CC BY
61
КОНЦЕПТ - ПОНЯТИЕ - ЗНАЧЕНИЕ: КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ
Г.Н. МАНАЕНКО, С.А. МАНАЕНКО
CONCEPT - NOTION (IDEA) - MEANING COMMUNICATIVE ASPECT
G.N. MANAENKO, S.A. MANAENKO
В статье в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы рассматривается соотношение концепт - понятие - значение языкового выражения и представляется их взаимодействие в коммуникации.
Ключевые слова: значение, смысл, понятие, концепт, коммуникация.
The paper examines the correlation concept - notion (idea) - meaning of the language expression in the context of the cognitive-discursive paradigm and shows theirs interaction in communication.
Keywords: meaning, sense, notion (idea), concept, communication.
В современной лингвистической науке разграничиваются образ (картина) мира в сознании членов определенного лингвокультурного сообщества и языковая картина мира как результат описания системного устройства того или иного естественного языка. Именно поэтому лингвокогнитивная направленность современных языковых исследований предполагает последовательное разграничение и определение соотношения таких актуализированных в современном научном дискурсе теоретических конструктов, как «концепт», «понятие» и «языковое значение». Для того чтобы лингвистически релевантно определить содержание понятия «концепт», с нашей точки зрения, прежде всего необходимо вслед за М.М. Бахтиным переосмыслить соотношение функций языка как знаковой системы: «Методологически совершенно недопустимо ставить коммуникативную функцию языка рядом с другими его функциями (экспрессивной, номинативной и пр.). Коммуникативная функция вовсе не является одной из функций языка, но выражает само существо его: где язык -там и коммуникация. Все функции языка развиваются на основе коммуникации, являясь лишь оттенками ее. Нет выражения эмоций и аффектов вне сообщения их: выразить себя в слове - значит сообщить себя. Далее и называния (номинации) вне сообщения не существует. Нет и становления мысли вне сообщения и речевого воздействия. Мысль становится, дифференцируется, уточняется, обогащается лишь в процессе становления, дифференциации и расширения общения» [3: 587-588]. Таким образом, можно утверждать, что язык как знаковая система в первую очередь предназначается для коммуникации.
В современных гуманитарных науках общение определяют как обмен и передачу опыта (знаний). При этом понятие «опыт» индивидуума следует рассматривать как результат деятельности человека, поскольку его знания и умения приобретаются в различных условиях, разных формах, опосредованы сугубо индивидуальным отношением, эмоциями, впечатлениями и ассоциациями при их формировании: «Ввиду того, что каждая концептуальная система как система интенциональных функций, с одной стороны, предполагает определенную онтологию как множество задаваемых этими функциями объектов, а с другой - имеет индивидуальную историю построения (что относится и к статусу ее концептов), возможны определенные несоответствия между индивидуальными концептуальными системами как содер-
жащими различные «картины мира». Эти несоответствия отражают разный опыт (в самых разных его аспектах и уровнях - обыденном, научном, физическом, социальном, этическом, эстетическом и др.), который наряду с другими факторами -социальным, культурным, физическим и другими контекстами - определяет разные ориентационные потребности носителей языка» [9: 116].
В настоящее время понятие концепта как информационной структуры, присущей сознанию индивидуума, соответствует «представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержание всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких «квантов» знания» [6: 90], а слова и другие языковые выражения понимаются как языковые репрезентации, активизирующие те сущности, знаковыми заместителями которых они являются - «... они возбуждают в памяти человека связанные с ними концепты» [6: 159]. Таким образом, концепт - «это достаточно широкий набор ментальных образований, кодирующих в самых разнообразных конфигурациях культурно значимые смыслы» [1: 225]. При этом отмечается, что концептуальная информация может представляться в сознании индивидуума не только на основе значений языковых выражений, но и ментальными репрезентациями принципиально другого типа - образами, картинками, схемами, фреймами, сценариями и т.п. Именно поэтому значение языкового выражения, в частности слова, определяется как концепт, «схваченный знаком» (Е.С. Кубряко-ва). В этой связи можно предположить, что все же более уместно говорить лишь о части (фрагменте) концепта (концептуальной структуры), которую «схватывает знак», поскольку концепты, по мнению большинства исследователей, существуют в ментальном пространстве индивидуума не в виде четких понятий, а как «пучки» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, которые сопровождают каждое слово и другое языковое выражение. По данному поводу Ю.С. Степанов и отметил, что «... концепты не только мыслятся, они переживаются. Они предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда столкновений. Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [12: 41].
