CC BY
27структуру художественного текста и фиксирующие когнитивную доминанту, способствуют выражению и эмоциональной доминанты.
4. Выявляется когнитивная доминанта. Эмоциональная доминанта не определяется. Это заключение тоже можно считать в определенной степени условным. Так как психологами установлено, что, во-первых, порождение речи происходит в состоянии эмоциональной напряженности; во-вторых, эмоция является необходимым составляющим элементом всякого смысла. Можно говорить о том, что эмоциональная доминанта не определяется воспринимающими текст. Одной из причин некоторые исследователи называют сложные структуры поэтических текстов Б.Пастернака.
Литература
1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987. - 263 с.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов /Под ред. Н.Ю.Шведовой. - 21-е изд., перераб. и доп. - М.: Русский язык, 1989.- 924 с.
3. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. - М.: МГУ, 1990. - 288 с.
4. Пастернак Б.Л. Стихотворения и поэмы // Собр.соч.: В 5 т. - М.: Худ. лит-ра,
1989.
Н.П. Пешкова
«КОНТРТЕКСТ» РЕЦИПИЕНТА ПРИ ПОНИМАНИИ СООБЩЕНИЙ
ИНФОРМИРУЮЩЕГО ТИПА
Исследование проблемы речевого воздействия, которой в последние годы в лингвистической литературе уделялось немало внимания, непосредственно связано с изучением различных аспектов понимания, и прежде всего - закономерностей и механизмов этого процесса.
В настоящей статье мы будем исходить из представления о том, что понимание сообщения любого типа есть процесс построения в сознании адресата «встречного текста» в ответ на воздействие воспринимаемой им информации. При этом понимание информации не всегда связано с ее «принятием» или согласием с «порядком вещей» в мире, представленным автором сообщения. Здесь мы разделяем мнение относительно того, что очень часто «понять - не значит принять» [1]. Иными словами, «встречный текст» не всегда означает добровольное движение адресата навстречу автору, он может обернуться и «контртекстом» частичного или полного несогласия.
Мы также убеждены в том, что так называемая «нейтральная» коммуникация, или нейтральная передача информации автором, невозможна, в какой бы области человеческой деятельности она не осуществлялась. Любая форма устного или письменного общения предполагает взаимодействие его участников, что связано с взаимным или односторонним воздействием на сознание коммуниканта, т.е. с сознательным или неосознанным стремлением осуществить перестройку категориальной структуры его индивидуального сознания, ввести в нее новые конструкты [2], изменить сложившуюся («старую») картину мира реципиента.
В связи с этим представляет интерес модель «запуска» в сознании реципиента механизмов защиты от речевого воздействия в ситуации восприятия речевых произведений различных видов не только текстов активизирующего типа, каковыми являются сообщения рекламного и политического характера или произведения СМИ, но и текстов информирующего типа по определению, научных, научно-популярных и т.п.
В основе гипотезы «встречного текста» лежит представление об активной роли реципиента. Он не просто «экран», на котором проецируется содержание текста, он сам «строит «встречный текст», или «контртекст» [3. С. 65]. В действительности адресат ни-
когда не реагирует на информацию текста в целом пассивно, выдавая ассоциации, высказывая мнения, оценивая, эмоционально и рационально, если и не все содержание, то определенные его фрагменты.
Воспринимая информацию в текстовой форме, реципиент ведет диалог «лично» с автором текста или с Текстом, и одновременно с самим собой. В этом диалоге он обращается и к информации, только что полученной в процессе чтения, и к своим собственным знаниям, к практическому опыту, ассоциациям, воспоминаниям и т.п. Из этих знаний, новых и старых, из известного опыта, переживаний, эмоций, ассоциаций вырастает дерево «встречного текста», сердцевину которого составляет эмоционально-смысловая доминанта, получившая у А.И. Новикова сравнение с физиологической доминантой А.А. Ухтомского.
