CC BY
19DOI 10.26105/PBSSPU.2021.1.1.005
УДК 821.161.1"19"-1Шесталов Ю.
ББК 83.3(2=411.2)6-8,445
В.В. Гаврилов
РЕАЛИЗАЦИЯ КОНЦЕПТА «РЕКА» В «ЮГОРСКОМ ТЕКСТЕ» (НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭЗИИ Ю. ШЕСТАЛОВА)
В статье предпринята попытка описать реализацию концепта река в «югорском тексте» как культурном феномене на материале поэзии Ю. Шесталова. Отмечается, что река, являясь базовым концептом «югорского текста», в поэзии мансийского поэта занимает важнейшее место. Ее восприятие поэтом во многом определяется традиционными языческими верованиями манси. Река в произведениях автора связывает время и пространство, проходит из прошлого, через настоящее, в будущее. На основе анализа поэтических текстов Ю. Шесталова автор статьи приходит к выводу, что образ реки претерпевает постепенные изменения, эволюционирует, переходя из сферы материального в сферу ментального, то есть становится частью культуры и национального сознания.
Ключевые слова: хронотоп, менталитет, «югорский текст», культура народа, река, концепт, символ, языковая картина мира.
V.V. Gavrilov
IMPLEMENTATION OF THE "RIVER" CONCEPT IN THE "UGRA TEXT" (BASED ON THE POETRY OF YU. SHESTALOV)
The article attempts to describe the implementation of the concept of the river in the "Ugra text" as a cultural phenomenon based on the poetry of Yu. Shestalov. It is noted that in the poetry of the Mansi poet, the river occupies an important place, being the basic concept of the «Ugra text». Her perception of the poet is largely determined by the traditional pagan beliefs of the Mansi. The river in the author's works connects time and space, passes from the past, through the present, into the future. Based on the analysis of poetic texts by Yu. Shestalov the author of the article comes to the conclusion that the image of the river undergoes gradual changes, evolves, moving from the sphere of the material to the sphere of the mental, that is, it becomes part of the culture and national consciousness.
Keywords: chronotope, mentality, «Ugra text», culture of the people, river, concept, symbol, linguistic picture of the world.
Введение
О «югорском тексте» как феномене культуры заговорили сравнительно недавно [2; 4]. Однако существование и развитие феномена не вызывает сомнений. В основе любого текста, в том числе и «югорского», лежат концепты, которые и определяют менталитет народа. Поэты, писатели, особенно национальные, впитав в себя традиции, верования этноса, безусловно, отражают (сознательно или неосознанно) ментальные особенности народа в своем творчестве. И концепт «река» занимает в культурном и художественном поле Югры важнейшее место.
Цель исследования - описать реализацию концепта «река» в «югорском тексте» (на материале поэзии Ю. Шесталова).
Исследование осуществляется с помощью комплекса теоретических методов: метод теоретико-методологического анализа, метод дискурсивной рефлексии, концептуальный анализ.
Результаты и обсуждение результатов исследования
Нельзя не согласиться с А.Н. Семеновым, который пишет: «В процессе анализа художественного текста принципиально важным оказывается вопрос об индивидуальности художника, о том, в чём и как проявляется неповторимость его таланта. Поэтому необходимо обратиться, прежде всего, к тому, каким автор видит окружающий мир, как его воспроизводит, трансформируя его во «вторую реальность», как он создаёт свой «образ мира», свою модель его. Это выяснение вопросов о том, какова картина отдельно взятого произведения или творчества писателя в целом, или доминирующая / второстепенная в пределах одной куль-турноисторической эпохи» [7, с. 104-105].
Мы также поддерживаем точку зрения Д.В. Ларковича, который считает, что «художественный образ конкретного географического пространства может быть актуализирован как на уровне персональной творческой системы, так и складываться из совокупных усилий целого ряда творческих индивидуальностей, приобретая тем самым характер сверхтекста» [5, с. 42].
В настоящее время, когда процессы унификации, глобализации затрагивают отдаленные уголки России, когда этносы начинают терять свою самобытность и как бы растворяются в мировой (по преимуществу -в западной) культуре, вполне объясним растущий интерес исследователей к культурной жизни регионов, к их уникальным культурным и историческим особенностям.