В таком случае разграничение концепта и понятия происходит по следующей линии: «понятия - то, о чем люди договариваются, их люди конструируют для того, чтобы «иметь общий язык» при обсуждении проблем; концепты же существуют сами по себе, их люди реконструируют с той или иной степенью (не) уверенности. .Своеобразная мода на термин концепт в научной и художественной литературе конца XX - начала XXI вв. указывает на интерес к реконструкции тех сущностей в жизни человека, с которыми мы сталкиваемся в обыденной жизни, не задумываясь над их «истинным» (априорным) смыслом» [4: 45]. Следовательно, человек как социальный субъект может и не владеть понятием или владеть какой-либо его частью (фрагментом, «наивным» понятием), однако в обществе понятие функционирует в полном объеме благодаря своему закреплению на основе значений языковых выражений, обеспечивающих его понимание всеми членами языковой общности (со-знание). Декларируя систему так называемых энциклопедических знаний, наличных в социуме о каком-либо эмпирическом объекте, понятие обладает надындивидуальной природой и исключает эмоциональную и аффективную сферу при их организации как области со-знания. Таким образом, понятие выступает своеобразным ключом к логической организации той или иной концептуальной структуры в ментальном пространстве конкретного человека или же ее части (фрагмента). Мож-
но даже утверждать, что понятие - это схема «пучков» ментальных репрезентаций, совокупность ее линий (нитей), индуцируемых при коммуникации «колебанием» узла - точкой, к которой прилагается значение языкового выражения. В принципе, значение языкового выражения и есть данная точка ментального пространства сознания индивидуума, ассоциированная не только с логической схемой знаний, но и с впечатлениями, переживаниями и эмоциями человека, связанными с определенным актом познания мира (с овладением данным знанием) и закреплением этого опыта в индивидуальной психике, т.е. тем, что составляет непонятийное содержание концепта.
Однако процесс коммуникации не просто обмен и передача знаний, но и воздействие на партнера по общению, выведение вовне коммуникативных интенций говорящего, а также координация индивидуальных систем знания (опыта) говорящего и слушающего, т.е. взаимодействие сознаний как минимум двух субъектов. При этом передаваемое индивидуальное знание выступает как «со-знание», доступное, а потому принятое другим индивидуальным сознанием. Следовательно, языковое произведение (текст) выступает в качестве основы для координации знаний участников коммуникации. Значение же языкового выражения в таком случае предстает как доступ к со-знанию, так как, по существу, является исторически устоявшейся и социально закрепленной, а также формально выраженной репрезентацией коллективного опыта, знания как достояния всего социума и его культуры. Отсюда неизбежно вытекает следующее положение: чтобы коммуникация достигла своих целей, чтобы быть понятым, говорящему надо «кристаллизовать», проявить свою мысль доступным для другого образом, т.е. максимально точно использовать значения языковых выражений, «ориентированные на другого» и принятые в данном социуме. Следовательно, концепт и значение в равной мере - «явления когнитивной природы. Значение есть часть концепта как мыслительной единицы, закрепленной языковым знаком в целях коммуникации. <.> Концепт в случае коммуникативной необходимости может быть вербализован различными способами (лексическими, фразеологическими, синтаксическими и др.), целым комплексом языковых средств, систематизация и семантическое описание которых позволяют выделить когнитивные признаки и когнитивные классификаторы, которые могут быть использованы для моделирования концепта» [10: 8].