Преимущество экспериментальной методики, разработанной А.И. Новиковым [3] и использованной в ряде исследований [4-6], заключается в том, что «встречные тексты», регистрируемые в письменной форме в ходе эксперимента самими реципиентами, эксплицируют сложный процесс решения ими «задачи на понимание». Исследователь получает уникальную возможность изучения, хотя и опосредованно, через набор письменно зарегистрированных реакций, глубинного процесса переструктурирования исходной гипотетической ситуации, возникающей в сознании реципиента после прочтения названия текста и первых предложений, в конечную ситуацию постижения смысла сообщения в целом.
Здесь следует напомнить, что в соответствии с оригинальной методикой все реакции реципиентов, составляющие «встречные тексты», делятся на две большие группы. В первую группу входят реакции, обозначенные А.И. Новиковым как «содержательные», непосредственно связаны с содержанием сообщения. Вторую группу составляют «рела-тивные» реакции, передающие отношение адресата к воспринимаемой информации и, безусловно, связанные со смыслом текста. Именно они «участвуют в создании определенного эмоционально-аксиологического поля, определенных интенций и установок» [3. С. 69].
Однако если проанализировать всю совокупность реакций, составляющих «встречный текст» с точки зрения интересующей нас проблемы воздействия текста на адресата, можно увидеть, что они распадаются еще на две большие группы. К первой будут относиться реакции, связанные с принятием, одобрением, позитивной оценкой воспринимаемой информации, иными словами, с согласием, ко второй - реакции несогласия, негативной оценки, неприятия сообщения в целом или его отдельных фрагментов. Таким образом, внутри «встречного текста» реципиента практически всегда обнаруживается «контртекст» несогласия.
«Контртекст» мы бы охарактеризовали как текст несогласия адресата с автором и одновременно своего рода защиту от информации, неприемлемой, неинтересной, нежелательной и, возможно, враждебной сознанию реципиента.
Здесь уместно вспомнить А.А. Леонтьева, которой полагал, что, вопреки стремлению автора замаскировать желаемые и планируемые им изменения в смысловом поле реципиента, последний, получая информацию, извлекает из нее только значимые для его личности и деятельности факты [7]. Одновременно можно согласиться и с утверждением А.А. Котова о том, что любое воздействие предполагает запуск определенных механизмов типа «сигналов тревоги», при речевом воздействии такие механизмы запускаются воспринимаемым текстом [8].
Реакции реципиента, составляющие «контртекст» внутри «встречного текста», с одной стороны, представляют развернутое действие механизма отбора полезной и отсеивания ненужной, с точки зрения адресата, информации, а с другой, - являются проявлением механизма защиты, начинающего действовать всякий раз, когда сознание реципиента включает сигнал тревоги «навстречу» воспринимаемому тексту.
Нам представляется очень верной метафора «часового» в сознании адресата той или иной информации. По словам П.Б. Паршина, человек обычно окружает свое сознание ба-
рьером, защищающим его от чужого воздействия, и сам же человек является «часовым», охраняющим этот защитный барьер и контролирующим проход через него [9].
«Контртекст» и есть результат работы «часового» в нашем сознании. Составляющие его реакции, вербализованные реципиентом, демонстрируют на материальном уровне действие такого барьера, несомненно, имеющего разную степень защиты у разных адресатов, в зависимости от психологических типов, которым они принадлежат, и индивидуальных особенностей личности.
Как мы уже отмечали ранее, «контртекст» включает в себя не только смысловые, «релативные», но частично и «содержательные» реакции «несогласия» [10].
Нужно отметить, что в процессе восприятия письменного текста действуют известные законы, присущие устной коммуникации, лежащие в основе возникновения реакций несогласия. К ним относится, например, закон первичного отторжения новой идеи. И.А. Стернин сформулировал его следующим образом: новая, непривычная идея, сообщенная собеседнику, в первый момент, как правило, им отвергается [11].
Если человек получает информацию, противоречащую на данный момент его мнению или представлениям об окружающем мире, первой реакцией является ее отторжение, несогласие, убежденность в ее ошибочности и даже вредности. Материалы экспериментальных исследований И.В. Кирсановой [5], Н.В. Анохиной [6] и наши собственные [4] подтверждают действие этого закона.
