CC BY
105
14. «Оливковое масло в церковном обиходе. || перен.: То, что успокаивает; средство утешения» (Словарь русского языка: В 4 т. Т. 2. М., 1988. С. 465).
© Е.Е. Чебыкина, 2008
В.В. Багичева (Екатеринбург)
КОНЦЕПТ «ЖИЗНЬ»
В ТВОРЧЕСТВЕ ЯНКИ ДЯГИЛЕВОЙ
С момента возникновения человечество пытается постичь сущность феноменов жизни и смерти, постичь смысл жизни и смерти. В явном или неявном виде это присуще самой природе человека. Только человеку дано «обнаружить проблематичность своего существования и ощутить всю неоднозначность бытия»1.
Пытаясь ответить на вопрос о смысле жизни - на этот самый человеческий из всех вопросов, - индивид вынужден отступить; он должен понять, что это жизнь ставит перед ним вопросы и перед жизнью ему держать ответ2. В то же время попытки ответить на этот вопрос заставляют его остро ощущать конечность своего бытия.
«Истина же в том, что и смерть, и жизнь с ее страданиями представляют одно неразрывное целое - один лабиринт заблуждений, выйти из которого так же трудно, как и желательно», - так замечательно тонко охарактеризовал проблему взаимоотношения смерти и жизни (и отношения к ней человека) великий немецкий ученый Артур Шопенгауэр3.
Творчество Янки Дягилевой, формально принадлежавшей к сибирской ветви русского панка, выделяется своим трагизмом в восприятии жизни: корни трагедии человеческой личности, по Янке, лежат в самой сути человека. Жить вообще страшно. Неважно, в каком обществе. Что же такое жизнь?
Для выявления объективных смыслов концепта целесообразно привести значение лексемы «жизнь».
Жизнь, по «Малому академическому словарю», - 1. Особая форма движения материи, возникающая на определённом этапе её развития. 2. Физиологическое состояние человека, животного, растения от рождения до смерти. 3. Полнота проявления физических и духовных сил. 4. Период существования кого-либо. 5. Образ существования кого-либо. 6. Деятельность общества, человека в тех или иных её проявлениях, различных областях, сферах. 7. Окружающая нас реальная действительность; бытие. 8. Оживление, возбуждение, вызываемое деятельностью живых существ.
Репрезентантом концепта является лексема «жизнь» и однокоренные слова. При помощи сплошной выборки из текстов стихов конца 1980-х годов ХХ века нами было выявлено всего 27 лексем с прямой номинацией жизнь, из которых 7 имена существительные, 7 - глаголы, 13 - имена прилагательные.
Концепт «жизнь» включает объективные и личностные смыслы. Объективные смыслы концепта - смыслы, заложенные в сознании всех носи-
138
телей данного языка, зафиксированные в словаре. Личностные смыслы (представляющие наибольший для нас интерес) - это смыслы, сформированные в сознании индивида в процессе существования и коммуникации в обществе, несущие в своей основе отпечаток эмоциональных переживаний, накопленных в процессе личного опыта.
Из объективных смыслов концепта ‘жизнь’ наиболее частотным у Янки Дягилевой является «физиологическое состояние человека, животного, растения от рождения до смерти». Эта странная для поэтического текста особенность связана, в первую очередь, с преобладанием в прямых номинациях адъективной лексики.Ср.:
Эх, придётся углы срезать по живой траве
Вырастет новая - лето нынче бурное...
В данном контексте актуализируется сема «живой - могущий быть убитым». Эпитет «живая» подобран автором осмысленно для акцентирования внимания на равнодушии к жизни слабого беззащитного существа, которое испытывает боль и страх смерти, угрозу со стороны существ более сильных.
В следующем контексте также происходит развенчание идеи о неприкосновенности жизни как абсолютной ценности. Живая здесь - испытывающая боль, жертва, принесённая неоправданно во имя достижения цели другой личностью: «Под полозьями саней живая плоть чужих раскладов.».
Совершенно другой аспект физиологической жизни проявляется в контексте «живые - обладающие определённым потенциалом развития». «Живой - должный развиваться», а отсутствие развития является новой патологией этого мира. Причём в данном контексте не приводятся конкретные причины патологии, она является результатом перевёрнутости мира в сознании лирического героя: «До - это такое дерево / На нём никогда не было зелёных листьев / Никогда. Но на его ветках всегда, / круглый год были такие большие и живые почки.»
Практически во всех стихах Янка пытается расшифровать для себя, что же стоит за абстрактным понятием жизнь, что отличает его от смерти. Это глобальное противопоставление жизнь / смерть конкретизируется в её стихах до характеристик организма «живой / мёртвый». Столкновение двух этих позиций в тексте (ср: «Рассыпать живые цветы по холодному кафелю») употребляется для передачи вербальных характеристик абстрактной сущности, это максимальное приближение непознаваемого к конкретному осязаемому миру.