Современные подходы к пониманию коммуникации как смысловому взаимодействию, погруженному в социально-культурные условия, существенно изменяют традиционное отношение к специфике текстов, созданных в рамках различных институциональных дискурсов. Любой дискурс порождает текст - конкретный материальный объект, отображающий специфику взаимодействия людей при создании информационной среды в той или иной сфере деятельности. Инициирует же процесс общения не стремление человека передать информацию, те или иные сведения о внешней по отношению к нему реальности, а стремление сделать свои интенцио-нальные состояния не только понятными другому, но в подавляющем большинстве случаев разделенными, принятыми другими людьми. По мнению М.Л. Макарова, при таком подходе коммуникация происходит вовсе не как трансляция информации и манифестация намерений, но как демонстрация смыслов, кстати, и не обязательно предназначенных для распознавания и интерпретации адресатом: «. следовательно, пока человек находится в ситуации общения и может быть наблюдаем другим человеком, он демонстрирует смыслы, хочет он этого или нет. При этом важную
роль играет активность воспринимающего Другого: без соучастия коммуникантов в едином процессе демонстрации смыслов не могло бы быть ни общения, ни совместной деятельности. Можно добавить, что эта интерпретация смыслов происходит в процессе постоянных «переговоров», гибкой диалектики коллективного осмысления социальной действительности» [7: 38-39]. Таким образом, в настоящее время акцент ставится на созидающей, творческой роли не только говорящего, но и слушающего: «Значение выражения не может быть сведено к объективной характеризации ситуации, описываемой высказыванием: не менее важным является ракурс, выбираемый «концептуализатором» (т.е., говорящим - Г.М.) при рассмотрении ситуации и для ее выразительного портретирования» [6: 73]. Также считается, в соответствии с главным положением теории релевантности о предопределенности значения формой высказывания, что «полный потенциал значений языкового выражения реализуется только при его интерпретации слушающим» [6: 23].
В этой связи полная семантическая характеристика языкового выражения устанавливается на основе таких факторов, как уровень конкретности представления и восприятия ситуации, фоновые предположения и ожидания участников коммуникации, относительная выделенность конкретных языковых единиц, выбор точки зрения на описываемую сцену. Созидательная роль говорящего и слушающего как участников коммуникации не укладывается в прокрустово ложе традиционного определения синтактики, семантики и прагматики, поскольку сам «выбор» пропозиционального содержания и «ракурс» представления описываемой ситуации суть не что иное, как отношение пользователя к знаку, с одной стороны, и отношение пользователя знака к миру реальности, или онтологии, никак не отраженное при семиотическом выделении трех составляющих, с другой стороны. При этом надо учитывать, что в отличие от других идеальных форм, знаки представляют двухуровневое образование с двойной сигнификацией (обладают предметным и знаковым значениями). Принципиальное же отличие языка от других знаковых систем заключается в том, что это не закрытая система «готовых» знаков, но система для порождения потенциально бесконечного количества знаков. Язык можно рассматривать как систему эмпирических объектов, предназначенную и только предназначенную для реализации знаковой функции на основе комбинирования своих элементов. Вне знаковой функции языковые выражения перестают существовать как идеальные формы, практически полностью теряя свое предметное значение.