Наиболее частотными являются реакции прямого (открытого) несогласия и отторжения информации. Приведем некоторые примеры реакций, полученных при восприятии научно-популярного текста, из материалов И.В. Кирсановой.
«Ситуация изменилась лишь в 80-е годы прошлого века, когда Кип Торн, физик-теоретик из Калифорнийского института, предложил более практичный способ использования черных дыр в качестве машин времени».
- Я думаю, что это невозможно.
- Это невероятное изобретение.
- Черные дыры, разве их можно использовать как машины времени?! И вообще разве можно перемещаться во времени?! Считаю, что нет...
- Это нереально.
- Этого не может быть!
- Думаю, рано думать о черных дырах! [5]
Достаточно часто встречаются реакции, в которых сомнение или недоверие присутствует имплицитно:
- Американец?! Скорее всего, идеей было использовать их в военных целях.
- Неженатый ученый с трудным детством решил выделиться. [Ор.сИ;.]
Подобные же реакции можно наблюдать в экспериментальных материалах по восприятию научно-популярного текста, имеющего отчасти развлекательный характер по сравнению с предыдущим «более научным» текстом.
«В качестве контраргумента можно привести данные статистики - за все годы кормления акул на Багамах несчастных случаев не зафиксировано, разве что незначительные инциденты с профессионалами-кормителями».
Реакции открытого несогласия:
- Не верю!
- Ну, да! Не может быть!
- Врут они все!
- Это статистика для туристов! Наверняка, было немало случаев, но о них умалчивают, как всегда.
Реакции с имплицитным несогласием:
- Это что же за инциденты?
- Есть 4 вида лжи: ложь, наглая ложь, прогноз погоды и статистика...
- А может просто некому фиксировать?
- А что - профессионалы-кормители не люди? [6].
Скрытый протест по отношению к воспринимаемой информации, в действительности, проявляет себя и в том типе реакции, которая была обнаружена нами позднее в дополнение к первоначальным, авторским видам. Эта реакция «замещения» или «подгонки» смысла предполагает такую ситуацию, при которой восприятие содержания предложения реципиентом либо выходит за рамки чего-то ожидаемого и привычного, и тогда он «подгоняет» смысл воспринимаемой информации под нечто общепринятое или обычное для него; либо настолько противоречит его представлениям о мире и жизни в нем, что он демонстрирует возмущение, негодование, опять-таки предлагая взамен что-то обычное и простое.
Как представляется, это тот самый случай, когда мы имеем дело с проявлением разновидности еще одного закона общения, а именно закона большего доверия не только к простым словам, но и к простым, обычным вещам и ситуациям. Приведем некоторые примеры из наших экспериментальных данных.
«Одна из самых сомнительных практик в дайвинг-индустрии - кормление акул, споры вокруг этой забавы в последние годы не утихают».
- Зачем это? Хищник должен сам добывать себе корм.
- Ненормальные они все! Да и дайверы эти ненормальные. На земле у них проблем нет, легко живется, их на дно океана тянет.
- Деньги девать некуда! Да лучше бы потратились на детские дома [Ор.еИ;.].
«Его приятель, известный популяризатор науки Карл Саган, задумал роман о контакте с внеземными цивилизациями».
- Фантастика, сказки. Стивен Кинг.
- НЛО. Дешевые фильмы про зеленых человечков.
- Сказки про иноземцев. Звездные войны [5].
Еще один закон устной коммуникации, известный как закон детального обсуждения мелочей и заключающийся в том, что люди охотнее обсуждают незначительные вопросы и готовы уделять этому больше времени, чем обсуждению важных проблем [11], имеет свою форму проявления при восприятии письменного текста, связанную с реакциями отторжения сложной информации.
В экспериментальных материалах, на которые мы ссылались выше, реакции испытуемых достаточно часто демонстрируют отступление от главной темы предложения и концентрацию внимания на маловажных или вообще неважных для основного смысла сообщения деталей. В таких реакциях часто проявляется уход от темы, важной для автора в данном фрагменте текста, явное нежелание быть вовлеченным в то, что автору представляется значимым.