Субстантивная и глагольная формы витального значения в поэтическом языке Янки Дягилевой актуализирует идею существования, присутствия в наличном бытии, причём очень редко эта идея связывается не с человеком. Живым может быть и человек («осколками впиваются в живое...»), и животное, и растение («Углы срезать по живой траве.»), и явление природы («Мелким ветром пройду над живой темнотой.»), и даже
139
абстрактная сущность («желанных жизнесхем живая красота... »), но жизнью обладать - жить - может только человек: «Он был очень страшный или наоборот очень красивый, и те, кто встречали его, теряли память и всю жизнь потом помнили только До». Интересно, что память, как и жизнь, -преимущество, которым обладает только человек как существо разумное. Потеря памяти ассоциируется с потерей части жизни.
Жизнь - промежуток времени, который, по сути, является единственно значимым для индивида. События «на всю жизнь» - это события, относящиеся непосредственно к самой личности; события, которые становятся определяющими для характеристики личности. Поэтому можно говорить о том, что речевой оборот «на всю жизнь» является в некотором роде указателем вечности для сознания индивида. Ср.:
У Русалочки из хвоста ножки сделала фея
Добра хотела - злою ведьмою оказалась
Да неужто на всю жизнь - спросите лекаря ночного случайного...
Возможность бытия даруется не каждому, это дар, за который надо быть благодарным и который в то же время как приговор суда. Подобная трактовка жизни своими корнями уходит в христианское учение. Ср.:
Под приговором красной змейкой
Ложится в угол твоё Имя
Щенок дрожащий засыпает на коленях хозяйской Матери седой.
Прости. Спасибо. Будем жить.
Жизнь индивида является ценностью не только для него, но и для многих других. Человек не имеет права самовольно лишать себя жизни, так как этим он наносит удар не только по себе, это заведомо безответственно и глупо. Жизнь является ценностью сама по себе, и её надо беречь, даже когда больно, даже когда совершаешь ошибки: «Да так и будет - чего б не жить дуракам / Чего б жалеть по утрам - боль на педаль».
В некоторых текстах слышатся отголоски мифологического, языческого мировоззрения: «Через час оживу разноцветной рекой / Под дождём.». После жизни героя его душа переходит к природе и природа наделяется человеческим разумом. Он хранится в ней, когда лишается телесной оболочки, то есть безраздельно бытие между человеком и природой.
Факт жизни у Янки также напрямую связан с фактом мыслительной деятельности, т.е. жизнь по сути - обдуманный поступок. Здесь к объективным смыслам прибавляются субъективные. В самой жизни человек не может быть хозяином, не может сам решать своё будущее («Обыденный аборт в обрушенном овраге.»). Жизнь часто бывает необоснованно жестокой («Первым классом школы жизни будет им тюрьма.»), она всегда складывается не так, как этого хотел бы человек («Жизнь ножом по кускам, чего-куда.»), и горя в ней больше, чем радости («И радоваться солнышку и дождичку в четверг / Жить-поживать.»). Жизнь можно оборвать
в любую минуту («Посметь сказать, а значит посмеяться / Над тем, что было нашим и чужим / Над тем, что было свежим и живым.»).
В результате анализа выявлены следующие ассоциативно-образные смыслы, которые связаны с номинациями жизни.
1. Жизнь как окружающий мир, внешнее бытие. Реализуется в контекстах стихов Янки Дягилевой в основном косвенно.
Жизнь, окружающая субъекта, - это война, борьба, которая идёт помимо его воли (ср.: «Мне придётся отползать / От объявленья войны на все четыре струны.»; «А стрела мимо - держать ответ перед снайперским полком на утренней линейке.»; «Проканает и так - узел в пыль на войну.»; «Через выстрелы и взрывы, через пустоту / В две минуты изловчиться проскочить версту.»; «Побежали глаза по стволам по рядам / Покатилось лицо по камням по следам.» и др.). Окружающее бытие враждебно по отношению к субъекту, субъект же не может изменить окружающее его бытие, а может лишь приспособиться в нём выживать: У берега лёд - сажай вертолёт / Нам некуда сесть, попробуем здесь / На куче имён под шорох знамён / На тонкую сеть прозрачных времён.» Жизнь, существующая вокруг субъекта, находится в последней перед смертью и самой длительной фазе - разрушения. Субъект попадает в мир в то время, когда разрушение достигает уже вселенского масштаба, ср.: «Огонь пожирает стены и храмы становятся прахом.». В окружающем бытии потеряна целостность формы, потеряна целостность восприятия, культурного и духовного. Всё либо уже разрушилось, от него остались только обломки (ср.: «Страх осколок истины прогнать из пустоты.»; «А за осколками витрин обрывки праздничных нарядов.»; «А в стороне у порога клочья холста лежали / Люди забыли бога, люди плечами жали.»; «По этажам по коридорам лишь бумажный ветер / Забивает по карманам смятые рубли / Сметает в кучи пыль и тряпки, смех и слёзы, горе - радость.»), либо в процессе разрушения (ср.: «Отпусти скорей - дом в огне стоит! / Брёвна рушатся - искры сыплются.»; «Миша, может будет буря, может рухнет потолок.»).