Как и любое значение, значение языкового выражения как означаемое не находится «внутри» него: «Значение - факт сознания. . При сообщении значений, строго говоря, не происходит их передачи: знаки нельзя считать носителями значений в том смысле, что значения не заключены в них. < >. знаки не несут и не передают значения (это метафоры) от одного человека другому, а индуцируют тождественные или сходные значения (по Ч.С. Пирсу, интерпретанты - Г.М.), возбуждают аналогичные информационные процессы в двух сознаниях» [8: 16]. Общение - это двусторонний процесс порождения и понимания речи как области взаимодействия. Ср.: по М.М. Бахтину, понимание текста «есть правильное отражение отражения. Через чужое отражение к отраженному объекту»[3: 484]. Но речевое общение - это не просто апелляция к определенным конфигурациям смыслов, но прежде всего порождение мыслей как действий. В таком случае можно утверждать, что если слово - апелляция к смыслу (знанию как определенному результату «прошлых» мыслей), то коммуникативная единица языка - это апелляция к мысли (не-
посредственно протекающему процессу движения знаний и представлений о мире). Различные типы предложений и других синтаксических конструкций, укорененные в языковой системе, - это своеобразные инструкции по порождению типов мыслей. Соответственно, отмечает Э. Левинас: «Сущностью языка в таком случае оказывается «отношение к Другому» и оно не приклеивается к «внутреннему монологу», как адрес на посылку или этикетка на готовое изделие, но сущностно включает в себя «радостное приятие бытия, отраженное на нашем лике, этическое событие социальной реальности». Эти моменты изнутри управляют дискурсом» [Цит. по: 11: 80].
Надо отметить, что позиции Э. Левинаса во многом предвосхитили установки современной когнитивной лингвистики, в соответствии с которыми язык не считается отдельным модулем знаний в психологической структуре индивида, т.к. язык предстает как средство апелляции к другим когнитивным системам и интегрирован в них. Язык, скорее, когнитивный инструмент, система обозначений, использующихся в репрезентации ментальных презентаций и в видоизменении структур знаний: «Значения приравниваются концептуализации, т.е. эксплицируются как когнитивная переработка. ... Лингвистическая семантика в концепции К.Г. имеет энциклопедический характер, так как лингвистические выражения значимы не сами по себе, а в силу того, что они обеспечивают доступ к различным структурам знаний, которые и позволяют «обнаруживать» смысл высказывания» [6: 50]. Необходимо подчеркнуть, что под «значением» здесь имеется в виду знаковое значение языковых выражений, благодаря которому и осуществляется «указание». Структуры знаний, к которым обеспечивается таким образом «доступ», и есть означаемое языкового выражения как знака. Знаковое значение языкового выражения кодифицировано в «направлении совпадения» как общепринятой апелляции к определенной области смыслов концептуальной схемы, а также в плане формирования определенного типа мысли как движения и столкновения смыслов. Оно указывает на те смыслы, которые традиционно актуализируются в коммуникации, тем самым закрепляясь за ними (ср., выражение «стоит за словом»), «растворяясь» в них. Это «ближняя», наиболее частотная и актуализированная зона смыслов, так называемое ближайшее значение мыслительного содержания, по А.А. Потебне.
Как отмечает И.К. Архипов, «.свойства носителя языка могут быть приписаны продуктам его деятельности, что, «по логике», ведет к «оживлению» системы языка - наделению ее способностями «самоорганизации» и «самостоятельного» действия» [2: 168]. Способность быть знаком, организовывать взаимодействие индивидов, выступать средством для изменения психологических состояний общающихся и трансформации их концептуальных схем дала основания считать, что знания, предназначенные для «передачи», должны быть концептуализированы в языковых формах, приобретая тем самым качество «информации». Таким образом, получая статус реального социально-когнитивного феномена, информация онтологизирует-ся, а языковые выражения становятся «кусочками» информации, которыми можно обмениваться как материальными предметами. Однако, по мнению А.А. Залевской, «.тело текста, взятое само по себе, без означивающего его человека, не содержит никакой-либо внутренней энергии, не может самоорганизовываться структурно» [5: 64]. Если учитывать тот факт, что в естественном процессе общения для носителя языка смысл слова сливается с его значением при актуализации того или иного фрагмента «мира дискурса», то следует принять положение, согласно которому «.исходный смысл, закладываемый в текст его автором, передается через значения
используемых слов, которые дважды выступают в роли медиаторов в пятичленной связи «автор - его проекция текста - тело текста - проекция текста - читатель», при этом означивание и спонтанная интерпретация текста протекают на базе личностного опыта и связанных с ним переживаний разных людей» [5: 71]. В результате можно утверждать, что при онтологизации информации в тексте представлены кон-венциальные значения языковых выражений, которые, по существу, образуют «мир текста», выступающий территорией взаимодействия как минимум двух человек и обеспечивающий доступ к их концептуальным структурам, определяющим «мир дискурса».