Представителям различных народов важно сохранить свои национальные черты, передать детям, потомкам обычаи, традиции, мировоззрение. «Растущий интерес к культурной жизни регионов послужил действенным импульсом становления регионалистики как особого раздела гуманитарного знания, которая оказалась своего рода точкой схождения гуманитарной географии, истории, этнографии, культурологии и литературоведения [5, с. 41]. По сути, регионалистика призвана противостоять разрушительным процессам глобализации и космополитической унификации социума. В одной из своих работ Д.В. Ларкович выделяет ключевую характеристику регионалистики как науки - сосредоточенность «на изучении материального и духовного бытия конкретной географической местности, входящей в состав государства на правах территориального образования, но представляющей собой особое культурно-историческое пространство и обладающей неповторимым ментальным ландшафтом» [5, с. 41].
Филологическая регионалистика в настоящее время является самостоятельным направлением регионалистики. Ее основная задача, по мнению Л.В. Поляковой, «состоит в системном исследовании и описании корней и генезиса литературно-художественных явлений, духовной жизни социума и человека с использованием филологического инструментария. Филологическая регионалистика не сводится к литературному краеведению, предполагает изучение широкого спектра местнографических реалий, вплоть до национального и личностного менталитета, этнических проблем, живого разговорного языка, анималистики, ономастики или топонимики» [6, с. 10].
Предметом исследования филологической регионалистики становится т.н. «региональный текст». Д.В. Ларкович в своих работах вводит понятие «югорский текст», дает ему определение, говорит о «югорском тексте» как о культурологическом феномене [5].
В настоящее время можно с уверенностью утверждать, что в сознании жителей Югры сформировался определенный образ родного края, который во многом является художественным. Этот образ имеет конкретные черты, особую концептосферу, находит свое отражение в произведениях югорских авторов и в то же время формируется, определяется ими. Назовем самых ярких и самобытных представителей хантыйской и мансийской национальной литературы: Е.Д. Айпин, Ю. Вэлло, М.А. Те-бетев, Р.П. Ругин, М.И. Шульгин, М.А. Вахрушева, Ю. Шесталов.
Итак, менталитет этноса, его мировоззрение можно понять, оценить через призму художественных произведений, написанных авторами, проживающими на конкретной территории. В основе этих произведений лежат концепты, базовые, стержневые понятия, определяющие культуру народа.
Поскольку мировоззрение национальных авторов Югры во многом определялось языческими верованиями и обрядами народов ханты и манси, следует несколько слов сказать об их мировоззрении. При том что подавляющее большинство ханты и манси - крещеные (православные христиане), в своей культуре, в своей языковой картине мира они сохраняют отголоски языческих верований, таких как тотемизм (верят, что предком был, скажем, медведь или бобер, отмечают медвежий праздник), культ предков, шаманизм, культ духов-покровителей. «Так, согласно мифологическим источникам, космос народов Югры состоит из трёх миров: Верхнего - места пребывания верховных богов, Среднего - мира людей и духов и Нижнего - мира мёртвых и злых духов» [2, с. 29-30]. Богатый фольклор и развитая мифология хантов и манси, безусловно, нашли свое отражение в творчестве национальных писателей Югры.
Учитывая все вышесказанное, в рамках данного исследования мы бы хотели рассмотреть реализацию концепта «река» в рамках «югорского текста» как культурного феномена, опираясь на стихи представителя коренного народа Югры манси Ювана Шесталова (1937-2011). Ю. Шесталов по праву считается первым профессиональным поэтом данного народа. Он был принят в Союз писателей СССР в 1962 году.
Образ реки в творчестве Ю. Шесталова, как и в творчестве других национальных поэтов, его земляков, «благодаря действенности механизмов культурной памяти, ... приобретает в югорском тексте статус пространственной доминанты. Вблизи реки или в её русле происходят ключевые события произведений, вдоль её берегов сосредоточено всё живое, в её течении отражается общий ход жизни» [2, с. 43].
Такое понимание реки вполне коррелирует со взглядами на реку других народов. Во многих мифах (как Востока, так и Запада) река «воспринимается как "стержень" вселенной, мирового пути, пронизывающего верхний, средний и нижний миры. В Библейской и христианской традициях, оказавших мощное влияние на формирование русской культуры, река также играет существенную роль. В награду людям реки прокладываются в пустыне, открываются в горах, иссекаются из скалы; в наказание же реки иссушаются, превращаются в пустыню, в смолу, в кровь, наполняются гадами (Исх. 7, 17-21; Быт. 41, 1-3). В Новом Завете в реке Иордан происходит крещение водой. Символические значения реки в мифологии различных народов - препятствие, опасность, потоп, навод-
нение; ужас, вход в подземное царство; речь. Мотив вступления в реку означает начало важного дела, подвиг; переправа через реку - завершение подвига, обретение нового статуса, новой жизни» [1, с. 374-376].