Сказанное можно проиллюстрировать следующим примером.
«А ведь если бы на нее действовали лишь силы тяготения, то со временем скорость движения звезд и прочих небесных тел от центра, где некогда произошел Большой взрыв, должна бы уменьшаться, по крайней мере, не увеличиваться».
- Галактики удаляются от центра Большого взрыва.
- Бесконечная Вселенная...
- Звездное небо...
- Солнечная система. Физика.
- Игра света и тени, границы тьмы...
- Точка сингулярности, большая концентрация масс - труды физиков-теоретиков [Ор.еИ.].
На завершающем этапе нашего исследования была произведена статистическая обработка экспериментальных данных, полученных в результате применения методики «встречного текста» при изучении восприятия научно-популярных сообщений двух типов: (I) - с включением в содержание научной информации, осмысление которой требует привлечения научных знаний; и (II) - с описанием экстраординарных фактов из жизни людей
и планеты, для понимания которых необходимы, главным образом, общие энциклопедические знания.
Ниже, в таблице № 1 представлены результаты статистической обработки данных в количественном и процентном соотношениях, демонстрирующих значительную роль реакций, формирующих «контртекст» в общем «встречном тексте».
Таблица № 1
Тип текста Общее количество реакций «встречного текста» Общее количество реакций «контртекста» Процентное соотношение реакций «контртекста
Тип (I) 540 127 25%
Тип (II) 1200 483 40%
Как можно видеть из таблицы, в текстах и первого, и второго типа защитные реакции, в которых проявляется «сопротивление» реципиента воздействию автора, составляют весьма значительную часть. В текстах типа (I) - 25%, в текстах типа (II) - 40% от общего количества реакций.
Полученные данные, эмпирические и статистические, могут служить подтверждением представления о том, что «часовой» (по терминологии П.Б. Паршина) в нашем сознании находится в активном состоянии всегда, независимо от наличия / отсутствия у реципиента явных ожиданий открытого воздействия на него со стороны автора текстового сообщения. Однако нужно отметить, что ряд моментов, связанных с пониманием так называемых информирующих текстов, требует дальнейшего исследования.
Литература
1. Панасюк А.Ю. Психологические основы убеждающего воздействия в профессиональной деятельности: теория и технология. - М., 1992. - 68 с.
2. Петренко В.Ф. Проблемы эффективного речевого воздействия в аспекте психолингвистики // Оптимизация речевого воздействия. - М.: Наука, 1990. - С.18-31.
3. Новиков А.И. Текст и «контртекст»: две стороны процесса понимания // Вопросы психолингвистики. - М.: ИЯ РАН, 2003. - № 1. - С. 64-76.
4. Пешкова Н.П. Имплицитность в тексте: препятствие vs стимул и условие его понимания // Вопросы психолингвистики. - № 9. - 2009. - С. 223-236.
5. Кирсанова И.В. Многозначность семантики текста как реализация индивидуальных стратегий понимания. - Дисс. канд. филол. наук. - Уфа: БашГУ, 2007. - 188 с.
6. Анохина Н.В. Имплицитность как компонент структуры содержания текста и составляющая процессов его понимания. - Дисс. ... канд. филол. наук. - Уфа: БашГУ, 2010. - 170 с.
7. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. - М.: Смысл, 2005. - 288 с.
8. Котов А.А. Механизмы речевого воздействия в публицистических текстах СМИ: Автореф. дисс. канд. филол. наук. - М., 2003. - 24 с.
9. Паршин П.Б. Речевое воздействие. - www. kru-gosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/rechevoe_vozdestvie
10. Пешкова Н.П. Воздействие как общее свойство текстов активизирующего и информирующего типа // Homo Loquens в языке, культуре и познании. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. - С. 254-263.
11. Стернин И.А. Речевое воздействие как интегральная наука. - www. sternin: adepti s/ru/articles2_ru s/html
С.В. Пилипчук