Именно поэтому следует разграничивать «мир дискурса» и «мир текста», «. то, что лежит за словом и его возможное вербальное описание как последующий этап. На самом деле любое вербальное описание того, что лежит за словом, представляет собой выводное знание, обеспечиваемое соответствующими механизмами и построенное на базе потенциального набора активируемых в памяти репрезентаций некоторых сущностей или событий» [5: 67]. Значения языковых выражений как апелляция к социально закрепленным конфигурациям смыслов определяют параметры концептуализации мира определенным социумом, но не являются собственно формируемыми концептами. Иначе говоря, знаковые значения языковых выражений устанавливают границы содержания (означаемого) концептов сознания каждого члена данного социума, ассоциируемые с языковым знаком. Действительно, языковой знак, сочетаясь с другими языковыми знаками, создает «мир текста» и соотносится с ситуацией своего применения, что и образует контекст. Именно в контексте происходит переориентация указания, реализованного на основе системы знаковых значений языковых выражений, на другую область концептуальной схемы как структур знаний и представлений о мире. Все это возможно, поскольку области конфигураций смыслов как знаний и представлений о мире пересекаются, имеют общие точки (т.е. «обладают» одними и теми же смыслами. Совпадение «направления совпадения», т.е. областей смыслов как структур знаний и представлений о мире у разных индивидов образует «мир дискурса» и обусловлено как биологическим единством человека, так и принадлежностью индивидов к одному социокультурному пространству.
Учет данного теоретического разграничения, с нашей точки зрения, позволяет не только диалектически подходить к проблеме соотношения значения языкового выражения, понятия и концепта, но и адекватно представлять всю специфику механизма коммуникации и использования языковых знаков, так как только с учетом ситуации общения, предшествующего контекста и имеющегося фонда знаний (разделенных и личностных) участников коммуникации действительно устанавливается, как и насколько будет актуализировано в общении то или иное содержание концепта, какие «дернутся» нити и, соответственно, в какой степени будут задействованы концептуальные структуры общающихся индивидуумов, а также какой по содержанию будет «общая (совмещенная) площадь» личностных концептов, определяющая как идеологическую общность коммуникантов, так и успешность самой коммуникации.
Литература
1. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова: Синергетика языка, сознания и культуры [Текст] I Н.Ф. Алефиренко. - М.: Academia, 2002.
2. Архипов И.К. Полифония мира, текст и одиночество познающего сознания [Текст] I И.К. Архипов II Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. - М.: Гнозис, 2006. С. 157-171.
3. БахтинМ.М. (под маской). Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи [Текст] I М.М. Бахтин. - М.: Лабиринт, 2000.
4. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном языке [Текст] I В.З. Демьянков II Вопросы филологии. 2001. №1 (7). С. 35-46.
5. Залевская А.А. Некоторые проблемы теории понимания текста [Текст] I А.А. За-левская II Вопросы языкознания. 2002. №3. С. 62-73.
6. Краткий словарь когнитивных терминов I Под общ. ред. Е.С. Кубряковой [Текст] I Е.С. Кубрякова и др. - М.: МГУ, 1996.
7. Макаров М.Л. Основы теории дискурса [Текст] I М.Л. Макаров. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.
8. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения [Текст] I М.В. Никитин. - М.: Высш. шк., 1988.
9. Павилёнис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка [Текст] I Р.И. Павилёнис. - М.: Мысль, 1983.
10. Попова З.Д. Основные черты семантико-когнитивного подхода к языку II Антология концептов I Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина [Текст] I З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: Гнозис, 2007.
11. Портнов А.Н. Сознание, личность, язык в философии Э. Левинаса [Текст] I А.Н. Портнов II Философия языка и семиотика. - Иваново, 1995. С. 71-82.
12. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования [Текст] I Ю.С. Степанов. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.