В русском фольклоре река имеет положительную оценочность. В сказках, пословицах она мать, кормилица-поилица (ср.: молочные реки, кисельные берега), река защищает, успокаивает, убаюкивает. Достаточно в этой связи вспомнить диалог князя Игоря с рекой из «Слова о полку Игореве» в пересказе Н. Заболоцкого:
И на волнах витязя лелея, Рек Донец: «Велик ты, Игорь-князь! Русским землям ты принес веселье, Из неволи к дому возвратясь». «О река, - ответил князь, - немало И тебе величья. В час ночной Ты на волнах Игоря качала, Берег свой серебряный устлала Для него зеленою травой [3].
В данном случае автор использует такой вид тропа, как олицетворение. Река наделяется совокупностью качеств, которые свойственны матери. Это и нежность, и доброта, и желание приласкать, защитить свое дитя. Отношение к реке как к одному из родителей проявляется, в частности, в следующих характеристиках: Волга-матушка, Урал (Днепр, Иртыш, Дон)-батюшка.
С рекою славяне делились своими печалями, предполагалось, что ее воды уносили все дурное. В реку девушки бросали венки - гадали о суженых» [1, с. 33-34].
Как справедливо замечает С.В. Галян, «река как одна из форм бытования водной стихии... содержит в себе витальную коннотацию. Она символизирует мировой путь от его возникновения до завершения. В мифологии обских угров важное значение имеет образ связывающей все три яруса универсума Мировой реки, в качестве которой рассматривается Обь. Двигаясь с юга на север, она берет свои истоки в верхнем мире, далее пересекает весь средний мир и завершает своё течение в преисподней - загробном мире холода и мрака, тем самым намечая траекторию человеческой жизни. Все прочие реки Югры (Аган, Сосьва, Пим, Салым, Вах, Тромъеган и др.) по аналогии воспринимаются как своего рода локальный эквивалент реки Мировой» [2, с. 42-43].
По мнению Е.В. Косинцевой, в поэзии Югры «сложилось концептуальное осмысление реки как дома, кормилицы, транспортной артерии, хронографа, друга. Охранительная, жизнеутверждающая, судьбоносная функции реки в сочетании с эпитетами «любимая, родная, дорогая», олицетворениями и сравнениями сформировали яркий художественный образ» [4, с. 27]. Такое пристальное внимание национальных писателей Югры к реке объясняется, главным образом, тем, что «территория округа богата водоёмами: она насчитывает порядка 290 тыс. озёр и более 2 тыс. больших и малых рек, совокупная длина которых составляет 172 тыс. км. Среди них выделяются Обь (3650 км.) и Иртыш (3580 км.) - крупнейшие реки не только Югры, но и России, а по площади бассейна входящие в десятку самых больших рек мира. Столь же значительны и полноводны
притоки Оби (Вах, Аган, Тромъёган, Лямин, Пим, Назым, Казым, Большой Юган, Большой Салым, Северная Сосьва1) и Иртыша (Конда, Согом), большая часть которых судоходна, богата рыбой и отмечена красивым береговым ландшафтом» [2, с. 25].
Мышление поэта Ювана Шесталова, вне всякого сомнения, вселенское. Он постоянно выходит на генеративный уровень (регистр), мыслит категориями космическими: «ТОРУМ - по-манси - НЕБО. И КОСМОС -ТОРУМ... Вся философия / В одном слове / ТОРУМ» [6, с. 275]. Однако в рамках подобной языковой картины мира автору удается органично включить в это огромное пространство незначительные, на первый взгляд, детали: дом, дерево, медведя, птицу, лодку и, конечно, реку. В центре же всегда находится человек. Именно он оценивает, упорядочивает пространство, дает свое понимание каждой вещи и самого себя в этом огромном мире.
В мировоззренческой системе координат Ю. Шесталова река занимает центральное место. В стихотворении «Ас» («Обь» на мансийском) великая река - это азы, это жизнь, стихия, выход на планетарный уровень, река - это счастье, радостный труд, смех, когда путина (см. стихотворение «Путина»), это любовь, печаль при расставании, радость встречи.
