую каждый лесной житель разгадывает по-своему. Но в любом случае, отношение у манси к лесу не такое, как у славянских народов (лес как источник угрозы, место обитания чудовищ, враждебных сил). Так, Ю. Шесталов приглашает читателя в сказку, в родную для него стихию, милую сердцу: «По белому свету / в таежном лесу, / как в сказке, еду, / как в песне, лечу!» [11, с. 143]. И далее: «Я вхожу в тайгу, / Как в сказку. / Весенняя тайга - / Сказка» [12, с. 233]. Лес не пугает, но одаривает внимательного наблюдателя, мечтателя, поэта чудесами: «Я лечу! Я сын крылатый / Сказочных лесов» [11, с. 217]. Лирический герой Ю. Шестало-
ва здесь свой (рачительный и щедрый хозяин, пытливый наблюдатель, певец этих мест). Он чувствует себя неотъемлемой частью данного пространства, которое нам сложно назвать географическим (это мистическое, волшебное пространство, наполненное чудесами и открытиями): «А теперь я стал другим - / Словно кедр большой, / Что под грузом долгих зим / Постарел душой...» [12, с. 437]. Возможно, эта неразрывная связь с тайгой, в которой есть много от связи ребенка с матерью, дает автору право сравнить ее с женщиной, способной чувствовать, огорчаться или радоваться, которая может устать, отдохнуть и приняться за работу с новыми силами:
Я устала, изнемогла.
Отдохну от жизни кипучей,
Отдохну от ноши своей -
И восстану снова могучей,
Стану в тысячу раз сильней! [12, с. 447].
Наше предположение об отношении автора к тайге как к родному человеку подтверждают и следующие строки: край «с молодой отцовской силой, / С материнской добротой!» [11, с. 243].
Но - и это в свете наших размышлений чрезвычайно важно - в тайге можно встретить лесную фею, Миснэ. Автор жаждет этой встречи, всеми силами стремится к лесной женщине. Порой автор и сам не знает, кто она такая, что символизирует для него:
Кто мне она? Мечта?
Воспоминанье
О давних встречах с девушкой земной? А может, просто ветер и сиянье Просторов, околдованных зимой? [11, с. 140].
Но в других текстах концепт «Миснэ» получает более ясную трактовку: это женственность, доброта, весна со всеми ее радостями и красотами; это любимая женщина, но также и любящая мать. Миснэ добра, щедра на дары, красива:
Пусть мчатся сосны, Стройные, как Миснэ -Родная фея
Северных лесов [12, с. 140].
Хотя, как нам кажется, главной ассоциацией можно считать все-таки «поэтическое вдохновение»: «А дружить с ней - значит, жить / С песней молодою» [11, с. 136]. Иными словами, встреча с лесной девушкой является счастьем прежде всего потому, что дает возможность творить, прославлять окружающий мир, его красоту. При этом надо понимать, что Миснэ, то есть вдохновение, встречается не каждому. Встречу с нею надо заслужить, то есть упорно трудиться, искать, бороться за право быть избранным «лесной музой».
Итак, в общем виде концептосферу лирики Ю. Шесталова можно представить следующим образом: в центре - «Дом», «Тайга», ближайшая
периферия: «Дорога», «Река», «Огонь», «Зима» («Снег», «Медведь»), «Миснэ».
Выводы
Концептосфера лирики Ю. Шесталова и «югорского текста» в целом во многом коррелируют, что позволяет нам говорить о произведениях поэта как о локальных, то есть как о составляющей югорской литературы, в центре которого «Дом», его сохранение и творческое преображение. Исследователь Д.В. Ларкович пишет об этом следующее: «...миф о преображении мира, обладающий в югорской литературе амбивалентной природой, неизбежно приводит читателя к мысли о преображении человека, которое невозможно без ясного осознания своей подлинной сущности, без возвращения к своему божественному первообразу.» [5, с. 46]. В творчестве югорских авторов, как и в творчестве Ю. Шесталова лейтмотивом является любовь к родному краю, трепетное отношение к его красотам и богатствам, призыв беречь, сохранять для будущих поколений эти сокровища: «Слышь, живи, благоденствуй, / Но не ломай живую веточку - там Жилище Букашки» [11, с. 297]. И далее: «Строй города, дороги строй, / Как человек большой! / Будь рыболовом - с головой, / Охотником - с душой!» [11, с. 225]; «На кедре сидя, / Сук не подрубай!» [11, с. 227]; «Того, что Землю берегли мы плохо, / Нам дети не простят и на Луне» [11, с. 229].