Семантика «чуждости», «отдельности внешнего бытия от внутреннего лирического Я субъекта» подчёркивается следующим контекстом: «Они на куче рук, сердец и глаз, / А я по горло в них и в вас и в нас».
Концептуальное содержание жизни как внешнего бытия приобретает такие индивидуально-авторские смысловые компоненты: «разрушающая губительная сила», «враждебность», «чуждость», «неполнота, обрывочность».
2. Жизнь как образ существования человека. Данное значение самое субъективное из всех, т.к. основывается на эмоционально-смысловой доминанте в мироощущении автора. Здесь содержится набор наиболее частотных для индивида эмоций, на основе которых складывается общая оценка бытия. Важно отметить, что «художественный текст, строясь по законам акцентуированного сознания, основывается при этом на опреде-
ленной эмоционально-смысловой доминанте как системе когнитивных и эмотивных эталонов, которые определяют стиль, композицию, характеристики персонажей и в целом всю образную систему художественного тек-
4
ста» .
Субъект у Янки Дягилевой наделён идеальным ценностным рядом, сложившимся из общечеловеческих ценностей и закреплённым в христианском учении (где главными позициями являются вера, любовь и смирение), однако существующая в реальности жизнь оставляет эти ценности невостребованными, ср.: «Не хватило для разлёту старых дел / Фотографии - там звёздочки и сны / Как же сделать, чтоб всем было хорошо.»; «Научили: ни украсть, ни покараулить / Это чувак один научил / А я смеялся и запомнил поэтому / А чувака жалко, он сейчас такой коричневый, мне сказали / И молчит - жрёт мепробамат.»; «От вселенской любви только морды в крови.»; «Липким ликом смеётся солнце на картинке из детской книжки про любовь / которую не растерзать словами»; «Как бы так за столом при свечах рассказать про любовь / Как бы взять так и вспомнить, что нужно прощенье просить / Православная пыль». Любовь и прощенье - это добродетели, которые в христианском учении ведут к свету; в реальности - к свету идут «неверные души», которые отказываются смириться. На место бога, который учит смирению, встаёт бунтарь, противостоящий режиму, несущему зло. Субъект же при таком мироустройстве оказывается в позиции между ними: он против существующего порядка, но он смиряется, приспосабливается к нему, ср.: «Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю / Чтоб остаться там лежать когда по нам поедут серые машины / Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться.» Возникает представление о «жизни без веры» как реалистичного взгляда на жизнь.
Из безверия вырастает бессмысленность: к жизни не прикладываются идеалы, нет того, к чему можно стремиться: «Нечем прикрыть обнаженную боль / Не к чему привязать - радуйся - свобода!»; «Я неуклонно стервенею / С каждой шапкой милицейской с каждой норковою шапкой / Здесь не кончается война не начинается весна не продолжается детство / Некуда деваться нам остались только сны и разговоры.» Противостояние жизни пассивное, потому что нет прямых виновников в разрушении, виновато всё: и политический строй, и режим, и равнодушие людей, и неправильное понимание свободы. Следствием разрушения внешнего становится разочарование внутреннее, когда субъект не видит смысла в жизни и теряет к ней интерес. Ср.: «История любит героев история ждёт тебя / За каждым углом с верным средством от всех неудач.» (нет смысла в героизме, отваге и мужестве); «В серой рубахе не жарко / Не жалко Родину» (нет смысла в патриотизме).
Отсутствие ясных ориентиров приводит субъекта в состояние, которое характеризуется отсутствием собственной воли, бессилием, покорностью, ср.: «Иду я на верёвочке вздыхаю на ходу / Доска моя кончается
сейчас я упаду / Под ноги под колёса под тяжёлый молоток / Всё с молотка / О, продана смерть моя.»; «Положено молчать скользя, ползя -Нельзя.»; «Осиновым шестом укреплены плакаты / Со стрелкою, куда свою башку нести.». Для репрезентации в контекстах смысла жизнь без воли используются глаголы и глагольные формы в страдательном залоге, предполагающие действие со стороны кого-то, герой становится объектом этого действия.