Обь - это исток жизни, судьбы человека. Река заменяет поэту мать, которую он потерял так рано: «Обь сердечная вздыхала, / На колени нежно брала / Из бересты у причала / Колыбель мою качала» [6, с. 186]. Река для поэта близкая, родная. Когда он думает о ней, вспоминает ее плеск, возвращается мыслями в детство: «Вода. / Я слышу ее плеск. / Как в детстве слышу» [8, с. 65]. Сны о детстве также связаны с рекой: «Зачем река течет, мне сердце обмывая?» [9, с. 87]. Но воспоминания эти делают сердце чище. Река, сопровождающая автора на протяжении всей жизни, не дает ему погрязнуть в заботах, склоках, ссорах, напоминает о вечном. Это своего рода нравственный ориентир для лирического героя, то, что позволяет оставаться настоящим человеком. Более того, мы узнаем, что и поэтический дар, умение выражать чувства в песнях у автора от Оби: «Сердце сына захлестнула, / Свой напев мне в грудь вдохнула» [8, с. 186]. У реки своя особая нескончаемая песня, и автор способен слышать ее, слышит ее постоянно, даже находясь в других землях:
Вода живая, искрящаяся,
Поет, как мама.
У воды своя волшебная песня.
Своя непохожая жизнь [9, с. 90].
И даже когда ЛГ находится на берегу другой реки (например, Невы), ему кажется, что это Обь вновь встретилась на его пути: «Кажется: у ног, сверкая, / Катит волны Обь родная, / Плечи мне обвив руками» [8, с. 186].
У реки назначают свидания, это начало любви, река дает надежду на то, что любимая придет на свидание: «Жди, придет!» - звенит прибой» [8, с. 137]. Для юного лирического героя (или героини) река - это всегда обещание любви, удивительной радости, еще неизведанных чувств:
1 Ю. Шесталов провел детство на этой реке.
Потому, быть может, Сосьва так блестит И от счастья сердце Словно стриж, летит! [8, с. 272].
Но важно, чтобы лодка пристала к берегу. Тогда состоится счастливое свидание (см. «Песни девушки»). Иначе река может унести «милого дружка» прочь от дома, в неизведанные края:
Лодка, лодка, если б ты К берегу пристала, Как бы радостно тогда Сразу сердцу стало! [8, с. 274].
Отсюда следует вывод о том, что река - это все-таки стихия, не равнодушная, но своевольная, точнее, живущая по заранее определенным законам мироздания. Она предстает в различных образах (может быть ласковой, как мать, или грозной, может быть пугающей или одаряющей своими богатствами), но лишь до того момента, пока это не нарушает привычного хода вещей, не противоречит устройству Вселенной. Иными словами, человек не в силах изменить установленного порядка, а может его только принять или отринуть, понять или остаться в неведении. А для этого необходимо творческое усилие, работа души.
Вот поэтому у Ю. Шесталова восприятие реки часто субъективно. Так, река, по мнению автора, дает человеку силы: «Вся сила в нас от обских рыб» [8, с. 169]. Река лечит, оживляет (витальная функция), поскольку сама она - антитеза неживой природе:
Стою на камне. Но блестит волна Не каменной тоской -Живой водою [8, с. 184].
В стихотворении «Родился я под светом северной ночи» образ реки предстает перед нами ясным и законченным. Река подхватывает лирического героя в момент рождения и несет через время и пространства до последнего причала, то есть до самой смерти. ЛГ плывет на лодке, он может управлять ею, но не рекою. Все-таки жизнь реки не зависит от воли одного человека, ею невозможно повелевать. Однако автор принимает этот порядок вещей, он с радостью подчиняется законам мироздания. У реки свое дело, свое предназначение, у автора свое. И каждый должен делать то, что ему назначено:
Реку не удержишь. Пусть ветер крепчает, Пусть песню разносит -А я буду петь [9, с. 212].
Река движется в космосе. Река, по сути, впадает в небо. Или, точнее, река и есть космос, река и небо - это одно:
«Нынче река как огромное небо, Небо - как будто река в половодье. Звезды, как рыбы, толкаются немо, В тучи заходят и резко выходят [9, с. 223].
А предназначенье поэта очевидно заключается в том, чтобы постичь «Суть воды / Земли / И пламени» [9, с. 383].