Сохранение дома, тайги, реки, природы - это действительно ключевая идея подавляющего большинства произведений не только Ю. Шесталова, но и других югорских авторов, и определяется она, как уже говорилось, прежде всего единой концептосферой, единым ментальным пространством, в которое включены писатели Югры.
Литература
1. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. М.: Флинта: Наука, 2004. 496 с.
2. Гаврилов В.В. «Югорский текст» как культурный феномен: к постановке проблемы // Филология: научные исследования. 2021. № 11. С. 67-77.
3. Галян С.В., Сироткина Т.А. Литературное краеведение: филологический анализ регионального (югорского) текста. Тюмень: Аксиома, 2017. 168 с.
4. Галян С.В. Принципы отбора литературного материала для курса литературного краеведения в школе // Современная регионалистика: традиционные подходы и новые направления: сборник статей Всерос. науч. конф. с междунар. участием, посвящ. юбилею д-ра филол. наук, проф. Н.Н. Парфёновой, 29-30 сентября 2016 года / отв. ред. Д.В. Ларкович и др. Тюмень: Аксиома, 2016. С. 358-361.
5. Купина Н.А., Битенская Г.В. Сверхтекст и его разновидности // Человек. Текст. Культура. Коллективная монография / ред. Купина Н.А., Матвеева Т.В. Екатеринбург: ИРРО, 1994. С. 214-233.
6. Ларкович Д.В. «Югорский текст» как литературная реальность: к постановке проблемы // Вестник угроведения. 2019. Т. 9. № 1. С. 40-51.
7. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. Т. 2. К-Я. М.: Рос. Энциклопедия, 1994. 719 с.
8. Осорина М.В. Ментальные пространства как психическая реальность // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология и педагогика. 2017. Т. 7. Вып. 1. С. 6-24.
9. Полякова Л.В. Филологическая регионалистика как наука: к постановке проблемы / / Филологическая регионалистика. 2015. № 3-4 (15-16). С. 7-16.
10. Семенов А.Н. Концептосфера лирики Андрея Тарханова: Монография. СПб.; Ханты-Мансийск: Литературный фонд «Дорога жизни: Первый ИПХ, 2021. 319 с.
11. Шесталов Ю. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 1. С-Пб.; Ханты-Мансийск: Фонд космического сознания, 1997. 480 с.
12. Шесталов Ю. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 2. С-Пб.; Ханты-Мансийск: Фонд космического сознания, 1997. 528 с.
References
1. Babenko, L.G. (2004). Linguistic analysis of a literary text. Theory and practice. Moscow. 496 p. (in Russian).
2. Gavrilov, V.V. (2021). "Ugra text" as a cultural phenomenon: to the formulation of the problem. Philology: scientific research, 11, 67-77. (in Russian).
3. Galyan, S.V., Sirotkina, T.A. (2017). Literary local lore: philological analysis of the regional (Yugra) text. Tyumen. 168 p. (in Russian).
4. Galyan, S.V. (2016). Principles of selection of literary material for the course of literary local lore at school. Larkovich, D.V., et al. (Eds.). (2016). Modern regionalism: traditional approaches and new directions, 358-361. Tyumen. (in Russian).
5. Kupina, N.A., Bitenskaya, G.V. (1994). Overtext and its varieties. Kupina, N.A., Matveeva, T.V. (Eds.). (1994). Man. Text. Culture. Collective monograph, 214-233. Yekaterinburg. (in Russian).
6. Larkovich, D.V. (2019). The Ugra text as a literary reality: towards the formulation of the problem. Bulletin of UgricStudies, 9 (1), 40-51. (in Russian).
7. Myths of the peoples of the world (1994). Encyclopedia: in 2 vols. Vol. 2. Moscow. 719 p. (in Russian).
8. Osorina, M.V. (2017). Mental spaces as psychic reality. Vestnik of Saint Petersburg university. Psychology and education, 7 (1), 6-24. (in Russian).
9. Polyakova, L.V. (2015). Philological regionalism as a science: to the formulation of the problem. Philological regionalism, 3-4 (15-16), 7-16. (in Russian).
10. Semyonov, A.N. (2021). The conceptual sphere of Andrei Tarkhanov's lyrics. Monograph. St. Petersburg; Khanty-Mansiysk. 319 p. (in Russian).
11. Shestalov, Yu. (1997). Collected works. Vol. 1. St. Petersburg; Khanty-Mansiysk. 480 p. (in Russian).
12. Shestalov, Yu. (1997). Collected works. Vol. 2. St. Petersburg; Khanty-Mansiysk. 528p. (in Russian).
Статья поступила в редакцию 20.02.2023; одобрена после доработки и рецензирования 07.03.2023;
принята к публикации 17.03.2023.
Received: Feb 20,2023 Approved: March 07,2023 Accepted: March 17,2023.