Внешнее бытие выталкивает героя, оставляя жить одиноко и неприкаянно: «Очень просто в море тонет остров / Очень верно, если безответно / Очень в точку, если в одиночку.»; «Смерть от одиночества, вмещающего мир.»; «Рассыпалось человечеством - / Просыпалось одиночеством...»; «Нелепый удел - не у дел / Ни кола, ни двора.»; «Я не та, кто я есть - я пока далеко / Я внизу, в стороне, я на самом краю.»; «Хорошо теперь - больше некуда / Больше не к кому да и незачем.».
Итак, объективно-личностные смыслы концепта «жизнь как образ существования человека» в контекстах стихов Янки Дягилевой следующие: жизнь «без веры», «без смысла», «чуждая», «пассивная», «без силы», «без воли», «одинокая», «неприкаянная».
3. Жизнь как проявление физиологических свойств живого организма. В представлении каждого человека жизнь проявляет себя как совокупность физиологических свойств, характерных для любого живого организма. Наиболее важными из них являются структурированность (определённое строение, организация), раздражимость, способность к движению, размножению, изменчивости, развитию, обмену веществами и энергией с окружающей средой, возможность постоянного самообновления за счёт использования материалов, поступающих из окружающей сферы, то есть процессов питания и выделения5.
Жизнь как совокупность жизненных свойств организма - дыхания, роста, движения, способности чувствовать (видеть, слышать, осязать, обонять и т.д.) представлена очень небольшим количеством контекстов. Чаще других встречается дыхание, которое пропадает, когда субъект лишается жизни, ср.: «Лыка не вяжет внутри кровь с кислородом.»; «Забери с собою небо в крапинках утра / Заверни в своё дыханье - нам уже пора.»; «Нету силы встать, чем дышать ему? / Полечу стрелой - может, выживет.».
Ещё одним важным для Янки Дягилевой признаком живого существа является кровообеспечение, ср.: «И затихает под струйками твоей крови / Она бежит ко мне под дверь / И тихо шепчет - я живая.»; «В восемь утра кровь из пальца анализ для граждан.» (проверка на жизнеспособность); «В моей крови песок мешается с грязью.» (качественная характеристика жизни подаётся метафорически через качественную характеристику крови).
Однако основным проявлением жизни на физиологическом уровне является способность организма испытывать физическую и моральную боль. Ответная реакция организма на причинение физического вреда либо душевного потрясения - главное подтверждение жизни (жизнь представляется рядом испытаний, через которые должен пройти субъект). По Янке Дягилевой, живой человек испытывает боль всегда, она проходит вместе с жизнью, ср.: «В бездну через дым - боль / Сорванные с петель открылись раны / На небо, под землю живыми глазами.»; «Творю молитву глаз не закрывая <...> Чтоб не пронзили головною болью / И мокрыми ногами не шагать по тающим снегам ещё хоть несколько часов.»; «До утра провалялся в аду да в бреду / А к утру провалился к паршивым чертям.» (горячка и смерть). Особое место при разборе семантики боли необходимо уделить боли как физическому страданию, спровоцированному нарушением целостности организма. Ни одним контекстом не восстанавливается семантический компонент «способность организма к регенерации», все контексты констатируют только компонент «физическое страдание», ср.: «Стёкла осколками впиваются в живое.»; «Об угол трётся - впивается ошейник в тело доверчивой трёхногой псины.» (глагол «впиваться» имеет смысловой компонент «ранить»); «Рваная рана, кривая железка / Кончить - начать тяжело с середины.»
Особую группу контекстов представляют языковые выражения, репрезентирующие смысл способность чувствовать, испытывать и выражать эмоции. Эмоциональность как свойство человека или животного является признаком «витальности» и, надо отметить, традиционно оказывается более актуальной в сфере поэтической речи, нежели физиологические свойства живого организма. Указанный смысловой компонент (жизнь - «способность испытывать и выражать эмоции») представлен целым рядом текстовых фрагментов (ср.: «На сколько хватит - терпи, коза <.> / А пока рой копытцем канавку - любить-то хочется.»; «Уходить за перелески проливным дождём / Оставляя за плечами беспокойный дом.» (беспокойство - часть земной жизни, после смерти пропадает); «Жизнь рубит с хвоста тёплой волною / Так входит любовь штопором в спину.» (чувство любви отождествляется с чувством жизни); «В рай без веры и в ад без страха.» (вера и страх после смерти пропадают, как и другие чувства).
Таким образом, естественные явления органической природы человека и мира наделяются у Янки Дягилевой особым смыслом, превращаются в экспрессивно значимые элементы поэтики, становятся средствами выражения концептуальных значений.
1. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 158.
2. См.: там же. С. 191.
3. Шопенгауэр А. Избранные произведения М., 1993. С. 70.
4. Белянин В.П. «Печальные» тексты в русской литературе // Rusistica Espanola. Madrid, 1996. № 7. С. 31.
5. См. подр.: Популярная медицинская энциклопедия. М., 1987.
144