Выводы
Итак, в поэзии мансийского поэта Ю. Шесталова река занимает важнейшее место. В сознании поэта, которое, безусловно, определяется верованиями его народа, река связывает время и пространство, движется из прошлого, через настоящее, в будущее. Река становится символом. Ее образ в творчестве автора претерпевает изменения, эволюционирует, постепенно переходя из сферы материального в сферу ментального, то есть становится надгеографическим, становится частью культуры и национального сознания:
Я плыву в крылатой лодке
По волнистым облакам
Сквозь родное, сквозь былое
К неизведанным годам [8, с. 169].
Литература
1. Гаврилов В.В. Русская фразеология в культурологическом аспекте: Монография. Сургут: РИО СурГПУ, 2013. 161 с.
2. Галян С.В. Литературное краеведение: филологический анализ регионального (югорского) текста. Тюмень: Аксиома, 2017. 168 с.
3. Заболоцкий Н. Перевод «Слова о полку Игореве». URL: http://slovoopolku.ru/slovo_ zabolockiy_13 (дата обращения: 20.02.2021).
4. Косинцева Е.В. Хантыйская литература от истоков до современности: темы, образы, традиции: Автореферат .... канд. филол. наук. Саранск, 2013. 27 с.
5. Ларкович Д. В. «Югорский текст» как литературная реальность: к постановке проблемы // Вестник угроведения. 2019. Т. 9. № 1. С. 40-51.
6. Полякова Л.В. Филологическая регионалистика в системе гуманитарных наук // Филологическая регионалистика. 2015. № 3-4. 161 с.
7. Семенов А.Н. Художественное пространство и художественное время // Филологический вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2020. № 1. С. 104-120.
8. Шесталов Ю. Собрание сочинений: [перевод в 5 т.]. Т. 1. СПб.; Ханты-Мансийск: Фонд космического сознания, 1997. 478 с.
9. Шесталов Ю. Собрание сочинений: [перевод в 5 т.]. Т. 2. СПб.; Ханты-Мансийск: Фонд космического сознания, 1997-1999. 526 с.
References
1. Gavrilov V.V. Russkaya frazeologiya v kul'turologicheskom aspekte: [Russian phraseology in the cultural aspect], monograph. Surgut, RIO SurGPU, 2013. 1б1 р. (In Russian).
2. Galyan S.V. Literaturnoe kraevedenie: filologicheskij analiz regional'nogo (yugorskogo) teksta [Literary local lore: philological analysis of the regional (Ugra) text]. Tyumen, Aksioma, 2017, 168 р. (In Russian).
3. Zaboloczkij N. Perevod «Slova o polku lgoreve» [Translation of "The Lay of Igor's Regiment"]. available at: http://slovoopolku.ru/slovo_zabolockiy_13 (accessed: 20.02.2021)
4. Kosinceva E.V. Hantyjskaya literatura ot istokov do sovremennosti: temy, obrazy, tradicii [Khan-ty literature from the origins to the present: themes, images, traditions], Author's abstract, Saransk, 2013, 27 р. (In Russian).
5. Larkovich D.V. «Yugorskij tekst» kak literaturnaya real'nost': k postanovke problemy [«Ugra text» as a literary reality: to the formulation of the problem], Vestnik ugrovedeniya [Bulletin of Ugric studies], 2019, vol. 9, no. 1, рр. 40-51. (In Russian).
6. Polyakova L.V. Filologicheskaya regionalistika v sisteme gumanitarnyh nauk [Philological regionalistics in the system of humanities], Filologicheskaya regionalistika [Philological regionalistics], 2015, no. 3-4, 161 р. (In Russian).
7. Semenov A.N. Hudozhestvennoe prostranstvo i hudozhestvennoe vremya [Art space and art time], Filologicheskij vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Philology Bulletin of Surgut State Pedagogical University], 2020, no. 1, рр. 104-120. (In Russian).
8. Shestalov Yu. Sobranie sochinenij: perevod v 5 t [Collected works, translation in 5 vol.], vol. 1. Saint Petersburg, Khanty-Mansiysk, Fond kosmicheskogo soznaniya, 1997, 478 р. (In Russian).
9. Shestalov Yu. Sobranie sochinenij: perevod v 5 t [Collected works, translation in 5 vol.], vol. 2. Saint Petersburg, Khanty-Mansiysk, Fond kosmicheskogo soznaniya, 1997, 528 р. (In Russian).
